Текст книги "Дублер"

3

Новичок послушно потопал тяжело бухая массивными ботинками на толстой почти не гнущейся подошве за Экскартом, что привел его к своему пятиосному грузовику «мастодонт» под номером двадцать один написанной на огромной бочке – считавшимся счастливым числом в Ланкерте.

– Видимо так оно и есть… – едва слышно пробормотал Экскарт. – Сегодня явно мой день… если бы не эта гора…

– Что?.. – тут же встрепенулся Грох, у которого оказался отличный слух.

– Залазь на сосеннее с водительским местом сидение, говорю. Вон на то…

– Ага…

Грох кивнул и стал взбираться в открытую кабину. Дверей вообще не было.

Сразу за кабиной находился мощный паровой двигатель занимавший три пятых размера грузовика. Он не только двигал сам грузовик с бочкой, но и обеспечивал работу насосной системы.

– Привет Экс, – поприветствовал парня один из механиков, что занимался его «мастодонтом».

– Привет Курт.

Механики руки ассенизаторам тоже не подавали, хотя у кого они грязнее тот еще вопрос, не говоря уже о чистоте одежды, ведь ассенизаторы работали в кожаных перчатках, что обычно используют военные водители или гонщики. Но механики отшучивались тем, что свою грязь от сажи, угольной пыли и масла называли благородной.

– Я смотрю твой шеф тебе говнеца дополнительно подкинул?! Причем хорошую такую кучу, так что разгребать замаешься!

Присутствующие механики, да и коллеги по цеху жизнерадостно заржали. Экскарт на это только скривился, но ничего не ответил. Шутка беззлобная, где-то даже традиционная, опять же недалекая от действительности, да и с Куртом у него сложились нормальные отношения, так что обижаться было не на что.

– Ладно, все готово, все системы в норме. Можешь ехать.

– Спасибо. Вижу.

Механики в синих комбинезонах не подвели, паровик уже раскочегарен о чем свидетельствовал валящий из длинной трубы сизый дым («мастодонты» системой фильтрации не оснащались, но и дыма было не так уж и много, по крайней мере его не сравнить с выхлопом при использовании в топке сырой нефти или отработанного машинного масла с добавлением так же отработанного растительного масла и жира, что использовалось в локомобилях на полях), стрелка манометра показывающая давление пара в котле, находилась в рабочей зеленой зоне, излишки пара стравливались равномерной струйкой, нигде ничего сверх меры не текло, ни вода, ни тем более масло. Все детали, особенно латунные начищены и весело сверкали на солнце.

Экскарт не стал ждать и привычно принялся орудовать рычагами и педалями парогрузовика. С легким свистом и выбросом пара со звуком «чух-чух» «мастодонт» плавно тронулся с места и неспешно поехал на технический причал к которому осторожно приближался очередной пароход.

Своего нового ученика Экскарт решил учить в момент работы показывая и поясняя свои действия в реале. Так до них, особенно до дурачков, быстрее доходит, чем рассказывать теорию с имитацией работы. Да и его так же учили если уж на то пошло… Только вот он все запомнил с первого раза, а вот как будет с Грохэмом это большой вопрос.

Развернувшись в три захода на не слишком широкой площадке причала на которой «мастодонту» с бочкой было тесновато, Экскарт стал ожидать подхода и швартовки судна.

Через пять минут к ним присоединился парогрузовик мусорщиков трехосная версия «мастодонта» Экскарта, так как не имелось насосного оборудования ибо вместо бочки имелся открытый деревянный кузов выкрашенный в зеленый цвет. Мусорщики, забиравшие различный бытовой мусор оставляемые пассажирами и очистки с камбуза. При этом они считались на ступеньку выше ассенизаторов, хоть и получали такую же зарплату, носили комбинезоны под цвет своих транспортов.

– Здарова Экс! – поприветствовал его коллега шумно высморкавшись на пирс и отерев неудачно заляпанные в ходе процесса очистки носа от соплей пальцы о не слишком чистые штаты.

А потом еще и смачно харкнул попав точно в свою кляксу сопли, обрадовавшись своему снайперскому плевку.

– Вау! Ты глядь, как я, а!

«Парадокс прямо какой-то, – с омерзением подумал Экскарт, коего аж замутило от всего этого зрелища, ему даже пришлось прикрыть глаза и глубоко вдохнуть подавляя подступившую тошноту. – Ассенизация считается самой грязной работой, но комбезы у нас чище чем у кого бы то ни было… даже у самых конченых алкашей».

– Здорово Брон, – чуть поморщившись, ровно ответил Экскарт.

Бронон не находился в числе тех с кем бы ему хотелось пообщаться в ожидании подхода и швартовки корабля. Мерзкий тип, по которому плакали либо каторга, либо армия. Здоровый бугай под сто девяносто сантиметров с широченными плечами и грудой мышц против ста семидесяти пяти у Экскарта довольно сухого жилистого телосложения, с вечной трехдневной щетиной, любитель бухнуть все, что в спиртовом процентном соотношении было выше нуля градусов, а так же курнуть что-нибудь позабористее табака, любил пошутить… Точнее говоря пользуясь своей силой и тем что с ним никто не желал из-за этой причины связываться довести человека до белого каления, а так же подраться, из-за чего, а так же желая дополнительно заработать неплохие деньги, получая дополнительную премию в случае победы, регулярно участвовал в любительских кулачных боях на полуподпольной арене. Не вылетел с работы со свистом только из-за того, что все еще держался в неписаных рамках дозволенного, но был на грани, так как имел уже два предупреждения. Еще одно и… многие с нетерпением ждали этого момента.

Запалив самокрутку, от которой пошел явно не табачный дым, Бронон глубоко затянувшись, жизнерадостно воскликнул:

– О! Я смотрю, не успели смыть в сортир старину Хэнка, как уже новая какашка появилась! Ха-ха-ха!!!

– Начинается… – обреченно вздохнул Экскарт, закатив глаза.

– И как зовут новую какашку?! Эй, тебя как звать?! – приблизился к Гроху Бронон и выдохнул сладковатый дым тому прямо в лицо.

– Меня зовут Грохэм, кхе-кхе… – снова протянул свою руку новичок.

– Убери от меня свои грязные грабли, какашка! – дурашливо воскликнул Брон с истерическими нотками и отпрыгнул от дурачка размахивая руками.

«Ему бы театре играть или синеме», – невольно подумал Экскарт, вот только вместо восхищения актерскими талантами он испытывал злобу пополам с раздражением.

– Где какашка?! Какие грабли? У меня нет граблей… – недоуменно ответил Грохэм озираясь.

– Вот же дебил-то! – засмеялся мусорщик. – Как все-таки с ними весело!

– Отстань от него Брон. Грох, иди сюда…

К счастью для Экскарта, Бронон действительно отстал от его напарника. Между цехами было заключено своеобразное соглашение не донимать дурачков, очень уж много «вони» поднималось, особенно когда вмешивалось общество инвалидов, а их как известно курировали мающиеся от безделья дамочки из высшего света. Всякие там экзальтированные баронессы да графини из-за какого-то выверта в мозгах и просто из непонятно как возникшей странной моды возжелавшие какой-то общественной деятельности. Похоже кто-то умный в верхах нашел способ безопасно спустить пар у барышень, чтобы они в истерике, накрутив себя до невменяемого состояния, не возжелали большего, например равных прав с мужчинами, как в какой-нибудь республике.

Так вот, этим дамам только дай повод и они вцепятся мертвой хваткой точно какие-то бульдоги, пока не израсходуют накопившуюся в них энергию, а оной у всяких истеричек непомерно много. И виновные в поднятии «волны» огребали по полной из-за того, что доставалось на орехи даже администрации порта, дамочки выедали начальству мозг, выворачивали их мехом внутрь, а те этого не любили и очень «любили» тех, кто оказывался виновным в том, что им приходилось унижаться перед аристо.

Пока Бронон глухо матерясь сквозь зубы возился со своим парогрузовиком, у которого возникла какая-то мелкая неполадка с подачей топлива в котел, возможно месть какого-то обиженного механика, а они умеют подстраивать такие вот мелкие и не критичные неисправности во множественном числе, Экскарт объяснял Грохэму, что на работе при знакомстве и просто при встречах, руку подавать не стоит.

– Но почему?! Меня всегда учили, что надо быть вежливым и здороваться…

– Все так. За пределами порта поступай так как тебя учили. Но одев вот этот коричневый комбинезон, руки никому не подавай. Просто кивни головой. Прими это как данность. Местную портовую традицию. Понял? Тебя ведь учили уважать местные традиции?

– Да… – неуверенно кивнул Грохэм, а поморщившись, явно что-то мучительно вспоминая, выдал: – Нам говорили, что со своим законом в чужой дом не входят…

– Вот и отлично. Эта такая традиция…

– Я понял.

– Надеюсь…

Приехали грузчики в серых комбинезонах и неуемный Бронон закончивший ремонт к большому облегчению Экскарта переключился на них. Правда грузчиков было больше и особенно Бронон не нагнетал, понимая, что его без затей замесят толпой тяжелыми ботинками.

Наконец ожидаемый ими пассажирско-грузовой четырехколесный (по два гребных колеса с борта) корабль, издав долгий басовитый гудок, сноровисто пришвартовался к причалу кормой.

Непосредственно с кормы стали высаживать пассажиров, а с левого борта сваливать и сливать их отходы жизнедеятельности, а так же проводить выгрузку различных ящиков с товарами.

Экскарт принялся за работу и параллельно за нелегкое преподавательское дело.

– Грох, иди сюда, смотри за мной и запоминай последовательность действий.

Убедившись, что подопечный смотрит на него, а не пялится на корабль и бегающую по палубе команду, как это обычно бывает с подобными дурачками, Экскарт продолжил:

– Нам нужно открыть люк с вот таким значком и подписью «септик». Ты кстати читать умеешь?

– Да.

– Отлично! А то бывает, что либо нет значка, либо нет подписи… Если не открывается как в нашем случае, трижды долбани ногой по борту…

Экскарт произвел озвученное действие и буквально через десять секунд раздался чей-то крик и еще через минуту примчался матрос с ключом, что и открыл нужный люк.

– Теперь одеваем перчатки, натягиваем платок на лицо и опускаем очки на глаза. Грох, не отвлекайся, делай как я. Одевай перчатки с платком и напяливай очки как я.

– Зачем?

– Чтобы если что-то пойдет не так, и тебя дерьмом обольет так не нахлебаться и глаза не залить! – захохотал матрос.

– Верно… Теперь вот так подсоединяем вот этот рукав от нашей бочки к этому разъему, поворачиваем по часовой стрелке и фиксируем вот этим рычагом на разъеме, опустив его вниз. Понятно?

– Да…

– Отлично… идем дальше.

– Куда идем?

– Да никуда не идем! – вспылил Экскарт, но тут же взял себя в руки. – Продолжаем изучать дальнейшую последовательность действий. Теперь возвращаемся к нашему грузовику и запускаем двигатель на холостой ход. Оттягиваем этот рычаг… Видишь вал начал крутиться?

– Ага…

– Дергаем теперь вот этот рычаг и запускаем насос, что работает от этого вала через цепь и септики начинают перекачиваться в нашу бочку. Теперь надо следить за уровнем наполнения вот по этому штырьку, что начал вылезать вот из этой трубки. Штырек имеет тройную окраску: зеленый, желтый и красный. Как только появится красный участок трубки, тут же надо прекратить откачку, выключив насос вернув рычаг в прежнее положение. Усек?

– Ага…

– Будем надеяться… Ничего, будем учиться простым операциям, шаг за шагом… Выучишь. Теперь поехали сливать. Там совсем просто, только и надо что рукав подсоединить да на рычаг нажать, открывая кран. Само все выльется…

4

– А почему бы все не сбрасывать в море? – поинтересовался во время обеда Грохэм.

Обедали они в одном из небольших дешевых кафетериях на набережной, поставленных специально для работников порта. Туда сдавали продукты с кораблей, срок годности которых подходил к концу, а то и готовые блюда, салаты там всякие, супы, каши и прочее, что не съели пассажиры.

Особенно много сдавали, когда все уже приготовили, но корабль попадал в шторм и пассажирам по понятным причинам становилось не до еды. Скорее наоборот…

Кафешка стояла в довольно удачном месте на обрыве, можно было посмотреть на швартующиеся и отплывающие чисто грузовые шести-… восьми-… и даже десятиколесные корабли. Если бы еще не дым, что время от времени накрывал зону отведенную под кафешки из-за устойчивого ветра, то было бы совсем замечательно.

Во время обеда Экскарт предпочитал наблюдать за кораблями, но воздушными. Тут совсем недалеко находился аэропорт, на котором они приземлялись. Дирижабли поражали своим разнообразием, как по размерам, так и по форме, а так же количестве своих оболочек и гондол, не говоря уже о яркой раскраске. От огромных многопалубных пассажирских и грузовых левиафанов чуть ли не полукилометровой длины способных перевести сразу полтысячи человек в неплохих комфортных условиях, до небольших частных воздушных яхт на десять-пятнадцать человек или двухместных почтовых курьеров и такси. Последние могли швартоваться на крышах домов, так что они в большом количестве летали над городом перевозя состоятельных клиентов. Впрочем, богатые люди имели собственные воздушные городские транспортные средства.

Посему в небе творилось столпотворение ничем не уступающее морскому, скорее даже многократно его превосходящее. А в море была та еще толкучка. Другое дело, что в море движение было ограничено одной плоскостью. В то время как воздух позволял перемещаться в нескольких слоях, а потому аварий практически не случалось, а вот на воде каждую неделю кто-то кого-нибудь таранил.

К севшим на аэродромах дальнемагистральным дирижаблям так же спешили на своих «мастодонтах» коллеги Экскарта, мусорщики и грузчики.

За прошедшее время Экскарт обучил своего подопечного соединять рукав от цистерны с разъемом от корабельного танка. После обеда он планировал доверить Грохэму следующую операцию – отжимать рычаг запускающий работу насоса.

– Кха-кха, – прокашлялся Экскарт, пару раз ударив себя кулаком в грудь, выбивая кусок пищи пошедший что называется не в то горло. – Ну, ты нашел о чем спросить, да еще в такой момент. Едим же, а ты о дерьме…

– А что такого?..

– Мн-да… – выдавил Экскарт, вспомнив кто его подопечный, для них этика пустой звук. – Что ж, отвечу. Может в каких других морях это можно и даже сбрасывают, но только не в Лазурном, на берегу которого стоит Ланкерт. Само море очень мелкое, в самом глубоком месте едва достигает полусотни метров. А из-за того, что находится оно в очень благоприятной климатической зоне, где зимой температура не опускается ниже плюс десяти, да и зима та длится едва с месяц, море очень теплое, а всяческие нечистоты лишний источник заразы. Что само по себе очень плохо, согласись?

– Да, болеть очень плохо… Мне не понравилось болеть…

– Но это не главное, – неожиданно увлекся рассказом Экскарт. – Главное то, что наше море знаменито огромным количеством коралловых островов. Успешные дельцы и знать, после того как наша империя сто лет назад окончательно завоевала этот регион, превратив свою провинцию, построили на них свои особняки. Особенно старались северные магнаты и князья проводя на этих дачах большую часть времени, пока в родных землях их замки погружены по самую крышу в снега. Ценятся даже небольшие атоллы в пару десятков квадратных метров, потому как их легко нарастить за счет привозного грунта. Более того в последнее время выкупаются даже мели и насыпают искусственные острова…

– Как это?..

– Да просто все. Подгоняют старые баржи груженые камнем, скрепляют их между собой и затапливаются, тем самым формируя жесткий периметр, а потом уже во внутрь заваливаются камни, на них камни помельче, а потом и песок насыпают… Впрочем я отвлекся. Так вот, поскольку Лазурное море облюбовала высшая имперская знать и богатые дельцы чьи богатства оцениваются в десятки и сотни миллионов империалов, то им наверняка будет очень неприятно, когда они решат немного отдохнуть, позагорать в окружении шикарных полногрудых, длинноногих и широкобедрых девиц с бокалом отменного вина или искупнуться заодно полюбовавшись на живописную подводную живность и растительность, а на их песчаный пляж очередной волной принесет какашку с проплывшего мимо парохода или вынырнут после подводной охоты, и вдруг обнаружится, что у них на голове лежит кожура от банана…

– Ха-ха-ха! – во всю глотку на все кафе заливисто засмеялся Грохэм, видимо очень хорошо представив себе подобную картинку.

Ну так дите ведь по сути… и уже не повзрослеет.

– Смешно, – с улыбкой согласился Экскарт. – А поскольку людей путешествует по морю много, вон, корабли постоянно подходят днем и ночью, что даже места не хватает и они часами стоят на рейде дожидаясь своей очереди, многим хочется хоть раз в жизни увидеть жемчужину империи, окунуться в ее теплые воды, провести тут отпуск, свадебный вояж, просто люди приезжают поиграть в казино, то и объем их жизнедеятельности немал. Опять же регулярно вывозится дерьмо с островов… Так что сам понимаешь, в какую зловонную лужу очень быстро может превратиться наше Лазурное море если все будут сбрасывать в него свои отходы.

– Да… А куда мы его деваем?

– Его перерабатывают…

– Как?

– Не знаю. Знаю только, что оно бродит в специальных емкостях и выделяет светильный газ. Вон видишь, повар подогревает суп на голубом огне, что изрыгает форсунка газовой плиты?

– Ага…

– Вот это и есть тот самый газ, что получают от брожения собираемых нами нечистот.

– А оставшиеся отходы, что уже не могут выделять газ, что делают с ними?

– Сушат и используют как удобрение. Вывозят на огромных баржах по каналам и железной дороге в степь на востоке, на границе с пустыней и удобряют тамошние бедные почвы, чтобы потом что-нибудь вырастить. Потом это выращенное и приготовленное на светильном газе мы съедим, и получим новую порцию дерьма, чтобы вновь получить из него светильный газ и удобрение, что так же вывезут на поле. Вот такой вот получается круговорот дерьма в природе…

– Да вы задрали уже про дерьмо трепаться, да еще во время обеда! – рыкнул резко вскочивший один из рабочих-грузчиков за соседним столиком. – Вам говновозам больше поговорит не о чем, кроме как о том, что вы возите?!

– Тихо-тихо, не кипятись братан, – примиряющее поднял руки вставший из-за стола Экскарт. – Нам не нужны неприятности. Мы уже уходим…

Даже честная, дуэльная драка один на один в такой ответственный день ему совсем ни к чему. А так в другой раз он был бы не прочь поразмяться, огромные размеры грузчика его вовсе не пугали. С такими даже легче справиться если знать, как драться с подобного рода противниками, а Экскарт знал.

Детские драки в детдоме много в умении рукомашества естественно не дали, никто их не учил боевым искусствам, до всего доходили сами и до чего-то даже дошли: удушения, болевые приемы на излом, даже какие-то болевые точки нашли отсушивающие конечности, но понимая, что этого остро недостаточно, Экскарт узнав, что среди механиков есть отменный боец из числа егерей – одного из элитных отрядов имперской армии, уволенного по ранению, напросился к нему в ученики за половину своей зарплаты и два года пару раз в неделю обучался бить руками и ногами, перенимая подлые приемчики, и даже с оружием: ножами, битами, цепями и кастетами, пока однажды учителя не убили на любительском ринге, что случалось не так уж и редко, все-таки подвела его рана… ну и противник попался под стать – десантник, такой же как он демобилизованный по ранению. Всем им на гражданке не хватало острых ощущений.

Но отпускать его похоже не собирались, по крайней мере просто так.

– Куда это ты собрался, какашка?! – вплотную приблизился громила, как бы не больше треклятого Бронона. – Кто мне возместит заработанную изжогу вызванное плохим пищеварением из-за испорченного настроения, а?!

Приятели громилы засмеялись, похоже они сами не ожидали такой витиеватой причины от своего лидера.

– Ну ты задвинул Когт!

А тот продолжал наезд, накручивая атмосферу и заводя себя.

– Мне теперь лечиться надо, иначе я весь день буду плохо работать и за это меня могу оштрафовать, а то и вовсе уволить! Так что с тебя причитается компенсация. А лекарства дороги!

Экскарт хмыкнул, отдав должное фантазии Когта. Чаще ограничивались незамысловатым «пойдем выйдем».

– Сам придумал или услышал где?

– Ах ты!

Когт схватил Экскарта за ворот и потянул вверх. Парусиновая ткань выдержала и Экскарта оторвало от земли.

– Тише парни, – вышел к ним хозяин заведения давно привыкший к подобного рода конфликтам, а потому голос его звучал не обеспокоенно, а скорее как у рефери, уверенно и по-деловому. – Только не здесь, иначе будете платить за поломанную мебель, а она тоже не дешева. Хотите подраться, то как обычно валите наружу.

– Ну, так где моя компенсация? – с угрозой прорычал громила, буквально нависнув над Экскартом вернув того на землю.

– Без понятия.

Платить парень и не думал. Один раз заплатишь и все… будешь платить дальше.

– Ну тогда пеняй на себя.

Посетители кафе, всей толпой вывалили наружу на ходу доедая и допивая свои обеды. Тут же стали делать ставки. В Ланкерте и без ставок?! Тут даже самые флегматичные вскоре становятся азартными игроками.

Образовался круг на довольно ровной площадке, кою словно специально подготовили для подобных поединков. Хотя скорее всего так оно и было.

– Прощайся со своими зубами, какашка!

В следующую секунду в лицо Экскарту полетел кулак с его голову.

Громилы редко когда бывают быстрыми если не примут каких-нибудь специальных препаратов, а вот жилистые… Скорость их второе имя. Экскарт легко отклонился от выпада, что в случае достижения цели в один момент не только лишил бы его зубов, но и сознания.

Когт продолжил наступление, махая руками пытаясь дотянуться до соперника, но безуспешно. Экскарт скакал с места на место задавшись целью вымотать противника и вскоре тот тяжело задышал. Да, большие люди быстро выдыхаются.

Топа вопила и свистела, требуя от Экскарта более активных действий. Иногда его даже толкали навстречу Когту, когда он слишком близко приближался к краю.

«Вот теперь можно пойти навстречу желанию народа», – подумал парень, увидев, что противник дошел до кондиции и сам сблизился провоцируя его на новую атаку.

Следующий выпад Когта вопреки ожиданиям зрителей и самого громилы Экскарт встретил контратакой. Он поднырнул под правую руку и хорошо поставленным ударом вложив всю силу пробил противнику в печень.

В последний момент противник все же ушел с идеальной линии атаки, но удар все-таки достиг своей цели пусть и не той эффективность на какую рассчитывал Экскарт.

Когт рефлекторно схватившись за правый бок рукой скособочился и в общем-то стал легкой добычей для оппонента, так что добить его было делом техники.

Удар под колено левой ноги, дополнительный толчок в спину, Когт падает на колени и вот Экскарт сидит на спине поверженного противника, взяв его на удушающий прием. Когт закрутился, словно медведь пытаясь сбросить повисшую на нем охотничью собаку, но все оказалось бесполезно. Даже упал на землю, пытаясь своим весом раздавить противника, но и это не помогло. В конце концов Когт захрипел от недостатка воздуха и несколько раз ударил ладонью по земле, признавая свое поражение не доводя дело до потери сознания.

Толпа вновь взревела. Большая часть разочаровано, но были те, кто выиграл, поставив на верткую «какашку».