Текст книги "Имею сказать"

Имею сказать
Генрих Пшшт

© Генрих Пшшт, 2023

ISBN 978-5-0060-3771-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Эта книга содержит. Неплохое начало для предисловия, не так ли? Да что там предисловие! Так можно начать решительно всё, что угодно! На самом деле, она не столько содержит, сколько включает. Собирает. Разрозненные мысли, фразы, комментарии, воспоминания. Побасенки. Она как-бы ни о чём и обо всём сразу. Сначала я задумал написать лучшую книгу на свете, но вдруг вспомнил, что лучшая книга на свете уже есть. Как и вторая, и третья, и ещё, наверное, много тысяч лучших книг, написанных до того, и с этим ничего уже нельзя поделать. Да и зачем писать лучшую книгу? Что с ней потом делать? В музее хранить? Представьте себе автора, да хоть Гомера (который, кстати, не только ни одной книги не видел в своей жизни, он даже не написал, не подписал и не продал ни одной рукописи). Вот представьте, сочинил он лучшую поэму, Илиаду. И что? Одиссею уже сочинять не нужно? Это – с одной стороны. А с другой стороны, представьте, тот же Гомер сочиняет-сочиняет, записывает в лучшую книгу, а её никто не покупает! Во всяком случае, при жизни. Разве это не обидно! Так что наша книга ни на какое место не претендует. Она как билет без места на концерт, где сначала звучит «хардкор», а за ним «медляк», а потом «кавер» известной песни, и опять, и снова. Что ещё нужно сказать: за каждой нечётной страницей в этой книге следует страница чётная, как за каждой тучей на небе обязательно скрывается солнце! А ещё здесь спряталась змея. Она иногда появляется между строк и греется на солнце, а иногда она говорит, верней, шипит от автора и путает текст11
  Автор оставляет при себе то, что он имел в виду! В остальном, здесь всё расположилось произвольным образом, любые совпадения случайны, а аналогии неуместны!


[Закрыть]. И, как водится, в конце найдётся мораль.

Эта страница оставлена незаполненной намеренно, с умыслом и значением: чтобы отделить наши хорошие зерна от их поганых плевел!

Заявление

Директору Государственной службы времени ГМЦ ГСВЧ22
  Научно—исследовательское отделение главный метрологический центр государственной службы времени и частоты.


[Закрыть]

Прошу разрешить провести остаток полагающихся мне в соответствии с Конституцией дней между январём 1970 и декабрём 1985г. В указанный период обязуюсь соблюдать и гордо нести, в том числе, не очернять, не злопыхать и не разоблачать некоторые всё ещё имеющиеся отдельные недостатки. Особенно обещаю не рассказывать анекдоты про гг. Чапаева, Брежнева, Чукчу и Вовочку, которые я всё равно уже дословно не помню, а также не делать намеки на Союз-Аполлон, олимпийского медведя с кольцами, международную ситуацию, престарелое правительство или несбыточные прогнозы на светлое будущее. Разрешаю поселить меня в отдельной квартире на пространстве между Бобруйском и Васильковым с сохранением пенсии в пересчёте по курсу. Только не забудьте про всю ту инфляцию, шо имела место с того периода по текущий. В крайнем случае можете меня поселить обратно в той кооперативной квартире, шо вы сами знаете, хотя я таки рассчитываю на ведомственную, на которую до сих пор стою в очереди. Захотите проверить – обращайтесь в бухгалтерию клуба «Пищевик», где я числился осветителем до 1986г, а потом перевелся в массовики в связи с эпическим падением с лестницы по вине их техники безопасности. Акт прилагается.

Прошу сохранить за мной стаж у профсоюзной организации и трудовой книжке для получения периодических льготных путевок в санаторий, как это было раньше (хотя танцы и музыка уже не имеют значения). Торжественно клянусь, шо не буду вести никаких разговоров в очередях категорически, даже если эти прибацаные сограждане будут топтаться по моим мозолям как слоны. Они ж не будут знать ещё шо их ожидает в этом самом «светлом будущем», а я таки благоразумно не буду им рассказывать – всё равно не поверят, так зачем мне потом объяснять врачу шо я имел в виду! Тем более, шо у него, как у всех, такие надежды, такие надежды! Если нужно будет обязательно участвовать в художественной самодеятельности, то я неплохо умею пародировать неодушевлённые предметы. Отдельно подчеркиваю, что я уже давно не имею призывного возраста, зато имею врождённое плоскостопие и близорукость, то есть, если по какой-то причине нужно будет что-нибудь оборонять или кого-нибудь защищать, то на всякий случай предупреждаю, что по своим и чужим я стреляю одинаково метко.

Никаких намёков или же агитации на переезд в государство Израиль с моей стороны не будет категорически, и не сомневайтесь, чтобы не обидеть тех, кто таки переехал, я вообще не понимаю где это и зачем оно там находится среди этих странных соседей, мне своих цорес вполне достаточно. Кроме того в моём возрасте уже трудно запоминать новые слова и цены. Отдельно но убедительно прошу сообщить моим родственникам о моём перемещении в прошедшем времени, но только не рассказывайте им как вы это сделали и какое заявление куда подавать…

Надеюсь на скорейшее решение вопроса в мою пользу с пониманием возникших исторических обстоятельств и учитывая моё титаническое терпение всё это время.

Прилагаю копии характеристик с мест учебы, работы, жилищного товарищества, и поездок за границу, которые тогда не осуществились по известным вам причинам. Может быть, они вам для чего-нибудь понадобятся. Также прилагаю справку для бассейна у старшую группу и заключение о врождённом плоскостопии. Кое-чего найти-таки уже не удалось, но я готов принести соответствующие анализы, если потребуется.

С уважением,

находящийся всё ещё в здравом уме

Лазарь Моисеевич Кàпец

ВИЙ

– Позовите мне Вия! Вия ко мне!

– У нас нет Вия, не работает!

– А кто есть?

– Психотерапевт Файнман!

– Тогда позовите Файнмана, заклинаю его нетопырем, песьим хвостом! Бужениной и грудинкой заклинаю!

– Ну что, больной, звали?

– Вы Вий?

– Нет Файнман! На что жалуемся, хотя, зачем я спрашиваю…

– Доктор, у меня было видение. Я летал в гробу!

– Представьте, я вам верю, я вам скажу больше, я вас в этом гробу видел. Причем, неоднократно! Вместе с другими пациентами.

– Видели? Но я летал один. Вы точно не Вий?

– Точно, Файнман, но если это для вас это так важно, называйте меня Вием. С этого момента для вас я – ВИЙ! То есть, Врач Исцеляющий Йодом! Вот примите!

– Что это?

– Это ваше лекарство! Примите! Запейте! Сразу отпустит.

– Но меня же никто не держит!

– А санитары?

– Ах да, совершенно забыл. Знаете, доктор, к плохому быстро привыкаешь.

– Вы хотели сказать, к хорошему! Вам что не нравятся наши хорошие, очень сильные и симпатичные санитары?

– Конечно нравятся, доктор! Если бы они меня не держали, я бы, наверное, куда-нибудь улетел!

– Больной, не говорите глупости! Как бы вы улетели? У вас нет ни пропеллера, ни крыльев, ни пропуска на вылет подписанного начмедом. А руками махать и лаять на врачей и санитаров недостаточно для работы подъемной силы!

– Да, но так хочется улететь!

– И куда бы вы улетели? Где ещё есть такие условия? И где все ещё есть я? Разве Вам с нами плохо?

– А Вам с нами?

– Что за вопрос, разве у меня есть выбор? Выбор есть у Комиссии по репатриации. Так что пока я для вас доктор, то есть ВИЙ! Это вы можете перестать валять дурака и превратиться в нормального. А я таки должен ждать решение по апелляции, и на это нужно время. А пока я должен вас лечить, причем как с крыльями так и без! Но зачем вы меня звали? Зачем кричали «позовите Вия»?

– Мне было одиноко, доктор!

– Опять начинаете? Всем одиноко. Вот я с вами разговариваю, а мне тем не менее одиноко!

– Доктор, я не буду шутить про то, что у вас вся спина белая!

– За это вам отдельное спасибо! Тем более, что у вас спина тоже белая! Можете ее пощупать пока у вас руки за спиной.

– Но мне все равно одиноко, доктор, хоть кричи!

– Не надо кричать! Лучше объясните мне: Вас держат два здоровенных санитара, больные проходят мимо ускоряя шаг, а у них, между прочим, у всех есть диагноз. Моя ассистентка приготовила шприц. Я трачу свое время, рассказываю истории, которые вам не надо знать, и вам при этом одиноко?

– Да, доктор, мне кажется, я не нужен этому миру!

– Да ну, и это всё? Я вам сейчас расскажу как вы не правы! Вот эти санитары, я и даже начмед с главврачом – мы все получаем зарплату благодаря тому, что есть вы и такие как вы, Вы нужны всем нам, Константин Сергеевич!

– Сегодня я Николай Васильевич!

– Поздравляю!

– А вы забыли про ассистентку!

– Я не забыл, вот она с ампулой!

– Доктор, а вдруг будут побочные действия?

– Что-то вы сильно поумнели, может быть, вас пора выписывать?

– Нет, только не это, там я пропаду! Я смешаюсь! Я не найду себе места!

– А тут вы нашли себе место?

– Да, но не хватает зрителей! Природный артистизм, Входишь в образ и, знаете дальше распирает, хочется поскулить, полаять, укусить кого-нибудь!

– А играть в нормального не можете? Как большой артист? Виноват, сейчас вы, конечно, большой писатель!

– Нет снова артист, Николай Васильевич ушел, так ничего не сказав.

– Очень похоже на него, и вы теперь снова Константин Сергеевич?

– Снова!

– Ну, так будьте паинькой. Полное перевоплощение в тихого, спокойного пациента, никаких криков, лая и тому подобного. Система Станиславского не позволяет кусать санитаров даже за палец. Леночка, колоть аминазин сегодня не будем! Развязывать тоже не будем. Отпустите его пусть полежит! А мне-таки нужно проверить почту, может же когда-нибудь случиться что-то новое?

В магазине

Девушка, вы специально режете так тонко? Я же просил 3 миллиметра в толщину. Мне для себя, а не для гостей. Я пропускаю эту вашу фразу «Ах, так вам 3 миллиметра, а не сантиметра» мимо ушей и даже не спрашиваю, что по вашему больше миллиметр или сантиметр. Если вам учитель по математике, надеюсь, шо он у вас был в соответствии с законом о неполном среднем образовании, если вам учитель в своё время не объяснил, причем за деньги, то почему я это должен делать сейчас бесплатно? Между прочим, я не знаю говорил вам это ещё кто-нибудь или нет, но у вас есть регулятор на машине нарезки – поставьте его на 3 и всем будет хорошо. Да так почти нормально. Вообще-то я просил другую колбасу, но я теперь понимаю, что у вас с ней «непримиримые противоречия». Эта тоже подойдёт. В крайнем случае у моего соседа есть собака. Может быть, после вашей колбасы она перестанет лаять и начнет выть! Конечно заверните, и постарайтесь не уронить. А если уроните, то хотя бы не наступайте – сможете продать её кому-нибудь другому. Вы за меня не волнуйтесь, я ее перевешу в отделе самообслуживания.

Мне ещё что-нибудь? И снова за мои деньги? Таки спасибо, но в другой раз. Вы и так для меня столько сделали, шо хорошо, что мне не надо с вами расплачиваться лично, а таки только на кассе. Кроме того, у меня ещё есть интерес к отделу овощей и некоторым образом фруктов.

Девушка, это у вас все помидоры или вы ещё таки немного припрятали для инспектора из ОБХСС, впрочем какая теперь «социалистическая собственность». Почему я вам спрашиваю? Во-первых, а кого мне ещё спрашивать в самом деле? Я вам спрашиваю как у официального лица в магазине, хотя лица я вашего не вижу, как и вы моего из-за маски, и может быть, это к лучшему. А во-вторых, потому, что эти помидоры выглядят так, как будто на них отдыхали африканские слоны после продолжительного трудового дня на погрузке бревен. Те самые африканские слоны, что крупнее индийских, хотя зачем я вам это рассказываю. Про огурцы я спросить не решаюсь, потому что они выглядят точно так же, и даже хуже: как будто те же слоны их по очереди брали своими хоботами, рассматривали с интересом и засовывали их себе… Ах это отечественные огурцы. То есть со слонами они не встречались. И помидоры, надо полагать, тоже. Это их немного оправдывает. Я понимаю, шо сейчас таки опять трудное время, и шо всё стоит денег, особенно, ласковое обращение. Ах сегодня не было привоза? И вчера тоже не было? И поэтому они слегка подгнили. А завтра вы готовитесь все привезти опять но уже с новыми ценами? Как откуда я знаю? Как будто вы это не делаете регулярно с одна тысяча девятьсот шестьдесят первого года? Между прочим, таки независимо от режима! Стоит только на мгновение зажмуриться от счастья или просто моргнуть и вот уже новые цены! Ну хорошо, я приду за помидорами завтра, если мне не встретится что-нибудь посимпатичнее по дороге. Извините я не о вас, девушка, а о помидорах. Конечно, мне нужно ещё кое-что, сейчас достану список.

Так, четвертым номером идут бананы. Интересно, с каких это пор моей Софочке понадобились бананы. Я таки ещё помню как в СССР не было бананов как и секса. Теперь бананы есть. О извините, это я вслух про себя. В СССР за всем этим была очередь, теперь это все лежит, и что-то не видно энтузиазма. Это уругвайские или парагвайские? А шо спросить уже нельзя? Ну, спасибо! Таки надеюсь, шо далее смогу обойтись без вашей консультации до самой кассы, впрочем никогда не знаешь, шо ещё может прийти в голову. Вы не знаете, с кем можно предметно поговорить о жирности современного кефира и как он отличается от того кефира, шо был до перестройки, причем, не в лучшую сторону? У меня таки есть несколько дельных соображений по этому поводу. Конечно это в другом отделе. Там тоже есть консультант? По кефиру? И по кефиру тоже! Хорошо, что это мне ещё и по дороге к выходу из вашего магазина.

Дайте сказать!

Софочка, почему меня из всех стран должна волновать Америка? Там же, в основном, твои родственники? Ну хорошо, твои тоже, не считая моего Мони! Хотя почему он мой, и почему я вообще должен считать Моню? Тем более за родственника! Ну хорошо, мы почти вместе учились и почти вместе женились, только я на такой красавице и умнице, как ты, а он – непонятно на ком и из какой семьи! Но я не считал его за человека тут, пока он не уехал. Так почему я должен его как-то учитывать, когда он весь там? Нет, я не стану утверждать, что он какой-то особенный шлимазл, но когда он мне звонит, он только и говорит об инфляции, которая у них там и о том, как ему плохо было здесь. Тогда, между прочим, тут инфляции не было! Если он уехал туда для наблюдения за инфляцией, то он таки шлимазл, причем, именно такой, как ты сказала. Ты всегда правильно говоришь! Когда я с тобой спорил? И сейчас не спорю! Ну, допустим, какие-то товары тогда у нас временно исчезали с прилавков, но зато цены на них можно было отливать в железобетоне. Навечно! То есть, с 1961 до 1986 года. Кстати, у него, я всё ещё имею в виду Моню, с периодическим отсутствием упомянутых товаров, по-моему, таки всегда было хорошо. Помнишь, он же был прикреплен к тому особому магазину, где основная торговля шла с обратной стороны. Между прочим, мне до сих пор непонятно, на каком основании! Теперь там офис компании, шо делает из нормальных людей туристов. Надо будет ему рассказать, как они поднялись! Представляешь, в прошлый раз, когда он вдруг опять позвонил, так мне стало понятно, что эта инфляция его наконец-таки достала. Почему я так думаю? Потому, что он после здрасте и вопроса о твоём здоровье, то есть, практически сразу стал кричать, шо ему в Советском Союзе не давали ничего сказать! Так я ему говорю: «Моня, я тебя понимаю и даже не спорю, что тебе, может быть, тогда что-то не давали сказать. Так скажи это, наконец, сейчас! Освободи своё подсознание и скажи! Теперь тебе уже всё можно! Что тебе не давали сказать?» И он опять начал мне про свою инфляцию…

Я ему говорю: «Моня! Твоя основная проблема, ну, кроме твоей замечательной жены, дай ей бог здоровья, особо талантливых и трудолюбивых детей, шо висят на твоей шее, и умеренно породистой, но прибацаной собаки, шо лает на местную полицию. Так вот, твоя проблема в том, что у тебя слишком хорошая память! Хорошая память – это очень плохо для отслеживания инфляции. Если б у тебя была такая память, как у остальных твоих теперешних сограждан, то ты бы не ныл мне у телефон, а улыбался, как они! Во всю американскую ширь, что от моря до их сияющего моря! То есть, так улыбался, как та собака, у которой отнимают кость. Ну, и зачем ты мне это всё перечисляешь? Тебе же всего этого уже нельзя! Какая тебе разница, как на это выросли цены? Ах, и на остальное тоже выросли? И на остальное даже больше?»

Ну так успокойся, – я ему говорю, – и скажи, наконец, то, что тебе не давали сказать в СССР, начинай уже говорить, я слушаю! И шо ты думаешь, он что-нибудь сказал? Он повесил трубку!

Вопрос – ответ

– Вы не знаете, где здесь ближайший супермаркет?

– Конечно, знаю! Мне ли не знать!

– И где же он?

– Ну там же, где и был раньше!

– Нельзя ли поточнее?

– Конечно, можно! Он там же, где и был с 1978 года!

– Ну, а куда же мне идти, в какую сторону!

– Куда вы сами хотите, вам лучше знать!

– Я хочу попасть в супермаркет!

– С первого раза?

– Ну да!

– И у вас есть чем?

– В каком смысле?

– Чем попасть в супермаркет!

– Конечно!

– И что это?

– Ноги!

– Ваши ноги стреляют?

– Нет, идут!

– И как вы собираетесь ими попасть?

– Куда?

– Ну, туда, куда вы сами хотите?

– В супермаркет?

– Ну да!

– С вашей помощью, если вы мне скажете куда идти!

– Вам идти?

– Ну да, с вашей помощью!

– А сами вы не можете?

– Могу!

– Та почему же вы не идете?

– Куда?

– Туда, куда вы шли!

– Я не знаю, где он находится!

– Так почему вы не спросите!

– Я спрашиваю!

– У кого?

– У вас!

– О чем?

– О том, знаете ли вы где супермаркет!

– И что я ответил?

– А вы не помните?

– Вопрос или ответ?

– Вопрос!

– Помню!

– А ответ?

– На какой вопрос?

– На этот!

– Помню!

– И что?

– В каком смысле?

– Что вы ответили?

– Кому?

– Мне?

– Когда?

– Когда я спросил!

– Кого?

– Вас!

– О чём?

– О том, знаете ли вы где супермаркет!

– Какой?

– Ближайший!

– К кому?

– К вам!

– С какой стороны?

– С подветренной!

– Вы что собираетесь идти под парусом?

– Да, если вы согласитесь быть шкипером!

– Но под нами же нет воды!

– А мы пойдем посуху!

– Аки по морю?

– Ну да!

– Так бы сразу и сказали!

– Отдать концы!

– Полный вперед!

– А вы мне сразу понравились!

– Анфас или в профиль?

– Не в бровь, а в глаз!

Нектарины

Софа, а где те лысые персики, что я купил по твоей бумажке? Ты их не видела? Только не надо говорить, что я их опять забыл в магазине. Потому, что, во-первых, это было всего один раз, а во-вторых, после того известного случая, я таки купил их на раскладке. Именно потому, что ты так сказала! Хотя в магазине были дешевле. Конечно, я запомнил почему! Ты сказала, что в магазине они деревянные. Оловянные или стеклянные. На какой раскладке? Ну, на той самой раскладке, что на улице, которая три раза меняла название. Мне теперь всё равно, как она называется. И тебе тоже всё равно? Тогда зачем ты спрашиваешь? Чтобы я восстановил события в памяти? Да, я как раз восстановил в памяти! Там была девушка среди ящиков под звездно-полосатым зонтиком. Полоски были заметны уже сейчас, а звезды будут видны сквозь него ночью.

Почему меня только девушки интересуют? Я же ходил в магазин по твоей бумажке. Конечно, я их принёс! Вместе с кефиром. Кефир, кстати, был со скидкой! Почему сразу просроченный? Он же до завтра! А тебе надо на сегодня! Ах, это мне надо? Тогда тем более подходит! Конечно, принёс! Я же помню, как я перекладывал в другую руку, доставая ключ от подъезда. Таки зря доставал, потому что дверь открылась сама. Почему волшебным образом? Вышла соседка. Она ещё мне улыбалась, когда придерживала дверь. Почему я знаю, что она именно мне улыбалась? Нет, я не оборачивался. Может быть, кто-то и стоял за моей спиной, откуда я знаю! Потом был лифт, квартира, ты, кухня. Снова ты. Я открыл холодильник. А ты что-то говорила. Ты всегда что-то говоришь. Почему я не слушаю? Я слушаю. И теперь слушаю, и тогда слушал. Я тебе скажу больше, я что-то ответил, только я не помню, что! Ах да, я переложил кефир из морозильника. Зачем я его совал при тебе в морозильник? Ну я это сделал случайно!

Почему сразу влюбленный в ту девушку, кстати, не понимаю, какую ты имеешь в виду… Шо, ой, не надо! Шо, а то я не помню! Таки нет. То есть, таки да! Не помню! Но зато я помню, как я переложил кефир вниз, как ты сказала! Я всегда делаю, как ты говоришь, так что подозрения напрасны! Где посмотреть? В морозильнике? Что могут делать лысые персики в морозильнике? Замерзать? Зачем им замерзать? Ну, хорошо, посмотрю! Конечно, посмотрю! Знаешь, Софочка! Таки ты была права! Таки ты, конечно, всегда права! И в этот раз тоже! Таки они были там… В морозильнике! Я тебе скажу больше! Теперь они такие же деревянные, как те, что были в магазине. Хотя в магазине они были дешевле!

Лифт

Девушка, и здравствуйте! Наконец-то я дозвонился. Я таки имею вам сообщить, шо у нас опять не работает лифт. Какой адрес, ну тот что был вчера, улица именем того генерала, шо раньше была именем фельдмаршала. Если завтра ее понизят до имени какого-нибудь подполковника, то я тоже не удивлюсь. Ах, вы теперь знаете где, так зачем вы спрашиваете? Таки да, не работает. Левый или правый? Это, во-первых, зависит от того, с какой стороны у вас точка зрения, а во-вторых, они оба не работают. Ой! Про это вы мне можете опять не рассказывать. Как и про тот лифт, что стоит на так называемой профилактике и с приклеенной бумажкой. Я про него даже не спрашиваю. Хотя какая может быть профилактика, если он просто так стоит уже две недели. Конечно, сомневаюсь, а то я не знаю, шо такое профилактика. Когда у лучшее время мене давали профсоюзную путевку в профилакторий, то я там тоже не работал, но там хотя бы были процедуры. Какие ещё процедуры? Из тех, шо запомнились, то, в первую очередь, массаж, кислородные коктейли и душ Шарко. А по вечерам танцы – кому за тридцать, хотя зачем я вам про танцы. Кто такой был Шарко, тоже уже не имеет значения, тем более, шо это вряд ли поможет в ремонте лифта.

Ой, можно подумать! Ой, шо вы говорите! Ой, они придут и ещё раз придут! И потом тоже придут, но уже в третий раз. Почему я опять сомневаюсь? А шо мне остаётся делать, если лифт не работает. Вы ещё скажите, что он стоит на профилактике потому, что они сообща сняли в нём самую главную деталь и теперь её всей страной ремонтируют в трудовом угаре! Почему я не могу такое допустить? Как раз я могу такое допустить, но что-то мне очень сильно верится, шо это вряд ли. Почему я не мог видеть? Я как раз видел, шо их не было. Почему через замочную скважину, у меня есть на двери глазок широкого обзора типа «рыбий глаз». У него такой охват, шо видно соседа на этаж ниже. Тот ещё типчик, я вам скажу. Но это если между прочим. Зачем все время? Только когда какой-то шум, или ремонт, нужно же знать, что происходит в стране в такое время, тем более в таком доме. Ой, не надо, шо они все равно приходили. А то я не знаю, как это делается. Скажите просто, что вы отключили один из лифтов, чтобы снизить вашу нагрузку. Или чтобы люди больше сидели дома. И чтобы меньше ходили на улице, ну из-за этого вируса, вы сами знаете какого. Тогда я поверю! А то я не жил на свете и не знаю, как это делается! Девушка, даже по тому как вы вдруг многозначительно замолчали, я теперь точно знаю, шо таки да!

Хотя я вам должен сказать, что если не заработает лифт, то эффект таки будет прямо обратный. Почему обратный? Ну вниз же легче идти, чем наверх. То есть теперь люди будут накапливаться внизу, а не наоборот. Те самые, шо не смогут из-за лифта попасть у квартиры. Это в соответствии и с законами термодинамики. Хотя зачем я вам про термодинамику. Я же чувствую, шо это не ваш профиль. Но тем не менее, чтобы вы все-таки знали, шо я звоню не про тот лифт, о котором я вам до сих пор говорил, а про другой! А другой, как я уже тоже говорил, тоже не работает. И чтобы вы продолжали не сомневаться, так у него таки томно полуоткрыты обе двери, и он стоит на четвертом этаже в полном безмолвии и нетерпеливом ожидании вашего лифтера. Так вы дали заявку? Шо номер квартиры! Зачем вам номер квартиры. Ну допустим, 128, или немного меньше, какое это имеет значение, если у всех жильцов та же проблема. Или я один в доме живу? Телефон вы тоже записали неправильно, но я не буду с вами спорить. Большое спасибо лично вам и всем до свиданья.