Текст книги "Беседы по христианской этике. Выпуск 6: Что такое разврат (духа, души и тела). Позволительно ли человеку разводиться"

Сохранить брак в этом мире достаточно сложно. Можно видеть множество распадающихся браков даже во вполне, кажется, благополучных семьях только потому, что не прилагается достаточных усилий для его сохранения. Им часто пренебрегают, его унижают, пусть и несознательно. Действительно, брак есть некое таинство и тайна, и поэтому быть достойным его очень трудно. Наверное, надо было бы настаивать на усилиях, особых усилиях в каждом случае, когда над семьей нависает угроза распада. Особенно это актуально в наше время, когда с внешней стороны развод стал очень легок.

Вообще же люди всегда, на протяжении веков, сознательно осложняли процедуру развода. Это не было глупостью людской, это был достаточно мудрый ход, который спасал очень многие действительные семьи от простого греховного распада. Это был некий противовес, это служило неким противовесом для разрушительных начал мира сего. Ведь в семьях не бывает так, чтобы в них не было каких-то проблем, каких-то конфликтов, иногда довольно трудных. Но как «плохи друзья, которые никогда не ссорятся», так, наверное, и брак должен в трудностях и искушениях закаляться и закалиться. Поэтому мне представляется, что мы очень поверхностно смотрим на прошлое с его всерьез большими, но иногда все же слишком большими трудностями при разводе. Современная же облегченность разводов совсем не за человека, она скорее против него.

Пока я только упоминал о каких-то иных компромиссах, на которые современный человек идет, выбирая из нескольких зол меньшее. Но известно, что сейчас у нас в стране не редкость фиктивные браки, как, к слову говоря, и фиктивные разводы. Они, конечно, грех, хотя грех скорее против общества. Люди вводят его в заблуждение для своей выгоды или в ответ на агрессию зла со стороны самого этого общества. В общем, людям бывает не очень приятно заключать такие фиктивные сделки, даже если они уж совсем фиктивные, но эта агрессия зла бывает иногда столь большой, что человек несколько «прижимает» себя и идет на такие вещи. Еще совсем недавно в нашей стране ради прописки или работы, квартиры и т. п. это делалось постоянно и в огромных масштабах. Но можно надеяться, что такие времена миновали.

Общество всегда охраняло и охраняет брак и семью, точнее, не столько брак, сколько семью. И это понятно: ведь обществу важнее семья, чем брак, чем любовь. С любовью ничего не сделаешь, из нее «каши не сваришь». А вот в семье «кашу сваришь». Общество охраняет семью с ее взаимной ответственностью и юридическими правами детей, правами на наследство, имущество, собственность и т. д. Обычно это в наших условиях происходит через загс, который, регистрируя гражданское состояние людей, должен еще выполнять роль объявления, объявления в обществе, что данная пара теперь есть семья, и поэтому эти люди уже заняты, и поэтому на них не должно быть никакого посягательства со стороны тех, кто еще ищет себе мужа или жену. В наше время, к сожалению, роль загса крайне формализована, просто даже дискредитирована. Людям стало совершенно непонятно, зачем им нужно расписываться. Это стало такой отвратительной формальностью, что даже какие-то имущественные, юридические права, которые обещает людям расписка, часто их не привлекают, и многие молодые семьи буквально хвастаются, что они живут, как это теперь называется, в гражданском браке и что вообще ни в какие загсы они ходить не собираются. В наше время единственным объявлением и защитой женатых и замужних людей часто являются только кольца на руках. Впрочем, и здесь не все гладко.

Когда-то подобную роль в обществе играло венчание. Люди венчались, и это было как общественным объявлением, так и их новым гражданским состоянием со всеми вытекающими отсюда юридическими последствиями. Но не только этим. Венчание могло быть, и часто бывало, чем-то большим, оно было еще свидетельством Церкви о взаимной любви и ответственности вступающих в брак и ее благословением на брак своих членов. Перекосы возникают тогда, когда венчаются не члены Церкви, т. е. в той или иной степени непричастные Церкви люди. Увы, это бывало и прежде, это бывает и сейчас. Ведь иногда люди подходят к венчанию просто как к красивому обычаю или некоему магическому акту, который как бы заколдовывает молодых, привязывая их друг ко другу так, что уже никакими силами и не развяжешь. Если кто-либо из них не является членом Церкви или вовсе не соотносит себя в браке с мистическим браком Христа и Церкви, который лежит в основе совместной жизни верующих мужа и жены, тогда в таинстве Брака возникает та самая фальшь и профанация, которая людям всегда ненавистна, особенно в интимных вопросах, в сфере личной любви.

Здесь надо особо отметить, что муж и жена равны пред лицом любви – Любви горней и любви земной. Но в их семье этого равенства нет и быть не может, не должно быть. Главой семьи традиционно считается муж. Он глава семьи перед лицом общества и Церкви. Поэтому Священное писание, когда речь идет о браке, сплошь и рядом обращается к мужьям, а не к женам, впрочем, за некоторым исключением. Поэтому все движение, связанное с эмансипацией женщин, было положительным лишь постольку, поскольку знало свою меру, поскольку ставило перед собой справедливую цель восстановить равновесие и гармонию как в браке, так и в семье, к сожалению, часто попираемые. (Хотя всем известно, что это равновесие, эта гармония – вещь труднодостижимая.) Но когда деятели движения эмансипации забыли о естественном неравенстве в семье, тогда стало происходить разрушение семьи как таковой: семьи на наших глазах перестают существовать как семьи, в них теряется что-то принципиально важное, они становятся сами в себе неполноценными и просто уродливыми. К сожалению, я не знаю, как воспринимают мои слова сидящие здесь женщины (так, немного догадываюсь), но пока женщины этого не поймут, им же самим будет очень тяжело, я уж не говорю о том, что другим от них тоже будет несладко.

Перед лицом опасности развода свою роль могут играть самые разные факторы. Я их только перечислю, желая вызвать у вас поток ассоциаций. Вы знаете, какую огромную роль в случаях разводов играют дети и родные, их связи, личные друзья и враги, общество и коллектив, культурно-интеллектуальный уровень и внешнее положение людей, их духовный уровень и их вера, любовь в ее различных видах и их соотношение. Это важно, ибо это не абстрактные вещи. Веками люди об этом думали, и думали очень серьезно. Например, веками существовало правило, что можно было развестись, если человек захотел пойти в монастырь, т. е. если его любовь, такая вот, горняя, агапическая, стала превышать иные виды любви – эротическую, родственную, супружескую и т. д. Я сейчас не даю оценки этим вещам, этим традициям, но я хотел бы вам о них напомнить. Конечно, большую роль перед лицом опасности развода играют еще вопросы эроса и секса, состояние здоровья, возраст, пол, личная соотнесенность людей с Церковью. Наверное, есть и другие вещи, которые я не назвал. А брак есть столь великая ценность, что стоит почаще думать о том, что может ему помешать или повредить.

Прочитаем один важнейший текст из Нового завета, касающийся брака: 1 Кор 7. Это полторы странички текста. Здесь открывается вся трудность решения вопроса о браке, семье и разводе не только в мире сем, лежащим во зле, но и в мире Божьем, в Церкви, которая не от мира сего, хотя и призвана жить, и живет в этом мире.

Стих 1-й: «А о чем вы писали ко мне, то хорошо человеку не касаться женщины». Видите, как круто взял ап. Павел. Но это говорится в таком тоне, который сразу заставляет нас подозревать, что здесь апостол Павел говорит о каком-то важном принципе христианской жизни. И действительно, здесь выражена некая норма, первая характерная норма христианской жизни как бы в продолжение тех слов Господа о «скопцах», которые смущают многих людей, слов, которые даже использовались в полемике против христианства тогда, когда они понимались неверно. Итак, речь идет о том, стоит ли человеку, хорошо это или не хорошо, касаться неких женщин. Это значит, что и здесь обращение идет, вольно или невольно, к мужчинам. Вообще вся эта 7-я глава – это, если хотите, своего рода мужской разговор. Послушаем же этот мужской разговор дальше.

Стих 2-й: «Ибо, во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа». Только что говорилось о характерной норме, что «хорошо человеку не касаться женщины», а тут оказывается, что каждый при этом должен иметь свою жену и каждая – своего мужа. И это тоже говорится в серьезном тоне, насколько лишь возможен такой серьезный тон на страницах Священного писания и в мужском разговоре. Это также характерная норма христианской жизни, я бы назвал ее второй нормой. Здесь апостол Павел все ставит на свои места, все называет своими именами. Конечно, ясно, коли он сопоставляет одно с другим, одну норму с другой, утверждая вместе одно и другое, две вещи противоречивые, то он, хоть во втором случае и говорит «каждый», наверняка подразумевает, что не абсолютно каждый. Так оно и есть, мы это еще увидим. Он призывает к браку очень вдохновенно, но говорит о нем только «во избежание блуда», т. е. лишь о его нравственно-аскетическом аспекте, без какого-либо таинственного аспекта брака.

Стих 3-й: «Муж, оказывай жене должное благорасположение, подобно и жена мужу», – говорит апостол Павел в духе классического назидания, в духе литературы премудрости Ветхого завета, в духе нравоучения. Но, конечно, долго на этом не задерживается… Тут я хотел бы сказать еще об этом нравоучении. Они у нас дискредитированы, нам с детства не нравятся нравоучения, хотя все-таки житейски они часто бывают полезны. И то, что здесь говорит апостол Павел, нам тоже кое о чем уже говорит, потому что строится на принципе строгой взаимности и равенства в браке. То, о чем мы недавно говорили, получает здесь свое подтверждение.

Далее, 4-5-й стихи: «Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим». Здесь, как видите, даются принципы интимной жизни тоже на основе полного равенства, и, значит, делаются некие исключения для добровольной взаимной аскезы, для упражнения в посте и молитве. Вспомним, слово «аскеза» и означает «упражнение», от аокеш – «упражняюсь». И еще важно отметить одну деталь, которая часто воспринимается на слух как очевидность, тем не менее она таковой не является, о чем свидетельствует многовековая история человечества. Здесь в словах апостола Павла совершенно нет никакого гнушения плотью, хотя нет и восторгов от ее утех. Это сыграло очень большую историческую роль и стало характерным для христианства в целом. Огромное большинство религий и духовных, аскетических практик на этом равновесии не удерживается – обратите на это внимание.

6-й стих: «Впрочем, это сказано мною как позволение, а не как повеление». Итак, видите, что апостол Павел пишет о браке, о жизни в браке? Это не абсолютная норма, это только позволение, а не заповедь, не повеление.

Далее. «Ибо желаю, чтобы все люди были, как и я (т. е. безбрачными); но каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе». И снова апостол Павел, завершив некий круг, возвращается к первой норме, к тому, с чего начал, выражая прямое, открытое желание, чтобы все люди были такими же, как и он. Указывая на себя, он этим подтверждает, что такая норма хороша, что она есть добро, и он сам тому лучший пример. Он говорит, что это вопрос личного дара от Бога, а не волевой установки в человеке. Каждый в Церкви «имеет свое дарование от Бога – один так, другой иначе». Таким образом, быть или не быть в браке – зависит именно от такого дарования: и одно дар, и другое дар; и значит, этот свой дар надо найти, его надо знать, он не должен быть идеологизирован и подвержен социальным, культурным и прочим внушениям, которые ниже Божьего дара.

«Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться, как я». Здесь ап. Павел обращается к тем, кто еще безбрачен, добрачен, или к вдовам, т. е. как бы к послебрачным людям. В свете предыдущих слов это и понятно. «Но если не могут воздерживаться, – пишет далее апостол Павел, – пусть вступают в брак, ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться». Опять апостол вдохновенно выступает за брак, но опять же объясняет это только тем, чтобы не разжигались те, кто не может воздерживаться, т. е. те, кто слабее. Здесь снова проявляется некая личная симпатия к безбрачию.

«А вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем, – если же разведется, то должна оставаться безбрачною, или примириться с мужем своим, – и мужу не оставлять жены своей». Здесь именно от лица Господа, как и в Евангелии, апостол Павел дает повеление «не разводиться» с позиций единого и единственного брака. Христианский брак должен быть не разрушим. Иначе – лучше и разведясь, оставаться безбрачным или вернуться к своему мужу, к своей жене. Такое спокойное отношение апостола Павла в этом месте к разводу свидетельствует еще о ветхозаветной традиции, о ветхозаветном духе, а требование к разведенному оставаться безбрачным или вернуться обратно в свою семью говорит уже о новозаветном духе – духе вечной и личностной любви.

Далее. «Прочим же я говорю, а не Господь: если какой брат имеет жену неверующую и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять ее; и жена, которая имеет мужа неверующего и он согласен жить с нею, не должна оставлять его. Ибо неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим. Иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь святы». Это очень интересно. Вольно или невольно, сознательно или несознательно апостол Павел предполагает, что верующая сторона в браке, бесспорно, всегда сильнее стороны неверующей. Поэтому в такой семье и дети будут святы, т. е. преданы Господу. Наверное, так всегда и было в то время. К сожалению, наше время показывает нередко иное. Но нам важно еще отметить надежду на любовь в браке, т. е. на единство плоти и духа в нем, во спасение неверующего члена семьи через освящение его и детей – плода этого брака. Это надежда на большую силу Бога, Божьего духа, духа веры, духа Христова, который всегда победит при соприкосновении с духом неверия, – если только брак реален, т. е. если супруги согласны жить друг с другом, несмотря на различия в вере и принципах жизни. Это и предполагает воспитание детей в вере, хотя еще не обязательно предполагает сразу и их крещение. Я об этом говорю потому, что именно этот стих очень долго оставался предметом дискуссий по поводу детского крещения – им пытались доказать изначальное апостольское происхождение этой традиции. Надо сказать, что это было неудачное основание для подобных доказательств, ибо, как я уже сказал, здесь святость детей еще не обязательно означает их крещения.

«Если же неверующий хочет развестись, пусть разводится; брат или сестра в таких случаях не связаны; к миру призвал нас Господь». Вот видите: «пусть разводится» – а это Новый завет! «Ибо к миру призвал нас Господь» – это основание очень серьезное, это принцип слишком фундаментальный, чтобы быть лишь ситуационным. Без взаимного мира, как и без взаимной любви и взаимной веры друг в друга, брак невозможен. Таким образом, как видите, евангельское слово не упраздняется апостолом Павлом, но уточняется в духе христианской свободы.

«Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? Или ты, муж, почему знаешь, не спасешь ли жены? Только каждый поступай так, как Бог ему определил, и каждый, как Господь призвал. Так я повелеваю по всем церквам». Таким образом, этими словами апостол Павел как бы запрещает хаос; свободу в любви и браке он освобождает от произвола. Каждый поступай, как Бог определил и как Господь призвал, – это уже не совет, а принцип и повеление. Так что, как видите, можно и разводиться и, наоборот, вступать в брак, всё в зависимости от тех обстоятельств, которые здесь описаны, но никогда это не должно быть основано на хаотическом принципе произвола.

Дальше идет развитие этого принципа, принципа свободы в любви, принципа, утверждающего, что каждый должен поступать так, как

Бог определил и как Господь призвал. Поэтому тут же апостол Павел ненадолго как бы прерывает свою речь напрямую о браке и пишет: «Призван ли кто обрезанным, не скрывайся (т. е. не стесняйся этого); призван ли кто необрезанным, не обрезывайся. Обрезание ничто и необрезание ничто, но все в соблюдении заповедей Божьих». Подчеркивание того, что все в соблюдении заповедей Божьих и есть гарантия против произвола, необходимая всякий раз, когда возвещается дух Свободы.

«Каждый оставайся в том звании, в котором призван. Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся. Но раб, призванный в Господе, есть свободный Господа; равно и призванный свободным есть раб Христов. Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков. В каком звании кто призван, братия, в том каждый и оставайся пред Богом». Может быть, вам это интересно было услышать, но здесь все же нужно сделать одно замечание. Тут в одном важном месте есть неточность перевода, отчего это место становится немного затемненным. Говорится: «Каждый оставайся в том звании, в каком призван», – и это действительно очень важно. Уже многовековой опыт показывает, что люди призываются Господом, приходят к Нему совсем не случайно – в том или другом возрасте, так или иначе. И в каком звании человек призван, в том он как-то естественно и остается. Во всяком случае, некая стабильность здесь всегда полезна. «Рабом ли ты призван, не смущайся», – но дальше тут говорится: «но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся». А на самом деле здесь в греческом подлиннике сказано несколько иначе: «Если и можешь сделаться свободным, трудись лучше» – т. е. будь еще более усердным рабом. Видите, то же, да не то же, то же, только наоборот. Ибо «раб, призванный в Господе, есть свободный Господа; равно и призванный свободным есть раб Христов». Здесь мы находим одно из очень важных свидетельств о соотношении Закона и Благодати, рабства у Бога и свободы в Нем. «Только не делайтесь рабами человеков» – вот о чем более всего заботится апостол Павел. И, к слову говоря, для него это и одна из сильнейших побудительных причин его склонности к девству, потому что брак, как и семья, все-таки часто становится поводом для искушения и порабощения друг друга.

Далее апостол снова возвращается к первой характерной норме христианской жизни. Он пишет: «Относительно девства я не имею повеления Господня, а даю совет, как получивший от Господа милость быть Ему верным. По настоящей нужде за лучшее признаю, что хорошо человеку оставаться так». Вот третий раз подряд он говорит, что это хорошо – «оставаться так».

«Соединен ли ты с женою? не ищи развода. Остался ли без жены? не ищи жены. Впрочем, если и женишься, не согрешишь; и если девица выйдет замуж, не согрешит. Но таковые будут иметь скорби по плоти; а мне вас жаль». Простые замечательные слова. Апостол не говорит о том, что кто-то согрешит, если поступит так или иначе, он только предупреждает с позиций более опытного человека, имеющего некие дарования от Бога. Таковые не согрешат, но будут иметь скорби по плоти, и апостолу просто очень жалко таких людей. Но нам важно, что здесь выражено два главных принципа апостола Павла: с одной стороны, «не ищи развода», а с другой – «не ищи жены».

Далее. «Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего». Действительно, для апостола Павла это очень важно, это глубинное, самое глубинное его убеждение и даже видение того, что «время уже коротко», т. е. что каждому человеку надо спешить, живя на земле, делать дело Божье. Надо, как он пишет в другом месте, «дорожить временем, ибо дни лукавы». Конечно, этим он снова добился здесь своего, говоря, что «имеющие жен должны быть как не имеющие». «Проходит образ мира сего» – transit gloria mundi – знаменитый принцип христианской средневековой культуры. Это острое и подлинное, глубоко подлинное чувство апостола Павла – залог успеха его проповеди.

«А я хочу, – с той же, как бы детской непосредственностью продолжает апостол Павел, – чтобы вы были без забот». Он действительно хочет свободы для каждого верного, потому так и пишет: «хочу, чтобы вы были без забот». И развивает эту тему: «Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею (да, отказать апостолу Павлу в проницательности невозможно!): незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу. Говорю сие для вашей же пользы, не с тем, чтобы наложить на вас узы, но чтобы вы благочинно и непрестанно служили Господу без развлечения». Апостол направляет здесь каждого на полноту самоотдачи Богу, служения Христу и Церкви, и телом и духом, что явилось основанием, глубиннейшим основанием его духовного творчества и свободы в любви. «Говорю это <…>, – пишет он, – чтобы вы благочинно и непрестанно служили Господу без развлечения», т. е. без отвлечения и даже без отдыха. Это также стало одним из важнейших принципов христианской жизни и аскезы.

«Если же кто почитает неприличным для своей девицы то, чтобы она, будучи в зрелом возрасте, оставалась так, тот пусть делает как хочет: не согрешит; пусть таковые выходят замуж. Но кто непоколебимо тверд в сердце своем, и не будучи стесняем нуждою, но будучи властен в своей воле, решился в сердце своем соблюдать свою деву, тот хорошо поступает». Видите, как четвертый раз возвращается апостол Павел к своей первой характерной норме христианской жизни. Он убеждает в ней и побуждает к ней людей, хотя при этом и не насилует их, апеллируя к свободе человека, а не к Закону и заповедям. Необходима свободная решимость и решение для выбора: девство или женитьба.

Свободная решимость и решение действительно необходимы, иначе получатся, как мы это иногда и видим в подобных случаях, старые девы и холостяки, которые вместо полноты жизни свидетельствуют скорее о какой-то ущербности. Не случайно, зная такие случаи, неверующие люди часто смотрят на безбрачных людей именно как на людей неполноценных, людей ущербных. И вы тоже сами знаете, что иногда люди с таким сожалением, в наше время особенно, смотрят, допустим, на монахов и целибатных – мол, пропали люди совсем.

И правда, безбрачие может быть ущербностью, но надо знать, что так бывает не всегда. Если же есть свободное решение и решимость, если девство избрано как нечто высшее, как то, что дает особые возможности человеку в его духовном творчестве и свободу служить Христу и Церкви и телом и духом, причем постоянно, без отвлечения и отдыха, то это является, бесспорно, высшим состоянием человека.

«Посему выдающий замуж свою девицу поступает хорошо (опять хорошо!): а не выдающий поступает лучше (под конец все-таки все становится яснее и яснее). Жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет, свободна выйти за кого хочет, только в Господе. Но она блаженнее, если останется так, по моему совету; а думаю, и я имею Духа Божия». Ап. Павел был человеком с огромным чувством юмора, и когда сегодня я немного это подчеркивал, то, думаю, в общем-то не насиловал текст и не просто вас развлекал. По правде сказать, в русском переводе эти моменты выявить очень трудно, хотя они очень хорошо видны в подлиннике, в оригинале, в греческом тексте. Вообще же, Евангелие – книга отнюдь не занудная, и Священное писание буквально искрится такими вещами. Не хочу сказать, что я все их, так сказать, уловил, это вы можете делать сами и лучше меня, тем не менее, действительно, юмор здесь присутствует, и очень, очень, как видите, тонкий, глубокий и не напрасный, потому что когда такие важные вещи усваиваются, они этим самым как бы оттеняются и входят в сердце человека, а не ложатся на душу ему как камень, что в духовной области очень важно.

Так вот, когда апостол Павел говорит о девстве, то он апеллирует к Духу Божьему в человеке, а когда говорит о браке, он апеллирует к Закону, например, снова и снова говоря о том, что вот, жена, пока муж жив, то-то, а когда умрет – то совсем другое. Может быть, это все-таки не случайность? Видите, это не просто некая человеческая тенденциозность. Не поймите Священное писание плоско. Оно не случайно называется «Священное писание». В том, что пытается выразить на человеческом языке апостол Павел, заложены какие-то очень глубокие вещи. Он правильно делает, когда в конце концов ссылается на Дух Божий, Который живет в нем. Может быть, эта его апелляция к Духу Божьему, когда он говорит о девстве, уже есть отсвет приблизившегося через Христа и апостолов, в том числе и апостола Павла, Царства Божьего, Небесного, в котором «не женятся и не выходят замуж, а пребывают как ангелы Божии на Небесах» (это точная цитата из Евангелия).

Итак, в Христианстве, живущем в трудных и противоречивых условиях мира сего, будучи не от мира сего, всему надо знать свою меру и свое место: так же и брак, и девство должны знать эту меру и это место. Христианство признает, в известной степени, уместность внутри себя всех четырех принципов ап. Павла, поскольку это соответствует духу благодати. И думаю, что вы теперь правильно поймете то, с чего совершенно невозможно мне было бы начать сегодняшнюю беседу. Эти четыре принципа таковы: ищи жены и не ищи жены, ищи развода и не ищи развода. Только все – в Господе. Думаю, как говорит апостол Павел, что и я имею Духа Божия. Transit gloria mundi!

Вопросы и ответы

Что значит полностью отдать Богу сердце? Ведь если Бог не есть Старик, сидящий на облаке, а есть Любовь, а человек – существо земное, то не есть ли человеческая Любовь событие, не отдаляющее, а приближающее человека к Богу?

Мне немного непонятна здесь логика писавшего человека. Конечно, человек – существо земное, но ведь не только, поскольку и Бог тоже воплотился и сошел на землю. Далее, человеческая Любовь, если вы пишете Любовь с большой буквы, конечно приближает человека к Богу, а не отдаляет, это ясно. Но ее нужно иметь, эту Любовь, для чего и нужно открыть Богу сердце и действительно Богу предаться. Мне вот эта записка несколько непонятна: в чем, так сказать, здесь конфликт, что человек чувствует как противоречие или неясность? Немного непонятно. Может быть, этот человек позже тогда подойдет? Тут, видимо, какое-то противоречие между Небесной и земной Любовью или отождествление, наоборот, стремление отождествить одно с другим. Это вещи все-таки разные, хотя я уже говорил, что на каких-то высших планах Любовь всегда едина, и в ней присутствуют все виды любви, хотя и в разном соотношении. Но все-таки на высших ступенях, а не просто так. Ведь человек по-земному может очень любить другого человека и при этом быть врагом Богу.

Разве между родителями и детьми, братьями и сестрами и тому подобное не может быть глубокой духовной любви, по-настоящему христианского отношения друг к другу?

Вот эта записка – тоже совершенно непонятная. Хочется спросить в ответ: а разве я давал повод сомневаться в этом? Мне кажется, не давал, но если давал, то подойдите тоже потом или напишите. И третья – подобная.

Будьте добры, ответьте, пожалуйста, согласны ли Вы с тем, что поется в одной из песен: «Нельзя любить чужого мужа» (смех в зале). Означает ли это запрет любви, и как быть с таким выражением, как «сердцу не прикажешь», т. е. «люби кого хочешь»?

Я думаю, все-таки, что это писал достаточно молодой и достаточно неопытный человек, который в любви еще мало чего понимает. Я пожелаю ему побольше положительного опыта любви. Вот и все, весь мой ответ.

К вопросу о девстве. Для чего же сотворены оба пола? Может быть, Творцу было бы лучше, по апостолу Павлу, сотворить иначе?

Как Бог творил человека – это все-таки некоторая тайна, согласитесь, и тайна достаточно глубокая. И отношение полов отражает эту тайну. Я говорил, что девство, и по апостолу Павлу, ни в коем случае не является ущербностью, половинчатостью. Половинчатость может преодолеваться в браке, в единении мужчины и женщины, но половинчатость, «пол» может преодолеваться и иначе, в единстве с Богом. Тоже в любви, но, может быть, несколько иной любви и несколько иначе. Есть основание думать, что второй путь более совершенный, о чем мы с вами сегодня и говорили. Поэтому не думаю, что хорошо было бы здесь противопоставлять апостола Павла Богу. Думаю, что если вы повнимательнее прочитаете и рассказ о творении мужчины и женщины, и апостола Павла, то сами в этом убедитесь.

Разве христианская семья, домашняя церковь имеет значение только для общества? Как вы относитесь к фразе из конспектов по нравственному богословию, что дети – алтарь женщины?

Конспектов по нравственному богословию я, слава Богу, почти не читал. В руках держал, но не читал, и вряд ли буду читать. Я не говорил, что христианская семья есть уже домашняя церковь. Чтобы стать домашней церковью, мало стать просто христианской семьей, ибо это – некое качество христианской семьи, причем не очень легко, во всяком случае, уж никак не автоматически достижимое. Я также не говорил, что семья и домашняя церковь имеет значение только для общества, хотя семья всегда является и социальной институцией. Всегда, в отличие от брака. Просто подумайте об этом различии. Семья, бесспорно, – великая ценность, но ее обусловленность обществом, формами социальной жизни не вызывает никаких сомнений.

Как Вы относитесь к тому, что не рукополагают человека, если он женат на женщине с ребенком не от него? А каким местом Писания при этом руководствуются?

Тем, которое сегодня я приводил, что «женящийся на разведенной прелюбодействует». Надо полагать, что ребенок появился, соткался не из воздуха. Следовательно, женщина была, так или иначе, замужем. Поэтому и не рукополагают. Действительно, существует такой канон: если человек женился на разведенной, то священником он быть не может. В этих канонах отразились, может быть, слишком буквальные толкования текста Священного писания – это правда. Можно это оспаривать, если Вам этого хочется, но не так легко предложить что-то иное.