Текст книги "Круиз"

Глава 13
В которой, несмотря ни на что, приключения в подземелье заканчиваются благополучно

Расставшись с Гошей у входа в подземелье, Виктор с Натальей отправились в гостиницу. Скромно поужинали в гостиничном ресторане. Наталья посетовала, что вот они тут едят, а голодный Гоша трудится в поте лица. Посочувствовал ему и Виктор. Наталья была тиха, молчалива и задумчива. Спать улеглись рано.

Проснувшись среди ночи, Виктор не обнаружил супруги рядом. Он встал, зажег свет, прошелся по комнате, заглянул в ванную. Там никого не было. Дверь в номер была заперта на ключ изнутри. Куда подевалась? Виктор лег снова. К выходкам своей жены он давно привык и не волновался. Задремал, а когда проснулся снова, Наталья мирно спала рядом. «Ведьма, – подумал Виктор, – ведьма, она и есть ведьма». Инцидент на этом и исчерпался.

Утром, наскоро позавтракав и захватив с собой бутерброды, Виктор с Натальей помчались вызволять Гошу. Они подошли к запертой двери, постучали в нее. Никто не отозвался. «Спит, как сурок, наверное», – предположил Виктор. Наталья настороженно молчала. Вместе они уселись на лавочке неподалеку, ожидая прихода рабочих. В назначенное время они появились, все четверо сразу. Открыли дверь. Свет в помещении не горел. Гоши было не видно и не слышно. Кто-то из рабочих щелкнул предохранителем на внешней стене здания. Свет загорелся, но это не прояснило обстановки.

Рабочие хмурились, но начали действовать. Один из них добежал до конца освещенной части коридора и покричал. Никто не ответил. Другой рабочий вынул из ящика несколько мотков тонкой капроновой веревки, достал противогаз и мотоциклетные очки. Видно было, что они собрались идти в лабиринт на поиски пропавшего.

Глядя на эти приготовления, Наталья занервничала. Она встала со скамейки, быстрым шагом прошлась туда-обратно по дорожке вдоль здания. Потом подбежала к рабочим:

– Подождите, – громко сказала она.

– Да чего ждать-то, – проворчал один из рабочих, – не один такой орел в этом лабиринте сгинул. Неприятностей теперь не оберешься. Просился ведь только переночевать, а сам погулять отправился. Хорошо еще, если найдем живого.

– Подождите, я вам говорю, – снова прокричала Наталья, – он сейчас появится.

Продолжая недовольно ворчать, рабочие уселись на лавочку. Все молчали. Просидев минут пятнадцать, один из них встал и сказал:

– Вы как хотите, а я пошел в полицию.

Его никто не остановил, но в это время подъехала машина, а из нее вышел грязный и исцарапанный Гоша. У всех отлегло от сердца. Рабочие успокоились, поняв, что избежали неприятностей. Теперь они, пожалуй, и распили бы ту самую бутылку, что предлагал им вчера Гоша, однако нового предложения не последовало.

Времени было в обрез. Друзья поспешили в отель забрать вещи. По пути в гостиницу Гоша, жуя бутерброды, сосредоточенно молчал. Потом, сев в машину и поняв, что в запасе есть еще час, помчались в местечко Феста, где велись раскопки древнего поселения. Успели и туда. Увидели остатки жутких лачуг, в которых ютились подданные славного царя Миноса. Все как будто сходилось. Не могли выходцы из этого поселения по собственной инициативе пойти и построить в нескольких километрах от него такой дворец. Спроектировать его могли только какие-то другие люди, обладающие иным уровнем знаний и представлений о том, как может и должен жить человек.

Оттуда отправились в порт и уже без всяких оркестров поднялись на борт грузопассажирского судна, которое должно было отвезти их обратно, на Кипр. Роскошью круизного лайнера здесь и не пахло, зато и соблазнов типа казино не было.

Усевшись в холле на пассажирской палубе, друзья принялись бурно обсуждать итоги экспедиции. Итоги, безусловно, были, но их еще нужно было осмыслить, а для этого требовалось время.

Через сутки они снова были на Кипре и коротали последние перед вылетом в Москву часы в уличном кафе на набережной, неподалеку от той гостиницы, где останавливались несколько дней назад, наслаждаясь ясным небом и южным теплом. Уже собираясь покинуть кафе, Виктор обратил внимание на мужчину, купившего в автомате бутылку какого-то напитка и пившего его из горлышка, высоко запрокинув голову. Лица мужчины видно не было, но Виктор хорошо рассмотрел его стоптанные кроссовки, мускулистые икры ног и костыли, привязанные к рюкзаку за спиной.

– Где-то я видел этого человека, – подумал Виктор, но не задержался на этой мысли, хотя образ незнакомца ему теперь запомнился. Непонятно было только, зачем здоровому человеку костыли, да еще и в сочетании с рюкзаком.

Глава 14
Здесь подтверждается, что мафия была, есть и будет есть

Снимки, сделанные Селиной в Москве, удались как нельзя лучше. Сеньор Джузеппе был очень доволен. Он поблагодарил девушку и стал расспрашивать о поездке в Россию. Та подробно рассказала о том, как ее приняли в историческом музее, об обстановке там, но ни словом не упомянула о произошедшем с ней инциденте на Тверской. Стыдно было. Нет, Селина не была ханжой, у нее был бой-френд и далеко не первый, знала она и о широко развитой в Италии индустрии проституции. Да что греха таить, поручения сеньора Джузеппе иногда предполагали использование ее собственного женского обаяния и не только его. Да, все это было в Италии, но делалось с соблюдением приличий или хотя бы видимости приличий. Но, чтобы вот так, – пять минут погулять по городу и быть арестованной за проституцию! Что могут подумать? Нет, об этом уж лучше молчать. Пусть это будет ее маленькой тайной.

Сеньор Джузеппе расплатился с девушкой и, оставшись один, принялся тщательно рассматривать снимки. Ничего интересного в них не нашел, но на всякий случай сделал себе копию. Раз такие люди интересуются этими снимками и платят за них большие деньги, значит, в них что-то есть. Пусть полежат. Места в сейфе хватит. Он встал из-за стола и спрятал копии снимков в сейф, написав на конверте лишь одно слово «Москва». Им предстояло пролежать там Бог знает сколько времени, пока наследники уже не в этом, а следующем веке, принимая дела, не выкинули их, не найдя в странных изображениях ни художественной, ни материальной ценности.

На следующий день снимки уже были переданы заказчику. Нетрудно догадаться, что попали они при этом в два адреса. Один – в Италии, другой – за океаном.

Те, что остались в Италии, были под большим секретом показаны многим экспертам. Эксперты в один голос твердили, что снимки содержат совершенно неизвестные науке изображения наскальных рисунков, которые могут пролить свет на многое в развитии и становлении человечества, однако, ничего более конкретного не сообщали. Между собой они, естественно, этот вопрос никогда не обсуждали, так как обещали хранить молчание, а нарушать такое обещание в Италии себе дороже. Так что авторы проекта, назовем их так, вскоре поняли, что реальных денег снимки, во всяком случае в обозримый период, не принесут, и прекратили хлопоты.

За океаном же, наоборот, не стали делать из снимков большого секрета, а раздали их большой группе специалистов из разных университетов, предложив им дать свое объяснение их содержанию. Специалисты с удовольствием принялись за работу, чувствуя, что в их руки поступил новый, совершенно не изученный материал.

Потом специалистов собрали на совещание или, скорее, на научный семинар, вели который люди в штатском, но с явной военной выправкой. Они дали высказаться всем желающим и организовали дискуссию, ведя, по сути, перекрестный допрос, постепенно формируя собственное мнение по рассматриваемому вопросу. Они тоже были специалистами, но в другой области – в криминалистике.

Ученые изучили снимки, сравнили их с известными науке, из чего сделали однозначный вывод о том, что обязаны они своим происхождением Средиземноморью. Большинство согласилось и с тем, что на снимке, получившем номер один, изображен человек, по-видимому, нашедший какое-то особенное, светящееся тело. Он же изображен на втором снимке, где найденное им тело оказалось позади его головы и создало ему светящийся ореол. На последующих снимках было видно, что человек со светящимся ореолом учит других людей делать оружие, охотиться, сажать в землю злаки, собирать урожай и сохранять его, а также многому другому. Последний снимок, содержащий сложный геометрический рисунок, был признан планом некоего, весьма большого сооружения, в центре которого находилось, а, возможно, и находится сейчас таинственная находка наших далеких предков.

Один из специалистов предложил считать, что ширина показанных на плане коридоров достаточна, чтобы по ним свободно мог пройти человек. После этого сразу стал ясен масштаб сооружения, диаметр которого оказался около тысячи метров. Однако сказать, где оно находится, к сожалению, никто не мог.

В письменном заключении экспертов было указано, что снимки, несомненно, представляют большую ценность для науки, что это не фальсификация, что к работе с ними необходимо привлечь первоисточник, читай, того, кто обнаружил эти снимки, что проведение дальнейших работ требует создания большой научной экспедиции, а для всего этого необходимо выделить солидное финансирование. В несколько завуалированной форме в ней также делалось предположение о возможности обнаружения в ходе экспедиции некоторых новых научных данных, проливающих свет на вопрос о происхождения человека, а это уже не шутка.

Шутка же заключалась в том, что неправедным путем добытая информация не позволяла просто, напрямую обратиться к тому человеку, которому наука была обязана появлением на свет этих снимков. Проще говоря, не потеряв лица, нельзя было взять и позвонить Виктору Брагину и сказать ему: «Слушай, парень, мы тут украли у тебя снимки, давай теперь вместе с ними работать. Только скажи сначала, где ты их взял». – Сделать так было нельзя. Надо было ждать момента, когда Виктор опубликует снимки или заявит о них в печати, но ведь можно его к этому и подтолкнуть!

На все эти изучения, обсуждения и заключения, конечно же, ушло немало времени. Бюрократии и за океаном хватает. Однако решение, наконец, было принято, деньги нашлись, и колеса закрутились примерно через год после описанных событий, то есть во второй половине последнего года тысячелетия.

В кабинет добрейшего сеньора Джузеппе неожиданно вошел нежданный гость. Вошел в самое неподходящее время, именно тогда, когда старику полагалась чашечка кофе и часик сладкой дремы в кресле-качалке у окна. Гость не отличался особой учтивостью. Он сразу уселся в любимое кресло сеньора Джузеппе и начал потягивать не для него приготовленный кофе. Бедный сеньор Джузеппе сразу же понял, что за птица прилетела к нему. Слушая незваного гостя и испытывая при этом глубокое унижение, он так и остался стоять посреди собственного кабинета в позе просителя.

Гость, дав понять, кто в доме хозяин, четко сформулировал свои требования. Девушка, что год назад ездила в Москву, нужна снова и надолго. Ей скажут, что, когда и где она должна будет делать. Сеньор Джузеппе должен дать задание девушке прибыть по определенному адресу в назначенное время. Все это находится в конверте, который тут же оказался на столе.

Пытаясь хоть как-то сохранить лицо, синьор Джузеппе заговорил о том, что все стоит денег. Но и здесь взять в свои руки инициативу ему не удалось. Гость не дал ему договорить, а сразу же выложил на стол еще два конверта. Побольше – для самого сеньора Джузеппе, и поменьше – для девушки.

Когда гость, наконец, ушел, сеньор Джузеппе заглянул в свой конверт. Там лежала весьма толстая пачка долларов в банковской упаковке. На сердце стало теплее. Не удержавшись от соблазна, он заглянул и в конверт, который предназначался девушке. Но там вместо денег оказался чек, выписанный на ее имя. Поняв, что тут ему ничего не светит, сеньор Джузеппе вызвал к себе Селину.

Зайдя в кабинет шефа, Селина сразу поняла, что тот чем-то глубоко расстроен, а узнав о предстоящей разлуке, умилилась. Как все-таки шеф ее любит и ценит. К концу разговора его голос окреп. Он сумел дать понять девушке, что новыми перспективами она, несомненно, обязана именно ему и должна вечно помнить его доброту, а также ей следует находить способы постоянно информировать своего благодетеля о том, что она будет делать и что из этого будет получаться. Под конец он вручил Селине чек. Написанная в нем сумма не могла не порадовать девушку.

Глава 15
В которой утверждается, что личное здоровье может быть предметом беспокойства окружающих

Вернувшись в Москву, Виктор с интересом узнал, что в его отсутствие музей посетила некая молодая дама, которая от имени какого-то иностранного профессора интересовалась его снимками. Виктор мог об заклад побиться, что ни с кем, кроме своих друзей и сослуживцев, вопрос о снимках никогда не обсуждал, правда, и секрета из них не делал. Так что, возможно, кто-то в случайном разговоре сообщил о них и еще кому-то. Как говорится, пути Господни неисповедимы. Но ближе ему была совсем другая версия, которую он и изложил своим друзьям. Кипр, ресторан, инвалид, отшельник, девушка. Такая вот у него выстроилась цепочка. В общем, совсем недалекая от истины и делающая ему честь как человеку, способному к анализу и обобщению.

Надо было что-то делать, и Виктор решил, что теперь просто необходимо опубликовать снимки наскальных рисунков. Он чувствовал, что просто обязан сделать это, чтобы тем самым увековечить и членов безвестной экспедиции, нашедших давным-давно эти скалы и рисунки на них и сумевших сделать прекрасные снимки, что на заре фотографической техники сделать было совсем не просто. Нужно было отдать должное и тем, кто сумел сохранить их, а потом доставить в Москву из осажденного Ленинграда. Скорее всего, людей этих уже давно нет на свете. Тем более в память о них публикация должна состояться и как можно скорее.

Виктор подготовил статью, в которой сообщалось лишь самое главное: как попали к нему в руки снимки, носитель, на котором они были сделаны, условия хранения. Ничего более. Далее шли сами снимки в первозданном виде, с небольшими комментариями. В конце статьи Виктор скромно написал, что обработка снимков ведется в лаборатории Государственного исторического музея, указав, однако, что они могут пролить свет на неизвестные страницы в происхождении человека.

Главлита теперь в стране уже не было, и Виктор без лишних формальностей передал статью в журнал «Археология», где не раз публиковался и ранее. Понимая, что из-за после-дефолтовской неразберихи в финансировании выход в свет статьи может задержаться, он на всякий случай послал ее и в международную ассоциацию археологов.

Проделав все это, Виктор немного успокоился. Долг перед прошлым был выполнен, его собственное авторство в представлении снимков научному сообществу закреплено. Руки чесались продолжить работу с ними, но для этого не было ни средств, ни возможностей. Его богатые однокурсники вряд ли могли профинансировать серьезную и длительную экспедицию по поиску первоисточников – тех самых скал, что стали сюжетом съемок безвестной экспедиции. Непросто было организовать на официальном уровне и исследования Кносского чуда, дворца и лабиринта легендарного царя Миноса.

Но это все же была мелочь. Хуже другое. Гоша заболел. По возвращении с Кипра Гоша почти сразу почувствовал легкое недомогание. Жаловаться на такие мелочи он не привык, а потому пытался перебороть хворь на ногах, к врачам, естественно, не обращаясь. Друзья видели, что Гоша чуть-чуть не в себе, но значения этому тоже не придали.

Первой тревогу, как водится, подняла Наталья, когда заметила, что Гоша уже дня три на глаза не попадался. Позвонила ему домой. Трубку никто не взял. В тот же вечер они вместе с Виктором помчались к нему домой.

Дверь долго никто не открывал, потом за ней послышались шаркающие шаги, и на пороге появился Гоша с помятым лицом, одетый в старенький тренировочный костюм, поверх которого был натянут свитер. Выглядел Гоша совсем больным и несчастным. Он медленно вернулся в комнату и прилег на диван. Гости молча уселись на стулья. Убогий интерьер квартиры дополнял унылую картину.

Ну, и что с тобой? – нарушила молчанье Наташа.

Гоша промычал в ответ что-то невразумительное. Наталья потрогала ладонью его лоб.

– Температуры вроде бы нет, – заключила она, – скажи, наконец, что у тебя болит?

– Да, ничего вроде бы и не болит, – тихим голосом выговорил Гоша, – но слабость жуткая. Еле хожу, еле говорю. На свет смотреть тошно.

Телефон у Гоши оказался выключенным.

– Может, ты просто голодный? – предположила Наталья. – Пойди, посмотри, что у него в холодильнике, – обратилась она к Виктору. Тот пошел на кухню и, вернувшись через минуту, доложил, что там шаром покати. Ничего съестного ни в холодильнике, ни на полках нет. Даже куска черствого хлеба нигде не завалялось. Как в каморке у папы Карло.

– Ладно, – решила Наталья, – будем тебя лечить.

Виктор был отправлен в ближайший магазин за продуктами, а Наталья, сунув Гоше отыскавшийся где-то градусник, принялась названивать по телефону, пытаясь найти врача. В районную поликлинику обращаться было уже поздно, вызывать неотложку вроде бы и ни к чему. Так что Наталья звонила своим знакомым, которых у нее было без числа. И вызвонила-таки. Ее знакомый терапевт согласился приехать и обещал быть никак не позже, чем через час.

Температуры у Гоши действительно не оказалось, так что, когда вскоре вернулся Виктор, соорудили чай, бутерброды и яичницу. Гоша немного поел без всякого аппетита и тут же поведал друзьям о некоторых деталях своего подземного путешествия, о которых умолчал, боясь быть непонятым. Он рассказал про призрак, увлекший его в беготню по коридорам, о таинственном помещении, слабое свечение в котором было видно сквозь смеженные веки. Не умолчал он и о том, что, побыв в этом помещении очень недолгое время, он как-то легко и сразу представил себе план всего подземелья и без труда нашел выход оттуда. Более того, он знал, что у выхода есть вертикальный колодец, куда можно легко провалиться.

К месту или не к месту Виктор вспомнил, что в ночь, когда Гоша бродил по подземелью, Натальи какое-то время, и вправду, не было в комнате. Если бы Гоша был здоров, он непременно сказал бы об этом, да еще и поехидничал насчет ее ведьминской сущности. Но Гоша был болен, и Виктор оставил ехидство на потом. Кроме того, Виктор подумал, что надо бы встретиться с Арамом Сергеевичем. Наверное, он смог бы прояснить, что за таинственное свечение мог видеть Гоша. Но встретиться с ним надо было бы всем вместе, когда Гоша поправится. Мысль же о том, что свечение могло быть причиной Гошиной болезни, ему тогда в голову и не пришла, а зря.

Приехал доктор. Никаких диагностических инструментов, кроме стетоскопа, у него, естественно, с собой не было. Он осмотрел больного, посчитал пульс, прощупал живот, простучал спину и грудную клетку. Задумчиво помолчав, он сказал, что видимых повреждений и нарушений в организме больного нет. Есть общий упадок сил, возникший, возможно, на почве какого-то эмоционального срыва. На данном этапе стоило бы попить витамины, перед едой принять что-нибудь, возбуждающее аппетит. Да, может быть, и рюмочку выпить, но никак не больше. Сдать анализы, а также проверить щитовидную железу. Чем-то она доктору не понравилась.

Виктор снова вышел из дома, чтобы отыскать дежурную аптеку и купить все, что прописал доктор. Потом еще немного поговорили, и, успокоившись, гости покинули больного. Договорились, что Гоша больше не будет выключать телефон.

В последующие дни, общаясь по телефону, Гоша говорил более или менее бодрым голосом, но лучше ему не становилось. Наталья одна поехала к нему и нашла его состояние ужасающим. Гоша сильно похудел и передвигался по квартире, держась за стены и слегка покачиваясь. Сидя дома, он, конечно, никаких анализов не сдал. Надо было укладывать его в больницу.

Наталья снова пустила в ход свои знакомства, и в тот же день Гошу увезли в больницу. Старая, давно не ремонтированная больница страдала почти полным отсутствием медикаментов и младшего медицинского персонала. Кормежка тоже оставляла желать лучшего. Но врачи были опытными, а, как известно, лечат все же не лекарства, а врачи. В первые несколько дней врачи воздерживались от комментариев. Делали всякие анализы, но обстановка не прояснялась. Более того, она скорее усложнялась и запутывалась. Наконец, заведующий отделением сказал Наталье: «Ваш больной по всем формальным показателям как будто здоров, но организм очень ослаблен. Есть небольшое подозрение на лучевую болезнь, но в очень слабой форме. Таких симптомов, какие наблюдаются у больного, она давать не может. Интересно другое, это его гормональный фон. Если бы я не видел больного, а смотрел только на результаты анализов, то мог бы вполне предположить, что пациенту тринадцать, четырнадцать лет. То есть в организме идет возрастная перестройка. Пока мы проведем для него только общеукрепляющий курс лечения и будем продолжать наблюдения, а там посмотрим».

Когда Виктор услышал об обнаруженных у Гоши признаках лучевой болезни, он снова вспомнил про Арама Сергеевича и понял, что откладывать встречу до выздоровления друга не следует.