Текст книги "Арбалет"

* * *

Олег Петрович очень сильно волновался. Он понимал, что затеял опасную игру. Если его уловка сработает – он будет «на коне». Но если выйдет осечка, если его версия окажется ошибочной – ему не сдобровать. В лучшем случае он просто вылетит с работы. Он тщательно проработал все детали предстоящей беседы с Ларисой Бортовой, подготовив себе на всякий случай пути к отступлению.

В назначенное время Валерий Иннокентьевич и Лариса Николаевна вошли в кабинет.

– Зачем вы нас вызвали? – хмуро спросил Бортов.

– Лично вас я не вызывал, – ответил Ивашов. – Мне надо задать несколько вопросов вашей супруге.

Бортов упрямо мотнул головой.

– У нас с Ларисой нет секретов друг от друга.

– Зато у меня есть секреты, – сказал Ивашов. – Подождите в коридоре, – он сердито взглянул на Бортова, который продолжал стоять на месте. – Мне вызвать охрану?

Бортов вышел из кабинета, хлопнув дверью.

Выдержав небольшую паузу, следователь сказал:

– Нам предстоит очень серьёзный разговор, Лариса Николаевна. Предупреждаю, что за дачу ложных показаний вы будете нести ответственность.

Женщина слегка побледнела, но скорбное выражение её лица, на котором читались усталость и пережитый стресс, не изменилось.

– Мне нечего скрывать, – сказала она неуверенно.

– Вот и хорошо! – оживился следователь. – Сейчас мы запишем нашу беседу на диктофон. Где-то здесь у меня должна быть чистая кассета, – пробормотал он, роясь в ящике стола.

Наконец, он нашёл кассету и вставил её в аппарат, затем нажал кнопку воспроизведения. После непродолжительной паузы из динамиков донеслось:

– Я, Вересков…

Ивашов нажал на «стоп».

– Нет, это не та кассета.

Что-то дрогнуло в лице Бортовой-Южиной. Ивашов почувствовал, как напряглась женщина. Сделав вид, что ничего не заметил, он сказал:

– К сожалению, Лариса Николаевна, вынужден оставить вас одну на пару минут. Мне надо сходить за чистой кассетой.

Через боковую дверь Ивашов прошёл в смежную комнату. Неплотно прикрыв дверь за собой, он стал в щель наблюдать за тем, что происходило в его кабинете. Сначала Бортова посмотрела туда, где скрылся следователь, потом осторожно поднялась и подошла к столу, на котором стоял диктофон. Секунду поколебавшись, она нажала кнопку. Записанный на ленту текст зазвучал с того места, на котором был остановлен.

– … Игорь Иванович, из корыстных побуждений вступил в преступный сговор с гражданкой Бортовой Ларисой Николаевной с целью физического устранения её мужа Бортова Валерия Иннокентьевича…

Глаза женщины испуганно округлились. Краска совершенно отхлынула от лица, даже губы стали серыми. А тем временем продолжал звучать записанный на магнитную ленту голос – голос Верескова, который она сразу узнала. Этот голос рассказывал, где и когда произошло знакомство с Ларисой Николаевной Южиной, вкратце сообщал об их прежних и нынешних отношениях, а затем поведал о том, как родилась идея убийства с целью завладения состоянием богатого коммерсанта. В этом монологе сам Вересков представал заблудшей овечкой, наивной пешкой в руках жестокой и коварной женщины.

Следователь стремительно ворвался в кабинет. Выключив диктофон, он сердито воскликнул:

– Кто вам позволил?!

Из глаз Ларисы Николаевны ручьями побежали слёзы. Она часто и глубоко задышала и вдруг пронзительно крикнула:

– Сволочь! Подонок!

Ивашов не сразу понял, кому адресовано оскорбление: ему самому или бестелесному голосу Верескова. Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Валерий Иннокентьевич.

– Гад! Подлый гад! – продолжала кричать Бортова. – На меня всё свалил! Да я сама ни за что не додумалась бы до этого. Это всё его идея – от начала и до конца, – немного сбавив тон, она продолжала. – Я только сообщала ему необходимую информацию. Ну и ещё по его указанию отключила в машине противоугонку.

На Бортова было страшно смотреть. Весь его облик изменился до неузнаваемости.

– Ты?!.. Ты?!.. – хрипло выдохнул он. – Как ты могла?!

Лариса обернулась и увидела мужа.

– Ты виноват во всём! – опять закричала она. – Сам всё время занят, а меня одну никуда не отпускал. Думаешь, мне сладко жилось в твоей золотой клетке?

– Как ты могла?! – хрипел Бортов. – Ведь я для тебя!.. Всё для тебя!..

Он шагнул в кабинет, но следователь остановил его грозным окриком:

– Немедленно выйдите и закройте дверь! Не мешайте следствию!

Когда дверь за Бортовым закрылась, Лариса вновь повернулась к следователю и жалобно спросила:

– Что мне за это будет?

Ивашов сочувственно вздохнул.

– Сами видите: по показаниям Верескова вы являетесь организатором покушения на убийство. А это серьёзная статья. Теперь всё зависит от ваших показаний. Вы готовы дать их?

Бортова отчаянно закивала головой.

– Да! Да! – сказала она со злостью. – Я готова дать показания. Я выведу этого мерзавца на чистую воду.

Валерий Иннокентьевич Бортов сидел в коридоре у окна, низко опустив голову. Когда уводили его жену, он даже не взглянул в её сторону. Ивашов подошёл к нему, сел рядом.

– Мне жаль, что так получилось, – сказал он.

– Вы хорошо сделали свою работу, – отозвался Бортов. – Я был несправедлив к вам вначале.

– Валерий Иннокентьевич, извините, что лезу не в своё дело, – осторожно начал Ивашов. – В связи с этим расследованием я встречался с вашей первой женой. Мне показалось, что она по-прежнему любит вас.

– Вы действительно лезете не в своё дело, – сказал Бортов, не поднимая головы. – Но всё равно – спасибо!

* * *

Домой Олег Петрович явился с огромным тортом, коробкой конфет и бутылкой коньяка.

– Есть повод? – спросила Мария.

– Так точно! – ответил он. – А где наши орлы? Их опять нет дома?

– Наши орлята уже дружат с девочками, – улыбнулась жена. – Из-за своей работы ты и не заметил, как они выросли.

– Ну, тогда пусть пеняют на себя, – сказал строгий отец. – Всё это богатство мы уничтожим с тобой вдвоём.

– И коньяк тоже? – удивилась Мария. Крепкие напитки у них в семье не были популярны.

– Нет, Машутка. Коньяк, пожалуйста, передай от меня пародисту Серёже Тарасову. Знаешь, я изменил своё мнение о нём. Хороший он парень. Талантливый.

2004 г.

Колье с изумрудами

– Вам очень идёт это колье, – сказала девушка-продавец, одарив покупательницу профессиональной улыбкой.

Женщина полюбовалась на покупку, глядя в стоящее на прилавке зеркало. Изумрудное колье действительно было великолепным. Оно идеально подходило к зелёным глазам своей новой владелицы. Женщина плавно повернулась из стороны в сторону – и волшебные камешки заиграли, засверкали зелёными искрами. Замечательное украшение! Очень дорогое, но, ей-Богу, оно стоит этих денег. Гарику пришлось крупно раскошелиться, чтобы загладить свою вину. Двое суток он пропадал неизвестно где, домой пришел никакой, к тому же испачканный губной помадой.

Женщина расплатилась за покупку и покинула магазин. На улице она обернулась, чтобы ещё раз полюбоваться собой. В зеркальном окне магазина «Кристалл» отражалась роскошная, уверенная в себе дама, которой очень шло новое дорогое украшение.

Мужчина лет пятидесяти стоял в нескольких метрах от женщины и пристально глядел на неё. Его убогая одежда и пришибленный вид красноречиво говорили о скромном состоянии кошелька. Женщина с вызовом посмотрела ему в глаза и усмехнулась: ну что ж, приятель, можешь полюбоваться на красивую жизнь, но только издали – это всё, на что ты можешь рассчитывать. Она повернулась и уверенной походкой хозяйки жизни направилась к своей машине.

У кромки тротуара её ждал джип «Судзуки». Дама опять усмехнулась: тут, конечно, Гарик схитрил. Она просила у него «Лэнд-Крузер» – такой же, как у самого Гарика – но муж стал горячо убеждать её в том, что мощная громоздкая машина не к лицу такой изящной женщине. Другое дело «Судзуки». И она уступила. Хотя, ей кажется, Гарик просто сэкономил на этом. Но ничего, «Судзуки» тоже хороший джип. И проходимость у него отличная, хоть по лесу гоняй на нём.

Женщина заняла водительское место и потянулась к дверце, чтобы захлопнуть её. В этот момент мобильник сыграл знакомую мелодию. Женщина извлекла телефон из дамской сумочки.

– Я слушаю, Гарик.

– Чем занимаешься, крошка? – услышала она голос мужа

– Трачу бабки, которыми ты расплатился со мной за свой грешок, – ответила женщина и весело засмеялась.

– Где ты сейчас?

– Я…

Связь внезапно оборвалась, и аппарат монотонно запищал. Так и есть: батарея разряжена. Чертыхнувшись, женщина швырнула телефон в сумочку.

– Простите! – раздался рядом мужской голос.

Она резко повернула голову влево и увидела мужчину, который минуту назад разглядывал её.

– Что вам нужно? – спросила дама с брезгливой неприязнью.

– Вы Вероника Слепнева? – он продолжал пристально смотреть на неё.

– Что вам нужно? – повторила дама свой вопрос.

– Мне надо поговорить с вами.

– А мне с вами не надо!

Женщина взялась за ручку дверцы, но захлопнуть её не успела. Резким движением мужчина прижал к её лицу кусочек пропитанной чем-то ткани. Она схватила его руку, хотела оттолкнуть, но сознание вдруг затуманилось. Хозяйка жизни Вероника Слепнева медленно погрузилась в пустоту.

* * *

Машину сильно трясло. От этой тряски к горлу подкатывала мучительная тошнота. Но понять, что происходит, женщина не могла – мысли путались. На какое-то время сознание прояснилось, и тогда она увидела, как за окном мелькают деревья. «В лесу», – успела подумать Слепнева. От мелькания деревьев ей опять стало плохо, и она вновь провалилась в чёрную яму.

Когда она окончательно пришла в себя, то обнаружила, что лежит на траве со связанными руками. Мужчина сидел рядом и курил. Машина стояла под сосной, тщательно замаскированная сосновыми ветками. Вероника попыталась приподняться, но накатившая дурнота заставила её вновь лечь. Казалось, что макушки деревьев и синеющие между ними небо медленно вращаются против часовой стрелки. Мужчина продолжал курить, искоса поглядывая на свою жертву. Сделав последнюю затяжку, он загасил окурок.

– Очнулась? – спросил равнодушным голосом. – Тогда пошли.

Он рывком поднял её на ноги.

– Куда? – Вероника с трудом задала свой вопрос – от резкого подъема у неё закружилась голова.

– Погостишь у меня.

Подталкивая пленницу перед собой, мужчина шёл следом. Минут через десять сознание Вероники окончательно прояснилось. Тошнота, головокружение и слабость постепенно исчезли, уступив место одному, но невероятно сильному чувству – страху. Она остановилась и, глядя с мольбой в глаза похитителя, жалобно спросила:

– Что вам нужно?

– Ты в третий раз задаёшь один и тот же вопрос. Правда, теперь уже совсем другим тоном, – усмехнулся мужчина. – Придёт время – узнаешь.

Он опять стал подталкивать её в спину, не давая остановиться. Вероника послушно шла вперёд. От страха мысли в голове путались. А ей необходимо было сосредоточиться. Что ожидает её впереди – неизвестно. Возможно, у неё сейчас единственный шанс спастись, а она бредёт покорно, как овечка. А с другой стороны, в модных туфлях да со связанными руками в лесу далеко не убежишь. Что же делать?

Они шли очень долго. Относительно ровную местность сменяли спуски и подъемы. Иногда приходилось пробираться сквозь заросли кустов. Наконец, остановились на краю небольшой ложбины, дно которой густо заросло кустарником. На небольшом расстоянии друг от друга из кустарника в небо тянулись высокие сосны с густыми кронами.

– Ну, вот и пришли, – сказал похититель.

Когда они спустились в ложбину, за кустами между деревьев обнаружилось небольшое бревенчатое строение, которое с большой натяжкой можно было назвать домиком. «Ну, вот и пришли», – эхом отозвалось в мозгу Вероники. Ноги у неё подкосились, и она опустилась на траву. Теперь у неё не осталось шансов на спасение. Полными ужаса глазами она смотрела на похитившего её мужчину. Он молча сгрёб её в охапку и волоком затащил в дом.

Помещение было тёмным и мрачным. Вместо окон в одной стене имелась щель в полметра длиной и высотой в толщину бревна. Часть помещения была отделена перегородкой. У правой стены домика в перегородке имелась дверь, которая на вид была массивной и крепкой. Сама же перегородка представляла собой ряд толстых жердей, расположенных друг от друга на таком расстоянии, чтобы между ними не смог пролезть человек. На полу камеры было постелено сено.

Развязав пленнице руки, мужчина втолкнул её в камеру и запер дверь на замок. Потом он вышел из домика, оставив жертву наедине со своими страхами. Неизвестно, сколько времени Вероника сидела неподвижно, уткнувшись невидящим взглядом в одну точку. Вечерело. Свет, проникающий через окно-бойницу, становился всё более тусклым, и вскоре помещение погрузилось во мрак.

Наступившая ночь многократно усилила тревогу. В воспалённом мозгу рисовались жуткие картины. Нервы были натянуты так, что, казалось, ещё немного – и они порвутся. Забившись в угол, Вероника напряженно прислушивалась к любому шороху. Но нервное напряжение давало знать о себе, организм требовал отдыха. Незаметно для себя женщина уснула, свернувшись калачиком на постели из душистого сена.

* * *

Когда она проснулась, было совсем светло. Оглядев камеру, увидела на полу кружку с водой и миску с тремя вареными картофелинами. Почувствовав острый голод, Вероника быстро расправилась со скудным завтраком. Потом она села, обхватив руками колени, и стала обдумывать своё положение. Голова была светлой и ясной.

Итак, что же с ней произошло? Кто этот человек, похитивший её? На маньяка он совсем не похож. Да разве стал бы маньяк кормить свою жертву? Нет, здесь что-то другое. Может, грабитель? Но надо быть полным идиотом, чтобы угонять машину вместе с её владельцем. Да и изумрудное колье по-прежнему украшает грудь своей хозяйки. Значит, этот вариант тоже отпадает. Остается одно: её похитители с целью получения выкупа. Это соображение вселило надежду и немного подняло настроение. Если дело обстоит именно так, то у неё есть реальный шанс остаться в живых. Кроме того, она может рассчитывать на более-менее человеческое обращение. И только одно обстоятельство тревожило, омрачало надежду: похититель не прятал своего лица. А это могло означать… Нет, думать о том, что это могло означать, Вероника не хотела. Появился шанс на спасение – значит, надо попытаться воспользоваться им.

Распахнулась входная дверь, и похититель вошёл в помещение. Держась руками за жерди, Вероника внимательно смотрела на него. Его волосы соломенного цвета были давно не стрижены. Под глазами разбежались густые сети морщин, а в уголках губ пролегли складки, которые иногда называют «горестными». У мужчины был вид человека, задавленного жизненными проблемами.

Стараясь произносить слова как можно мягче, Вероника осторожно сказала:

– Вы нуждаетесь в деньгах? Не сомневайтесь, мой муж за меня хорошо заплатит. Он очень богатый человек. Конечно, его возможности не безграничны, но всё же…

– Мне не нужны деньги, – перебил её мужчина, презрительно усмехнувшись. – Мне нужна ты.

Он повернулся и шагнул к выходу. У двери остановился.

– Если потребуется выйти – ну, сама понимаешь, о чём я говорю – позови меня. Я буду рядом.

Он вышел и захлопнул дверь. Словно поражённая громом Вероника стояла и смотрела ему вслед. «Мне не нужны деньги. Мне нужна ты». Что же это значит? Он собирается пользоваться ею как женщиной? Проклятый извращенец! Насильник! А может быть, и того хуже: озлобленный неудачник похитил богатую женщину, чтобы выместить на ней злобу за все свои жизненные промахи? Но ведь там, в городе, он назвал её имя и фамилию. Значит, он охотился именно за ней, Вероникой. От этих раздумий голова у женщины пошла кругом, и она бессильно опустилась на пол.

* * *

Прошли три бесконечно долгих дня. Дважды в день мужчина приносил пленнице скудный завтрак; два-три раза в сутки по необходимости выводил во двор.

Лишённой всякой возможности чем-либо заняться, Веронике оставалось лишь одно: думать, думать, думать. От этих дум можно было сойти с ума. Но если днём ещё как-то удавалось убедить себя в том, что всё не так страшно, что Гарик её скоро найдёт и освободит, то ночь отнимала всякую надежду. Ночью все мысли становились чёрными, беспросветными. Спать Вероника уже не могла.

Утром четвёртого дня заточения она случайно увидела, что в противоположном углу в постеленной на полу траве что-то чернеет. Вероника разгребла сено и увидела свою дамскую сумочку. Вероятно, сумочка находилась в камере всё это время, но была нечаянно привалена сеном и потому оставалась невидимой. Вероника раскрыла её и осмотрела. Ключи от квартиры, документы, портмоне с деньгами, предметы дамского обихода и даже сотовый телефон, ставший бесполезным из-за севшей батареи – всё было на месте. Видимо, мужчина бросил сумочку в камеру, даже не заглянув в неё. Странный тип.

Немного поколебавшись, Вероника извлекла из сумочки зеркальце, посмотрелась в него… и заплакала. Боже, в кого она превратилась! Продолжая всхлипывать, она сунула зеркальце обратно. И вдруг замерла на месте, перестав плакать. Из бокового кармашка сумочки выглядывала рукоятка пистолета. Она совсем забыла про него! Правда, пистолет газовый, но вряд ли похитителю известно об этом. Скоро он принесёт завтрак, надо решаться.

…Поставив на пол миску и кружку, мужчина выпрямился. Просунув руку между жердями, Вероника направила пистолет в лицо незнакомца.

– Не двигаться! – крикнула она.

Мужчина с удивлением смотрел на неё.

– Слушай внимательно, – говорила женщина, тяжело дыша. – Сейчас ты отопрёшь дверь и отойдёшь на два шага. И не делай резких движений.

Но вместо страха в глазах мужчины засверкали живые, весёлые искорки.

– Ты способна выстрелить? – спросил он с интересом.

– Не сомневайся! – Вероника старалась говорить твёрдо.

– Я и не сомневаюсь, – лицо его вновь стало угрюмым. – Сначала ты убила моего сына, потом жену. Почему бы теперь не убить и меня?

От удивления Вероника опустила руку с пистолетом.

– Что ты гонишь? – воскликнула она. – Я никого не убивала!

Он усмехнулся недобро.

– Ты так быстро забываешь свои жертвы? Прошёл всего лишь год.

Теперь она поняла, кто этот человек. Боже мой, неужели это он?! Павел Болотин – вспомнила Вероника. Но Болотину на вид было тридцать пять, не больше, а этот почти старик. Но, тем не менее, она уже не сомневалась, что перед нею тот самый Павел Болотин, с которым прошлым летом у неё пересеклись жизненные пути. Но как он постарел! А разве она, Вероника Слепнева, не изменилась всего за несколько дней?

– Нет! – закричала Вероника. – Это был несчастный случай!

* * *

В тот день они никуда особенно не спешили. В Сосновом бору их ждали друзья, застолье и сауна. Минуты и секунды ничего не решали, поэтому сумасшедшая скорость, с которой Вероника вела машину, объяснялась лишь желанием получить удовольствие от езды. Обычно свой «Крейсер суши» Гарик водил сам, но иногда уступал место за рулём жене. Веронике нравилось управлять этой тяжёлой, мощной машиной. Это вам не «Судзуки».

Когда они повернули в сторону Кузбасского моста и покатили вниз, Гарик подзадорил жену:

– Ну-ка, крошка, дай гари! Покажи класс вождения!

И Вероника «дала гари». Заняв середину дороги, она сдавила пальцами кнопку клаксона и стала разгонять джип. Это был излюбленный приём мужа – мчаться по разделительной полосе на огромной скорости с ревущим клаксоном, заставляя встречные и попутные машины шарахаться в стороны. Мощная «Тойота», идущая под уклон, мгновенно набрала скорость. Как и следовало ожидать, от них опять стали шарахаться, пасуя перед таким напором.

– Молодец, Верунчик! – весело кричал Гарик. – Разметай эту шелуху!

Но вскоре они увидели, что с правого берега им навстречу точно таким же образом мчится спортивная иномарка. Расстояние между машинами стремительно сокращалось, но иномарка и не собиралась сворачивать в сторону.

– Кто-то упорно напрашивается на неприятности. Не знает, с кем имеет дело, – прокомментировал ситуацию Гарик и распорядился, повернувшись к жене. – Не уступай ему!

– А если он не свернёт? – спросила Вероника.

– Куда он, к чёрту, денется!

Но спортивная машина по-прежнему летела навстречу. Времени на раздумье почти не оставалось.

– Ну, гад, я тебя достану! – процедил сквозь зубы Гарик. – Сворачивай, крошка!

Однако свернуть вправо было нельзя: дорога в этом месте была занята. Чтобы избежать столкновения, Вероника сбросила газ и повернула влево, на встречную полосу, рискуя столкнуться с микроавтобусом. Микроавтобус резко отклонился в сторону, но водитель идущей следом за ним «Оки» слишком поздно увидел опасность. Он в последний момент вывернул руль, но было поздно: передний бампер джипа протаранил бок малолитражки над задним колесом. Лёгкая «Ока» развернулась боком и перевернулась через крышу.

Когда Вероника узнала, что в аварии погиб восьмилетний мальчик, у неё началась истерика. Муж успокаивал, уверяя, что всё уладит. Сначала он пытался откупиться, но потерпевшие не пожелали даже слышать об этом, жаждая справедливого наказания виновных. Тогда Гарик задействовал свои связи. Не добившись справедливости в родном городе, Болотины – родители погибшего мальчика – стали искать её в столице.

– Меня посадят! – рыдала Вероника.

– Да не реви ты, дура! – сказал муж. – Я ещё не все средства использовал. Скоро всё утихнет, вот увидишь.

Так и случилось: Веронику оставили в покое. Вскоре заболела и умерла Надежда Болотина. Её муж Павел больше не искал справедливости.