Текст книги "Режиссер волейбольного театра"

Наконец-то нам удалось победить серьезного соперника в первом матче серьезного турнира. Поэтому результат встречи я счел важнее содержания игры. Разве мог я в первый день турнира предположить, что нам предстоит встретиться с теми же «южками» и в заключительном, главном матче Олимпиады? А ведь пришлось…

Через день встречались со сборной США. Почему-то я не сомневался в нашей победе. Дело не в том, что американцы в первом матче уступили аргентинцам – любая команда Дага Била, как сейчас модно говорить, хороша по определению. Просто так уж сложилось, что во всех последних встречах с американцами на турнирах самого высокого ранга мы брали верх. Правда, почти всегда ценой колоссального психологического и физического напряжения: и два года назад в рамках мирового первенства, и на Кубке мира мы побеждали со счетом 3:2.

Уверенности в победе над командой Била добавил и июльский финал Мировой лиги в Роттердаме. В нашем распоряжении было гораздо больше хороших волейболистов. Вот в составе-84 у американцев были действительно уникальные игроки. Один Карч Кирай, единственный в волейболе трехкратный олимпийский чемпион, единственный в мире игрок, побеждавший на Олимпийских играх и в классическом, и в пляжном волейболе, чего стоил. Наши же, если и уступали сегодня в чем-то команде победителей, как называли сборную Вячеслава Платонова на рубеже семидесятых-восьмидесятых, так только в том, что у нас не было связующих класса Вячеслава Зайцева и его дублеров. Но и легким матч быть не мог ни при каких обстоятельствах. Повторная неудача сильно отдаляла команду Била и Ллоя Болла, капитана и классного пасующего, от борьбы за место на пьедестале. Кстати, Болл, как стало известно перед началом Игр в Сиднее, стал одноклубником Яковлева, выступавшего за итальянскую «Модену». Наш лидер, уверенно начав встречу, когда у него пошла мощная подача (однажды счетчик зафиксировал скорость полета мяча 121 км/ч), да и в атаке дела ладились, к середине сник, наделал массу ошибок и концовку проводил больше на характере. Но вначале, во многом благодаря Яковлеву, сборной России удалось к середине первой партии оторваться от соперника.

Не возникало сомнений и в благоприятном для нас исходе второго сета, который складывался совсем иначе, чем пер вый. Ближе к его окончанию несколько ошибок Яковлева исправил Тетюхин, однако победную точку поставил все-таки сам диагональный. А вот в третьей партии наши почему-то отдали инициативу американцам с самого начала, и, поняв, что партию уже не вытянуть, я дал отдохнуть ведущим игрокам. Ну а в четвертом сете все опять встало на свои места.

Меня порадовало, что на сей раз наша команда совершила меньше ошибок, чем в первом матче с югославами. Сделал вывод: прибавляем. Мне же при этом было интересно мнение Била и Болла. А те сказали на пресс-конференции, что сборная России пока играет похуже, чем на Кубке мира, но значительно сильнее, чем на чемпионате мира-1998, отметили прогресс Казакова и Шулепова, который был действительно лучшим во встрече с ними, и очень неровные действия Яковлева. Говоря о главных фаворитах олимпийского турнира, американцы первой назвали Россию, а затем, немного подумав, еще Италию с Бразилией.

Но до серьезных разборок было еще далеко. Не скрою, было приятно слышать мнение столь компетентных и авторитетных людей. Но я-то всегда понимал, что в большей степени американские специалисты отдавали дань уважения обыгравшему их команду сопернику. Подобное принято в нашем мировом волейбольном сообществе – хорошо отзываться о победителях. Единственного, чего я не мог тогда предположить, что американцы окажутся за чертой первой восьмерки.

Корейцев я, по правде сказать, побаивался, памятуя о проигрыше этой цепкой азиатской сборной на Кубке мира. И был не одинок в своих опасениях, как, кстати, и все мои предшественники на тренерском «электрическом стуле»: что корейцы, что японцы с китайцами во все времена доставляли нашим сборным немало хлопот и неприятностей. Не стал исключением и олимпийский турнир. Мне иногда казалось, что на другой стороне площадки не шестеро игроков, а не меньше пятнадцати. Мяч просто не мог опуститься в оранжевый квадрат. С какой бы силой ни били наши нападающие, на стороне противника всегда находился игрок, который этот мяч поднимал. Объяснить столь самоотверженные действия корейцев я мог еще и тем, что у них это был последний шанс «зацепиться» за четвертьфинал.

Кстати, наш либеро Митьков после тяжелейшего двухчасового противостояния с корейцами в сердцах бросил: «Нет уж, увольте, я с такими соперниками больше играть не в силах. И так защищаться, как они, не могу. Для этого надо родиться корейцем».

И все-таки я не предполагал, что встреча окажется настолько тяжелой. Всем известно: корейцы способны творить чудеса в защите, и на сей раз они в этом компоненте превзошли самих себя. Но я впервые на таком уровне видел, чтобы игрок – речь о Шин Джин Сике – нападал с любого номера, причем большинство его атак – тридцать из пятидесяти шести – были результативными. А сколько раз этот малыш по волейбольным меркам (188 см) пробивал наш блок, который ставили исключительно двухметровые гиганты! Потребовались четыре партии, чтобы наши игроки, наконец, приноровились к манере игры хитроумного азиата и добыли победные очки в пятом сете, несколько раз накрыв блоком атаку Шина. Этот парень в одиночку набрал треть очков своей команды – тридцать четыре.

Больше всего претензий в очередной раз было к Яковлеву. В итоге я вынужден был посадить его и выпустил Герасимова. Тот провел на площадке четвертую и пятую партии, почти не ошибался на блоке и подаче, внеся немалый вклад в наш итоговый успех. Впрочем, когда в решающем сете счет стал критическим для нас – 11:14, вся шестерка сыграла с такой яростью, с такой самоотверженностью, что ее напора не выдержала даже сумасшедшая защита корейцев. 17:15 – с таким счетом завершилась пятая укороченная партия, которую я бы занес в актив команды, несмотря ни на что.

Выигрыш у корейцев обеспечил нам место в четвертьфинале. В следующем матче группового турнира нам – в который раз! – пришлось соперничать с итальянцами. И мы, увы, опять проиграли. Даже не хочется вспоминать тот матч. Разумеется, нам хотелось занять первое место, чтобы на первом этапе плей-офф – в четвертьфинале сыграть с австралийцами, самыми слабыми из параллельной группы. Но вновь неубедительная игра лидеров не позволила достичь желаемого результата.

Накануне той игры я вычитал любопытное мнение старого знакомого – замечательного в недавнем прошлом итальянского волейболиста Дзордзи, о котором уже упоминал раньше:

«Убежден, что сборные России и Италии опережают сегодня всех по уровню игры. Будет справедливо, если они встретятся в финале. А их матч в предварительном турнире – это так, разведка боем. Россияне и итальянцы хорошо изучили друг друга, и вряд ли кому-то из них удастся удивить чем-то новым. Все будет зависеть от индивидуального мастерства каждого участника финального матча».

Я же был расстроен не столько поражением, сколько тем, что игроки не выполнили тренерской установки. Команда не успела полностью восстановиться после сложнейшего матча с Кореей.

Оставалась игра с аргентинцами, которые сопротивлялись только в первом сете, но потом, видимо, рассчитав, что им в четвертьфинале лучше соперничать с географическими соседями из Бразилии, просто доигрывали матч. Ну а нам предстояло сразиться с кубинцами.

Хочу особо отметить, что четвертьфиналы, пожалуй, наиболее ответственная стадия любого олимпийского турнира по игровым командным видам спорта. Представляете: в одном-единственном матче решается, сможешь ты продолжать борьбу за медали или окажешься за чертой призеров.

В Атланте команда Платонова уверенно выиграла – 3:0. Накануне встречи в Сиднее опять-таки ничто не предвещало иного исхода. Мы достаточно легко победили команду Кубы на Кубке мира, выиграли у нее все четыре матча Мировой лиги, причем дважды – в Гаване. Правда, тогда среди кубинцев не было их лучшего игрока последних лет Освальдо Эрнандеса. К сожалению, в очередной раз не пошла игра у Яковлева.

Тут произошло, на мой взгляд, следующее: на Кубке мира, когда белгородского диагонального никтовсерьез не воспринимал, тот блистал. Однако с тех пор противники изучили манеру игры Романа от и до и теперь его мощнейшие атаки почти постоянно закрывали блоком. А он, похоже, никак не мог избавиться от иллюзии, что с помощью одной лишь силы ему по плечу проломить любые заслоны. Поняв, что с Яковлевым нам кубинцев не одолеть, я отправил его в запас в самом начале второй партии, когда игрок дважды сорвал атаку.

Незадолго до этого – в середине первого сета, который был необъяснимо легко проигран, пришлось заменить Тетюхина на Савельева. Произошло это при счете 11:17, когда спасти сет было уже архисложно. Савельеву же и сменившему Яковлева Герасимову, как показали дальнейшие события, предстояло сыграть ключевую роль в окончательном исходе встречи.

Итак, стартовую партию взяли кубинцы. С первых же минут начал терзать нашу оборону маленький, прыгучий, обладающий мощнейшим ударом и подачей левша Анхел Деннис. Наш блок никак не успевал смещаться на край, и удары кубинца в линию после молниеносных передач опытнейшего Рауля Диаго, как правило, достигали цели. Его поддержал Эрнандес.

Ближе к середине второго сета нам удалось перехватить инициативу и повести с преимуществом в четыре очка. Благодаря все тому же Эрнандесу соперник восстановил равновесие – 22:22. Однако тут очень вовремя несколько промахов допустил Деннис. Кстати, и последнее, пятнадцатое очко в пятой решающей партии мы заработали после того, как именно он отправил мяч с подачи в сетку.

Третий сет стал бенефисом Савельева. Если во второй партии он продемонстрировал всю мощь своей подачи, то на сей раз блистал в атаке – что из четвертой зоны, что с задней линии. Да и Герасимов доказал правильность моего выбора (долго решалось, кто из дублеров Яковлева должен ехать в Австралию), продемонстрировав высший класс не только на подаче и в атаке, но и в защите.

Произошедшему в проигранном нами вчистую четвертом сете до сих пор не нахожу объяснения: кубинцы диктовали свои условия. Капитан команды Хамутцких назвал игру своих партнеров в этом игровом отрезке безответственной.

В волейбольной лотерее – короткой пятой партии – нам выпал счастливый билет. Нет, мы выиграли ее и весь матч заслуженно, почти постоянно были впереди, причем в какой-то момент даже имели солидный перевес – 8:3. Однако после такого превосходства счет стал 9:10 – естественно, не в нашу пользу. Подобный перепад «игрового давления» может свалить с инфарктом даже очень здорового человека. Присутствовавшая на матче тогдашний вице-премьер российского правительства Валентина Матвиенко поражалась: «Какие же нервы надо иметь, чтобы выдержать столь колоссальное психологическое напряжение! Нам, зрителям, было тяжело, а каково же тренерам?» Слава богу, в наших верхах понимали и понимают, как непрост наш тренерский удел…

После тяжелейшей победы над кубинцами в четвертьфинальном матче игроки стали настраиваться на полуфинал с бразильцами. Никто даже и предположить не мог, что в южноамериканском дерби Бразилия – Аргентина победят последние. Отдавшая на предварительном этапе всего один сет бразильская сборная никак не могла пропустить в полуфинал аргентинскую команду, ничем, кроме лидерства Маркоса Милинковича в списке бомбардиров, себя не проявившую и занявшую всего четвертое место в группе из шести участников. Но ведь общеизвестно, что Олимпийские игры – соревнование особое, подчиняющееся своим, подчас никому не ведомым законам. И, следуя им, в матче Бразилия – Аргентина слабый одолел сильного. Аргентинцы взяли верх благодаря жесткой игровой дисциплине и блеснувшему в атаке Милинковичу.

Мы с уважением относились к лучшему игроку аргентинской сборной. Где-то потом я вычитал, что российские тренеры опасались Милинковича. В групповом поединке, который продолжался чуть более часа, мы смогли закрыть лидера аргентинцев блоком так, что тот и пикнуть не сумел. Правда, немного смущал сам факт выигрыша аргентинцев у бразильцев. Ведь наши волейболисты, как правило, гораздо лучше настраиваются на борьбу с более грозным соперником. Я прекрасно знал об этом – в чем, в чем, а в психологическом плане изучил своих игроков досконально, чувствовал, ребятам действительно было весьма сложно заставить себя серьезно отнестись к команде Аргентины: они заранее нацелились на то, чтобы «разорвать» бразильцев.

Наверное, не только этот психологический нюанс стал причиной нашего скромного превосходства в дебюте матча. Заслуга в этом и соперников, которые, как признался позже на пресс-конференции главный тренер аргентинцев Карлос Гетцелевич, понимали, что взять нахрапом объективно более сильных россиян им не удастся. Поэтому они сделали ставку на свой четкий прием, где выделялся их либеро Пабло Меана, и на защиту, в которой почти безошибочно действовали все во главе со связующим Карлосом Вебером. Удивительный это мастер. Роста малюсенького, чуть выше меня – 180 сантиметров, но очень быстрый, подвижный, а пасующий на загляденье.

Впрочем, наша связка Ушаков, похоже, проводил свой едва ли не лучший турнир в многолетней карьере. И то, что сборная России опережала всех в Сиднее именно в качестве передачи, а не в атаке, на блоке, – большая заслуга именно Костика.

Из-за того, что у аргентинцев творил чудеса в защите Меана, мы никак не могли оторваться в счете. Зачастую скупой на пасы центральным Ушаков на сей раз, выполняя мою установку, снабжал их передачами предостаточно. Поэтому Олихвер с Казаковым принесли команде гораздо больше очков, чем обычно. Но особенно хорош был Савельев. Он вернулся в сборную после трехлетнего перерыва вполне сложившимся игроком, набравшись опыта в иностранных чемпионатах.

В стартовом составе на матч с аргентинцами Савельев заменил несколько подуставшего Тетюхина и принес большую пользу, хотя и в предыдущих встречах смотрелся очень сильно. В конце концов сборная России и сделала то, что планировала, – вышла в финал Игр.

На пресс-конференции после встречи я откровенно сказал, что предпочел бы в финальном матче сыграть с югославами, а не с итальянцами, с которыми нам в этом сезоне просто не везет: мы проиграли им все четыре матча с одинаковым счетом 2:3. Хотя и с ними мы были бы готовы побороться за золото. Савельев же признался журналистам, что ему абсолютно все равно, кто выйдет против нас в решающем матче: «Мы выиграем, потому что хотим этого как минимум не меньше любого соперника».

Когда Илья говорил это, уже вовсю шел второй полуфинал, в котором злые на слишком везучих итальянцев югославы показывали такую игру, какая их сопернику и не снилась.

Очень любопытно рассуждал накануне еще полуфинала лидер итальянцев Андреа Джани: «Российская сборная еще очень молодая и в Сиднее вряд ли победит, а вот для нас это будет последний шанс стать чемпионами Олимпиады, и мы его не упустим». Как оказалось, самонадеянная «Скуадра адзурра» не вышла даже в финал. А то, что делали с ней югославы в третьем сете, изрядно напоминало избиение младенцев.

Хотя, на мой взгляд, второй полуфинал не столько выиграли волейболисты Зорана Гайича, сколько напрочь проиграли подопечные Андреа Анастази. Слишком легко давались им прежде победы над Югославией – например, в финале чемпионата мира-98, – и они решили, что и на сей раз соперник принесет им пропуск в решающий матч на блюдечке с голубой каемочкой. А получилось все наоборот. В итоге, оставаясь безусловными лидерами мирового волейбола последнего десятилетия, итальянцы пролетели мимо олимпийского золота. К сожалению, неудача наших постоянных и главных в те годы соперников не стала уроком для наших игроков.

Сейчас, по прошествии многих лет, я все никак не могу успокоиться, время от времени возвращаясь к финальному матчу сиднейской Олимпиады. Да, на пресс-конференции после победы над Аргентиной я по горячим следам признался, что лучше нам сыграть в финале с югославами. А сейчас временами думаю, что, наверное, будь на месте братьев Грбичей и компании команда с Апеннин, мы бы ей не проиграли. Во всяком случае, такую бездарную игру, как с югославами, уж точно бы не показали.

Получив же в качестве соперников югославов, игроки уже чуть ли не примеряли золотые медали: настолько были уверены в своем успехе. Ни в коем случае не хочу в качестве какого-то оправдания нашему безоговорочному проигрышу говорить о бессонной ночи: наши соседи по домику-прянику в олимпийской деревне гандболисты накануне стали чемпионами и, несмотря на все наши увещевания, так громогласно праздновали свой успех, что никто из наших игроков ночью не сомкнул глаз.

В решающем матче по-настоящему в волейбол играла только одна команда. Вторая же только присутствовала при происходящем, периодически отправляя мячи на противоположную сторону площадки, чтобы дать сопернику возможность продемонстрировать не столько умение, сколько характер и желание добиться успеха во что бы то ни стало.

Наших игроков хватило лишь на первый сет, да и то не на весь. Выиграй мы концовку этой партии, к чему были весьма близки (вели ведь – 20:18), все могло бы повернуться иначе. Но вместо этого последовали ошибки: Олихвера на подаче, Яковлева – в атаке, Митькова – на приеме и в защите от простейшего мяча, так называемого «наката» и, наконец, Казакова, запустившего переходящий мяч в аут. Все было кончено. Как выяснилось – не в партии, а вообще в матче.

Занервничали игроки, и в начале второго сета разрыв быстро достиг пяти очков не в нашу пользу. Надежда, правда, еще затеплилась, когда после удачных атак Шулепова и заблокированного удара Мильковича счет сравнялся – 22:22. Но после ошибок Митькова югославы опять ушли вперед и выиграли вторую партию. А в третьей сопротивлялись только до счета 7:7. В результате югославы принесли своей стране первое и единственное золото Олимпиады-2000.

Несмотря на эту неудачу, считаю, что мы выступили на этом турнире вполне достойно, вернув стране место на олимпийском пьедестале. Но на последний матч нас не хватило. Команда не показала той игры, на которую была способна. Многие игроки несколько безответственно отнеслись к, возможно, главному матчу в своей карьере и совершали ошибки, которые не имели права совершать. Не могу понять, почему волейболисты, с блеском выступавшие за свои клубы, в сборной играли спустя рукава. Возьмите того же Казакова. С такими потрясающими данными он ни блок толком поставить не мог, ни по мячу ударить так, чтобы тот до пола долетел. Когда такой гигант раскидывал переходящие мячи по аутам, мне просто становилось не по себе. А наш либеро Митьков? Ни на приеме ничем не помог, ни в защите не выручил. И не только в финальном матче – Митьков вообще весь олимпийский турнир провел слабо. Не стал бы ругать пасующих: поскольку прием мы провалили, мяч до них доводили плохо, и они не могли выдавать хорошие передачи.

К сожалению, в столь ответственном матче в команде не нашлось игрока, который мог взять ответственность на себя и личным примером заставить остальных сыграть через не могу. Вот на противоположной стороне площадки такой игрок был – Владимир Грбич. В сложнейших ситуациях пас следовал ему, и Грбич ошибался редко. А у нашей команды были неплохие исполнители, но не было лидера. Лидерами же не рождаются, ими становятся внутри коллектива.

Но как вы понимаете, и сегодня, и каждый день со мной боль в сердце и осадок от финального олимпийского матча. Пусть меня Бог простит, но тогда на Олимпиаде в Сиднее я правильно укомплектовал и подготовил команду. Тем не менее мне стыдно перед страной, перед теми, кто, несмотря ни на какие расстояния и другие континенты, приехал поддержать нашу команду, особенно перед белгородскими болельщиками, которых было около пятидесяти человек, мне стыдно за этот проигрыш, а те простые, даже детские непростительные ошибки в финальном матче Олимпийских игр пусть останутся с теми игроками, кто их совершил.

Вперед, только вперед! Без остановок

Возвращался из олимпийского Сиднея с двояким чувством. С одной стороны, первый раз в истории была завоевана олимпийская медаль для России в мужском волейболе. Серьезное достижение, спору нет, которое было справедливо отмечено не только обещанными премиальными для игроков, но и государственными наградами, которые получили некоторые волейболисты.

Однако, с другой стороны, червоточинка чего-то недоделанного, недоработанного мучила где-то в глубине души: ну, не слабее мы были этих самых югославов, нисколько не хуже их готовы и обязаны были побеждать. При этом я постоянно вспоминал мудрейшего японского волейбольного тренера Хирофуми Даймацу, точнее, его книгу «Следуйте за мной», в которой он еще полвека назад вывел несколько важных формул, знание которых имеет важнейшее значение для достижения результата в любой игре, но в волейболе – прежде всего. Ведь именно он привел свою женскую сборную к победе на первом олимпийском волейбольном турнире в Токио в 1964 году.

«Ради достижения результата используют различные тактические средства, и они, естественно, играют очень важную роль, – гласила одна из них. – Однако фактором, который в конечном итоге определяет исход матча, являются сила и степень моральной подготовки команды. Причем именно они определяют выбор того или иного тактического варианта игры. Твердо осознавая все это, мы и выдвинули лозунг: «Только победа, все для победы!»

А вот еще один вывод Даймацу: «В спорте действуют жестокие законы. Сколько бы ты ни оправдывался, ни приводил кучу сверхобъективных причин, поражение всегда означает одно – поражение. Победы куются в тренировках. Правда, многие специалисты считают, что спортсмены не сверхчеловеки и земные грехи им не чужды. В результате ежедневных занятий игроки могут потерять к ним интерес, и наступит период депрессии… В этом случае я считаю недопустимым грубое давление на спортсменов, это просто не даст никакого эффекта. Здесь нужны особые методы».

Далее японский сенсей приводил некоторые примеры. Они не совсем применимы к нашим реалиям – у японцев совершенно иной менталитет, не схожий с нашим подход к тренировочному процессу. Но за долгие годы работы я разработал собственные методы влияния на игроков, которые нисколько не противоречат выводам Даймацу. Однако японец постоянно говорит о командных способах влияния на подопечных, я же больше склоняюсь в сторону индивидуальной работы с каждым из игроков.

Наконец – о главном постулате японского гуру: «В спорте вторые и третьи места никакого удовлетворения спортсменам не приносят. В этом смысле можно сказать, что если не занимаешь первого места, то можно быть и на последнем. Я не вижу существенной разницы между вторым и последним местами».

Интересный посыл, согласитесь. Я тоже максималист по натуре и в целом согласен с Даймацу. Именно поэтому и испытывал чувство неудовлетворенности после сиднейского финала. Увы, пришлось мириться с серебром и готовиться к новым испытаниям. Тем более что белых пятен в перечне достижений российских волейболистов хватало.

Сборная СССР выиграла свой последний чемпионат Европы в 1991 году, самым большим достижением российских последователей стали опять-таки серебряные награды континентального первенства 1999 года. До пьедестала на мировых первенствах россиянам доходить еще не приходилось, даже в квартет лучших наша сборная не попадала. И выигрывать престижную, пусть и коммерческую, Мировую лигу, которая проводилась, в отличие от официальных турниров, ежегодно с 1990-го, россиянам никак не удавалось. Выходит, целей перед национальной командой стояло много. И в дальнейшем мы просто обязаны были, проанализировав все наши ошибки на предыдущих крупных соревнованиях, двигаться вперед.

Да, после серьезного отставания в первое постсоветское десятилетие российскому мужскому волейболу на рубеже веков удалось вновь войти в мировую элиту, добиться того, чтобы с нами считались, нас уважали и даже побаивались. Но нам важно было не только вернуться в число сильнейших, но в каждом новом турнире подтверждать это свое место. Иными словами, расслабляться, успокаиваться нельзя было ни в коем случае. И здесь очень многое опять-таки зависело от меня. Потому что я оставался во главе российской сборной.

* * *

В 2001 году международный сезон сборная России начинала матчами Мировой лиги, в которой на сей раз впервые на предварительном этапе выступали шестнадцать команд, разбитые на четыре группы. Наша четверка была не из самых сложных: ну, не считать же, право, за серьезного конкурента команду Венесуэлы. Да и на поляков с греками наши посматривали свысока – их серебряные призеры Игр в Сиднее просто обязаны были обыгрывать. Ан не тут-то было. Не помню уж, по какой причине, но на два матча в Грецию я поехать не мог, и действиями команды в Пирее руководил один из моих помощников – Владимир Кондра. Что уж там произошло, никто потом толком объяснить не мог – ни Кондра, ни сами игроки, но два матча были проиграны 1:3 и 0:3.

Соперник прыгнул выше головы? Со стороны могло так показаться. Но когда мы проиграли и в первом матче в Белгороде тем же самым грекам, это уже было слишком. Пришлось самым серьезным образом поговорить с командой. И в заключительной четвертой встрече особых проблем не возникло. Хотя греки, поверившие в себя и свои возможности, сопротивлялись упорно.

Сомнений, что мы попадем в финальную часть, не было никаких, и уже ничего не решавший завершающий матч интерконтинентального раунда в Санкт-Петербурге с поляками мы провели в тренировочном режиме и уступили в пятой партии 14:16. Тем самым поляки – будущие хозяева финальных соревнований – смогли обойти на очко доставивших нам столько неприятностей греков.

Из Варшавы в Катовице мы летели на маленьком самолете, который так помотало сильным ветром при приземлении, что когда шасси коснулись земли, все вздохнули с облегчением. Но это были цветочки по сравнению с тем, что случилось через год в Аргентине по ходу чемпионата мира. Я еще расскажу об этом.

Восьмерка финалистов в Катовице была, в свою очередь, разбита на подгруппы. Бразильцы прилетели в Польшу с новым тренером – Бернардиньо, до этого руководившим женской сборной. А Зе Роберто, который работал раньше с мужчинами, перешел на его место. Любопытная рокировка получилась. Я даже подумал: а если бы мы вот так поменялись с Николаем Карполем, что бы из этого вышло? Разумеется, ответа сам для себя не нашел. Да он и не нужен был, потому что в нашем случае это бы выглядело несерьезно.

В первый день мы переиграли в принципиальном споре итальянцев (3:2), затем с таким же результатом уступили кубинцам. У голландцев выиграли 3:1. И получилось, что пять очков оказалось у нас, итальянцев и кубинцев. И здесь пришлось считать соотношение партий. Итальянцы вышли в четверку с первого места, мы – со второго. Выходило, что в полуфинале нам играть с бразильцами, а итальянцам с югославами.

Накануне, разговаривая с журналистами, отметил, что больше всего опасаюсь за действия Ушакова, на которого в последнее время легла огромная ответственность, – он играл практически без замен. Потому что уверенности, что его юный дублер Роман Архипов не дрогнет при виде бразильских или итальянских монстров, не было никакой. Однако решиться на замену основного связующего ни я, ни мои помощники не могли.

Не снимаю с себя ответственности за это. Тем более что в матче за третье место, в котором Ушаков не смог играть из-за травмы колена, Архипов не просто его достойно заменил, но и был признан лучшим игроком. Да, задним умом все мы сильны. А ведь интуиция подсказывала мне, что надо выпустить Архипова, потому что «Кастет», как называли Ушакова партнеры по сборной, явно не «тянул»: вместо того, чтобы пасовать от блока, он выводил нападающих на двойной, а то и на тройной барьер из рук соперников.

Две первых партии полуфинала мы проиграли вчистую. И только неимоверные усилия в атаке Шулепова, Тетюхина и Герасимова позволили изменить ситуацию. Ведь почувствовал я, что не шла игра у Яковлева с Савельевым, заменил их. А вот Ушакова усадить на скамейку не решился. Могли выиграть у бразильцев тот матч, теперь почти не сомневаюсь. Но две ошибки в концовке пятой партии, когда мяч проскочил между рук Ушакова и Савельев пробил в аут в обход тройного блока, отправили нас бороться за бронзу. На табло остались обидные и горькие для нас цифры – 18:20.

Кстати, генеральный секретарь ВФВ Владимир Паткин, который присутствовал в Катовице, пытался как-то оправдать нашу неудачу. В ответ на вопрос журналистов: почему сборная России, перед которой была поставлена задача выиграть Мировую лигу, не смогла ее выполнить, прозвучали следующие слова: «Главная проблема заключалась в том, что тренеры были лишены полной свободы действий. Чтобы покрыть расходы, нам было необходимо занять место не ниже третьего. Поэтому решили включить в команду опытных волейболистов и в то же время дать возможность проявить себя молодым. Но при этом обязательства выйти в финал никто с тренеров не снимал. Вот они и вынуждены были маневрировать. Три поражения от греков не дали как следует проверить новобранцев на предварительном этапе. Отсюда и опасения при проведении замен в решающий момент матча с бразильцами, когда игроки основного состава – Ушаков, Савельев, Яковлев – провалились. И все же молодым надо доверять. Это подтвердил матч с югославами».

Любопытно, что и «бронзовый» матч, и финальный завершились каждый в трех партиях и продолжались одно и то же время – час и восемь минут. Мы вчистую переиграли «южков» на блоке и подаче. Причем я выставил наполовину обновленный состав, к чему, похоже, наш соперник не был готов: пасовал, как я уже отметил выше, Архипов, а по диагонали с ним играл Герасимов, пару Шулепову в доигровке составил Абрамов, в центре же вышли Казаков и Егорчев.

Мы вновь оказались на пьедестале. Но удовлетворения от итогов Мировой лиги я не получил. Чувствовалась некоторая недоработка. Тогда и помыслить не мог, что сборная России может более трех сезонов оставаться без каких-либо медалей, как это произошло в 2014–17 годах, в период с несравнимо меньшей конкуренцией среди топ-сборных. Мы каждый год обязательно медали хотя бы одного из турниров да выигрывали, а из-за серебряных наград зачастую переживали.

Время для исправления допущенных ошибок перед чемпионатом Европы, который мы считали главным турниром сезона, еще было. Правда, с излишним мандражом отнеслись к отборочному турниру к чемпионату мира-2002, на который полетели в Турцию через три дня после завершения финального раунда Мировой лиги. И чуть было не поплатились за это.