Текст книги "Как создать экосад и сохранить здоровье. Советы врача и садовода с 40-летним стажем!"

Я решил по-новому взглянуть на интересующую многих садоводов тему о накоплении и роли гумуса в почве, обсудить новый мировой опыт по этой проблеме.

Гумус – это не питание для корней! Так утверждают теперь многие приверженцы органического земледелия. Гумус для меня – более широкое понятие, гумус – это не только накопленная в почве энергия стабильного углерода, но и важнейший почвообразователь. Он в огромной степени определяет стабильность почвенных агрегатов. Эволюционно без агрегатов не могут жить грибы, простейшие, бактерии, водоросли, вирусы. А без микроорганизмов нет почвообразования, не растут и не производят органику растения, не бывает опада. Поэтому на вопрос: что делать практически, я отвечаю: при внесении органики нужно, чтобы она не только сгорала до CO₂, но и оставляла после себя много стабильного гумуса. По-простому – для того чтобы накапливался чернозем.

Процесс компостирования приводит к потере органических материалов, это плохо. Но ферментативное сгорание способствует разрушению полифенолов (их много в опилках) и патогенных организмов, это хорошо. Поэтому органику в некоторых случаях компостируют. Нельзя забывать, что для капризных овощных растений хороший компост с высоким содержанием доступных и сбалансированных NPK – лучший способ подкормки, когда корни берут питание непосредственно из компоста, минуя микробные пищевые цепочки.

Последнее время я использую АКЧ. Для его производства беру компост не из компостной ямы, а из «мусорной кучи», где главное богатство – сложившиеся системы хищник – жертва. Позднее я подробно напишу, как на практике делать такой компост. Таким образом, компост бывает разный по биоразнообразию, и гумус бывает разный по стабильности, и цели у садовода разные, краткосрочные и долгосрочные.

Идею о важности динамического поступления органики из мульчи я разделяю и применяю на практике, но чуть иначе. Когда я вношу сильно перепревшую органику, я понимаю, что «динамическое плодородие» страдает. Микробные цепочки в питании корней участвуют слабо, они уже поработали с органикой вне зоны корней, энергия углерода частично потеряна. Поэтому при любой возможности я стараюсь мульчировать грядки органикой слабой степени разложения, где энергии углерода больше, но не в ущерб нежным культурным растениям. В моем компосте из подстилочного навоза всегда достаточно органики, постепенно включающейся в пищевые цепочки.

Суть «динамического плодородия» я объясняю проще.

Мульча из слабо разложившейся органики, точнее, энергия углерода (углеводных соединений), в аэробных и влажных условиях включается в трофические цепочки без потерь. Естественно, органика хорошо усваивается в оптимальное для растений теплое время года, в нее прорастают корни, и, через многочисленные и сложные симбиотические механизмы (один из основных – простейшие), мульча все лето кормит растение, как любят подчеркивать природники, в динамике. Снабжает растение не только NPK, но и гормонами, и витаминами. Даже мой внук-первоклашка понял, что простейшие писают на корни мочевиной с гормонами и витаминами.

Нельзя забывать о том, что мульча и компостная куча – разные вещи. В реальной почве при мульчировании грубой органикой за питательные элементы идет жесточайшая борьба. Поэтому растение «покупает у микроорганизмов нужные вещества, платя им сахарами и гормонами». Как более развитое существо, именно растение управляет процессом разложения органики. «Покупая» у микроорганизмов азот и витамины, оно снижает урожай, но улучшает качество плодов. Если же мы даем готовый азот из минералки, мы повышаем урожай, но снижаем биологическую ценность плодов.

Если в предыдущих главах я делал акцент на процессах в ризосфере, сейчас несколько слов стоит сказать о практике накопления гумуса в почве и улучшения ее структуры.

И наши предки, и современные лесники знают, что на месте хвойного леса получается «короткое» поле. Два-три года даст бедный урожай пшеничка – и все. На месте широколиственных лесов гумуса побольше, он стабильней, дольше противостоит пахоте. А вот на месте дубовых лесов всегда были самые хорошие сельскохозяйственные земли.

Еще южнее, в тропических вечнозеленых лесах, при бесконечных тропических дождях, даже при очень большом опаде почвы не образуются. Микроорганизмы перерабатывают органику быстро, до ее попадания в почву. Основной обмен энергией углерода протекает не в почве, а в кронах деревьев. Ученые открыли, что дело не только в температуре и осадках (скорости минерализации и вымывания), но и в строении лигнина, и, естественно, в структуре конечного гумуса, который из него образуется.

Личное наблюдение. Мои козы едят ветки сосны только в самое голодное время. А вот ветки дуба едят всегда, предпочитая их свежей траве. Так же, как и веточки клена, липы. Чем они тоньше, тем в них больше растворимых углеводов и много короткоцепочечного лигнина. Это нравится микроорганизмам желудка коз (так же, как и биоте почвы). Из них получается самый реакционноспособный гумус и строятся самые удобные для проживания микроорганизмов агрегаты почвы. Бросьте такие веточки в большую компостную кучу, где температура более +70 °C. Термофильные бактерии сожгут всю целлюлозу и весь лигнин. Углекислый газ, вода и часть азота уйдут в атмосферу. Полученный компост будет нестойкий, корни съедят все, что успеют, остальное вымоется дождями и минерализуется при первой перекопке.

Но учебники нас по-прежнему убеждают, что главное – это быстрая минерализация органики. Чем быстрее сапрофиты превратят органику в минералы, тем скорее и лучше мы накормим растения. Для редиса и салата – это хорошо, для почвы и растущих на ней многолетних культур в долгосрочной перспективе – очень плохо.

Я предлагаю задуматься о том, как, внося органику, насытить почву именно стабильным гумусом. Ученые-почвоведы доказали, что почвы, сформированные из лугов, из травянистых растений, имеют гумус с быстрой степенью минерализации, то же касается и грядок, куда мы кладем навоз с соломой. А почвы широколиственных лесов содержат более долговечный гумус, то же происходит и в моем в саду, куда я вношу опад лиственного городского парка и щепу из тонких сладких лиственных веточек.

Главное открытие ученых, которое я взял на вооружение, – это то, что хвойный опад, лиственный опад и траву перерабатывают разные пищевые цепочки почвенных организмов, дающие разный по качеству гумус.

Например, опад лиственного леса перерабатывают базидиомицеты, «белая плесень», именно ее ферментные системы производят из лигнина фульвокислоты и гуматы, оптимальные для создания стойких агрегатов почвы, стабильного гумуса. А траву, как и навоз жвачных животных, перерабатывают в основном бактерии, минерализация идет более быстрая, полная и глубокая, стойких гуматов остается мало.

И еще открытие. Хвойные леса не любят конкурентов. Им не нужен подлесок. Все питание из почвы они оставляют в стволе и хвое. Почва под ними, насыщенная смолами и кислотами, малопригодна для жизни. Это относится и к хвойным опилкам. Поэтому хвойные опилки в подстилку животным или в мульчу на грядки я добавляю не более 20 %.

Стратегия эволюции и выживания лиственных лесов – это повышение биоразнообразия. Хвойные леса, пройдя цикл накопления питания из почвы, подвержены нападению короедов и пожарам. Наоборот, лиственный подлесок из кустарников и трав усиливает стабильность экосистемы, создавая почву из опада. Он накапливает азот из воздуха, а фосфор и калий – из глубоких маточных пород, продуцирует почву. Поэтому у меня только с северной границы леса высажены сосны и ели, а между ними и садом – густой боярышник. По остальному периметру растут липы, клены, ясень и десятки видов кустарников. Именно эти растения дают «сладкий опад» и стабильный гумус, стабильную экосистему. Хвойный опад, перегнивая, отдает CO₂ в воздух, а лиственный – переходит в гумус.

То же и под деревьями сада – мелкая щепа из лиственных веточек, положенная как мульча в саду и прикрытая почвой или соломой, если ее инфицировать «белой гнилью» (базидиомицетами), т. е. пролить АКЧ или добавить почву из лиственного леса, быстро пронизывается гифами плесени, и они без потерь переводят вещество мертвого дерева в живое тело гриба. Вы наблюдали тело гриба в лесу? Оно всегда подвергается нападению мелких животных (клещей, червячков, комариков), которые в виде копролитов разносят тело гриба в толщу почвы. Грибы и мезофауна всегда создают идеальные для почвы, гармоничные пищевые цепочки. А это нам и надо.

Внося мульчу из лиственной щепы в сад, мы тут же привлекаем в почву и дождевых червей, и сотни других невидимых глазу животных, которые, производя копролиты, делают нашу почву высокогумусной и высокоструктурной. Когда мы вносим хвойные опилки – мы угнетаем мезофауну в целом; когда мы вносим мульчу из травы – мы угнетаем грибы, сдвигаем маятник в пользу бактерий, чем усиливаем минерализацию и снижаем гумусонакопление.

Мульча из щепы, внесенная на дорожки сада, зачастую не перегнивает годами. Та же щепа, а лучше – тонкие дробленые веточки с добавлением сахара (мелассы) или отходов зерна, пролитые грибным АКЧ, разлагаются за один летний сезон, при этом оставляют после себя максимально возможное количество высокоструктурного чернозема. А если мы будем это делать из года в год, произойдет эволюция грибов, микроартроподов, насекомых почвы, почвенный «компьютер» настроится на более сложную «программу», почвообразование ускорится, и стабильность гумуса возрастет.

Если же мы по неопытности положим в щепу избыток азота в виде мочевины вместо того, чтобы добавить простые сахара, нужные нам базидиомицеты хорошо расти не будут, произойдет «простое пищеварение сапрофита-ми почвы». Растения получат импульс от азотистого питания, быстрый рост с последующими дисбалансами и болезнями.

– А нас в школе этому не учили, очень интересно. Хвойные опилки, положенные толстой кучей, постепенно окисляются, сгорают и уходят в атмосферу, а вот сладкая лиственная щепа через цепочку гриб – червячок – копролит червячка – гумус формирует чернозем! – вмешался в мой диалог с читателем внук-старшеклассник.

Стоит поговорить подробнее о других грибах, о плесени, точнее – о базидиомицетах, о том, как их привлечь в сад и заставить вступить в симбиоз с макро– и микрофауной. Разговор вроде бы снова о грибах, но о разных грибах и о разной их роли.

Я совсем недавно понял, в чем глубинный смысл «Терра Прета» Амазонии и в чем феномен моей мусорной кучи. Фирмы, продающие древесный уголь, доказывали его ведущую роль в феномене амазонских черноземов. Но мудрые ученые-исследователи говорят о другом.

Индейцы Амазонии тысячи лет сбрасывали на свои грядки не только уголь, но и обгорелые веточки, и отходы со своей кухни. Постепенно сложилась новая экосистема, где появились особые грибы с огромными гифами и гигантские черви, питающиеся грибницей. Естественно, эта система усложнилась, появились и другие грибы, и почвенные животные.

Тропические дожди уголь, крупных червей и большие гифы грибов вымыть из почвы не могут.

Уголь, веточки, грибница, черви и другая биота, вступившая с ними в симбиотические отношения, объединились в самодостаточную саморазвивающуюся систему. В основе этой системы лежало то, что если раньше весь тропический опад проходил полную минерализацию в кроне деревьев, то на грядках индейцев грибы и черви стали производить из опада стойкий к минерализации и вымыванию гумус. Появилась «Терра Прета» – удобная для жизни почвенная экосистема, устойчивая к тропическим дождям.

Поэтому я говорю: внося щепу из сладких мелких веточек на свои грядки и дробленку из сухих стволов того же «сладкого» борщевика, которого вокруг разрослось немало, сдабривая органику отходами со своего стола (особенно ценны для грибов рыба и злаки), вы очень быстро любую почву и на засушливом юге, и на холодной дождливой Новгородчине превратите в «Терра Прета».

От теории к практике

Живет в Бразилии великий эколог-практик Эрнст Готч. Он создал на бесплодной почве тропических промывных лесов райские сады. Его способ во многом перекликается с методом монахов Валаама. Поговорим об этом подробнее. Тропический лес может стать для нас моделью изобилия, только нужно приспособить ее для своей зоны, упорядочить для большей управляемости. Эрнст Готч разработал систему, применимую почти в любом климате, на любых почвах. У него уже есть ученики, и они превращают пустыни в оазисы. Они пишут:

«Система должна быть регенеративной, продуктивной и прибыльной, т. к. развитие должно быть экономическим, социальным и экологическим одновременно. Мы восстанавливаем почву и биоразнообразие, выращивая фрукты и овощи.

Цель достигается:

а) последовательной сменой растительности, распределенной во времени;

б) постоянной подрезкой деревьев – накоплением органики для почвы.

Органика деревьев постоянно напластовывается на почву. Нам не надо заботиться об удобрениях – они не кончаются никогда. Совмещая нужные виды, мы даже можем направленно обогащать почву дефицитными элементами. Об азоте говорить не нужно – его тут избыток. Никаких удобрений извне – никакой потери средств и энергии. Уже со второго года быстрорастущие виды деревьев начинают давать первые ветки.

Агролесоводство превращает свои удобрения 1 в 500 (внося тонну щепы, мы можем вырастить 500 тонн леса), а традиционное – 1 в 0,3, а потом уже понадобится 2 для 0,3 (внося 2 кг органики, мы получаем 0,3 кг зерна).

Здесь же мы создаем главный двигатель жизни планеты – лес. Мы поражены новыми возможностями – это применение экологии в деле, а не скандирование лозунгов!

Понимая, как работает смена растений друг другом и комбинируя это с выращиванием однолетников, мы становимся частью естественного механизма изобилия жизни. Это так и работает».

Эрнст использует силу двигателя планеты – леса, понимая его динамику. Это – путь к изобилию.

– Вместо охраны территории от людей, я привлекаю людей на территорию, – говорит Эрнст.

Возле Сан-Пауло создана крупная ферма, где исследуются аспекты биоразнообразия в крупных агроценозах. На ней применяют посев лесопосадок вне зависимости от наличия органики в почве.

Эрнст придумал сажать саженцы в подложку из соломы – и рост деревьев почти удвоился. Более молодая посадка выглядит сильнее более старой.

Это была бедная супесь, но Эрнст сказал: бедных почв не бывает! И вот через 18 месяцев они добились невероятного: почва стала структурной и темной, везде растут деревья по 3–4 метра высотой. Ученые, изучающие восстановительное земледелие и почвы, поражены тем, что происходит на ферме Да-Тока. Они никогда не видели восстановления почв в таких масштабах.

Врага фермеров – траву– Эрнст сделал сотрудником системы. И подрезка деревьев – это накопление топлива для трансформации. Обрезка заставляет растения вырабатывать больше гиббереллинов, наращивать больше органики, больше микробов и грибов. Подрезка усиливает рост и фотосинтез. И к тому же деревья хорошо притеняют почву, удерживая влагу. Сколько плюсов – и все бесплатно.

Не нужно выдумывать проблем с CO₂. У нас уже есть совершенный механизм поглощения CO₂ и производства продуктов и топлива. Надо только им пользоваться!

Это нужно понять всем крупным агропроизводителям. Это новый, рациональный и созидательный взгляд на сельское хозяйство. Да-Тока – ферма-контроль, образец. И такое может создать каждый.

Эрнст купил вырубленную пустыню в 1984-м. Ветра и сушь – вот все, что тут было. Несмотря на это, он начал сажать растения в соответствии с сукцессией – естественной сменой видов в лесу. Через несколько лет он стал прореживать и подрезать деревья – и вот тогда все изменилось. Почва приняла органику, и агроценоз стал богатейшим биоценозом. Сейчас эти 500 га – самый биологически богатый лес в регионе.

Климат изменился – смягчился. Все 17 ручьев восстановились и полноводны даже в сухой сезон. Почва преобразилась полностью – сейчас тут никто не вспоминает ни о каких удобрениях. Трудно осознать, что этот тропический лес, целиком видный только с вертолета, – управляемое и продуктивное хозяйство. Но помимо фруктов и овощей, тут выращивают одни из лучших какао-бобов в мире. Сейчас этот лес дает саженцы и для соседних районов – его влияние распространяется.

«Мы можем примириться с планетой – стать для нее желанными. Для этого мы должны понять простую вещь: разумные существа – не мы. Разумна – планета. Мы – лишь крохотная часть этого огромного разумного механизма».

О «Терра Прета» и ферме Готча я раньше не знал. Я учился у валаамских монахов. Высаживал семена густо, всходы прививал, постоянно прореживал молодые приросты, вырезая волчки; веточки оставлял под кроной, прикрывая органикой. Прирост древесины на следующий год усиливался, и обрезков накапливалось больше. В конце концов, ненужные мне яблони я срезал и все перерабатывал чиппером. Через 10 лет безжизненный песчаный холм превратился в сад-оазис.

Джефф Лоутон – великий эколог из Австралии. Если вы хотите приобщиться к настоящему органическому земледелию, читайте книги и смотрите фильмы этого ученого.

Вот одна цитата из фильма (слова Лоутона):

«…Для создания устойчивой экосистемы мы должны сотрудничать с почвенной жизнью.

В почве имеется удивительная сеть жизни. Это огромное разнообразие организмов. Они не способны к фотосинтезу и примыкают к растениям. А растения способы улавливать углерод в ходе фотосинтеза (крахмал плюс углерод – строительные элементы жизни!) и выделять через корни вещества, которые потребляют микроорганизмы в обмен на минеральные вещества.

Грибы, бактерии, одноклеточные, нематоды – все они примыкают к организмам покрупнее, таким, как черви, насекомые и т. д., вплоть до крупных млекопитающих. Все они взаимодействуют, обмениваясь углеродом. Это огромное многообразие, и все это многообразие обеспечивает выработку благотворной высококачественной почвы в большом количестве. Это потрясающая система, которую люди не очень хорошо понимают. Это живая система, живая почва. Вот что нужно восстанавливать, чтобы мир стал продуктивным!»

Я впервые именно у этого ученого открыл для себя главное: чем хороший компост отличается от плохого, и как надо правильно его делать. Вот об этом и поговорим. Следите за его мыслью.

«…В природе почва всегда укрыта. В лесу укрытием служит листовая подстилка. В ней живут миллионы микроорганизмов, которые перерабатывают листья в гумус. Все они взаимодействуют, обмениваясь углеродом. Это огромное многообразие видов и взаимосвязей, и все это многообразие обеспечивает производство высококачественной почвы в большом количестве. Почва – живая в самом буквальном смысле этого слова. Именно такую почву нам нужно восстанавливать, если мы хотим жить в мире изобилия.

В почве, особенно истощенной сельским хозяйством, не всегда содержатся все полезные микроорганизмы. Поэтому для восстановления почвы мы должны вносить в нее органические материалы с высоким содержанием бактерий, грибов и других микроорганизмов. Такими инокулянтами могут быть: навоз и помет животных и птиц, высококачественный живой компост, биогумус, вермичай, компостный чай…»

У всех начинающих садоводов в голове путаница. Хочется все сразу и быстро. Чтобы биота в почве была правильная, хочется использовать органические методы сразу, с первого года освоения участка; чтобы болезней не было, хочется всех вредных грибков и паразитов убить, внести в почву пестициды и гербициды. Но ведь хочется и урожай в первый год получить на приобретенной земле.

Хорошую почву можно получить за 3 недели, для этого надо сделать компост в куче по особому методу, по методу Лоутона. Поделюсь главным его секретом.

Если температура в компосте при его горении будет ниже +50 °C, то разложение органики будет идти месяцами, а всякие глисты (их яйца) и опасные грибы погибнут через 2 года. Если температура выше +70 °C градусов, азот уйдет в атмосферу, паразиты погибнут, но погибнет и вся аэробная биота. Значит, надо сделать кучу объемом до 1 м³, перелопачивать ее каждые два дня с момента начала горения и строго соблюдать правила, точнее, выдерживать пропорцию: в компостной куче на 1 часть азотистой органики должны быть 25 частей углеродистой.

Пропорция 1:25 обеспечивает разложение материалов в компостной куче, при этом куча не сократится в объеме, не перегреется и не остынет.

Если в куче будет слишком много азота, она перегорит слишком быстро, температура будет слишком высокой, куча сильно уменьшится в объеме и будет давать неприятный запах (запах выделяющегося метана). Так мы потеряем много углерода и азота.

Если в куче будет слишком мало азота, то она не наберет нужную температуру и компостирование будет неполноценным.

Для компостирования нужно использовать следующие материалы.

• Различные виды навоза и помета от домашних животных (отходы из компостного туалета – опилки и фекалии, отстоявшиеся в течение 3–4 месяцев). Это азотистый материал. Он вызывает «горение» компостной кучи.

• Сено, солома, свежескошенная трава – это углеродистый материал. Все материалы должны быть измельчены: слишком длинную траву, солому, сено тяжело переворачивать, к тому же микроорганизмам перерабатывать их труднее.

• Зеленая трава – любой зеленый материал – содержит почвенные микроорганизмы, именно с зеленым материалом они попадают в компостную кучу.

• Древесная мульча – пища для грибов, грибы любят перерабатывать древесное волокно.

• В середину компостной кучи можно добавить своего рода затравку – окопник, крапиву, тысячелистник, рыбу, пищевые отходы. Это ускорит общий процесс разложения. Это компостные активаторы, или ускорители, которые помогают разогреть кучу.

Можно экспериментировать и добавлять в компостную кучу любые биоразлагаемые материалы. Девиз компостирования: «Все, что было живым, снова будет жить…»