Текст книги "Сочинитель"

8

Агентство «Пиерсолл и Маршалл» размещалось в недавно отремонтированном коричневом здании, в середине улицы, между 5-й и Медисон-авеню. Прикрепленная к железной ограде табличка извещала о том, что офисы расположены на четвертом этаже. Он вошел через главный вход в маленький холл, подошел к старомодному лифту с железной решеткой. Лифт был пуст, и он зашел в него, закрыл за собой дверь и нажал на кнопку. Поскрипывая, лифт довез его до четвертого этажа.

Выйдя из лифта, он оказался в небольшой приемной. Секретарша посмотрела на него.

– К мисс Шелтон, – сказал он.

– Ваше имя? – официальным тоном осведомилась она.

– Джо Краун.

– У вас была предварительная договоренность?

– Да, – кивнул он.

Она подняла трубку одного из телефонов, стоящих у нее на столе.

– Здесь мистер Краун к мисс Шелтон, – сказала она. Несколько секунд она молча слушала, потом положила трубку. – Присаживайтесь, – сказала секретарша. – Сейчас у мисс Шелтон деловая встреча, но она освободится через несколько минут.

Небольшой диванчик и два стула, обитые старой потертой кожей, окружали маленький столик, заваленный журналами. Он огляделся вокруг. Стены были покрашены желтовато – коричневой краской, на них висело несколько гравюр, обрамленных одинаковыми рамками.

Он взглянул на секретаршу. Она игнорировала его, уставясь в пространство невидящими глазами. Зазвонил телефон.

– «Пиерсолл и Маршалл», – пропела она в трубку. Потом в ее голосе зазвучало волнение: – Да, мистер Стейнбек, я соединяю вас с мистером Маршаллом, – она нажала на какую-то кнопку, затем повернулась к Джо. – Это звонит Джон Стейнбек, наш автор, – с непередаваемым выражением объявила она.

Джо кивнул.

– Я уверена, что вы слышали о нем, – сказала она. – Он один из наших клиентов.

Его возмутил ее снобизм.

– Я тоже один из ваших клиентов, – сказал он.

Она наморщила нос.

– О вас я никогда не слышала.

– Еще услышите, – пообещал он, вставая. – Где у вас тут туалет?

– Он внизу, на первом этаже, у лифта, – сказала она. – Но мисс Шелтон может освободиться, чтобы принять вас, в любую минуту.

– Значит, ей придется подождать, – заявил он, направляясь к лифту. – Если вы, конечно, не хотите, чтобы я пописал в тот горшок с пластмассовыми цветами, – и прежде чем она смогла ответить, он нажал кнопку первого этажа. Лифт пошел вниз.

– Второй офис слева за той стеклянной дверью, – поджав губы, проинформировала его машинистка, когда он вернулся.

– Спасибо, – поблагодарил он и пошел к стеклянной двери. Имя мисс Шелтон было написано на табличке, висевшей на дверях ее офиса. Джо постучал.

– Входите, – послышался из-за двери ее голос.

Он вошел. Это был маленький офис, рабочий стол был завален рукописями, впрочем аккуратно разобранными на стопки. Она оказалась высокой девушкой лет двадцати пяти, волосы песочного цвета были стянуты в тугой пучок, светлая кожа словно сияла в свете настольной лампы, яркие голубые глаза смотрели на него из-за стекол очков. Она встала и протянула ему руку.

– Мистер Краун, – приветливо сказала она.

– Приятно познакомиться, мисс Шелтон, – ответил он.

Она указала ему на стул.

– Вас удивил мой звонок? – улыбаясь, спросила она.

– Больше того, – ответил он. – Я просто не мог в это поверить.

– Я поняла это по вашему голосу, – сказала она. Их взгляды встретились. – Вы должны подписать кое-какие документы.

– Я понимаю, – сказал он.

– Только три вещи, – пояснила она. – Во-первых, контракт агентства, уполномочивающий нас представлять вас в течение одного года с момента каждой продажи нами какого-либо из ваших произведений. Эти сроки не плюсуются – год отсчитывается с последней продажи.

Он кивнул.

– Во-вторых, нам с вами надо составить вашу биографию, тогда мы сможем снабжать информацией издателей и критиков, которые могут вами заинтересоваться. Несколько фотографий тоже не помешали бы.

– Какого рода биография? – спросил он.

– Возраст, где вы родились, образование, хобби. Что-то вроде этого.

– Это легко, – рассмеялся он. – Я не так уж много успел. Родился в Бруклине, возраст – двадцать пять лет (это была ложь – ему было двадцать два). Закончил школу «Таунсенд Харрис» в 1938 году (тоже вранье). Учился в Городском колледже, специализировался по литературе и журналистике, но не закончил – ушел с третьего курса в связи с необходимостью материально помогать семье, – ложь, все ложь.

Она посмотрела на него.

– Какие-нибудь хобби? Спортивные игры, шахматы?

– Ничего из этого, – ответил он.

– Но у вас же есть какие-нибудь увлечения, интересы? – спросила она.

– Да, – сказал он. – Но я не думаю, что это можно было бы обнародовать.

– А об этом предоставьте судить мне, – сказала она.

Он поколебался, потом пожал плечами.

– Секс, – честно признался он.

Слегка покраснев, она рассмеялась.

– У вас восхитительное чувство юмора, мистер Краун.

– Называйте меня Джо, – улыбнулся он. – Вы что-то говорили о третьем пункте.

Она казалась немного смущенной.

– Ах да. У меня тут для вас договор и чек из «Коллиерза». Вы видите, что договор заключен на сто пятьдесят долларов. Из этой суммы мы вычитаем наши обычные десять процентов плюс издержки на телефонные переговоры, почту и тому подобное. По чеку вы получите на руки сто двадцать восемь долларов.

Джо взглянул на чек, потом на нее.

– Мисс Шелтон, я с удовольствием поцеловал бы вас, – сказал он.

Она рассмеялась.

– Не сейчас, – сказала она. – Подождем, пока у нас не будет на счету еще нескольких контрактов Теперь давайте договоримся, что вы будете посылать мне столько материала, сколько сможете, и мы начнем завоевание рынка. Вы хороший писатель, мистер Краун. Я чувствую, что у вас большое будущее.

* * *

Когда он вошел в магазин, Джамайка стоял за стойкой.

– У меня для тебя хорошие новости, – улыбнулся он.

Джо был озадачен.

– Хорошие новости?

Джамайка кивнул.

– Тебя переводят ближе к центру города, на лучшую работу.

– Но я не хочу, – сказал Джо. – Меня и эта вполне устраивает.

Джамайка посмотрел на него.

– У тебя нет выбора, – без всякого выражения сказал он. – И у меня тоже. Это распоряжение мистера Би.

Джо секунду помолчал.

– Что за работа?

– Я объясню тебе в машине, – сказал Джамайка Джо прошел за ним в заднюю комнату. Она была пуста. Рабочие столы были убраны, девушки уже ушли.

Джамайка запер шкафы и холодильник.

– Запри входную дверь, – сказал он. – И жди меня на улице.

Через несколько секунд Джамайка уже подъехал к Джо на своем новеньком блестящем черном «паккарде». Он сделал приглашающий жест, и Джо забрался на заднее сиденье.

– А кто будет приглядывать за магазином? – спросил Джо.

– Я присмотрю, – ответил Джамайка. – Это дело важнее, – он свернул на 8-ю авеню, объехал по Колумбус-Серкл и миновал Центральный парк, прежде чем заговорить снова. Он искоса посмотрел на Джо. – Ты помнишь Лолит, которых я опекаю?

– Да.

– У меня есть еще одна группа Лолит, – продолжил он. – Это девочки высокого класса. Девочки для высшего общества. Это дело с размахом, мистер Би и итальянцы владеют долей в пятьдесят процентов.

Джо молча смотрел, как Джамайка умело лавирует в потоке машин, запрудивших улицу.

– А я-то тут при чем? – наконец спросил он.

– Я – хозяин четырех домов на 92-й улице. Я соединил их и превратил в один меблированный многоквартирный дом.

Там около семидесяти квартир, и почти половину из них снимают девочки. Мы содержим там уборщиц, прачечную, консьержа и рабочего для всех неполадок. Девочки платят нам от двухсот до четырехсот в неделю, в зависимости от того, как у них идут дела. Наш предыдущий менеджер надувал нас.

– Вы выставили его? – спросил Джо.

– Типа того, – ответил Джамайка. – Но я этим не заведую, и я не спрашиваю моих партнеров, что они сделали. Мистер Би позвонил мне сегодня утром и сказал, чтобы я прислал тебя на эту работу.

– А что, если я не захочу там работать? – спросил Джо.

Джамайка бросил на него быстрый взгляд.

– Это будет не очень-то хорошо с твоей стороны. Мистер Би помогает тебе и твоему отцу. Он делает что-то для тебя, ты должен сделать что-то для него.

Джо молчал.

– Это не постоянная работа, – мягко сказал Джамайка. – Два-три месяца, пока они не найдут на это место профессионала. Они знают, что ты писатель и не подходишь для такой работы. Мистер Би сказал, что, если ты поработаешь там некоторое время, он будет считать твой долг выплаченным.

Джамайка сбавил скорость и свернул на 92-ю улицу. Он въехал на обочину и остановился у подъезда, над которым красовался желтый навес.

Джо посмотрел на подъезд. Над входом была надпись, сделанная крупными печатными буквами:

«ДОМ „АПТАУН“. Меблированные квартиры».

В подъезд вели широкие стеклянные двери.

– Здесь есть для меня офис? – спросил он.

– Можешь называть его и так, – ответил Джамайка. – Но на самом деле это будет твоя квартира.

– Почему квартира?

– Ты будешь здесь жить, – объяснил Джамайка. – Это входит в твои обязанности. Мистер Би уже предупредил твоего отца. Он считает, что тебе надо держаться подальше от вашего дома. Соседи могут настучать в призывной пункт, если будут видеть тебя поблизости.

– Пока у них нет повода стучать. Я даже еще не получил новую призывную карточку.

Джамайка достал из кармана маленький конвертик и протянул его Джо. Он наблюдал за лицом Джо, пока тот открывал конверт и читал карточку. «ДЖО КРАУН. Разряд: 4-Ф. 22-е окт. 1942».

– Теперь она у тебя есть, – без всякого выражения сказал он.

Джо смотрел на него во все глаза. Джамайка улыбнулся.

– Это еще не конец света. Больше того, если ты действительно так любишь потрахаться, как ты говоришь, то можешь подумать, что очутился в раю.

9

Мать посмотрела на него с подозрением.

– Когда это за работу консьержа платили сотню долларов в неделю? Да еще и с трехкомнатной квартирой? Консьержи счастливы, если им бесплатно дают комнату на чердаке, не говоря уже о том, чтобы еще и получать деньги. В этом есть что-то не то, ты можешь оказаться за решеткой, если не случится что-нибудь похуже.

– Боже правый! Мама, – остановил ее Джо. – Во-первых, я не консьерж. Я – менеджер. Я управляю семьюдесятью квартирами, которые приносят семь, может быть, десять тысяч долларов дохода в неделю. И у меня будет достаточно времени для того, чтобы писать. Это самое важное. Этот первый чек на сто пятьдесят долларов от журнала «Коллиерз» – только начало.

– Во-первых, не на сто пятьдесят, а на сто двадцать восемь, а во-вторых, откуда ты знаешь, что тебе удастся продать еще какой-нибудь рассказ? У тебя есть на это гарантия?

– Черт! – сказал Джо. Поднявшись из-за стола, он посмотрел на отца, который до сих пор вел себя на удивление спокойно. – Папа, объясни ей, пожалуйста, почему я должен пойти на эту работу.

Отец взглянул на Джо, потом повернулся к жене.

– Это хорошая работа, Марта, – мягко сказал он. – Поверь мне, мой друг никогда не сделает ничего такого, что навлечет на него неприятности.

– Твой друг – самый настоящий гангстер! – выпалила Марта.

Лицо Фила побагровело от гнева.

– Гангстер? – взревел он. – Кто хотел отмазать своего маленького мальчика от призыва, ты или мой друг? Но именно мой друг сделал то, что ты хотела. Теперь у Джо разряд четыре-Ф. И он должен платить за это, и я должен платить за это, нравится это тебе или не нравится!

– И мой сын должен попасть в тюрьму или быть убитым, или произойдет что-нибудь еще хуже! – кричала она.

– Твой маленький сыночек пойдет в перетраханную тюрьму, если когда-нибудь узнают про его долбаную призывную карточку! – Фил почти задыхался. – И заткнись, пока у меня не начался еще один чертов сердечный приступ!

Марта перепугалась.

– Фил, успокойся. Успокойся, сейчас я дам тебе таблетку, – она посмотрела на Джо. – Смотри! Смотри, до чего ты довел отца!

– Со мной уже все в порядке, – сказал Фил. – Все, что я хочу, – это хоть немного мира и покоя.

– Я бы хотела взглянуть на квартиру перед тем, как он переедет. Там может быть полным – полно тараканов и мышей. Как я могу быть уверена в том, что там хотя бы чистые простыни?

Фил заговорил уже спокойно:

– О’кей. Ты сможешь сходить посмотреть. Но не сейчас. Подожди, пока он там устроится. Тогда никто не будет его беспокоить.

– О’кей, – наконец согласилась Марта. – Но что я скажу соседям, когда они не будут видеть его поблизости?

Фил в изумлении покачал головой.

– Вся округа знает, что ему нужно пройти медицинскую комиссию. Скажи им, что он пошел служить. Поэтому нам и нужно, чтобы он уехал отсюда.

– А как же свадьба Мотти и Стиви? Что скажут соседи, если он не придет домой на свадьбу своего брата?

Джо посмотрел на Мотти, все еще сидевшую за столом. Она не сказала ему ни слова о том, что уже говорила с его родителями о себе и Стивене. Мотти отвела взгляд. Он повернулся к матери.

– Может быть, к тому времени, когда это произойдет, я смогу зайти домой, чтобы присутствовать на ней.

– Нет, – категорично заявил Фил. – В это время будет считаться, что он находится в учебной части, и каждый дурак знает, что оттуда не отпускают домой.

– Я, пожалуй, лучше пойду в свою комнату и начну собираться, – сказал Джо.

Фил поднялся из-за стола.

– Я уйду на пару часов, – сказал он. – Буду дома в половине одиннадцатого.

– Каждый понедельник и среду ты уходишь вечерами на несколько часов собирать деньги, – пожаловалась Марта. – Почему они не могут выплачивать все в пятницу, как было всегда?

– Наш бизнес расширился, – ответил Фил. – И если я не буду сам заниматься этим, мы никогда не получим наши деньги, – он направился к двери, повторив: – Я вернусь в половине одиннадцатого.

– Не забудь положить свои таблетки в карман, – напомнила ему Марта.

Фил подбросил на ладони маленький пузырек.

– Они у меня есть, они у меня есть, – пробормотал он себе под нос.

Джо как раз закончил укладывать свои вещи и закрывал чемодан, когда услышал, как машина отца подъезжает к дому. Потом открылась боковая дверь, на лестнице раздались тяжелые шаги отца, направляющегося в его с Мартой спальню. Через несколько секунд зашумел душ в ванной родителей; потом все звуки затихли, и Джо заметил, как угасла полоска света, видневшаяся из-под их двери.

Джо взял несколько рукописей с кровати. Вдруг одна из них привлекла его внимание, и он присел на край кровати, чтобы перечесть ее. Это был рассказ, набросанный карандашом на желтой линованной бумаге лет пять назад. Он написал его, чтобы поразить воображение своей школьной учительницы английского, которая была первым человеком, сказавшим ему, что у него есть талант и ему надо стать писателем.

Тот факт, что глубокий квадратный вырез ее платья открывал ему исчерпывающе полный и волнующий вид ее упругих грудей и розовых сосков, не имел ничего общего с его решением стать писателем. Но вырез платья сыграл свою роль. Об этом в основном и говорилось в рассказе. Школьник влюбляется в свою учительницу английского, потому что думает, что она намеренно позволяет ему заглядывать в декольте. Его мечты разбились вдребезги, когда он пришел к ней с букетом цветов, а дверь открыл ее муж. Почти целый год она жила в его снах и мечтах, почти десять банок вазелина были потрачены на его стертый, воспаленный пенис Сейчас, перечитывая рассказ, он подумал, что о том времени и вправду стоит написать рассказ, – но не тот, что он уже написал. Он швырнул рукопись на пол, разделся и лег в постель. С секунду он сомневался – не встать ли ему, чтобы почистить зубы, но он слишком устал; он выключил бра над кроватью. Он смотрел в темноту; слабые отблески уличных фонарей лежали на потолке. Тени уже начали темнеть, когда в комнате послышался тихий стук.

Он сел в кровати. Это было странно. Звук шел не от двери и не из коридора. Тихий стук раздался снова. Еле слышный голос Мотто послышался из-за стены, у которой стояла кровать Стиви, в дальнем конце комнаты.

Встав на кровати Стивена на колени, он приложил ухо к стене.

– Мотти?

– Да, – прошептала она. – Выдерни болты из старых дверей между нашими комнатами.

Теперь он вспомнил – двери между комнатами закрыли, когда Мотти отдали комнату Стиви. Он слегка отодвинул кровать от дверей, потом выдернул болты. Это было довольно трудно: болты закручивались на совесть, на много лет. В конце концов, негромко заскрипев, они поддались. Ему удалось приоткрыть дверь.

Между дверями показалось лицо Мотти.

– Ты не спишь? – спросила она.

– Конечно, сплю, – саркастически ответил он. – Я же всегда делаю подобные вещи во сне.

– Не будь придирой, – сказала она. – Мне нужно с тобой поговорить.

Он все еще стоял на коленях на кровати Стиви, его лицо было на одном уровне с ее.

– Тогда почему ты не пришла через нормальную дверь?

– Я не хотела, чтобы твои родители увидели меня в коридоре, – объяснила она. – Ты знаешь, как бы они к этому отнеслись. Особенно твоя мать.

Он кивнул.

– Я понимаю. Заходи сюда, – он начал отодвигать кровать дальше от дверей.

– Лучше ты иди сюда, – сказала она. – Их спальня у тебя за стенкой.

Он молча перелез через кровать, протиснулся в узкий проход между дверями в ее комнату и оказался позади комода. Выбираясь из-за него, он сильно оцарапал плечо.

– Вот дерьмо! – воскликнул он, потирая плечо.

– Ты ушибся? – спросила она.

– Ничего страшного, – ответил он, глядя на нее. – Теперь рассказывай, что это за дела, с которыми ты не могла подождать до утра?

Ее глаза широко раскрылись от удивления.

– Ты же голый!

– Я, к твоему сведенью, спал, – отрезал он. – И не планировал наносить визиты.

– Я дам тебе полотенце, – сказала она.

Он смотрел, как она идет в другой конец комнаты и достает из шкафа полотенце. На ней был халат, под ним – ночная рубашка. Отведя глаза, она протянула ему полотенце. Он обернул его вокруг бедер и сказал:

– О’кей.

Она подняла на него глаза.

– Я еще не поздравила тебя с тем, что твой рассказ взяли в «Коллиерз».

– Спасибо, – улыбнулся он. – На самом деле это я должен поздравить тебя. Помнишь, ты рассказала мне, как магазинный детектив поймал воровку в магазине, отвел ее в заднюю комнату, чтобы обыскать, и изнасиловал?

– Этот рассказ и купил «Коллиерз»? – ее глаза стали совсем круглыми.

– Я все слегка изменил, – сказал он. – Превратил в любовную историю. Как будто он пытался защитить ее и поплатился тем, что потерял работу.

– Как здорово, – прошептала она, – действительно здорово, – она помолчала, потом ее глаза вдруг стали наполняться слезами.

– Так что же, черт побери, случилось? – спросил он.

– Я боюсь, – прошептала она.

– Чего? – удивился он. – Все в порядке. Ты и Стиви скоро поженитесь. Мама рада за вас и счастлива, что я получил четыре-Ф. Чего же тут бояться?

– Все теперь будет по-другому, – сказала она. – Ты переезжаешь. Ты больше не будешь жить в соседней комнате.

– Это ни хрена не значит, – сказал он. – Ты сможешь встречаться со мной в Нью-Йорке, Это же только на другом берегу реки, а не на другом конце света.

– Но мне будет не с кем поговорить здесь, дома.

Он обнял ее одной рукой за плечи, положил ее голову себе на плечо.

– Не будь плаксой, – мягко сказал он. – Мы сможем все время разговаривать по телефону.

– Это не то же самое, – прошептала она.

– Скоро ты выйдешь замуж, и все будет хорошо, – сказал он, легко поглаживая ее волосы и чувствуя, как она дрожит. – Все будет хорошо, вот увидишь.

– Нет, – всхлипывая, сказала она. – Это будет не то же самое.

Он заглянул ей в лицо, глубоко погружая взгляд в ее глаза. Он медленно прикоснулся губами к ее лбу, потом к щеке и, наконец, к губам. Он чувствовал жар ее прижавшегося к нему тела. Его фаллос дико рванулся к ней. Он попытался оттолкнуть ее от себя.

– Это сумасшествие, – хрипло прошептал он.

Она не двигалась, только еще теснее прижимаясь. В полном молчании они переместились на кровать, полотенце упало с его бедер. Он быстро снял с нее халат, потом ночную рубашку и наклонился над ней.

– Мотти! – сказал он.

– Ничего не говори, – сказала она. – Просто трахни меня!

10

С улицы послышался шум двигателя – это машина дяди Фила задним ходом выезжала из проезда между домами. Она быстро выскочила из кровати и подбежала к окну. В сером утреннем свете она увидела, как он развернул машину и уехал. Она тихо вернулась в постель.

Джо все еще спал, лежа голышом на одеяле. Она долго смотрела на него. Это было так странно. Как будто они всегда спали вместе. Раньше она думала, что, если когда-нибудь они сделают это, она будет чувствовать себя виноватой и огорченной. Но сейчас все было совсем не так. Вместо этого она досадовала на свою глупость. Почему она не давала воли своим желаниям столько лет? Она легонько дотронулась до его плеча.

Не просыпаясь, он повернулся на бок. Глядя на его утреннюю эрекцию, она почувствовала растущее волнение. Она осторожно взяла его член рукой, обхватив пальцами. Глаза Джо открылись, в них начало появляться осмысленное выражение. Он взглянул вниз, на ее руку, сжимающую его член, потом наверх, на ее лицо.

На ее лице появилась мягкая, нежная улыбка.

– Это прекрасно, – сказала она.

Он не ответил.

– Почему мы не сделали этого раньше? – прошептала она.

– Я хотел, но ты…

– Я была дурой, – прервала его она. – Но я боялась.

– Но теперь, когда мы это уже сделали, мы найдем способ…

Она мотнула головой.

– Нет, – мягко сказала она. – Это было прекрасно, и пусть оно таким и останется. Если мы попытаемся сделать это чем-то большим, то превратим просто-напросто в обыкновенную грязь, и это будет плохо для всех нас. Для всей семьи.

Он почувствовал, как его пульс участился.

– Если так будет продолжаться, я скоро кончу, – он посмотрел на капельку, выступившую на его члене.

– У меня тоже там все уже мокрое, – сказала она, посмотрев на него. – Вот черт! – в изумлении воскликнула она. – Простыня вся в крови!

– В чем дело? – нервно спросил он. – У тебя начались месячные?

Она отошла от кровати.

– Нет, глупый ты дрочила, я просто была девственницей.

Он уставился на нее, раскрыв рот.

– Теперь нужно спрятать простыню, – торопливо проговорила она. – Если твоя мать увидит ее, она поймет, что произошло, и убьет меня.

Он невольно почувствовал прилив гордости. Никогда ему еще не приходилось «сбить целочку».

– Мама ничего не узнает. Просто скажи, что у тебя неожиданно начались месячные.

– Твою мать этим не обманешь, – прошептала она. – Она знает мой цикл лучше, чем я сама.

* * *

Оказалось, что Джамайка уже перевез на новую квартиру из магазина его печатную машинку, коробки с рукописями и чистую бумагу. Джо начал распаковывать вещи.

Квартира была неплохая. Мебель, пожалуй, отдавала дурным вкусом, но была вполне пригодна для пользования. В гостиной стояла трехместная кушетка из искусственной кожи, такой же стул был около журнального столика, по обеим сторонам кушетки помещались тумбочки с настольными лампами на них. В одном углу комнаты, у окна, выходившего на улицу, стояли обеденный стол и два стула. Маленькая кухонька была отгорожена ширмой. Стены в спальне были покрашены в темно-зеленый цвет Деревянная полуторная кровать, накрытая зеленым же покрывалом более светлого оттенка, составляла один гарнитур с туалетным столиком и комодом. В ванной все было установленного образца: желтая занавеска отгораживала душ, другая такая же занавешивала маленькое окошко. В ванной было две лампы: одна на потолке, другая над ящичком для гигиенических принадлежностей, висевшим над раковиной.

Меньше чем за два часа Джо разложил по местам свои вещи и положил оба чемодана в стенной шкаф. Он осторожно поставил печатную машинку на обеденный стол, положил рукописи и чистую бумагу по обе стороны от нее. Он все еще смотрел на нее, когда раздался стук в дверь. Он подошел к двери и распахнул ее.

Джамайка ухмылялся во весь рот.

– Как дела?

– Я уже распаковал вещи, – ответил Джо.

Джамайка вошел в квартиру.

– У меня есть для тебя еще пара вещей. Фред сейчас несет их сюда.

Фред был один из рабочих, обслуживающих дом.

– О чем это вы? – спросил Джо.

– Мы принесем сюда новый холодильник и настольную электроплиту Здешняя не пашет. Телефон подключат днем. У нас свой коммутатор внизу. Все звонки идут через него.

– Включая девочек? – спросил Джо.

– Особенно девочек, – ответил Джамайка. – На коммутаторе контролируют их звонки, и каждое утро тебе будут давать список количества их клиентов Телефонистка с коммутатора будет говорить тебе, сколько нам должна каждая девочка.

– Довольно сложно, – сказал Джо.

– Это только так кажется, – возразил Джамайка. – Девочки в среднем зарабатывают пятьсот баксов за ночь – это пять клиентов, по сто баксов с рыла. Специальное обслуживание типа групповух, стриптиза и так далее девочки устраивают на свое усмотрение; деньги за это идут в их карман.

Джо посмотрел на него.

– А что тут за девочки?

Джамайка рассмеялся.

– Самые шикарные цыпочки на свете. Тебе может показаться, что каждая из них пришла сюда прямиком из шоу «Билли Роузез Даямонд». Эти малышки тебе не Лолиты. Настоящие девицы для высшего общества. Вполне возможно, ты затрахаешь себя до полусмерти меньше чем за неделю.

– Ни за что, – улыбнулся Джо: – Мне нужно работать. Трахаться или писать – одно исключает другое. И то и другое занимает слишком много времени.

– Может быть, – ухмыльнулся Джамайка. – Но это твоя проблема, не моя. – В дверь снова постучали. – Это, наверно, Фред с вещами.

Но Джамайка ошибся. На пороге стояла молодая девушка.

Длинные прямые каштановые волосы, очки в роговой оправе, коричневая юбка, свободный желтовато-коричневый свитер – она больше походила на студентку колледжа, нежели на проститутку.

Она посмотрела на Джамайку и сказала мягким приятным голосом:

– Я решила спуститься вниз, чтобы познакомиться с нашим новым менеджером и узнать, не могу ли я чем-нибудь ему помочь.

Джамайка кивнул и сделал представляющий жест.

– Джо Краун – Аллисон Фовелл.

Аллисон протянула ему руку.

– Приятно познакомиться, Джо.

Джамайка остановил руку Джо.

– Мистер Краун, – проговорил он тоном, не терпящим возражений.

Аллисон удивленно посмотрела на Джамайку.

– Но он кажется таким молодым.

В голосе Джамайки послышались ледяные нотки.

– Мистер Краун, – повторил он.

Аллисон повернулась к Джо.

– Приятно познакомиться, мистер Краун. Могу ли я чем-нибудь помочь вам?

– Нет, спасибо, – беря пример с Джамайки, холодно, но вежливо ответил он. – Но если что-нибудь будет нужно, я позову вас.

Джамайка закрыл за ней дверь.

– Сука! – сказал он. – Скоро ты познакомишься с остальными. Все они захотят взять над тобой верх.

– Что, в самом деле? – спросил Джо.

– Никогда нельзя им этого позволять, – заявил Джамайка. – Если хочешь получать с них доход, веди себя со всеми одинаково – если тебе не нравится то, что она делает, просто врежь ей.

– Не знаю, способен ли я сделать это, – сказал Джо.

Джамайка, прищурившись, посмотрел на него.

– Просто думай о том, что каждая из них хочет залезть своими ногтями тебе в задницу, как это сделала Лолита. Тогда тебе будет легче им врезать, – он помолчал и добавил: – Всего лишь помни о том, что не важно, насколько шикарными они выглядят, – все равно они всего-навсего шлюхи.

* * *

К телефону подошла его мать.

– Уже восемь часов, – сказала она, узнав его голос.

– Ты уже пообедал?

– Еще нет, мама, – ответил он. – Я разбирал вещи и устраивался все это время. И мне еще нужно было узнать все подробности о моей новой работе.

– Там поблизости есть кошерный ресторан?

– Да, здесь найдется пара хороших местечек.

– Как квартира, чистая? А кровать удобная?

– Все в полном порядке, мама, – успокоил он ее. – Не беспокойся за меня, я уже взрослый, – он переменил тему: – Папа уже дома?

– Нет еще, – ответила Марта. – Сегодня один из тех вечеров, когда он собирает деньги.

– А Мотти?

– Да, – сказала она. – Позвать ее?

– Да, мама, пожалуйста.

В трубке послышался голос его двоюродной сестры:

– Джо?

– Ты в порядке? – спросил он.

– Я в порядке, – она понизила голос до шепота. – Дом кажется пустым.

– Я понимаю, о чем ты говоришь, – сказал он.

– Как тебе работа? – спросила она.

– Работа как работа, – коротко ответил он. – Все будет о’кей. Джамайка сказал, это только временно. Не больше трех месяцев.

– А чем ты займешься потом?

– Еще не знаю. Но я выплачу свой долг и буду свободен. Буду писать и осматриваться.

– Твоя мать ходит как в воду опущенная. Я думаю, она по тебе скучает.

Он не ответил.

– Я тоже скучаю по тебе, – добавила она.

– Может быть, мы встретимся как-нибудь вечером, – предложил он. – Посидим в каком-нибудь китайском ресторанчике.

– Лучше не надо, – ответила она. – Не думаю, что я смогу держать себя в руках, если мы проведем какое-то время вместе. Поверь, нам лучше не встречаться.

– Наверно, ты права, – вздохнул он.

– Но ты же будешь звонить мне, правда?

– Конечно, – ответил он. – Не грусти.

– Ты тоже, – сказала она и повесила трубку.

Он продолжал смотреть на телефон. Он не сказал этого Мотти, но он тоже чувствовал себя одиноким. Как-никак он в первый раз оказался вдали от дома. В дверь постучали. Он поднялся с места, чтобы открыть.

На пороге стояла Аллисон.

– Я пыталась вам дозвониться, – сказала она. – Но на коммутаторе сказали, что у вас занято.

Он кивнул.

– Да, я разговаривал.

Она протянула ему бутылку шампанского.

– Это дал мне один из моих клиентов. Я решила, что будет очень мило, если мы выпьем его вместе. Что-то вроде небольшого домашнего праздника по случаю новоселья.

Он посмотрел на нее.

– Но у меня еще не было времени раздобыть бокалы.

Она улыбнулась и вынула из-за спины вторую руку, протягивая ему два бокала.

– Я позаботилась и об этом.

Он поколебался, потом отступил на несколько шагов.

– Входите, – он закрыл за ней дверь.

– Открывайте шампанское, – сказала она, направляясь к столу. – Я, пожалуй, пойду устроюсь в спальне.

Он открывал шампанское впервые, наконец пробка вылетела, и он направил струю в бокалы.

– Несите шампанское сюда, – раздался ее голос из спальни.

Он вошел в открытую дверь. Горела одна только маленькая лампочка на ночном столике. Аллисон, полностью обнаженная, раскинулась на покрывале кровати Искоса наблюдая, как он смотрит на нее, она протянула руку за шампанским.

– Нравится?

Он рассмеялся.

– Интересно, что я должен ответить? Что ты уродина?

Она отпила шампанского из бокала и улыбнулась.

– Так почему ты не скидываешь одежку?

Он молчал. Тогда она быстро протянула руку и расстегнула его ширинку.

– И что ты тянешь? – спросила она. – Ты уже готов.

– Я всегда готов.

– И я тоже, – рассмеялась она, направляя его напряженный член себе в рот.