Текст книги "Яблоко"

Герберт Уэллс
Яблоко

– Я должен от него отделаться, – проговорил сидевший в углу купэ человек, неожиданно нарушая молчание.

М-р Хинклиф плохо расслышал и поднял голову. Он поглощён был восторженным созерцанием привязанной к его портплэду[1]1
  портплэд – дорожная сумка или чехол для пледа или постельных принадлежностей


[Закрыть] форменной фуражки, видимого и осязаемого знака только что полученной им должности в колледже – поглощён был восторженной оценкой красот фуражки и приятными мечтами, которые она пробуждала в нём. Ибо м-р Хинклиф только что выдержал испытание при Лондонском университете и ехал, чтобы занять место младшего помощника в начальной школе в Холмвуде – положение весьма почтенное. Он воззрился на своего попутчика, сидевшего в дальнем углу купэ.

– А почему бы не отдать его кому-нибудь? – спросил тот. – Отдать? В самом деле, отчего бы и не отдать?

Это был высокий, тёмноволосый мужчина, с загорелым, но бледным лицом. Он сидел, скрестив руки на груди и протянув ноги на противоположное сидение. Не отрывая глаз от кончиков ботинок, он пощипывал опущенный книзу чёрный ус.

– Отчего бы не отдать? – повторил он ещё раз.

М-р Хинклиф кашлянул. Незнакомец поднял глаза – странные, тёмно-серые глаза – и с минуту невидящим взором смотрел на м-ра Хинклифа. Потом лицо его оживилось.

– Да, – медленно произнёс он. – Отдать – и делу конец.

– Боюсь, я не совсем понимаю вас, отозвался м-р Хинклиф и снова кашлянул.

– Не совсем понимаете меня? – совершенно машинально повторил незнакомец, переводя свои необыкновенные глаза с м-ра Хинклифа на портплэд с нарочито демонстрируемой фуражкой и обратно на смущённое лицо м-ра Хинклифа.

– Вы так лаконичны, – оправдывался м-р Хинклиф.

– А почему бы мне и не быть лаконичным? – переспросил незнакомец, продолжая думать о своём. – Вы – по научной части? – повернулся он к м-ру Хинклифу.

– Я – из Лондонского университета, – с нескрываемой гордостью ответил м-р Хинклиф и нервно пощупал свой галстук.

– Стало быть – в погоне за знанием, – сказал незнакомец и, неожиданно спустив ноги на пол, упёрся руками в колени и уставился на м-ра Хинклифа, словно никогда не видал человека, занимающегося наукой. – Да, – повторил он и помахал указательным пальцем. Потом поднялся, достал из сетки чемодан и раскрыл его. Молча вынув оттуда что-то круглое и завёрнутое несколько раз в серебряную бумагу, он осторожно развернул и протянул м-ру Хинклифу… маленький, гладкокожий, золотисто-жёлтый плод.

М-р Хинклиф широко раскрыл глаза и разинул рот. Он не сделал никакой попытки взять протянутый предмет, хотя незнакомец на это как будто рассчитывал.

– Это, – начал странный незнакомец, очень медленно произнося слова, – яблоко с Древа Познания. Взгляните – маленькое и яркое, и чудесное – Познание – и я отдаю его вам.

Рассудок м-ра Хинклифа с минуту мучительно работал, но вдруг всё объясняющая мысль: «Сумасшедший!» – вспыхнула в мозгу и осветила создавшееся положение. С сумасшедшими надо соглашаться. Он слегка склонил голову на бок.

– Яблоко с Древа Познания, вот что! – проговорил он, тонко притворяясь заинтересованным, и посмотрел на своего собеседника. – Но отчего бы вам самому не съесть его? И как оно попало к вам в руки?

– Оно у меня уже третий месяц. Оно не портится, – всегда такое же красивое и гладкое, и спелое, и желанное, каким вы видите его сейчас. – Он опустил руку на колено и, задумавшись, смотрел на яблоко. Потом снова стал заворачивать его в бумагу, как бы отказавшись от мысли отдать его.

– Но как оно досталось вам? – задал опять вопрос м-р Хинклиф. – И почему вы знаете, что это в самом деле плод с того Древа?

– Я купил его, – начал незнакомец, – три месяца тому назад, – за глоток воды и корочку хлеба. Мне отдал его – за то, что я спас ему жизнь, – один армянин. Что за дивная страна! Первейшая из всех стран! Страна, где и по сей день цел ковчег Ноя, погребённый в ледниках Арарата. Человек, о котором я говорю, вместе с другими бежал от напавших на них курдов, – и забрёл в пустынное место в горах – место, куда обычно не добирается человек. Спасаясь от погони, они вышли, среди горных вершин на склон, поросший зелёной, острой как лезвие ножа, травой, которая безжалостно резала и хлестала. Но курды гнались за ними по пятам, и ничего не оставалось, как войти в траву. Хуже всего было то, что тропинки, которые они прокладывали ценою своей крови, облегчали путь преследователям. Беглецы были все перебиты, за исключением этого армянина и ещё одного, Он слышал вопли и крики своих друзей и шорох травы под ногами курдов, – трава была высокая, выше роста человеческого. Потом – опять крики – и всё затихло. Он замер, не понимая в чём дело; снова побежал, израненный и окровавленный, пока не добрался до каменного обрыва над пропастью; тогда, обернувшись, он увидал, что трава охвачена огнём и дым отделяет его от врагов.

Незнакомец приостановился.

– И что же? – спросил м-р Хинклиф. – И что же?

– Он лежал истерзанный, истекая кровью, – кровь лилась из порезов от острой травы, – а камни, на которых он лежал, горели в лучах заходящего солнца, всё небо было как расплавленная медь, и дым от пожара плыл в его сторону. Он не решался оставаться там. Не смерть, а мучения были страшны! Вдали, по ту сторону дымовой завесы, продолжали раздаваться крики и вопли. Женские вопли. Он пополз среди скал по ущелью, поросшему кустами и высохшими ветками, которые кололись, как шипы, скрытые в листве, – и так полз, пока не скрылся, наконец, в складках одного гребня. Там он встретил ещё одного, тоже спасшегося – это был пастух. На их взгляд, холод и голод, и жажда, если сравнивать с курдами, – пустяки. Поэтому они взяли направление на горные вершины – в снега и льды. И бродили там целых три дня.

На третий день им был видение. Мне думается, с голодными это случается часто. Только вот… этот плод. – Он поднял вверх завёрнутый шарик. – Кроме того, я слыхал кое-что в этом роде от других горцев, знавших ту же легенду. Однажды под вечер, когда разгорались звёзды, путники спустились по гладким камням в большую тёмную долину, вокруг которой росли странные, искривлённые деревья, а на этих деревьях висели маленькие шарики, как круглые светлячки – странные, шарообразные, жёлтые огоньки.

Внезапно, на расстоянии многих миль, внизу, в долине, загорелось золотое пламя, которое стало медленно продвигаться вперёд, вверх по долине. На фоне его резко выделялись чёрные силуэты деревьев, а все склоны вокруг и фигуры двух людей облились расплавленным золотом. И так как они знали легенду этих гор, они поняли тотчас, что пришли они в Эдем или к преддвер

...

конец ознакомительного фрагмента