Текст книги "Цитадель в огне"

Гай Юлий Орловский
Марго Генер
Цитадель в огне

© Орловский Г.Ю., Генер М., 2017

© Оформление. ООО «Издательство „Э“», 2017

Часть первая

Глава 1

Все молча смотрели на вздымающуюся Цитадель, огромную и надменно-величественную в рассветных лучах. Изумление и восторг медленно угасали на лицах; наконец Виллейн, самый быстрый и несдержанный, сказал в раздражении:

– Все хорошо, только что за умники решили подправить мне мою башню?.. Я не то задумывал!..

Рядом с Виллейном мощно заворчал Тарнат, молодой и могучий телом гном, обычно рассудительный и неторопливый, но сейчас, похоже, готов с ходу поддержать сварливого мелкинда.

Их обоих опередил Лотер, такой же взъерошенный, как и Виллейн:

– Мне нужен простой лесок с землянкой, а здесь что?

– А для меня создали дерево красивое, – сказала Каонэль серебристым и все еще счастливым голосом, но только по-звериному чуткий Лотер, ворг-оборотень, уловил в нем растущее разочарование серой эльфийки: – Очень красивое… но это же гигантская сосна… Как на ней жить? Как будто гоблины мастерили кому-то назло…

Гнур посмотрел на нее исподлобья, сказал зло:

– С ума сошла?.. Я творил прекрасный мир, а не это болото!.. Почему решили, что если гоблин, то ему болото? Я не огр!

Все невольно напряглись, когда за их спинами неподвижный Булук шелохнулся, прорычал так мощно, словно низко в тучах прогрохотал гром:

– Где болото, где болото?.. Топкая грязь, а не восхитительно прекрасное место с изумительно ровной и спокойной водой… чтоб все в широких мясистых листьях с нежными цветами кувшинок, где застыли в божественном раздумье царственно важные жабы… ага, жабы, толстые и надменные в своем несравненном величии и непознанной собравшимися здесь дикарями монументальной красоте…

Все промолчали, огр никогда не говорил так вычурно и длинно, что значит: и он донельзя разочарован. Поднялся Теонард, но едва успел развернуться к Хранителям Талисмана, как резко и сильно подул холодный северный ветер.

Замелькали снежинки, Тарнат громко и по-гномьи крепко выругался, в родных подземельях гномов такого непотребства не бывает, а вслед за снегом над головами взвилась колючая и секущая лица ледяная крупа, взметнулся искрящийся смерч, но тут же опустился к поверхности земли и замер на миг шагах в пяти от Хранителей Талисмана.

Все щурились и закрывались ладонями от секущей лица льдистой крошки, только каменному троллю нипочем, а из смерча степенно шагнул рослый старик с черной бородой до пояса, такой же черный плащ красиво ниспадает к земле, а голову прикрывает широкополая шляпа с высокой и остроконечной тульей.

Он совершенно не обращал внимания на лютый смерч и даже не качнулся на не по-стариковски крепких ногах человека, привыкшего к дальним дорогам.

Смерч нехотя исчез, послушно и как-то странно втянувшись в землю под ногами чародея.

Виллейн завистливо вздохнул, для него магия и есть то высшее, для чего стоит жить, а прибывший окинул острым взглядом их лица, покосился на вздымающуюся Цитадель.

– Ах вот оно что…

Теонард сказал с укором:

– Получилось не совсем то, что желали!

– Получилось то, – возразил чародей, – что желали. Но нельзя желать всем вместе и вразнобой. Вон ваша эльфийка чуть не плачет, вы же прекрасность дерева понимаете иначе, чем она? У каждого свое представление о красоте? А делали для нее.

– Но что теперь? – спросил Лотер, он вздохнул, звериная шерсть на загривке начала опускаться, а волчьи клыки втянулись и спрятались за губами. – Пусть так и остается?

Чародей сказал назидательно:

– Самое главное, вы все убедились, что Талисман наполнен исполинской мощью! И уже подчиняется вам, когда ваши желания совпадают. Неплохо для начала. Чего не радуетесь?

Он подошел ко всей группе, на ходу как бы опирался на резной посох с крупным камнем в набалдашнике, хотя, как все заметили, ступает уверенно и твердо, а посох при нем, он же боевая палица, всего лишь признак высокого статуса и уважаемой профессии. Кристалл в набалдашнике переливается белым матовым светом, а на гладкой поверхности отражается небо, чистое и безмятежное.

Лотер смотрел на него исподлобья, такой же высокий, как и чародей, с черными волосами, даже глаза угольно-черные, из-за чего всегда выглядит настороженным и опасным.

– Ладно-ладно, – рыкнул он, – магия Талисмана работает! Мощная, все поют… Хоть получилось не то и не так. Но как переделать, чтобы не вляпаться в то же самое снова?

– Или хуже, – сказала Каонэль сердито.

Чародей повел перед собой дланью, воздух моментально потемнел и сгустился. Из потемневшего облачка выпало добротное кресло и крепко уперлось четырьмя растопыренными ножками в землю.

Он неспешно сел, расправил странно черный плащ, на котором проступают и быстро гаснут звезды. Все молча смотрели на человека, который так резко изменил их жизни, а он с вялым интересом человека, живущего уже сотни лет, скользнул взглядом по их напряженным лицам.

– Давайте думать, – предложил он, но в голосе прозвучало сомнение, что эти простейшие существа могут думать – а то и мыслить. – Вы убедились, что даже искреннего желания недостаточно, чтобы сразу вот так легко создать нечто важное и нужное.

– Почему? – спросила Каонэль печально. – Мы создали легко… Ну, в сравнении с тем, через что прошли. Вспомнить страшно… Селина, а тебе?

Ихтионка прижалась к ней, маленькая и печальная, вертикальное веко часто заморгало, она пискнула тоненьким голоском:

– Я думала, уже все…

– Вы создали, – напомнил чародей, – и проявили силу Талисмана! Это много. Правда, создали не совсем то, что хотели все. Создавали, не советуясь с другими и не учитывая их особенности и желания. Желтоглазка, ты таким хотела свое дерево?

Каонэль подумала, сказала резко:

– Это потому, что дерево создавали вместе со мной и гном, что ничего не видит, кроме своих пещер, и болотный огр, и даже тролль, для которого деревья просто какие-то мешающие ему кусты?

– Вот-вот, – подтвердил чародей. – Потому получилось то, что получилось. Да ладно, чего такие лица? Всегда можете переиграть.

– Как? – спросила Каонэль с подозрением. – Чтобы снова не испортить все и все-все?

– Вы теперь Хранители Талисмана, – напомнил он торжественно и с некоторой странной печалью в голосе. – Вместе – исполинская мощь!.. Но только если желаете все чего-то одного. Вместе. Как вот пожелали Цитадель. Но вы можете ее разрушить… и воссоздать новую.

Лотер прорычал зло, но с тоскливой волчьей ноткой:

– И снова мордой о то же дерево?

– Вот-вот, – сказал чародей. – Нужно, чтобы ваши желания совпадали. Скажем, если хотите сотворить камень, то все должны пожелать одинаковый, как по размеру, цвету, так и породе.

Лотер буркнул:

– Ну да, огр сотворит с гору, а мелкинд с козий орешек.

Виллейн обидчиво вскинулся:

– Ты чего? Возжелал в морду?

– За своей смотри, – ответил Лотер с ехидцей. – Вон Булук уже присматривается.

Мелкинд торопливо оглянулся на исполинского огра, но тот внимательно слушает волшебника, никого больше не замечая. Стоит, скрестив руки на груди, живот вывален, несчастный кушак натянут и впивается в бока, но огра, похоже, это мало беспокоит. Он тихо сопит, под кожей плавно перекатываются валики жира, что на самом деле не жир, а особые мышцы, которые помогают переваривать еду. Время от времени слышно утробное урчание и бульканье.

– Предлагаю сделать так, – сказал чародей, – чтобы всем было удобно, чтобы все желания учтены…

Страг сидит в сторонке, покручивая монету между пальцев, но когда подал голос, сильный и уверенный голос воина, все оглянулись в его сторону:

– А как это сделать, если желаю, чтобы все эльфы сдохли?

Чародей покачал головой.

– Желания своих удобств…

– А мне издохлость эльфов, – произнес Страг зло, – для удобств нужно!

Чародей выпрямился в кресле, как сделал бы это король, а то и вовсе император, голос прозвучал подобно грому:

– Глупцы! У вас Талисман необыкновенной мощи!.. Можете прямо сейчас творить великое, но увязаете в спорах и древних обидах? Встряхнитесь!.. Учтите желания других, а они учтут ваши!.. И построите прекрасный мир… какого никогда не было раньше. Разве я не привел вас всех к обладанию могущественным Талисманом?.. Теперь сделайте так, чтобы он служил вам с пользой!

– Легко сказать, – проворчал Гнур, – но когда вокруг одни дураки и злобные уроды, как тут собрались вокруг меня, призванного править миром…

Его зеленое лицо в складках и наростах искривилось в презрительной гримасе, а зеленая лапа поднялась к макушке и погладила безукоризненный ярко-красный гребень из жестких, как конских хвост, волос.

– Мордожаб, – произнесла Каноэль чистым, как горный ручеек, голосом, – если с тобой договориться трудно, то оставайся в одиночестве. А мы тут…

– Это ты в одиночестве, – сказал гоблин поспешно, – мы же здесь почти все умные. А ты не просто дура, такие тут все, кроме меня, но ты особенная… однако ради спасения мира готов принять тебя в слуги и не слишком сильно бить, хотя, конечно, бить придется часто… Красивые все наглые.

– За красивую спасибо, – сказала она милостиво и сложила руки под грудью так крепко, что корсет заскрипел. – А наглости во мне совсем нет, хотя с нею жилось бы легче.

Чародей оглядел всех, вздохнул, лицо чуточку омрачилось.

– Можете сесть, – сказал он милостиво. – Я пришел взглянуть на Цитадель, но, похоже, придется затевать длинную и скучную дискуссию насчет того, какой ей быть. Это глупо и непродуктивно, но если не обойтись, то что ж… Так что садитесь… а кто сидеть не может, тому разрешаю лечь.

Лотер проворчал:

– Ишь, разрешает… Тарнат, молот у тебя при себе? Шарахни его в темя разок…

– С удовольствием, – заверил гном, – но попозже, когда узнаем, что задумал еще гадкого. Не верю я людям.

– Я тоже, – ответил Лотер. Он кивнул на Теонарда. – Кстати, Цитадель именно человек испакостил. Это он заорал: «Построить Цитадель!» И что получилось?

Лицо Теонарда осталось спокойным, зато Страг почему-то нахмурился, словно это его обвинили во всех грехах мирских. Он убрал монетку в карман и угрожающе наклонил голову. Ворг, заметив перемену, выпустил левый клык на полмизинца, но остался в человеческом облике.

Чародей вскинул руки.

– Тихо-тихо!.. Теонард принял на свои плечи тяжесть важного решения, даже если сам этого не сообразил. Люди такие, часто берут на свои плечи заботу о всем мире, только вот заботиться не умеют. Но Цитадель все-таки выстроена вашими совместными усилиями. Он же понятия не имел, что кому надо! Разве что в общем виде: эльфийке дерево, гному пещеры, ихтионке колодец, а огру грязь…

– Кому грязь, – взревел Булук, – кому грязь? Я тебя самого сейчас в грязь!.. И всех вас, мерзавцев…

– Но-но, – прогрохотало сверху.

Каменный тролль поставил возле чародея огромный валун, ковырнул в нем пару раз пальцем с алмазным ногтем, ихтионка не успела вспикнуть, как мощные лапы нежно ухватили ее и усадили в такое удобное, оказывается, кресло.

– Ой, – пропищала она счастливо, – спасибо, милый тролль… Я все еще не знаю, как тебя зовут?

– Грагрх, – прогрохотал он.

– Спасибо, Грагрх, – вскрикнула она. – Прекрасное имя. Тебе идет, ты красивый.

– Р-р-рад, – громыхнул он и уже просто высыпал из огромных ладоней груду крупных камней прямо перед чародеем.

Все расселись, обычно тугодумный и неповоротливый Булук сказал первым:

– Но ты же видишь, как меня обидели? Оскорбили с головы до ног, да и там грязь!

Чародей не повел и бровью, хотя все тут же загалдели, у каждого свой ущерб, продолжил так же отечески и покровительственно:

– С Талисманом все просто и непросто. Если, к примеру, вам восхочется снести вон ту гору, то достаточно всем подумать, что горы больше нет. И она исчезнет. Понятно, да?.. Потому что исчезнуть – это для всех именно исчезнуть. А вот построить…

– Да, – подтвердил Тарнат тяжеловесно, – ломать не строить. А строить умеем только мы, гномы. Обращайтесь, я вам такую Цитадель забабахаю!.. Даже под землей, для вашей безопасности… Возьму недорого, вашими осколками.

Его проигнорировали, а чародей сказал сте– пенно:

– Чтобы построить, нужно не только захотеть построить, но и хорошо представить то, что строите. А это непросто, у всех вас свое представление, гм… о прекрасном. Потому сперва точное планирование, как это ни скучно. Давайте, чтобы сократить время ненужных споров, я предложу свой вариант.

Лотер буркнул с неохотой:

– Предложи, но это не значит, что тут же согласимся. Я человекам не очень-то верю. Я вообще никому не верю, даже своим воргам.

– Конечно, – согласился чародей, – конечно-конечно!.. Итак, у всех в мечтах свои резиденции, где хотите жить. Человек в замке, огр в болоте… Булук, не перебивай, это для примера!.. Эльфийка в лесу, Грагрх среди камней, ихтионка… Понятно, да?.. Ваши жилища вообще лучше расположить по кругу, а в центре на равном расстоянии от всех, чтобы никому не обидно, – зал заседаний, где будете собираться, спорить, бить друг другу лица, морды и хари, драть шерсть, кусаться и царапаться, что так естественно в дискуссиях на высшем уровне.

Глава 2

Он остановился, глядя, как все нахмурились, нет ли здесь подвоха, чародеям нельзя верить, а этот вообще какой-то всегда себе на уме. Эльфийка дергает ушами, выдавая нервозность. Страг снова достал монетку и крутит между пальцев, иногда, как бы невзначай, показывая опустевшую ладонь, а потом вытаскивает денежку откуда-то из воздуха. Гоблин вообще поднял голову и делает вид, что рассматривает вон то крошечное облачко, но пальцы время от времени касаются рукояти крашара.

Наконец Виллейн проговорил с недоверием:

– Может, сам скажешь, на чем задумал надуть?

– Не скажу, – ответил чародей бодро. – Головы для думанья, а не только есть и кусаться. Поработайте ими.

Все замолчали, чародей ехидничает, но думать в самом деле приходится, не прогадать бы, здесь все такие, сожрут и косточки не выплюнут.

Селина помалкивала, Грагрх сделал ей уютное местечко, остальные сидят на выпуклых камнях, даже Каонэль присела, легкая, как мотылек, рядом Лотер в наброшенном на широкие плечи плаще, что не скрывает рельефную мускулатуру выпуклой груди, черные и сильно свалявшиеся в скитаниях волосы падают на плечи, заставляя его выглядеть еще злее и опаснее, остальные тоже поглядывают один на другого с подозрением.

Теонард поднялся, оглядел всех, повернулся к чародею.

– Мы так ни до чего не договоримся. У меня есть предложение!

Гнур буркнул:

– Говори, хотя от человека трудно услышать что-то умное.

– Да, – согласился Теонард, – но умничать другие просто не решаются. Я предлагаю не пытаться пересоздать Цитадель так, как мы создали ее сперва, вы же видите, что получилось?.. Давайте попробуем создавать для каждого жилище отдельно.

– Почему? – спросил Гнур с подозрением. – В чем хочешь обмануть?

– Очень просто, – ответил Теонард. – Все страшимся продешевить. Особенно в сравнении с соседом. Потому я готов стать среди вас самым бедным и с самым худшим жильем. В том смысле, что сперва все вместе создадим для меня, а потом для каждого из вас.

Тарнат, Лотер, даже Страг нахмурились, Гнур вообще заворчал, но Виллейн, самый быстрый и хитроумный, сказал живо:

– Хороший вариант! Я поддерживаю!

Лотер прорычал в недоумении:

– Почему?

– Потому что, – ответил Виллейн, – все будем смотреть на него и стараться сделать себе лучше и богаче.

Лотер пробормотал озадаченно:

– Выходит, самый огромный и богатый дворец окажется у того, кому построим последним? Тогда уж лучше всем построить одинаковые… Уже вижу, у каждого глазки загорелись, начинают пропускать друг друга вперед, такие вежливые…

Чародей сказал в нетерпении:

– Давайте сделаем хоть одному. Чтобы убедиться, что получилось то, что хозяин резиденции восхотел. А потом будем решать насчет следующего.

Все еще недоверчивые, поглядывая один на другого в ожидании подвоха, они помалкивали, осмысливая. В тишине послышался тихий рокот, похожий на звук перемалывающихся жерновов, хранители оглянулись на каменного тролля. Тот сдвинул большие, словно утесы, брови и что-то бормочет под нос. На него зашикали, а Теонард спросил:

– Что нужно?

Чародей пояснил:

– Сядь, закрой глаза и очень ярко представь себе, какими хочешь видеть свои апартаменты… вон там, где торчит тот обугленный после той битвы черный валун!

– Хорошо, – ответил Теонард, он закрыл глаза, – хорошо.

– Скажешь, – предупредил маг, – когда готов.

Все молча смотрели то на чародея, то на Теонарда, наконец он проговорил медленно:

– Все… представил до мелочей… можно…

Чародей указал на него унизанным перстнями длинным пальцем.

– Всю мощь талисманов на него!.. Быстро!

Каонэль сосредоточилась, на миг возникло чувство, что из нее выходит нечто горячее, рядом охнула ихтионка, изменился в лице Лотер, а Тарнат вскрикнул и сделал движение руками, словно хватает нечто незримое для других.

Чародей произнес громко заклинание, земля дрогнула от удара его посоха.

Цитадель, которую они возвели впопыхах, чтобы скорее укрыться за стенами от всех мирских бед, стала быстро блекнуть, как облачко утреннего тумана. Через несколько секунд от построек осталась лишь мерцающая пыль, которая медленно разлетелась по плато.

Воздух загудел, Теонард дернулся, а в том месте, где высился обугленный страшным жаром камень, вздыбилась земля, высунулся и начал подниматься остроконечный шпиль, блистающий на солнце, словно раскаленное в огне жало копья.

Следом быстро вылезла плоская крыша, тут же пошли вверх стены округлой башни из серого камня, очень широкой башни.

Она поднялась на высоту четырех-пяти этажей, не считая нижнего, что без окон, грубая дверь без всяких узоров, от нее вниз ведет каменная лестница, перила широкие, грубые и без украшений, а в камне над входом в замок, что больше похож на простую, хоть и большую башню, вырезан рыцарский щит острым концом вниз.

– Ого, – сказал Гнур язвительно, – у тебя и запросы, потомок макаки.

Теонард ответил с достоинством:

– Ты еще не понял, что представляю всю расу людей? Я должен быть значительным.

– А я всю великую и мудрейшую расу гоблинов, – отрезал Гнур. – Даже те племена, которые мне, такому мудрому, еще неведомы.

– Тогда тебе создадим болото поглубже, – сказал Теонард, – и повонючее. С лягушками и пиявками.

Булук сказал грозно:

– Ему? С ума сошел!.. Это мне обязательно с лягушками, пиявками и жабами… Крупными жабами, толстыми, важными и прекрасными в своем непознанном величии!

Теонард поперхнулся, посмотрел странно и сконфуженно, а чародей сказал в нетерпении:

– Можешь быстро осмотреть, как там внутри, но можно оставить на потом.

– Это как? – спросил Теонард.

– Все можно поправить, – пояснил чародей. – Кто-то восхочет переменить интерьер или мебель, для этого стоит только пожелать. Вы властелины Талисмана, не забывайте!.. Но, должен заметить для всех, у человека достаточно скромные запросы. Он возжелал себе даже не замок, как он сказал, а всего лишь башню при замке. Правда, широкую башню, чтобы там и жить, но все-таки это замок бедного рыцаря. Очень бедного и скромного.

Гнур вылез вперед и сказал торопливо:

– Человек – молодая и еще глупая раса, лучшего и не заслуживает. Хорошо, что сам понимает. А вот я, как представитель молодой, но уже самой мудрой, даже высокомудрой расы, претендую на резиденцию покрупнее. И повеличественнее, ибо гоблинам суждено, по нашим пророчествам, править миром и устанавливать справедливые гоблиновские порядки!

Тарнат сказал в изумлении:

– Самая мудрая?.. Вот же наглые твари эти болотные жабы… Попробуй скажи такое гномам!..

– Гномы старше, но глупее, – пояснил Гнур. – Они почти люди, хоть и постарше человеков. А самые мудрые, кому править миром, – мы!

Чародей сказал в нетерпении:

– Кто следующий? Давайте побыстрее! У ме– ня важных дел хватает, а я тут с вами в песочке играю!

Каонэль выпрямила уши и сказала неожиданно даже для себя:

– Стойте, а можно мне сказать?

– Пропищать? – уточнил Тарнат могучим багом. – Ну пропищи, пропищи…

– Пропищу, – согласилась Каонэль с достоинством, – в писке всегда больше смысла, чем в твоем глупом реве. Я хочу предложить, пока все не передрались, договориться о размерах резиденций для всех!..

– Чего-чего? – спросил с подозрением молчавший Страг. – Зачем?.. Ты у нас как бы почти своя, но я все равно эльфам не верю.

– А вы не видите? – отрезала Каонэль. – Кто бы ни был вторым, он захочет свое жилище побольше, чем у Теонарда. И побольше настолько, чтобы издали заметно! Хотя бы в полтора раза, а то и вдвое.

Чародей кивнул, в глазах проступил смех, а губы сложились в улыбку.

– Я понял, – ответил он, – но туповатым объясни.

Каонэль сказала громче, свысока глядя на остальных:

– Третий захочет еще крупнее, а четвертый – крупнее, чем у третьего… И что в конце? Последний из Хранителей возжелает себе апартаменты размером с королевство!

Чародей окинул Хранителей все еще смеющимся взглядом, а те медленно переставали орать и начали поглядывать друг на друга с опаской и смущением. Только каменный тролль все еще сдвигает брови и переводит задумчивый взгляд с одного Хранителя на другого. Время от времени из трещин на его теле выкатываются крошечные драгоценности, и вокруг тролля образовалась россыпь, сверкающая на солнце, словно утренняя роса.

– Хорошо сказано, – произнес чародей с удовольствием. – Если что-то еще и предложить сможешь, то тебе вовсе нет цены!

– Могу, – отрезала эльфийка ко всеобщему удивлению и откинула с плеча серебристый локон, выпрямляя спину. – Нужно заранее договориться о размерах жилища. Одинакового для всех. Иначе мощи никакого талисмана не хватит, чтобы удовлетворить аппетиты последних в очереди!

Гном рыкнул:

– Что значит одинакового?..

– Одинаковый размер земли, – пояснила эльфийка. – Круги или квадраты, не важно, но всем одинаковые. А там уже всякий создает, что хочет. Либо болото, либо лес. Да, все недовольны, но зато у соседа не будет больше. Для нас же не так важно, как живем сами, а куда важнее, чтоб сосед не жил лучше!

Страг проговорил с неохотой:

– Обидные слова, но в самое сердце… Не хочется такое признавать, но серый ушастик прав, будто и не эльфийка. Даже удивительно, что не эльфийка, а он с нами. Ушастик, ты же с нами?

– Но не с тобой, – отрезала Каонэль, сверкнув глазами. – И я не ушастик! Ты свои уши видел?

Страг невольно коснулся кончиками пальцев уха, у него они в самом деле заостренные, память о матери, эльфийской чародейке, о которой старается забыть. Лицо потемнело.

– Я человек, – отрезал он.

Тарнат прогудел таким мощным басом, что голосок эльфийки вообще показался за пределами слуха:

– Женщины дуры, все знают, но дуры из них не все. Наша серая умнее не только женщин, но и всяких там чародеев… Она права. Я согласен.

Чародей сдвинул плечами.

– Намечайте участки. Кстати, я согласен с вашим гномом, он первый сообразил, что сказала эльфийка, и потому поддержал сразу.

Лотер буркнул:

– Размеры?

– Не слишком большие, – предостерег чародей. – Иначе их придется располагать по кругу далеко от центрального здания Советов. Сами ходить туда-сюда заморитесь.

– Не заморимся, – отрезал Гнур с подчеркнутой неприязнью и поскреб ногтями подбородок, – но, конечно, ограничения сделаем. Например, квадрат в сто шагов. Каждая сторона!

За его спиной прогрохотал огр:

– Согласен… Но свой участок отмеряю сам.

– Чего? – охнул Лотер. – Хотя… согласен, тогда я свой отмеряю сотней ворговских прыжков!

Чародей терпеливо пережидал бурю возмущения. С моря подул легкий бриз и принес запах водорослей, которые обширно разрослись у кромки на камнях. Он поднял голову – в небе кружит чайка, пузатая и откормленная. Пару кругов она парила над плато, видимо, выискивая что-нибудь съедобное, но, не найдя ничего подходящего, с криком умчалась в сторону моря.

Хранители все шумели, скаля зубы и потрясая кулаками, наконец чародей хотел уже вмешаться, но руку поднял Теонард, поднялся на ноги и заорал:

– Послушайте!.. Да послушайте же!.. Моя башня полста моих шагов в диаметре. Я предлагаю замерить ее и, увеличив длину вдвое, сделать этот размер обязательным для всех!

Голоса медленно умолкли, чародей всматривался в усталые лица, ночь прошла в тяжелых боях, сейчас многим жаждется просто упасть на землю и поспать хотя бы часок, а держатся на ногах лишь потому, что нельзя давать решать важные вопросы без них, обязательно обжулят.

– Все устали, – сказал он с сочувствием. – Может быть, отложим на другой день?..

– Я за, – сказал Теонард.

– Еще бы, – рыкнул Лотер, скалясь, – у тебя уже замок!..

– Башня, – уточнил Теонард.

– Но есть, – сказал Лотер, – где жить. Чародей, мы все согласны, это же видно.

– Отлично, – ответил чародей, он развязал узел веревки на поясе и протянул конец воргу. – Возьми! Замерьте башню Теонарда, добавьте, сколько там хотите, а затем разметьте участки. Всем одинаковые!

Лотер с недоверием потянул веревку, она пошла скользить от чародея ему в руки. Сперва наматывал на локоть, но веревка все не кончалась, подбежал мелкинд, начал собирать в круг, но кончилось тем, что пришлось и огру взять остаток, а когда веревка полностью покинула чародея, у того загадочно заблестел темными камешками роскошный пояс с золотыми накладками.