Текст книги "Ключи Пандоры"

Глава 5

Мотель для дальнобойщиков с громким названием «Версаль» на дворец не походил вовсе. Небольшое одноэтажное здание, обшитое сайдингом, расположилось метрах в пятидесяти от трассы. Рядом с мотелем в клумбе, где распускались чахлые тюльпаны, спала рыжая дворняжка, безмятежно выставив на солнце розовое пузо. Услышав шум мотора, она приоткрыла глаза, но даже головы не подняла и снова погрузилась в сладкую дрему.

– Пойду, поинтересуюсь, не остановился ли у них Завадский, – сказал Никита, открывая дверь. – Заодно спрошу, что они знают о падении самолета. Если не вернусь через пятнадцать минут, свети фонариком в небо.

– Зачем? – усмехнулась Юля.

– Ну, кто-нибудь заметит и меня спасет. Или пришельцы, потерявшие корабль, или Бэтмен.

Никита поднялся по ступенькам в мотель, а Юля вышла из машины. Спросила Ирину, не нужно ли ей чего, но та молча покачала головой и отвернулась. Юля вздохнула и огляделась по сторонам. Заприметив неподалеку водопроводную колонку, она достала из салона почти пустую бутылку из-под минеральной воды, вылила ее содержимое на землю и неторопливо отправилась за водой.

Поодаль за трассой мальчишки лет семи-восьми играли в футбол. Вместо ворот у них были стопки кирпичей. Один из мальчишек сильно поддал ногой мяч, и он, перелетев через дорогу, покатился к Юле, подпрыгивая на кочках. Она выставила ногу и ловко придавила беглеца к земле, ожидая, когда один из игроков подбежит к ней. Мальчишка в белой футболке с мультяшной тачкой не заставил себя ждать.

– Тетенька, отдайте мячик!

– Забери! – улыбнулась Юля и ногой подтолкнула мяч к пацану.

Тот подхватил его с земли и хотел было броситься к друзьям, но передумал, швырнул им мяч и вернулся к Юле.

– Это ваша машина? – с интересом спросил он.

– Моя!

– Красивая! Но у дяди Саши круче! У него джип! Но ваша мне тоже нравится, – мальчишка с важным видом обошел вокруг «Тойоты» и посмотрел на Юлю. – Вы воды хотите набрать? Только тут она ржавая. Хотите, я из дома принесу? – И серьезно, по-взрослому представился: – Меня Мишкой зовут. А вас?

– А меня Юлей. Держи бутылку!

Мишка опрометью бросился к воротам и исчез за ними. Юля вернулась к машине. Из мотеля вышел Никита. Юля направилась к нему.

– Завадский здесь не останавливался. И вообще в мотеле ни одного постояльца, – сказал Никита. – Про самолет они ничего не слышали. Вот такая ботва, Юлия Владимировна. Кстати, можем у них пообедать, я спрашивал. Хочешь?

– Хочу! – кивнула Юля. – Надо бы Ирину пригласить, но, боюсь, откажется. Даже из машины не вышла. Мишку дождемся и пойдем.

– Какого Мишку? – удивился Никита. – На минуту девушку оставишь, а она тут же хахаля себе подцепит!

– Вон мой хахаль, от ворот бежит, сейчас штаны потеряет! – усмехнулась Юля.

К ним и впрямь мчался Мишка с бутылкой наперевес. Следом за ним вышла пожилая женщина в домашнем халате и в пластиковых шлепанцах на босую ногу.

– Вот! – сказал, отдуваясь, Мишка и протянул Юле бутылку. – Вода из скважины. Чистая!

– Спасибо! – сказала Юля и глянула на женщину. – Здравствуйте! Вот, воды у вас одолжили!

– Здравствуйте, – нараспев сказала женщина. – Воды не жалко. Она у нас вкусная! А вы небось к Сашке Коровину приехали? Так его дом самый большой в селе, вон красная крыша виднеется.

– А с чего вы решили, что к Коровину? – удивилась Юля.

Женщина пожала плечами.

– Так только к нему на дорогих машинах катаются, вот я и подумала…

– Нет, мы по работе, мимо проезжали, – вмешался Никита. – Скажите, вы слышали о том, что в лесу недалеко отсюда самолет разбился?

Женщина недоуменно вздернула брови.

– Самолет? Это куда же он упал?

– Туда, где колония раньше была, – сказала Юля, с изумлением наблюдая за метаморфозами на лице собеседницы. Она нахмурилась, глянула исподлобья, но тотчас улыбнулась, только улыбка была неискренняя, фальшивая. Юля поняла это по глазам женщины, которые утратили добродушное выражение и смотрели теперь настороженно и даже сердито.

– Мы тут на отшибе живем, мало что слышим. Начальство к нам не заглядывает, глава сельской администрации на сходы не приглашает, мы и знать ничего не знаем…

Никита, похоже, на смену ее настроения не обратил внимания.

– А ночью недавно грохот или типа взрыва ничего не ощутили? Огненного шара в небе не наблюдали?

– Ничего мы не слышали, не видели! – почти взвизгнула женщина. – Ходите здесь, вынюхиваете! Шпиёны! Убирайтесь, а то позвоню, живо вам мозги на место вставят!

И прикрикнув на Мишку, чтобы шел в дом, заторопилась к воротам. Но прежде чем закрыть их за собой, бросила на Никиту и Юлю короткий взгляд, в котором ясно читались ненависть и страх.

* * *

– Чудны́е тут люди! Дикие какие-то! Чего-то они боятся. Или кого? – негромко сказала Юля, вяло ковыряясь вилкой в тарелке. Остывшие макароны с кусочками мяса под названием «гуляш» выглядели неаппетитно и в рот не лезли. Никита не ответил, лишь вопросительно уставился на Юлю, ожидая продолжения. Но она покосилась на хозяйку мотеля, в кафе которого они пытались перекусить. Хозяйка торчала за стойкой и даже не скрывала интереса к единственным посетителям – странной парочке, подкатившей незадолго до того к мотелю.

Шикарную тачку она видела во второй раз, да и подруга на днях рассказала о нахальной брюнетке, поставившей на место горластую Любку – продавца магазина, который местные упорно называли сельпо. Выходит, девица вернулась, да еще в компании с худым, но симпатичным парнем – пронырливым и любопытным, одолевшим ее расспросами, на которые она не знала, как отвечать, и поэтому больше отнекивалась.

Конечно, она позвонила кому следует после разговора с ним. Но парня, похоже, интересовали совсем другие вещи: упавший самолет, постоялец, который должен был бы остановиться в мотеле, а не то, о чем она вначале подумала. Об упавшем самолете в этих краях слыхом не слыхивали, хотя несколько дней назад пронеслись с диким ревом мимо села армейские грузовики, переполошив всю округу. К счастью, на том все и закончилось. А вскоре Сашка Коровин, переодевшись в красивый костюм и замшевые туфли, укатил в город. Значит, все было в порядке, и село успокоилось…

Парочка уселась в дальнем углу, пережевывала гуляш и вполголоса о чем-то говорила, замолкая каждый раз, когда она подходила ближе: то пыль протереть, то салфеток добавить в дешевые пластиковые салфетницы. Понять, что обсуждала красавица-брюнетка с быстроглазым пареньком, так и не получилось. Отдельные слова ясности не добавили.

Наконец подозрительные визитеры расплатились и вышли из кафе. Хозяйка проводила их взглядом и поднесла к уху телефон.

– Здесь они до сих пор, – сказала она в трубку. – Ищут кого-то, а еще про самолет спрашивали. Ты слышал, вроде упал в бору?

Трубка что-то пробурчала в ответ. Женщина вздохнула, опустила телефон в карман фартука и подошла к окну. Парень и его девица стояли возле своей машины и что-то оживленно обсуждали. Парень энергично размахивал руками и вертел головой по сторонам. Девушка сердито хмурилась и явно пыталась его в чем-то убедить. Хозяйка снова вздохнула, достала блокнот, куда заносила заказы клиентов, и записала номер машины. Наверняка те, кому это нужно, его знали. Но она была очень старательной и решила, что лишний раз проявить усердие никогда не поздно и ей оно обязательно зачтется.

У мотеля стояла пыльная «Нива», около которой вертелся Мишка. То ли бабка его решила, что опасность миновала, то ли шустрый пацан попросту обхитрил ее. Завидев Юлю, он заулыбался и помахал рукой.

– Пойду-ка куплю что-нибудь вкуснее твоей воды в дорогу, – негромко сказал Никита и снова направился к мотелю.

В окне кафе маячила его хозяйка.

– Вы уже уезжаете? – спросил Мишка и с любопытством глянул на Ирину, которая открыла дверцу машины и вышла наружу.

– Где здесь туалет? – спросила она тихо, и, когда Юля показала, медленно направилась к белому зданьицу рядом с мотелем.

Юля вновь посмотрела на Мишку:

– Ты не знаешь случайно, кто на этой машине приехал? – и кивнула на «Ниву».

– Дядька незнакомый, – не задумываясь, выпалил Миша. – Он тут ночевать будет!

– Как он выглядит? – поинтересовалась Юля, хотя и без того знала, что услышит в ответ.

– Ну, такой! Большой! В военных штанах! Да он только что в кафе прошел за вашей спиной!

Мишка еще что-то сказал, кажется, попросился посидеть в машине. Юля махнула в ответ, нащупала в сумочке шокер и переложила его в карман куртки, а затем чуть ли не бегом направилась в кафе. Мишка проводил ее недоуменным взглядом.

В обеденном зале она сразу увидела Завадского. Он сидел в том же углу, за тем же столом, что и они с Никитой за несколько минут до этого, и неторопливо поедал какой-то супчик. Никита устроился напротив. И, склонившись к полковнику, похоже, в чем-то его убеждал, но тот слушал его с непроницаемым видом. Хозяйка «Версаля», снова торчавшая за стойкой, разве что руку к уху не приложила, чтобы услышать, о чем говорят в дальнем углу. И недовольно покосилась на Юлю, которая тараном прошла сквозь шторку из пластиковых лиан. Завадский одарил ее неприветливым взором, а Никита лишь глянул через плечо и снова уставился на полковника. Юля подошла и нахально уселась рядом.

– …Только не говорите, что это был «Ан-24», – нетерпеливо сказал Никита. – На самом деле это имитация катастрофы. Причем никто особо не старался придать ей хоть немного правдоподобности!

– Даже так? – равнодушно изрек Завадский и потянулся за куском хлеба. Откусил и принялся вновь равномерно двигать ложкой, поглощая супчик, словно это было делом всей его жизни.

Никита скривился.

– Любой человек с каплей мозгов заметит, что борозда от упавшего объекта куда шире той, что оставил бы самолет. Повсюду следы тяжелой техники, на которой с плаца увезли нечто иное. Кстати, как вам удалось столь живописно разбросать обломки? Мастера инсталляций прямо! Я ведь почти поверил!

– Чушь несете, молодой человек! – хмыкнул Завадский.

Отложив ложку, он вытер губы салфеткой и подтянул к себе тарелку с парой разваренных голубцов.

– Чушь? – взвился Никита. – Вы за идиота меня держите? На прошлой неделе что-то свалилось на бывшую колонию, следом, получается, «Ан-24» грохнулся. Но люди вокруг ничего не слышали, не видели, разве что как туда-сюда мотались военные машины! Допустим, дело было ночью, спали, ни вспышки, ни хлопка не заметили. Кстати, где ваша команда? Что-то никого из спасателей не видно! Где вертолеты, спецсредства, ракеты в воздух и прочие штучки поисковых операцией?

Завадский с досадой отбросил вилку, отодвинул тарелку с недоеденным голубцом и обвел взглядом Никиту и Юлю.

– Поешь тут с вами! Прикатили раньше времени, устроили допрос, что, отчего? С какой стати я должен вам объяснять? Не того полета птички, понимаете? Видеозапись принесли?

– А с какой стати мы должны ее показывать? – рассердился Никита. – Вы нам ничего не хотите рассказать, а мы должны преподнести вам ее на подносе?

– Дай! – Завадский протянул руку. – Ты ж не хочешь, чтобы ее изъяли силой? А так, по доброму согласию, может, и расскажу что-нибудь интересное.

Никита посмотрел на Юлю, она едва заметно кивнула, и тогда он нехотя достал из кармана телефон и продемонстрировал Завадскому видеозапись. Полковник просмотрел ее с каменным лицом, а когда поднял голову, его глаза смотрели как два ствола.

– Откуда у вас это?

– Есть свидетель! – холодно ответил Никита. – Точнее, был. Неделю назад он переслал мне запись и после того бесследно исчез. Так что не надо убеждать нас в крушении самолета, который мониторил очаги возгорания. Обычно для этого достаточно вертолета, а не такая дура под тридцать метров!

– Кто свидетель? – быстро спросил Завадский, но Никита покачал головой.

– Сначала пара вопросов. Вы, собственно, кто? Без сказок про МЧС и отряд спасателей. И что там все-таки упало?

Завадский помолчал, осмотрелся по сторонам, уперся взглядом в застывшую как соляной столб хозяйку заведения, затем вынул из кармана пачку сигарет, поискал глазами пепельницу. Над баром висела красная табличка «У нас не курят». Завадский поднялся, снова бросил взгляд на вытянувшую шею хозяйку и предложил:

– Выйдем на улицу, тут слишком много любопытных!

Хозяйки заведения покраснела. Последнюю фразу она расслышала четко. Пробормотав что-то под нос, женщина скрылась в подсобке, но оставила дверь приоткрытой. Завадский достал кошелек, пару купюр придавил солонкой и направился к выходу. Юля и Никита последовали за ним, не заметив, что из темноты подсобного помещения за ними следил чей-то откровенно злой взгляд.

Глава 6

На улице вечер уже вступил в свои права. Небо потемнело, воздух стал прохладнее, гуще, насыщеннее запахами – свежескошенной травы, парного молока, дровяного дыма. Багровое солнце садилось в тучу, что разлеглась на горизонте. Его лучи, подбив облака розовой каймой, вырвались наружу, рассыпались веером над тайгой, горами, степью. Крыши домом, вершины деревьев отливали золотом. Далекие горы розовели в предзакатном мареве и, казалось, плавали в воздухе.

По дороге, которая вела к Каменному Броду, двигалось стадо коров – сытых и важных. Его сопровождал бородатый пастух на лошади. Он то и дело щелкал длинным бичом и покрикивал на буренок, замедлявших шаг, чтобы отщипнуть травы на обочине. Два крупных овчара-кавказца четко контролировали ситуацию, не позволяя коровам отклониться от маршрута и забрести в придорожные чертополохи.

Мишки на улице уже не было. Несколько минут назад бабка загнала его домой. Пацан пытался сопротивляться, да только она оказалась сильнее. Утащила за шиворот да еще дернула за ухо за неповиновение. Ирина ходила возле машины и непрерывно курила, искоса поглядывая на троицу, которая пристроилась на скамейке рядом с мотелем.

Завадский тоже курил, угрюмо уставившись в одну точку. По лицу было заметно, что он напряженно думает.

– Я из ФСБ. Имя настоящее. Здесь в служебной командировке после инцидента, – наконец произнес он.

– Что там все-таки упало? – быстро спросил Никита.

Завадский поморщился.

– Самолет!

Никита в ответ презрительно скривился и посмотрел на Завадского с нескрываемой иронией.

– Да ладно!

– Не ладно, а вправду самолет! Но не гражданский, а военный. Новейшая разработка!

– Ничего себе! – округлил глаза Никита. – Но отчего вдруг свалился?

– Мы почти ничего не знаем, – ответил Завадский, не обратив внимания на его тон. – А вам такие вещи вообще знать не положено. И лезть в эти дела запрещается! Надеюсь, вам знакомо понятие «государственная тайна»? – И уже не спросил, а приказал, с металлическими нотками в голосе: – Кто снимал падение?

– Вот скука! – протянул Никита, однако глаза его хищно горели. Он уже предвкушал сенсацию. – И что нам с ваших откровений? Выходит, нельзя даже на источник сослаться, чтобы дать в номер информацию о падении секретного военного самолета?

– Парень, я не шучу! Никаких информаций в номер! Иначе беды не оберешься! А сейчас искренне советую сказать, кто снимал падение самолета?

– Скажи ему! – буркнула Юля. – Все равно от него ничего не добьешься! А так, глядишь, польза будет… – и перевела взгляд на Завадского. – Насколько я понимаю, не все ладно с этим самолетом? Производственные неполадки, ошибка пилота или вдруг, о ужас, диверсия?

Про диверсию она сказала с легким смешком, проверяя реакцию Завадского. Но тот не дрогнул лицом, и слова Юли, казалось, пролетели мимо его ушей.

Никита замялся, затем нехотя сказал:

– Максим Величко. Вон, у машины его мать стоит. Он жил в Миролюбове, ночью снял падение, как он думал, НЛО, и прислал мне на всякий случай видео с коротким сообщением.

Полковник не сводил с него глаз, смотрел мрачно, исподлобья.

– С каким же?

– «Иду ловить пришельцев. Если что, считайте меня коммунистом». И смайлик. После этого никто его не видел. Куда пропал, неизвестно! Может, ваши коллеги задержали как свидетеля?

Сказав это, Никита запоздало подумал, что их с Юлькой тоже могут легко упрятать в застенки как свидетелей, и невольно прикусил язык. Судя по встревоженному лицу Юли, она подумала о чем-то похожем. Завадский наконец отвел от Никиты взгляд и о чем-то задумался.

– А как насчет девушки? Пошел на свидание и остался у нее?

– Ботаник он! – махнул рукой Никита. – Девушки у него нет, и сбежать он не мог. Он в деревне от армии косил и особо не высовывался. Думаем, он купаться пошел. Мы нашли тот ракурс, с которого он снимал, – с мостков на озере. Там он ваш самолет увидел, побежал посмотреть. Может, его летчики – того? Или военные?

– Летчики? Какие еще летчики? – пробормотал Завадский. – Пилот тут ни при чем. А военные приехали позже. Хотя… Если рассчитать маршрут…

– Вы о чем? – нетерпеливо спросил Никита.

Завадский вскинул голову. Взор его вновь стал ясным и требовательным.

– Мне нужны фотография и паспортные данные Максима. И, по возможности, быстрее!

– Это все в полиции есть, – ответила Юля. – Ирина подала заявление об исчезновении сына. Можете у них взять, заодно пообщаетесь с коллегами. Наверняка у них больше информации.

Завадский покачал головой.

– Нельзя в полицию. Вам еще непонятно, что это был за самолет?

– А если Макса нашли военные, те, что обломки собирали? – не сдавался Никита. – Мало ли? Он мог в темноте в овраг упасть, ногу сломать и валяться там без сознания.

– Хорошо, я узнаю, – коротко сказал Завадский и вынул мобильный. – Сбросьте мне видео и ваши номера телефонов. Завтра созвонимся, передадите данные Максима. И не болтайте, договорились?

Получив вожделенное видео, Завадский не прощаясь пошел к машине. Никита и Юля молча смотрели, как «Нива», круто развернувшись, направилась в сторону Миролюбова.

– Не нравится мне этот тип, – сказала Юля. – По сути, он нас по-крупному поимел. Информацию выудил, а сам ничего не сказал.

– Еще как поимел! – вздохнул Никита. – Но, может, Макса найдет? Это сейчас важнее! Жалко, конечно, что Завадский тебе не понравился.

– С чего вдруг? – рассердилась Юля. – Ерунду не городи!

– И совсем не ерунда! – Никита сделал вид, что хочет обнять Юлю.

Но она оттолкнула его руки и направилась к машине, поводя плечами, словно стряхивала с себя что-то липкое, неприятное. Никита догнал ее, попытался поймать ее взгляд, а когда не получилось, льстиво улыбнулся:

– Радость моя, тебе ж нет равных в соблазнении мужиков. Не заметила разве, как полковник на тебя смотрел? Чуть не сожрал глазами! Не могла этим воспользоваться?

Юля фыркнула. Всю нервозность как рукой сняло. Увидев, как изменилось настроение подруги, Никита вдохновенно продолжал:

– А что? Я в кино такое видел. Шпионка соблазняет важного мужика и выведывает у него секретный план нападения армян на водокачку.

– Я женщина порядочная! – усмехнулась Юля. – Замужняя, мужу верность блюла, блюду и блюдеть буду.

– Будешь, будешь блюдеть, – рассмеялся Никита и подтолкнул ее к машине. – Ну что, Мата Хари – дубль два, поехали домой? Давай я машину поведу? Хотя бы до трассы, как в прошлый раз.

Юля бросила ему ключи и с облегчением заняла пассажирское место. Она ни в какую не призналась бы Никите, что эта поездка вымотала ее вконец и что его предложение вести машину ее несказанно обрадовало. Появилась возможность расслабиться и даже вздремнуть, если никто не полезет с разговорами. Ирина подалась вперед, хотела, видно, о чем-то спросить Никиту, но по его лицу поняла, что он не намерен вдаваться в объяснения. Вздохнув, она сжалась в уголке сиденья и принялась вновь смотреть в запыленное окно.

Никита сел за руль и тронул машину с места. Выезжая со стоянки, они едва не столкнулись с серебристым «Лэндкрузером». Из громадного, как танк, внедорожника выбрался коренастый мужчина лет пятидесяти в светлом костюме и быстрым шагом направился в мотель. И почти мгновенно выскочил на крыльцо вместе с хозяйкой «Версаля».

– Чудны дела твои, Господи! – пробормотал Никита, разглядев в зеркале заднего вида, что женщина машет вслед им рукой, а мужчина орет на нее и в ярости бьет кулаком по перилам крыльца.

Глава 7

Измучившись в дороге, Юля уснула с твердым намерением проспать на работу. Редактор модного журнала не опаздывает: он задерживается. И несть числа причин, по которым он может задержаться на час, два, а то и вовсе явиться к обеду.

Ее любимой отмазкой была «визит в управление культуры». Управление мало того что рассылало уйму пресс-релизов, но еще и дергало редакторов СМИ по всякому поводу. Правда, с Юлей предпочитали не связываться, знали, все равно поступит по-своему, а станешь давить, выставит управление в невыгодном свете. Поэтому к ней обращались только в случае крайней необходимости, и просьбы разместить тот или иной материал звучали редко и очень вежливо.

Но, тем не менее, проспав на работу, Юля привычно звонила секретарю, сообщала, что сидит на нудном заседании и будет не раньше чем через час или два. После поездки в Миролюбово она решила воспользоваться давней уловкой и с утра отправиться на «заседание в мэрию».

Однако спала она неспокойно, металась, несколько раз просыпалась, расправляла сбившуюся простыню, пила воду и опять погружалась в омут тревожных сновидений. И проснулась, когда первый луч солнца заглянул в окно. Взглянула на часы – почти шесть, и вздохнула, так рано она давно не поднималась. Пыталась заснуть опять, но не получилось. Неприятные мысли лезли в голову, будоражили и окончательно разогнали остатки сна. Она встала и направилась в душ, с грустью осознав, что придет на работу вовремя.

После прохладного душа мысли не повеселели. Мир будто отгородился стеной из толстого стекла, прозрачной, но абсолютно непробиваемой. Беспокойство росло, не давало сосредоточиться на банальных мелочах. Юля упустила кофе на плите, нарисовала криво стрелку на глазах, забыла на столе ключи от машины и вернулась за ними, но оставила в прихожей пакет с мусором. Злая и несчастная, она прилетела на работу за полчаса до начала рабочего дня, каким-то чудом проскочив утренние пробки на дорогах.

К ее удивлению, она была не одинока в своем несчастье. У здания редакции, на развалах детской карусели, чудом не выкорчеванной при модернизации, сидел с убитым видом Никита. Заметив подъехавшую машину, он нехотя встал и направился к Юле.

– Чего смурная с утра? – спросил он, не озаботившись приветствием.

– На себя посмотри! – огрызнулась Юля, открывая дверь. – Вчера спать легла по-детски, в половине одиннадцатого, а в шесть уже глаза нараспашку! А ведь собиралась дрыхнуть до десяти.

Никита вздохнул.

– Такая же фигня! Кофе есть?

– Куда он денется? – вздохнула Юля и распахнула дверь в кабинет.

Первым делом она включила кофеварку. Получив чашку с вожделенным напитком, Никита принялся пить его торопливо, короткими глотками, при этом лицо его было сосредоточенным, а взгляд устремлен в чашку, будто там, на ее дне, он пытался найти ответы на все вопросы. Юля медленно потягивала кофе и терпеливо ждала, когда Никита созреет и объяснит свою тревогу.

И тот, поставив полупустую чашку на стол, привычно нацепил на лицо ухмылку и проникновенно поинтересовался:

– Скажи, дорогая, ты себя откровенной дурой не чувствовала? В смысле, вчера?

– Не уточняй, я и так поняла, что вчера, – вздохнула Юля. – Я от этого спать не могла. Представляешь, проснулась от понимания, что я круглая дура!

– Редкое ощущение? – хихикнул Никита.

– Не то слово! Обычно я себя иначе оцениваю. Красивая, умная, временами загадочная. Одним словом – бриллиант чистой воды! А тут… Крепко бьет по самолюбию.

Юля задумалась, бессмысленно уставившись в окно. Едва пригубленный кофе остывал. Над ним потихоньку умирали струйки пара, становясь все тоньше и слабее. Никита, обхватив коленку руками, молчал, напряженно вглядываясь в ее лицо. Наконец не вытерпел:

– И все-таки, с какого момента?

– После признания Завадского, – медленно сказала она. – С чего вдруг он разоткровенничался? Мог бы и про самолет промолчать, и про то, где служит, не говорить. Документы не предъявлял, в полицию обращаться не хочет. Странный он какой-то для фээсбэшника.

– Самое смешное, что меня поедом жрут те же самые мысли! – признался Никита. – Зачем про самолет сказал? Лично я на НЛО ставил. Мутный тип какой-то. Не верю ему.

– На встречу не пойдешь?

– Не пойду. Я с утра ему фотку и данные Максима отправил по телефону. Лично у меня другие планы.

– А, – вспомнила Юля, – ты же говорил, что появилась какая-то мысль насчет Макса. Что придумал?

– Да так, кое-что. Много пока неясного. Как только что-то сформируется, расскажу, не бойся! – туманно сказал Никита. – Пойдем прогуляемся в ГУВД, к нашему другу Миронову. Дадим ему волшебного пенделя, чтоб работалось лучше.

– Он нас звал? – засомневалась Юля. – Боюсь, что общаться с нами ему не захочется. Запрется в кабинете, как только узнает, что мы приперлись.

– Так мы ему не скажем. Даже звонить не будем. А в полицию проникнем через пресс-службу. Впервой, что ли?

* * *

Сотрудники пресс-службы городского УВД были уже на местах. Выкушав с ними по чашке чая и наскоро поболтав о текущих делах, Юля и Никита отправились искать Кирилла Миронова. Поиски не затянулись. Старого знакомого, старшего оперуполномоченного уголовного розыска Миронова, они перехватили по дороге из туалета, причем, завидев гостей, майор полиции попытался сбежать. Сообразив, что деваться некуда, он лишь тяжело вздохнул.

– О, господи! – простонал он и закатил глаза. – Снова вы? И опять вдвоем? За что мне эта злая беда?

– Миронов, это уже неприлично! – возмутилась Юля. – Мы к тебе с открытым сердцем, а ты? Я в шоке, Кирилл!

– Аналогично! – парировал Миронов, не то ухмыльнувшись, не то скривившись. – Как встречу вашу сладкую парочку, аж зубы сводит. Чего вас принесло с утра пораньше?

– По делу, естественно, – ответил Никита. – А ты думал, мы к тебе на чай закатились?

На лице майора ясно отпечатался щедрый набор тех выражений, которые он не посмел озвучить при даме, но, сообразив, что деваться некуда, отпер кабинет и вежливо пропустил даму вперед. Никита ринулся следом, но Миронов придержал его за шиворот, вошел сам, и только тогда Никита проник в святая святых, пожалуй, лучшего опера местного угрозыска.

– Слушаю внимательно! – довольно грубо сказал Миронов.

Видно, решил, что обидятся и уйдут. Но не на тех напал!

С Никитой Шмелевым Кирилл познакомился, когда тот еще не летал в заоблачных высотах столичных СМИ, а трудился на благо городской журналистики. Вспоминать те времена Кирилл не любил. Молодой и неопытный Шмелев махом разрушил громкое уголовное дело об убийстве.

Спустя год Шмелев и Быстрова совместными усилиями распутали еще одно сложное дело, после которого с насиженных мест полетела почти вся областная администрация. Никита оказался в больнице с разбитой головой, да и Юля едва не погибла. А год спустя та же милая парочка оказалась замешана в чрезвычайно запутанном деле кровавого маньяка, сгубившего почти десять человек. В жизни Миронова это было самым неприятным эпизодом. Мало того что начальство ежедневно имело на ковре за пробуксовку разыскных мероприятий, так еще и выговор получил с занесением в личное дело. На фоне повальных увольнений во время реформенной возни в МВД этот провал едва не стоил ему погон.

Вспомнив о прошлых мытарствах, Миронов помрачнел еще сильнее. Шмелев и Быстрова сидели напротив с невинными ангельскими лицами, а он лишь стиснул кулаки от бессильного бешенства и подумал, с каким наслаждением вытолкал бы этих наглецов в шею. Но он знал, что с прессой лучше не связываться, поэтому решил сначала выяснить, с какой стати они с утра пораньше явились в полицию.

«Чего я так реагирую? – попытался успокоить себя майор. – Ну, пришли! Ну, спросят что-нибудь! Может быть, даже что-то полезное скажут и в ходе розыска пригодится. Они же просто так не ходят!»

Разумные доводы, однако, разбивались вдребезги о монументальное, четко прописанное осознание, что эти двое уже не раз обскакали его в розыске преступников, прибавили седых волос, уйму ненужной работы, ругани с начальством. Да и растоптанное самолюбие ядовито похихикивало: «Что ты за мент, Миронов, если два сопляка-шелкопера оказались шустрее тебя?»

А как сложилось бы все замечательно, раскрути он вовремя громкие дела до звездных орбит. Глядишь, и новая звездочка не заставила бы ждать, а вдохновленное успехами начальство, утирая скупую слезу, одарило бы ко Дню полиции щедрой премией. Чем не праздник сердца?

Праздника, однако, не получилось.

Начальство мстительно припомнило, что все оперативно-разыскные мероприятия пошли псу под хвост, а журналисты, по сути, посадили полицию в лужу. Премию не дали ни ко Дню полиции, ни по итогам года. Звездочка подполковника, помаячив на горизонте, булькнула в неизвестность после ехидной статьи Шмелева в столичной газете. Правда, о самом Миронове он написал хорошо, а то ведь и в постовые могли разжаловать…

Вспомнив, что он, собственно, в кабинете не один, Миронов очнулся от тяжких дум и с удивлением посмотрел на Юлю и Никиту. Странное дело, но они терпеливо ждали, пока майор придет в себя.

– Слушаю! – строго повторил он.

Юля вздохнула.

– Кирилл, плохо ты что-то выглядишь! Нервный весь, напряженный! Дома проблемы или по службе?

– Дома нормально! – ответил сердито майор. – И по службе все было хорошо, пока вы не появились. Чего надо?

– Юля, тебе не кажется, что майор Миронов не очень рад нас видеть? – задумчиво спросил Никита.

– Кажется, – скорбно кивнула она.

– Наверно, мы зря пришли? Время у человека отнимаем?

– Не говори. Я вся извелась, сил нет, как волнуюсь. Аж ногу свело!

– Тогда пойдем?

– Пойдем! – согласилась Юля. – Ну их, эти дела! В конце концов, какое нам дело, сколько висяков будет у наших доблестных полицейских?

– А ведь они сами, через газеты и телевидение обращаются к гражданам, мол, не ленитесь, звоните, сообщайте, – припомнил Никита. – Неужели это пустые слова?

– Не может такого быть! – картинно ужаснулась Юля. – Российские полицейские очень ответственные и порядочные. Может быть, ленивые немного, но это ведь не самое страшное? Главное, что люди хорошие!

Миронов слушал их с нескрываемым отвращением.

– Все? – зло поинтересовался он. – Выступили? Или будут еще отдельные бенефисы? Говорите, зачем пришли, у меня работы полно!

– Злой ты, Кирилл! – надулся Никита.

– Я – добрый! Что надо?

С Никиты слетела шелуха дурашливости. Он подвинулся ближе и вкрадчиво произнес:

– Нужна информация о неопознанных мужских трупах за последнюю неделю.

– О, это не ко мне! – обрадовался Миронов. – Неопознанными жмуриками другие подразделения занимаются, а мы – убойный отдел. Хотите, дорогу покажу?

– Да знаем мы, кто ими занимается! – досадливо отмахнулся Никита. – Если б все так просто было, без балды сходили бы. Но ты сам знаешь: запросы, ответы… Это по линии МВД все быстро приходит, нам же могут и отказать. А дело не ждет!