Текст книги "Любовные чары"

Глава 13

Краутхаммер в коридоре прохаживается вдоль противоположной стены, но, увидев меня, быстро развернулся, вперил в меня острый взгляд.

– Глерд?

Я вежливо поклонился.

– Благородный лорд, я был удостоен аудиенции его величеством.

– Вижу, – буркнул он. – Похоже, вы должны были передать некое тайное послание? Ладно, это не мое дело. На минутку, глерд…

Я послушно прошел за ним в небольшую комнатку, он кивнул мне на стул, сел сам и сказал быстро:

– Там уже начинается пир, уж не буду вас задерживать слишком.

– Это так любезно, – пробормотал я, – но общение с вами дороже любого пира.

– Хорошо сказано, – одобрил он. – Грубая лесть нравится нам тоже. Хочу просто сообщить, что его величество не планирует захватывать королевство Нижних Долин. И не планировал.

Он посмотрел остро, ожидая моей реакции, я пробормотал:

– Это… просто… как-то не укладывается…

– И не должно, – сообщил он. – Его величество преследует гораздо более амбициозные цели. Смотрите, за Нижними Долинами располагается королевство Дронтария. Чем оно ценно? Дронтария выходит к морю!.. Теплому, обильному, богатому рыбой и возможностями посылать корабли в другие королевства.

Я спросил с интересом:

– А его величество король сумеет одолеть Нижние Долины и Дронтарию?

Он усмехнулся.

– Его величество, когда выведет всю грозную армию на границу с Нижними Долинами, обратится к королеве Орландии с необычным посланием.

– Слушаю со всем вниманием.

Он покосился на меня с некоторым неудовольствием, а я напомнил себе, что не должен, не имею права говорить с ним как равный с равным.

– Его величество намерен просить, – произнес он и повторил с нажимом, – именно просить!.. – свободного прохода через Нижние Долины на границу с Дронтарией.

Я широко раскрыл глаза.

– Свободного прохода… как я понимаю, не для купцов, а для его армии?

Он кивнул.

– Вы все понимаете правильно. С первого раза.

– Полагаете… это возможно?

– Со стороны короля, – поинтересовался он, – или вообще?.. Король обратится с такой просьбой, он уже сообщил нам… в узком кругу. Хотя для такого короля, как наш, просить чего-то всегда унизительно, однако в случае, когда на границу выйдет вся его армия…

Он сделал паузу, я пробормотал:

– …то это уже не просьба. А королева Орландия, полагаете, согласится?

Он развел руками.

– Советники короля пока спорят насчет ее решения. Разумнее было бы для королевы согласиться на его… гм… просьбу, однако границы разумности весьма широки. Согласившись на предложение короля Антриаса, она потеряет уважение своих воинственных глердов…

– Потому король готов к обоим вариантам ответа?

– Именно, – сказал он и повторил: – Именно готов. Вы хорошо формулируете.

– Но вариант с войной, – сказал я, – затруднит для короля вторжение в Дронтарию.

– Почти не затруднит, – сообщил он. – Король не намерен осаждать замки. Даже мимо Санпринга пройдет, не пытаясь его захватить. Пусть войска королевы укрываются в замках, пусть!.. Когда будет повержена Дронтария, королевство Нижних Долин окажется зажато между Уламрией и Дронтарией. Полагаю, тогда советники уговорят королеву стать более… сговорчивой.

Я пробормотал озадаченно:

– Да, это самая разумная стратегия…

Он посмотрел на меня внимательно.

– Ссылаться ни на кого не нужно. Просто вам удалось добыть эти сведения… с трудом удалось!.. И вы торопитесь сообщить королеве. За что, естественно, от королевы получите щедрое вознаграждение.

Я хотел сказать, что да, хороший план, но вовремя одернул себя, я не в том ранге, чтобы одобрять или не одобрять слова и решения вышестоящих лиц.

– Да, – произнес я скромно, – так все и скажу.

Он неожиданно усмехнулся.

– Вы все правильно понимаете. Я уверен, у вас блестящее будущее.

Я поклонился.

– Вы меня переоцениваете.

– Ничуть, – ответил он. – Это моя работа – правильно оценивать людей и понимать, что они могут. Думаю, определенные круги в Нижних Долинах вас тоже оценивают выше, чем просто родовитые вельможи. Как вы догадываетесь, я уверен в вашей проницательности, в Нижних Долинах есть наши люди, что вовремя сообщают мне… новости. Уверен, они скажут, что вы с честью выполнили все поручения. Все, отпускаю вас на пир, ха-ха!.. Пока там все не сожрали и не выпили все вино… Шучу-шучу, у его величества никогда столы не пустеют.

Я поклонился с превеликим почтением и торопливо вышел. Со стороны главного зала уже доносится музыка, странно мелодичная, почти нет труб, много струнных, точно репертуар выбирал не сам король Антриас.

Через широко распахнутые двери открылись залитый светом огромный зал, три ряда длинных столов, мирно бедующая вельможная знать, которую не удивить даже королевским изобилием и самыми изысканными винами. Во всяком случае, все делают вид, что у них дома не хуже.

Слуги с кувшинами вина вдоль стен следят за быстро пустеющими перед гостями кубками, по первому же знаку бросаются их наполнять, а кому-то наполняют и без сигнала, уже знают таких гостей.

Фицрой ест и пьет за двоих, дальше от него Баффи, Эллиан, а последним Финнеган, он ближе к головной части стола, все четко расписано по рангу и родовитости.

Мое появление заметил только Фицрой, хотя другие заметили тоже, но не заметили, хто я такой, чтобы замечать такое, неизвестно зачем прицепленное к посольству из благороднейших глердов.

За нашим столом кубки серебряные, как и блюда, искуснейшей выделки, украшенные золотым орнаментом, каждый является произведением искусства, я чувствовал себя так, словно сижу в Эрмитаже и пользуюсь музейной посудой.

Фицрой подмигнул.

– Уже успел?

– Я такой, – ответил я осторожно.

– Выбрал ту, что с вот такими?

– Нет, – сказал я, – с вот такими… И здесь вот так…

Он с интересом проследил за круговыми движениями моих рук, редкий мужчина возьмется описывать изысканную и утонченную женскую красоту без таких вот поясняющих жестов.

– Ого, – сказал он с уважением, – я такую и не приметил! А то бы перехватил. Ну и глаз у тебя…

– Наметанный, – сообщил я скромно.

– Я бы даже от этого вина отказался, – сказал он с чувством. Сделал глоток, подумал. – Или не отказался?.. Нет, если с такими, то отказался бы… От вина отказался. Женщины пьянят меня больше и сильнее.

– Женщины, – сказал я, – еще то вино. Если, конечно, не кислое.

Он дернулся.

– Не напоминай! Если женщина кислая, то куда там уксусу!.. Стой, не бери то вино. Вот у того рыжего лучше, но он наливает только самым знатным лордам…

– Нечестно, – согласился я. – Сегрегация.

Он поднялся и, вперив в одного из слуг грозный взгляд, властным жестом указал ему на мой кубок. Слуга с явной неохотой отделился от стены, кувшин в его руках не глиняный, а из серебра, бережно наполнил мой кубок и, бросив на Фицроя взгляд, полный укоризны, вернулся на свое место.

Вскоре прогремели трубы, быстрыми шагами вошел король Антриас и сел в пустое кресло во главе стола. Веселье, прервавшееся на миг торопливым вставанием и поклонами, возобновилось с новой силой.

Я поинтересовался тихонько:

– А второе кресло, что рядом с королем… почему пустое?

– Наверное, – ответил Фицрой, – для королевы?

Баффи услышал, повернулся в нашу сторону.

– Он не женат, – сообщил он с чувством превосходства.

– Тогда для конкубины, – предположил Фицрой, он сразу оживился и ткнул меня в бок. – Видишь, твои мечты про вот с такими плакали…

– Почему это? – ответил я обидчиво. – Может быть, ему нравится что-то помельче…

Фицрой негодующе фыркнул:

– Нет такого мужчины, чтобы… Или ты так шутишь?

– Конечно, – ответил я, – шучу. Но он ее уже бы посадил рядом, так что здесь что-то другое.

Он пожал плечами, снова кивнул слуге и указал теперь на свой кубок. Я с удовольствием пробовал незнакомые блюда, как вдруг трубы пропели особенно торжественно, появившийся в дверном проеме церемониймейстер мощно ударил окованным концом жезла в пол и провозгласил мощным голосом:

– Лорды и все гости его величества!.. Встречаем регента трона королевства Опалосса герцога Ригильта Лесного!

В зале все затихли, я видел остолбеневшие лица Финнегана, Эллиана и Баффи, даже Фицрой раскрыл рот. За столами наступила полная тишина, а трубы допели мелодию и умолкли с чувством исполненного долга.

Фицрой наконец проговорил медленно:

– Так вот оно…

Из-под стрельчатой арки в зал вошел и неспешно двинулся между столами высокий и жилистый мужчина. При всем обилии одежд видно по костистому сухощавому лицу, что крепок, лишнего мяса не носит, а только кости, мышцы и толстые жилы. Идет медленно, как и положено королям и вообще особам высшего круга, смотрит благожелательно, время от времени отвечает на поклоны легким наклонением головы, иногда чуть улыбается.

За ним небольшая свита, среди которых и пара знакомых лиц, уже видел их во дворце. То ли прибыли раньше, чтобы готовить встречу, то ли члены посольства Опалоссы при дворе Антриаса. Одного точно знаю по имени, это Крекен, помощник посла, что значит – первый человек в посольстве, главой же обычно назначают человека очень знатного, но не обязательно умного.

Музыка снова грянула весьма бравурно, одни медные трубы, привычно называемые серебряными за их в самом деле чудесные чистые серебристые звуки, от которых радостно вздрагивает и трепещет сердце.

Король Антриас поднялся с кресла-трона, даже вышел из-за стола навстречу, весь в радостной улыбке, на ходу раскинул руки.

– Дорогой друг!

Герцог Ригильт сказал так же радостно:

– Ваше величество!

Они обнялись, трижды приложились щеками, торжествующие, излучающие такую непритворную радость от встречи, что я поверил в ее искренность. Жаль, не могу видеть, кто как к кому относится, только к себе могу ощутить неприязнь, да и то лишь в ее крайней степени.

В зале все зааплодировали, послышались радостные крики, а когда умолкли по властному жесту церемониймейстера, король Антриас сказал бодро:

– Уже поздно, потому сегодня только торжественный ужин в вашу честь, дорогой друг! Ужин и веселье. Военный совет оставим на утро, чтобы свежие головы и мудрые мысли помогли нам еще больше крепить нашу дружбу, сотрудничество и торговлю!

Я покосился на помрачневшее лицо Финнегана. Опытный придворный, он сразу уловил прозвучавшие слова насчет военного совета, завуалированные обилием проходных фраз насчет дружбы, сотрудничества и торговли.

Эллиан и Баффи тоже все поняли, переглянулись. Такие слова нечаянно не произносят, сказаны именно для нас, прибывших из Нижних Долин, и совсем немного для тех из своих придворных, кто все еще сомневается насчет целесообразности войны с Нижними Долинами.

– Это серьезно, – пробормотал Эллиан чуть слышно.

– Тоже не ожидал, – признался Баффи жалобным голосом. – У них были некоторые связи, торговля, но чтоб военный союз…

Я хотел брякнуть про драконов, которых этот регент поставляет королю Антриасу, но прикусил язык. Если еще не знают, то сразу вцепятся, откуда такое известно, представь руководству самого информатора, доложи как…

Финнеган мощными глотками осушил кубок, лицо осталось все равно мрачным, бросил в нашу сторону недобрый взгляд.

– Еще по кубку, – велел он, – ешьте и улыбайтесь, но перед сменой блюд все должны собраться у меня.

Баффи спросил тихонько:

– Уходим по одному?

Финнеган поморщился.

– Естественно. Чтобы это не выглядело демонстрацией. Вы можете покинуть стол первым.

Баффи торопливо запихнул в рот кусок сладкого пирога с медом, запил вином и поднялся.

– Простите, глерды, – произнес он учтиво, обращаясь так, чтобы слышали и сидящие близко уламрийцы. – Мне нужно срочно на воздух…

Финнеган кивнул, Баффи ушел, делая вид, что уже начинает торопиться, что должно вызвать понимающие улыбки у тех, кто обратил на него внимание, но таких, как мне показалось, за столом нет, всяк занят роскошной едой и редкими винами.

Через пару минут Эллиан пробормотал громко:

– Мне кажется… я перебрал с вином… здесь оно не только прекрасное, но и крепкое…

Пошатываясь, он поднялся и двинулся к выходу, с трудом лавируя между двумя рядами столов.

Выждав чуть, Финнеган взглянул в мою сторону. Я сделал невинное лицо.

– Чё?.. Мне казалось, это касается только вас троих. Высших до невозможности глердов.

Финнеган буркнул:

– Это касается даже вашего друга, забыл его имя.

– А вы и не спрашивали, – ответил Фицрой. – Повеситься с горя, что ли?.. Вот доем того гуся и повешусь. Или утоплюсь. Нет, сперва допью вино… А потом еще налью.

Финнеган поднялся, тяжелый и властный, придавил нас обоих взглядом, как двух мелких жуков давят подошвой сапога.

– Только попробуйте задержаться.

Голос его не предвещал ничего хорошего, и, едва глава посольства пересек зал и скрылся за дверью, я сказал бодро:

– Но мы его уели. Так что допивай и пойдем.

Он сказал громко:

– По бабам?

– Сперва по ледям, – предложил я так же громко. – А не обломится, тогда по бабам.

Нас проводили понимающими взглядами даже от соседнего стола, оба как раз такие, что только по бабам, молодцы ребята.

Глава 14

По дороге к комнате, где поместили Финнегана, Фицрой едва не учухал за какой-то юбкой, хотя юбки здесь не носят, а только платья до полу, но все равно юбкой, я удержал, пообещав, что потом оторвемся по полной, но сперва поумничаем, так надо в приличном обществе.

Финнеган в своей комнате не сидит по обыкновению за столом, расположился, как и Эллиан, и Баффи, в кресле. Для нас с Фицроем кресел не предусмотрено, ага, щас будем смиренно стоять, ждите…

Я, громко топая и поводя плечами, прошел к столу и сел на край, свесив ноги. Фицрой тоже среагировал, глядя на меня, правильно: двинулся к широкому подоконнику и сел там, заслонив широкой спиной половину падающего в комнату света.

Эллиан надулся, уже открыл рот, явно жаждет поставить нас на занимаемое нами место, очень скромное, дескать, не забывайтесь, даже Баффи посмотрел с мягким укором, но Финнеган хоть и поморщился, но предпочел быть выше, дело важнее, сказал с державной властностью:

– Должен признаться, для меня тесный союз короля Антриаса и настоящего властелина Опалоссы… явился некоторой неожиданностью.

Эллиан проговорил несчастным голосом:

– Ее величество будут недовольны таким серьезным просчетом нашей дипломатии.

Я промолчал, сам знаю, традиционно полагалось, что между Опалоссой и Уламрией достаточно натянутые отношения, время от времени переходящие во враждебные.

Финнеган сказал хмуро:

– Давайте продумаем, что означает этот союз.

Он оглядел всех четверых, Эллиан и Баффи опустили головы и смотрят в стол, знатные глерды не хотят рисковать, высказываясь первыми, только я не опустил голову, да еще Фицрой с интересом рассматривает ажурную лепку на потолке и стенах.

Финнеган вперил в меня недобрый взгляд.

– Начнем с самых младших, – сказал он. – Дабы не довлело над ними мнение высоких и знатных особ. Глерд Юджин?

Я сделал вид, что ничего не понял, посмотрел на него крайне тупо.

– Чё?

– Что означает союз Опалоссы и Уламрии? – повторил он. – По вашему, всегда очень оригинальному мнению? Даже, не побоюсь этого слова, самобытному?

Эллиан и Баффи поглядывали на меня со злорадством, хотя у Баффи во взгляде проскальзывает и сочувствие, но и облегчение, что говорить не ему.

Я ответил Финнегану с тем же мудро-крестьянским видом:

– Если кошка и собака заключают союз… как говаривал мудрый глерд Мяффнер, то он направлен против повара.

Эллиан гыгыкнул, понял только то, что я брякнул очередную глупость не к месту, заулыбался снисходительно Баффи, но Финнеган даже не поморщился.

– Слишком образно, – произнес он с холодком. – Глерд, мы в посольстве, а не на базаре. Такие фразы не в манере лорд-канцлера!

Эллиан гыгыкнул громче, Баффи смолчал, уловив в голосе Финнегана лишь укор, а не признак гнева.

– Но у нас не официоз, – пояснил я смиренно. – А для документа вы подберете правильные слова, круглые и обкатанные, как камешки в ручье. И такие же серые.

Эллиан опять гыгыкнул, снова услышав от меня базарные слова, Финнеган покосился на него со вздохом.

– Да, – сказал он невесело, – этот союз не просто союз, а направленный против нас.

Баффи сказал несчастным голосом:

– И нам его продемонстрировали.

– Нарочито, – заметил Финнеган.

– Даже подчеркнуто, – сказал Эллиан надменно. – Это было так заметно, что просто неудобно за его величество. Правда, он король-воин, тонкостями пренебрегает.

Финнеган уставился в меня, я покачал ногами и сказал невинно:

– Это не мое дело, я ж не прожженный дипломат на важной службе ее величества, но… насколько это было искренне, а насколько… постановка?

Все, в том числе и сам Финнеган, уставились с недоумением.

– Это как понимать? – спросил он.

– Им очень важно, – сказал я, – заставить нас думать, что их союз крепок, что две армии пойдут плечо к плечу вперед и с песней, никаких разногласий нет ну совсем и вовсе! Если мы в это поверим, то нам можно сдаваться сразу. Все-таки армии двух королевств, у нас нет шансов. Но если король Антриас и герцог Ригильт в самом деле настолько едины, как выказывают, то зачем это демонстрировать так напоказ и с таким намеком?

Финнеган сказал осторожно:

– Чтобы противники устрашились.

– И сдались, – вякнул Баффи.

– И отступили, – уточнил Финнеган.

– Я слышал, – заметил я, – король Антриас жаждет блистательных побед. Король-воин?

Эллиан сказал зло:

– Вы это сто раз слышали, зачем переспрашивать? Об этом все знают. Да посмотрите на его армии…

– Король-воин, – сказал я, делая вид, что даже не услышал, пусть побесится, – предпочел бы завоевать в бою! Так выше слава. Победы и захваты в стиле дипломатии… не совсем его стиль. Или, как говорят в простом народе, где о дипломатии не слыхали…

Фицрой сказал от окна предостерегающим голосом:

– Юджин!..

Я посмотрел на него, потом на хмурые лица уже напрягшихся в ожидании дипломатов.

– В общем, – сказал я, подбирая обкатанные слова, – совсем не его стиль. В смысле, я показухе не верю, от кого бы ни исходила, от короля Антриаса или от нашего глерда Эллиана.

Эллиан гордо заулыбался, польщенный сравнением с могущественным королем, даже посмотрел на меня снисходительно и почти без особой вражды.

После долгой паузы Финнеган вздохнул, покосился на Эллиана с некоторым раздражением:

– Так, теперь слово глерду Эллиану. Что скажете, благородный глерд?

Эллиан поерзал и ответил мужественно:

– Нужно вернуться и предупредить королеву!

– О чем? – спросил Финнеган, отмахнулся безнадежно и перевел взгляд на Баффи.

– Глерд?

Баффи сказал крайне осторожно:

– Нужно собрать больше информации, потом возвращаться.

– Разумеется, – сказал Финнеган с досадой. – Глерд Фицрой?

Фицрой сделал большие глаза.

– Простите, я вроде пристяжной лошади. Разве я в посольстве? Так, подай да принеси… А с подоконника могу даже вспорхнуть!

– Сейчас вы в посольстве, – сухо сказал Финнеган. – Потому что мы первыми вступаем в войну, о которой королевство Нижних Долин еще не подозревает.

– Королева подозревает, – возразил Эллиан трезво. – Ее величество всегда настороже. Но мы не подозреваем, а уже знаем.

Фицрой пожал плечами.

– Хорошо-хорошо. Хотя я, кстати, не особенно и нижнедолинец. Так, мимо шел, с глердом Юджином подружился.

– Если вы его друг, – напомнил Финнеган, – то вы с нами. Глерд Юджин много сделал и делает для королевства.

«Ага, – подумал я со злорадством, – вспомнили. А потом, когда опасность минует, снова выставят за дверь».

Финнеган, перехватив мой взгляд, чуть наклонил голову, словно соглашаясь, что да, славы не будет, а если и будет, то достанется другим. Мне показалось, что он хотел что-то сказать, но не сказал, потому что я сам должен догадаться, если умный, а если дурак, то и не надо.

Славы не будет, договорил я про себя, медленно вытягивая из темноты тугую нить, потому что… почему же… ах да, потому что мы солдаты невидимого фронта… наша сила в незримости, в ничтожности положения и влияния, нас не должны принимать в расчет… Следить должны внимательно за самим Финнеганом, да еще за Эллианом и Баффи, а мы с Фицроем что-то вроде слуг, что только и смотрят, где вкусно поесть, выпить и какую с вот такими завалить на сеновале.

Я чуть наклонил голову, давая понять, что понял, не дурак, но все равно обидно, все обожаем почести, потому что почести дают нам внимание тех, кто с вот такими, а иначе зачем они нам вообще, эти самые почести?

Мне показалось, что на губах Финнегана начала было проступать улыбка, но он тут же посуровел и вперил требовательный взгляд в Фицроя.

– Ну?

Фицрой ответил нехотя:

– А что мы можем?.. Нужно сперва понять, насколько крепок союз Опалоссы и Уламрии. Хотя, если честно, война все равно начнется… это мое личное мнение, его можно не учитывать.

Судя по виду Эллиана и Баффи, они и не собирались учитывать мнение Фицроя, только Финнеган поинтересовался:

– Тогда зачем герцог предпринял такое долгое путешествие?

– Не хочет упустить, – ответил Фицрой.

– Чего?

Фицрой бросил короткий взгляд в мою сторону.

– Не знаю.

Эллиан громко фыркнул.

– Хороший ответ!

– Готовится война, – пояснил Фицрой свою мысль Финнегану. – На мой взгляд, регент Ригильт просто не хочет упустить… вернее, хочет не упустить возможность что-то ухватить и для себя.

Баффи напомнил вежливо:

– Опалосса не граничит с Нижними Долинами.

Фицрой кивнул.

– Но граничит с Уламрией. За весомую поддержку Уламрии герцог может возжелать от короля Антриаса, к примеру, мятежную Эстрингию, что не только граничит, но живут там в основном гурцы… или хотя бы часть Эстрингии. Ладно-ладно, я не говорю, что король Антриас вот так возьмет и отдаст. Но это может быть началом торга. А сойдутся на чем-то взаимно выгодном. Например, вторжении двух союзных армий в Дронтарию, дабы получить выход к морю. Уламрия получит выход, а Опалосса – право строить, к примеру, корабли.

Финнеган помолчал, остальные тоже затихли, как мыши. Наконец Финнеган проговорил задумчиво:

– Короли и должны заглядывать далеко.

– Фицрой, – сказал я, – а ты знаешь, что ты… ну не совсем и дурак?

Он ухмыльнулся.

– И даже совсем не дурак. Знаешь, умным жить интереснее, но скучнее. А вот мы, дураки, проводим жизнь в веселии!.. Пойдем, я тебя познакомлю с такими… пальчики оближешь!

Я повернулся с Финнегану.

– Мы уже не нужны? Как люди простые и даже очень простые?

Он кивнул.

– Да-да, развлекайтесь, щенки.

Эллиан победоносно улыбнулся нам вслед, они трое останутся обсуждать судьбы мира, а мы всего лишь пойдем пить и щупать женщин, как это низко и простолюдинно.