Текст книги "Коронавирус: как меняются наше сознание и будущее"

8. Weaver C. Why Am I Having Weird Dreams Lately? https://www.nytimes.com/2020/04/13/style/why-weird-dreams-coronavirus.html

9. Lee A. Dreaming of Blighty: Newly uncovered journal reveals British PoW's fantasies https://www.express.co.uk/news/uk/438565/Dreaming-of-Blighty-Newly-uncovered-journal-reveals-British-PoW-s-fantasies

10. Taylor E. Why Are We All Having Such Crazy Dreams? This Researcher Has Some Answers https://www.vogue.com/article/coronavirus-crazy-dreams-harvard-researcher

11. Dreams related to the covid-19 coronavirus pandemic https://www.surveymonkey.com/r/B8S75CN

12. Noor P. So you've been having weird dreams during lockdown, too? https://www.theguardian.com/lifeandstyle/2020/apr/23/coronavirus-dreams-what-could-they-mean

13. Петров Н. Параноидальный стиль https://www.kommersant.ru/doc/4290760?from=main_ogoniok

14. Михеев А. «Любые другие темы выпали, ушли, пропали». Как коронавирус меняет жизнь россиян и заставляет все время о нем говорить https://lenta.ru/articles/2020/03/31/coronalingua/

15. Dewey C. 'Quarantinis' and beer chugs: Is the pandemic driving us to drink? https://www.theguardian.com/us-news/2020/apr/27/coronavirus-pandemic-drinking-alcohol

Трансформация мира и человека под влиянием коронавируса

Современный мир проходит смену трендов своего развития. И это постоянная модель жизни человечества. В нем многие внешние для человечества параметры несут внутренние изменения, меняя сущность человека. Внутреннее меняется, чтобы соответствовать внешнему. Это наше внешнее в последнее время существенно поменяли технологии, теперь пришел черед коронавируса.

С. Чернышев пессимистично смотрит на будущее человечества, вскрытое ситуацией с коронавирусом: «Главная новизна в том, что ничего нового, собственно, не обнаружилось. Сам Талеб отказался считать пандемию-2020 „чёрным лебедем”, поскольку её сюжет не только вполне предсказуем, но уже неоднократно предсказан футурологами, стал стандартным сценарием фильмов-катастроф и фантастического ширпотреба. Только вот все сегодня пишут, и никто не читает, а считать умеют разве что лайки. Слово более не полководец человечьей силы. Социум, направляемый невидимым двурушничеством рынка и власти, потерял невидимую голову. Гражданское общество, вкруговую обложившись дерьмом собственной блогосферы, облажалось в роли ответственного за картину мира. Одинокое государство, не видя ничего, кроме собственного носа, рулит воображаемой страной как кабачковой икрой «населения», которую надобно оберегать от порчи, не давать расползаться и отцеживать подати» [1].

Мир вокруг нас все дальше отдаляется от природы естественной к «природе», созданной технологиями. Леса и парки все дальше удаляются от нас, переходя скорее в экранную действительность, они больше не наши.

Ю. Харари констатирует негативную роль технологий: «Сегодня, впервые в истории человечества технологии позволяют контролировать всех и постоянно. Пятьдесят лет назад даже КГБ не могло следить за 240 млн советских граждан 24 часа в сутки. При этом в КГБ не могли быть полностью уверены, что вся собранная информация обрабатывается эффективно. КГБ полагался на человеческих агентов и аналитиков, и они просто не могли заставить каждого агента следовать за каждым гражданином. Но теперь правительства могут полагаться на вездесущие датчики и мощные алгоритмы, а не на приставов из плоти и крови. В ходе борьбы с эпидемией коронавируса несколько правительств уже внедрили новые инструменты наблюдения. Наиболее заметный случай – Китай. Тщательно отслеживая смартфоны людей, используя сотни миллионов камер, распознающих лица и обязывающих людей проверять и сообщать о температуре своего тела и состоянии здоровья, китайские власти могут не только быстро выявлять потенциальных носителей коронавируса, но и отслеживать их передвижение и идентифицировать тех, кто вступил с ними в контакт. Существуют также и мобильные приложения, которые предупреждают граждан об их близости к инфицированным людям» [2].

И еще: «Вам может показаться, что в этом нет ничего нового. Но, в последние годы и правительства, и корпорации используют все более сложные технологии для отслеживания, мониторинга и манипулирования людьми. Тем не менее, если мы не будем осторожны, эпидемия, может стать точкой невозврата. Не только потому, что это может нормализовать развертывание средств массовой слежки в странах, которые до сих пор не прибегали к таким методам, но даже в большей степени потому, что это ознаменует резкий переход от скрытого надзора к явному и тотальному. До сих пор, когда ваш палец касался экрана смартфона и кликал на ссылку, правительство хотело узнать, на что именно нажимает ваш палец. Но с коронавирусом фокус интереса смещается. Теперь правительство хочет знать температуру вашего пальца и кровяное давление под его кожей».

Развитие технологий стало опережать развитие человечества. Технологические компании сегодня активно создают мир, управляемый Большим Братом, поскольку никто не может оценить реальное проникновение их в жизнь человека. Невидимые технологии делают очень видимым любые действия и даже мысли индивида.

Есть, конечно, и обратные примеры – Apple и Google помогают отслеживать контакты, чтобы найти тех, кто находился рядом с заболевшим Ковидом [3–4]. Одновременно лоббисты техгигантов Google, Facebook Amazon воспользовались пандемией, в рамках которой они продемонстрировали свою нужность государству, добились для себя определенных льгот [5].

Странным образом примитивная конспирология сегодня сочетается с самыми современными технологиями. В Британии поджигают вышки мобильной связи из страха, что это именно 5G породила коронавирус [6]. При этом эта идея получила достаточно большое распространение в интернете. Найдено 484 Facebook сообществ, 84 инстаграмных аккаунтов и 52 аккаунта в Twitter, продвигающих именно эту конспирологию.

С коронавирусом мы все попали в мир мощного взрыва конспирологии, поскольку в мире вырос уровень непонятности происходящего: «Конспирологические теории все несут общую информацию, что единственной защитой является обладание тайной истиной, которую „они” не хотят, чтобы вы знали. Ощущение безопасности и контроля, создаваемое такими слухами, может быть иллюзорным, но разрушение общественного доверия слишком реально» [7].

Потеря доверия к власти является очень важной темой, поскольку власть не может держаться только на принуждении. Ее должны, если не любить, то хотя бы верить ей. В противном случае такое управление становится неэффективным. Отсюда любовь власти к опоре на мягкие формы воздействия типа кино или телесериалов. С помощью них власть вводит и поддерживает необходимые ей те социальные роли и те типы героев, которые нужны ей на данный момент. Эти «модельные люди» должны быть примером подражания для нас. Интересно при этом, что будущее в современных телесериалах более частотно представлено негативно, чем позитивно. Там проблема выживания стоит еще сильнее, чем в сегодняшней жизни. Кстати, люди там вполне близки и понятны нам, только они попадают в неразрешимые ситуации.

Коронавирус вне зависимости от реальности или нереальности ужасов, стоящих за ним, стал предметом разговоров и страхов миллионов. Люди распространяют информацию о нем вне параметра ее достоверности [8]. В этом случае более главным является привлечение внимания другого человека, на чем и строится передача фейков.

Опрос Pew Research Center показал, что треть американцев (29 %) верит в искусственное происхождение коронавируса SARS-CoV-2. По опросу «Левада-Центра» за 25 марта четверть (24 %) россиян не доверяет официальной информации о коронавирусе из СМИ, 35 % доверяют отчасти. Данные ВЦИОМ демонстрируют, что 47 % россиян считают, в СМИ говорят о пандемии не все, а тех, кто не доверяет СМИ – 16 % [9]. Общий вывод можно сделать такой – люди в принципе не хотят верить медиа.

Еще одной проблемой стала нечеткость языка описания: «Официальные лица используют те же фразы о массовом тестировании, инфицировании и смертям, описывая совершенно разные ситуации. Это затрудняет возможность дать четкие ответы на важные вопросы: насколько плохи дела? куда все движется? Люди пытаются понять ситуацию, сравнивая их страны с теми, которые ушли вперед в эпидемии. Но когда термины имеют одинаковых значений или используются иным способом, сравнения ущербны. Также статистика и словарь порождают обманчивое чувство точности, в то время как реально имеющаяся информация демонстрирует только часть того, что происходит» [10].

Мы снова оказываемся в плену слов, в результате чего отсутствует реальное понимание происходящего. По сути, сложно даже по реальному новостному сообщению составить адекватное представление об общей картине ситуации. Над всем витает страх: и над журналистом, и над читателем.

Страх в прошлом закрывался, например, религией, но сегодня большинство составляют агностики. Страх мог закрываться идеологией, которая повторяла, что светлое будущее человечества вот-вот наступит, а нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. И эта идеология скоропостижно умерла. Человек сегодня остался сам по себе, он должен спасаться от негатива самостоятельно.

С. Переслегин не считает коронавирус искусственным, однако видит его информационное раздувание: «Это большой социальный эксперимент, который ставят в огромных масштабах. Во-вторых, очень многие события и прежде информационно раздувались непропорционально их истинным размерам: не только коронавирус, но и малайский „Боинг”, пропавший в марте 2014 года, и прочее – таких историй случалась масса. Поэтому я сказал бы так: в настоящий момент проверяется информационное оружие, а главное – испытывается время и длительность его действия. Вот сейчас уже минул примерно месяц, как из каждого утюга нам рассказывают о COVID-19, и я потихонечку чувствую, что коронавирус как новостная тема перестает держать аудиторию. Вернее, только еще начал переставать. А еще недели через две у людей начнут возникать вопросы. Сейчас они уже появились у ряда представителей „верхней” интеллигенции и некоторых врачей, которые пожимают плечами: „Вы что, все с ума посходили?” Но медики – народ не рефлексивный, у них другой тип обучения. А еще через некоторое время те же вопросы дойдут до людей рефлексивных, до оппозиционных политиков, у которых имеются свои планы, но пока не было возможности их реализовать. И тогда начнется интересное. Власти придется использовать жесткие меры против тех, кто задает неудобные вопросы, и оправдывать это все COVID-19. Но население ведь тоже начнет осознавать, что коронавирус здесь в общем-то совершенно ни при чем» [11].

Следует признать, что население нескоро «начнет осознавать». У него просто нет выбора, никто не может просто так поменять свою страну, поэтому версии властей о происходящем все равно будут пользоваться той или иной, но популярностью.

Власти России обвиняют в том, что они сознательно нагнетают страхи с целью облегчить работу управления ситуацией: «По словам ряда осведомленных собеседников „Ъ” [газеты «Коммерсант» – прим. авт.], перед АП и столичной мэрией стоит задача противодействия панике и в некоторых случаях допускается „намеренное устрашение той части населения”, которая пренебрегает защитными мерами. К числу таких случаев собеседник „Ъ” относит, например, сообщение оперативного штаба по контролю и мониторингу ситуации с коронавирусом от 29 марта о том, что 40 % больных, вынужденных пользоваться аппаратами искусственной вентиляции легких, моложе 40 лет. Количество подключенных к ИВЛ при этом не называлось, но главврач клинической больницы № 40 в Коммунарке Денис Проценко 29 марта опубликовал на своей странице в Facebook сообщение о семи пациентах с COVID-19, подключенных к ИВЛ: на таких числах строить выводы о возрастной структуре нельзя, считает собеседник „Ъ”. Другие источники подчеркивают роль страха: „Это по-другому не работает, в других странах так же”» [12].

Страх естественным образом способен тормозить неправильное поведение, а в ситуации кризиса, вероятно, все средства хороши. Государства всегда любят «послушных» граждан, а в этой ситуации, понятно, что они нужнее, чем всегда.

С. Переслегин таким образом оценивает медийную составляющую эпидемии: «Информационное / медийное воздействие вируса просто чудовищно. Прекращено воздушное, а местами и всякое сообщение между странами. Проводятся (без объявления чрезвычайного положения) карантинные мероприятия. Не работают школы, вузы, научные центры, театры, кинозалы. Прекращены турниры и чемпионаты. Отменены Олимпийские игры. Это, действительно, беспрецедентно, и до сих пор происходило только во время Первой и Второй Мировых войн. Кажется, здесь, отчасти, лежит разгадка медиа-феномена коронавируса. „Война без войны”, „мир – это война”, „мировой войны нет, но функции ее выполняются”.

Война – прежде всего, высокотехнологичный деструктор экономики. Кроме того, мировая война маркирует три глобальных процесса: смену / сохранение мирового лидера, смену технологического уклада, перераспределение глобальных активов. И, вероятно, именно с этим мы и столкнулись. Еще раз подчеркну: COVID-19 вполне реален. Это – серьезное заболевание с относительно высокой патогенностью и достаточно высоким уровнем смертности. В этом смысле, коронавирус никто не придумывал – он возник сам по себе и занял свое место среди десятков других причин смерти. Так что, тревога – не учебная! Но и интенций стать мировой катастрофой у этого вируса не было. Возник он сам. Катастрофой его сделали намеренно и искусственно» [13].

Информационная «катастрофа» может быть и случайной, тут С. Переслегин не прав. Просто мы живем теперь в другом мире, который, возможно, более чувствителен к такого уровню негатива, вызывая более сильные реакции. Как бы мы реагировали, увидев из окна девятиэтажки извержение вулкана?.. Это приблизительно наш сегодняшний вариант. Нынешнего человека достали из его комфортного кресла и просто опустили в «дикую» жизнь, как тут не побеспокоиться. Расслабился не только человек, но и целые государства, которые не могли себе представить, что все внезапно может уйти из их рук.

Наш мир внезапно оказался снова разрезанным по старым границам, когда нет права перемещения между странами. Не летают самолеты. Нельзя приехать в другую страну. Даже дома нельзя гулять по улице. Число «нельзя» как бы стало превышать число «можно».

Нас как будто опустили на несколько десятилетий, а может, и столетий назад. Рушатся старые правила поведения и возникают новые, призванные компенсировать некоторые онлайновые ограничения [14]. Сегодня надо научиться самим стричься вместо парикмахерских, самим готовить вместо ресторанов…

Вновь изменился тип связи – мир возвращается к голосовым звонкам: «Объемы голосовых звонков показали значительный рост на фоне эпидемии коронавируса – все больше людей хотят услышать голоса любимых, не имея возможности увидеться с ними лично. По данным крупнейшего оператора США Verizon, количество ежедневных звонков достигло 800 млн, что в два раза больше количества звонков на День матери» [15].

Также принципиально изменились и интересы «карантинных людей» – это видно по тематике того, что они читают в интернете [16–17]. Информационные потоки тоже изменились, а ведь они тоже формируют мир. Сегодня рождается новый тип человека – человек карантинный. Он будет слабо понимать людей из своего прошлого, поскольку резко изменились правила жизни.

В целом можно сказать, что современного человека вывели из зоны комфорта и обрушили на него совершенно новый и незнакомый мир. Естественно, что предсказуемость и неопределенность его жизни стала другой. Отсюда и тяга к конспирологии, которая всегда возникает в подобных ситуациях.

Даже военные заговорили о коронавирусе языком войны, аргументируя это следующим образом: «Ковид-19 забрал больше жизней американцев, чем число солдат, погибших в войнах после 11 сентября. Он вскоре перейдет через число убитых в Корее, Вьетнаме и, возможно, в первой мировой войне. Называя это войной, не является чистой риторикой. Враг микроскопичен, но этот тип противника убил больше людей, чем все человеческие войны в истории вместе взятые. Поэтому пришло время решить, как с ним воевать. Мы можем все быть в камуфляже, но наша новая униформа с маской на лице означает, что каждый американский гражданин призван в армию, ведущую войну с Ковид-19. Многим понадобится базовое обучение и понимание того, как вести эту войну» [18].

Как видим, военные воспринимают эту ситуацию даже серьезнее, чем гражданские. Они, наверное, тоже понимают, что надвигается не просто смерть, но и трансформационная опасность, что наш мир уже никогда не будет таким, каким он был до этого.

При всем этом мы все время забываем, что у нас нет другого мира. Нам некуда сдать его и поменять на новый. Мир, к сожалению, чаще меняет нас, а не мы его. Архимед провозглашал: «Дайте мне точку опору, и я поверну Землю». Сегодня Земля точно повернулась, став для нас другой.

Литература

1. Чернышев С. Пандемия – 2020: зло во благо? https://www.facebook.com/notes/%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B5%D0%B9-%D1%87%D0%B5%D1%80%D0%BD%D1%8B%D1%88%D0%B5%D0%B2/%D0%BF%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B5%D0%BC%D0%B8%D1%8F-2020-%D0%B7%D0%BB%D0%BE-%D0%B2%D0%BE-%D0%B1%D0%BB%D0%B0%D0%B3%D0%BE/3525692000781143/

2. Харари Ю. Мир после коронавируса https://fakty.ua/338105-mir-posle-koronavirusa-polnyj-perevod-stati-yuval-noj-harari-dlya-ft

3. Greenberg A. How Apple and Google Are Enabling Covid-19 Contact-Tracing https://www.wired.com/story/apple-google-bluetooth-contact-tracing-covid-19/

4. Valentino-DeVries J. a.o. Location Data Says It All: Staying at Home During Coronavirus Is a Luxury https://www.nytimes.com/interactive/ 2020/04/03/us/coronavirus-stay-home-rich-poor.html?action=click&module= Top%20Stories&pgtype=Homepage

5. McCabe D. How Tech’s Lobbyists Are Using the Pandemic to Make Gains https://www.nytimes.com/2020/04/03/technology/virus-tech-lobbyists-gains.html?action=click&module=Well&pgtype=Homepage&section=Technology

6. Satariano A. a.o. Burning Cell Towers, Out of Baseless Fear They Spread the Virus https://www.nytimes.com/2020/04/10/technology/coronavirus-5g-uk.html?action=click&module=Top%20Stories&pgtype=Homepage&fbclid=IwAR3pboZV0NpSmIY5d8_1vmy5YSw7PRUP1p_KDXxd_dNd3WPpyreydRanqfQ

7. Fisher M. Why Coronavirus Conspiracy Theories Flourish. And Why It Matters https://www.nytimes.com/2020/04/08/world/europe/coronavirus-conspiracy-theories.htm

8. Pennycook a.o. Fighting COVID-19 misinformation on social media: Experimental evidence for a scalable accuracy nudge intervention https://psyarxiv.com/uhbk9/

9. Сорока А. 5G, вакцины и «цифровое порабощение»: коронавирус новый, а теории заговора старые https://www.bbc.com/russian/features-52256074

10. Perez-Pena R. Peaks, Testing, Lockdowns: How Coronavirus Vocabulary Causes Confusion https://www.nytimes.com/2020/04/03/world/europe/coronavirus-language-confusion.html

11. Переслегин С. «Пандемия коронавируса – это масштабный эксперимент по зомбированию». Интервью https://m.business-gazeta.ru/article/463926

12. Винокуров А. и др. Пандемические реалии. Может ли коронавирус дать осложнения на политическую систему https://www.kommersant.ru/doc/4315056

13. Переслегин С. Что такое есть коронавирус https://politconservatism.ru/articles/koronavirus#_ftnref1

14. Корниенко М. «Новая искренность». Как социальная культура меняется в условиях карантина https://www.bbc.com/russian/features-52181080

15. Герасюкова М. «Новая убойная функция»: звонки вновь стали популярными https://www.gazeta.ru/tech/2020/04/10/13044001/call_me_maybe.shtml

16. Трушин В. Что украинцы читают на карантине: опубликован рейтинг популярных сайтов за март https://tech.liga.net/technology/novosti/chto-ukraintsy-chitayut-na-karantine-opublikovan-reyting-populyarnyh-saytov-za-mart

17. Интерес к спирту и как снять гель лак: топ-10 растущих поисковых запросов на карантине https://ain.ua/2020/04/10/top-10-rastushhix-poiskovyx-zaprosov-na-karantine/

18. Cavanaugh ML If Covid-19’s a war, here’s how we fight https://gazette.com/opinion/column-if-covid-19-s-a-war-here-s-how-we-fight/article_02414b8e-7a63-11ea-bb91-1b5ab3dae056.html

Глава третья

Коронавирус вскрывает конфликты: медиа и фейки, политика и враги

Мы живем во многих пространствах одновременно. Главные из них – физическое, информационное и виртуальное. Сегодня, когда коронавирус перевел людей на карантин, он занизил роль пространства физического, зато завысил статус информационного и виртуального пространств. Нам не хватает новостей, поэтому растет статус информационного пространства. Мы, получив много свободного времени, завышаем в результате статус виртуального пространства в нашей жизни. Наше время перетекло из физического пространства в информационное и виртуальное. А человек задается и определяется тем, где он живет, где проводит больше своего времени. В результате для многих сериалы стали жизнью, а жизнь – телесериалом. Кстати, то ли по наущению властей, то ли по собственной инициативе многие стриминговые сервисы на какой-то срок открыли бесплатное пользование своими ресурсами, еще дальше уводя людей от реальной жизни. Это явно увеличивает вероятность того, что мы на все будем реагировать по моделям героев телесериалов. Медиаграмотность должна направить свое внимание на то, чтобы увести нас от виртуальных ролевых моделей в пользу жизни.

Политика всегда конфликтна, коронавирус тоже оказался не только медицинской, но и политической проблемой, поэтому он вызвал череду конфликтов: и внутренних, и международных. Политики, и правительства постепенно «сжигают» свои биографии и свое будущее, хотя они лишь частично могут нести вину за то, что происходит. Но для населения именно их вина первична. Если они не смогут перевести эту вину на кого-то другого, то отвечать придется именно им.

Коронавирус – это источник множества фейков, которые начинают бродить в сети. Фейки всегда готовы дать нам руку и повести за собой. В той «темноте», которую принес с собой коронавирус, мы готовы ухватиться за любого, кто покажет нам выход из этой ситуации.

Однако коронавирус – слишком глобальная проблема, его не может решить локальное правительство. Коронавирус – достаточно специфическая проблема, медицинские вопросы трудно решать бюрократическими указами. Коронавирус – проблема с большой долей неопределенности, а бюрократия хорошо работает только с повторяющимися проблемами, да и то и их она не способна решить окончательно, поэтому они и являются повторяющимися. Вспомним, как элементарный снегопад каждый год становится неразрешимой проблемой для городской бюрократии.

Своей главной задачей государство считает расширение пространства управляемости, пытаясь включить туда слова и мысли граждан. То есть подчинить себе не только публичное, но и приватное пространство. Тоталитарное государство имеет для этого больше возможностей, чем государство демократическое. Но и последнее тоже не отказывается от этих же целей. Big data дает ему для этого новые возможности, поскольку поставляет для этого объективный материал, позволяющий осуществлять такое влияние. Интуиция все равно остается работающим инструментом политтехнологов или спичрайтеров, но теперь она может опираться на объективное портретирование как сторонников, так и противников. Их ментальная карта будет известна, что привело также к изменению метода: теперь это не микротаргетинг, а психологический таргетинг.

Теперь работают не только фейки, но и в этом роли выступают обвинения государств друг против друга. Это самый дешевый на сегодня способ входить в головы людей и менять в ней системы и приоритеты, то есть производить когнитивную операцию над массовым сознанием. Сегодняшний коронавирус дал для этого новые возможности, поскольку уровень неопределенности в мире стал достаточно высоким, и люди ищут недостающие информацию и логические связи, пропавшие в этой новой картине мира. Утрируя можно сказать: с коронавирусом мир потерял картину мира, и множественные когнитивные операции, которыми заняты ключевые игроки, пытаются восстановить модель мира в своих интересах. В них они играют главные роли по спасению мира, а тех, кто был и остается врагами, обвиняют во всех бедах.

Малая проблема малый враг, большая проблема нуждается в большом враге. Сегодня – враг даже больше обычного. С другой стороны, враги, известные по прошлым «дружелюбным» схваткам, воспользовались и этой, чтобы ослаблять своих противников.

П. Стано, спикер ЕС по иностранным делам и представитель EastStratcom Task Force, службы, созданной ЕС для борьбы с дезинформацией, говорит об используемых Россией нарративах: «Вы можете найти абсолютно все. Просто дайте волю воображению, и вы найдете пример такой дезинформации. Например, связанные с Россией медиа утверждали, что новости о распространении коронавируса – фейк, поскольку коронавируса не существует. Через несколько дней те же медиа сообщили, что, на самом деле, это смертельная угроза человечеству и речь идет о конце света. Постепенно это развилось в нарратив о конце Евросоюза, поскольку распадается Шенгенская зона, европейские государства не демонстрируют ни малейшей солидарности и не помогают друг другу. „ЕС разваливается, это конец Запада”, „коронавирус – это биологическое оружие, созданное в военных лабораториях” – и здесь вы снова можете выбирать: „в военных лабораториях” США, Великобритании, также упоминался Китай и страны Запада. У них большой арсенал лжи. Иногда это даже необязательно должен быть фейк. Это может быть противоречивая информация, чье-то мнение… Но их цель – наводнить противоречиями информационное пространство и социальные сети, чтобы запутать людей и ослабить их уверенность в себе. Чтобы ослабить уверенность в том, что их государства и системы здравоохранения смогут с этим справиться. Именно поэтому это столь опасно» [1].

Как видим, политика заходит в проблему коронавируса со всех сторон. Старые враги получают новые обвинения, в результате чего возникают новые конфликты. При этом информационные конфликты не разрешаются чисто информационно. Требуется желание не одной, а двух стран конфликта приостановиться, а в период разгара пандемии это невозможно. Так что международная обстановка будет накаляться еще больше, что одновременно отражает непростую ситуацию с вирусом. Чем будет хуже ситуация с ним, тем сильнее должны «стрелять» обвинения, тем сильнее будет выпячиваться роль «врага», реального или придуманного.

Вот мнение Китая, направленное против США: «Очернение Китая не поможет американской стороне скрыть факты, а перекладывание вины не поможет прогнать вирус, отметил Чжао Лицзянь, добавив, что международное сообщество может выиграть битву против пандемии только благодаря согласованным усилиям. „Мы призываем американскую сторону больше сосредоточиться на уничтожении вируса и ускорении экономического развития», – сказал официальный представитель МИД КНР”» [2].

США формулируют свои обвинения в более мягкой форме, говоря, что они ищут информацию о том, что вирус пришел не с базара, а из уханьской лаборатории [3]. Это заставило впервые заговорить представителей лаборатории, опровергающих эти обвинения [4].

Но это есть и будет распространяться, поскольку реального ответа на вопрос никто не дал, а данный тип ответа вполне соответствует конспирологической настроенности людей. Ведь увидев воочию врага, реального и воображаемого, человек наконец получает возможность хоть как-то понять ситуацию, дать ее хоть какое-то квазилогическое понимание.

Так что Китай подошел хорошо на это пустующее пока место. О нем пишут так: «Что только ни называли причиной вспышки заболевания: от спланированной или случайной утечки штамма вируса из Уханьского института вирусологии (эта весьма сомнительная версия распространилась через социальные сети, особенно через параноидальные посты в гонконгских и тайваньских аккаунтах Facebook, а теперь активно поддерживается консервативными изданиями и защитниками военных интересов Запада) до склонности китайцев к употреблению „грязной” и „странной” пищи, поскольку происхождение вируса связывают с летучими мышами или змеями, которых продают на полулегальном „мокром рынке”, специализирующемся на диких и редких животных (хотя источником вируса в итоге оказался не он). Обе версии подпитывают атмосферу ненависти и способствуют укоренению типичных предрассудков о Востоке, которые так распространены в журналистских материалах. Некоторые издания уже не раз отмечали эту особенность. Но и они в первую очередь концентрируются на культурном аспекте восприятия вируса, гораздо меньше внимания уделяя более губительным процессам, которые остаются незамеченными за медиаистерией» [5].

Китайская система здравоохранения перестала быть той, которая была в социалистическом прошлом, что порождает недовольство населения: «Многострадальная система здравоохранения порождает ужасающие общественные волнения. Каждый год от рук разъярённых пациентов или, ещё чаще, родственников умерших во время лечения больных, погибает несколько медработников и десятки получают травмы. Последнее на данный момент нападение произошло в канун Рождества: в Пекине врач был заколот насмерть сыном пациентки, который считал, что его мать умерла в больнице в результате халатного отношения. Согласно опросу среди врачей, насилие на рабочем месте пережили 85 % – поражающее воображение число; по данным другого опроса, проведённого в 2015 году, за предыдущий год 13 % врачей в Китае подвергались физическим нападениям. Китайские врачи принимают в четыре раза больше пациентов, чем врачи в США, и при этом получают менее 15 тыс. долларов в год – меньше среднего дохода на душу населения (16 760 долларов), тогда как в США средняя зарплата врача (около 300 тыс. долларов) почти в пять раз больше среднего дохода на душу населения (60 200 долларов)» (там же).

Мы не можем требовать от этой системы, как, кстати, и от нашей, работы высокого уровня. Ее не может быть без соответствующего уровня образования, медицинской науки и оплаты. Люди продолжают работать, поскольку у них нет другого выбора. Они просто часть системы, а она не дает им возможности распрощаться с ней.

В борьбу с коронавирусом включились мировые техгиганты. Google, почтой которого пользуется 1,5 млрд людей, борется с лавиной писем от киберпреступников, которые стали паразитировать на теме коронавируса [6]. И это понятно, поскольку она вызывает автоматическую реакцию. Например, они пишут, что ВОЗ плохо работает, предлагая установить свои приложения для получения более достоверной информации, или предлагают с их помощью осуществить благотворительный вклад в эту борьбу – 99,9 % таких писем удается обнаружить и заблокировать. А их в день набирается 18 млн.