Текст книги "Итоги ненужной войны"

Итоги ненужной войны
Геннадий Локтев

© Геннадий Локтев, 2023

ISBN 978-5-0062-0458-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Серебряная Звезда находилась почти в зените. Она поражала красотой своего блеска и вдохновляла на великие свершения.

Хотя…

***

Еще до начала компании Такенкхоку, предводителю армии тинков, осаждающей славный город клафидов Берглаф, было ясно, посох Убогого Орла Накнея можно получить лишь заплатив страшную цену жизнью ни одной тысячи, воинов, как его армии, так и защитников этого города. Поход в страну клафидов, конечно же, нельзя было сравнить с прогулкой в осенний лес за грибами, которые так любил собирать Такенхок рядом с выселком его любимой бабушки. Выселками в стране тинков называли выделенные из общих селений отдельные земельные участки с жилыми и хозяйственными постройками. Но из тамошнего леса ничего кроме грибов, ягод или орехов принести в виде трофеев было нельзя, а после покорения главного города клафидов Берглафа, означало вернуться домой с посохом, вследствие чего орден Серебряной Звезды украсит грудь, ставшего после таких заслуг перед отечеством великим полководцем Такенхока, а славу и почет заслужит каждый из участников этого похода. Но это ли нужно самому Такенхоку?

Такенхок вышел из своего походного шатра, который превратился на время осады Берглафа почти в круглосуточный штаб, руководящий боевыми действиями его армии.

Семь дней продолжается осада славного города, седьмой вечер подряд день заканчивается багрово-алым закатом. Скорее всего, завтра такого же цвета будет земля вокруг крепостных стен и вода в реке Ауне, омывающей берег города. Приготовления к главному штурму, блокада, разведки, пробные взаимные уколы закончились. Следующим утром будет решающая атака. Завтра восьмой день восьмого месяца. В восемь утра походные барабаны пошлют воинов армии Такенхока на штурм крепостных стен. Для кого-то он может закончится позором, для кого-то безвестием, а для кого-то вечной славой.

Такенхоку вспомнился последний вечер, проведенный на Родине, перед началом похода.

***

Первый жрец храма Серебряной Звезды, главного святилища страны тинков Аозабид после принятия торжественной клятвы от воинов армии и их благословения на поход, пригласил Такенхока к себе в храм. Вернее в ту его небольшую часть, которую жрец занимал для жилья со своей немногочисленной семьей.

Прямо за порогом в большой комнате стоял деревянный квадратный стол, окруженный по его периметру лавками.

Из боковой двери в комнату вошла молодая, красивая белокурая девушка с керамическим тазом воды и с большим полотенцем на плече. Аозабид и Такенхок не спеша омыли лица и руки, промокнули влагу разными концами полотенца, глядя друг на друга, приложили тыльные стороны концов пальцев левой руки ко лбу, преклонив головы. Жрец первым сел за стол, жестом пригласил гостя последовать его примеру. Напротив сел гость.

Такенхок и раньше не раз встречался с первым жрецом, но до сего дня все встречи происходили на ходу, в торопливости и спешке. Им и посидеть вот так, как сейчас, ни разу не удавалось. Полководец украдкой рассмотрел самого авторитетного жреца его народа. Умные глаза, серого цвета, высокий лоб, короткие седые волосы. На усах, бороде и даже бровях, так же седых, волосы были даже длиннее, чем на голове. Угловатые скулы, волевой рот, с прямыми тонкими губами, под нависающим над ними крупным носом. Большинство, из хорошо его знающих его людей, отзываются о жреце, как о честном, порядочном и очень добром человеке. Но те, кто попадал к нему в немилость, характеризовали его как жесткого и даже жестокого представителя религиозной знати, не знающим пощады, для преступников, посягнувших на власть и веру.

Та же девушка принесла поднос с нехитрой едой на большом блюде и две объемистые кружки, изготовленные из зеленоватого красивого минерала, наполненные неизвестным по цвету и запаху для Такенхока напитком.

Военачальник и девушка, по имени Принелла, которая была дочерью жреца, одновременно посмотрели друг на друга, встретились глазами. Девушка смутилась, быстро отвернулась. А мужчина стоил того, чтобы смутить кого-то из прекрасной половины.

Ему около сорока лет. Среднего, плотного телосложения, но не полный. Сильные руки, крупные кисти, короткая шея, лицо вроде как грубо рубленое, но может этим он даже и был симпатичен. Высокий лоб, небольшие коричневые глаза, крупный нос, волевые среднего размера губы, подбородок не большой, но и не маленький, ямочка на нем, заметные скулы. Волосы темно-рыжие, не длинные, но и не короткие, широкие густые брови. На подбородке под нижней губой выше ямочки шрам, так же косой шрам у левого уха. Выглядел он хоть и грозно, но глаза его светились добротой.

Отвел свой взгляд и Такенхок.

Девушка была красавицей. Так и блистала молодостью и здоровьем. Все на ее лице и в фигуре ее только восхищало.

Аозабид поднял с подноса кружку, кивком головы показал гостю на вторую. Гость взял, поднес ее к носу, понюхал и недовольно и брезгливо поморщился.

– Я, извините, нет! Я не люблю этого!

– В моем доме ты не можешь отказаться даже от яда, если я его вдруг тебе предложу, – улыбнулся невесело жрец, – А это особенный нектар, который настаивают монахи из монастыря Святой купели. Я не могу угостить этим напитком каждого воина из твоей армии. А вот для тебя у меня есть немного. Он поможет тебе в твоих предстоящих нелегких ратных трудах. Он добавит тебе силы и выносливости на весь тяжелый поход. Пей смело.

Такенхок пригубил и оторвался от кружки, но увидав появившееся недовольство на лице жреца, покорно выпил все до дна.

– Странные кружки. Красивые и тяжелые. Не видал подобных прежде. Это стекло или камень?

– Это нефрит. Минерал такой. В том же монастыре Святой купели много разных поделок из нефрита. Память о наших давних тяжелых временах. Давай теперь поговорим о том, что меня сейчас волнует, о серьезном. Я давно за тобой наблюдаю. Ты всегда отличался не только отвагой, но и умом в ратном деле, как в стане рядовых воинов, так и с жезлом военачальника в руках.

Первый жрец действительно давно обратил внимание на этого полководца. Храбрый, но не безрассудный. По походке вроде как бы тяжеловат, но чувствуется отличная реакция, несомненно, что он не только сильный, но и резкий, подвижный.

Иногда, может быть, не хватает решительности, но не из-за страха за себя, а из-за нежелания подвергать риску тех, кто передал свои жизни его решениям, своих воинов. Но в опасных и тяжелых ситуациях он предельно собран, находчив, не боится ответственности. Порядочный и справедливый, держит всегда данное им слово.

– Хочу за ужином здесь, за домашним столом сказать тебе на дорогу несколько напутственных слов. Может быть, не скоро доведется трапезничать тебе на родной земле, за беседой со мной.

– Я слушаю Вас, отец мой!

– Ну коли ты назвал отцом меня, назови имя, данное тебе твоими родителями.

– Испат. Испат, такое дали имя мне родители.

Уж так повелось издревле на земле тинков, лишь женская половина любой семьи имела свое имя, которое мог знать каждый. Все же мужчины одного рода носили общее имя для всей семьи, родовое. Каждому мальчику, когда он начинал говорить давали собственное имя, но знать его могли только самые близкие ему люди и, конечно же, боги. Имя, сокрытое для врагов, защищало его не только от дурных посягательств на тело его, но и на душу памятью всех предков его фамильного рода.

– Так вот, Испат! У тебя большое войско, сильное, опытное, дисциплинированное, но запомни, мой сын, для нас посох Убогого Орла Накнея – это просто трофей, который, может быть, и не сможет принести нашему народу удачи и счастья. А для клафидов, к которым ты идешь с войной, он сам есть удача и счастье. Поэтому каждый из них, кто только способен стоять на ногах и может держать в руках любое оружие, даже палку, будет сражаться за него, как за жизнь своего ребенка.

– Я знаю об этом.

– Ты догадываешься, сын мой, знать ты этого не можешь. Почему наши соседи Аинторны за три последних века с десяток раз конфликтовали с нами, доходило даже дело до небольших войн, но ни разу они не посягнули на целостность страны клафидов и их свободу? Хотя нас больше, и мы могущественнее клафидов. Почему они дали твоей армии свободный проход по их территории? Все объясняется очень просто. Аинторны понимают, каждый воин клафид стоит троих воинов из врагов на своей земле, и что любой обычный клафид – воин! Практически с рождения каждый из них солдат. Аинторны хотят нашими руками уничтожить основные военные силы свободолюбивого народа и одновременно обескровить нас. К нам они пока не сунутся, им нужны Великие северные копи с их драгоценными металлами и каменьями. Это не посох Убогого Орла Накнея, но и они так же очень ценны для клафидов. Скудна их страна на полезные ископаемые, не плодородны их земли. То, что дают им копи, позволяют клафидам выгодно торговать с их соседями. Нам можно было бы уступить богатства тех шахт в пользу Аинторнов. Но не просто так, а за их военную помощь в походе за посохом Убогого Орла Накнея. Ведь у них отличные осадные орудия, лучшие мастеровые люди по их производству, и первейшие специалисты по их применению. Но держатель власти Ди Мейн не послушал меня, ведь он так же давно мечтает владеть несметными богатствами севера клафидов. Хотя, если тебе выпадет удача заполучить посох Убогого Орла Накнея, боюсь вряд ли тогда у твоей армии останутся силы для похода на север клафидов и для последующих битв за эти копи. Взять город Берглаф, не снежную крепость снежками разрушить.

Такенхок молчал.

– Надеюсь, я не остудил твоей решимости?

– Нет, конечно! Наоборот преумножили ее!

Великий жрец достал носовой платок. Протянул его военачальнику.

– Смочи платок теми каплями, что остались в твоей кружке, и спрячь его у себя на груди. Никому не говори о нем. Пусть это будет нашей тайной.

Такенхок выполнил то, что велел ему Аозабид.

– И еще вот что. Вы выступаете с рассветом. Выбери пару часов ночью перед началом похода, загляни на огонек к падшей Липренне.

Гость недоуменно и удивленно смотрел на жреца.

– Да, да!!! Не гляди на меня так, с укоризной. В этом тяжелом ратном деле нужно заручиться помощью, как сил поддерживающих ваш поход, так и сил, которые могут вашу компанию, мягко скажу, не одобрять. Липренна не большой любитель поспать, часто бодрствует по ночам, поэтому можешь смело идти к ней после заката и до восхода солнца в любое время. Она вряд ли просто так, свободно примет тебя. Скажи Липренне, или тому, кто встретит тебя, что послал тебя последний ученик ее матери, падшей Илотабби. Она поймет. Она обязательно поймет и примет.

Такенхок же сам ничего понять не мог. Многое из его жизненных устоев сейчас буквально рушилось.

– Все, иди. Хотя нет. Напоследок еще пара слов. Чем меньше смертей ты принесешь в страну Клафидов, тем будет лучше для всех. Они все же братья нам. Мы одной с ними крови. Мы все вышли из единого Братства народов Предгорья. И долго вмести жили в уважении друг к другу и в согласии.

– Это как же так? С одной стороны Вы говорите мне, отец мой, что клафиды будут биться насмерть, до последней капли крови в их венах, а с другой стороны говорите, что мы должны, как можно меньше их убивать? Не вяжется здесь одно с другим. Так невозможно победить, так не получится.

– Все может получиться. Если постараться воевать не только со слепой ненавистью, но и с рассудительностью. Смотри сам по месту и по обстоятельствам и не давай своим солдатам превращаться в беспощадных бездушных зверей. Не гляди так на меня, я знаю, что я говорю. Все! Иди! Я буду молиться за вас, чтобы Серебряная Звезда всегда светила над вашими головами.

Аозабид встал, снова приложил концы пальцев тыльной стороной ко лбу, чуть приклонив голову, то же сделал и Такенхок.

Они расстались на пороге дома.

Отходя, гость обернулся, за плечом отца в открытой двери он увидел очаровательное лицо дочери жреца, Принеллы. Ее большие карие глаза светились нежностью и теплотой, они сияли даже ярче света в освещенном дверном проеме. На этот раз, поймав его взгляд она не отвернулась, а улыбнулась, показав белые зубки и пикантно вздернув маленький аккуратный носик. Он подарил ей свою улыбку в ответ, отчего ее улыбка стала еще шире. Волнение выдал только румянец на ее нежных щеках.

Дверь закрылась, он ушел с приятным смятением в сердце.

Вон оно как! Значит Ди Мейну советовали просить помощи у вождей аинторнов. В отличие от тинков, где правил держатель власти Ди Мейн, опираясь на великую общность жрецов Серебряной Звезды и небольшую группу близких ему людей, у аинторнов земли были поделены на пять частей. В каждой из них властвовал один из пяти верховных вождей, которые сообща управляли всей страной в целом. Нет, правильно Ди Мейн поступил. Вожди аинторнов не славились честностью и порядочностью. И Такенхок был уверен в силе и боеспособности своей армии. Его армия способна взять Берглаф и поднять знамя Серебряной Звезды над северными копями. Хотя он сам очень сомневается в правильности решения властей отобрать у клафидов их копи. Тинкам есть чем торговать. И есть с кем торговать.

Странно все это. Никак не осмысливается. С одной стороны они братья, как сказал Аозабид, а с другой стороны он же благословил их на войну, цель которой отобрать у них их святыню посох. А потом лишить их главного источника благополучного существования государственности и его народа – копи.

А Ди Мейн ведь очень рискует. Его самого, отставив прошлого держателя власти за несколько неудачных дипломатических решений и проигранной локальной войны с теми же аинторами, посадила на трон общность жрецов. И вот теперь он идет против ее же воли. Не очень нравится тинкам Ди Мейн. И жрецы об этом знают. Любая заметная неудача будет концом его правления.

***

– Тихо. Как тихо! Сегодняшняя ночь необычайно тиха. Даже ночные птицы и звери, видимо, решили отоспаться в эту ночь. Наверное, чувствуют, днем поспать им сегодня уже не удастся.

Такенхок оглянулся. Позади него стоял его первый помощник Каснискес. Этот отважный воин обладал чудесной способностью высыпаться за два – три часа в сутки. Он был неутомим. Поэтому встретить его бодрствующим можно было в любое время, даже ночью. Хотя, вероятно, немногие сейчас из воинов его большой армии спят крепко и беззаботно. Нужно обладать нервами бессмертного героя, чтобы спокойно спать в ночь перед страшной битвой. Из которой многие уже не смогут вернуться самостоятельно, а многие следующую ночь проведут уже не на земле, а в земле.

– Что там горожане? Ничего неожиданного не преподнесли нам сегодня?

– Все, как прежде. Без каких-либо сюрпризов. Редкая непонятная активность, после чего снова словно в «спячку» погружаются. Такое создается впечатление, что они себя почувствовали обреченными. Будь, мол, что будет.

– Не говори так! Не умаляй силу их духа! Это не обреченность, мой друг. Это уверенность. Уверенность в себе, в своей силе, в своей правде и в своей вере. Обреченные сразу сдаются.

***

Вера.

Братство народов Предгорья издревле поклонялось звездам. Звезде Серебряной и Золотой Звезде. Они всегда в ночи сияли в зените над землями Братства, словно родные, любящие друг друга сестры, рядышком друг с другом. Несмотря на то, что Серебряная была ярче, оттого и казалась крупнее и величественнее, народы Братства Предгорья не делали между ними различий. Хотя каждой звезде служили свои жрецы, для каждой строили свои храмы, для каждой из них были свои обряды.

И вот однажды звезды настолько приблизились друг к другу, что лишь обладатель очень острого зрения мог их обе различить на небе. А потом Золотая Звезда исчезла.

Одни говорили, что Серебряная Звезда поглотила сестру, как более сильная, более слабую.

Другие говорили, что Золотой не было вообще. Просто кучка авантюристов хотела отобрать часть власти жрецов Серебряной Звезды над душами народов Братства. И ее выдумали. А образ пропавшей звезды был просто отражением в небесной сфере той же Серебряной. Что-то изменилось в сфере, отражение исчезло.

Третьи говорили, что Золотое светило на время решило притушить свое сияние, чтобы потом через некоторое время заискриться необычайно ярко, даже ярче своей сестры.

Постепенно жрецы погаснувшей звезды в стране тинков из почитаемых горожан превратились в отщепенцев. Нет. Никто их не презирал, никто их не унижал, никто не преследовал их, но даже ничтожные изменения в отношениях к ним иноверцев внесли некоторые перемены в их поведение в жизни и обществе. Они ушли из храмов, из городов, из общих поселений в леса и в горы. Они строили там свои обители и жили в них небольшими общинами.

Во главе одной из таких общин на Лягушином острове на озере Долгих Туманов была падшая Липренна. При этом падшей она, конечно, не была, в полном смысле этого слова, так стали величать наиболее влиятельных жрецов Золотой Звезды. А среди поклонников из тинков Темной Звезды, как стали иногда называть погасшую звезду, она была самой почитаемой, самой популярной и самой авторитетной.

Сходить к озеру, побывать в обители на острове никому не возбранялось. А вот вступать в контакт с тамошними обитателями и в особенности с их предводителем в женском обличье не приветствовалось. Особенно для представителей высших слоев общества.

Такенхок ни один раз подумал, прежде чем решился идти в гости к поклонникам Темной Звезды. Его также сильно волновал вопрос, кто такой последний ученик падшей Илотабби. Кто он? Неужели это сам Аозабид? Но как такое может быть? Две религиозные силы никогда в открытую не враждовали, да и вышли они из одной веры, веры в могущество Вселенной, в бессмертие звезд. Но никогда не было так, чтобы один и тот же священник поклонялся сразу двум божествам.

Хотя, пути звезд неисповедимы, и пути служителей им могли быть такими же.

***

– Каснискес, что с пикетами? Все спокойно?

Вокруг расположения армии Такенхока были выставлены многочисленные посты с дозорными. Так же часовые были рассредоточены и на другом берегу Ауны.

– Так же, все тихо. Вот и удивительно, что не прибывает подмога, никто не пытается застать нас врасплох, и вырвать с наскока с тыла хорошей кусок мяса из тела нашего войска.

– Они правильно все делают. Лишние воины в городе, это большой расход провианта. А запасы его наверняка там небезграничны. Мы сможем вести штурм лишь отдельными группами, не всеми силами сразу. По мере убывания численности в живой силе обороняющихся, всегда можно мощным кулаком отбросить нас ненадолго от городских ворот и пополнить ряды защитников из вне свежими силами. И при штурме нам будет намного тяжелее охранять свой тыл, нежели сейчас. Вот тогда можно будет пожирнее куски отхватить.

– А может у них подземный ход есть? Через который и провиант можно доставить, и силы пополнить.

– Подземный ход? Наверняка есть. Но вряд ли он такой длинный, что выходит за пределы наших последних пикетов. Мимо выставленных нами дозорных они не должны пройти.

***

Подземный ход.

Долго шел Такенхок по заросшему деревьями и кустарником берегу озера Долгих Туманов. Шел в тумане и темноте, что было крайне для него тяжело. Но ни входа на мост, ведущего к острову, ни лодки или плота он с берега не видел. Даже утоптанной тропинки к кромке воды, по которой часто ступает нога человека он не нашел. Неужели никто никогда с острова не выходит, и к ним никто никогда не приходит туда? Он уже решил прервать свое ночное путешествие. Все, мол, хватит, пора возвращаться. И тут на его пути выросли из тумана три крупные фигуры.

– Ты кто? Что тебе здесь нужно?

Смелости Такенхоку было не занимать. Но эти три мужчины, похожие на ночные призраки, заставили его вспомнить, что такое испуг. Он остановился. Помолчал, обдумывая, как начать свой разговор с незнакомцами, остерегаясь вызвать в ответ от них враждебность или хотя бы неприязнь.

– Мне необходимо встретиться с Липренной, – наконец он решился ответить встретившим его.

– Тебе может и нужно. Да вот она вряд ли захочет принять тебя в гости. Ты кто такой?

Голос говорившего, стоявшего к нему ближе всех, был чистым и приятным, и даже немного завораживающим. Не верилось, что он может принадлежать такому крупному мужчине.

– Передайте ей, что меня к ней послал последний ученик ее матери.

В ответ тишина.

– Ну так, что мне делать?

– Жди!

Тут Такенхок заметил, что из встретивших его мужчин осталось только двое. Третий растворился в ночном тумане или туманной ночи.

Долго ждали в молчании.

– Так что мне делать?

И снова короткий ответ:

– Жди!

Прокричала ночная птица.

– Я завяжу тебе глаза. Так надо!

Стоявший ближе всего к запоздавшему путешественнику, подошел вплотную к нему.

– Вяжи!

Повязка туго стянула Такенхоку голову.

– Идем. Но будь аккуратнее при ходьбе. Не спеши.

Как показалось гостю, повели его в сторону от озера, в глубину леса. Снова легкий испуг шевельнулся где-то внутри. Но на сей раз он был разбавлен злостью, из-за через чур холодного приема, оттого уже не было особенно страшно.

Шли по ровной дороге недолго. Затем пошел спуск. Крутой спуск. Под ногами захлюпала вода. Значит все-таки к озеру повели. Ошибся в ориентации. Но зачем в озеро? К лодке или утопить? Вода дошла до колена. Если чуть выше будет, то в лодку вряд ли ведут.

Странные здесь монахи, если эта троица и есть они. Хотя может именно на острове, в этой обители, свои законы? Вместо доброты здесь ценится зло? Наверняка Аозабид знал о нынешних порядках обитателей этого острова. Зачем тогда послал сюда? Чтобы лишить армию главнокомандующего? Чтобы не было похода за посохом? Найдутся кроме него еще достойные полководцы. Решение по походу принято окончательно. Потрачены огромные средства на сбор и вооружение армии. Отмены похода уже не будет. Не будет в связи с потерей Такенхока, как главнокомандующего.

Вода не поднималась выше колен. Наоборот, вроде даже стало мельче. И тут Такенхок заметил то, что изменился и воздух, которым он дышал. Из чистого, лесного, он сначала превратился в затхлый и очень влажный, а теперь снова становится чище. И звуки хлюпающих шагов прежде были странными, с каким-то гулким, коротким, с близким эхом.

Сухо, под ногами стало сухо. Они остановились. Непонятная прогулка окончилась? Нет. Не закончилась. Послышался звук открываемой двери, Такенхок споткнулся, переступая через порог, куда его направил, поддерживающий за локоть монах, или кто-то очень похожий по одежде на него.

Они снова остановились. Дверь позади затворилась. На госте сняли повязку с глаз. В помещении, где они находились было сумрачно, даже темно. Вне здешних стен ночь, а здесь темнее даже, чем там, снаружи. Привыкшие к практически абсолютной темноте, глаза старались что-то выхватить в окружающем пространстве, но все было размыто. Пленник, а он себя именно им чувствовал, снова закрыл глаза.

А вот мужчин он посчитать все же смог. Их было опять трое. И тот, который говорил с ним раньше, снова подал голос.

– Слева дверь. Пройди в нее. Там есть лавка. Сядь и жди.

– Липренна примет меня?

– Кто-нибудь тебя обязательно примет. Сядь и жди!

Такенхок осторожно пошел в указанную сторону. Наткнулся на стену, нашел в ней дверь, открыл, за дверью было чуть светлее. В противоположном углу горело, что-то вроде лампады. Справа у стены стояла лавка. Он прошел к ней. Сел. Вода, по которой он шел, была прохладной, и здесь, в помещении несмотря на то, что лето, было свежо. Промокшие ноги начинали потихоньку мерзнуть.

Женская фигура перед ним возникла словно ниоткуда, она будто бы выткалась из сгустков отдельных теней.

Гость ожидал увидеть нечто подобное небольшому кулю, обернутому в плотные ткани. Однако дама была в обтягивающем ее тело платье, с открытыми волосами, с замечательными чертами лица. Она была очень красива, и ее красоту не мог украсть даже сумрак, царивший в этом помещении. Отдельные детали ее облика тяжело было уловить в темноте взглядом, но в общем понималось, она очень красива и статна.

Женщина так же отметила про себя все достоинства гостя, и почему-то сразу же почувствовала к нему симпатию. Что-то дрогнуло у нее внутри, что-то зажглось, что-то затрепетало. Но виду она не подала. Сегодня она должна быть выше всего этого. Хотя ей не так просто это далось. Душа требовала чего-то другого, более человеческого, более женского.

Она взяла его за руку, повелела подняться и подвела к горящему светильнику больше похожему на лампаду. Рассмотрела внимательнее при неярком свете его лицо. При этом и он успел разглядеть отчетливее облик женщины. Она еще молода и правда очень красива. Лицо ее не имело изъянов и все в нем прекрасно. В том числе густые пышные темные волосы, и огромные глаза, и чувственный рот. Но красота ее была какой-то особенной, она восхищала, но не влекла. Словно сама собою говорила, что создана она не для тех, кто из мира сего.

– Кто ты?

– А Вы Липренна?

– Ты предводитель большого войска, которое на рассвете уходит в дальний поход в страну клафидов?

– Да. А Вы…

– Имя твое?!

– Я главнокомандующий армией.

– Тебя ко мне послал последний ученик моей матери?

Гость не решился ответить сразу. Правды он в самом деле не знал.

– Я не знаю, кто ее ученик. Мне велели, так сказать.

– Хорошо. Зачем ты пришел? Погоди! Тебе холодно? Ты дрожишь от холода? У тебя мокрые ноги? Тапроналк, принеси большой халат и теплые сапоги на меху.

Пришел крупный мужчина, неся названые жрицей вещи перед собой, протянул их с поклоном гостю. Тот взял.

– Надень халат и сапоги, сними все, что на тебе мокрое. К твоему уходу одежда высохнет.

Такенхок повиновался хозяйке.

– Тапроналк, принеси нам отвара из наших лесных сборов.

Они вернулись к лавке. Сели на нее. Помолчали пару минут, в это время пришел с отваром и с выпечкой монах. Может кто-то просто из служителей обители, но, по крайней мере, он одет по-монашески. Сверху был укутан темным плащом с капюшоном.

Он поставил поднос на лавку между сидевшими на ней мужчиной и женщиной.

– Угощайся, согреешься и не заболеешь. Так зачем ты пришел?

Гость поднял кружку, отхлебнул. Напиток был горячим, горьковатым, немного вяжущим рот, но в общем приятным на вкус. Хозяйка взглядом указала на пироги на подносе. Мужчина взял, надкусил. Так же необычный вкус. Ему нравилось всегда отдыхать у бабушки на выселке, а та любила его угощать дома дарами леса. Начинка пирога была ягодной, но такого вкуса ягод он еще не встречал. Немного закружилась голова. Он недоуменно посмотрел на женщину. Та улыбнулась в ответ.

– Не переживай, это так и должно быть.

Сама взяла пирог, откусила, запила отваром.

– Так, я слушаю тебя.

Связанный напитком язык и одурманенный пирогом мозг, не давали объяснится ему так, как он хотел. Он сказал просто, постарался сказать попроще, надеясь, что несколько плохо выговоренных слов все же дойдут до разума падшей.

– Я и сам не знаю зачем я пришел. Наверное, это нужно было сделать.

Она снова улыбнулась.

– Зато я теперь все знаю. Тебя зовут Такенхок. Месяц назад на совете жрецов Серебряной Звезды в присутствии держателя власти Ди Мейна было принято решение о походе в страну клафидов для завоевания права владеть посохом Убогого Орла Накнея. После ряда твоих ярких побед над южными племенами доверить командование армией, отправляющейся за посохом, было решено тебе. Армия собрана, вооружена, укомплектована провиантом и фуражом. Завтра на рассвете вы выступаете. Мне правда тяжело понять, зачем надоумили тебя явиться за наставлением и помощью ко мне. Но судя по тому, что я не могу полностью раскрыть здесь твои мысли, это было решением одного из жрецов Серебряной Звезды. В чем-то я не могу перейти их запреты. Так вот, в моих наставлениях ты не нуждаешься. Но я все же попробую тебе помочь. Встань. Подойди ко мне.

Такенхок встал. Подошел. Поднялась и хозяйка обители. Откуда-то появилась емкость, по всей видимости, с жидкостью. Она откупорила ее, смочила палец, нарисовала маленький круг у него на лбу. Данное действо она совершила еще четыре раза, нарисовав такие же круги на кистях его рук, и на голенях выше голенищ сапог.

Разогнулась после прикасаний к ногам мужчины. Посмотрела пристально в глаза гостю. Взяла его за руку. Рука ее была теплой и нежной. Она несильно пожала ладонь гостя, смотря ему в глаза, кисть ее чуть дрожала, как и длинные густые ресницы, которые было видно даже в этом полумраке. Резко отвернулась, отпустила ладонь Такенхока. Снова повернулась.

– Грудь оберегом прикрыть не получается. Там есть что-то, что мешает мне это сделать.

Емкость исчезла из ее рук. Но в них появился небольшой холщовый мешочек.

– А это спрячь. Развей над своей армией на землях клафидов. Здесь пепел, пепел той, кто поможет тебе уберечь твоих воинов от измены и предательства. И последнее, чем я могу помочь тебе. В походе через земли Аинторнов к вам примкнет группа, большой отряд, ты должен его определить в обоз, к другим рабочим и тыловикам. Их удел не сражения и битвы. Они в другом будут тебе полезны. Узнаешь все потом. Они свое дело знают. И в этом будет тебе большая подмога.

Голова Такенхока сильно кружилась, он с трудом воспринимал то, что говорила падшая Липренна. Вообще, казалось, что туман со всех окрестностей озера Долгих Туманов собрался в этом помещении, и большая часть его приютилась в голове Такенхока.

Принесли его высохшую одежду. Он переоделся. Липренна в знак прощания приложила ладонь ко лбу, но не тыльной стороной, лицевой. Гость в ответ ей кивнул. Снова, не стесняясь ни монаха, ни хозяйку обители гость переоделся в сухое. Монах подвел его под руку к двери, достал повязку, Такенхок закрыл глаза.

– Не надо, это теперь лишнее.

Услышал он женский голос. Открыл глаза, повернул голову в сторону говорящей, но увидел лишь ее спину, медленно растворяющуюся в тумане.

***

Это был подземный ход. От берега озера в обитель на острове был проложен подземный ход.

Удивительно, но шагая по воде в своей обуви, по подземному ходу обратно, он теперь не чувствовал того, что промокает.

Вышли они в глубоком овраге. У выхода стояли еще двое мужчин в таких же одеяниях, как и Тапроналк, который провожал его по подземному ходу. Он и произнес последние слова на прощанье голосом, встретившим его на берегу, приятным и завораживающим.

– Иди по краю оврага в ту сторону, долго иди, – монах махнул рукой, указывая направление, – дойдешь до просеки, поверни в ее конце направо. Выйдешь практически к расположению твоего войска. Все! Иди!

«Сидят на болоте, а знают, где моя армия. Интересно, как же я без его советов сюда добрался?» – подумал, как-то отвлеченно, словно о чем-то постороннем, военачальник. Думать еще тяжеловато было. Не прощаясь, он ушел.