Текст книги "Истории о котопёсах и их хозяевах"

Разная любовь

Увидев человека, подкармливающего уличных кошек, собак, птиц, ни у кого не возникнет сомнения, что он любит животных. А если посмотреть глубже? Всегда ли такая забота объясняется только любовью к ним?

Одна бабушка сама на себя возложила обязанность по кормлению голубей. Втянувшись в процесс, она установила определенное время и рацион для их кормления. Однажды мимо группки птиц шла девушка, которая решила подкинуть им недоеденный пирожок. Бабушка, увидев такое безобразие, как коршун налетела на девушку, накричала на нее и запретила кормить птиц.

Любит ли бабушка голубей? Наверное, да. А если посмотреть глубже? Возможно, бабушка одинока, ей скучно, ну или ответственность за кого-то помогает ей жить.

Впрочем, наша история не о голубях и не о бабушке…

В небольшом дворе, окруженном несколькими хрущевками и одной девятиэтажкой, живет Света. Женщина зрелого возраста, очень общительная, имеющая взрослого сына, который живет с ней. Она кормит дворовых кошек, но не всех, а только тех, что прибиваются к ее дому.

Жизнь на улице полна опасностей, поэтому кошки и коты, которых кормит Света, меняются с периодичностью три-четыре особи в год. Кто-то из них не успевает убежать от собак, чья-то жизнь заканчивается под колесами машин, кого-то уносит на небо болезнь. Особенно уязвимы котята.

К сожалению, Света ни одну из кошек, которых она кормила, ни разу не взяла себе домой. Были ли на это какие-то уважительные причины, или ее устраивало такое положение вещей, когда не надо менять туалет, вычесывать, ухаживать, лечить, мы не знаем, а сама она не озвучивала. Кто-то из соседей предлагал ей взять животное домой, но она умело переводила разговор на другую тему, оставляя вопрос без ответа.

Полтора года назад к подъезду, где живет Света, прибилась молодая кошечка. Удивительно, но она стала долгожительницей, поэтому Света даже имя ей дала, назвав Мусей. Когда женщина выходила на улицу прогуляться по двору, Муся сопровождала ее. Однако было в жизни Муси одно обстоятельство, которое раздражало Свету: кошечка постоянно беременела и приносила котят.

Ради справедливости стоит сказать, что дворовых кошек кормит не только Света. Некоторые соседи по дому тоже подкармливают животных.

Одна из них, Наташа, делает это не регулярно: когда у нее что-то остается от ужина или обеда, она выносит еду кошкам. Света, как та бабушка, не следит за рационом и временем кормления, однако настойчиво интересуется, покормили ли замеченные в этом действии соседи кошек. Будучи сама на пенсии, она поджидает людей после работы у подъезда, обязательно спрашивает, не забыли ли они покормить подопечных.

Столкнулась с этим и Наташа. Первое время девушка охотно отвечала соседке, успокаивала, говорила, что не забывает. Потом ее стала раздражать такая бесцеремонность.

Когда она старалась проскочить мимо Светиного подъезда на расстоянии, та кричала ей вслед. Если Наташа забывалась и шла рядом с подъездом, Света хватала ее за рукав пальто или куртки и начинала выспрашивать о том, кормила ли она кошек, когда, сколько их было, и так далее.

Муська нравилась Наташе, но, зная, что кошечка полюбила Свету, она не решалась взять ее себе. Из раза в раз она видела малышку беременной, а потом слышала сетования Светы:

– Опять эта зараза нагулялась. Нарожает мне проглотов, прокорми их попробуй. Да и весь подвал загадят, убирай потом…

Сначала Наташа в чем-то понимала женщину, потом ей стало противно слышать такие жалобы. В очередной раз увидев округлившиеся бока Муськи, девушка огляделась в поисках Светы. Убедившись, что той нет на горизонте, она подхватила кошку на руки и поспешила домой.

В квартире Муся повела себя странно. Она как будто только этого и ждала. Прошлась по комнате, зашла на кухню, вернулась в прихожую, все обнюхала и, слегка переваливаясь, снова отправилась в комнату. Подошла к дивану, запрыгнула на него, походила, свернулась клубком и, сладко зевнув, уснула.

«Вот и хорошо!» – подумала Наташа, боявшаяся, что кошка, привыкшая к улице, испугается и откажется жить в замкнутом пространстве.

Прошло три дня. Наташа, зная, как слезно переживает Света, когда ее кошки теряются или гибнут, решила сама подойти к соседке и все объяснить, чтобы она не беспокоилась.

– Здравствуйте! Вы, наверное, Мусю ищете? Не беспокойтесь, я забрала ее к себе, – первой заговорила Наташа, не дав Свете вылить на нее свои очередные стенания.

Несколько минут женщина обалдело смотрела на Наташу, потом взорвалась:

– Как забрала? Это моя кошка, ты не имела права ее забирать! Верни сейчас же!

– Не верну! – твердо ответила девушка.

– Что?! – возмутилась Света.

– Вы же сами говорили, что вам в тягость кормить котят, которых она приносит. Жаловались, что никаких денег не хватит на их прокорм. Сетовали, что Муська постоянно беременна. Я решила избавить вас от таких трудностей. Теперь Муся будет жить у меня. Окотится, я выращу котят и раздам их в добрые руки. Мусю стерилизую, и пусть она живет в свое удовольствие, – спокойно, но непоколебимо ответила девушка.

Она заранее продумала разговор с беспокойной соседкой, зная, как та может сыпать грубыми словами и глупыми обвинениями.

– Кстати, если хотите, вы можете навещать Мусю, мы будем рады! – добавила Наташа с улыбкой и пошла домой.

Прошло два месяца. Август катился к закату, стояли последние жаркие деньки. Света шла вдоль дома и украдкой смотрела на второй этаж, где был балкон Наташи.

Девушка сидела на стуле и читала книжку. По подоконнику вальяжно прогуливалась Муська, проходя мимо Наташи, она терлась об ее щеку головой, что-то мурлыкала. Девушка смеялась в ответ и поглаживала кошечку рукой.

А что же Света? А у нее пока нет новых подопечных, ей не надо хватать кого-то за рукав, выспрашивать. Скучно Свете.

Вот такая она разная, любовь к животным. Ты можешь любить их всех, но если твоя любовь настоящая и бескорыстная, то хоть одно из них окажется в твоем доме.

Два Солнышка

Коридор реанимационного отделения детской больницы встретил Светлану оглушающей тишиной. Сопровождавший ее врач показал на вход в реанимацию и, приоткрыв дверь, пропустил вперед.

Дочь женщина увидела сразу. Девочка была обвешана какими-то трубками, у кровати стояли приборы, считывающие показания организма. Слезы застили Светлане глаза.

Она, как и предупреждал ее доктор, тихо подошла к дочери, что-то прошептала, еще немного постояла и, кивнув доктору головой, вышла вслед за ним.

Когда они перешли в кабинет доктора, Светлана спросила:

– Как думаете, Олеся услышала меня?

– Светлана Игоревна, ваша дочь временно введена в искусственную кому. Ей предстоит еще несколько операций, организм ослаблен, мы должны быть уверены, что она переживет их, – спокойно сказал врач.

Женщина обессиленно села на стул, плечи ее опустились, голова поникла, послышались всхлипывания…

Олеся стала вторым ребенком в семье Светы и Славы. Первенец, четырехгодовалый Максим, встретил сестру округлившимися глазами и, услышав ее сопение, спросил у радостно улыбающегося папы:

– Она живая?

– Еще какая живая, вон даже в пеленках не лежится, кряхтит, ворочается, – засмеялся папа.

Девочка уродилась в папу и с первых дней получила второе имя – Солнышко.

Невообразимо рыжая – в папу, всегда жизнерадостная – в маму и безумно конопатая – сама по себе, Олеся приносила веселье в любую компанию. Макс обожал сестру, дед с бабкой боготворили. Однако она не была баловнем. Каким-то невообразимым путем девочка впитала в себя рассудительность деда, доброту и обостренную справедливость бабушки. Она была не только душой компании, но и лидером.

В тот весенний вечер девочка с друзьями играли в догонялки. Было весело и шумно. Олеся рванула от Димки по дорожке, завернула за угол, чтобы перебежать к соседнему дому. Навстречу ей на бешеной скорости, виляя из стороны в сторону, несся мотоцикл.

Удар, боль, темнота…

Спустя три месяца Светлана вновь разговаривала с врачом в его кабинете:

– Светлана Игоревна, мы сделали все, что было в наших силах. Ваша девочка будет ходить, но… – Доктор вздохнул и продолжил: – Я не психолог, я всего лишь нейрохирург. Через мои руки прошло несколько тяжелых случаев, схожих с вашим. Так вот, я говорю, что ваша девочка будет ходить, если она захочет, если ее силы воли хватит на долгие месяцы реабилитации и если вы поможете ей. Я не знаю как, вы лучше знаете своего ребенка.

Женщина кивнула, взяла со стола бумаги, положила их в сумочку, пошла на выход. Возле двери она обернулась, положила правую руку на грудь, сказала «Спасибо!» и низким русским поклоном поблагодарила мужчину, спасшего ее ребенка.

В приемном покое ее ждали муж, сын и дочь в инвалидной коляске.

– Домой? – спросил Слава.

– Домой, – тихо ответила Светлана.

Дома состоялся большой семейный совет. Не было жарких споров, шумных обсуждений, был серьезный разбор полетов. Двенадцатилетняя Олеся сидела на диване, по очереди смотрела на каждого говорившего и молчала. Дождавшись затишья в беседе, девочка сказала:

– Мам, пап, ба, деда, Макс, да все я понимаю. Я ж не дурочка, хоть и головой ударилась. Я постараюсь, я готова, я хочу ходить!

С этого разговора начались тяжелые будни. Олесю каждый день возили в реабилитационный центр, где она занималась на специальных тренажерах, плавала в бассейне, проходила какие-то физиопроцедуры.

Света видела, что девочка действительно старается. Порой на одной только силе воли дочь выполняла упражнения, но никогда не жаловалась. Мать беспокоило другое: у дочери ушла жизнерадостность. Она практически не улыбалась, даже при общении с Максимом.

Как-то вечером, забрав девочку с занятий, Света попросила мужа остановить машину возле дубовой рощи. Жестом попросила Славу остаться в машине, а Олесе предложила прогуляться.

Заехав в укромный уголок парка, женщина остановила коляску, помогла девочке пересесть на траву, присела рядом.

– Солнышко, что случилось?

– Ты о чем, мамочка?

– Я о твоих думах, которые морщат тебе лоб и наполняют глазки слезами.

– От тебя ничего не утаить, – всхлипнула дочь.

– Рассказывай, солнце мое.

– Мам, прошло всего четыре месяца, а мне звонит только Вика, и то иногда. И в соцсетях у каждого свои интересы, и из класса никто не интересуется, и вообще… – Олеся уткнулась матери в колени и горько заплакала.

Две замечательные женщины, маленькая и большая, еще долго говорили о своем, о девичьем.

Ночью Светлана поделилась своей тревогой с мужем.

– Хм, надо вызывать Танечку Петровну, – подвел он итог разговору.

Татьяна Петровна была родной сестрой матери Славы, женщиной мудрой и обладающей потрясающим чувством понимания ситуации. Она не раз помогала умным советом и старшим Пановым в жизненных перипетиях, и Славе со Светой. Сказано – сделано…

– Тю, тоже мне проблема. Кого не хватает вашей дочери? – строго посмотрела на супругов Танечка Петровна, приехавшая четыре дня назад.

– Общения с ровесниками, – робко ответила Света.

– Я тебя спросила про кого, а не про чего. Друзей ей не хватает. А кто у нас самый верный друг? – хитро прищурившись, снова озадачила Танечка Петровна.

– Родители, – сказал Слава.

– Вот сколько раз я говорила Машке, чтоб она тебе котенка или собаку завела, а она все никак не решалась. То ты маленький еще, и на нее забота ляжет, то уже большой и другим увлечен – тьфу. Подарите Леське собаку, такую, чтоб душу ребенку грела. А вот уж то, какая вашему ребенку душу согреет, вы сами должны уразуметь.

Танечка Петровна уехала, а родители Олеси занялись решением головоломки, подкинутой им мудрой тетей.

Наступило 12 октября, день рождения Олеси. Гостей было немного, точнее, их не было совсем, собрались только свои. Так пожелала сама именинница. Папа запаздывал…

Олеська, уже начавшая потихоньку ходить самостоятельно, подошла к окну и высматривала отца. Вот подъехала машина, папа поставил ее на стоянку и вышел. Затем открыл заднюю дверь и вытащил с сиденья большую коробку.

Олеся вернулась в комнату, задумавшись о сюрпризе, который приготовил ей папа.

«Опять какую-нибудь мягкую игрушку купил, или коньки, или…» – Додумать она не успела, так как папа уже заходил в дом.

– Солнце, давай, помогай, я тут тебе…

Из прихожей послышался шлепок. Стало понятно, что Света, встречавшая мужа, ударила его по плечу.

– Ой, прости, мы тут тебе…

Олеся не выдержала и, делая осторожные шаги между стульев, направилась в прихожую. Бабушка, дед и Макс, уже сидевшие за столом, улыбнулись и подмигнули друг другу.

Затем из прихожей послышались смех, визг, крик, звонкий лай, потом чихание, и в комнату зашла счастливая до небес Олеся. На руках у девочки сидел трехмесячный бело-рыжий сиба-ину и отчаянно чихал. Щенка назвали Яриком. Дед сказал, что неважно, что он японец, будет славянским Ярилом.

Олеся постепенно входила в норму. Девочку часто можно было встретить в парке, гуляющей со щенком. Они не просто прохаживались по дорожкам. Щенок познавал большой мир, учился командам, играл. Девочка смеялась его выходкам, строго соблюдала рекомендации кинолога, а ее походка становилась все уверенней. Две рыжие души помогали друг другу быть счастливыми.

Однажды на прогулке к Олесе подошел Димка.

– Привет, Рыжая! Как дела? – спросил мальчишка, как будто и не было тех месяцев молчания.

Олеся, лепившая снеговика из первого снега, обильно усыпавшего землю, посмотрела на мальчика равнодушным взглядом.

Подросший Ярик подбежал к Димкиным ногам, понюхал, отскочил и, встав в бойцовскую позу (что выглядело в исполнении щенка немного смешно), звонко гавкнул.

– Ух ты, защитник мелкий! – рассмеялся мальчик.

Девочка поправила шапку, сползшую на лоб, и сказала:

– Зато у него душа в сто раз больше, чем у некоторых больших людей.

Игрушка для Лики

Анжелика росла в довольно обеспеченной семье. Поздний ребенок, она стала для папы и мамы божеством, которому они беззаветно поклонялись.

С момента, как девочка смогла осознанно высказывать свои желания, все они беспрекословно исполнялись. Если какие-то из них вызывали финансовые затруднения, на помощь приходили бабушки и дедушки. Главное, чтобы их принцесса ни в чем не нуждалась и была счастлива.

Не зная ни в чем отказа, Анжелика легко относилась к вещам. Надоевшие игрушки безжалостно выкидывались или отдавались соседским детям. Нет, не родителями. Девочка сама решала, кому и что отдать. В пять-семь лет, еще не осознавая, что это, она испытывала приятные эмоции, передавая кому-нибудь из детей надоевшую ей игрушку или одежду. Нет, сама она не радовалась тому, что смогла кому-то принести радость. Наоборот, ей было противно смотреть на растерянные лица девчонок и мальчишек, не веривших в такой щедрый подарок.

Подрастая, Анжелика чувствовала свое превосходство над теми, кому родители не могли позволить столь дорогие вещи…

В десять лет Ликочка попросила у родителей собаку. Не простую, редкую, чтоб ни у кого не было. Интернет в помощь. Всей семьей они рассматривали разные породы, но последнее слово оставалось за Анжеликой.

Все бы хорошо, вот только девочка выбирала не друга, она искала новую игрушку. Удивительно, но няшные лохматики, действительно похожие на игрушки, не привлекли ее внимание. Она остановила свой выбор на тайском риджбеке. О том, что порода сложная, требующая деликатного подхода, терпения и умения договариваться, никто из участников поиска не подумал.

Через месяц был найден щенок, трехмесячный мальчик серого окраса. Хозяйка питомника радушно встретила покупателей, начала подробно рассказывать о породе, характере самого щенка, но Анжелику мало интересовали ее слова. Она поумилялась нескладному малышу с большими ушами и попросила папу не задерживаться, сама же пошла к машине.

Прошло три недели. За это время Анжелика поняла, что собака – это не игрушка. Щенка нельзя отбросить в сторону, он писает и какает, нуждается в общении, норовит укусить, требует еды. Единственное, что нравилось девочке – гулять с Грином перед сверстниками. Дети спрашивали о породе, восхищались окрасом щенка, завидовали, печалились, что им не разрешают завести собаку.

Анжелика купалась в этих эмоциях. И только один мальчишка не присоединился к общему веселью. Он замечал, как девочка сильно дергает поводок, делая щенку больно, как она несколько раз отпихнула его от себя ногой, когда он чего-то испугался. Никите было жалко этого маленького нескладеныша.

В один пасмурный день мальчишка вышел в магазин и увидел, как Анжелика тянет собаку домой. Она ругалась на щенка, тянула за поводок так, что он начинал хрипеть. Никита не выдержал и подошел к ней.

– Чего ты его тянешь? Лучше погладила бы и успокоила, – сердито сказал мальчик.

– Да?! Вот бери его себе и уговаривай! – Анжелика кинула мальчику поводок и скрылась в подъезде.

Ошарашенный Никита стоял возле щенка, который уселся попой на асфальт и пытался отдышаться. Мальчик взял его на руки, подошел к подъезду, позвонил в домофон.

Номер квартиры, в которой жила Анжелика, знали все дети в округе. Девочка была известной личностью.

Ответила бабушка девочки:

– Кто?

– Это Никита. Анжелика забыла щенка. Откройте, я его верну.

Внутри квартиры послышался разговор:

– Ликочка, тут Грина принесли.

– Я его подарила. Пусть забирает себе, мне он не нужен больше, – капризно ответила девочка.

– Никита, Ликочка дарит вам собачку.

Домофон отключили.

Мальчишке ничего не оставалось делать, как пойти домой. На пороге его встретила мама.

– Откуда это чудо?

– Анжелика подарила.

– Ясно. Ладно, пока пусть у нас побудет, вечером схожу, поговорю с ее родителями.

Вечерний разговор ничего не дал. Анжелика наорала на родителей, заявив, что больше не хочет видеть пса в доме. Те развели руками и, извинившись, предложили маме Никиты самой пристроить щенка, если им он не нужен. Еще они отдали миски и лежанку. Так она и вернулась домой с щенком и его приданым в руках.

Никита был бесконечно счастлив, когда мама разрешила ему оставить Грина.

– Только так: ты за ним ухаживаешь, убираешь, воспитываешь. За мной – корм и ветеринарные услуги, – сказала ему мама.

Прошел год. Стояла золотая осень. Анжелика с подружкой прогуливались по парку, собирая красивые кленовые листья, попутно обсуждая какие-то свои девичьи дела. Вдруг на них выскочил стройный серый пес. Девочки испугались. Собака же посмотрела на них внимательно, развернулась, сверкнула велюровой шерсткой и умчалась. Послышался задорный мальчишеский смех.

Любопытство вывело девочек на небольшую поляну. Там сидел мальчишка, рядом с ним прыгал пес, он все норовил лизнуть хозяина в лицо.

– Грин, отстань. Тьфу, ну вот что ты делаешь? – шутливо отмахивался от него мальчик, громко посмеиваясь.

Тут они оба увидели девочек. Мальчик поднялся, отряхнулся. Пес тоже остановился. Хозяин поднял ошейник-петлю, пес просунул в него морду.

– Рядом, – скомандовал мальчик.

Они прошли мимо девочек. Никита коротко кивнул им головой.

– Классный пес. Воспитанный! – сказала Анжелике подружка.

В ответ Лика что-то шикнула под нос, развернулась и быстро пошла в другую сторону. Она не хотела, чтобы подружка увидела слезинки, выступившие у нее не глазах. Другое дело, что слезы эти были не от потери, а от злости…

Филя

Филю Пашка получил от бабушки на свое пятнадцатилетие. Подарок был неожиданным для всех. Да что там говорить, даже для бабушки он был таким же.

Когда любимая бабуля сунула в руки мальчику живой белый пушистый комок, все просто обалдели. Ошарашенный Пашка переводил взгляд с сидящего у него на руках малыша на гостей и родственников и не знал, что делать дальше.

Обстановку слегка разрядил Пашкин папа. Он приобнял сына и сказал:

– Давай, определяй на местожительство мелкого.

Тем временем мама подошла к бабушке, отвела ее в сторону, тихим голосом спросила:

– Мам, это что такое было?

– Ой, доча, потом расскажу, – тоже шепотом ответила женщина.

Пашка пошел в свою комнату. Придерживая малыша рукой, полез в шкаф. Достал старый свитер, положил его в угол между шкафом и кроватью, посадил на него мелкого.

– Вот ты кто? Это твое место. А как тебя звать-то?

Сумбур в мыслях не давал мальчишке определиться с чувствами, которые вызывал в нем этот белый комок шерсти. Пока Пашка разбирался в своих эмоциях, малыш потоптался по свитеру, покрутил головой и пошел гулять по комнате. Он деловито все обнюхивал, заглянул под кровать, потом сорвался с места и помчался в другой угол. Остановился, сел.

– Иди ко мне, – позвал его мальчик.

Игнорируя призыв Паши, белый наглец развалился на полу.

– Ну ты филон. Значит, будешь Филей! – улыбнулся мальчик.

Зря родители беспокоились из-за реакции сына на подарок. Пашка серьезно взялся за воспитание Фили. Помимо лежанки, миски, корма он попросил родителей купить шлейку. Утром, в обед, вечером он надевал ее на Филю и шел гулять с питомцем.

Мама все-таки вызнала у бабушки секрет подарка. Та рассказала, что он достался ей от соседки, которая срочно уезжала в другую страну и не успевала продать потомство от Лисси. Последним был этот белый малыш, которого она и вручила бабуле на память о соседской дружбе.

К году Филька сильно подрос, превратился в элегантного белого красавца. Отец несколько раз с иронией спрашивал Пашку про успехи в дрессировке, но тот отвечал, что они еще учатся.

Как-то вечером сын позвал отца в комнату, усадил на кровать. Сам встал возле стола. Филя, встретив мужчину, вернулся в лежанку.

– Филя, ко мне! – спокойно сказал мальчик. – Сидеть! – скомандовал Паша, когда Филька подошел к нему.

Тот послушно сел.

– Да-а-а, сын. Осталось только научить его палку приносить и на чужих рычать, – съерничал отец.

– Ничего, мы никуда не спешим, – не стал обижаться парень.

Вот так и жили Пашка с Филей, пока парню не исполнилось восемнадцать. Кстати, команду «апорт» они все-таки выучили.

Еще за полгода до совершеннолетия сын предупредил родителей, что пойдет в армию. Отец, поскольку сам служил, спокойно принял решение сына. Мать встревожилась, но перечить своим мужикам не стала.

Настал день отправки в войска. Пашку проводили до военкомата, попрощались, пожелали легкой службы.

Вернувшихся родителей встретил Филя. Он поднял голову, посмотрел на них и пошел в комнату Паши.

Дни шли за днями. Каждое утро и каждый вечер Филька до упора сидел возле двери, пока мама не уговаривала его пойти покушать. На улицу Филю выводил отец. Видно было, что Пашкин питомец делает одолжение отцу. Он спокойно, без привычных при Пашке ласк и довольного бурчания, давал надеть на себя шлейку и отправлялся гулять.

Фильку часто можно было застать на балконном столике, на который он запрыгивал и подолгу смотрел вдаль.

Пашка звонил и писал сообщения, все время интересовался Филькой. Отец не стал скрывать, что тот скучает и ждет.

Однажды в разговоре с женой он сказал:

– Вот скажи мне, как такое может быть? У него ж такая тоска в глазах. Вот кто рассказал бы мне о таком, не поверил бы. Ждет, зараза, опять на балконе восседает, выглядывает Пашку.

– Леш, это любовь! – мягко улыбнувшись, ответила супруга.

– Не, это не любовь, это что-то большее.

Год прошел. Дождливым осенним утром раздался звонок домофона. Мать и отец уже знали, что сын должен приехать. Они не спали с раннего утра, ждали. Услышав звонок, мама не выдержала напряжения и присела на диван. Дверь пошел открывать отец.

Когда Пашка появился на пороге, из его комнаты вылетел белый снаряд и с разбегу запрыгнул на грудь. Парень едва успел расставить руки.

Филька уткнулся башкой в лицо Паши и что-то начал ему говорить. Огромный взрослый мейн-кун, крепко вцепившись когтями в плечи парня, по-детски ластился к хозяину, тоненько жаловался, лепеча какие-то свои кошачьи слова. По лицу Пашки текли слезы.