Книга: Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху. 1930–1940-е годы - Георгий Андреевский

Москва 20-30ых. Куда ни плюнь - всё как-то плохо. Воровали? Да. Убивали? Да. Сколько раз я себя ловила на мысли, что сейчас заходя в метро я и не задумываюсь о том, что мне кто-то полезет в сумку. Да и сама поездка на общественном транспорте в те времена - то ещё приключение. Статистика о несчастных случаях, связанных с трамваями очень даже пугающая. Дружнее ли были люди? Хм, тоже вопрос спорный, учитывая как все стояли в очередях и грызлись в коммуналках, мне кажется гораздо легче поладить с соседями, когда вы живёте раздельно и не составляете друг другу конкуренцию в бытовых ситуациях.

Из этой книги складывается впечатление, что тогда люди не жили а выживали. Пойти на рынок - тоже своего рода квест.С одной стороны продавцы норовящие тебя обсчитать, с другой воры-карманники. Да и вообще всяких мелких жуликов было полно, а поймать и наказать их было очень сложно. Это к тому, что работали тоже далеко не все, закон не останавливал тех, кто всеми силами пытался жить нечестно, за счёт других. Такие всегда будут.

Хуже всего было то, что население было сплошь безграмотно и не образовано. Вы представляете себе милиционера, не умеющего писать и читать? А вагоновожатого, не знающего Москвы?

После такого начинаешь ценить современную жизнь ещё больше. Даже текущие проблемы меркнут перед тем, с чем приходилось сталкиваться москвичам раньше.

Книга полна описания насилия, нищеты, страха и антисанитарии. Вполне возможно, именно так и было. Кто ж знает? Но читая ее я постоянно думала о поэтах того времени, о Булгакове (и его произведениях), о Ильфе с Петровым и всех тех прочих с уст которых я знаю о тех годах. Мы вынуждены верить современникам (с оговорками о цензуре) и мы вынуждены верить Андреевскому.

Уважение заслуживает тот факт, что в начале 20-х было так много хулиганов, преступности, жилплощади, работы, еды, а уже к 40-м появились и школы и институты и построились дома и появилась еда. Двадцать лет национализации и террора и вот туже живешь в Москве, которая более похожа на наше время.

Автор очень эмоционален и не чужд собственных оценок. Он любит рассуждать о этике и эстетике, сетовать на нравы, осуждать гомосексуальность и свободную любвь. Об этом не кричит со страниц, но это видно и немножко неприятно. Все-таки историк должен быть беспристрастным.

Но в целом - приятное чтиво, читаешь как занимательный анекдот. Очень похоже временами на передачи с Каневским "Следствие вели"...

Нельзя безнаказанно с чужим барахлом вторгаться в мораль общества, в котором живёшь, нельзя унижать бедное общество своим богатством, а богатое оскорблять демонстрацией своей бедности, общество религиозное раздражать атеизмом, а общество просвещённое - набожностью

Проще говоря: всегда необходимо подстраиваться под существующее положение вещей, каким бы оно ни было, и ни в коем случае не выделяться. Видать, урок, преподанный Советским Союзом, Андреевский усвоил хорошо и собственную индивидуальность припрятал куда подальше. Хоть автор и не показался мне особенно приятным человеком, всё же свою задачу он выполнил что надо. Книга даёт прекрасное представление о 20-30-х годах; на мой взгляд, в ней нет перевеса в "криминальную" сторону - ведь за это автора иногда упрекают, дескать, слишком большое внимание он уделил описанию преступности. Что же, Андреевский, кажется, прокурор по профессии, главный его источник - это материалы уголовных дел. Он профессионал в этой области и по большей части пишет о том, в чём разбирается, стоит отдать ему должное. Да и потом, что ещё может преобладать в описании эпохи, возникшей преступным образом; эпохи, которая создала государство преступников? Смешно и грустно читать о том, как бывшие рабы изгоняли и уничтожали интеллигенцию; о том, как малограмотные "атеисты" создавали в храмах партийные клубы и вставляли в оклады икон портреты Маркса и Ленина; как выродки (автор элегантно именует их "хулиганы") намеренно провоцировали людей мерзкими выходками (мочились посреди улицы, плевали в женщин), а потом резали за то, что те просто делали им замечание; о гордости за своё "пролетарское или плебейское происхождение" и презрении к бывшему дворянству, об изысканных выражениях в духе Ленина касательно дореволюционной культуры: "Мерзкая отрыжка буржуазии", например... И много других увлекательных историй о том, как была изуродована Россия и создано "Первое в мире государство рабочих и крестьян".

Сначала я порадовалась. Развивает - значит, любит. Сталинская эпоха - значит, прошлое, лакомное, настоящее, без виртуальных реальностей, с громкими идеалами. А как заманчиво вот это: “повседневная жизнь”, - и я уже приготовилась читать о буднчином устрое советских тружеников, учителей, врачей… Заварила чайку, погладила обложку книжки, нашла чёрно-белые картинки. Ах! Ведь я тот человек, который набору современных открыток предпочтет одну открытку старую, подписанную, с малоразборчивым почерком и твёрдыми знаками!...

Вот не представляла я, что чай-то лучше заваривать успокоительный! Читала первую главу и думала о том, как бы вслух почитать эту книгу бабушке, ей 91 год, она из того времени… Хотя в Москве тогда и не была. Да и мне как-то при чтении не хватало знания города. А увлекательней бы было читать, если бы шанс был узнать историю своей улицы или своего дома!...

Вот только сейчас, завершив чтение, я полагаю, что спокойней все же спать, когда таких историй не знаешь ни про свой дом, ни про дома вокруг. В первой же главе под названием “Любимый город” финальные строки - про мусорщиков и ассенизаторов. Ну что, читатель, ныряешь? Глава вторая про трамвай. Трамвай грохочет, трамвай калечит, трамв-ай убив -ай!-ет. Читать интересно, но где-то в конце главы вдруг понимаешь, что вместо спокойной повседневности прошлого ты чуть ли не в давке настоящего. Но всё же ликуешь, ага, были раньше чудеса и покруче айфонов: вместо лошадок - чудище грохочущее, людьми набитое, теряющее в пути не удержавшихся за поручни пассажиров. А дальше всё, дальше автор скидывает на страницы разнообразный по жестокости криминал уже до конца книги. С третьей главы “Грешный мир Москвы” обратного пути нет. Мир грешный, да и не только Москвы, а вообще мир автора книжки, - этот мир и за рамки времени и города выходит, - уж автор-то, коль работал в прокуратуре, знает теперь, что порассказать. “А был еще такой случай”… и понесло нас от случая к случаю; получили сборник желтой прессы, смягченный выводами, которые помогают читателю не утонуть в кровавом водовороте краж и убийств, а вспоминать, что речь с нами ведет человек уравновешенный, твердых принципов и крепких моральных устоев. Да что ж он, разве, виноват в том, что наивным его читателям такая Москва покажется похлеще Бандитского Петербурга? Он ведь еще во вступлении посетовал, мол де, мало в архивах сохранилось случаев, мало - нераскрытые так и вовсе исчезли. Так что субъективно это: много или мало чернухи может один человек узнать и рассказать другим. Могу ли я обвинить этого щедро делящегося своими знаниями неглупого человека в том, что зря его работу вместили в категорию повседневного? Серия выходит именно такая! А я бы лучше книжку назвала: “Преступный мир. Сборник криминала и грязи. Звериный оскал нравов Сталинской эпохи.”. И можно смело ставить книжке пять баллов по пятибалльной системы. Или, если Вы вредина вроде меня, то, придравшись к тому, что автор скучновато перечисляет списочки осужденных на расстрел или годы лишения свободы, подрастеряв свой запал уже к середине книжки - твёрдую четвёрку. Но с обманутыми ожиданиями человека, советское окружение которого не кромсало друг друга на куски, а потому вложившего в слова “повседневная жизнь” что-то отличное от поножовшины и грязного нижнего белья и … Ох, да и неприглядную же жизнь описывает автор! Где здесь свет? Включите этому мрачному человеку хоть парочку светлых примеров, пусть пишет книжки и дальше, но только с ними. В этом же его труде переход к светлому - это переход от убийц к мошенникам; а подутомившихся читателей автор развлечет лишь сменой рода преступлений и места действия. И даже глава “Изобретатели и фантазёры”, она - ох ё!, - про откисающие трупы, из которых будут вскоре сделаны скелеты, про крематории, про живущие после смерти животных собачьи головы…

Сравните это всё с моими ожиданиями, и постарайтесь понять, почему “три”, а не “два”. ...Почему-то я уважаю труд автора, хотя криминала и в современном мире на подобную книжку поискать можно, а всё-таки он, со своим багажом тягостных знаний не плюнул человечеству в физиономию, не отвернулся от него и не пошёл старушек грабить, а книжки пишет, учит нас уму-разуму, и даже в завершении анекдотов политических подкинул для развлечения, вот, как чувствовал, что мрачновато в его картинках выглядит Москва в эпоху Сталина. Хотя сам Сталин на его страницах лишь чай из самовара пьёт, да из скромных кружек. Не хватает на сервиз. Вот где заявленная названием повседневность-то прячется!