Текст книги "Никогда не покидай меня"

Глава 3

В половине пятого, когда мы с Крисом вычисляли стоимость заказа, предлагаемого ассоциацией сталелитейщиков, зазвонил телефон. Я быстро подошел к столу и щелкнул клавишей.

– Никаких звонков, Микки, – раздраженно буркнул я и вернулся к черной доске, висевшей на стене. – Давай цифры, Крис.

Его бледно-голубые глаза поблескивали за стеклами очков с металлической оправой. Сейчас у Криса был почти счастливый вид. Как и всегда, когда он говорил о деньгах.

– Еженедельные публикации в четырех сотнях газет, – произнес он своим четким, немного гортанным голосом, – обойдутся в пятьсот пятнадцать тысяч долларов. Наши пятнадцать процентов комиссионных составят семьдесят семь тысяч. Работа художника, размножение и макетирование – тысяча в неделю, пятьдесят две тысячи в год.

– Прекрасно, прекрасно, – нетерпеливо произнес я. – Но справимся ли мы с этой работой? Я не хочу опять сесть в лужу, как год назад с заказом Мейсона.

Он спокойно посмотрел на меня. Я подрядился выполнить за тридцать пять тысяч работу, которая обошлась нам в шестьдесят тысяч. Крис сдержанно улыбнулся.

– За это ты мне и платишь, – заметил он. – Чтобы я удерживал тебя от подобных ошибок.

Я кивнул.

– Во что это обойдется нам?

– Четыре сотни в неделю, – ответил он. – Наш доход составит сто восемь тысяч.

Я улыбнулся Крису.

– Молодец, – сказал я, хлопнув его по плечу. – Теперь спланируем кампанию.

Позволив себе тень улыбки, он повернулся к доске с закрепленными на ней рекламными эскизами. Десять плакатов образовывали ровный ряд.

Я услышал, как за моей спиной открылась дверь, и обернулся. Микки направилась ко мне.

– Кажется, я просил меня не беспокоить, – выпалил я.

– К вам пришла миссис Шайлер, Бред, – невозмутимо произнесла Микки, не замечая моего раздражения.

Я растерянно уставился на нее.

– Миссис Шайлер? Кто это?

Микки посмотрела на визитную карточку, которую она держала в руке.

– Миссис Хортенс Э. Шайлер, – прочитала она и протянула карточку мне-. – Она сказала, что вы обещали ее принять.

Я взял визитку. Фамилия ничего мне не говорила.

– Я ни с кем не договаривался о встрече. Специально освободил вторую половину дня, чтобы поработать с Крисом.

Как-то странно поглядев на меня, Микки забрала карточку.

– Что мне сказать ей? – спросила она.

Я пожал плечами.

– Скажи что хочешь. Что я ушел в город или провожу совещание. Выпроводи ее. Нам надо закончить.

Я повернулся лицом к доске.

Из-за спины донесся голос Микки.

– Она сказала, что не обидится, если вы откажетесь принять ее, поскольку вас предупредили совсем недавно. Но завтра она должна вернуться в Вашингтон и хотела бы знать, когда вы сможете встретиться с ней.

Теперь я вспомнил. Это была одна из «девушек»

Эдит.

– Что же ты сразу мне не объяснила? Насчет нее утром звонил Пол. Придется принять миссис Шайлер.

Я задумался.

– Попроси ее подождать несколько минут. Извинись за задержку. Я позвоню тебе, когда освобожусь.

Лицо Микки выражало облегчение.

– Есть, шеф, – отчеканила она и вышла из кабинета.

Я посмотрел на Криса.

– Ладно, годится, – сказал я. – Остальное обсудим утром.

– У тебя будет мало времени на изучение плана до встречи с Мэттом Брэйди и другими членами комитета в два часа дня, – заметил он.

Я направился к столу.

– Ничего не поделаешь, Крис, – обронил я через плечо. – Если окажусь в цейтноте, придется играть с листа. Мне это не впервой.

Он неодобрительно посмотрел на меня.

– Эти ребята весьма зубастые.

– Не волнуйся, Крис. Они сделаны из того же теста, что и мы. Любят женщин, деньги, вино. У них нет крыльев. Мы подберем к ним ключик, как и ко всем прочим.

Договориться можно с кем угодно, надо только понять, что человеку нужно. Сумеем сделать это – получим заказ. Все очень просто.

Он покачал головой. Я нажал кнопку, мысленно посмеиваясь. Бедный старина Крис. Он жил в уходящем мире. Помню его реакцию, когда он впервые узнал о том, что я предложил клиенту женщину. Я испугался, как бы краска, залившая лицо Криса, не стекла на его белоснежный накрахмаленный воротничок.

– О'кей, Микки, – сказал я в переговорное устройство. – Пропусти старуху ко мне.

– Что вы сказали, Бред? – изумленно переспросила она.

– Я говорю – пропусти ко мне старуху. Что с тобой сегодня? Ты оглохла?

– Вы что, не видели ее прежде? – спросила Микки, еле сдерживая смех.

– Нет, – выпалил я. – И надеюсь не видеть в будущем.

Теперь Микки рассмеялась не таясь.

– Десять против одного, что вы измените свое мнение. Если этого не случится, я поверю вам, когда вы в очередной раз скажете, что решили отказаться от общения с женщинами.

В динамике раздался щелчок; я посмотрел на Криса.

– Она спятила, – заявил я.

Он вяло улыбнулся и шагнул к двери. Не успел он дойти до нее, как дверь начала открываться. Крис торопливо отпрянул в сторону, чтобы не удариться.

Я услышал голос Микки.

– Пожалуйста, сюда, миссис Шайлер.

Я начал медленно подниматься из-за стола. В кабинет вошла Микки. Крис посмотрел в приемную. Такого выражения на его лице я еще не видел.

Затем появилась она, и я понял, что означало это выражение. Все-таки его жилы наполнены кровью, а не долларовыми купюрами, подумал я.

Мое лицо тоже, очевидно, не осталось бесстрастным, поскольку Микки, закрывая дверь за собой и Крисом, лукаво улыбнулась. Я понял, что неуверенно иду навстречу посетительнице.

– Миссис Шайлер, – сказал я, протягивая руку. – Бред Ровен.

Она улыбнулась, пожимая мою руку.

– Рада познакомиться с вами, мистер Ровен, – тихо сказала миссис Шайлер. – Эдит много говорила мне о вас.

Ее голос напоминал перезвон колокольчиков.

Я посмотрел на нее. Мне довелось повидать множество женщин. Работая в кинокомпании, я общался с красивейшими женщинами мира. Это входило в мои служебные обязанности. Я мог иметь их в неограниченном количестве. Но эта дама была чем-то особенным.

В ней чувствовалась порода. Передо мной был бриллиант чистейшей воды. Золото высшей пробы. Большие белые орхидеи в витрине цветочного магазина. Нежное утреннее солнце. Июньская изумрудная зелень. Рубиновый портвейн после обеда. Любовная песня Билли Эпстайна.

Ее темно-каштановые волосы, коротко постриженные спереди, сбоку доходили до плеч. Темно-синие, почти фиолетовые глаза казались бездонными озерками.

Лицо было овальным, с высокими скулами, нежным, мягким ртом, скругленным подбородком, чуть вздернутым носиком. Ее ровные зубы сверкали белизной.

Я перевел дыхание и подтянул живот. Внезапно пожалел о том, что слишком редко играл этим летом в теннис и гольф, отчего у меня образовалось маленькое брюшко.

– Называйте меня Бредом, – сказал я, пододвигая к ней кресло. – Пожалуйста, садитесь.

Она села; по-прежнему находясь в состоянии легкого шока, я вернулся за мой большой стол, чтобы прийти в себя.

Я снова взглянул на миссис Шайлер. Она сняла перчатки, и я увидел ее руки – белые, тонкие, с нежно-перламутровым лаком на ногтях. На левой руке у нее было кольцо с крупным бриллиантом.

– Пол предупредил меня о вашем визите, – смущенно произнес я. – Но я не ждал вас так скоро.

Она снова улыбнулась. Комната озарилась светом.

– Называйте меня Элейн.

– Э-лейн, – повторил я за ней.

На лице миссис Шайлер опять появилась улыбка.

– Мне никогда не нравилось имя Хортенс.

Ее голос звучал по-дружески доверительно.

– Не могу простить это маме.

Я усмехнулся.

– Понимаю. Родители нарекли меня Бернардом. Все звали меня Берни.

Она достала сигарету из плоского золотого портсигара, и я едва не расшиб себе лоб, поспешив обойти стол и поднести ей огонь. Она сделала глубокую затяжку и медленно выпустила дым.

Я вернулся к своему креслу и сел; в душе у меня происходила борьба. Я не мог понять причину.

Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.

– Эдит посоветовала обратиться к вам, потому что, – она тихо засмеялась, – вы – единственный человек в мире, способный помочь мне.

Я тоже позволил себе рассмеяться. Я начал успокаиваться. Почувствовал себя в своей тарелке. Старая, как мир, лесть. Снова посмотрел на миссис Шайлер. Понял, что выбило меня из колеи – я ожидал увидеть копию Эдит.

– Каким образом? – спросил я.

– Меня выбрали председателем нашего местного комитета по профилактике полиомиелита, и я подумала, что вы можете помочь мне спланировать эффективную кампанию, способную дать ощутимые результаты.

Она выжидательно посмотрела на меня.

Моя симпатия к ней мигом улетучилась. Как бы ни выглядела миссис Шайлер, прежде всего она была «девушкой» Эдит. Ее волновало только одно – как бы захватить побольше газетной площади. Я испытал разочарование.

Сам не знаю, почему это произошло. Все эти светские дамы одинаковы. Мечтают об известности, жаждут внимания прессы. Я поднялся.

– Буду рад помочь вам, миссис Шайлер, – сухо сказал я. – Если вы оставите моей секретарше ваш адрес и информацию о деятельности вашей организации или о вас лично, мы постараемся создать вам соответствующие имидж в прессе и широкое паблисити.

Она смотрела на меня с некоторым удивлением. Ее глаза выражали недоумение по поводу такого финала нашей беседы.

– Это все, что вы можете сделать, мистер Ровен? – недоверчиво спросила она.

Я раздраженно взглянул на нее. Меня тошнило от этих пустышек, которые приходили на заседания своих комитетов в норковых шубах.

– Разве вам нужно не это, миссис Шайлер? – с ядом в голосе произнес я. – Мы не можем заранее назвать суммарный объем публикаций, который нам удастся реализовать, но кое-что мы вам обеспечим. Вы ведь пришли сюда за этим?

Она плотно сомкнула губы. Глаза ее стали холодными, мрачными. Она встала, бросила сигарету в пепельницу. Взяла сумочку, лежавшую на кресле. Когда миссис Шайлер снова повернулась ко мне, ее лицо было таким же негодующим, холодным, как глаза.

– Вы не правильно меня поняли, мистер Ровен. Я не ищу личной известности. Я сыта ею. Я пришла сюда только за тем, чтобы разработать с вашей помощью план кампании по предупреждению полиомиелита. Я знаю, что такое терять близких, которых уносит эта болезнь, и поэтому взялась за эту работу. Я не хочу, чтобы другие матери и жены переживали то, что выпало на мою долю.

Она направилась к двери.

Я в полной растерянности смотрел вслед миссис Шайлер. Перед глазами мелькнул ее оскорбленный профиль.

– Миссис Дэвид Э. Шайлер! – вырвалось из моих уст.

Теперь я все вспомнил. Мысленно назвал себя идиотом. В прошлогодних газетах было много посвященных ей публикаций. Ее муж и дети умерли от полиомиелита.

Я остановил миссис Шайлер у двери, прежде чем она успела открыть ее. Прислонился к деревянной панели, преграждая путь миссис Шайлер. Она подняла глаза. Я заметил в них слезы.

– Миссис Шайлер, – с раскаянием в голосе вымолвил я. – Извините тупого болвана с Третьей авеню. Мне очень стыдно.

Она взглянула мне в глаза, вздохнула и молча вернулась к креслу. Достала золотой портсигар и раскрыла его. Поднесла сигарету к губам. Я увидел, что ее руки дрожат. Протянул зажженную спичку.

– Я очень виноват, – сказал я, когда отсвет золотистого огонька упал на лицо женщины. – Я принял вас за одну из тех дам, что ищут личной славы.

Она не отводила от меня взгляда. Голубоватый дымок стелился возле ее лица. Затем остались только глаза. Я утонул в переполнявшей их боли. С трудом сдержал желание обнять ее, утешить. Никто не должен испытывать таких страданий.

Ее голос прозвучал спокойно и мягко.

– Я прошу вас, Бред, если вы действительно поможете мне.

Глава 4

Зазвонил телефон. Это был Крис.

– Бухгалтер только что подвел баланс за прошлый месяц, – сказал он.

Я посмотрел на Элейн.

– Извините, – улыбнулся я. – Дела.

– Конечно, – кивнула она.

– Говори, – сказал я в трубку.

– Наш доход – двадцать одна тысяча; после уплаты налогов остается девять, – произнес он сухим, деловитым голосом.

– Хорошо. Продолжай.

– У тебя есть время? – с сарказмом в голосе спросил он.

– Да, есть, – холодным тоном ответил я.

Крис начал перечислять расходные статьи. Не слушая его, я смотрел на миссис Шайлер.

Она поднялась с кресла, прошла к стене и стала изучать плакаты. Мне нравилось, как она двигается, как держит себя, как наклоняет голову, рассматривая эскиз.

Должно быть, она спиной почувствовала мой взгляд. Внезапно повернувшись, миссис Шайлер улыбнулась мне.

Я ответил ей улыбкой; она подошла к столу и села Наконец Крис смолк, и я опустил трубку.

– Извините, – сказал я.

– Ничего, – отозвалась она. – Я понимаю.

Она посмотрела на плакаты.

– Какая необычная реклама. Вы не продаете ничего конкретного. Только разъясняете области применения стали.

– Что и требуется, – сказал я. – Это – часть кампании, которую мы готовим для сталелитейной ассоциации.

– А, кампания по обеспечению связей сталелитейщиков с общественностью, – произнесла она.

– Вы о ней знаете?

– Последние две недели я только о ней и слышу, – заявила она.

На моем лице появилось удивленное выражение.

– Мой дядя, Мэттью Брэйди, – председатель правления «Консолидейтид Стил». Последние две недели я провела в его доме.

Я присвистнул. Мэтт Брэйди был одним из немногих уцелевших стальных магнатов старой закалки. Пиратом с головы до пят. Умным, жестоким, безжалостным. Орехом, который нам предстояло расколоть. Даже Крис его боялся.

Она засмеялась.

– У вас такое забавное выражение лица. О чем вы задумались?

Я испытующе заглянул в ее глаза и решил, что с этой женщиной следует быть честным.

– Я подумал о том, что мой добрый ангел вновь спас меня. Я едва не выгнал из кабинета племянницу Мэтта Брэйди. Тогда я мог бы расстаться с надеждой получить заказ сталелитейщиков.

– Вы полагаете, что я бы поступила таким образом?

Она уже не смеялась.

Я покачал головой.

– Вы – нет. А вот я бы на месте вашего дяди – да.

Будь я Мэттом Брэйди, никто бы не смог безнаказанно обидеть вас.

Смех снова появился в ее глазах.

– Значит, вы не знаете моего дядю, – сказала она. – Когда речь идет о бизнесе, родственные отношения ничего для него не значат.

– Об этом я слышал, – сказал я.

О худших вещах, известных мне, я не стал говорить.

– Но он – добрый человек, и я очень люблю его, – быстро добавила она.

Я мысленно улыбнулся. У меня бы язык не повернулся назвать Мэтта Брэйди добрым. Того самого Мэтта Брэйди, который во время последнего экономического спада прижал к стене все мелкие сталелитейные компании, а затем поглотил их. Лишь Бог ведает, скольких людей он погубил одним этим альтруистическим поступком.

Я заглянул в мои записи.

– Довольно об этом, – сказал я. – Вернемся к нашим проблемам. Сложность проведения подобных кампаний заключается в том, что публика устала от всяких печальных историй и больше не желает их слушать. Но я думаю, что совместными усилиями мы справимся с этой задачей.

– Я сделаю все необходимое, – промолвила Элейн.

– Хорошо, – сказал я. – Тогда мы организуем серию интервью с вами для газет, радио и ТВ. Вы расскажете о вашем несчастье. Сдержанно, без надрыва. История из первых уст.

Тень легла на ее лицо. Я не видел ни в чьих глазах такой боли. Невольно взял миссис Шайлер за руку. Ее рука замерла в моей.

– Это необязательно, – поспешно произнес я, желая облегчить ее боль. – Есть другие пути. Мы найдем их.

Она медленно высвободила свою руку, опустила ее на колени. Сплела пальцы.

– Мы сделаем это, – сказала миссис Шайэтер. – Вы правы. Так будет лучше.

Ей нельзя было отказать в мужестве. Мэтт Брэйди мог гордиться своей племянницей.

– Вы – молодец, – сказал я.

Зазвонил телефон, я нажал клавишу.

– Да?

Из динамика донесся усталый голос Микки.

– Половина седьмого, шеф. У меня сегодня важная встреча. Я вам еще нужна?

Взглянув на часы, я удивился, что уже так поздно.

– Ты свободна, Микки. Я скоро закончу.

– Спасибо, шеф, – отозвалась она. – Можете оставить десятку на моем столе. Всего хорошего.

Я отжал клавишу и повернулся к Элейн. Она улыбнулась.

– Я не хотела вас задерживать. Бред, – сказала миссис Шайлер.

– А я – вас, – отозвался я.

– Теперь вы опоздаете домой к обеду, а мое время принадлежит мне, – заметила она.

– Мардж не обидится, – произнес я. – Она привыкла.

Миссис Шайлер подошла к сумочке.

– Тем не менее мне пора уходить, – сказала она.

Вынув помаду, Элейн принялась подкрашивать губы.

Я следил за ней.

– Но мы еще не закончили, – сказал я, не желая так скоро расставаться с ней. – А завтра вы возвращаетесь в Вашингтон.

Она посмотрела на меня поверх зеркальца.

– Я вернусь сюда на следующей неделе.

Элейн закрыла губную помаду.

– Не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, – услышал я свой голос.

Она пристально поглядела на меня.

– Что вы предлагаете? – спросила миссис Шайлер.

Я с каждым мгновением все сильней удивлял самого себя.

– Если вы сейчас свободны, давайте пообедаем вместе, – произнес я. – Затем мы можем вернуться сюда и закончить разговор.

Посмотрев мне в глаза, она еле заметно покачала головой.

– Не стоит Этого делать, – сказала Элейн. – Я не имею права отнимать у вас вечер. Я и так вам помешала.

Я подошел к миссис Шайлер и подал ей короткую шубку.

– О'кей, – разочарованно произнес я. – А выпить вы не хотите?

Она повернулась и в упор посмотрела на меня.

– Какую цель вы преследуете, Бред?

Удивление на моем лице не было абсолютно искренним.

– Никакую. По-вашему, если мужчина предлагает женщине бокал вина, он обязательно преследует какую-то цель?

– Необязательно, – без тени улыбки сказала она. – Но вы не похожи на человека, который часто угощает женщин.

Я почувствовал, что краснею.

– Это правда.

Ее глаза по-прежнему изучали мое лицо.

– Тогда почему вы предложили это мне?

Я испытывал неловкость и смущение, точно паренек, который пригласил девочку на свидание и получил отказ. Постарался подыскать подходящий ответ.

– Потому что чувствую себя виноватым и хочу загладить свою вину.

Выражение ее лица смягчилось.

– В этом нет необходимости, Бред, – тихо произнесла она. – Я вас уже простила.

Я молчал.

– Всего доброго, Бред, – сказала Элейн, протягивая руку. – Спасибо.

Я взял ее руку – маленькую, легкую, с гладкой кожей.

– Всего доброго, Элейн.

– Я вернусь в понедельник, и мы можем встретиться, если это будет вам удобно, – произнесла она.

– В любое подходящее для вас время, – сказал я, все еще держа ее руку в своей.

Я чувствовал, как в моих висках пульсирует кровь.

Она посмотрела на свою руку и осторожно высвободила ее. Я заметил краску смущения, появившуюся на лице миссис Шайлер. Она направилась к двери.

– Если вы приедете в город рано, – произнес я ей вслед, – давайте вместе отправимся на ленч.

Остановившись, Элейн обернулась, посмотрела на меня.

– Где мы встретимся?

Отведя руки за спину, я оперся ими о стол.

– Зайдите сюда около часа дня.

– Договорились, – сказала она, по-прежнему без улыбки.

Я проследил за тем, как закрылась дверь. Обойдя стол, опустился в кресло. Уставился на дверь. В комнате еще ощущался аромат ее духов. Я сделал глубокий вдох, и запах исчез. Подавшись вперед, я позвонил домой, чтобы сообщить Мардж о том, что приеду обедать к восьми часам.

* * *

Всю дорогу до дома я думал об Элейн, и с каждой минутой злился на себя все сильней. Что на меня нашло?

Мне доводилось встречать женщин более красивых и более сексапильных.

За обедом я рассказал Мардж о миссис Шайлер и о том, как я вел себя во время ее визита.

Мардж слушала меня, как всегда, молча, внимательно; когда я закончил, она вздохнула.

– Что с тобой? – спросил я.

– Бедная женщина, – медленно произнесла она. – Бедная, несчастная женщина.

Мардж точно свет зажгла в темной комнате; я словно прозрел. Все встало на свои места. Она попала в точку.

Элейн Шайлер ничего для меня не значила. Я просто испытывал к ней жалость.

Я почувствовал себя лучше. Стал больше походить на самого себя. Причина ясна. Ложась спать, я уже был уверен в этом.

Но я ошибся и понял это, когда в понедельник Элейн переступила порог моего кабинета.

Глава 5

Утром в понедельник, придя в офис, я уже не испытывал волнения. Я все обдумал. Угощу Элейн ленчем, буду вежлив, окажу ей помощь, и на этом все закончится.

Улыбаясь, я приступил к разбору почты. Боже, какую глупость я едва не совершил! Мне следовало быть умнее. Годы уже не те. Сорок три – солидный возраст.

В жизни мужчины есть период, когда женщина играет важную роль, когда секс и любовь сливаются в одно понятие. Но такое бывает, когда ты молод, а не в сорок три. В этом возрасте появляются новые интересы Это и есть часть процесса взросления. Я видел, как он проходит у моих ровесников. В сорок три года секс и любовь отнимают слишком много сил, как физических, так и эмоциональных. Эти силы требуются человеку для другого – например, для бизнеса.

Помню, кто-то сказал: бизнес – американский заменитель секса. С годами мужчина ищет иные способы самоутверждения. Единственный выход его энергии – карьера предпринимателя. Поэтому для многих работа становится любовницей. В этом кроется причина несчастья многих жен, представляющая опасность для брака.

Ресурсы человека ограничены; до сих пор у меня хватало ума правильно оценивать мои возможности. К тому же Элейн – племянница Мэтта Брэйди; не стоит искать лишних неприятностей.

К часу дня я почти забыл о предстоящем ленче с Элейн. Утро выдалось напряженное, я завел слишком требовательную любовницу. Зазвонил телефон, я раздраженно нажал клавишу.

– Пришла миссис Шайлер, – прозвучал голос.

Микки.

Я резко вздохнул. Меня охватило волнение.

– Попроси ее зайти, – сказал я, вставая.

Да, я оказался умен, все просчитал. Элейн не имела для меня значения, но лишь до момента ее прихода.

Я понял это, нетерпеливо ожидая, когда откроется дверь. Мне хотелось приблизить этот миг, самому открыть ее. Я вышел из-за стола, но Элейн уже входила в кабинет.

Я думал, что такое не повторится. Это не могло повториться. Я точно впервые увидел миссис Шайлер, хотя уже знал, как она выглядит, и решил, что сумею выстроить защиту. И снова ошибся.

Элейн улыбнулась, и я едва не потерял дар речи.

– Здравствуйте, Бред.

Ее голос был тихим и ласковым.

На мгновение я заколебался, затем подошел к Элейн и взял ее за руку.

– Элейн.

Ее прохладные нежные пальцы обжигали мою ладонь.

– Элейн, – повторил я. – Очень рад, что вы пришли.

Она засмеялась, сказала что-то смешное, потом посмотрела мне в лицо, и слова застряли у нее в горле. В глазах Элейн появилась тень, и она отвела их в сторону.

– Извините, Бред, – почти шепотом произнесла она, отнимая руку. – Я не смогу пойти с вами на ленч.

– Почему? – выпалил я.

Она не смотрела на меня.

– Я забыла о ранее назначенной встрече. Зашла извиниться.

Я смотрел на нее. Восхитительный профиль Элейн волновал меня. Я почувствовал, как холод вытесняет охватившее меня волнение. Я вдруг рассердился.

– Вы шутите! – обвиняюще произнес я.

Она молчала.

Я шагнул к Элейн.

– Если у вас другое свидание, вы могли мне позвонить, – резко сказал я. – Вам не было нужды приходить сюда. В городе полно телефонов.

Она направилась к двери. Я испытывал злость, разочарование. Догнал ее, схватил за плечи, повернул к себе лицом.

– Почему вы говорите не правду? – спросил я, пристально глядя на Элейн.

В ее глазах заблестели слезы.

– Бред, я не обманываю вас, – тихо промолвила она.

Я не слушал ее.

– Чего вы боитесь, Элейн? – резко произнес я.

Она обмякла в моих руках, словно силы покинули ее.

Теперь слезы отчетливо проступили в глазах Элейн.

– Отпустите меня, Бред, – прошептала она. – Неужели вам мало моих несчастий?

Ее слабый голос растворил мою злость. Опустив руки, я отошел к столу. Сел в кресло.

– Ладно, Элейн, – сказал я. – Если хотите, можете уйти.

Она неуверенно посмотрела на меня.

– Извините, Бред.

Я не ответил.

Дверь закрылась за ней. Я тупо уставился на стол.

Она была права. Это было очевидно. Я просто искал осложнений на свою голову. Эта женщина была не из тех, с кем можно развлечься, а потом бросить. Тут либо все, либо ничего.

Я сунул сигарету в рот и закурил. Наверно, все обернулось к лучшему. В сорок три поздно предаваться юношеским мечтам.

День тянулся медленно; к пяти часам, когда зазвонил телефон, в моей душе не осталось ничего, кроме легкого сожаления о чем-то несостоявшемся. Я снял трубку.

– На проводе Пол Реми, – сказала Микки.

Я переключил аппарат.

– Как дела, Пол? – спросил я.

– Нормально, Бред. Сможешь сегодня пообедать со мной?

– Конечно, – удивленно ответил я. – Где ты, черт возьми?

– Я – в городе.

Он засмеялся, почувствовав мое удивление.

– Шеф поручил мне заняться укреплением его позиций. Эдит приехала со мной, чтобы походить по магазинам. Мне пришла в голову мысль пригласить тебя на обед. Правда, начать надо пораньше. Я улетаю девятичасовым рейсом.

– Замечательно, – сказал я как можно более радостным голосом. – Давай встретимся в шесть часов в «21». Пообедаем не спеша, а потом я отвезу тебя в аэропорт.

– О'кей, – отозвался он. – До встречи.

Опустив трубку, я выглянул в окно. Уже смеркалось.

После осеннего перевода стрелок сумерки наступают удивительно рано. Меня охватила усталость. Я испытывал желание поехать домой, забраться в постель и с помощью сна избавиться от смутного разочарования, оставшегося в душе. Но мне еще предстояло кое-что сделать.

Я позвонил жене.

– Я не приеду к обеду, милая, – сказал я, услышав голос Мардж. – Сюда прилетел Пол, я пообедаю с ним.

Хочешь составить нам компанию?

– Пожалуй, нет, – ответила она. – Пообедаю с Джини и лягу спать пораньше. Желаю вам хорошо провести время.

– Ладно, детка, – сказал я. – Пока.

Я стал досматривать расчеты по заказу сталелитейной ассоциации. Завизировал листы и отправил их Крису. Незадолго до шести часов покинул офис.

Вечер был холодным, а воздух – прозрачным. Сделав глубокий вдох, я решил, что пешая прогулка не повредит мне. Добрался по Мэдисон-авеню до Пятьдесят второй улицы и свернул к ресторану.

Метрдотель тотчас подскочил ко мне.

– Мистер Ровен, – пропел он. – Мистер Реми ждет вас. Сюда, пожалуйста.

Когда я подошел, Пол поднялся из-за столика. Эдит сидела справа от мужа. Пожав руку Пола и повернувшись к Эдит, я улыбнулся.

– Эдит, вот это сюрприз, – сказал я. – Мардж огорчится, что вы не предупредили нас о своем приезде.

Она ответила мне улыбкой.

– Это и для нас неожиданность, Бред, – произнесла Эдит. – Рада тебя видеть.

– Я – тоже, – сказал я, садясь за стол. – Ты с каждым разом выглядишь все моложе.

Она рассмеялась.

– Узнаю старину Бреда, – сказала Эдит.

Но я знал, что мои слова обрадовали ее.

Я заметил на столе четвертый прибор. Вопросительно посмотрел на Пола.

– Кто-то отсутствует? – спросил я.

Он раскрыл рот, но Эдит опередила его.

– Уже нет, – сказала жена Пола. – Она идет сюда.

Пол посмотрел поверх моего плеча, начал вставать, и я автоматически последовал его примеру. Потом обернулся.

Мне показалось, что мы увидели друг друга одновременно. Ее глаза на мгновение вспыхнули, затем огонь в них быстро погас. Чуть помедлив, она направилась к нашему столику.

Элейн протянула руку.

– Мистер Ровен, – вежливым светским тоном произнесла она. – Рада вас видеть.

Я пожал ее руку. Пальцы Элейн восхитительно дрожали. Придерживая стул за спинку, я помог ей сесть.

Эдит, улыбаясь, подалась вперед.

– Элейн в последний момент присоединилась ко мне за ленчем, а потом прошлась со мной по магазинам. У нее великолепный вкус. Мы скупили половину всех товаров, имеющихся в нью-йоркских магазинах.

– Надеюсь, ты оставила мне деньги на этот обед, – пошутил Пол.

Эдит что-то ответила ему, но я не расслышал слов.

Мне показалось, что стены здания вот-вот обрушатся на меня. Я смотрел на Элейн – на дымчато-синие глаза с застывшей в них болью, на нежные алые губы. Я мог думать лишь об одном – как приятно было бы поцеловать ее.