Текст книги "Пират"

Глава 1

Он подставил голову под упругие колючие струи, и рев четырех реактивных двигателей стал глуше. Узкое помещение душевой наполнилось паром. Он быстро взбил на теле густую душистую мыльную пену, ополоснулся и пустил вместо горячей ледяную воду. Усталость сразу же оставила его, и он окончательно пришел в себя. Перекрыв воду, Бадр вышел из душа.

Как обычно, его ждал Джаббир, держа в руках тяжелый махровый халат и полотенце тонкой ткани, которое обернул ему вокруг талии.

– Добрый вечер, хозяин, – тихо сказал он по-арабски.

– Добрый вечер, приятель, – яростно растираясь, ответил Бадр. – Сколько времени?

Джаббир посмотрел на массивный хронометр нержавеющей стали «Сейко», подаренный ему хозяином.

– Девятнадцать часов и пятнадцать минут по французскому времени, – гордо сказал он. – Будет ли хозяин отдыхать?

– Да, спасибо, – сказал Бадр, бросая полотенце и ныряя в подставленный халат. – Где мы?

– Над Английским Каналом, – ответил Джаббир. – Капитан просил меня сообщить вам, что мы будем в Ницце в двадцать сорок.

– Отлично, – сказал Бадр.

Джаббир открыл дверь небольшой ванной комнаты, чтобы Бадр мог пройти в свою каюту. Хотя она была огромной, занимая почти треть интерьера «Боинга-707», ее тяжелый воздух был пропитан едким запахом гашиша и других наркотиков.

На мгновение Бадр остановился. Когда он сам курил наркотик, запах не тревожил его, но сейчас он вызвал у него отвращение.

– Здесь воняет, – сказал он. – Как жаль, что мы не можем открыть окна и проветрить помещение. На высоте в тридцать тысяч футов это может вызвать некоторые сложности.

Джаббир слушал его без улыбки.

– Да, сэр. – Быстро пройдя через каюту, он включил все вентиляционные устройства, затем, схватив баллончик с аэрозолем, опрыскал помещение. – Выбрал ли хозяин костюм? – повернулся он к Бадру.

– Еще нет, – ответил Бадр. Он смотрел на огромную постель, которая занимала почти половину каюты.

На ней лежали две обнаженные девушки, и на их телах отсвечивал мягкий золотой свет ламп. Они лежали как мертвые. В памяти Бадра с пронзительной остротой вспыхнуло то, что происходило несколько часов тому назад, когда он ласкал их.

Теперь он снова стоял рядом с кроватью, глядя на них. Он уже ничего не чувствовал. Все было кончено. Они были использованы, и их функции на том кончались. Они должны были скрасить скуку долгого полета от Лос-Анджелеса. А теперь он даже не мог припомнить их имена. В дверях он повернулся к Джаббиру.

– Разбуди их и скажи, чтобы они одевались, – сказал он и закрыл за собой двери.

По узкому проходу, с обоих сторон которого размещались каюты для гостей, он прошел в главный салон. Дик Карьяж, его помощник, был в кабинете, размещавшемся в передней части салона. Он сидел за письменным столом, рядом с телефонами и телексом. Молодой юрист, как обычно, был одет в строгом соответствии с правилами: белая рубашка, галстук, темный пиджак. Бадр не мог припомнить, чтобы когда-либо видел его в рубашке с короткими рукавами.

Карьяж встал.

– Добрый вечер, шеф, – вежливо сказал он. – Хорошо отдохнули?

– Да, спасибо, – сказал Бадр. – А вы?

Молодой советник сделал легкую гримасу – это был максимум того, что он мог себе позволить.

– Я никогда не научусь спать в самолете.

– Научитесь, – улыбнулся Бадр. – Нужно только время.

Карьяж не ответил на улыбку.

– Если я не научился за два года, то боюсь, этого уже никогда не произойдет.

Бадр нажал кнопку вызова.

– Как дела?

– Все, тихо, – ответил Карьяж. – Вы же знаете – уик-энд.

Бадр кивнул. Была суббота и не ожидалось никакой активности. Во всяком случае, с часа утра, когда они покинули Лос-Анджелес.

Появился Рауль, старший стюард.

– Да, сэр?

– Кофе, – сказал Бадр. – Американского. – Его желудок так и не приспособился к кофе грубого помола, которое любил готовить стюард. Он повернулся к Карьяжу. – Вы связывались с яхтой?

Карьяж кивнул.

– Я говорил с капитаном Петерсеном. У него все готово для сегодняшней вечеринки. «Роллс-Ройсы» и «Сан-Марко» будут ждать около аэропорта. Он сказал, что если море будет спокойным, «Сан-Марко» доставит вас в Канны за двадцать минут. Автомобилю на это потребуется час, так как из-за кинофестиваля очень оживленное движение.

Стюард вернулся с кофе. Пока он наливал чашку, Бадр закурил сигарету и отхлебнул глоток.

– Желаете ли что-нибудь поесть? – спросил стюард.

– Спасибо, пока нет, – сказал Бадр. Он повернулся к Дику.

– Моя жена на борту яхты?

– Капитан сказал мне, что она на вилле. Но Юсеф прибыл из Парижа, и он уже на борту. Он просил меня сообщить вам, что у него есть несколько потрясающих талантов, ангажированных на сегодняшний вечер.

Бадр кивнул. Юсеф Зиад был главой парижской конторы. В каждой стране у него был такой офис. Их возглавляли блистательные, обаятельные молодые люди, любившие деньги и стоявшие очень близко к сильным мира сего. Их основной задачей был поиск красивых девушек для украшения вечеринок, которые Бадр давал по ходу дела.

– Вызовите мне по телефону миссис Аль Фей, – сказал он.

Пройдя в обеденный салон, он сел у круглого стола красного дерева. Рауль снова наполнил его чашку. Бадр молчал, пока не опустошил ее. Через мгновение зазвонил телефон. Он поднял трубку.

Раздался голос Карьяжа.

– Миссис Аль Фей нет дома. Я только что говорил с ее секретарем, который сказал мне, что она отправилась на просмотр фильма, а оттуда поедет прямо на яхту.

– Благодарю, – сказал Бадр, опуская трубку. Он не испытывал удивления. Он и не ждал, что Иордана будет дома – во всяком случае, пока идет фестиваль или намечается какая-то вечеринка. Она всегда была в центре событий. На мгновение он испытал раздражение, но оно быстро прошло. Во всяком случае, именно это привлекало его в ней. Она была американка, а не арабская женщина. Американские девушки не сидят дома. Как-то раз он попытался объяснить это своей матери, но не добился успеха: она так ничего и не смогла понять, не скрывая сожаления, что он не женился на арабской девушке после того, как развелся со своей первой женой.

Телефон снова зазвонил. Он поднял трубку. Это был пилот, капитан Андре Хайятт.

– С вашего разрешения, сэр, – сказал он, – я хотел бы воспользоваться услугами Эр-Франс по обслуживанию самолета, если мы пробудем в Ницце достаточно долго.

Бадр улыбнулся. Таким образом капитан старался осторожно выяснить, сколько свободного времени будет у команды.

– Я думаю, что мы можем планировать пребывание до среды. Хватит ли у вас времени, Энди?

– Да, сэр.

– Это был отличный полет, Энди. Благодарю вас.

– Спасибо, сэр. – Пилот был доволен.

Бадр вызвал Карьяжа.

– Устройте команду до среды у «Негреско».

– Да, шеф, – Карьяж помедлил. – Относительно девочек – надо ли их приглашать на вечеринку?

– Нет, – ровным голосом сказал Бадр. – Об этом деле уже позаботится Юсеф.

– Что нам с ними делать?

– Отправь в «Негреско» вместе с командой, – сказал он. – Дайте каждой пятьсот долларов и обратный билет до Лос-Анджелеса.

Положив трубку, он посмотрел в иллюминатор. Почти стемнело, и далеко внизу на французском берегу рассыпалась цепочка огней. Он задумался, стараясь представить, что сейчас делает Иордана. В последний раз он видел ее с детьми в Бейруте месяц назад. Они договорились встретиться на юге Франции в день ее рождения. Он вспомнил об алмазном ожерелье от Ван Клефа и подумал, понравится ли оно ей. Этого он не знал. Сегодня все, даже драгоценности, было фальшивым. Ничто не имело значения, даже то, что они испытывали друг к другу.

* * *

Иордана соскользнула с постели и пошла в ванную, подхватив по пути свое платье.

– Что за спешка, дорогая? – раздался мужской голос из постели.

Она остановилась в дверях ванной и через плечо посмотрела на него.

– Прилетает мой муж, – сказала она. – И я должна успеть на борт, чтобы еще и переодеться.

– Может, самолет запоздает, – сказал мужчина.

– Самолет Бадра никогда не опаздывает, – холодно сказала она. Войдя в ванную, Иордана прикрыла за собой дверь. Склонившись над биде, она повернула ручку и начала регулировать холодную и горячую воду, пока та не стала такой, которая ей нравилась, и начала приводить себя в порядок.

Она с трудом могла припомнить, когда ей удавалось достигать вершины блаженства. Но в одном она могла быть уверена: если бы Академия присуждала награды за наиболее мастерскую ее имитацию, она бы получала их каждый год.

Она выдернула пробку и выпрямилась, вытирая себя, пока вода уходила сквозь отверстие. Во французских отелях биде всегда издают одни и те же звуки, будь то в Париже, Каннах или в провинции. Буль, буль, стоп, буль, буль, буль. Вытеревшись, она смочила кончики пальцев одеколоном и легко коснулась шелковистой растительности лобка. Затем быстро оделась и вышла из ванной.

Мужчина сидел голым в постели, демонстрируя, как он снова хочет ее.

– Ты посмотри, что происходит, дорогая.

– Ну и играй со своей конфеткой, – сказала она.

– Поласкай меня, – сказал он по-французски. – У нас еще есть время.

Она покачала головой.

– Прости, дорогой. Я опаздываю.

– Может, попозже, на вечеринке, – сказал он. – Мы можем найти укромное местечко, подальше от всех.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты там не будешь.

– Но, дорогая, – запротестовал он. – Почему же? Я же всю неделю был с вами на яхте.

– Потому, – сказала она. – Бадр не дурак.

– В таком случае, когда же я тебя увижу? – спросил он, поникая.

Она пожала плечами.

– Не знаю.

Открыв сумочку, она вытащила конверт со стофранковыми банкнотами и бросила его на постель рядом с ним.

– Это на оплату твоего счета в гостинице и на расходы, – сказала она. – С тем, что останется, ты протянешь, пока не найдешь себе еще кого-нибудь.

Голос мужчины изобразил глубокую обиду.

– Но, дорогая, неужели ты думаешь, что все это было только из-за денег?

Она засмеялась.

– Надеюсь, что нет. Не могу подумать, что я настолько страшна.

– У меня никогда еще не было такой женщины, как ты, – грустно сказал он.

– Стоит только поискать, – сказала она. – Вокруг куча таких, как я. И если тебе нужна рекомендация, можешь сказать им, что, по моему мнению, ты самый лучший.

Она вышла прежде, чем он собрался ответить. Ожидая в холле лифт, она взглянула на часы. Было четверть восьмого. У нее как раз оставалось время успеть на яхту и принять горячий душ, после чего одеться к приему.

Глава 2

Выйдя из такси, Юсеф заметил белый «корниш» Иорданы, стоявший перед «Карлтон-отелем». Расплачиваясь с водителем, он искал Иордану, но увидел только ее шофера Ги, болтавшего с другими водителями. Повернувшись, он вошел в холл.

Через день должно было состояться официальное открытие фестиваля, и повсюду уже виднелись его яркие афиши. Он остановился на минуту, рассматривая их.

Самым внушительным был огромный плакат, простиравшийся по всему холлу: "Александр Салкинд представляет «Трех мушкетеров». Он медленно читал список действующих лиц: Майкл Йорк, Оливер Рид, Ричард Чемберлен, Ракуэл Уэлш, Чарльтон Хестон, Фей Данауэй – подлинное сборище звезд. Даже он, обожавший кино еще с детских лет, был поражен. Он повернулся к конторке.

Эли, старший портье, улыбнулся и поклонился.

– Рад снова видеть вас, месье Зиад.

Юсеф ответил ему такой же улыбкой.

– У вас всегда очень мило, Эли.

– Чем могу быть вам полезен, месье Зиад? – спросил маленький человечек.

– Я должен здесь встретиться с мистером Винсентом, – сказал Юсеф. – Он уже пришел?

– Он ждет вас в маленьком баре, – сказал Эли.

– Благодарю вас, – сказал Юсеф. Двинувшись в том направлении, он повернулся, словно ему в голову пришла какая-то мысль. – Кстати, вы не видели мадам Аль Фей?

Эли без промедления покачал головой.

– Никоим образом. Не хотите ли оставить ей записку?

– Не важно, – сказал Юсеф. Повернувшись, он направился к маленькому бару у лифта.

Эли взял телефон, стоявший под конторкой, и прошептал в трубку номер. Трубку снял лифтер спускавшегося лифта. Через мгновение, окончив разговор, он повернулся к Иордане.

– Месье Эли предполагает, что мадам могла бы выйти из лифта со стороны Рю де Канада. Он послал человека, чтобы встретить вас на ближайшем этаже.

Иордана посмотрела на лифтера. Его лицо было бесстрастно; лифт остановился как раз на предназначенном этаже. Она кивнула.

– Спасибо.

Выйдя, она пошла по длинному коридору, который вел в дальний угол отеля. Эли сдержал слово: здесь, у маленького старомодного лифта, который продолжал служить нуждам отеля и после окончания его строительства, ее уже ждал человек.

Она покинула отель через «Карлтон-бар» и, выйдя на террасу, по пандусу спустилась к выходу. Ги, ее шофер, увидев хозяйку, распахнул дверцу «Роллса». Прежде чем спуститься по ступенькам, она повернулась и вгляделась в холл. Сквозь толпу людей, скопившихся у конторки, она поймала взгляд Эли и с благодарностью кивнула ему. Не меняя выражения лица, он склонил голову в вежливом поклоне.

Ги придерживал дверцу, пока она не села. Она не знала, почему Эли заставил ее покинуть отель подобным образом, но не сомневалась, что у него были на то основания. Портье был, скорее всего, мудрейшим человеком на Ривьере. И, вероятно, самым осмотрительным.

Маленький бар был переполнен, но Майкл Винсент уже занял столик в отдалении, между баром и входом. Когда вошел Юсеф, он встал и протянул ему руку.

Юсеф пожал ее.

– Простите, что запоздал. Движение на Круазетт просто невероятное.

– Ничего страшного, – ответил Майкл. Удивительно, что такой нежный голос принадлежал шестифутовому гиганту. Он кивнул на молодых женщин, сидевших за столиком рядом с ним.

– Как видите, я весьма приятно проводил время.

Юсеф улыбнулся. Он знал их. Девушки входили в ту компанию, которую он доставил из Парижа.

– Сюзанн, Моник, – пробормотал он, садясь.

Они сразу же поднялись. Намек был понят. Предстояла деловая встреча. Они же должны были отправиться к себе и готовиться к вечернему приему.

С бутылкой «Дом Периньон» подскочил официант и показал ее Юсефу для оценки. Юсеф кивнул. Официант взглянул на Майкла Винсента.

– Я бы хлебнул шотландского, – сказал продюсер.

Официант наполнил бокал Юсефа и исчез. Юсеф поднял бокал.

– Надеюсь, вы удовлетворены, как вас принимают?

Мужчина улыбнулся.

– Лучший отель в городе, и вы еще спрашиваете, как он мне нравится? Хотел бы я знать, как это у вас получилось. Две недели тому назад, когда я звонил сюда, мне сказали, что на время фестиваля ничего найти не удастся. А вы позвонили за день и, как по мановению волшебной палочки, номер готов.

Юсеф таинственно усмехнулся.

– Сойдемся на том, что мы обладаем определенным влиянием.

– За это я выпью, – сказал американец. Он опустошил рюмку и махнул, чтобы ему принесли еще одну.

– Мистер Аль Фей попросил меня высказать свою признательность, за то, что вы сюда прибыли. Он ждет очень многого от встречи с вами.

– Я тоже, – сказал Винсент. Помедлив, он снова заговорил.

– С трудом могу в это поверить.

– Почему? – спросил Юсеф.

– Трудно поверить, – повторил Винсент. – Мне потребовалось больше пяти лет, чтобы собрать деньги на «Ганди», и вдруг являетесь вы с десятью миллионами долларов и спрашиваете, не заинтересуюсь ли я возможностью поставить фильм о жизни Магомета.

– Меня это не удивляет, – сказал Юсеф. – И не будет удивлять вас, когда вы встретитесь с мистером Аль Феем. У него в огромной мере развита интуиция. И после того, как он посмотрел ваши фильмы о великих мыслителях – Моисее, Иисусе Христе и Ганди – что может быть естественнее, чем обращение к вам, единственному человеку, который может взяться за историю столь величественной жизни?

Режиссер кивнул.

– Возникнут определенные проблемы.

– Конечно, – сказал Юсеф. – Они всегда возникают.

Винсент нахмурился.

– Справиться с ними будет не так-то легко. В кинематографии много евреев.

Юсеф усмехнулся.

– Когда до этого дойдет дело, мы обо всем позаботимся, – мягко сказал он. – Возможно, мистер Аль Фей купит какую-нибудь крупную компанию и сам займется производством.

Винсент отхлебнул шотландского виски.

– Должно быть, он любопытная личность, этот ваш Аль Фей.

– Думаю, так оно и есть, – тихо сказал Юсеф. Он смотрел на киношника и думал, что бы тот сказал, знай, как тщательно изучалась вся его жизнь, прежде чем Бадр решил обратиться к нему. Все деяния Винсента с детских лет были собраны в досье, которое лежало на столе у Бадра. Не было никаких тайн и в его личной жизни. Девушки, женщины, выпивки, даже его членство в тайном обществе Джона Берча и в некоторых мелких антисемитских группах. Все было собрано и изучено. Вплоть до выяснения причин, по которым он стал персоной нон грата в индустрии кино. В такой тонкой и чувствительной области антисемитизм скрыть было очень трудно. Прошло пять лет со дня окончания «Ганди», но фильм до сих пор не был выпущен на экраны западного мира. И с тех пор режиссеру не удалось реализовать ни один из своих замыслов. Последние несколько лет он жил за счет своих друзей и бесконечных обещаний. И бутылок виски.

Юсеф не сказал ему, что Бадр перебрал много кандидатур, прежде чем остановил свой выбор на нем. Их предложение многократно отвергалось. Не потому, что режиссеры считали личность пророка недостаточно интересной темой для фильма. А потому, что они видели: в данный момент эта постановка будет носить не столько философский, сколько пропагандистский характер. Все было ясно. Они боялись евреев; евреи держали этот бизнес железной рукой, и никто не хотел вступать с ними в конфликт.

Взглянув на часы, он встал.

– Простите, но я должен идти. Меня ждут еще несколько неотложных дел.

Винсент посмотрел на него.

– Конечно, я понимаю. Спасибо, что встретились со мной.

– Мне было очень приятно. – Юсеф посмотрел на собеседника сверху вниз. – Яхта будет в заливчике перед отелем. С десяти тридцати у оконечности мола Карлтон будут стоять катера, чтобы доставить вас на борт. Вас ждут в любое время после этого часа.

Подошел официант с чеком. Юсеф подписал его, и Винсент встал. Двое мужчин обменялись рукопожатием, и Юсеф покинул бар, в то время как Винсент заказал еще виски.

Выйдя из отеля, Юсеф обратил внимание, что машины Иорданы уже нет у входа. Было уже несколько минут девятого. Спустившись по ступеням, он повернул к «Мартинесу». Вокруг него уже стояли любопытные. Каждый вечер здесь разыгрывались сумасшедшие сцены, поскольку в течение всех недель фестиваля люди будут рваться поглазеть на знаменитостей и кинозвезд. Не глядя по сторонам, он быстро прошел сквозь толпу. До возвращения на яхту и встречи с Бадром у него оставался еще час.

Холл в «Мартинесе» не был так переполнен, как в «Карлтоне». Юсеф прошел прямо к лифту и поднялся на последний этаж. Из лифта он пошел по коридору к последнему угловому особняку на крыше – пентхаусу. Нажал кнопку звонка. Внутри раздался мягкий звук. Подождав мгновение, он снова нетерпеливо нажал кнопку.

Из-за двери донесся хрипловатый высокий голос:

– Кто там?

– Это я. Открывай.

Раздался звук сбрасываемой цепочки, и дверь открылась. На пороге стоял высокий молодой блондин. Он свирепо смотрел на Юсефа.

– Ты опоздал, – обвиняющим тоном сказал он. – Ты сказал, что будешь еще час назад.

– Я же тебе говорил, что у меня дела, – объяснил Юсеф, проходя мимо него в гостиную. – Ты же знаешь, что я должен зарабатывать себе на жизнь.

– Ты лжешь! – гневно сказал молодой человек, захлопывая двери. – Ты был с Патриком.

– Я объяснил тебе, что Патрик в Париже, – ответил Юсеф. – Мне он здесь не нужен.

– Он здесь, – уныло сказал юноша. – Я видел его. Он был с тем англичанином, у которого сеть магазинов.

Юсеф промолчал, стараясь подавить вспыхнувший гнев. Он дал Патрику четкое указание оставаться в отеле и никуда не выходить до завтрашнего дня.

– Сукин сын, – прошептал он. – Когда я его увижу, то займусь им.

Он подошел к столу, на котором в ведерке со льдом стояла открытая бутылка «Дом Периньон». Наполнив для себя стакан, он повернулся к молодому человеку.

– Не хочешь немного вина, дорогой?

– Нет, – молодой человек был мрачен.

– Брось, Жак, – умиротворяюще сказал Юсеф. – Перестань. Ты же знаешь, как я на тебя рассчитываю.

В первый раз с минуты их встречи Жак взглянул на Юсефа.

– Где я должен с ней встретиться? – спросил он.

– На яхте. Сегодня вечером, – сказал Юсеф. – Я все организовал.

– Я пойду с тобой? – спросил Жак.

Юсеф покачал головой.

– Нет. Ты меня не знаешь. Если она заподозрит, что мы друзья, все пропало. Я устроил так, что ты будешь сопровождать на вечеринку принцессу Мару. Она и представит тебя хозяйке.

– Почему Мару? – запротестовал юноша. – Ты же знаешь, я терпеть ее не могу.

– Потому, что она будет делать то, что я ей скажу, – спокойно объяснил Юсеф. – В ходе вечера она как-нибудь отведет Иордану в сторонку и расскажет ей, как ты великолепен в постели.

Жак посмотрел на него.

– И только поэтому леди влюбится в меня?

– Нет, – ответил Юсеф. – Дальше все зависит от тебя. Но Иордана американка до мозга костей и, конечно, на нее подействует, что столь опытная женщина, как Мара, рекомендует тебя. Кроме того, Иордана сходит с ума по таким игрушкам.

Молодой человек молча подошел к бару и наполнил себе стакан шампанским.

– Надеюсь, что ты прав, – сказал он, отпив глоток. – А что, если там окажется еще кто-то, в ком она будет заинтересована?

– Это уже было, – сказал Юсеф. – Я подсунул ей кое-кого. Но, если я Знаю Иордану, она уже избавилась от него, потому что он не понимает всех сложностей, связанных с появлением на борту ее мужа.

– А если я ей не понравлюсь? – спросил Жак.

Юсеф улыбнулся и поставил стакан. Подойдя вплотную к молодому человеку, он дернул пояс, придерживавший его халат. Халат упал на пол. Юсеф взял в руку гениталии Жака и нежно погладил их.

– Десять прекрасных дюймов, – пробормотал он. – Как это ей может не понравиться?