Текст книги "Стать богатым!"

Глава 11. Заманчивое предложение

На первом этаже универмага было всего два отдела: детских игрушек и канцелярских товаров. Склад находился в подвале. Рабочие кабинеты и руководство – на втором этаже.

Виктор зашел в кабинет с табличкой на двери – «директор». И сразу очутился в полумраке. Окна зашторены. Настольная лампа – подсвечник с четырьмя лампочками мерцающего пламени – и такая же люстра едва освещали обстановку. Слева от окна письменный стол. За ним в кресле восседал сам директор. Точнее, были видны только его знакомые очертания.

– Заходи, заходи, не стесняйся, – прозвучал голос Адама Львовича, – я здесь экспериментирую!

Свет люстры стал плавно набирать яркость, пока не осветил всю комнату.

– Видал? – гордо произнес директор, держа в руке пластиковый пульт. – Свет дистанционно регулируется! На пару дней слетал во Францию. Выставку достижений посетил. Такое там видел – нам с тобой и не снилось!

Бесшумно встал, словно боясь вспугнуть привезенное волшебство. Отодвинул кресло. Вышел из-за стола и протянул обе руки Виктору. Васин не знал, что с ними делать. Взял в свои и, легонько пожав, отпустил.

Директор выглядел странным. Глаза энергично сверкали, отражая мерцающий свет. В движениях сдерживаемая торжественность. Дыхание источало запах коньяка, а костюм – аромат дорогого парфюма. Васин не стал заострять на этом внимание – все же человек побывал за границей!

Адаму Львовичу было уже за пятьдесят. Это был высокий худощавый блондинистый еврей, с аккуратно уложенными кудрявыми волосами, словно предварительно завитыми на бигуди. Маленькие голубые глазки рассеяно глядели из-под светлых бровей, которые директор все время старался держать приподнятыми. Морщил лоб. Словно чему-то удивляясь или недопонимая.

– Нет, нет, нет, – сказал он, не давая Виктору открыть рот для просьбы, – сначала вот сюда!

Усадил Васина на кожаный диван. Плотно придвинул журнальный столик, лишая возможности встать.

Затем обернулся. Грациозно наклонился через стол, так что его брюки обтянули крепкие ягодицы. Побыв в такой позе немного дольше, чем требовалось, демонстративно достал из ящика бутылку коньяка. Посмотрел в глаза Васину. Торжественно произнес:

– Французский! Только из Парижа! Вам не повредит для здоровья и жизненной активности.

Снова наклонившись, он достал открытую коробку шоколадных конфет и два шарообразных бокала, зауженных к верху. Все поставил на столик. Вынув пробку, разлил коньяк.

– За вас, Виктуор! – провозгласил он немного в нос, на иностранный манер, залпом опорожняя фужер.

Васин последовал его примеру. Но как только вернул бокал, директор снова его наполнил. Сел рядом со стороны окна. Как бы невзначай задернул штору, случайно приоткрытую им же самим при посадке.

– А теперь медленно! – сказал он. Стал показывать, как надо держать бокал на ладони, греть, крутить в нем коньяк, зажав короткую ножку между пальцами. Затем нюхать, пригублять, закусывать конфетой.

Васин повторил процесс.

Директор наклонился вперед. Опустил руку за подлокотник дивана. Что-то щелкнуло и послышалось приятное пение с характерным для французского языка произношением в нос. Адам Львович откинулся на мягкую спинку дивана.

– Представь себе, Викту-о-р… – он понизил голос, придав звучанию таинственную поэтическую протяжность, – мы с тобой сидим в кафе на Монмартре и слушаем музыку. Она там звучит везде. В такие минуты рождаются самые сумасшедшие желания! Осуществляются самые невообразимые мечты!

Он закинул левую руку за Васина, положил на плечо.

Виктору эта фамильярность не понравилась. Но вспомнив, что помимо куклы ему надо еще выпросить бумагу для сотрудников, не стал артачиться. Давя смущение, прислонился к спинке дивана и пригубил коньяк. Директор, словно почувствовав неприятие Виктора, убрал руку. Наклонился, достал магнитофон. Щелкнул кнопкой, остановив песню, поменял кассету.

– Адам Львович, – неуверенно начал Виктор, – у нашего отдела к вам будет просьба: не могли бы вы помочь нам с машинописной бумагой? Самой дешевой! Вся закончилась.

– Конечно, Виктуор, конечно! – ласковым голосом отозвался директор. – Когда я вам отказывал? Надеюсь, и вы мне не откажете…

– Какой разговор! – с готовностью отреагировал Васин. – Прилетим сразу, только позвоните…

– Не надо лететь, Виктуор, – мягко сказал директор. – Вот только послушай, как наш Вадим Козинцев поет!

Он снова долил коньяк и своим примером заставил Васина выпить. В комнате зазвучал приятный баритон:

– Осень, прозрачное утро, небо как будто в тумане…

– А скрипка – просто божественно! – Адам Львович снова, уже увереннее, обнял Виктора за плечо. Взяв фужер, закрыл глаза, наслаждаясь звучанием песни.

Васин почувствовал приятную расслабленность от легкого опьянения и почти выполненного задания. Эту песню он никогда не слышал и певца не знал. Но душевные слова и соло скрипки рождали в душе очарование и покой. Где-то глубоко внутри восставало чувство долга, которое требовало немедленно возобновить борьбу с преступностью, но Васин душил его ощущением значимости важнейшего поручения, которое надо было довести до конца.

«Вот еще пять минут и пьянка закончится, – думал он, – Адам Львович скажет «на посошок» и включит свет».

Директор, не заметив вымученности в блаженном лице Васина, улыбнулся:

– Один момент! – сказал он и, привстав, правой рукой вынул из кармана пульт.

Снова сел на диван, опершись левой ладонью на ногу Виктора:

– Здесь начинается что-то непонятное. На днях я продаю свое место, и представь, Виктоур, мы с тобой во Франции, на Лазурном Берегу: Ницца, Канны… Рядом Монако! Я могу себе это позволить! Омары, крабы, лангусты! Ты даже не представляешь, как там замечательно…

Музыка продолжала звучать. Васин обратил внимание, что руку директор не убрал, а другой учащенно нажимает кнопку пульта. Подмигивание бегающих огоньков становилось все ленивее. Свет почти угас. Виктор почувствовал, как рука директора потихоньку пожимает его ляжку и незаметно пробирается к паху.

– Не уходи, тебя я умоляю, слова любви стократ я повторю… – звучал в кабинете бархатный голос певца.

Виктор отодвинулся, рука директора уже пробиралась к гульфику и стала пытаться опустить молнию ширинки.

Виктор был в панике – его что, соблазняют? Его, капитана милиции, уголовного розыска! Или это просто шутка? Провокация? Этот пожилой мужчина уже не скрывал своих намерений и становился все активней. Васин попытался встать, но директор отложил пульт и уже задействовал вторую руку. Старательно расстегивал металлическую застежку. Васин приподнялся и с силой оттолкнул его. Стол отлетел в сторону. Фужеры зазвенели об пол.

– Львович, я в такие игры не играю! – возмущенно произнес Васин, стараясь придать своему голосу как можно больше твердости. Но так, чтобы не услышали за дверью. Стал торопливо застегивать молнию на брюках.

«К черту это задание, – думал он, открывая дверь кабинета и выходя наружу, – дать бы этому старому козлу по репе!»

В душе было ощущение чего-то мерзопакостного, чем они только что занимались с директором. Словно задуманное Адамом Львовичем все же произошло. Виктуор, Виктуор…

Перед тем как свернуть на лестницу, Васин на мгновение обернулся. Увидел, как из-за приоткрытой двери напротив директорского кабинета выглядывают две молодые симпатичные девушки. Понимающе улыбаются.

…В отделении милиции Виктор увидел Артема.

– Ну что, где бумага? – спросил тот. – Шеф сказал, что ты за бумагой для отдела пошел.

– Пошел он в жопу со своей бумагой! – возмутился Виктор. – Меня там чуть не изнасиловали в кабинете директора! Ты случайно не помнишь, статью за мужеложство отменили или нет?

– Пока не отменили, но практика показывает, что все к тому идет, – усмехнулся Григорьев.

– А зря! – отозвался Васин. – К черту! Пойду пивом в ларек торговать. Все проще. Там пидаров с французскими манерами народ прямо в очереди разорвет!

Зайдя в свой кабинет, закрыл дверь. Долго не мог прийти в себя от предложения директора и думал: неужели он когда-то дал к этому повод?

Налив стопку водки, выпил не закусывая. Казалось, что поступившая внутрь горечь продезинфицировала оскорбленную душу. Виктор посмотрел на календарь, вспоминая, что у него по плану. Но отвлечься не смог – злость не проходила. Надо информацией оформить и разработку на этого педика завести! С кем он там сожительствует? Будет ему тогда Лазурное побережье в Магадане. Правильно ли он повел себя или надо было ударить? Наверное многие так бы и посоветовали. А как? Когда перед тобой пожилой заслуженный человек, директор детского универмага?

Васин решил не распространяться на эту тему, стараться не думать о случившемся. Были проблемы и более важные.

Он вспоминал разговор с Артемом по поводу работы.

– Надо же, – думал он, – вот тебе и тихоня! Работает не слышно и не видно, делает свое дело. Участвует в засадах и задержаниях. А оказывается, в выходные халтурит на ночной дискотеке.

Васин тоже решил устроиться куда-нибудь в ночь, но туда, где нет знакомых сотрудников. Иначе, если кто заложит, можно и со службы вылететь. Артему хорошо – он теперь холостой. А здесь двоих детишек надо поднимать. Виктор стал вспоминать ресторан, чтобы находился не на его территории, но и не далеко. Решил, что можно будет поехать в «Невские берега» на набережной.

Вспомнил про Зайцева. Снова позвонил в картотеку ГУВД – вдруг ответят! Телефон был занят. В трубке – короткие гудки. Повесились они, что-ли?

– Все на сходку! – раздался в коридоре крик Алексеева.

Васин посмотрел на часы. Было пятнадцать минут седьмого.

– Незаметно время летит, и воришка старинных часов не подошёл, наглец, – подумал огорченно, – сейчас будут песочить за бумагу и справки.

Войдя в кабинет начальника, Васин сразу увидел на столе несколько упаковок писчей бумаги. Рядом яркая коробка – сквозь прозрачную пленку видна кукла.

Григорьев и Алексеев уже сидели за столом. В последнее время трудно было всех собрать вместе. Один на заявках с утра, другой в вечер, а третий отдыхал после дежурных суток. Вот так и крутились. Иногда приходил помогать Стас Бодров. Но подпись свою не ставил и в мероприятиях участвовал неофициально, без оружия – для количества. Подстраховывал на задержаниях. Когда в отделе никого не оставалось, с потерпевшими беседовал сам Ефимов.

Рассевшись на стульях, оперативники тихонько обменивались новостями, поглядывали на своего шефа. Тот сидел в кресле с торца длинного стола. Пощипывал кончик носа, о чем-то сосредоточенно думал. Через минуту, придя к какому-то выводу, встрепенулся, словно воробей:

– Ладно, в связи с поздним поступлением расходных материалов справки пишем целый день завтра. Кроме того, и тот, кто на заявках. Так что выразим свою устную благодарность нашему товарищу!

При этих словах он встал. Взяв куклу, протянул ее Васину. Сделал хитрую физиономию.

«Директор, гад, задабривает», – подумал Виктор. Встал и забрал коробку. Хотел сесть, но начальник остановил его:

– Так не положено, товарищ старший оперуполномоченный, вам благодарность объявили!

Васин опешил. Надеялся, что все пройдет по-тихому, а теперь будет расспросов не избежать.

– Служу советскому народу! – выбрал первое пришедшее на ум приветствие. Эталона не существовало. Сотрудники отвечали по-разному: кто служил Отечеству, кто Российской Федерации, кто Родине или Отчизне…

Васин сел на место. Успел заметить ехидные лица коллег. С надеждой подумал, что случившееся в кабинете директора не стало всеобщим достоянием. С подозрением покосился на Артема.

– Бумагу раздам завтра! Сегодня все свободны, – сказал Олег Миронович и снова посмотрел на Васина. – Кстати, Лобанов из министерства звонил. Обещал нагрянуть. Не знаю, что ему надо. Наверное будет вынюхивать про стрельбу Бодрова. Примерять его на предателя. Так что повнимательней с москвичом. Думайте, что говорите! И на работу с утра прошу не опаздывать. Тот, кто после дежурных суток – отдыхает только день вместо положенных двух суток. С утра на службу. Сами видите, работать некому.

По взгляду начальника Виктор почувствовал, что к нему есть вопросы. Но, несмотря на это, встал и вышел со всеми вместе. Семи еще не было и он, достав из сейфа часы, снова стал названивать в картотеку похищенных вещей. Крутил диск, набирая единственный номер. Занят. Обычное дело!

Распахнулась дверь и зашел начальник:

– Как прошло мероприятие?

– Какое вы имеете в виду? – решил уточнить Васин.

– По добыче бумаги, – сказал шеф. Наклонил голову, ехидно улыбаясь.

– Как видите, все получилось! – притворно отшутился Васин. – А за куклу кому деньги отдать?

– Девушки сказали, что это подарок от директора, – шеф вскинул подбородок, подозрительно посмотрел прямо Васину в глаза.

– Я так и думал, – Виктор решил сменить тему разговора, неожиданно спросил, – вы не сталкивались с грабителями братьями Гримм? Старшего зовут Михаил Гримухин. Работают по кафешкам.

Начальник задумался:

– Нет, вроде ничего не слышал, – опустил голову, теребя кончик носа. – Надо по учетам посмотреть. По кличкам проверял?

– Нет еще, – ответил Васин, – руки не доходят.

– Не откладывай, смотри! – кивнул головой начальник. – А чего ты сидишь, домой не идешь?

– Да вот клиента жду, хотел часы сбыть у ларька, судя по всему, золотые. Сказал, что бабушкины, обещал прийти за ними до семи!

– А… – протянул шеф. – Рапорт-то не забыл зарегистрировать? А то канцелярия уже ушла.

– Не забыл, товарищ начальник, – ответил Васин с гордостью.

– Удачи тебе! – выходя, кинул Олег Миронович.

Виктор просидел до половины восьмого. В картотеке похищенных вещей часы на учете не стояли.

– Странно, – подумал Виктор, – может, еще не успели? Иначе, если не украл, почему бы не прийти за часами? Придется искать парня, там все выяснится.

Немного расстроившись, написал рапорт на снятие утром с адреса Синицына Димы и по дороге отдал в дежурную часть.

Глава 12. Халтура

Куклу Васин положил на сейф и направился домой. По дороге решил, что надо воспользоваться снятым усилением и попытаться найти дополнительный заработок. Сел на трамвай и проехал несколько остановок. С благодарностью подумал, что удостоверение сотрудника милиции позволяет ездить на общественном транспорте бесплатно. Мало того, можно без билета провезти с собой задержанного. Однажды Васин так и сделал, когда возвращались на электричке с дачи друзей. Не успели купить билет. Когда в вагоне появились контролеры – надел наручники на жену…

Выйдя из трамвая, Виктор пешком направился к набережной. В «Невских берегах» работы не нашлось, но ему посоветовали другой ресторан, расположенный недалеко.

Это был «Мишутка». Непримечательное снаружи старое здание.

Около входа, сидя на стуле, дремал седой дед в фуражке лесничего. Рядом чучело медведя. В лапах – металлический поднос, на котором блестели мелкие монеты. Эта картина рассмешила Васина. Дед вздрогнул. Вскочил и, сняв фуражку, жестом пригласил зайти.

Ресторан выглядел скромно. Похож на вагон поезда, где справа и слева по коридору располагались купе. Вместо спальных мест – обтянутые брезентом трехместные лавки. Между ними длинный стол. Вместо окна – картина, дешевый натюрморт. Вход отгорожен спадающими бархатными шторами, которые глушили разговоры внутри.

В некоторых кабинках сидели компании. Чувствовалась суета. Слышался мужской бубнеж, изредка женские восклицания.

Едва Васин прошел несколько шагов по коридору, из дальнего тамбура навстречу вышла молодая женщина в строгом деловом костюме. Русые волосы подняты вверх, уложены валиком на затылке, как у манекенщицы.

– Все занято! – сказала она. – Вы делали предварительный заказ?

– Нет, – ответил Васин. Подумал, что здесь за ужин можно оставить всю зарплату, – я заказ не делал. Мне нужен директор или владелец заведения.

Взгляд женщины стал подозрительным:

– Вы из прокуратуры? По поводу убийства? Жалко ребят. Постоянные посетители. Мы уже все рассказали, – погрустнела в лице, вздохнула, покачала головой. – Страшные, ужасные времена…

– Я не из прокуратуры, – Васин стал вспоминать дежурные сводки о происшествиях на данной территории.

– Если с проверкой, то никого нет! – оживилась она.

– Я не с проверкой, – ответил смущенно Васин, поняв, что его внешний вид соответствует занимаемой должности, – мне надо поговорить.

Женщина мялась, гадая, выпроводить гостя или подождать.

– Пройдите, пожалуйста, к выходу, – сказала она, – там можете присесть у гардероба. Я выясню.

Васин вернулся назад. Слева увидел закуток с большим зеркалом и широкой мягкой скамейкой. На стенах в деревянных рамках под стеклом висело множество дипломов. Садиться не стал. Сделал вид, что заинтересовался достижениями ресторана. В этот момент услышал за спиной негромкий настороженный голос:

– Васин, неужто это ты!? Точно не с проверкой?

Виктор обернулся. Перед ним стоял Мишка Дадонов. О как!

– Дадон, какими судьбами?

Радуясь нежданной встрече, едва не брякнул «Гандон». Кличку, которая приклеилась к Михаилу в училище: «Дадон-гандон». Но сейчас она явно была не к месту.

Дадонов выглядел роскошно. Смокинг с атласными отворотами. Голубая рубашка, красный галстук. Ростом чуть выше Васина. Лицо слегка напоминало лошадиную морду с выдвинутой вперед нижней челюстью. Длинный широкий нос с горбинкой. Подвижные ноздри. Короткая стрижка. Торчащая светлая челка походила на козырек от кепки, спасающей выпуклые зелёные глаза от яркого света.

– Это мой ресторан, ты чего хотел? – сказал он голосом липким, как эпоксидная смола, готовая в мгновение затвердеть. Ноздри ходили ходуном, словно пытались вынюхать причину появления приятеля. Взгляд буравил.

– А что за стрельба у вас здесь была на днях? – спросил Васин как бы невзначай.

– А ты что, сводки по городу не читал? Покрошили двоих в салат из автомата, – ответил Дадонов и внутренне напрягся.

Васин чувствовал двойственность переживаний, раздирающую Михаила. С одной стороны, ощущение превосходства, от которого в душе все плясало. С другой – настороженность. Виктор был при погонах и непонятно что имел на уме. Учитывай возможную обиду. Поскольку именно Михаил заманил Васина в милицию, а сам сбежал.

Дадонова в училище недолюбливали, хотя он тщательно пытался влиться в коллектив и прикидывался своим парнем. Именно эта мимикрия всех раздражала. Считали его стукачом. После пары самоволок, оставленных без наказания, и отказа идти в праздничный наряд было установлено, что он приходится племянником замполиту училища. После чего Дадонова стали опасаться, приветливо улыбаясь в лицо, за глаза называли «Гандоном».

Васин хотел как-нибудь завуалировать свою просьбу, но подходящий образ в голову не приходил. Изворачиваться казалось унизительным.

– Подыскиваю халтуру, – сказал он обреченно, ни на что не надеясь, кроме как на издевательства со стороны Дадонова.

– И что же ты можешь предложить? – съехидничал тот.

– Не знаю, может, охранником ночным или вышибалой на дискотеку…

– Какая дискотека? – возмутился Михаил. Тряхнул головой, так что челка над глазами на секунду приподнялась, открыв светлые, едва заметные брови. – Сюда интеллигентные люди приходят: воры в законе, преступные авторитеты, бизнесмены! Встречаются с чиновниками. Дела решают, контракты подписывают! А ты – дискотека!

– Откуда ж я знаю, что у вас тут творится – работаете до утра! Кто ночью контракты подписывает? Если только с помощью автомата Калашникова? – усмехнулся Васин.

Дадонов хотел что-то пояснить, но, взглянув на приятеля и вспомнив, что тот все же милиционер, промолчал, боясь сболтнуть лишнее.

– А знаешь, хорошо, что мы встретились. У меня для тебя есть неплохая работа немного другого формата. Ты на службе уже натыркался? Поставь мне охрану в новый ресторан.

– Это как? – не понял Васин.

– Ну, там видеонаблюдение всякое, сигнализацию противопожарную согласуй, охранников подбери. Если все слаженно будет работать – постоянно контролировать не придется, будешь приходить раз в неделю давать тумаков и денежки свои получать!

– Пожалуй, можно, – согласился Виктор, – я приблизительно знаю, что тебе надо.

– Вот и договорились, – обрадовался Дадонов, но затем, немного замявшись, спросил, – а что с оплатой будем делать?

Васин пожал плечами.

– Знаешь, мне как-то неудобно милиционеру деньги давать так сразу. Я здесь не один хозяин. Понимаешь? – Дадонов хитро улыбнулся. – Ты в ресторане питался когда-нибудь?

Васин задумался.

– Только на своей свадьбе… пару раз когда в море ходил… да еще у родителей на серебряной…

Дадонов усмехнулся.

– Давай, ты раз в неделю, к примеру по субботам, будешь приходить сюда всей семьей. Ужинать или обедать.

– На комплексный обед, что ли? – усмехнулся Васин.

– Обижаешь… – сделал огорченный вид Дадонов – у нас нищим не подают! Все меню в твоем распоряжении. А как охрану наладишь, там и на денежный эквивалент можно перейти.

Васин подумал, что отказываться не стоит. Артем рассказывал, что один ужин в дорогом ресторане равен зарплате. А здесь – всей семьей! В дальнейшем можно будет получать наличными.

– Хорошо, – согласился Васин, – когда приступать? Ресторан-то далеко?

– Надо согласовать со старшими. Ты мне позвони завтра в обед – я скажу куда ехать, – улыбнулся Дадонов и протянул Виктору визитку.

Возвращаясь домой, Васин не знал, как об этом предложении рассказать жене. Конечно, она возмутится и скажет, что от него легко отделались. Накормят, как в столовке, а работы будет невпроворот. Решил пока ничего не говорить. До субботы еще время много. Вдруг передумают!

Трамвай ехал неторопливо. Остановился на поворотной стрелке. Девушка-вагоновожатая, открыв переднюю дверь, вышла, неся с собой небольшой ломик. Через несколько секунд вернулась. Двинулись дальше.

Васин подумал, что и он мог бы сойти на одну остановку раньше. Встретить Серпухова. Но уже поздно. Пиво в ларьке не застаивается и рабочий день приятеля давно окончен. Усмехнувшись своим мыслям, Васин посмотрел в окно и тотчас увидел Серегу курящим у дверей магазина, куда тот собирался перейти работать. Виктор подумал, что это судьба, и приготовился к выходу.

Шел двенадцатый час ночи. Народу на проспекте практически не было. Молодежь прогуливалась по набережной ближе к мосту Александра Невского, ожидала его разводки. Здесь же, на Республиканской улице, сновали мрачные подозрительные личности. Во дворе дома находился городской кожно-венерологический диспансер с круглосуточным дежурством. Было неясно, куда сначала забегают люди: в него, а потом в магазин за спиртным или наоборот. Они шмыгали в дверь, у которой стоял Сергей, и через несколько минут появлялись из нее, спеша прочь.

– Привет, Виктор! – радостно воскликнул Серпухов, завидев приятеля. – Только обсуждали вопрос безопасности и тут ты являешься! Заходи, обсудим.

Внутри оказался винно-водочный отдел. От основного помещения магазина он был отгорожен металлической решеткой, которая днем отпиралась для свободного доступа.

– Теперь работаю здесь двадцать четыре часа, – сообщил Сергей, заходя вслед.

– Поздравляю! – отозвался Виктор.

Несколько мужчин расплачивались с кассиром – молодым парнем, пробивающим чеки и выдающим спиртное.

– Страшновато ночью, – пожаловался Серпухов, – время такое! То ли грабители заглянут, то ли менты – одна хрень. Не хочешь подработать? Полташка за ночь и бутылочка вина в презент без всяких талонов.

– Нормально, – согласился Виктор, – только одному-то каждую ночь тяжеловато. Утром на службу! Отсыпаться в кабинете придется.

– Да ты же здесь не на посту! Повесил шинельку с погонами поближе к выходу, чтобы все видели. Фуражку на стол. А сам на топчан – спи с пистолетом под подушкой. Ну как?

– Нее, – сказал Васин, – одному тяжело. Давай я еще парочку сотрудников приглашу.

– Но только надежных, – согласился Сергей, – и чтобы не особо совались в нашу кухню. Сам понимаешь, мы же деньги не из воздуха делам.

В этот момент отдел опустел. Парень из кассы отошел к небольшому столику у окна. Включил электрический чайник.

Сергей потер руки:

– Ты как, по стопочке? За новое дело.

На улице было прохладно. Васин успел продрогнуть в костюме. С радостью согласился:

– А на зуб есть чего?

– В магазине и не найдем? – с деланной обидой удивился Серпухов.

Он тут же зашел за стойку и, наклонившись, достал открытую литровую банку с красной икрой.

– Как тебе такая закуска? – спросил он торжественно.

– Да… – протянул Васин, – торговля есть торговля!

– А я тебе что говорю! – поддакнул Сергей, – Еще не поздно! Приходи с утра к директору, заявление напишешь и ларек твой! Пока будешь увольняться – подождем…

– Не уговаривай, – прервал его Васин, – лучше наливай.

– Тебе чего, винца или покрепче?

– Водочки, для заводочки!

Серпухов налил в стопку водку. Свой стакан наполнил портвейном.

– За что? – спросил он, готовясь чокнуться.

– Будем богатыми! – провозгласил Васин свой любимый тост.

– Будем, – сказал Сергей и, после того как выпил, добавил с укоризной, – но только ты не очень этого жаждешь, как я вижу!

– Забыли, – Васин не желал снова возвращаться к разговору о ларьке. – А хлеба нет?

– А вот хлеба нет.

– Жаль! А ты говоришь торговля! – усмехнулся Васин и чайной ложкой полез в банку с икрой. – Видать и у вас не все так гладко!

– Бывает, – отозвался Сергей, наполняя пустую посуду заново. Усмехнулся. – Так и в стране бардак! А торговля что? Она как зеркало! Зеркало русской демократии!

Изредка заходили граждане, отдавая талоны и деньги, покупали спиртное. Приятели не обращали на них внимание. Им было тепло и уютно. Через пару часов Виктор спохватился:

– Блин, мне же домой надо, уже поздно. Жена опять шипеть будет!

– Ты погоди, – слегка заплетающимся языком остановил его Сергей, – смотри, сейчас уже скоро два, а в пять народ уже не приходит, и мы закроемся. Ты получишь свой полтинник и бутылку на согрев. Позвони жене, скажи, что появилась работенка.

Васин подумал, что Нина снова будет ругаться. Но если он утром принесет ей деньги, поверит, что он был не на гулянке. Набрал номер домашнего телефона.

Жена долго не брала трубку. Наконец послышалось сонное «Алло».

– Ниночка, я сегодня в ночь работаю, утром приду и расскажу, – как можно четче старался говорить Васин.

– Слышу, на какой ты работе, – отозвалась жена, – язык еле ворочается! То усиление у тебя, то пьянка. Снова с курями утром явишься? Надоели твои гулянки. А, делай, что хочешь. Чумак на тебя не действует. Только зря воду извожу! Можешь совсем не появляться.

На этом она бросила трубку.

– Ну как? – спросил Сергей.

– Ругается, что вода от Чумака на меня не действует!

– Ха! Моя тоже вечерами заряжает, – чокнулись бабы, хотят…

– Наливай! – прервал его Виктор.

– Будем богаты!

– Будем!..

Время летело быстро.

Получив в магазине положенный полтинник и вино, Васин оставил Сергею номер пейджера. Направился прямо в отдел милиции. Именно направился, потому что, не сомкнувши глаз, чувствовал себя отвратительно. Двигался вперед, повинуясь теории тяготения Ньютона – под тяжестью собственного наклоненного вперед тела и бутылки кагора в кармане. Еле успевал, чередуя, выставлять перед собой ноги. Утренний озноб колотил тело. Зубы клацали.

К черту такую службу – проклинал он. Уйду торговать пивом. Забуду свои ночные подработки, пьянки. И жена будет довольна. Хоть детей буду видеть почаще…

В половине шестого уже лежал на боку в своем кабинете. Составив под себя ряд стульев. Накрывшись толстой милицейской шинелью. Надеялся проснуться при первом же шуме, когда коллеги по работе начнут собираться на сходку к шефу.