Текст книги "Возвращения к любви"

– Мне куда подъехать за Вами?

– Ну что Вы, в машину, к незнакомому мужчине? В его машину?

– Я на такси.

– Не стоит тратиться. Магазин, где мы не разминулись с Вами, помните? Найдете его?

– Конечно!

– Вот у входа в магазин, завтра, в шесть.

– Все понял, до завтра!

***

Наше время.

Молчание затянулось.

– Ну что? Вроде все. Прощаемся?

– Погоди, не уходи, давай посидим где-нибудь. Ну, хотя бы десять минут посидим. Поговорим немного.

– А о чем нам с тобой разговаривать? О прошлом? Прошлое так и осталось в прошлом. О настоящем? Так вот оно наше настоящее. Ничего другого у нас нет. О будущем? Так его нет и не будет. О чем разговаривать нам?

– Ну, хотя бы просто посидим, рядом.

– И где мы посидим?

– А давай в том кафе, где… Ну, где мы с тобой были, в тот, во второй день нашего знакомства, оно ведь недалеко отсюда.

– Так нет его уже, того кафе, там салон красоты какой-то.

– Может быть на водохранилище поедем? На тот полуостров?

– Хм! Ну ты даешь! Ты может меня еще в гостиницу к себе пригласишь? Ты нынче так же в гостинице живешь? Ладно, есть тут неподалеку некое подобие кафе. Пойдем. Но недолго. У меня много дел на сегодня.

Грязные, обветшалые пластиковые столики, такие же стулья. Тяжело было найти что-то более-менее чистое, чтобы свободно присесть. У Григория пересохло во рту, он направился к стойке, купить что-то из напитков.

– Возьми обычной минералки, что-то другое здесь покупать не советую.

Он и вернулся с бутылкой нераспечатанной минеральной воды в стеклянной бутылке и с двумя пластиковыми стаканчиками.

– Стаканы чистые, при мне новую упаковку вскрыли. Вот только чем бутылку открыть? У них даже открывалки нет.

Она улыбнулась, полезла в свою сумочку. Достала оттуда зажигалку. В ответ на его недоуменный взгляд с той же улыбкой сказала.

– У женщины в ее сумочке должно быть все, что может ей хоть раз пригодиться в жизни. Как видишь, и зажигалка пригодилась.

Он открыл минералку, налил в оба стакана, свой опорожнил за пару глотков, она лишь пригубила из стаканчика. Он, не мигая смотрел на нее.

– Ну что так смотришь? Постарела сильно?

– Нет, что ты, ты из молодой смазливой девчонки превратилась в прекрасную, роскошную женщину. У меня нет просто слов!

– Ну и выдал! Хотя на комплименты ты всегда был щедрым. Но ты тоже молодец. Очень даже хорошо выглядишь.

– Да хватит тебе…

– А какой мне смысл врать? Ты за эти годы заматерел как-то, какой-то импозантностью, основательностью и статусностью от тебя так и разит. Где живешь сейчас? Я имею в виду, место постоянного проживания.

– В том же городе. Где и раньше жил.

– В семью вернулся?

– Нет. С женой редко, но встречаемся случайно, сын в стольном граде обосновался, остоличился, видимся крайне редко. Не женился. Это я о сыне. Не женился. Это я уже о себе. Пробовал пару раз, но, чтобы тебя заменить, нужно быть не такой, как ты, а намного лучше тебя. Так что не сложилось. Не нашел еще.

– Ой, да ладно тебе! Лучше!!! Да какие твои годы, встретишь еще.

– А ты замужем?

– Да.

– За ним?

– Ну, вот еще! Я к прошлому не возвращаюсь.

– И кто же он?

– Господи! Да какая тебе разница. Очень хороший человек. Уже больше шести лет мы с ним, как муж и жена.

– Дети?

– Дочка. Почти семь лет.

Она бросила на Григория быстрый взгляд, но тот не поймал его, он смотрел в это время немного в сторону. Что-то в их общении сильно мешало.

– Послушай. Давай прощаться. И я, и ты тяготимся этим разговором. Зачем нам с тобой это нужно. Допивай свою воду, и пойдем.

– Я бы сейчас не воды, я бы сейчас чего-нибудь покрепче выпил.

– Слушай! Не начинай! Я не знаю, что для тебя значат эти прошедшие семь лет, для меня это почти четверть жизни. Это половина, так сказать, моей взрослой жизни, если за точку отсчета взять совершеннолетие. Давай прощаться. Встретились, поговорили, по-моему, это все, что между нами возможно сегодня.

– Мы еще увидимся?

– Вряд ли! Зачем?

Инна решительно встала, кивнула, повернулась и быстро пошла в конец парка.

Он не шелохнулся. Он сидел и смотрел ей вслед, в надежде на то, что она оглянется, но она не оглянулась.

Она просто ушла.

***

Семь лет назад.

Ах, если бы кто знал, как нелегко Григорию достался тот первый звонок Инне! Он не сразу уехал от магазина. Прибежал в машину, записал номер и сидел в ожидании. Раз она пришла с этой стороны в магазин, значит, и уйти должна в эту сторону. Так хотелось ему ту девушку еще раз увидеть. Наверное, снова заметив его в машине, она улыбнулась бы. Замечательная улыбка у девушки, вроде бы как ироничная, но очень милая, такие губки другой выдать не могут.

И в глаза ее взглянуть хотелось еще раз. Есть избитый штамп, на что, мол, можно смотреть вечно. Ему казалось, что он бы мог вечно смотреть в глаза этой девушки. Он не мог назвать причины, почему ему в них хотелось бы смотреть всегда, наверное, это за пределом его осмысливания. Глаза у прекрасной незнакомки чудесные, а значит увидеть их равноценно тому, что и познать чудо. Но ее не было.

Он вышел из машины. Осмотрелся, ее не было. Скорее всего, прошла вперед, в другую сторону. Он сел снова в машину и поехал в ту же сторону, куда предположительно ушла девушка. Нет, не суждено ему было в тот день снова увидеть ее. Григорий не знал, нашел бы он в себе силы, увидав ее тогда, подойти, попробовать заговорить. Скорее всего, нет, не решился бы. Но увидеть ее страшно хотелось.

Проехав по городу километров пять, он заехал туда, где до сего времени еще ни разу не был. Григорий заблудился. И не мудрено. Григорий просто не думал о том, куда он ехал. Захотел повернуть, повернул, захотел не повернуть, не повернул. Вот так и приехал в никуда. Остановился. Посмотрел на листок с номером телефона, лежащий на сидении рядом, взял его в руки. Достал телефон. С минуту думал. Убрал телефон. Посмотрел на листок еще раз, опять достал телефон.

И все-таки решился. Вот убей его летняя молния, он практически не помнил, о чем они говорили в тот раз. Услышав ее нежный голос, он отключил свою голову, ничего не запомнилось из слов, но главное услышал и запомнил: " Там, у входа в магазин, завтра, в шесть».

В тот вечер, после согласия девушки встретиться, Григорий весь остаток вечера и почти всю ночь кружил по городу на машине. Ему хотелось петь, и он пел, ему хотелось танцевать, и он выписывал всевозможные па на автомобиле. Выйти на дорогу и танцевать там одному под свое же пение он не решился.

Окончилось его представление часа в три ночи. По банальной причине завершилось. Закончилась горючка. Григорий не имел представления, где он находится. Вроде, только что вокруг были дома, а тут везде лес, и ни единого блика от света автомобильных фар, уличных фонарей и окон домов. Но ему повезло в ту ночь, первая же проезжавшая мимо него машина остановилась. Подцепила, подтащила к ближайшей заправке.

А он даже рад был всем этим злоключениям, все равно бы не уснул у себя в гостинице после встречи в магазине, и после своего звонка незнакомке. Ожидание новой встречи с девушкой выбило из него понятие состояния покоя.

Шесть часов – это счет времени утром. А вечером, принято считать, наступает восемнадцать часов. От шести до восемнадцати целых двенадцать часов. Почти весь световой день. Половина суток. Ох, и тяжело было прожить в тот день эту половину. Понимал он, что бессонная ночь, изматывающий ожиданием день, привлекательности его, не пышущей юностью физиономии, шарма не придадут. Но времени на принятия водных процедур и наведения марафета у него перед свиданием не было.

Фонтан! Никогда в жизни он так не радовался, увидав городской фонтан. Он бросил машину посередь дороги, кинулся к фонтану и сунул голову в ледяную воду. Милые гаишники, дорогие милиционеры, какие же вы все-таки молодцы, что в тот день он не попал в зону вашего внимания. А ведь его мальчишеские выходки могли закончиться для него не так уж весело.

Машина стоит на стоянке. Букет в руках. И полчаса времени впереди. Не удержался. Прибежал к тому магазину на полчаса раньше.

Парадокс времени. Последние полчаса показались ему длиннее всего того времени, что прошло от слов на другом конце связи: " Там, у входа в магазин, завтра, в шесть». И мысли одолевают нехорошие. Почему-то только сейчас появилось сомнение в том, что она придет, и с каждой минутой сомнение все усиливалось. Ну, зачем он ей? Поигралась девчонка, пошутила при телефонном разговоре. Пошутила. Позвонить ей? Нет! Будет ждать. Или позвонить? Зачем. Время еще не вышло. А просто позвонить и спросить. Придете? Нет! Она же сказала, что придет. Он позвонит, получится, что он сомневается в ней. Нет! Потом позвонит, если… Да, что такое, почему если? А почему нет?

– Молодой человек, Вы не меня ждете?

Кого это? Она? Его? Его! Букет задрожал в его руке, пришла!

– Здравствуйте! Вас! Вот, пожалуйста, букет!

– Ой, это мне? Спасибо! Очень красивый!

– Да это… Как бы… Того… Обычный… Не за что!

Он потом уже жалел, что позвонил ей. Жалел не о том, что разочаровался в девушке сегодня. Жалел, что сделал и делает все для того, чтобы она разочаровалась в нем. Ведь не мальчик давно. Сколько у него было первых свиданий. Не считал. Но немало. А здесь, с ней, он себя из себя выпустил. Выпустил, словно воздушный шарик выпустил воздух. И сдулся. Словно упомянутый им же воздушный шарик. Мысли путались в голове, язык то прилипал к небу, то завязывался в узел, то застревал меж зубов. Руки оказались лишними конечностями. Они постоянно ему мешали. Ноги приобрели шаркающую походку. Плюс потрепанная физмордия, плюс рабочая рубаха и рабочие брюки. Чего он ни за какие посылы не хотел бы тогда, так это посмотреть на них обоих рядом со стороны. Наверное, в тот момент времени он бы возненавидел себя на всю жизнь. Вся прелесть жизни в одной, и нечто бесформенное, непонятное, неопределенное – во втором.

А она молодец! Она поняла его состояние, она переждала, она перетерпела. Летнее, открытое, небольшое кафе за столиком отобрало у него его шаркающую походку и придало рукам их полезность.

А с ней было легко. Легко, интересно и приятно. Она не строила из себя ни простушку, ни недотрогу. Заразительно смеялась над его глупыми остротами и шутками. Чутко заполняла паузы в разговоре сущими пустяками, но с ее удивительно нежным голосом они были так уместны и так интересны.

Она по капельке слизывала красное вино из бокала, словно давала ему понять, все хорошо, все нормально, я не тороплюсь, ты не тяготишь меня. Григорий смелел. Он потихоньку начинал заполнять сам себя. Иной раз она немного даже с удивлением бросала на него взгляд, ошпаривая Григория красотой своих глаз.

А время шло. Современные технологии и средства передвижения позволяют сжимать и растягивать пространство. В любом из его трех измерений. Для времени подвластно лишь одно измерение, но никакие современные научные достижения не дают возможности ни растянуть его, ни сжать. Скорость движения времени зависит только от состояния души. В случае с Григорием, ожидание растянуло время до непомерной величины, чуть не свернув его в кольцо. А при общении с этой замечательной девушкой, время, словно насмехаясь над Григорием, с начала его превращения в себя, стало неумолимо сжиматься. Он чувствовал приближение часа расставания. Он не знал, как ему продлить время встречи. Была бы на месте этой девушки другая. Он, конечно, был бы и развязнее, и смелее. Если бы другая… В отношении Инны он даже в мысли себе не допускал ничего, превышающее пределы приличия. Даже маленькая искорка обиды в ее глазах оставила бы огромный ожог у него на душе. Да к черту этот ожог! Он не мог допустить возможности возникновения даже крохотной искорки.

Она поставила свой бокал на столик. Взглянула с милой улыбкой на него и вздохнула. Ради этого вздоха Григорию стоило жить до сего дня. Он понял, что пришло время расставаться. Да расставаться. Но ее вздох, ему показалось, означал сожаление. Значит, у него есть надежда на следующую встречу. Значит, он снова увидит ее. Значит, снова он будет счастлив тем, что она рядом.

– Пора?

– Наверное, да! Поздно уже. А завтра работать.

– Я провожу.

– Да уж надеюсь, что не бросишь меня одну поздним вечером на улице города.

До чего же она хороша. Он смотрел на нее и не мог насмотреться. Еще несколько секунд. Она бросит ему на прощанье:

– Ну, все! До свидания!

И стальная, безжалостная дверь ее подъезда проглотит ее.

– А завтра?

– В три?

– В три я работаю, но я могу отпроситься…

– Не стоит, я тоже работаю…

– Тогда в шесть?

Она кивнула, улыбнулась…

– Ну, все! До свидания! До завтра!

Внезапно, встав на ступеньку, она слегка приблизилась к нему, легонько коснулась своей нежной щечкой его щеки…

– Чмок!

Услышал он у своего уха. Терпеть он не мог эти американские поцелуи воздуха, но этот чмок… Он опять вылетел сам из себя, на этот раз от наслаждения.

Она убежала. Он ушел. Она там у своего окна не видала парящего второго его? Да может и парил он в другой стороне от ее окон, откуда, он же не знал, где именно ее окна и не позволил бы он второму себе подсматривать за ней.

***

А Инна, проснувшись в тот день утром, забыла о назначенном свидании в шесть вечера у магазина. Она была юна и беззаботна. Жизнь, после расставания с Александром вошла в свою колею, она отдыхала от прежней жизни, отдыхала от него, отдыхала от себя с присутствием рядом с собой его, Александра.

Хороший сон, легкое пробуждение, и дальше день задался. Ближе к обеду раздался звонок, звонила подруга, но зазвонивший телефон напомнил ей о вчерашнем вечернем звонке от незнакомого мужчины, того, из автомобиля, из магазина. Здесь колея подвела, выкинула ее из себя. Она задумалась. Как поступить? Кто он? Нормальный, порядочный мужчина или же потаскун, вор и алкоголик. А чего думать, просто не идти в назначенное время к оговоренному месту, все проблемы решены.

Но что-то мешало ей принять именно это решение. Голос его ничем не был примечателен, но он как-то немного обвораживал. В тембре голоса прослеживалась от волнения легкая хрипотца, что придавало голосу некоторую пикантность. И на вид он был приятен. Нормального роста, не худощав, но и без лишних килограммов, глаза добрые и, кажется, умные. Вроде нечего больше в нем отметить, но почему-то захотелось еще раз услышать его голос и посмотреть ему в глаза. Как нечего отметить? А его попка! Ну вот, опять! Да что такое! Тьфу ты! Куда ее сносит?

Нет, ничего в его поведении не позволяло думать о нем негативно. Охрана не бросилась за ним в погоню, значит, он ничего не украл в магазине. Он не дожидался ее на выходе, не осыпал кучей сомнительных комплиментов, невыполнимых обещаний и непристойных предложений. Он просто позже позвонил и предложил встретиться. Она ему обещала. Так почему не сдержать свое слово?

Остаток дня до встречи был немного размытым. Нет-нет, да мелькала искорка сомнения, но она гасла в ее решимости. Пойдет. И будь что будет. Вряд ли, если она решится уйти, если что-то ей не понравится, он станет чинить препятствия. А уж если станет… Нет, голубчик, не на ту напал!

Инна решилась, она пошла.

Его она увидела издалека. В тех же вчерашних брюках и той же рубашке. Это ее немного неприятно удивило. Она все-таки позволила себе надеть что-то более подходящее для встречи, нежели повседневную одежду. Ну и ладно. По одежке встречают. Посмотрит потом, что там с умом у него.

– Молодой человек, Вы, случайно, не меня ждете?

Большой букет в его руках задрожал, он повернулся, и широченная улыбка чуть не разорвала его лицо пополам.

– Здравствуйте! Вас, конечно! Вот, пожалуйста, букет, как обещал!

– Ой, это мне? Очень красивый букет! Спасибо большое!

– Обычный букет. Не за что! Вы, уж, пожалуйста простите меня за вчерашнее!

– Ну, хватит Вам. Все нормально. Проехали.

Она с букетом. Он с руками, которые, потеряв букет, не знали, что им делать, стояли друг напротив друга и молчали. Наконец, снова его волнующийся голос…

– Может это… Прогуляемся немного. Время не такое еще позднее.

– Ваша машина здесь? Можно и прогуляться, вон пойдемте в тот проулок, сделаем круг небольшой и вернемся сюда же.

Они шли рядом и молчали. Он пытался что-то говорить, но у него ничего не получалось. И что интересно, она не тяготилась этой странной прогулкой, ее не тяготило его присутствие. Помогло кафе, которое встретилось им на пути.

– Может, перекусим слегка, вина можно немножко.

– Так Вы же за рулем.

– Нет… Я нет – Вы, а я кофе, минералку…

– Ну что же, можно чего-то легонькое. Пойдемте!

Взяв меню, она захотела вдруг немного похулиганить, заказать для себя самое дорогое вино и парочку самых дорогих блюд. Ей захотелось увидеть его реакцию. Инна терпеть не могла жадных мужчин. Она по очереди называла то, что ей как бы хотелось, украдкой поглядывая на своего спутника. Но он не обращал внимания на то, что она говорит, что заказывает, он просто качал в знак согласия головой. Инна усмехнулась и заказала простенький овощной салат с бокалом недорогого красного вина. Он остановился лишь на чашечке черного кофе без сахара.

– Ну, так что? Может, познакомимся наконец? – с улыбкой спросила она своего спутника, после того как официант принял заказ.

– Как? Мы еще нет? Ах, да! Григорий! Гриша!

– Очень приятно! А я Инна!

– Тоже приятно! Очень приятно! Вы извините…

– Да ну что Вы опять?! Все хорошо! Хватит извиняться.

– Да я не за вчерашнее, не удалось сегодня в порядок себя привести, прямо с работы.

– Все хорошо. Успокойтесь.

Столик в кафе расслабил крепкие узлы некоторого напряжения первой встречи. Он после кофе разговорился, ей помог глоток вина. Его шутки стали смешными, рассказы увлекательными. Да и сама встреча стала намного интереснее. Заказали потом по горячему блюду, он взял себе еще черный кофе, она попросила принести для себя зеленого чая. За чаем Инне захотелось еще глоточек вина. А он пил снова кофе.

Однако время шло, и приближался час окончания встречи. Инна пригубила вина, поставила бокал на столик, вздохнула. Он все понял. Григорий вообще оказался неглупым и понятливым.

– Все? Пора?

– Ну, конечно. Завтра ведь на работу.

– Ну, давай к машине, я отвезу до дома.

И только сейчас Инна отметила, что они, как-то незаметно для себя, перешли на ты, что им обоим очень понравилось.

– Ну, зачем же к машине, мне до дома отсюда ближе идти, чем до твоей машины.

– Я провожу.

– Да уж надеюсь, что не бросишь меня одну поздним вечером на улице города.

Они уж совсем не спеша шли до ее дома, но у каждого пути есть конец. Вот ее дом, вот ее подъезд. Они остановились.

– А завтра? Завтра можем встретиться?

– В три? – она улыбнулась.

– В три я работаю, но я могу отпроситься… – улыбнулся в ответ он.

– Не стоит, я тоже в три еще работаю…

– Тогда в шесть?

Она кивнула, и снова улыбнулась.

– Ну, все! До свидания! До завтра!

Она запрыгнула на первую ступеньку лестницы, обернулась, он стоял рядом. Неожиданно для самой себя, она потянулась к нему… Чуть коснулась своей щечкой его щеки… И ее нежные губки поцеловали воздух у его уха.

– Чмок!

Быстро взбежав по ступеням до двери подъезда, Инна, открывая дверь, бросила еле заметный взгляд на него. Последний ее поступок его, по всей видимости, ошарашил. Он стоял и мило, немного глупо улыбался.

Дома она выглянула в окно. Григорий шел по тротуару от ее дома странной, подпрыгивающей походкой, как будто что-то его тянуло вверх. Инна проводила его взглядом, пока Григорий не исчез из ее поля зрения.

***

Наше время.

Она ушла.

Он остался.

Григорий сидел за столиком и смотрел, в ту сторону, куда ушла Инна, ничего не видя. Он знал, что потерял ее навсегда еще семь лет назад. И жил все это время с пониманием этого факта и принимая этот факт. Боль потери страшно терзала его долгое время, но все же притупилась, отошла от него на некоторое безопасное для души и сердца расстояние. И вот сейчас она снова обрушилось селевым потоком. Со страшной силой.

Он встал. Голова плохо соображала. Григорий пошел в ту же сторону, куда ушла Инна, там стояла его машина. Он сел в машину, завел ее и рванул вперед, не думая ни о чем, не имея перед собой направления, не имея в голове конечного пункта назначения. Он просто поехал вперед.

Немного пришел в себя километрах в тридцати на автомагистрали за городом. Он даже не заметил, как выехал из города. Пришлось ехать еще километров десять, до ближайшей развязки, чтобы развернуться и вернуться в город.

Вроде и скорость была приличной, и расстояние проехал он небольшое, а времени на эту поездку он потратил много. К гостинице Григорий подъехал, когда уже стемнело. Поставил машину, поднялся в номер, наполнил ванну, залез в нее. Теплая ванна обычно снимала с него напряжение и притягивала сон. Но не в этот раз. Он лег в кровать, понимая, что уснуть сегодня ночью у него не получится.

Он ворочался в кровати, вставал, выходил на балкон, возвращался, снова ложился, снова вставал. Хотелось выпить, хотелось закурить, хотелось и выпить, и закурить, хотелось и закурить, и выпить. Ничего из этого в запасе не было. Торговых точек в городе даже в это позднее время функционировало много, можно было при желании запастись и тем, и другим, можно было даже не выпить, а напиться, чтобы забыться. Он даже два раза решал, что раз хочется, значит надо. Но что-то его останавливало.

А почему, черт возьми, он принимает все так, как есть? Почему он не может бороться за свое счастье? Кто мешает ему бросить вызов прошедшим годам, угасшим чувствам? Есть, кому мешать. У нее муж. У нее дочка. В праве ли он… Скорее всего, нет. Не вправе.

Уснуть ему в эту ночь так и не удалось.

Инна забрала дочку из детского садика. Они пришли домой, дочка в своей комнате увлеченно играла, пришедший с работы муж сидел на диване, смотрел политическое ток-шоу по телевизору. Инна приготовила ужин, накормила своих близких, поцеловала прилегшего на диван мужа, чмокнула в затылок дочку. Та ухватила маму за шею и прижалась нежной щечкой к щеке мамы. И чего-то там нежное лепетала ей на ушко. Потом еще раз поцеловала Инну в губы и снова занялась игрушками.

Инна присела рядом. Она не любила смотреть телевизор. Редко вечера проводила за книгой. Чаще всего, вечернее время отводилось на дела домашние. Сегодня ничем заниматься не хотелось.

Она наполнила ванну, погрузила себя в теплую воду. В уме, лежа в ванной, она пережила вновь время, проведенное сегодня с Григорием.

Встреча была неожиданной. Встреча была ненужной. Ну, зачем она пошла в тот магазин, какая-то неведомая сила сегодня повлекла ее туда. Она уж почти и забыла о существовании того магазина. Он неудобен был для Инны, находился в стороне от каждодневных направлений ее движения. Ни ценами, ни ассортиментом он не был привлекательным. Что ее сегодня повлекло туда?

Инна вспомнила его. Часто, вспоминая его прежде, она представляла себе, что встретит когда-нибудь его невзначай. Она, еще хороша, она еще может свести с ума любого мужчину, а он старенький, сгорбленный и почему-то она его представляла беззубым. Пусть посмотрит, кого он потерял, пусть рвет последние клочки волос на голове, пусть давится слюной в беззубом рту…

А он еще хорош! Годы изменили его, но совсем не испортили. Он не постарел. И от него так же, как и раньше, пахнет настоящим мужиком.

Она встряхнула головой, вытряхивая из нее ненужные для себя мысли. Встала, вытерлась, набросила халатик. Муж тихо сопел, работающий телевизор всегда его убаюкивал. Она выключила телевизор, пошла к дочке. Та уснула, не дождавшись мамы, которая каждый раз перед сном приходит ее поцеловать. Она спала на боку, маленькая капелька слюны притаилась в уголке нежных детских губ. Эта маленькая капелька вызвала поток слез у Инны. Она села на пол рядом с кроватью дочери и зарыдала, сдерживая в себе все звуки, громче звуков ее дыхания.

***

Семь лет назад.

Григорий отлично выспался. День прошел замечательно. Работалось легко и просто, хотя ожидание новой встречи затмевало все. Отпросился пораньше, начистился, намылся, побрился, надушился. Рано все-таки отпросился, до встречи оставался еще почти час. А где встретятся, место не оговорили, он взялся за телефон, но тот, словно ожидая пока о нем вспомнят, зазвонил в руке. Она!!!

– Григорий! Здравствуй! Тут дело такое…

Начало ее разговора чуть не отправило мужчину в кому. Ему показалось, что так начинается разговор о прекращении отношений.

– … тут дело такое. Аврал у нас. Боюсь, нескоро управимся. Ревизия серьезная. Все бумаги в порядок приводим.

– Мы не сможем сегодня встретиться?

Пот выступил на лбу Григория, подмышки, одурманенные дезодорантом, повлажнели.

– Можем, наверное, но вот только, я не знаю, когда мы закончим.

– Я могу хоть до утра ждать!

– Ну, до утра-то вряд ли, а вот часа два, а то и три поработать мне еще придется.

– Ничего. Я готов ждать! Я буду ждать! Я смогу ждать столько, сколько нужно. А давай я приеду за тобой, как ты освободишься к тебе на работу.

– Можно и так. Как будем завершать все, я тебе позвоню, пиши адрес, улица Кольцевая…

Инна позвонила почти в восемь, но Григорий уже с семи часов стоял на машине по указанному адресу. Он уже ждал ее здесь.

Инна пришла, она была уставшей и немного грустной. Но это все нисколько не умаляло ее привлекательности.

– Испортила тебе сегодня вечер? – с грустной улыбкой спросила она?

– Ну чем же его ты испортила? А если все так и случилось, то не ты же виновата в этом. Ты очень устала, тебя домой?

– Есть немного, устала. Но время детское пока, можешь отвести меня куда-нибудь. Пара часов у нас с тобой еще есть. Можно немножко поговорить. Я за свой внешний вид сегодня извиняться не буду.

– В кафе?

– Неееет! У меня после такого рабочего дня клаустрофобия! Не хочу в помещение, на волю, в прерии!

– Вот смотри.

Григорий что-то достал из кармашка двери.

– А что это?

– Карта города. Сегодня купил.

– А как же ты без нее до сегодняшнего дня ездил? – пошутила Инна.

– Я просто хотел немного ознакомиться с местами на природе, куда бы можно нам было съездить, вот смотри.

Григорий ткнул пальцем в карту.

– Ой, меня компьютер за сегодня зрения лишил, ты лучше не спрашивай, а объясняй, быстрее получится.

Григорий улыбнулся, снова ткнул пальцем в карту.

– Это водохранилище в городе, а вот это – полуостровок небольшой. На что он по контуру своему немного похож?

– На полуостровок.

– Ну, нет же, посмотри повнимательнее.

– На батон под твоим ботинком.

– Ну, хватит тебе! Он похож на голову собаки. Поехали туда. Хотя бы на часок. Там хороший подъезд, замечательный лужок с густой травкой, пологий спуск к воде. А вода теплая!!! Я, пока ждал звонка от тебя, специально прокатился, посмотрел там все.

Инна устало взглянула на него, но улыбка у нее получилась веселой и даже немного шаловливой.

– Лужок, говоришь, с мягкой травкой? Ну, поехали, посмотрим на тот лужок.

И действительно, место Григорий нашел замечательное. Странно, что оно было при таком отличном вечере безлюдным. Все было именно так, как он и говорил. Тихо, шелест крон деревьев, тихий плеск воды, мягкая, густая трава. Они сидели рядом и просто болтали. Болтали ни о чем. Григория волновала близость Инны, его тянуло к девушке с неимоверной силой. Он тихонько накрыл своей ладонью руку Инны. Та спокойно приняла это. Григорию хотелось поцеловать эту ладошку, поцеловать саму ручку целиком, поцеловать… И ему казалось, что девушка ждет его действий, и он почти уже решился, он потянулся к ней. Но… Но понял, не сегодня, не надо торопить время. Не стоит испытывать судьбу. И хриплым от волнения голосом спросил:

– Ну что? Пора ехать?

Инна просто кивнула.

Обратно ехали молча. Ничего не произошло. Ничего не случилось. Но почему-то нить, связывающая их в их отношениях, дала слабину. Девушка молча смотрела в окно двери, он часто бросал на нее взгляд, но глазами до конца их поездки, до ее дома, они так и не встретились.

У подъезда, он открыл дверь машины, она вышла.

– Инна?

– Что?

– Все нормально?

– Да вроде, да.

– Мы завтра сможем встретиться.

– А почему бы нет?

– Во сколько? В шесть?

– Ты знаешь, лучше позвони мне около пяти часов, мы определимся. Хорошо?

– Хорошо.

– Ну, пока!

Она кивнула и пошла к своему подъезду.

– До свидания, – тихо ответил он.

О вчерашнем воздушном поцелуе, который хотелось почувствовать всем естеством в этот вечер, можно было сегодня лишь с волнением вспоминать. Вторым она его не одарила. Григорий проводил ее взглядом до подъезда, сел в машину, рванул в сторону своей гостиницы. Он ехал и мучительно ворошил все пережитое этим вечером. Что не так он сделал? Почему в их отношениях появился неожиданный холодок. Но ответа не находил.

Инна поднялась к себе в квартиру, и здесь дневная усталость догнала ее. Сил осталось только на то, чтобы раздеться, умыться, лечь в кровать и немного подумать, вспоминая время, проведенное на водохранилище.

Странно. Давно уже не парень на выданье, а волнуется и смущается, как мальчишка. Хотя это было так мило. Но почему-то ей казалось, что невинным воздушным поцелуем этот вечер никак не может закончиться.

И он нежно взял ее за руку, девушку от этого немного пробило в дрожь, но она старалась не показать своего волнения. Он немного потянулся к ней, приблизил свое лицо настолько, что она почувствовала его горячее дыхание, его страстный и нежный взгляд вызывал у нее ответные чувства. Никто до сего дня не смотрел на нее с такой страстью и одновременно с такой нежностью и обожанием. Она теряла рассудок и таяла под его взглядом. Ей неимоверно сильно захотелось прильнуть к нему, утонуть в его объятиях и задохнуться в его поцелуе. И вот оно, вот оно, это трепетное мгновение, когда желание переходит в… Она от того же волнения невольно опустила взгляд. И вдруг…

– Ну что? Уже пора ехать?

– Что? – растерялась она, – Да, пора.

Она уснула, так ничего и не поняв. Что она сделала такого, что вдруг отвернула его от себя.

***

Наше время.

Дочке сегодня нужно было идти на занятия в музыкальную школу. Бабушка должна забрать ее из садика и отвести на обучение. Ей с руки. Все достаточно близко, в шаговой доступности. Вечер Инны, время по окончании работы, был частично свободен.

Зачем?

То же время, то же место.

Она сидела в машине, припаркованной на обочине, неподалеку от того же магазина и с грустью смотрела, как на противоположной стороне улицы мечется Григорий. Он выходил из машины, ходил по тротуару туда-сюда, забегал в магазин, выходил из него, садился в машину. Зачем-то заводил ее, быстро глушил двигатель, выпрыгивал наружу, снова начинал ходить по тротуару. У нее не было даже малейшего желания подойти к нему. Хотя было очень жалко его. Но новой встречи с ним с глазу на глаз, Инна не хотела.

Долгого безучастного созерцания происходящего она не выдержала. Закусив губу, завела свою машину, включила поворотник, выкрутила руль и резко нажала на педаль газа. Рев клаксона едущей сзади машины, перед которой она выпрыгнула с обочины, она даже не слышала.