Текст книги "Последний день Кали-Юги"

Часть 2. Возвращение к жизни

Глава 1. Первые сюрпризы

На конечную станцию – город Новокузнецк – поезд прибыл рано утром. Городской рейсовый транспорт ещё не приступил к работе, но в здании вокзала и на привокзальной площади уже сновали таксисты и нелегальные извозчики, назойливо предлагая прибывшим в город пассажирам свои услуги.

Не обращая на них внимания, Ярослав вышел на площадь. Шустрый молодой мужчина преградил ему дорогу.

– Поехали, отец! С ветерком прокачу.

Ярослав взглянул в плутоватое лицо парня, и ему вдруг стало смешно. Стараясь казаться наивным простачком, он спросил:

– Так ведь, наверное, дорого возьмёшь?

– Ну, это смотря куда ехать, – был ответ. – Улицу назови.

– Суворова.

– Ой-ой-ой! – парень картинно схватился за голову. – Ну и угораздило тебя! Это же через весь город переться. Да и место такое, что никто туда ехать не захочет. Ни за какие деньги.

– Значит труба моё дело? – в тон ему спросил Ярослав. – Как же быть?

Извозчик тяжело вздохнул, словно раздумывая. Потом как бы решился.

– Ладно, где наша не пропадала – за пятисотку доставлю на место.

Ярослав усмехнулся.

– А не жирно?

– Скажи спасибо, что вообще соглашаюсь тебя везти, – сказал парень. – Ну, если у тебя с деньжатами напряг, так и быть – уступлю сотню. Но не больше. Садись! – он кивнул в сторону стоящей рядом легковушки.

– Спасибо! Но я лучше на автобусе доберусь. Они скоро начнут работу.

– Да ты что, батя, совсем того? – парень вытаращил удивлённые глаза. – Ты же на перекладных полдня добираться будешь.

Ярослав пожал плечами.

– Что делать? Тогда, значит, пешком пойду. Глядишь, за полчаса доберусь до дома.

Он повернулся и зашагал к автобусной остановке. Внезапно накатившее на него веселье также внезапно улетучилось. Парень крикнул ему вослед что-то грубое, оскорбительное, но Ярослав не стал оборачиваться, словно не услышал ничего. Он отметил про себя, что его реакция на внешние раздражители начинает меняться. Но всё же не так, как хотелось бы. Попытки незнакомого человека обмануть его, содрать с него побольше денег испортили ему настроение. Как бы к такой ситуации отнёсся Сергей Плетнёв?

Ярослав представил Сергея на своём месте. Он словно увидел картинку: Сергей стоит рядом с водителем – спокойное лицо, мягкая улыбка, ровный голос. И никаких эмоций по поводу наглого вранья навязчивого извозчика. «У каждого человека своя точка зрения и своё понятие о том, что правильно и что неправильно», – вспомнил Ярослав его слова. Он остановился, закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Нехитрый, примитивный аутотренинг помог – настроение заметно улучшилось.

Вскоре появился первый автобус, и Ярослав спустя несколько минут был дома. Когда он поднялся на свой этаж, из соседней квартиры вышла супружеская пара – Юрий и Надежда Хромовы. Они поздоровались. Уже войдя в кабину лифта, Юрий попридержал двери и сказал:

– Слышь, Слава, тут на днях Надюшка дочку твоей бывшей видела. Возле твоей двери.

– Вот как! – удивился Ярослав. – Интересно, что ей здесь понадобилось?

– У меня сложилось впечатление, что она вышла из квартиры и дверь за собой закрыть успела, – сообщила Надежда.

– Почему ты так решила?

– Когда я вышла на площадку, она поворачивалась от двери и что-то бросила в свою сумочку. Судя по звуку, это была связка ключей.

– Спасибо! – растерянно пробормотал Веселов, озадаченный полученной информацией.

Двери лифта закрылись, и соседи уехали. Впереди у них был рабочий день.

Ярослав вошёл в свою квартиру, испытывая закипающую в душе злость. Значит, Светка, дочь Лидии, во время его отъезда решила навести ревизию в квартире. Он и не знал, что у неё есть ключ. Пожалуй, следовало перед отъездом поменять замок. А может быть даже, стоило сделать это значительно раньше. Кто знает, возможно, она и прежде сюда наведывалась в его отсутствие. С нарастающим беспокойством Ярослав метнулся к небольшому шкафу. Порывшись в бумагах, облегчённо вздохнул – документы на квартиру были на месте.

Покончив с завтраком, он извлёк из чемодана папку с рабочими документами и засел за компьютер. Требовалось составить отчёт по результатам командировки. С большим трудом ему удалось справиться с этой работой – мысли отвлекались на личные проблемы, сбивались, не давали сосредоточиться. Кое-как состряпав отчёт, Ярослав засунул бумаги в портфель и позвонил начальнику отдела Бессонову.

– Дмитрий Сергеевич, доброе утро! Веселов беспокоит. Я уже вернулся.

– Очень хорошо, – сказал Бессонов. – Удачно съездил?

– Удачно, если говорить о производственной стороне поездки.

– Понятно. Значит, не удалось договориться?

– Не удалось.

– А как обстоит дело с моей личной просьбой?

– С этим проблем не было.

Бессонов вздохнул – то ли тяжело, то ли облегчённо.

– Значит, своих проблем ты не решил? Вот ведь как бывает. И кто бы подумать мог? Ну, ничего, Ярослав Григорьевич, не огорчайся. Жду тебя завтра с утра на работе. Отчитаешься по командировке, а заодно и о твоих личных делах поговорим.

– Сергеич, я могу сейчас приехать. Чего ждать до завтра?

– Нет, не нужно. У тебя сегодня законный выходной. День приезда не считается рабочим днём. Или забыл?

– Не забыл. Только мне дома всё одно делать нечего.

Бессонов был непреклонен.

– Отдыхай, если нечего делать. Или в гости сходи. А на завод приезжать не надо. Мне лишние хлопоты. Пропуск твой заблокирован по сегодняшнее число. Так что жду тебя завтра утром.

Он отключился. Ярослав невольно усмехнулся. Забавная ситуация: человек хочет своё свободное время посвятить производству, а ему не разрешают. В прежние времена это не возбранялось и даже приветствовалось. А теперь электроника всё контролирует и отслеживает. Безопасность превыше всего! «Словно не в мирное время живём!» – вспомнил он гневные слова Василия Матвеевича.

А с другой стороны, почему бы просто не побездельничать? Чего ему неймётся? Но душа рвалась – куда угодно, лишь бы отсюда, из этой квартиры. Он только сейчас осознал, что ему тошно находиться здесь. Стены давили, а потолок, казалось, вот-вот рухнет на голову. Что там советовал шеф? В гости сходить? Ярослав полистал контакты в телефоне и вскоре наткнулся на строчку «дядя Гоша». Георгий Николаевич Горюнов – родной дядя Ярослава, брат его матери.

Ярослав нажал кнопку вызова.

– Дядя Гоша, привет! Как поживаешь?

– Как поживаю? – раздался в трубке весёлый добродушный голос. – Вот приезжай и узнаешь сам.

– Так ведь я и звоню, чтобы в гости напроситься.

– Вот и молодец! – сказал дядя. – А то совсем забыл родственников. Как связался с этой, прости Господи… Ну да ладно, Бог с ней. Давай, Славка, дуй к нам. Поговорим с тобой по душам. В шахматишки сразимся.

* * *

Георгий Николаевич и его супруга Наталья Владимировна встретили Ярослава как почётного гостя. Его усадили в гостиной за накрытый, словно к празднику, стол. Ярослав с удовольствием оглядывал знакомый, почти не изменившийся интерьер комнаты. Здесь, в этой квартире он нередко бывал вместе со своей первой женой. И единственный раз – со второй.

Дядюшка разлил по бокалам вино и сказал тост:

– Давай, Слава, выпьем за тебя! Пусть у тебя в жизни всё образуется. Знаю, нелегко тебе сейчас. Но ты, главное, нос не вешай. Радуйся, что избавился от этой стервы. А относительно проблем не заморачивайся. Не дадим мы тебя в обиду. Ну, давай, племяш! Будь счастлив!

Мужчины выпили до дна. Наталья Владимировна едва пригубила вино. Как водится, сначала велись разговоры, обычные для людей, которые давно не виделись. Потом хозяйка поднялась и вышла из-за стола.

– Не буду вам мешать, – сказала она и строго посмотрела на мужа. – Не пей больше. Хватит тебе одного бокала. Гостя угощай, а сам воздержись. Нельзя ему, – пояснила она Ярославу. – Здоровье стало серьёзно пошаливать. А он словно дитя малое, совсем не думает о последствиях.

– Что у тебя за болячка, дядя Гоша? – спросил Ярослав. – Вижу, раздобрел ты…

– А чего ему не раздобреть? – тут же ухватилась за его слова Наталья Владимировна. – Доктор ему строго запретил есть после шести. Думаешь, он послушался?

Георгий Николаевич весело захохотал.

– Так я и не ем после шести. До семи терплю. А после семи мне никто кушать не запрещал.

– Да ну тебя!.. Баламут! – Наталья Владимировна сердито махнула рукой и ушла в другую комнату.

Проводив её взглядом, дядя подмигнул Ярославу.

– Не придавай её словам большого значения. Женщины всегда преувеличивают серьёзность любой мелочи. Но спиртное, пожалуй, мне и в самом деле больше не следует пить. Придётся тебе одному отдуваться.

Он наполнил бокал Ярослава вином. Себе налил морс.

– Будем!

Они звонко коснулись бокалами. Выпив свой морс, дядя артистично крякнул и сдавленным голосом произнёс:

– Крепок, чертяга!

Ярослав сдержанно засмеялся.

– Чудно получается в жизни иногда. Ей-богу чудно! Сколько тебя помню, всегда ты весёлый, неунывающий, добродушный. А фамилия твоя – Горюнов. Мне от отца досталась фамилия Веселов. А ведь трудно найти человека более мрачного, сердитого и нелюдимого, чем мой отец. Да и я, пожалуй, не намного веселей его.

– Да, батька твой тяжёлый был человек. На редкость тяжёлый. Ну да не будем судить его. Бог ему судья! Сам себя наказал. Вот Надюшку жалко. Хлебнула она с ним лиха. И ведь молчала о своей жизни нерадостной. Молчала и терпела.

Ярослав ощутил внутри тяжесть, словно грудь придавил тяжёлый камень. Он поспешил сменить тему разговора.

– А ты, дядя Гоша, стало быть, в курсе моих нынешних проблем? Я, честно говоря, не ожидал. Значит, не отошёл окончательно от своей профессии?

– От профессии-то я, Слава, давно отошёл, – сказал Георгий Николаевич. – А вот связи поддерживаю. Обращается молодёжь время от времени за советом к отставному чекисту. Ну и мои просьбы, соответственно, без внимания не оставляют. А что твои проблемы на контроле держу, тому не удивляйся. Горький опыт научил.

Он тяжело вздохнул и продолжил:

– Вину я чувствую перед сестрой, Слава. Видел, что нелегко ей, но не думал, что в такой степени. А ведь мог бы всё разузнать, была такая возможность. И Гришке хвост прищемил бы…

Дядя умолк, погружённый в свои думы.

– Ну и каковы мои перспективы? – спросил Ярослав.

Георгий Николаевич пожал плечами.

– Однозначно не скажешь. Твоя бывшая связалась с матёрым чинушей. Прошлое у него с душком. По закону они у тебя хату вряд ли смогут отнять. Но вот пакость подстроить могут серьёзную. Будь осторожен с падчерицей. Старайся держаться от неё подальше.

– Понятно, – Ярослав кивнул в знак согласия и спросил: – Вот скажи, дядя Гоша, как такое может быть?: жили два человека душа в душу, понимали друг друга, доверяли. И вдруг такой поворот! У меня в голове не укладывается.

Дядя пристально взглянул на племянника и опять тяжело вздохнул.

– Дурак ты, Славка! Наивный и доверчивый дурак. У неё же на лице всё написано.

– Почему я этого не видел?

– Потому что не хотел видеть, – Георгий Николаевич сердито махнул рукой. – Ладно, об этом потом. Может, ещё винца?

– Нет, спасибо.

– Тогда предлагаю перебраться на диван. Помнишь, как в прежние времена мы с тобой на нём в шахматы резались? Эх, давненько же это было!

Они расположились на диване. Расставили фигуры на шахматной доске. Ярослав приготовился к привычной борьбе с переменным успехом, какая часто бывает у равных соперников. Однако дядя в считанные минуты нанёс ему такой серьёзный урон, что в неминуемости поражения сомнений не оставалось.

– Ослаб ты, племяш. Потерял форму, – резюмировал Георгий Николаевич. – А ведь прежде неплохо играл. Очень неплохо.

– Сдаётся мне, дядя Гоша, что тут не только во мне дело, – возразил Ярослав. – Что-то я не помню, чтобы ты раньше такие финты выдавал. Это же совсем другой уровень! Признавайся, где мастерства набрался? Ты, часом, шахматный клуб не посещаешь?

– В самую точку попал! Регулярно там бываю, – дядя сделал последний ход и объявил: – Мат!

Ярослав поднял вверх руки, признавая своё поражение.

– Да, дядюшка, не зря ты ходишь в клуб. Чувствуется школа!

– Не зря, Слава. Ох, не зря! Люди там интересные. Поговорить с ними – одно удовольствие. Мне вот уже за семьдесят перевалило. Как говорится, жизнь прожил. И ведь не впустую прожил. Много чего повидал, много чего узнал. Думал, что меня уже ничем не удивишь. А тут общаешься с людьми и диву даёшься: как много в жизни того, о чём даже не слыхивал! Удивительного много! Особенно люблю общаться с одним профессором. Василий Денисович зовут его. В шахматы играет – блеск! Я поначалу ему ни малейшего сопротивления оказать не мог. А сейчас ничего, воюю с ним, хотя и не на равных. Интереснейший человек! Как-нибудь познакомлю вас.

Они сыграли ещё несколько партий с плачевным для Ярослава результатом. Потом гость стал собираться.

– Оставайся, Слава, – предложила Наталья Владимировна. – Прежде ты любил гостить у нас. И когда с Ириной к нам приезжал, место для вас всегда находилось.

– Спасибо, тётя Наташа, – поблагодарил Ярослав хозяйку. – Я бы с удовольствием, но мне утром на работу.

– Это не проблема. Я тебя на машине увезу, – сказал Георгий Николаевич.

– Всё равно не получится. Я сегодня вернулся из командировки. Завтра буду отчитываться по результатам. А все документы дома.

Он простился с хозяевами и отправился домой.

В своей квартире Ярослав опять почувствовал незнакомый в прежние времена дискомфорт. Чтобы отвлечься, он включил ноутбук, «прогулялся» по интернет-сайтам. Посидел за телевизором, тупо пялясь в экран. Потом всё же не утерпел, вышел из дому и два часа к ряду бесцельно бродил по городу.

Ночью он долго не мог уснуть. Тяжёлое, гнетущее чувство давило душу. К половине второго сон сморил его. Но вскоре Ярослав проснулся от острого и крайне неприятного ощущения, что кто-то зловещий стоит рядом и смотрит на него. Как и следовало ожидать, никого возле его кровати не было. Но при последующих попытках уснуть всё повторилось. Промучившись до утра, Ярослав пожалел о том, что вчера, отправляясь в гости, не захватил с собою документы по командировке.

* * *

Дмитрий Сергеевич Бессонов критически смотрел на своего сотрудника.

– Что-то ты, Ярослав Григорьевич, выглядишь неважно. Не выспался?

Ярослав кивнул.

– Не выспался. Точнее, почти совсем не спал.

– А в чём причина?

– Сам ничего не пойму. Чертовщина какая-то. Наверное, нервы расшатались, вот и лезет в голову чёрт знает что.

Бессонов понимающе кивнул.

– Да, тут нечему удивляться. Подкинула она тебе проблем. Вот уж не ожидал от Лидии Павловны такого фортеля. Умная, толковая женщина. И работник добросовестный. И вот тебе – пожалуйста! Ну да ладно, я в этом деле лицо постороннее. Сами разберётесь. Давай о работе поговорим.

Ярослав извлёк из портфеля документы по командировке и стал отчитываться, но шеф перебил его.

– Мои личные бумаги привёз?

– Да-да, конечно! – спохватился Ярослав.

– Давай их сюда.

Веселов вынул плотный, намертво проклеенный пакет и передал его начальнику. Спросил:

– А что за бумаги в нём?

– Мои личные бумаги, – повторил Бессонов, сделав ударение на слове «личные».

Он бросил пакет в ящик стола.

– Но почему они оказались у неё? Как они к ней попали?

Ярослав поймал себя на мысли, что не хочет даже произносить имя бывшей жены. Шеф недовольно взглянул на него.

– Она их нечаянно забрала с моего стола вместе со своими. Что тебя не устраивает?

– Да просто интересно. Пакет так упакован, словно в нём государственные секреты спрятаны.

– Не будем терять время на порожние разговоры, – в голосе начальника прозвучали нотки раздражения. – Рассказывай о командировке. На чём я тебя перебил?

Ярослав продолжил отчёт, но постепенно ему стало казаться, что Бессонов слушает его довольно рассеянно. Или вообще не слушает.

Рабочий день показался бесконечным. Начальник уехал по каким-то делам, не дав конкретного задания прибывшему из командировки работнику. Воспользовавшись отсутствием контроля, народ в отделе, где, кроме Ярослава и двадцатисемилетнего Миши Калошина, сотрудниками были женщины, бросил работу и занялся пустопорожней болтовнёй. Любопытных дам очень интересовали личные проблемы Ярослава, но, задав пару осторожных вопросов и получив уклончивые ответы, женщины оставили его в покое. Они занялись обсуждением житейских мелочей. Слушая их трескотню, Ярослав с удивлением обнаружил, насколько он стал далёк от всего того, что ему сейчас приходилось слышать. Словно он не понимал, о чём говорят сотрудницы – его коллеги по работе. Прежде он время от времени встревал в их разговоры, выражая свою точку зрения или отпуская шуточки. Но сейчас подобные беседы нагоняли на Ярослава скуку.

Миша Калошин бросил на него острый взгляд.

– Пойдём, Григорьич, покурим, – предложил он.

– Так ведь бросил я, – сказал Ярослав. – Ты забыл?

– Да помню я, – ответил Миша. – Только не очень верил, что ты долго выдержишь. С твоими замороками не только закурить – запить можно. А ты, значит, молодец – держишься.

– Держусь.

– Ну, тогда просто составишь мне компанию. Заодно свою выдержку проверишь. Пойдём, поболтаем наедине.

Ярослав поднялся.

– Ладно, уговорил.

В курилке никого не было. Калошин затянулся сигаретой с явным наслаждением. Выпустив изо рта дым, он спросил:

– Что с тобой случилось, Григорьич?

– Что случилось? – переспросил Ярослав. – А то ты не знаешь!

– Я не об этом, – отмахнулся Михаил. – Какой-то другой ты стал. Не такой, как прежде. Странный, что ли…

– Да нормальный я. Какой был, такой и остался. Только вот ночь не спал практически.

– Это бывает. Когда волнуешься или переживаешь, обязательно сон пропадёт.

– Не в переживаниях дело, – сказал Ярослав. – С ними, по крайней мере, всё было бы понятно. А тут… напала какая-то хрень. Сказать – так смеяться будешь.

Он небрежно махнул рукой – мол, не стоит даже говорить об этом. Но Михаил, напротив, тут же с любопытством уцепился за его слова.

– Что за хрень? Ну-ка, ну-ка, рассказывай, что там у тебя ночью стряслось? Да не бойся, не буду смеяться.

Веселов рассказал молодому коллеге о своих ночных ощущениях. К его удивлению Миша воспринял информацию серьёзно. Он немного поразмышлял, докуривая сигарету, потом бросил окурок в урну и сказал:

– Цепанул ты где-то маятник. Точнее – он тебя зацепил.

– Что?! – встрепенулся Ярослав. – Маятник? Ты где взял это выражение?

Михаил удивлённо взглянул на него и расхохотался.

– Ну ты, Ярослав Григорьевич, даёшь! Можно подумать, я что-то секретное сболтнул. С чего такая реакция?

– Да слышал я совсем недавно про эти маятники. И ещё их как-то называли…

– Эгрегоры?

– Точно! Только слышал я про них от людей, как бы это сказать… подвинутых на эзотерике. Но того, что ты во всё это веришь, не ожидал.

– Я, в общем-то, и не верил, – согласился Калошин. – Все неприятности, которые со мной приключались, считал случайностями. А тут мне недавно дружок занятную книжку скинул. «Транссерфинг реальности» называется. Я как прочёл, сразу стало понятно, что к чему. Получается, что в жизни ничего случайного нет. Всё, что происходит – закономерно. И зависит от нас самих.

Ярослав задумчиво кивнул.

– Да, от нас самих. Наверное, так оно и есть, – он вопросительно взглянул на коллегу. – Миша, где можно раздобыть эту книгу?

Михаил посмотрел на него как на ископаемое.

– Где раздобыть? Тоже мне – проблема! Я её тебе на электронку сброшу.

* * *

Дома, наскоро поужинав, Ярослав засел за компьютер. Скачав присланную Калошиным книгу, он принялся за чтение. «Транссерфинг реальности», написанный неким таинственным Вадимом Зеландом, оказался крупным, объёмным произведением, насыщенным информацией – довольно странной и необычной для человека, далёкого от эзотерической темы.

С первых страниц книга завладела вниманием Ярослава. Увлечённый чтением, он просидел за ноутбуком до самой ночи. Спохватился, когда время уже перевалило за двенадцать. Следовало хотя бы немного выспаться перед рабочим днём. Да и от полученной информации ощущался явный перегруз. Но настроение и жизненный тонус заметно повысились. В книге подробно и толково рассказывалось, что нужно делать и как себя вести, чтобы обезопаситься от воздействия энергоинформационных структур, которые автор называл маятниками. Теперь Веселов был уверен, что сможет справиться со страхом и неприятными ощущениями, если вновь почувствует потустороннее воздействие. С таким боевым настроем Ярослав Григорьевич отправился спать. Едва коснувшись головой подушки, он погрузился в глубокий сон.

Однако спать долго не пришлось. Внезапное удушье вырвало его из сна. Ярослав сел в кровати, тяжело и хрипло дыша. Руки непроизвольно шарили по горлу, словно пытаясь обнаружить там чьи-то невидимые цепкие пальцы. Часы показывали, что поспать ему удалось не более двадцати минут. Отдышавшись и немного успокоившись, он вновь улёгся в постель. Но вскоре всё повторилось. Предприняв ещё пару бесплодных попыток уснуть, Ярослав понял, что проводить дальнейшие эксперименты со сном бессмысленно и даже опасно.

Он ушёл на кухню, согрел себе чаю. А потом долго и неторопливо пил его, горько размышляя о своей несчастной судьбе. К обиде на весь белый свет примешивалась досада на авторов психологических произведений с их умными, но бесполезными советами. Закончив чаепитие, Ярослав убрал посуду и, не выключая света, завалился спать, уронив голову на крышку стола и подложив под неё вместо подушки собственные руки.

На этот раз его разбудило ощущение, что кто-то стоит за спиной и пристально смотрит на него. Но вместо страха в душе всколыхнулась злость.

– Пошёл ты!.. – сквозь зубы процедил Ярослав с указанием конечного пункта, куда следовало идти стоящей за его спиной сущности.

Он размял затёкшие руки и опять распластался по столу, проваливаясь в глубокий сон, который были уже не в силах потревожить взгляды потусторонних существ.

Отработав рабочую смену с горем пополам, Ярослав ехал домой, мечтая лишь об одном – поскорее добраться до кровати. Дома, наспех поужинав, он не успел выйти из-за стола, как понял, что его мечте не суждено осуществиться – за стеной раздался оглушительный треск. Видимо, кто-то из соседей работал перфоратором. Стуки, бряки и трескотня не смолкали до десяти часов вечера. Но когда настала тишина, и Ярослав наконец-то уснул в своей постели, чьи-то невидимые руки вновь сдавили его горло, перекрывая дыхание.

Дмитрий Сергеевич недовольно взглянул на своего сотрудника и коротко бросил:

– Зайди ко мне.

В кабинете он сразу приступил к допросу.

– Расскажи мне, чем ты занимаешься по ночам?

Ярослав пожал плечами.

– Как «чем»? Сплю.

– Спишь? Да у тебя вокруг глаз тёмные круги как у сиамского кота.

– Вернее, пытаюсь спать. Ничего не получается.

Бессонов вздохнул, сдерживая праведный гнев.

– Послушай меня, Ярослав Григорьевич. Я понимаю, ты теперь мужчина свободный и можешь позволить себе расслабиться. А я не полиция нравов, чтобы следить за твоим моральным обликом. По мне – так хоть во все тяжкие пускайся. Но, – он повысил голос, – это никоим образом не должно сказываться на работе.

– Дмитрий Сергеевич, – начал оправдываться Ярослав, – мой моральный облик…

– Ты меня понял? – оборвал его начальник.

– Понял.

– Иди, работай.

Вечером, вернувшись с работы, Ярослав первым делом позвонил своему дядюшке:

– Дядя Гоша, можно мне у вас переночевать?