Текст книги "Вкус запретного плода"
Автор книги: Галина Романова
Жанр: Современные детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 8
Ирина полулежала в гостиной, в любимом кресле, расположив ноги на подлокотнике. Она тщательно исследовала взглядом сложный потолок, дело рук рабочих какой-то фирмы, и все пыталась найти в нем изъяны.
Не было! Не было ни одного изъяна. Линии четкие, побелено без нахлестов, светильники встроены идеально, потолочные плинтуса без малейшего зазора. Все великолепно. Отчего же тогда вид этой безупречности приводит ее в такое бешенство? Отчего она ищет там то, чего там нет и быть не должно?
Может, потому, что она на грани сильнейшего нервного срыва? Ее держат в узде сразу трое психоаналитиков, которых она посещает по очереди после смерти матери. Но пока они плохо справлялись. С каждым днем ее накрывало все сильнее и сильнее. Она все глубже и глубже уходила в себя. Мало разговаривала. Почти не обращала внимания на дочь. Практически не общалась с Гошей.
Кстати, Гоша! Не в нем ли причина ее сильнейшей депрессии? Нет, конечно, она страшно переживала трагедию, которая случилась с ее матерью. Но Гоша! Он же…
Это ведь он виноват во всем! Он выставил мать из коттеджа на отдыхе. Счел, что она слишком активно лезет в их отношения. Он контролировал, чтобы Ирина не звонила матери лишний раз.
– Сама уехала, сама пусть и звонит, – науськивал он ее. – Ее никто не выгонял. Она поступила безответственно. Я внес бронь за номер. Я потерял деньги…
Теперь он все компенсирует, подумала Ирина, зло усмехнувшись. Теперь возглавит мамин бизнес и все компенсирует.
– Как же ты сможешь совмещать свое дело и дело мамы? – изумилась она вчера за ужином, когда Гоша сообщил ей о своем решении. – Ты же всегда так жутко занят. А эта нагрузка…
– Какая нагрузка, Ириша? Твоя мать появлялась там раз в месяц, и то ухитрялась держать там все на контроле.
– Не забывай, там за нее пахала Вера – ее подруга. У них были очень доверительные отношения.
– Вера твоя – алкоголичка со стажем, – нервно перебил ее Гоша и судорожными движениями принялся таскать ложками салат из блюда себе на тарелку. – Наталья Павловна ее терпела по старой дружбе, но не раз предупреждала.
– Откуда такая информация? – почти не удивилась Ирина.
Она вообще перестала чему-либо удивляться. Удивляться, радоваться, переживать. Ее будто не стало вместе с матерью, хотя в ее смерть она так и не поверила.
– Я не видела ее, поэтому не могу знать наверняка, – призналась она на днях одному из трех психоаналитиков, которым щедро платил Гоша.
Может, поэтому она пока не спешила погружаться в горе с головой? Потому что так и не поверила?
Гоша решил возглавить бизнес мамы, зачем ему это надо?
Взгляд Ирины заскользил от центра потолка к левому углу, где были встроены три спота. Все без изъяна. Все! Почему так раздражает?
Прямо как…
Прямо как в ее жизни с Гошей. Странные параллели она проводит, но все же! В ее жизни с Гошей тоже все будто бы безупречно. Все гладко и замечательно. Он заботливый отец, внимательный, любящий муж. Он обеспечивает семью. Они с Натой ни в чем не нуждаются. Ирина давно бросила работу. Занимается домом, ребенком и собой. Мечта! Мечта, а не жизнь. Прекрасная картинка из женского журнала.
Отчего же тогда ее что-то коробит? Зачем она ищет изъяны в муже, в их счастливой семейной жизни? Что мешает ей жить спокойно?
– Что? Что мешает вам быть счастливой? Давайте пока отбросим мысли о гибели вашей мамы и зададимся вопросом: что мешает вам быть счастливой с вашим мужем? – вытаращила на нее глаза вчера одна из психоаналитиков.
Это была очень противная тетка. Она Ирине категорически не нравилась. Но Гоша уверял, что из всех троих она самая лучшая.
– Может быть, вы перестали испытывать к нему чувства? – продолжала терзать ее мозг противная лупатая тетка. – Может быть, все дело в этом? И вы ищете изъяны там, где их нет. Вы пытаетесь сделать вашего мужа виновным в том, в чем сами виноваты?
Ирина встала и ушла после ее слов. Даже не попрощалась. И всю дорогу до дома скрипела зубами. И даже начала подозревать, что эта тетка никакой не психолог, а просто какая-то тетка, которой Гоша нажаловался и у которой попросил поддержки. Может, какая-нибудь его дальняя родственница, о существовании которой Ирина даже не подозревала.
Вернувшись, она тут же принялась искать в Сети упоминание о ней. Нашла. Конечно, нашла и упоминание, и кучу лестных отзывов.
Ирине она категорически не нравилась.
На стоящем в изголовье журнальном столике завозился телефон. Все телефоны в ее доме теперь находились в режиме виброзвонка. Это было ее требование. Все подчинились.
– Алло, – ответила Ирина нехотя.
Она даже не посмотрела на экран. Ей было совершенно все равно, кто звонит. Мама позвонить не могла. Ната тоже. Она на занятиях. Все остальные пускай катятся к черту.
– Ириша, здравствуй. Это Вера. – Голос маминой подруги звучал странно, словно ее рот был забит горстью леденцов. – Надо поговорить. Есть время?
– Говорите, Вера. Время…
Ирина со вздохом села в кресле ровно. Оглядела гостиную. Все идеально чисто. Каждая вещь на своем месте. Гоша вдруг решил нанять прислугу для ведения домашнего хозяйства. Счел, что Ирина сильно устает, оттого у нее и прогрессирующая депрессия. Больше у него никаких соображений на этот счет, видимо, не было.
– Время есть, Вера. Говорите.
– Прости, что не позвонила раньше. Не могла. Не могла сжиться с мыслью.
– Проехали, Вера. – Ирина сжала свободную руку в кулак, почувствовав, как где-то глубоко в глазах защипало. – Что сейчас? За чем вы звоните?
Вера внезапно замолчала, что-то зазвенело, забулькало. Она пьет, что ли? Оттого и речь невнятная. Гоша, кажется, что-то такое говорил.
Понятно…
– Я звоню из-за твоего мужа.
– О как! И?
– Он как-то не так себя ведет, Ирина. Как-то не с того начал.
Вера вдруг принялась громко причмокивать. Может, закусывала?
– И с чего он начал, Вера?
– С увольнений, Ириша! Он принялся увольнять наших мастеров через одного. Считает, что при неполной занятости можно сократить штат и… – В трубке снова забулькало. – Но всех этих девочек нанимала Наташка. Они были для нее семьей. Второй семьей, я имею в виду. И когда у вас не ладилось, она с ними…
– У нас не ладилось? – перебила ее Ирина. – Мама что же, жаловалась вам на нас?
– Почему сразу жаловалась? Она делилась. Просто делилась. И только со мной. Наташа шла в салон, и девочки ее пестовали, ублажали. Маникюр, педикюр, маски, прически. Все, замечу, вне рабочего времени. Все бесплатно. Из уважения к хозяйке. А мужик твой собрался их выгнать. У всех семьи, это я одна. А у них семьи. Опять же, когда посидят минутку, а когда и не присядут днями. Сезон…
– Я поговорю, – пообещала Ирина.
И отстранилась от телефона, словно оттуда на нее пахнуло перегаром. Вера была пьяна, догадалась она наконец. Пьяна, уже когда набрала ей. И теперь еще добавляла.
– И еще одно, – снова бульканье из трубки и глубокие громкие глотки. – Не хотела говорить на поминках. Неудобно. Но как-то слишком уж своевременно Наташка ушла.
– В каком смысле?
Надо было отключить телефон, снова развалиться в кресле и продолжить рассматривать потолок. Может, обнаружится хоть какой-то изъян в его безупречной белизне. Надо было все это сделать поскорее, пока Вера не наговорила ей лишнего. Пока окончательно не свела ее с ума своим пьяным бредом.
– В том, что мы на грани грандиозных перемен, Ириша, – тяжело вздохнула Вера. – И как раз теперь вдруг Наташа погибает.
Она не погибла! Ее просто нет! Просто нет рядом, и все! Никто не смог точно сказать, мама это или нет. Ни Гоша толком не ответил, ни Вера. А они вдвоем ездили на опознание. Надо было все же задействовать маминого стоматолога. Надо было! Он-то точно мог сказать по медкарте – маму изуродовали до неузнаваемости или кого-то еще.
Хотя…
Хотя Гоша, кажется, ездил к нему. И даже приезжал с каким-то ответом. И рассказывал Ирине. Ничего не помнит! Она ничего не помнит из тех дней.
– Что за перемены, Вера? – зачем-то спросила Ирина, хотя ей надлежало давно отключить телефон.
Глазастая тетка-психоаналитик покачала бы головой и указала бы на ее неправильное поведение.
Не хочется разговаривать – не говори. Раздражает собеседник – уйди. Противна тема – не поддерживай ее.
Так ее учили все трое. Она ослушалась. Все деньги, потраченные на спецов, пропали даром.
– Что за перемены, Вера? – Она сильнее стиснула телефон, чтобы все же дослушать.
– Земля, Ирина.
– Земля, небо, солнце, мир, дружба, – затараторила Ирина и грубо хохотнула. – Это все? Вы пьяны, Вера? Давайте как-нибудь потом поговорим.
– Земля под нашим салоном вдруг поднялась в цене. Здание в самом центре. В здании наш салон и еще один магазин. Хозяин магазина уже продал свою долю и убрался куда-то. А твой муж торгуется.
– В смысле торгуется?
Она вообще ничего не понимала. Гоша словом не обмолвился за вчерашним ужином о делах. Болтал о премьерах, о путевках на новогодний отдых, которые следовало бы купить загодя, пока нет бума. Был улыбчив, предупредителен. Да! И домой пришел с букетом ее любимых цветов.
Какое увольнение? Какая земля? Зачем ей это вообще знать?!
– Твой муж не хочет продавать землю.
– Он на это не имеет права, начнем с этого. Наследница я!
Ирина зажмурилась. Она не считала себя наследницей, потому что она не считала маму погибшей. И она не желала слушать даже намеков Гоши о визитах к нотариусу.
– Да знаю я, знаю. Но это вопрос времени. Те люди, которые собрались на нашей земле строить что-то, готовы ждать. Гоша торгуется. То намеренно завышает цену, то требует себе площадь в их будущем гипермаркете. Он ведет себя как полноправный наследник, Ирина. Но я сейчас не об этом…
И Вера, судя по звукам, снова начала наливать себе и пить. А Ирина, вместо того чтобы прекратить все это, сидела и терпеливо ждала продолжения. Дура!
– Я сейчас о том, девочка, что все, что случилось с Наташкой, случилось как-то уж слишком вовремя.
– Это вы о чем?
В ее голове вдруг поднялся странный шум. Так шумит листва на деревьях, когда ждет урагана. Этот странный шум в ее голове был предвестником чего-то. Чего-то страшного.
Может, она все же сходит с ума? И сразу три спеца, которых Гоша к ней приставил, тому подтверждение? Ей ничего не говорят. Не озвучивают диагноза. А дела-то, дела ее плохи!
– Я тут подумала, Ирина, – пробился сквозь шум в ее голове голос пьяной Веры. – Может, это твой Гоша все организовал?
– Что все?
Она спросила или подумала? Подумала или спросила? Почему она не слышит звука собственного голоса?
– Он выгнал ее из коттеджа на отдыхе. Он знал, что она уедет. Наташка всегда была предсказуемой. Потом организовал все тут.
– Что все? – Шум в голове перешел в тихое подвывание.
– Все! Ее убийство! Ее и этого случайного мужика.
– Вера… Вера, остановитесь! Вы пьяны. – Ирина застонала, роняя трубку и хватаясь руками за голову. – Чушь! Бред! Алкоголичка хренова…
Она снова громко застонала и затихла.
Надо успокоиться. Надо уговорить себя забыть эти глупые слова, эти чудовищные обвинения. Гоша не мог. Он не мог знать, как поведет себя мама, когда они сообща выставляли ее из своего коттеджа. Он не мог знать, не мог предугадать ее действия, не мог организовать такое страшное преступление.
Зачем?! Из-за сомнительной наживы? Он не мог знать, что земля под маминым салоном красоты вдруг взлетит в цене, что ее соберутся купить за баснословные деньги. Или предложат квадратные метры в гипермаркете, который построится.
Гоша не мог этого знать. Он вообще не знал, что мама выкупила землю под своим салоном. Ирина об этом узнала совсем недавно. А Гоша не знал! И он не настолько нуждается, чтобы затевать все это. Его бизнес…
– Да жопа у него с бизнесом, Ира, – вдруг раздался голос пьяной Веры откуда-то с ее коленок.
Телефон! Она швырнула телефон себе на коленки, обхватила голову руками и… И что, проговорила все, о чем подумала, вслух?! И пьяная Вера все слышала? Она не отключилась? Пила и слушала ее истеричный бред?
Ирина схватила телефон в руку, поднесла к уху и спросила:
– Что?
– Я говорю, что у твоего Гоши большие проблемы с бизнесом. Он взял огромный кредит под договор, который должен был заключить месяц назад.
– И?
– И не заключил. Кто-то более расторопный опередил его. А кредит повис, – надрывалась Вера в телефон, пьяно икая. – Я это точно знаю. У меня есть знакомые, которые знают. И я знаю. А Гоша не рассказал?
Ирина промолчала.
Гоша не рассказал. Он никогда не рассказывал о своих делах. У них это было не принято. Когда-то давно Ирина пыталась у него работать. Продержалась пару месяцев. Они сильно поссорились, потом помирились и решили, что ей лучше заниматься домом. И вообще никогда не лезть к нему со своими советами, предостережениями. Просто не лезть. Она и не лезла. И все было нормально.
Получается, он накосячил? Серьезно накосячил? Настолько серьезно, что ему пришлось организовать убийство своей непокорной тещи, чтобы прибрать к рукам ее поднявшийся в цене бизнес?
– Вы несете бред, Вера.
Ирина отключила телефон. Совсем отключила. Чтобы у пьяной Веры не было никакой возможности до нее дозвониться и наговорить еще каких-нибудь гадостей.
Она положила телефон на подлокотник кресла. Встала. Вышла из гостиной. И замерла в прихожей возле огромного зеркала.
Ей надо принять ванну. Надо срочно привести себя в порядок. И съездить на фирму к Гоше срочно надо. Она должна убедиться в том, что Вера ей соврала. Должна убедиться в том, что все ее слова – это мерзкий оговор спивающейся бабы.
Она должна убедиться.
Глава 9
В доме было так тихо, что порой у нее в ушах начинало звенеть от тишины. Володя с ней не разговаривал. Он старательно ее избегал. Стоило ей войти в кухню, где он готовил еду себе и ей, он сразу перекрывал газ и выходил. И из гостиной уходил, если ей вдруг хотелось вместе с ним посмотреть телевизор. И из их супружеской спальни.
Точнее, из спальни он давно перебрался. Сразу после того, как узнал о ней, о своей жене, страшную тайну.
Так он сказал, округлив до невозможности свои невыразительные глаза:
– Я не могу больше с тобой спать, Настя, после того, как узнал о тебе это! Узнал твою страшную тайну.
Какой фарс! Какая чушь!
Насте хотелось очень громко и зло рассмеяться ему в лицо.
Можно подумать, он не знал! Или не догадывался!
Чем же тогда объяснялась многолетняя слежка, бесконечные допросы, ловля на несостыковках в ее рассказах? Чем? Его спортивным интересом?
Да знал он все. Даже не догадывался, знал. Просто старательно делал вид, что верит ей. А она старательно делала вид, что верит в то, что он ей верит. И всех все устраивало. Всем было удобно.
Володе – что у него такая красивая, умная жена. С трехкомнатной квартирой почти в самом центре города, доставшейся ей в наследство от знаменитого деда. С полным отсутствием надоедливых родственников.
Ей – что у нее такой терпеливый, покладистый, заботливый муж.
Муж, который не требовал от нее рожать детей, а она их категорически не хотела. Муж, который часами торчал на кухне возле плиты, стирал и гладил ее одежду, убирал в квартире.
Да, у него была мать, сестра и племянницы, и они время от времени пытались что-то советовать ее Вове. Пытались совать нос не в свои дела. Плевать! Ей было плевать.
Во-первых, Вова их почти не слушал.
Во-вторых, ей они ничего не говорили и не упрекали, вежливо улыбаясь при встречах.
В-третьих, жили они все отдельно.
– И так будет всегда, – обрубила она всяческие попытки мужа поселить на ее жилплощади его престарелую мать. – В конце концов, у твоей мамы ты не единственный ребенок. У нее есть дочь и внучки. Пусть позаботятся.
Всех все устраивало. И жили они пускай не всегда счастливо, но тихо и мирно. Вова был подозрителен, прижимист в деньгах, но Настя научилась и эти пороги обходить. У нее выходило.
– Почему ты не выгонишь его? – изумился как-то ее очередной любовник Женя. – Это твоя квартира. Почему?
– Потому, – загадочно улыбалась Настя ему в ответ и легонько щелкала его по носу.
Да потому, что ее непроходящую любовь к приключениям на стороне мало кто терпеть бы стал. Она изменяла Вове почти с первого дня их супружеской жизни, а он догадывался и старательно делал вид, что все хорошо. И она старательно делала такой вид. И все бы у них было хорошо, не вскройся ее обман таким грязным, отвратительным образом.
Мало того, что ее уличили в супружеской измене, сдали ее мужу, испортили романтический выезд, закамуфлированный под служебную командировку, так еще и мужа затаскали на допросы.
Может, он ей этого простить не может? Того, что стал подозреваемым в жестоком убийстве? Он ведь что-то такое говорил. Про людей, которым ему стыдно в глаза смотреть. Она посоветовала ему тогда не делать этого. Не смотреть, в смысле, в глаза людей. Какой в этом прок?
И получила за это пощечину. Довольно болезненную. Но синяка не осталось, и на том спасибо.
Настя докрасила ресницы, пощелкала кончиками пальцев по скулам, чтобы появился нежный румянец, провела нежно-розовой помадой по губам. Убрала все в косметичку. Косметичку – в туалетный столик. И встала. Она приняла решение, хотя было и нелегко.
Она поговорит с Володей. Честно поговорит. Расставит все недостающие знаки препинания. Выведет его на откровенный разговор и заставит, да, заставит ее простить.
– Потому что ты сам виноват, Вова, – закончила она заготовленную речь, стоя посреди кухни, где он привычно хлопотал у плиты.
– Я? – Его узкие плечи приподнялись, замерли и тут же резко опустились на выдохе. – Я виноват в том, что у меня жена шлюха?
– Да.
Она готова была к оскорблениям и поэтому не обиделась. Пусть выговорится. Если ему от этого станет легче, пусть выговорится.
– О как! Ты спишь со всеми подряд, а виноват я?
Володя выключил газ, убрал с горячей горелки сковороду, в которой у него томились куриные ножки. Медленно повернулся к ней.
Настя едва не отшатнулась. Молодец, нашла в себе силы устоять.
Какой же он… какой же он несимпатичный! В хорошем состоянии несимпатичный, теперь же особенно. Щетина на впалых щеках жутко его старила, прибавляя к его сорока восьми годам еще с десяток лет. Покусанные губы растрескались. Глубоко посаженные глаза, кажется, ввалились еще глубже. Морщины, ужас, сколько морщин на лице у ее мужа! И волосы! Ну что за прическа?
– И в чем же я виноват? – Володя шаркающей походкой отошел к столу, оттащил стул, сел. – Не удовлетворяю твои физиологические потребности?
– И это тоже! – фыркнула она, усаживаясь напротив. – Ты же как плохая баба! То устал, то голова у тебя болит, то день не задался. А я молодая. И… И что за внешний вид, Вова? Почему ты вечно так выглядишь?
– Как?
Он исподтишка осмотрел всего себя. Насколько получилось. Растянутые треники. Несвежая футболка. Стоптанные тапки. Это Настя так увидела. Он увидел иначе, потому что пожал плечами и с вызовом проговорил:
– Все нормально. Домашняя одежда. Кто дома ходит иначе? Не могу же я, как твой юный трахальщик, нарядиться в короткие шорты.
Настя фыркнула, представив Вовины худые кривые ноги в коротких спортивных шортах.
– Весело тебе, да, дорогая? – спросил муж странно спокойным голосом. – Ты опозорила меня, подставила перед полицией, заставила меня страдать, а тебе весело! Чудовище! Инна Гавриловна говорит…
И он умолк, неожиданно покраснел. А она догадалась.
Вот! Вот она, разгадка! Вот почему он так терпеливо сносил ее обманы в последние годы. У него роман! Роман с их пожилой соседкой – Инной Гавриловной. Она пару-тройку лет как переехала в их дом, на их лестничную площадку. Всегда вежлива, приветлива. Настя ей отвечала тем же. И даже поддерживала какие-то пустые разговоры у подъезда. Но старалась в лифт с ней не садиться. Ее мутило от вида ее толстого тела, потных подмышек и вечно блестевшего лица – то ли от пота, то ли от крема.
– Инна Гавриловна? У тебя с ней? – Настя сделала неприличный жест пальцами, намекая на секс. – Ух ты! И как? Нравится?
Вова промолчал, с силой стиснув пальцы в замок.
– Знаешь, я не против. Даже хочу, чтобы ты был счастлив. Хватит нам уже притворяться, так?
Володя настороженно молчал, не сводя с нее жесткого взгляда.
– Мы прожили достаточно долго, чтобы понять: дальше нам не по пути.
– Ты на что намекаешь? – Его глаза превратились в узкие щели. Костяшки узловатых пальцев побелели. – Ты что хочешь сказать? Ты разводиться со мной собралась?
– Ага. – Настя поставила локоть на стол, прикрыла щечку ладошкой. – Собралась, Вова. И считаю, так будет лучше.
– Как так? – Его колени под столом пришли в движение, задергались. – Как так, гадина ты похотливая?
– Ты собираешь сейчас свои вещи и переезжаешь к соседке. Инна Гавриловна, думаю, будет рада. Угу?
И ей вдруг стало так хорошо, так свободно и счастливо, что она, не удержавшись, весело рассмеялась.
– Помочь собрать вещи, Вова?
– Хорошо, я уйду. С вещами помощи не требуется. Я сам.
И прошел мимо нее в спальню походкой робота.
Как она вообще с ним прожила столько времени? О чем думала? Какого прихода ждала, дурочка? Считала себя защищенной? Творю, типа, что хочу, он потерпит, накормит и обогреет?
Ох, идиотка! За эти годы давно нашла бы себе человека, от которого за порог не захотела бы выйти, не то что изменять ему.
Дура!
Настя встала и пошла следом за Володей в спальню, где он торопливо складывал свои вещи в распахнутые чемоданы. Чемоданов было два. Оба большие, на колесиках, с выдвижными ручками. Она их, между прочим, для путешествий покупала. За немалые деньги.
А, и черт с ним! Пусть забирает. Может даже сковороду забрать с тушеными куриными ножками. Ей они в горло не полезут. А вот Инне Гавриловне запросто, она пожрать любит.
– Ну вот и все, – проговорил Вова почти без сожаления, застегнув чемоданы и поставив их возле кровати. – Счастливо тебе оставаться. Мой адвокат с тобой свяжется.
– Адвокат? – Настя изумилась. – Какой адвокат? К чему? Машину забирай, она мне не нужна. Телик я тебе и так отдам. Зачем же так тратиться, Вова? На адвоката?
– А квартира? Ты забыла о квартире, дорогая, – с гадкой ухмылкой произнес ее супруг, поддергивая повыше растянутые тренировочные штаны.
– Какая квартира? – Настя холодно улыбнулась. – Ты же знаешь, что квартира мне досталась в наследство. Досталась еще до замужества. Ты тут не можешь претендовать даже на дверную ручку. Поэтому…
– Поэтому? – Вова угрюмо глянул на нее, подхватил чемоданы.
– Поэтому пошел вон.
Он послушно вышел из квартиры, осторожно прикрыл дверь. Настя припала щекой к замочной скважине. И тут же удовлетворенно улыбнулась, услышав характерный щелчок соседского замка.
Инна Гавриловна ждала. И ладно. И никакой досады. И никаких переживаний. Свободная жизнь!
Настя схватилась за веник и швабру и два часа убиралась в квартире. Удивительно, но уборка принесла ей такое удовлетворение, что, выбрасывая в мусорное ведро приготовленные Вовой куриные ножки, она пела. Фальшиво, некрасиво, но пела! Первый раз за долгие годы. И когда ей поступило зашифрованное сообщение от Жени, она не ответила.
А не хочется. Просто не хочется, и все. Ни отвечать, ни Женьку видеть. Его симпатичная физиономия слишком явно напоминала о страшных событиях, участниками которых они невольно стали. Может, даже были чуточку виновны в страшной гибели бедной девушки.
Настя несколько раз пыталась ее вспомнить и, к стыду своему, не смогла. Вспоминалась мешковатая одежда и старомодные очки в грубой оправе. И все. Ах да, еще отвратительные духи вспомнились.
Убрав в квартире, она собрала в несколько чистых полиэтиленовых мешков оставшиеся на полках Вовины вещи и вышла из квартиры.
– Кто там? – выкатились на порог сто двадцать килограммов тела Инны Гавриловны. – Ой, Настя. Вы? А мы с Владимиром…
– Сколько угодно, Инна Гавриловна. – Настя вежливо улыбнулась. – Я без претензий. Просто вот… Еще вещи. Он забыл.
Она повернулась, чтобы уйти, но пухлая ладонь соседки вдруг схватила ее за локоть.
– Позвольте, милочка!
– Что такое?
Настя покосилась на ее толстые пальцы, поморщилась. Ей рядом с этой женщиной стоять было неприятно, а она еще решила ее тронуть! Настя выдернула локоть и отошла.
– На каком основании? – заверещала соседка.
– На каком основании что?
– Вы выгоняете Владимира?
– Мы разводимся. А он не сказал? – Настя уперла кулачки в бока, опираясь спиной на свою дверь. – Так я вам говорю. Он теперь ваш. Он свободен. Распоряжайтесь. Или с этим какие-то проблемы?
– Как раз с этим никаких проблем, Настя.
– А что тогда?
– Проблемы с жилплощадью, которой вы пытаетесь лишить бедного Владимира.
– О господи!
Настя закатила глаза. Взялась за дверную ручку и, прежде чем скрыться в своей квартире, проговорила:
– Проблемы с жилплощадью у Владимира нет. Потому что у Владимира нет жилплощади. Запомните это и не рассчитывайте.
– На что? – Толстые щеки Инны Гавриловны гневно подрагивали.
– Ни на что.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?