Текст книги "Продавцы грёз. Том 1"

Глава девятая

Все, кроме Авера, дежурившего на мостике, столпились у каюты Капитана. Близнецы с хохотом вспоминали сегодняшний бой, Крог поддакивал, ухмыляясь в бороду, Эмена больше помалкивала, иногда скромно хихикая в кулачок. И все тыкали меня, трепали по голове, поздравляя с боевым крещением и хваля за хорошую точность.

Все, кроме Орайи, стоящей поодаль с видом, будто ей нет ни до чего дела. Её взгляд бесцельно блуждал по коридору, руки были небрежно скрещены на груди. Она напоминала греческую статую – стройная, отчуждённая и прекрасная.

Не скажу, что мне было неприятно получать похвалы, но отстранённый вид Орайи немного портил всеобщую весёлую обстановку. Похвалу от неё я услышал бы с куда большим удовольствием, чем от других. Но я старался не обращать на зеленоглазую внимание – кажется, у меня было столько же шансов добиться от неё взаимности, будь она на самом деле статуей.

Пока же меня ждала первая зарплата, а шеф пообещала сегодня сразу после выдачи жалования закатить пьянку. Из-за этого Эмена весь день не вылезала из кухни, откуда доносились весьма приятные запахи, от которых становилось ясно – были распакованы не только стандартные пайки.

Единственный факт, смущающий меня, заключался в том, что я не знал, сколько мне получать. С другой стороны, возможность получить хоть сколько-то (или хотя бы оплатить патроны, которые я спустил во время тренировок со снайперской винтовкой) и скорая выпивка грели душу.

– Орайя!

Зеленоглазая всё с тем же независимым видом протиснулась между остальными и вошла в каюту. Вернулась она уже через несколько секунд и с абсолютно безразличной миной удалилась.

– Корос!

И так далее. Я был последним.

Войдя, я приостановился, с любопытством оглядывая помещение. В каюте Капитана не было ничего лишнего – кровать, крохотный шкафчик и стол, заваленный бумагами. Ни картин, ни украшений, ни трофеев. Даже зеркало отсутствовало. Капитан сейчас сидела за столом и изучала меня из-за своих печных заслонок по недоразумению именуемых очками.

– Подойди, не стесняйся, – неожиданно мягким голосом сказала шеф.

Я послушно подошёл к столу и, повинуясь жесту, уселся на деревянный табурет.

– Ты отработал ровно месяц, – медленно произнесла Капитан, – значит, должен получить пятьсот кредитов. Авер вычел у тебя шестьдесят за патроны. Итого – четыреста сорок. За сегодняшнюю хорошую стрельбу и чёткое исполнение приказов прощаю тебе патроны и накидываю сотню премии. Значит, твой заработок – шестьсот кредитов. Сколько из них ты хочешь получить на руки, а сколько пустить на погашение долга?

Я замялся, хотя размышлял об этом весь день. Чёрт, и сколько? Я же тут ничего не знал. Вообще ничего, кроме цен на патроны и сигареты. Мне надо купить одежду, может, ещё что-то. В общем, деньги нужны позарез. Но в каком количестве? Я высказал свои соображения Капитану.

– Ну… – шеф наклонилась ко мне, подперев подбородок ладонью. – Точно я не знаю – цены постоянно меняются. На одежду шестисот кредитов не хватит – скоро зима, а зимы на севере суровые. Тебе понадобятся толстая куртка, шапка, рукавицы те же… Думаю, всё это всё обойдётся в семьсот-восемьсот кредитов. В городе мы будет через полторы недели, а когда появимся в другом – неизвестно, так что тебе надо решать всё быстро. Хочешь взять ещё один кредит? Своим, конечно, беспроцентный.

– Беру кредит, – буквально простонал я. – Сколько я буду должен?

– Пять тысяч четыреста кредитов, – с лучезарной улыбкой на губах ответила Капитан, выкладывая на стол одну мятую купюру и пять монет, в сумме сотню кредитов. – Скоро город, погуляешь, – сказала она в ответ на мой удивлённый взгляд. – Считай это премией за благоразумность.

На миг мне захотелось собрать деньги со стола и засунуть ей в глотку. Но только на миг – Капитан вызывала уважение, и подачка была сделана из лучших побуждений. К тому же, даже эта сотня мне совсем не лишняя. Не знаю, что на неё куплю… Может, оставлю в счёт следующих «платежей по кредиту».

– Спасибо.

– Свободен. Через полчаса ужин.

Я собрал деньги и на прямых ногах вышел из каюты. Нет, конечно же, я предполагал, что из долгов выбраться будет не так просто. Но… не так же сложно!

«Хоть напьюсь сегодня на халяву», – со злобным удовлетворением подумал я, заходя к себе на склад, чтобы спрятать «зарплату» в матрац – других вариантов, куда положить деньги у меня просто не было.

Сегодняшний ужин был ещё лучше той пирушки, которую закатили по поводу окончания ремонта: наверное, скорое прибытие в город позволило Эмене выставить на стол все запасы. Кроме отличного супа с консервами нас ожидали копчёный окорок и пресные лепёшки (дрожжи для закваски, видимо, кончились), яблочный джем, засахаренные фрукты и сушёные овощи. И, конечно, уйма алкоголя.

Ужин проходил весело. На этот раз Орайя сидела с нами, но по большей части молчком. Пила она только воду. Быстро поев, она ушла на дежурство на мостик, сменив там Авера.

– Хорошо, что она с нами, – бубнил с набитым ртом Корос. – Все, кому надо, пьют, но никому не нужно дежурить. Вот, помню, на старом дирижабле надрался как-то наш дежурный… – он на миг замолчал, заливая еду вином. Выдув стакан в один присест, убийца взял бутылку бренди и только тогда продолжил: – Собственно, после этого мы и сменили судно.

Я хмыкнул. Остальные весело болтали о своём, видимо, историю эту знали все, не только близнецы. Скорее всего, именно поэтому никаких подробностей я и не услышал.

Потом все снова начали вспоминать сегодняшний бой. История и воспоминания быстро перетекли в соревнования «кто кого перепьёт», которые, видимо, были любимым развлечением всей команды. В любом случае, они позволяли быстро нахрюкаться, что, видимо, экономило выпивку.

Моим соперником снова стала Капитан. Между нами стояли два стакана, две стопки, бутылка бренди, две бутылки вина и пепельница. От закуски решили отказаться. В стаканы наливалось вино, на три пальца, потом полная стопка бренди. Сначала выпивалось вино, через минуту – крепкое, потом следовал пятиминутный интервал: всё-таки надираться за полчаса никто не собирался.

Одна бутылка вина уже валялась на столе, да и бренди уже осталось меньше половины. В воздухе витал сизый сигаретный дым. Кэп рассказывала историю о том, как они с двумя подругами решили погулять ночью по территории военного училища, нарушая тем самым устав. Естественно, их едва не сцапал комендант. Убегая от него, они забрались в мужское общежитие, где их, конечно же, спрятали, но почти сразу стало понятно, что лучше бы они попались коменданту.

– Их там человек двадцать было в казарме, – говорила Кэп, выстукивая окурок из мундштука. – И мы, три сочные восемнадцатилетние девки. Когда от групповухи мы категорически отказались, они начали думать, какую с нас взять плату. Изнасиловать они нас не могли: сразу бы все вылетели, да ещё и после публичной порки розгами. Ну, один и предлагает: раздевайтесь, мы на вас посмотрим и сделаем свои дела. – Она сделала характерный жест рукой. – Потом валите. Сейчас-то я понимаю, что он просто издевался, но тогда мы перепугались… Бежали из казармы так, будто за нами пара вражеских армий бежала. И, конечно, комендант нас поймал. Мы драили туалеты целый месяц. Выпьем.

Мы взяли стопки и, чокнувшись, выпили. Я сморщился – хорошими вкусовыми качествами этот бренди, (ладно, чего уж греха таить – этот самогон) мягко говоря, не отличался. Кэп ухмыльнулась, глядя на мою реакцию. Я попытался сделать каменное лицо, что, учитывая накатывающее опьянение, оказалось не так просто. Тогда полез за сигаретами, но пачка оказалась пуста. К тому же, я скурил ещё и завтрашнюю пайку.

Вот и пригодится подачка.

– Капитан, мне нужно купить у вас сигареты.

– Не проблема. Я, кстати, тоже пустая, пошли в каюту.

Капитан поднялась из-за стола, её уже порядком шатало. Да и мне, в общем-то, пришлось опереться ладонями на стол, когда вставал. Ладно, идти недалеко, по дороге не уснём и не потеряемся. Правда, свои «накопления» я искал довольно долго. Всё-таки тайник в матрасе – великая вещь. Капитан уже ушла в свою каюту.

Я на всякий случай постучал в полуоткрытую дверь и только потом вошёл. Кэп навела в каюте порядок – то есть разложила бумаги на столе в аккуратные стопочки. Больше ничего убирать не требовалось.

Она стояла у шкафа и неуверенно перебирала ключи. Найдя нужный, попала в замочную скважину только с третьей попытки. Но, в конце концов, дверь оказалась открыта. Зеркало у шефа всё-таки было – на двери шкафа. Но большую часть полок занимали коробки с сигаретами и ящики с алкоголем, вещей там было немного.

Капитан вытащила пачку сигарет и бутылку бренди, махнула мне рукой, подзывая, и шлёпнулась на кровать.

– Подвинь стул. И пепельницу возьми.

Совершив требуемые действия, я уселся. Кэп сорвала крышку с бутылки и, приложившись к горлышку, сунула бутылку мне в руки.

– Продолжаем.

Продолжаем так продолжаем. Я выпил большой глоток и поставил бутылку к пепельнице. Шеф тем временем скинула свой китель и зашвырнула его куда-то в угол каюты. Если честно, я бы на её месте выбросил этот китель на хрен и вообще никогда не надевал: рубаха буквально разрывалась на её груди. Нет, я предполагал, что у Капитана приличная по размерам грудь, всё-таки что-то там под кителем угадывалось, но результат превзошёл все мои ожидания.

И не стоит забывать – у меня уже давно никого не было, поэтому вид даже целомудренно прикрытой рубашкой груди вызвал у меня шквал эмоций.

Кэп мой взгляд заметила и усмехнулась. Стянув сапоги и забравшись на кровать с ногами, она неторопливо открыла пачку, сунула сигарету в мундштук и закурила.

– Угощайся, – сказала она, – за мой счёт. Считай, что пришёл ко мне в гости.

Я закурил и ещё раз приложился к бутылке.

– Тебе, наверное, интересно, что у нас за история была с Шакром… Падай на кровать, а то бутылку поставить некуда.

Я кивнул и сел на предложенное место, на почётном расстоянии от Капитана, так чтобы стул с бутылкой и пепельницей оказался между нами.

– Кажется, мне сегодня весь вечер придётся травить тебе байки, – усмехнулась Шеф. – В общем, это было пять лет назад. Нет, уже даже шесть. Мы пересеклись с Шакром в Северном, это большой город на побережье. С юга ещё можно было достать чай, и стоил он бешеных денег. Я умудрилась хапнуть три ящика у залётных работорговцев, и думала, что озолочусь. Но чёртов Крог уверял меня потерпеть, не продавать чай немедленно, а подождать зимы. Будто он вообще мог стать дороже!

В общем, про груз, как я думала, не знал никто. И тут прицепился ко мне этот Шакр. Высокий, здоровенный, загорелый южанин. Ходил, мать его, дарил мне цветы, набивался в замы, обещал присоединить к нам всю свою команду – четыре человека. У него тогда не было дирижабля, вот он и… – Кэп глубоко затянулась. – В общем, это продолжалось два месяца. Я ему не доверяла… вернее, полностью ему не доверяла. Ходили о нём всякие слухи. В основном как о сердцееде, но я-то уже давно была не девочка, до тридцати всего ничего… Думала, меня не обмануть.

В общем, мы как-то напились в одном очень дорогом месте, и он потащил меня в гостиницу. Не помню, как вообще начался этот разговор, но я заявила ему, будто он тот ещё кобель, и нас никто не должен увидеть. – Шеф выругалась и хлебнула прямо из горла. – Короче, я приволокла его на наш дирижабль и отправила дежурившего там Авера на выходной. Выгнала его, хотя он пытался меня переубедить…

На следующий день я проснулась в своей постели и почувствовала запах сухого чая. Да, этот говнюк упёр всё. Не знаю, в штанах или в рубахе, или где-то нашёл мешок. Но самое хреновое было то, что о той ночи услышал каждый грёбаный контрабандист Северного. Шакр купил на вырученные деньги дирижабль, тот самый, который ты сегодня сбил. Но… этот случай…

Лицо Капитана исказилось, как я сначала подумал, из ненависти, но, когда она всхлипнула, меня будто молнией поразило. Наша непробиваемая шеф едва не плакала в моём присутствии из-за старых обид.

Я потянул руку и осторожно погладил её по плечу.

– Всё нормально, босс, мы ему отомстили.

– Да, мы ему отомстили. Просто я не хотела, чтобы ты подумал, будто… будто… меня так легко….

Кэп закурила ещё и, повернувшись ко мне лицом, сняла очки.

– Алексей, скажи честно, я красивая? Но помни, долг я тебе не прощу, даже если посвятишь мне оду.

– Очень красивая, – совершенно честно признался я.

– Льстец.

Она грубовато ухватила меня за затылок и смачно чмокнула в губы.

– Но иногда лесть так приятна.

– Шеф, я не врал, не льстил. Вы…

– Зови меня Иваллой. Сегодня. Здесь.

Ивалла встала с кровати и закрыла дверь на щеколду. Оказывает, она умела ходить эротично. Вернувшись к кровати, она выпила глоток бренди и сунула бутылку мне. Когда я выпил, шеф наклонилась и поцеловала меня. Это продолжалось долго, и я давно не испытывал такого спектра эмоций от простого поцелуя.

– Ты хорошо целуешься, – сказала Ивалла, когда её мягкие губы оторвались, наконец, от моих.

Я промычал в ответ что-то невразумительное и, ухватив её за талию, посадил себе на колени. Наши губы снова слились в поцелуе. Рука сама собой забралась под её рубашку, провела по нежной коже. Ивалла хихикнула и начала расстёгивать пуговицы. Я впился губами в её шею, поцеловал впадинку между ключицами, легонько прикусил сосок. Кэп… то есть Ивалла тоже без дела не сидела, её рука уже забралась мне под одежду. Я почувствовал прикосновение её пальцев и судорожно вздохнул от удовольствия.

Ссадил её с колен, уложил на спину. Рубашка уже валялась на полу, так что я занялся своей одеждой. Ботинки, штаны…

Думаю, нашу пропажу никто не заметил. А если и заметил… кому какое дело, чем занимались за закрытой дверью капитан и стрелок?

Глава десятая

Я поёжился и, закурив, принялся оглядывать толпу в поисках Эмены, которую выделили мне в провожатые. В моём вещевом мешке уже лежала куртка и штаны, осталось купить только ботинки – шапку и рубаху мне, сжалившись, выделил Авер. Правда, на моё финансовое положение эта благотворительность особо не повлияла: мне пришлось дополнительно занимать двести пятьдесят кредитов. Иначе вместо добротной кожаной куртки пришлось бы покупать невнятный балахон, довольно тонкий и вообще не ясно на кого шитый – мужчину или женщину.

Наконец, я высмотрел в толпе спину Эмены. Она стояла у продуктовых лотков и яростно препиралась с продавцом. Ругнувшись сквозь зубы, я направился в их сторону.

Вообще, городом поселение, куда мы прилетели вчера вечером, назвать было сложно: в этом жутковатом месте вряд ли жило более пяти тысяч человек. Почему я назвал это место жутковатым? А как ещё можно назвать место, в котором лачуги из дюралюминия и пенопласта стоят по соседству с деревянными домами, будто служившими декорациям для голливудских фильмов про ковбоев? Каждый местный житель (ну, кроме, конечно, детей до десяти лет) ходил с оружием. Даже дворник, уныло метущий брусчатку, носил на поясе какую-то кремневую бандуру, а за плечами девушки, выливающей содержимое ночного горшка из окна прямо на мостовую, виднелись две костяные рукояти.

Как можно назвать место, где дети, играющие на улице, избивают чужаков из других районов «города» до полусмерти, а мужчины сначала смотрят на твою винтовку и только потом улыбаются и спрашивают, чего бы ты хотел купить? Причём, будь у меня ствол за спиной поменьше, я уверен, что они с той же лучезарной улыбкой предложили бы мне оставить всё своё имущество прямо в магазине.

Я лично видел, как одному парнишке лет двенадцати отрубили указательный палец на левой руке спустя пять секунд после того, как эту самую руку извлёк из своего кармана почтенный джентльмен с двумя револьверами на груди.

В назидание людям, пытающимся совершить более крупные правонарушения, прямо посреди центральной площади построили целый комплекс из десятка крестообразных виселиц. С каждой перекладины опускалось по петле, и минимум половина была занята.

На Эмену же это не произвело никакого впечатления. Фыркнув, она заметила, что трупы уже порядком разложились, а ещё лет тридцать назад на виселицах мы бы никого не увидели. Потому что повешенных скормили бы самым нуждающимся.

– А кое-где на юге так до сих пор делают, – добавила девушка, и мне стало совсем плохо.

Я подошёл к своей провожатой и встал рядом, с независимым видом разглядывая специи, лежащие на лотке.

– Не буду я брать консервы из собачатины! – раздражённо говорила Эмена. – Мне говядина нужна.

– Откуда говядина, малышка? – с заискивающей улыбкой разводил руками торговец. – Ещё не время колоть коров. Да и волки повадились ходить на окрестные фермы… – Он хихикнул. – Может, лучше волчатины возьмёшь? Я хорошо её протушил…

– Я сказала, что мне нужна говядина!

– Ну, детка, это слишком сложно. Ты же знаешь, что после прошлогоднего голода мэр запретил продавать людям извне больше десяти банок на руки. Я и с этой партией волчатины рискую.

– Поэтому, старый засранец, я и разговариваю с тобой, а не с Эдди. Ты дядька мэра, уж тебя-то он сильно наказывать не станет. Капитан сказала, что у тебя всегда есть говядина. Значит, она у тебя есть, и ты мне её продашь. Капитан не ошибается.

– Есть говядина, – кивнул торговец. – Конечно же, есть. Вот только я тебе говорю, что достать её сейчас очень сложно, куда сложнее, чем собачатину или волчатину…

– Я поняла, на что ты намекаешь, – резко сказала Эмена. – Я просто хочу, чтобы ты назвал цену.

– Вот оно как… – потёр лысину торговец. – Двадцать кредитов за банку. Если купите больше двухсот банок – сделаю десятипроцентную скидку.

– Двадцать кредитов?! – у нашего кока глаза вылезли из орбит. – Ты ль не охренел?

– Тише-тише, – забормотал продавец. – Мне же за это голову отрубят.

– И так все знают, что ты торгуешь из-под полы, – буркнула Эмена, но голос понизила. – Мне нужны четыреста банок и скидка в тридцать процентов.

– Не пойдёт. Не больше двадцати.

– Тогда и разговаривать не о чем.

– Хорошо. – Торговец посмотрел сначала на меня, потом на мою винтовку. – Двадцать пять.

– Вечером в шесть ждём груз в порту, – буркнула Эмена и, кивнув мне, двинулась прочь от лотка.

– А аванс? – пискнул торговец, но дочь Крога даже не обернулась.

– Мне Капитан голову снимет, – проворчала Эмена, когда мы отошли от лотка со специями на приличное расстояние. – Это ж надо, больше пяти с половиной тысяч кредитов за четыреста банок консервов. Но не собачатину же жрать…

– Угу, – промычал я.

Интересно, на Земле моя жизнь стоила больше, чем четыреста банок говядины? Смотря где, наверное…

И сколько бы банок сделали из меня, случись там что-то подобное? Меньше, чем полтора месяца назад, это точно.

Этот мир практически уничтожили. Жизнь здесь в последние годы явно была не сахар. Каннибализм помог выжить этим людям, как помогал многие века землянам. Когда же жизнь немного улучшилась, от него отказались на большей части территорий. И, тем не менее, в котёл до сих пор шло всё, что можно было съесть. Не до любви к питомцам, когда тебе самому или твоим детям нечего есть.

И всё-таки… собачатина…

В первые пару недель моего пребывания в Нейе я бы и не думал. Хоть собачатина, хоть волчатина, хоть кошатина – сожрал бы всё. Да попадись мне крыса, сырую со шкурой съел бы. А сейчас во мне бурлило возмущение и отвращение. К хорошему, выходит, быстро привыкаешь. Даже если это хорошее – сухари и консервы.

– А… – я на миг замолчал, чтобы успокоить всколыхнувшееся содержимое желудка, но всё же осмелился задать мучающий меня вопрос: – Те консервы, которые мы ели, они?..

– Говядина, конечно же. Капитан приказала покупать только её, хотя консервы из плохого мяса стоят раза в два или три дешевле. Дело в том, что мы с островов – там собака, в первую очередь, слуга и друг, но никак не еда.

Я вздохнул с облегчением.

– Куда-то ещё нам нужно?

– Конечно. Мне нужны закваски и дрожжи, это на той стороне площади…

Когда мы проходили мимо виселиц, в мои ноздри ударил тяжёлый смрад разложения. Часть трупов действительно уже начали разлагаться, что не мешало детишкам играть рядом с виселицами. А иногда и швырять камешки прямо в покачивающиеся на ветру тела.

Эмена же и носом не повела.

Всё-таки иногда мне начинало казаться, что я слишком чужой здесь и никогда не привыкну к этому миру.

* * *

Команда «Непобедимого» ждала нас в самом большом и дорогом местном трактире. Лишь Орайя и Крог остались охранять дирижабль.

Помещение трактира оказалось весьма приличным на вид – разномастные столы, трофеи на стенах, симпатичные официантки. Правда, вооружённые. А под оленьими рогами красовалась парочка черепов с табличками, гласящими, что они принадлежат известным преступникам, и убил их никто иной, как хозяин таверны – плотный краснолицый мужчина со злым и пристальным взглядом. Он же являлся шерифом этого городка. Двери, как в американском салуне девятнадцатого века, только усиливали ощущение того, что я попал в спагетти-вестерн с элементами фильма ужасов.

Впрочем, варварской роскоши этому месту было не занимать.

– Всё взяли? – весело спросила Капитан, когда мы с Эменой уселись за стол.

– Да, – кивнула кок. – Но говядина обошлась слишком дорого – пять тысяч шестьсот кредитов за четыреста банок.

– Это нормально, даже дешевле, чем я думала. Чёртовы стаи одичавших собак. Эти шавки страшно расплодились и терроризируют местных фермеров, погибло даже несколько пастухов. И в любом случае у нас наклёвывается отличное дельце. Так что я сегодня угощаю. – Капитан бросила мне меню. – Берите, что хотите, но не переоценивайте моих возможностей.

После того, что я узнал утром о местных гастрономических предпочтениях, есть мне совершенно не хотелось, но я раскрыл меню. Никаких вкладок в нём не оказалось, только картонная обложка, на внутренней части которой кривым почерком были выцарапаны названия блюд. Я пробежал глазами по надписям и, выругавшись, закрыл картонку.

– Алекс? – хрипловатым и до ужаса эротичным голосом произнесла Капитан.

Она всю последнюю неделю обращалась ко мне именно таким тоном. Ну и, думаю, уже вся команда знала, что я за это время ни разу не ночевал у себя на складе, хотя виду никто не подавал. Но эти неуставные отношения никак не влияли на уставные. Долг, ясное дело, мне тоже никто прощать не собирался, как Кэп и обещала.

Впрочем, я и не надеялся.

– Я узнаю только половину букв, – объяснил я. – И даже если слово состоит из знакомых символов, не могу понять, что оно значит.

– Я поговорю с Орайей. Что тебе заказать? – тем же тоном спросила шеф.

Я тяжело сглотнул слюну, давя тошноту.

– Что угодно, только без мяса.

– А, узнал о местной кухне, – хмыкнул Авер. – Не волнуйся, здесь такого не подают и не готовят. Если специально не заказать, конечно, но и тогда тебе, скорее всего, вежливо откажут. Это элитное заведение.

– И всё равно предпочту что-нибудь овощное.

– Может, рыбу или сыр? – предложила шеф.

– И того, и другого, – кивнул я. Аппетит от слова «сыр» всё-таки разгорелся. – И пива, если можно, – добавил я, глядя на кружку Авера.

– Конечно, можно. Официантка!

Уже через пять минут я давился плотным пресным сыром, запивая его густым кисловатым и тёплым пивом без пены, да ещё и с каким-то мутным осадком на дне. Зато рыба оказалась очень вкусной – великолепно прокопчённая и сочащаяся темноватым жиром. Умяв половину тушки, я догадался сделать из солёной рыбы и пресного сыра бутерброды, так что в итоге поел очень даже неплохо.

Но после окончания трапезы возвращаться на дирижабль мы не стали. Как я понял из обрывков фраз, здесь у Капитана была назначена встреча, но клиент опаздывал. Шеф уже начала несколько нервно поглядывать на часы, висящие над большим камином, когда в трактир вошли два заросших мужика. От моего внимания не ускользнул её жест, после которого Авер, сидящий рядом со мной, достал и положил на колени свой неисправный револьвер.

Рассмотрев вошедших получше, я осторожно снял с предохранителя и свою винтовку, стоящую у стола. В эту парочку я был готов стрелять без колебания.

Их бороды и усы не скрывали татуировок, изображающих морду какого-то ящерообразного чудища, голые руки покрывали шрамы, а на шеях красовались ожерелья, сделанные из фаланг человеческих пальцев. А чего стоили бандуры, висевшие у них за плечами. На вид – смесь базуки и мушкета из детских мультиков. Из такой можно было бы застрелить динозавра, и я нисколько не преувеличиваю. Динозавры ведь бывают разных размеров.

– Кто это? – шепнул я Аверу.

«Работорговцы», – практически беззвучно шевельнулись губы моего соседа.

Сглотнув, я приготовился стрелять сразу, как только они подойдут. Я уже ненавидел этих уродов. Но когда они подошли к нашему столу, Капитан расплылась в искусственной улыбке.

– Хаз, Ном, – произнесла она. – Рада вас видеть.

– Взаимно, Капитан, – ответил неожиданно приятным, даже певучим, голосом тот работорговец, что стоял справа. – Вы, надеюсь, успели пообедать?

– Успели бы, даже если бы вы не опоздали, – убрав дежурную улыбку с лица, сказала шеф.

– Возникли проблемы с лицензией, – сухо проговорил второй. Его спокойный голос не сочетался с мелко трясущейся головой и время от времени выбегающей на губы дебильной ухмылкой. – Этот ублюдок мэр потребовал, чтобы кроме обычных двадцати кредитов с головы мы ещё и сдали каждого пятого ему для строительных работ. Притом, что никаких работ он не ведёт.

– Ходят слухи, – вполголоса добавил первый, – будто он связался с каннибалами. У них что-то вроде секты.

– А мы только торгуем людьми.

– Знаю, – кивнула Капитан, – и даже не продаёте рабов каннибалам, поэтому я с вами и работаю. Где груз?

– Где и положено, с остальными, – сказал своим певучим голосом первый. – Хочешь посмотреть на них прямо сейчас?

– Конечно. Ребята.

Мы синхронно поднялись из-за стола и двинулись за работорговцами. Я дождался Авера, который задержался, чтобы спрятать револьвер и тихо спросил у него:

– Если эти парни такие благородные, зачем ты доставал пистолет?

– Эти два засранца, конечно, имеют свой кодекс, честь им и хвала за это, – сухо сказал Авер. – Но не забывай – они торгуют людьми. И если бы они решили, что нас куда выгоднее взять в рабство, чем вести с нами дела, то наш разговор мог бы быстро превратиться в перестрелку. В этом случае мой револьвер сгодился бы в качестве психологического оружия – с современным вооружением у ребят беда. Так что, парень, держи с ними ухо востро. И ничего у них не покупай. Кроме людей, конечно.

Ставить винтовку на предохранитель я передумал.