Текст книги "320 страниц про любовь и кино. Мемуары последнего из могикан"

Однажды Сталин вызвал Черкасова к себе и строго спросил: «Товарищ Черкасов, кто заставил вас после царя Ивана Грозного играть в кино дворника?!» Актер побледнел, начал говорить о том, что такова роль, таков сценарий… «Нет, я спрашиваю, кто персонально заставил вас играть после Ивана Грозного дворника в среднем фильме?!» Черкасову еле удалось доказать, что эта роль не являлась идеологическим выпадом и не выявляла отношение к Грозному. Такова суть актерской профессии: сегодня ты царь, завтра – дворник. Пришлось долго уговаривать Сталина, затем рассказывать всякие байки о боярах, чтобы отвлечь от режиссеров подозрения в идеологической диверсии.

Вторую серию «Ивана Грозного» Сталин яростно забраковал. Эйзенштейн не пережил разгрома фильма и тяжело заболел. Николай Черкасов и Григорий Александров попросили Сталина принять их и обратились с просьбой разрешить Эйзенштейну переделать эту часть «Ивана Грозного», исходя из его замечаний. Когда Эйзенштейн поправился, Сталин принял его вместе с Черкасовым. Более двух часов шла беседа. Сталин позволил переделать обруганный фильм, но потребовал не спешить и переделывать основательно. «Мудрость Ивана, – Сталин как-то назвал царя Ивана Грозного своим учителем, – в том, что он стоял на национальной точке зрения и иностранцев в страну не пускал. – Известна фраза Сталина: «Иностранцы – засранцы». – У вас опричники показаны как «Ку-клукс-клан», а опричники – это прогрессивная армия». Прощаясь, Сталин сказал: «Работайте! Желаю удачи. С богом!»

Сергею Михайловичу не суждено было переделать вторую серию «Ивана Грозного». В 1948 году его не стало…

Трудно было смириться и с кончиной Николая Константиновича. Я вылетел в Ленинград. Его супруга Нина Черкасова сообщила мне, что горсовет Ленинграда отказался похоронить Черкасова на престижном кладбище – Литературных мостках, и что она направила телеграмму Косыгину, председателю Совета Министров СССР, с просьбой заступиться. Ответ пришел незамедлительно. Косыгин дал разрешение похоронить Черкасова в лавре. С ним прощался весь Ленинград. Николай Константинович много лет был депутатом Верховного Совета СССР и многим людям помогал, часто заступался и за деятелей искусства, подлежащих репрессиям. Конечно, нажил себе врагов среди бюрократов от культуры – вот они и решили отомстить.

Черкасов писал: «Самой интересной и нужной сегодня темой в искусстве я считаю тему воспитания молодого поколения. Человек, который прожил свою жизнь не зря, интересно и достойно, не может, находясь рядом с младшим, не чувствовать себя ответственным за его будущее. Я же, рассматривая кино, так сказать, под своим актерским углом зрения, вижу, что наиболее впечатляют те фильмы, где есть интересная центральная фигура – крупный, своеобразный, талантливо сыгранный герой: там зрителю есть за кого болеть, кому сочувствовать, с кем пережить горе и радость!»

Черкасов был добрым, веселым человеком. Он часто шутил, рассказывал смешные истории. Дружил с Эйзенштейном, Шостаковичем, Мравинским. Воспоминания о Черкасове оставили Чарли Чаплин, Жан Кокто, Алексей Толстой, Лев Кассиль, Всеволод Иванов, Питер Брук, Ингмар Бергман… Однажды он подсчитал, сколько человек принял как депутат Верховного Совета СССР – оказалось, 2565. Георгий Товстоногов писал: если можно было бы собрать в одно место всех, кому когда-нибудь в трудную минуту жизни помог Николай Константинович, пришлось бы арендовать стадион. Таким был незабываемый Черкасов, любимый народом, – гениальный Паганель, Александр Невский, Иван Грозный, Дон Кихот, академик Дронов.

Глава 10
«Старшая сестра»
Встречи С Александром Володиным, Дорониной, Жаровым и Теняковой

Как-то я случайно прочел пьесу Александра Володина «Старшая сестра». Предложил ему написать сценарий. Он согласился. Но сценарий от пьесы почти не отличался. С большим трудом он прошел на худсовете: что за кино, где действие проходит в одной комнате? Нет кинематографических событий. Опять старая песня.

Вновь поддержал меня Иван Александрович Пырьев. «Пусть себя попробует молодой режиссер». Авторитет Пырьева был непререкаем. И нас запустили в производство.

Я поехал в Ленинград, в легендарный БДТ – театр великого Георгия Товстоногова, и увидел в спектаклях самобытную, удивительную и талантливую Татьяну Доронину. По окончании одного из спектаклей направился к ней в гримерную. Когда, потерявшись в многочисленных гримерных, я бродил в поисках той, которую занимала Доронина, ко мне обратился очаровательный артист Стржельчик:

– Чем я могу вам помочь?

Я ему объяснил, что ищу Доронину, что я московский режиссер.

Татьяна Доронина и Наталья Тенякова. Кадр из фильма «Старшая сестра»

– У нас есть традиция. Гости расписываются под потолком. Пошли за мной, – сказал он.

Действительно, множество подписей известных деятелей культуры Ленинграда, Москвы и зарубежья темнели на потолке.

– Вот вам кисточка и краски.

Я нашел свободное место под подписями… Дорониной и Басилашвили (на тот момент ее супруга) и подписался. В 2011 году, когда шли съемки фильма обо мне к моему юбилею, снимали и подписи под потолком, они уцелели и останутся там, надеюсь, навсегда.

Познакомившись с Татьяной Дорониной, я предложил ей сыграть главную роль – Надю Резаеву в фильме «Старшая сестра». Она согласилась. Во время разговора с Татьяной Васильевной вошел Олег Басилашвили.

– Прости, Олег, у меня серьезный разговор.

Олег вышел. В «Старшей сестре» он сыграл небольшую роль режиссера. Актер он блестящий, но в БДТ попал по просьбе Татьяны Васильевны, когда Товстоногов пригласил ее в труппу театра…

В театре Ленинского комсомола в спектакле Брехта «Трехгрошовая опера» меня необыкновенно покорила чрезвычайно талантливая Наташа Тенякова. Но на предложение сыграть младшую сестру она ответила отказом.

– Пойдите на «Ленфильм» и посмотрите мои пробы на пять картин. Меня нигде не утвердили. Зачем то же самое испытывать на «Мосфильме»?

– У нас на «Мосфильме» к режиссерам относятся доброжелательно, и вас утвердят.

Уговорил.

Провел пробы на главные роли талантливых, но не известных в кино артистов – Татьяны Дорониной, Инны Чуриковой (еще не знакомой с замечательным режиссером Глебом Панфиловым), Виталия Соломина, Натальи Теняковой и великого Михаила Жарова. Пробы мне очень понравились. Представил их художественному совету. И мне… никого не утвердили.

С А. Кузнецовым на Московском кинофестивале

– Татьяна Доронина… Ей кино просто противопоказано: говорит с придыханием, почти шепотом…

Против Дорониной был и автор сценария «Старшей сестры» Александр Володин, предложивший на роль Нади Резаевой актрису Малеванную.

– Если возьмете Доронину, я к вам на съемки ни разу не приеду, – сказал он. Свое слово Александр Моисеевич сдержал.

– Наталья Тенякова… Георгий Григорьевич! Вы же режиссерский факультет ВГИКа окончили! У вас предмет такой был – «техника речи». У актрисы же рот полон каши… И совершенно странное предложение – столь некрасивая Инна Чурикова – на роль белокурой красавицы, девушки по прозвищу «Колдунья»…

Кадр из фильма «Старшая сестра». Наталья Тенякова и Виталий Соломин

Они не утвердили даже Михаила Жарова:

– Жаров – артист знаменитый, вы с ним не справитесь. Да и слушать он вас не будет. Ищите других актеров!

Я был в отчаянии. Но уверенность в своей правоте позволила мне обратиться к председателю кинокомитета А.В. Романову. Через день он принял меня, молодого неизвестного режиссера, и посочувствовал:

– Но как же я могу повлиять на решение худсовета «Мосфильма», самого авторитетного в советском кинематографе?

(Сейчас, в демократическое время, к председателю Департамента кинематографии на прием не попадешь, так же как и к заместителям министра культуры. Все всегда заняты. А в советское время у чиновников Госкино каждую неделю был обязательный прием по личным вопросам. В демократическое время расцвела бюрократия ярким цветом и выросла коррупция – такие приемы были отменены).

Увидев, как я расстроился, посоветовал принести кинопробы на ближайшее заседание Коллегии комитета, где должны присутствовать все председатели кинокомитетов союзных республик…

В фойе возле кабинета Романова встретились все руководители кино национальных республик. Министр кино Армении взасос целовался с министром Азербайджана. Дружба народов была искренней. За министрами последним в кинозал проследовал Романов. Я за ним.

– Подождите решения в фойе. У нас могут высказаться более сурово, чем на худсовете «Мосфильма», и вы получите инфаркт.

Ждал я более часа. Первым вышел Романов:

– Поздравляю.

Пробы были встречены восторженно. А Сергей Герасимов отозвался так:

– Вы подобрали на женские роли прекрасных актрис и должны их снимать. Удачен и Жаров. Поздравляем!

Как же я был рад! Всех актеров утвердили. Я помчался на студию.

– Снимайте картину, – сказал мне директор «Мосфильма», – с Госкино, но без нас. Худсовет никакого отношения к ней иметь не будет.

Снимал я «Старшую сестру» со всеми актерами, которых подобрал.

Съемки «Старшей сестры» мы начали с натуры в Ленинграде в торговом порту. Доронина и Чурикова играли учетчиц грузов. Отложив с оператором Владимировым проход героини у причала на следующий день, я приехал рано утром на съемку и увидел пришвартовавшиеся к причалу два парусных корабля! Я был в восторге. Божий подарок! На их фоне и прошла Доронина. Композитор картины Чистяков написал замечательную музыку к этой сцене, как и ко всей картине.

На репетиции фильма «Старшая сестра»

А в павильоне «Мосфильма» снимали экзамены приемной комиссии, которую возглавлял выдающийся артист МХАТа Павел Массальский, в жизни принимавший Татьяну Доронину в Школу-студию МХАТ. Рядом с ним в комиссии сидела великая Софья Пилявская. Татьяна Васильевна прекрасно читала монолог Белинского о театре.

Сложности съемок состояли в том, что Георгий Александрович Товстоногов разрешил мне снимать Доронину только в свободное от спектаклей и репетиций время. И Татьяне Васильевне приходилось бесконечно ездить из Ленинграда в Москву, часто задерживая съемки. Ее гримировала лучшая гримерша «Мосфильма» Тамара Гайдукова, и часто на это уходила половина съемочного времени, так как после работы гримера Доронина сама поправляла грим и реснички. Практически мы снимали картину по полсмены в день.

После того как была снята почти половина картины, Татьяна Васильевна меня спросила:

– Георгий Григорьевич! А снятый материал вы смотрите?

– Каждый день.

– Ну и как?

– Мне кажется, что все нормально (мне материал очень нравился).

– А я могу посмотреть?

– Безусловно.

Рабочий момент съемок фильма «Старшая сестра»

В один из приездов Дорониной на три дня, перед съемками, в маленьком просмотровом монтажном зале, в присутствии одной монтажницы я показал ей все снятое и смонтированное. Когда зажгли свет, после паузы Татьяна Васильевна сказала:

– Георгий Григорьевич! Это все ужасно, это все вне искусства!

Я обомлел. Актеры быстро сдружились и работали с увлечением. И даже великий Жаров ни разу со мной не поспорил, ни разу. Свое мнение она сейчас расскажет актерам, и никто больше не станет слушать меня. Но Татьяна Васильевна промолчала. Съемки продолжались. Через несколько дней Доронина обратилась ко мне с просьбой показать весь снятый материал женщине, вкусу которой она доверяет. Мне уже было все равно. Если завалю картину на «Мосфильме», мне больше не работать…

В тот же маленький зал вместе с Дорониной вошли небольшая худенькая женщина и плотный рыжеватый юноша.

По окончании просмотра женщина сказала Дорониной:

– Это все гениально!

Я понял ее высказывание по-своему – решил, что слово «гениально» обозначает другое, бранное, также начинающееся на «г».

– Я очень сожалею, что показал вам материал, так как половину работы кое-кому не показывают…

– Нет, я в восторге от просмотра. Продолжайте в том же духе, и у вас будет замечательная картина.

Татьяна Доронина, Леонид Куравлев и Михаил Жаров в фильме «Старшая сестра»

Рыжеватый юноша тоже одобрил материал. Это были Эдвард Радзинский и его мама.

Через некоторое время Татьяна Васильевна стала женой Радзинского…

Александр Володин после просмотра фильма сказал: «Мне за картину не стыдно». И все!

Фильм я сдавал Алексею Владимировичу Романову. Он был под впечатлением от картины, от Дорониной, Теняковой, Чуриковой, Жарова и Соломина. И сказал, что посылает наш фильм на декаду советского кино в Рим и Милан еще с другими фильмами. Итак, «Старшая сестра» сначала вышла на экранах в Италии и только потом в СССР. Успех картины в Италии был грандиозным! Белокурая русская красавица Татьяна Доронина стала любимицей итальянцев. «Доронина – это явление в кинематографе», – писали итальянские критики. За ней ходили фотографы, кинооператоры, ее забрасывали цветами, сравнивали с Джульеттой Мазиной и Мэрилин Монро, но Татьяну Доронину ни с кем сравнить нельзя. Она – личность особая, уникальная! «Старшую сестру» назвали лучшим неореалистическим фильмом советского кинематографа.

На пресс-конференции я сказал, что неореализму научился у итальянцев, по фильмам Феллини, Антониони, Висконти, де Сика и других великих режиссеров. Критики мне возразили. «Неореализму нас научил ваш русский режиссер Марк Донской в фильме-трилогии о Максиме Горьком», – утверждали они.

После выхода в СССР «Старшая сестра» имела такой же грандиозный успех. За месяц – тридцать миллионов зрителей! Люди стояли в кассы кинотеатров в огромных очередях на улице…

Итак, родилась новая кинозвезда – Татьяна Доронина, любимица зрителей, вставшая рядом с Любовью Орловой, Тамарой Макаровой, Мариной Ладыниной. Эстрадные актеры ее пародировали под аплодисменты. Девушки носили прически «под Доронину». Читатели журнала «Советский экран» признали ее лучшей актрисой 1966 года.

Рабочий момент съемок фильма «Старшая сестра»

Блеснула в фильме и талантливая Наташа Тенякова, а в эпизоде – удивительная, неповторимая, талантливая, такая правдивая Инна Чурикова.

Конечно, Александр Володин написал изумительную пьесу, по которой и создал сценарий «Старшей сестры». Он прекрасный драматург. Только через тридцать лет на кинофестивале «Литература и кино» в Гатчине Володин со сцены заявил: «Натансон снял замечательную картину…»

Мне было очень приятно, когда режиссер Глеб Панфилов отметил, что в «Старшей сестре» ему очень понравилась Инна Чурикова. С ней он познакомился позже, а потом и женился на ней. В дальнейшем он снимал Чурикову в своих фильмах, она прогремела в картине «Начало», а затем и в других панфиловских работах. Безусловно, Инна Чурикова – великая актриса.

Глава 11
«Еще раз про любовь»
Эдвард Радзинский, Татьяна Доронина, Владимир Высоцкий, Александр Лазарев

Однажды Эдвард Радзинский спросил меня, видел ли я в «Ленкоме» его пьесу «104 страницы про любовь»? – Нет, – ответил я.

Эдвард обиделся.

– Да как вы могли не посмотреть мою пьесу! Вся интеллигенция Москвы ее смотрит. Пойдите, посмотрите ее в Ленкоме, и если вам спектакль понравится, я даю вам право экранизации. – И добавил: – Многие режиссеры добиваются у меня этого права.

– Спектакль смотреть не буду. Не хочу давления чьей-то режиссуры. Дайте пьесу.

Эдик вручил мне ее текст с надписью: «Георгию Натансону с верой в успех совместной работы. Эдвард Радзинский. 6 июля 67 года».

Пьеса мне понравилась.

Принятый «Мосфильмом» сценарий по пьесе Э. Радзинского «104 страницы про любовь» («Еще раз про любовь») был отвергнут редакционной комиссией Госкино, как… пошлый, аморальный. Сейчас это звучит нелепо и даже смешно, но тогда дело обстояло именно так. «Разве может советская девушка в первый же вечер знакомства с мужчиной поехать к нему?!» – вопрошали чиновники. Такое было время.

На репетиции фильма «Еще раз про любовь»

«Да как вы могли, Георгий Григорьевич, после «Старшей сестры» браться за подобный сценарий какого-то Радзинского?! Вы хороший режиссер. Найдите другой сценарий, и мы вас немедленно запустим», – сказал Романов. Мои споры с ним ни к чему не привели, не помогло даже то, что главную роль я планировал дать Татьяне Дорониной, которая ему очень нравилась. Более полугода я обивал пороги Госкино. Поклялся В.Е. Баскакову, первому заместителю председателя Госкино, человеку суровому, в Отечественную войну бывшему военным прокурором, что не сниму пошлую картину, и он втайне от Романова разрешил нам начать работу…

 
А весной я в разлуки не верю
И капели не боюсь моросящей.
А весной линяют разные звери,
Не линяет только солнечный зайчик… —
 

пропела в конце шестидесятых трепетная и трогательная Татьяна Доронина, стюардесса Наташа, «самая лучшая девушка Москвы и Московской области, да и вообще всего Советского Союза», в мой картине «Еще раз про любовь».

Репетиция фильма «Еще раз про любовь»

Кадр из фильма «Еще раз про любовь»

Следует рассказать читателю, что мы уже сняли весь фильм, декорацию разобрали, а песни у нас не было. Эдвард Радзинский обратился к замечательному поэту Роберту Рождественскому. Он посмотрел фильм и написал эти чудесные стихи. А известный композитор Флярковский – музыку. Кстати, они земляки, с Урала…

Мы построили небольшую стеночку, на фоне которой и сняли этот эпизод с песней.

В этом фильме есть то, что нужно для настоящего кино: простая, внятно рассказанная история о самом главном – о человеческих чувствах. И поэтому, наверное, картина «Еще раз про любовь» не устареет никогда.

Пьеса «104 страницы про любовь», по мотивам которой был написан сценарий «Еще раз про любовь», имела большой успех, она шла более чем в ста театрах СССР. А тогдашний министр культуры, легендарная Екатерина Фурцева, пришла в ужас, увидев афишу спектакля со столь «откровенным» названием. Радзинский отправился к Фурцевой и долго взволнованно объяснял министру, что «эта пьеса не про шлюшку – она про свободу, про любовь, про сентиментальную жажду чистоты». Екатерина Алексеевна его поняла, потому что была не только винтиком в государственном аппарате – она была женщиной. «Как нам с вами должно быть сейчас стыдно, что мы уже не умеем так любить!», – сказала Фурцева.

Татьяна Доронина в фильме сыграла женщину немного не от мира сего, которой был дан самый высочайший дар – умение любить. Она пылала и сгорела от этой любви, а искрами от пламени обожгла всех, кто соприкоснулся с ней. И прежде всего – того мужчину, которому выпало счастье (или же беда?) быть любимым ею. Кстати, на роль этого самого мужчины, физика-атомщика с вычурным именем Электрон, сначала пригласили Владимира Высоцкого. Он очень хотел сниматься в нашей картине, можно сказать, мечтал. Даже попросил сделать ему ботинки на высоких пятисантиметровых каблуках, чтобы казаться выше Тани. Но мы с Радзинским, посмотрев кинопробы, поняли, что надо искать другого артиста – высокого, статного… Даже на каблуках Володя не монтировался с Таней, не было нужной гармонии. И мы пригласили молодого, тогда еще не особенно известного талантливого театрального актера Александра Лазарева. Его пробы оказались удачными. Лазарев, так же, как и Доронина, окончил Школу-студию МХАТ.

Так в фильме появился самоуверенный и ироничный Александр Лазарев. Красивый мужчина, который знает, что красив, и поэтому спокоен. До поры до времени, правда, – пока его не обожжет такое пламя, которого ему хватит на всю оставшуюся жизнь. Но уже без нее…

Одну из ролей блистательно сыграл Александр Ширвиндт.

История, рассказанная Радзинским и воплощенная на экране, оказалась близка и современным режиссерам. Вера Сторожева начала путь в большое кино с фильма «Небо. Самолет. Девушка», где героиню сыграла своеобразная и талантливая Рината Литвинова, а летчика – сын Олега Ефремова Михаил. Наверное, не стоит называть это ремейком. Это скорее вариации на тему. На просмотр этого фильма в Дом кино меня пригласила сама Рената. Перед началом показа, увидев меня в седьмом ряду, она подошла ко мне. Мы обнялись и расцеловались. Я пожелал ей успеха и случайно наступил на ее длинное белое платье…

Кадр из фильма «Еще раз про любовь»

Я считаю, что смотреть этот фильм, конечно, будут, потому что народ давно ошалел от засилья на экранах кино и телевидения бандитских картин, убийств и истязаний. Но картина никогда не поднимется до славы фильма «Еще раз про любовь», потому что наше кино – кино романтически-поэтическое, а здесь же налицо явный натурализм. Что поделаешь – какое время, такое и кино.

В моей памяти навсегда останется финальная сцена из фильма «Еще раз про любовь» – удаляющаяся спина Александра Лазарева и голос Татьяны Дорониной за кадром: «Но не выросла еще та ромашка, на которой я себе погадаю…»

Кадр из фильма «Еще раз про любовь»

В своей книге «Дневник актрисы» Татьяна Доронина написала обо мне: «Если бы не Георгий Натансон, не видать мне «большого экрана» и такой нежной зрительской любви».

Я горжусь этим. Я продолжаю снимать кино. Дебютировал в кинодокументалистике, сняв фильм «Я вернусь» – о пребывании Михаила Булгакова в Крыму и «Булгаков на Кавказе» – о военвраче Белой армии, впоследствии ставшем великим драматургом и писателем. В планах у меня большой художественный фильм о Булгакове. Я бываю на просмотрах Московского международного кинофестиваля, и мне интересно все, что происходит в мировом кино. Я считаю, что кино – огромная сила, которая воспитывает новые поколения.

…На роль Мышки пробовались много актрис. Особенно запомнилась одна история. Я шел по улице Горького и увидел красивую молодую девушку – плотненькую, веснушчатую. Подхожу к ней, говорю, что я, мол, режиссер, приглашаю ее на пробы. А она отвечает:

– По улице Горького много всяких режиссеров ходит, к девушкам пристают!

– Я не такой, у меня документ есть.

– А что вы сняли?

– «Старшую сестру».

– Вы сняли «Старшую сестру»?! Да вы и на режиссера-то не похожи…

Я обиделся, говорю:

– Я же вас не домой к себе приглашаю. Приедете на студию – увидите.

Через много-много лет я об этой девушке хотел сделать художественный фильм, ведь это была Алла Пугачева, в то время студентка Гнесинского училища. Я по ее приглашению несколько раз встречался с ней в ее доме, и за завтраком мы обсуждали драматургию будущего фильма. Но, к сожалению, из-за ее гастрольнои занятости сценарии закончить не удалось. А в фильме «Еще раз про любовь» Мышку прекрасно сыграла отличная актриса театра им. Ермоловой Елена Королева. Роль летчика исполнил непревзойденный Олег Ефремов – художественный руководитель МХАТа, замечательный артист и режиссер.

Кадр из фильма «Еще раз про любовь». Татьяна Доронина и Александр Лазарев

Я, конечно, Татьяну Васильевну любил. Как женщина она прекрасна, а как актриса – гениальна.

Она никогда открыто не восхищалась мною как режиссером, а вот нашему замечательному оператору Владимиру Николаеву всегда говорила очень добрые слова. И не спорила с ним. Произошел даже такой случай. В одном эпизоде в летящем самолете она должна была сказать пассажирам салона: «Наш самолет ведет заслуженный летчик Лев Карцев», – а сказала: «…летчик первого класса Владимир Николаев». Прямо на съемках, не предупреждая! В таком виде эпизод вошел в картину. Николаев действительно был выдающимся оператором, кстати, войну прошел отважным артиллеристом, его грудь была увешана многими орденами Красного Знамени и другими боевыми наградами. Работали мы с ним всегда дружно.

Кадр из фильма «Еще раз про любовь». Знаменитая постельная сцена

Навсегда запомнилась мне и съемка постельной сцены. Это была первая постельная сцена в советской кинематографии.

Татьяна Васильевна попросила меня убрать из павильона всех, без кого я могу обойтись. Я немедленно выполнил ее просьбу. Остались только оператор Владимир Николаев и его помощники, костюмерша и гример Гайдукова, которая после Дорониной была гримершей Юлии Борисовой и Людмилы Гурченко. Остальные члены съемочной группы дожидались окончания съемок в коридоре за закрытыми воротами.

Мы приступили к волшебству.

В сцене «после любви» (любовь происходила за кадром) героиня спрашивает Евдокимова: «Ты меня любишь?» и получает холодный ответ: «Люблю». Я попросил Таню, чтобы после этих слов из глаз у нее выкатилась слезинка.

Татьяна Васильевна переоделась за ширмой в одну рубашонку и легла в постель. Около постели стоял Александр Лазарев. В рубашке, брюках и ботинках.

– Саша, ложись, – сказал я тихо.

– Татьяна Васильевна, подвиньтесь пожалуйста, – попросил он.

Доронина подвинулась.

Саша поднял край одеяла и хотел было лечь.

– Саша, ты забыл снять брюки, – прошептал я.

– Я брюки снимать не буду, – резко ответил он.

– Но ты в них ходишь по улице, ездишь в метро, а здесь – чистейшая постель и Татьяна Васильевна в одной рубашке.

– Я снимать брюки не буду. Можете отстранить меня от картины.

– Но с тобой снято больше половины фильма!

Я понял, что дальнейший спор с Лазаревым выбьет Татьяну Васильевну из готовности прослезиться. И согласился с желанием Саши лечь в брюках (правда, он отказался даже снять башмаки).

Сыграли актеры прекрасно. Это одна из моих любимых сцен в фильме.

Вернемся в наш 2012 год. В марте по Первому каналу телевидения демонстрировался новый сериал «Краткий курс счастливой жизни» режиссера Гай-Германики. Это ее псевдоним, а вообще у нее простая русская фамилия. Так вот, этот фильм – об открытом сексе. Я был возмущен: как такой сериал мог попасть на первый государственный канал, который смотрят миллионы телезрителей?!

Наконец, мы обогнали Америку… по сексу – ведь там подобные картины не могут быть показаны ни в кино, ни на одном из каналов ТВ. В некоторых европейских странах их можно увидеть в подвалах, кинотеатрах «нон-стоп», где разрешен показ порнофильмов. А у нас – на государственном канале, сразу миллионам зрителей России! Правы Никита Михалков и Николай Бурляев, выдвинувшие предложение об общественном контроле за российскими телеканалами. Он необходим!

Только что в Англии появилась картина о жизни Михаила Булгакова, в Америке – о Л.Н. Толстом, о его уходе из Ясной Поляны. Наши же теледеятели, за исключением канала «Культура», культурой не интересуются. Зато активно насаждают нам фильмы пошлые, с элементами открытого секса, снятые бездарными операторами. Великие операторы Эдуард Тиссэ, Андрей Москвин, Вадим Юсов, Вадим Алисов, знаменитые на весь мир, которыми гордится наше кино, – забыты.

Кто же на Первом канале отвечает за этот показ?! Чьему «выдающемуся» вкусу мы обязаны?! И еще. В одной из главных ролей в сериале снялась молодая, способная актриса – Светлана Ходченкова, ставшая известной благодаря замечательному фильму «Благословите женщину» режиссера Станислава Говорухина. Как она, умная женщина, могла согласиться на эту роль?! Неужели из-за бедности? Обидно.

На «Мосфильме» «Еще раз про любовь» приняли прекрасно. Я сдал картину Владимиру Баскакову.

– Спасибо, – сказал он по окончании просмотра. И все.

Стоял ноябрь. В фабкоме студии продавались путевки в правительственный санаторий «Сочи» на побережье Черного моря. Я купил такую путевку. В Сочи – плюс двадцать пять, цветы, теплое море…

На следующий день после приезда ко мне в палату вошел директор санатория.

– Мы получили ваш фильм «Еще раз про любовь», который пока не вышел на экраны, и сегодня покажем его отдыхающим. Очень прошу вас его представить.

Я согласился.

Фильм прошел под бурные аплодисменты. Взволнованные зрители, восхищавшиеся игрой Татьяны Дорониной и Александра Лазарева, вручили мне большие букеты роз. Среди многочисленных вопросов был и такой:

– Что вы будете снимать дальше?

– Фильм «Посол Советского Союза» о соратнице В.И. Ленина Александре Михайловне Коллонтай, замечательном дипломате.

– А кто ее будет играть?

– Татьяна Васильевна Доронина, – ответил я.

На следующий день я отправился до завтрака купаться и вдруг на противоположной стороне дороги увидел идущего навстречу соратника Сталина, маршала Советского Союза, бывшего министра обороны и заместителя председателя Совета министров, а затем и председателя Николая Александровича Булганина, отдыхающего в санатории, а не на госдаче. Он был отправлен в опалу Никитой Хрущевым за попытку неудачного заговора против него, Молотова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова.

Все мы болели в то время портретной болезнью и вождей видели только на демонстрациях, издали, стоящими на трибуне Мавзолея В.И. Ленина. Разумеется, Булганин был в штатском костюме. Поравнявшись со мной, он вначале остановился, а затем перешел на мою сторону и, подойдя, протянул руку. Мы поздоровались. Я обомлел. Не мог поверить, что передо мной сам Булганин!

– Иду с процедуры. Вчера смотрел со всеми отдыхающими ваш фильм «Еще раз про любовь». Замечательная картина. Я вообще люблю фильмы о любви. Доронина прекрасна! Но талантливая Доронина не может играть Александру Михайловну Коллонтай. Она другой формации, что ли… Много лет назад, еще будучи председателем Моссовета, я возглавлял правительственную делегацию в Стокгольм, в Швецию, на встречу с королем, где она была послом Советского Союза, и трижды с ней встречался. Она рассказывала мне о революции, о Ленине, и я, конечно, наблюдал за ней, ее манерой говорить, ее темпераментом и умом. Достаточно вспомнить историю, когда в годы репрессий Сталин вызвал в Москву, а затем расстрелял большинство советских послов. В том числе была вызвана и Александра Михайловна, но она в Москву не поехала, сославшись на болезнь, поэтому и осталась жива. Приходите ко мне сегодня после ужина в люкс, и я поделюсь с вами воспоминаниями о ней…

После ужина я к Булганину не пошел. Постеснялся.

На следующее утро, как говорится – на том же месте в тот же час, снова встретился с Николаем Александровичем. Увидев меня, он остановился и, разведя руки в стороны, вопросительно взглянул на меня. Я подошел к нему.

– Что случилось? Я вас ждал более часа! Что, роман? – доверительно спросил он. (Подумать только! Маршал Булганин ждал меня более часа!)

Юлия Борисова и Гунар Целинский в фильме «Посол Советского Союза»

– Да нет, просто я постеснялся вас потревожить.

– Ну, вы как Сталин. Он тоже часто проявлял заботу, спрашивал меня, не устал ли я и когда собираюсь в отпуск? Отдыхать надо два раза в году – весной и осенью, напоминал он мне. Не пропустите, следите за здоровьем. Вот каким Сталин был заботливым…

Да уж, известно много случаев «сталинской заботы» и «сталинского юмора». Например, когда в первые дни войны из заключения был освобожден генерал Константин Рокоссовский, при встрече Сталин спросил его: «Где вы пропадаете, генерал?» – «Сижу в тюрьме», – ответил Константин Константинович. «Нашел время сидеть!» Мерзкие шуточки. Возможно, не расстреляй он маршалов, сказал бы им потом то же самое… Или еще история. Трижды встречаясь с министром судостроения Носенко, Сталин каждый раз его спрашивал: «Тебя не расстреляли?» Бедный Носенко ждал арестов, но они так и не последовали…