Текст книги "Россия под прицелом глобализма"

И только железная воля партии большевиков и величайшее напряжение всех народных сил смогли остановить неминуемую катастрофу. Мы заплатили за свою независимость безмерную цену: разруха, голод, нищета, трагедия кровоточащего разрыва исторической преемственности русского бытия.

В январе 1918 г. Соединенные Штаты выдвинули обширный план последовательного переустройства мира, получивший название «14 пунктов президента Вильсона». Этот план, в частности, предполагал:

1-й пункт – провозглашение принципа «открытых договоров» и запрещение тайной дипломатии, то есть постановку всех дипломатических процессов международной политики под контроль стран-победительниц, в первую очередь США;

2-й пункт – «свобода морей», то есть устранение лишних барьеров на пути комплексного и интегрированного развития единой «океанской» цивилизации Запада;

3-й пункт – равенство условий торговли, то есть практика «открытых дверей», обеспечивающая богатым американцам преимущество перед их западноевропейскими конкурентами;

4-й пункт – сокращение вооружений, то есть стремление США ослабить Японию и Англию, обладавших тогда военным превосходством;

5-й пункт – «беспристрастное решение колониальных вопросов», то есть передел поделенного в пользу победителей;

6-й пункт – право России «принимать независимое решение относительно ее собственного политического развития и ее национальной политики», то есть гарантия ее приема в Лигу Наций «при том образе правления, который она для себя изберет».

На первый взгляд очень благородно, не правда ли? Все это напоминает те заявления, которые не устают и сегодня делать западные лидеры. Но – не будем торопиться.

Смысл «шестого пункта» детально разъяснил представитель государственного департамента США Д. Миллер в специальном меморандуме для английского Министерства иностранных дел. Он сообщил, что «формулировка президента Вудро Вильсона не рассматривает вопроса о русских территориях с точки зрения единой России и никоим образом не препятствует рассмотрению вопроса об отдельных районах или образованиях в России». Фактически это означало курс на отторжение от Российской империи не только Польши и Финляндии, но Эстонии, Латвии, Литвы и Украины. Означало программу, которая была окончательно осуществлена только с разрушением СССР. А в дальнейшем – подкреплена «оранжевыми революциями» в Грузии и на Украине.

Дальнейшие откровения Миллера выходят за рамки самого смелого воображения. «Кавказ придется, вероятно, рассматривать как часть проблемы Турецкой империи»; «Среднюю Азию отдать под протекторат какой-нибудь европейской державе»; даже в Великороссии и Сибири должны быть созданы самостоятельные и «достаточно представительные правительства».

Пункты с 7-го по 13-й в плане Вильсона касались послевоенного положения Германии, Франции, Балкан, Австро-Венгрии, Ближнего Востока, Аравийского полуострова и стран Персидского залива. 14-й пункт предусматривал создание Лиги Наций, которая должна была стать сверхгосударственным координирующим органом глобальных перемен.

В американском плане оказалось лишь одно слабое звено: Россия не пожелала умирать тихой «естественной смертью» в соответствии с волей заокеанских сценаристов и закулисных стратегов. Советская власть выстояла и укрепилась, опираясь на мудрую ленинскую политику, на выдающиеся достижения сталинской индустриализации. И благодаря этому выстояла и укрепилась Россия, ставшая стержнем первого в мире государства социальной справедливости – Советской Державы.

Главным результатом Второй мировой войны явилось образование двух сверхдержав – СССР и США, сосредоточивших вокруг себя два крупнейших геополитических блока: «океанский» Запад и «континентальный» Восток.

Американцы остро почувствовали угрозу своим гегемонистским планам. Практически сразу после окончания войны Соединенными Штатами был взят курс на достижение решающего военного превосходства над Советским Союзом. СССР в его новом державном качестве воспринимался американцами как главная угроза их глобальным интересам и самому существованию «свободного мира». Следствием такого мировоззрения стал 45-летний период «холодной войны», закончившийся в 1985–1991 гг. поражением СССР и распадом советской сверхдержавы в результате предательства высшего руководства страны.

Политика «холодной войны» была впервые публично обоснована Уинстоном Черчиллем в его знаменитой речи в Фултоне 5 марта 1946 г. Черчилль открыто потребовал создания англо-американского военно-политического союза для борьбы с «мировым коммунизмом во главе с Советской Россией». На самом деле речь шла о необходимости уничтожения мощного геополитического конкурента, России, которая была равно неприемлема для Запада в монархической, коммунистической и любой иной форме.

Черчилль, впрочем, был не первый, кто призвал к крестовому походу для решения «русского вопроса». Годом раньше президент США Гарри Трумэн в своем послании Конгрессу подчеркнул, что победа во Второй мировой войне поставила американский народ перед лицом «постоянной и жгучей необходимости руководства миром». Иными словами, американский президент призывал к тому, чтобы США осуществили задачу, которая оказалась не по зубам поверженной гитлеровской Германии, приняли у нее эстафету на пути к достижению мирового господства. История подтверждает: Америка действительно пошла по этому авантюрному пути. И продолжает двигаться по нему все более воинственной поступью.

В другом послании президента Конгрессу, датированном 12 марта 1947 г., фактически содержалась внешнеполитическая доктрина Соединенных Штатов, направленная на реализацию этой «жгучей необходимости» путем силового вытеснения СССР с тех позиций, которые он занял в результате победы в Великой Отечественной войне.

«Доктрина Трумэна» стала отправной точкой послевоенной внешнеполитической эволюции Америки, которая в самом общем виде может быть разделена на шесть этапов.

Первый этап – своеобразное «головокружение от успехов». Наличие ядерной монополии создало у США иллюзию всемогущества, способности самостоятельно, не учитывая мнения даже союзников, решить в свою пользу многовековой спор о глобальном лидерстве. Президент Трумэн недвусмысленно заявил, что «не поколеблется принять решение на применение атомной бомбы, если на карту будет поставлено благосостояние Соединенных Штатов».

В соответствии с «доктриной Трумэна» было разработано несколько сценариев ведения войны против СССР. Все они предполагали одностороннее и «превентивное» использование Соединенными Штатами ядерного оружия для разгрома Советского Союза.

Из года в год росло количество предлагаемых для использования ядерных боезарядов. В 1947–1948 гг. атомной бомбардировке предполагалось подвергнуть 15–20 наших городов, а согласно плану «Дропшот», разработанному к 1949 г., на советские объекты должны были обрушиться уже 300 атомных бомб. К этому времени, однако, стала ясна безосновательность таких планов. Главный удар по ним нанес Советский Союз, создавший в 1949 г. собственное ядерное оружие.

Второй этап эволюции американской военной политики стал результатом осмысления новых геополитических реалий. Он занял всего два года. Его главный результат – военно-политическое оформление «океанского» геополитического блока, завершившееся созданием блока НАТО в 1949 г.

Третий этап охватил 1950-е гг. Его концепцию определили три основных фактора:

1. Принятый в начале 1950 г. «план СНБ-68», провозгласивший курс на первоочередное увеличение военной мощи США и предусматривающий затраты на вооружение в размере до 20 % национального дохода.

2. Официально провозглашенная стратегия «массированного возмездия», исходившая из наличия решающего преимущества США над Советским Союзом в ядерных вооружениях и средствах их доставки.

3. Форсированное развитие НАТО, чьи вооруженные силы только за период с 1949 по 1952 г. увеличились в 4 раза!

Но к концу 1950-х гг. стало ясно, что СССР сумел найти адекватный ответ на американскую стратегию массированного возмездия. В России были созданы межконтинентальные баллистические ракеты. Впервые за всю историю Соединенных Штатов их территория перестала быть неуязвимой. Осознание этого простого факта вызвало шок у всего американского общества, что потребовало пересмотра устоявшихся военно-политических концепций.

Четвертый этап американской военной политики приходится на 1960-е гг. Начался он с пересмотра прежних постулатов в пользу стратегии «гибкого реагирования». В ее основу, с учетом растущей мощи стран социалистического лагеря, был положен отказ от «массированного возмездия» и переход к «дозированному» применению силы «соразмерно с масштабами возникшей опасности». На деле это означало признание американским руководством того факта, что США утратили возможность безнаказанно утверждать свое «глобальное лидерство» прямым военным путем.

На том, однако, дело не кончилось. Глобальный баланс сил продолжал меняться не в пользу США. В начале 1960-х гг. они превосходили Советский Союз по ядерным средствам доставки в 10 раз; к концу десятилетия это превосходство исчезло. В 1961 г. валовой национальный продукт США троекратно превосходил объединенный западноевропейский и японский; через 15 лет эти показатели сравнялись. Необходимость нового пересмотра военно-политической концепции становилась очевидной.

Пятый этап пришелся на 1970-е гг. Была выдвинута так называемая доктрина Никсона, опиравшаяся на новую военно-политическую стратегию «реалистического устрашения». В ее основу были положены три главных принципа: стремление сохранить превосходство в стратегических ядерных силах; требование значительного увеличения вклада союзников в «противостояние коммунистической агрессии»; признание необходимости переговоров с Советским Союзом.

Шестой этап американо-советского соперничества связан в первую очередь с именем Р. Рейгана. Тенденция последовательного роста советского влияния в послевоенный период не на шутку встревожила транснациональную торгово-финансовую олигархию, главный двигатель «глобализации по-американски». По этой причине данный этап прошел под знаком резкого усиления антисоветизма.

«Америка вновь должна поверить в себя!» – этот лозунг Рейгана вместе с его определением СССР как «империи зла» ярче всего отразил изменение стратегического курса США. Начались активные поиски нереализованных экономических возможностей, способных обеспечить Штатам технологический отрыв в гонке вооружений. По сути, это был аналог той политики, которую сегодня в еще более откровенной форме пытается проводить администрация Трампа – но уже в иных внешнеполитических условиях, в которых главной мишенью для американцев закономерным образом остается наша страна.

Военная одержимость США, активно втягивающих в свои авантюрные планы союзников по НАТО, тесно связана с идеологией глобалистов, предполагающей всестороннее финансовое и торговое господство транснационального капитала над планетой, и является, по сути, милитаристской производной этой идеологии. Ее главными интеллектуальными, политическими и дипломатическими центрами являются Вашингтон и Лондон. А НАТО и Евросоюз с их штабами, формально прописанными в Брюсселе, выполняют, по сути, роль политического и военного придатков, обслуживающих эту идеологию, зародившуюся в недрах англосаксонского мира. И в наиболее откровенной форме связь между экономической и военной составляющими этой идеологии высказали именно британцы.

Незадолго до Первой мировой английский историк Дж. Сили написал в своей книге «Британская империя»: «Если какое-нибудь государство, сношение с которым обещает выгоды, искусственно, путем правительственного декрета, закрывается для торговли, то эта последняя требует войны». А в начале XXI столетия из-под пера бывшего британского премьер-министра Маргарет Тэтчер, сыгравшей весьма существенную роль в «холодной войне» Запада против СССР, вышла книга «Искусство управления государством. Стратегия для меняющегося мира», где можно обнаружить такое заявление: «Протекционизм в торговле, закрывающий целым странам доступ к товарно-сырьевым ресурсам, необходимым для их промышленности, также может подтолкнуть политических лидеров к развязыванию «целесообразных» войн… Остаются лишь две возможности: сражаться или поднять белый флаг».

Вот в чем ключевой смысл войны, объявленной Западом Советскому Союзу и другим странам, вошедшим в Социалистическое содружество. Это содружество было для Запада не просто идеологическим противником, продемонстрировавшим всему миру убедительную социалистическую альтернативу развития, но и гигантским рынком и источником ресурсов, хозяйничать на котором мировому капиталу не позволяла социалистическая система, обеспечивавшая тем, кто ее выбрал, возможность успешного самостоятельного развития. Борясь с социализмом, транснациональный капитал сражался тем самым за захват этого рынка. И сумел на исходе прошлого столетия одержать верх в этом сражении.

О его результатах с нескрываемым удовлетворением «рапортует» в своей книге «Эпоха потрясений» бывший глава Федеральной резервной системы США Алан Гринспен. Он прямо заявляет, что глобализация развернулась по сценарию, способствовавшему экономическому укреплению США, в первую очередь благодаря краху СССР, и подчеркивает, что «экономическая значимость развала Советского Союза грандиозна». Один из главных успехов Запада, на который Гринспен обращает особое внимание в этой связи, состоит в существенном пополнении армии рабов транснационального капитала, в том, что из стран, отказавшихся от социализма и погрузившихся в дикий капитализм, «более миллиарда низкооплачиваемых, зачастую хорошо обученных работников потянулись на мировой конкурентный рынок. Такая миграция рабочей силы на рынке снизила мировой уровень заработной платы, инфляцию, инфляционные ожидания и процентные ставки и тем самым способствовала экономическому росту в глобальном масштабе».

Сегодня, видя, как стремительно усиливается Китай, и как нарастает стремление России к усилению своей внешнеполитической независимости, транснациональный капитал боится растерять плоды своей победы. И поэтому вновь усиливает эскалацию, прибегая к привычным методам «холодной войны» и все откровеннее угрожая войной «горячей». Не случайно и Россия, и Китай уже официально объявлены американской администрацией не только главными экономическими, но и главными геополитическими противниками США, которым Америка должна противостоять любыми методами. И эту доктрину представители официального Вашингтона провозгласили не где-нибудь, а на последней Мюнхенской конференции по безопасности, которая их стараниями была превращена в конференцию по устрашению несогласных с политикой мировых жандармов. До такой разнузданной откровенности не доходила ни одна из прежних правящих команд в Белом доме.

На исходе XX века удача подкараулила Запад совсем не там, где он ее ожидал. К концу 1980-х гг. Советский Союз, находившийся в зените державной мощи, был попросту предан переродившейся верхушкой партийной номенклатуры. Она выполнила роль Троянского коня, внутри которого скрывались те, кто по собственной инициативе распахнул ворота Советской Державы перед ее противниками и буквально на блюдечке преподнес им геополитический триумф.

Победа в «холодной войне» была воспринята Западом как сигнал к форсированной реализации своих глобальных планов. Но однополярность, при которой США обретают монополию на управление миром, несовместима с существованием крупных суверенных государств. Вряд ли они согласны добровольно поступиться своим суверенитетом в пользу закулисных архитекторов нового мирового порядка. Поэтому военный аспект его утверждения в последние десятилетия приобрел едва ли не главное значение.

Началом силовой фазы глобализации можно считать войну в Персидском заливе (1991), в ходе которой было задействовано почти полтора миллиона человек, 10 440 танков, свыше 12 300 артиллерийских систем, около 3000 боевых самолетов и 2000 вертолетов, более 200 военных кораблей. Затем последовали удары по боснийским сербам (сентябрь 1995), вновь по Ираку (сентябрь 1996), по Судану и Афганистану (август 1998), по Югославии. За два с половиной месяца натовской агрессии на Югославию было совершено 35 000 воздушных налетов и сброшено 22 000 тонн бомб. В марте 2003 г. вновь последовало вторжение США и их союзников в Ирак, которое привело к погружению этой страны в хаос и к откровенно ритуальной казни ее президента Саддама Хуссейна, свергнутого усилиями американцев. Затем – расправа над Ливией и ее лидером Муаммаром Каддафи, развязывание вооруженного противостояния в Сирии и организация на Украине антиконституционного переворота нацистского толка.

Главной целью всех этих акций было практическое подтверждение американской заявки на мировое господство, которое еще 20 с лишним лет назад получило и свое официальное оформление. Так, в докладе министра обороны США президенту и Конгрессу, сделанном в 1997 г., недвусмысленно утверждалось: «Мы не хотим борьбы на равных, мы хотим иметь возможности, которые обеспечат нам решающее преимущество».

Такого преимущества, по мысли авторов доклада, можно достичь путем «усиления постоянного военного присутствия на заморских территориях… превосходством в информационной сфере… созданием национальной системы ПРО», а также предотвращением «смещения дружественных США правительств оппозиционными силами». Пентагон без обиняков рекомендует Белому дому «не ограничиваться деятельностью по защите мира и стабильности на всей планете», но проводить активную экспансионистскую «стратегию вовлеченности в мировые дела». Составители доклада предпочли не говорить прямо только об одном – о смещении и даже физическом устранении тех правителей, которые Америку не устраивают. Но ясно, что заявленная ими доктрина подразумевала и это. Что полностью подтвердилось на практике.

Такой акцент на военно-политических аспектах обеспечения американских претензий на мировое господство характерен не только для Пентагона. В декабре 2001 г. Национальным советом по разведке США был подготовлен доклад под названием «Глобальные тенденции до 2015 г». В этом документе перед США и их союзниками ставится задача «осуществить стремительную технологическую революцию, одновременно поддерживая военный потенциал, позволяющий… решать проблемы, возникающие по обеим сторонам разделенного мирового пространства… когда выгоды, приносимые глобализацией, получат далеко не все».

Политика «принуждения к глобализации» с опорой на военную силу стала, по сути, официально признанной и утвержденной политикой Вашингтона. Причем военные операции США и их союзников приобретают со временем все более ярко выраженный террористический характер. Так, если удельный вес жертв среди мирных жителей составил в Первой мировой войне 5 %, во второй – 50 %, то в корейской войне (1950–1953) жертвы гражданского населения возросли уже до 84 %, в войне во Вьетнаме они составили около 90 %, а в ходе агрессии НАТО против Югославии превысили и этот показатель.

Зная это, вряд ли стоит удивляться тому, что 11 сентября 2001 г. бумеранг террористической войны вернулся и ударил по самим Соединенным Штатам. Теперь уже мало кто сомневается, что победа Запада в «холодной войне» второй половины XX века имеет все шансы стать настоящей «пирровой победой». Международные эксперты уже заговорили о том, что война с международным терроризмом «вряд ли будет короче или дешевле, чем 40-летняя «холодная война», которая обошлась Западу в 10 триллионов долларов».

Сегодня на планете фактически разгорается Третья мировая война. В политическом и социологическом лексиконе появляется все больше новых терминов и эпитетов для характеристики отдельных ее этапов. Сначала она была «холодной», потом – «прохладной», затем – «теплой». И вот теперь, вместе с наступлением глобализма, она стремительно переходит в «горячую» фазу.

Много уже сказано о том, что это война нового типа. Сегодня, однако, мы видим, что и обычная, «горячая» война является непременным спутником империалистической глобализации. Человечество сидит на пороховой бочке, вокруг которой вспыхивают все новые и новые искры. И любая из них может привести к тому, что цепная реакция насилия захлестнет весь земной шар.

Если кто-то и сомневался до сих пор в правомерности отождествления империалистической глобализации с войной, то варварская воздушная атака на американские города 11 сентября 2001 г. и столь же варварская агрессия США против Афганистана и Ирака рассеяли последние иллюзии относительно благотворности для человечества «нового мирового порядка», насаждаемого богатейшими империалистическими странами.

Капитализм демонстрирует полную неспособность обеспечить человечеству мир и спокойствие. Внутренние противоречия «нового мирового порядка» обостряются, и он стремительно перерастает в новую мировую войну.

В эпоху «глобализации по-американски» стирается грань между насильственными и ненасильственными методами империалистической политики. Крупная международная финансовая спекуляция уносит не меньше жизней, чем атомная бомбардировка. Однако ее организаторы – «финансовые алхимики», по выражению международного спекулянта Сороса – не только не объявляются военными преступниками, но именуются уважаемыми деятелями и претендуют даже на роль учителей человечества.

Выдающийся русский ученый-патриот А. А. Зиновьев свидетельствует: «Незадолго до своего возвращения в Россию я встретил одного из известных деятелей «холодной войны». И он мне прямо сказал: «Мы вас, русских, уничтожим – но только гуманными методами». В сущности, только в этом и состоит отличие неоимпериалистов от их идейных предшественников-нацистов – в обновлении методов уничтожения неугодных. Тут впору вспомнить о том, что и гитлеровские палачи называли уничтожение «неполноценного населения» в газовых камерах «гуманным» и «цивилизованным» методом казни. И откровенно гордились изобретенным ими «высокотехнологичным» способом массового истребления людей.

Запад настаивает на своем «праве» убивать мирное население «гуманно» и «цивилизованно» – «всемирным разделением труда», «свободой торговли», финансовыми диверсиями, долговой кабалой, экономическими санкциями, блокадами, голодом, наркотиками, СПИДом, «планированием семьи», духовным растлением, «точечными» и «ковровыми» бомбардировками.

События 11 сентября 2001 г. вывели на авансцену мировой политики еще одну глобальную силу, используемую в борьбе за передел мира, – терроризм. Это придало международным отношениям не только новую идейно-политическую и геополитическую многомерность, запутанность, но и опаснейшую для судеб мира остроту. Наиболее ярко это проявляется сегодня в России, на Ближнем Востоке, на территории США и ряда других западных стран, которым пришлось пережить уже целую серию кровавых терактов.

Но было бы ошибкой причислять международный терроризм, опирающийся на религиозных фанатиков и откровенных садистов, к антиглобалистским силам. В таком отождествлении заинтересован прежде всего сам империализм в целях пропагандистской дискредитации растущего во всем мире антиглобалистского движения. На деле же, как подчеркивал Фидель Кастро, террор всегда использовался врагами человечества в качестве орудия для того, чтобы сокрушить и подавить борьбу народов за свое освобождение. Он никогда не может быть орудием по-настоящему благородного и справедливого дела.

Трактовка современных событий как новой мировой войны обязывает ко многому. Обе предыдущие мировые войны завершались революциями, знаменовавшими собой крупнейшие сдвиги в социально-экономическом и политическом соотношении сил на мировой арене. Речь, стало быть, идет ни много ни мало как об определении перспектив новой социальной революции.

Есть войны, выход из которых может быть только революционным. Революция есть ответ на угрозу, которую несет война человеческой цивилизации и культуре. Революциями завершаются именно те войны, те схватки социальных хищников, которые угрожают разрушить основы человеческой цивилизации и культуры. Революция есть ответ человечества на попытку втянуть его в процесс саморазрушения, когда человечество стоит перед альтернативой: либо ввязаться в схватку социальных хищников и оказаться ее жертвой, либо свергнуть, обуздать самих этих хищников.

Если мы применяем к глобализации понятие войны не в переносном и метафорическом, а в прямом и научном смысле этого слова, то и анализ этой войны должен быть строго научным и объективным.

Война есть продолжение политики мирного времени иными, насильственными средствами, – этот тезис был и остается незыблемым по сию пору. Можно много говорить о новых формах и методах ведения войны, но ее суть останется нераскрытой, останутся неясными пути антивоенной борьбы, если не будут найдены ответы на целый комплекс вопросов: каково экономическое и социальное содержание политики, продолжением которой является данная война? Чья это политика? Какие новые средства насильственного продолжения политики принесла с собой война? Какое место среди этих средств занимает комплекс явлений, именуемый международным терроризмом?

Лишь ответив на эти вопросы, можно искать ответ на главный вопрос: как бороться с войной вообще и в частности с одним из ее самых бесчеловечных порождений – современным терроризмом. Здесь многое окутано наукообразным туманом, скрывающим истинную суть явлений. После 11 сентября возникла масса спекуляций на темы о мировом геополитическом, расовом, этническом и религиозном противостоянии и, наконец, о начале «битвы цивилизаций» и новом «крестовом походе».

* * *

Сегодня становится все более очевидным, что ключевые задачи творцов «нового мирового порядка» следующие.

1. Добиться открытого, юридически закрепленного выстраивания мира в «пирамиду подчинения». На вершине ее будут находиться США, рядом, но чуть ниже, их союзники, а в самом низу – государства «третьего мира». Там же останутся прозябать Россия, Украина, Белоруссия, республики Закавказья, Средней Азии, другие постсоветские страны.

2. Создать уже не теневую, а открытую наднациональную структуру власти, подчиненную США. Власти по своей сути диктаторской, враждебной миллиардам жителей планеты.

3. Установить контроль над мировыми источниками энергии и сырья. Подчинить себе финансовую систему и тем самым взять в свои руки всю мировую экономику.

4. Осуществить военный разгром стран, пытающихся защищать свои национально-государственные интересы. Расправиться с лидерами, которые противостоят американской гегемонии.

5. Жестко контролировать информационные потоки. Навязать миру свою систему ценностей. Подавить всех инакомыслящих под предлогом причисления их к террористам.

6. Полностью и окончательно блокировать Россию как силу, способную противостоять таким планам. Сделать это в том числе за счет военного присутствия НАТО на территории бывших республик СССР. Воспрепятствовать геополитическому и национальному возрождению постсоветского региона.

7. Запустить «качели террора», создав атмосферу страха и отчаяния. Лишить тем самым человечество воли и способности к борьбе за свои права, за лучшую жизнь.

Цель глобализма ясна – пройтись асфальтовым катком по всем национальным различиям, привести все и вся к единым стандарту и знаменателю. Вместо сближения и взаимообогащения стран и народов – полный слом. Причем нет смысла искать какие-то идеологические, культурные, религиозные, национальные, расовые, цивилизационные и даже геополитические соображения. Все это не более чем инструменты и средства для достижения или прикрытия других задач. Истинное намерение – экономическое, политическое, культурно-информационное господство узкого круга «избранных» над остальным человечеством, эксплуатация трудовых и природных ресурсов Земли исключительно в собственных корыстных интересах.

Эта цель объединяет империалистических хищников, невзирая на различия между ними. Вспомним: теория о «превосходстве арийской расы» не помешала Гитлеру заключить стратегический союз с милитаристской Японией и вербовать союзников в других, далеко не «арийских» регионах.

Империалистическая глобализация есть борьба за порабощение, раздел и передел мира, его ресурсов. Это борьба объединенного империализма против мировой «периферии», борьба различных империалистических группировок между собой.

Война, которую мировой империализм, выступающий от имени «золотого миллиарда», ведет против остального, угнетенного и эксплуатируемого человечества, не затихает уже полтора столетия и принимает все более изощренные и жестокие формы. Как и при любом грабеже, бандиты сначала отбирают у своих жертв имущество, а затем начинают делить добычу. И дележ подчас более жесток и кровав, чем ее отъем.

Сегодня существует гигантский разрыв в уровне социально-экономического развития между странами «золотого миллиарда» и остальным человечеством. По данным ООН, 3,5 миллиарда человек на Земле не имеют возможности тратить ежедневно даже 2 доллара. Архитекторы «нового миропорядка» заинтересованы в том, чтобы этот разрыв не только сохранялся, но и возрастал.

Но являет ли собой этот обращенный против «третьего» мира общий империалистический фронт нечто абсолютно единое и монолитное? Ряд обстоятельств свидетельствуют о том, что это не так.

В последние десятилетия возникла и укрепилась иллюзия, будто мировой империализм един, а эпоха межимпериалистических противоречий, и уж тем более войн, канула в Лету. Однако даже самое поверхностное рассмотрение свидетельствует об ином. В условиях господствующего капиталистического способа производства ограниченность мировых ресурсов предполагает не только их неравномерное распределение между эксплуатируемыми и эксплуататорами, но и конкуренцию за них в среде самих эксплуататоров. Обе мировые войны произошли в XX веке из-за обострения межимпериалистических противоречий.

До поры до времени эти противоречия оставались как бы на втором плане, могли быть скрыты и не выходить на поверхность. Во всяком случае, не принимать форму вооруженной борьбы между ведущими империалистическими группировками. И ясно, почему. На пути империалистического глобализма и мондиализма стояла мировая система социализма, которая в течение многих десятилетий сдерживала империалистическую агрессию, сберегла миллионы жизней на Земле. Но после того как объединенным империализмом была одержана победа в «холодной войне», межимпериалистические противоречия неизбежно должны были выйти и вышли на первый план.