Текст книги "Кто подставил кролика Роджера"

5

Что касается кролика, скажу только одно: такого настойчивого типа еще поискать. Не успел я выйти на улицу, как примерно в полуквартале заметил его: он следовал за мной, повторяя каждое мое движение. В слегка распахнутом плаще, фиолетовых кожаных шортах на подтяжках и оранжевой рубашке. Поля его шляпы топорщились с обеих сторон, полностью прикрывая уши. Незаметный? Может быть, на съезде клоунов. И уж точно не на бульваре Сансет в два часа дня.

Я раздумывал, стоит ли снова прижать его к стене и поставить ему еще один ультиматум. Скорее всего, кролик просто проигнорирует его, как и предыдущий. Очевидно, этот Роджер не из тех, кто легко сдается, а такая черта характера, даже у мультяшных кроликов, всегда вызывала у меня восхищение. Чего уж там! Хочется ему тратить свое время, прыгая вслед за мной, пусть прыгает. До тех пор, пока он держался на расстоянии и не вмешивался.

Я вошел в большой бизнес-центр. Кролик нырнул за фонарный столб на другой стороне улицы, изо всех сил стараясь казаться беззаботным перед маленьким пуделем, который принялся обнюхивать его огромные, как гидранты, красные кроссовки. На справочном стенде я отыскал фотографа Кэрол Мастерс.

На лифте с табличкой «Только для людей» я поднялся на этаж, где располагалась студия Мастерс.

Открыв дверь, я врезался в груду реквизита, достаточно большую, чтобы бросить вызов сэру Эдмунду Хиллари[2]2
  Новозеландский альпинист, один из двух людей, впервые покоривших Эверест. (Прим. пер.)


[Закрыть].

Сама Мастерс оказалась, слава Богу, человеком, – я уже не был уверен, что у меня хватит сил вынести сегодня общение с еще одним мультяшкой. Она находилась в единственном не загроможденном пространстве студии – белом прямоугольнике размером десять на пять футов, устанавливая свет и камеру.

Обтягивающие джинсы и синяя футболка с фотографией и автографом Каспера Дружелюбного Привидения нисколько не мешали обзору ее стройного тела. Мягкие, как у младенца, каштановые волосы играли в пятнашки с ее плечами. Тонкий слой влаги на красно-кремовых губах говорил о крайней степени ее сосредоточенности на процессе. Я понадеялся, что после захода солнца она пользовалась другими духами, а не теми, что сейчас, иначе любая особь мужского пола, попадавшая в ареал ее аромата, тут же отправлялась бы на улицу поглазеть на луну. Линзы в ее больших круглых очках реагировали на температуру кожи, меняя цвет от темно-янтарного к нежно-розовому в зависимости от настроения владельца. Прямо сейчас их оттенок трепетал где-то посередине – не счастливый, не грустный, а подходящий для выполнения хорошей дневной работы.

– Чем могу помочь? – поинтересовалась она.

Я вручил ей визитку. Читая, она держала ее так, будто сравнивала текст с реальным положением дел. Очевидно, я соответствовал своему печатному описанию, так как она жестом пригласила меня сесть.

Порывшись в куче реквизита, я вытащил из-за пластиковой пальмы и знака автобусной остановки стул и, развернув его, уселся напротив Кэрол. Спинка стула разделяла нас.

– Я представляю интересы кролика Роджера и хотел бы задать вам несколько вопросов о его отношениях с синдикатом.

– Задавайте. – Открыв угловой шкаф, она разыскала за полудюжиной графинов с мультяшным самогоном бутылку бургундского и подняла ее вместе с пустым стаканом, показывая мне.

Я кивнул.

Она плеснула в стакан хорошую порцию вина.

Я выпил его одним глотком и вернул ей пустой стакан, чтобы она снова наполнила его.

– Вы фотографируете стрип-комикс Малыша Германа, верно?

Сидя напротив меня, Кэрол медленно потягивала вино.

– Да, я фотографирую Малыша Германа и другие стрип-комиксы ДеГризи.

– И вы видели, как несколько дней назад Роджер набросился с ланч-боксом на Рокко ДеГризи?

Она кивнула:

– Роджер обвинил Рокко в давлении на его жену, в результате чего она ушла от него. Я никогда не видела кролика таким взбешенным. Если бы я не встала между ними, думаю, он причинил бы Рокко серьезный вред.

– Есть ли у Роджера основания для такого обвинения?

Она не сводила взгляда с фотографии кролика Роджера, висящей на стене студии. Милую надпись на ней можно было бы ожидать от профессионального клоуна: «Прыг-скок, да здравствует Кэрол!».

– Он такой милый, этот кролик, – нежно промурлыкала она. – Мой самый любимый актер. Никаких звездных замашек. Никогда не капризничает, не показывает норов. Работать с ним – одно удовольствие. Обожаю его.

Она включила несколько софитов, проверяя, сколько темных углов можно осветить, не удлиняя собственную тень. Затем придвинула два мягких кресла – одно для Дагвуда, другое для Блонди – и поставила между ними торшер.

– По-моему, Джессика ушла от Роджера по собственной воле, без малейшего принуждения с чьей-либо стороны.

– Почему вы так думаете?

Мне приходилось видеть, как мужчины ломали пальцы другим мужчинам с меньшей силой, чем Кэрол привычным движением включила свой широкоугольный объектив.

– Кто знает? – Прищурившись, она посмотрела в видоискатель, но тут же отстранилась от него, будто увидев через него какую-то гадость. – Эта Джессика – настоящая стерва. Вы когда-нибудь встречались с ней?

– Нет. Мне как-то трудно представить столько очарования и такой коварный характер в крольчихе.

– Крольчихе? Нет, пусть вас не вводит в заблуждение ее фамилия. Она не кролик. Она гуманоид. В основном занимается рекламой высокой моды, косметики и автомобилей. – Из своей картотеки она достала папку и передала ее мне. – Джессика Рэббит.

Нокаут. Совершенство в каждой линии. Кремовая кожа, 120 фунтов[3]3
  1 фунт = 0,454 кг


[Закрыть], идеально распределенных по статной фигуре, потрясающие рыжие волосы. Легко способна сойти за человека.

– Что такая красотка могла найти в мультяшном кролике?

Кэрол достала фотографии и некоторое время изучающе смотрела на них, словно пытаясь решить, вернуть ли их в папку или нашпиговать булавками вуду.

– Никто не знает. До Роджера она встречалась исключительно с людьми или другими гуманоидными мультяшками. Этот брак стал полным шоком для всех, кто их знал.

Она сунула фотографии Джессики обратно в темноту папки, где, похоже, по ее мнению, им было самое место.

– Около года, казалось, все шло благополучно. Джессика полностью изменилась. Она прекратила пьянствовать, перестала ругать своих конкуренток, удерживалась от вспышек гнева на съемочной площадке. Даже посетила несколько вечеринок с пластиковой посудой у Блонди Бамстед. – Сложив ладони чашей, она указала ими на кресло справа. Затем Кэрол уменьшила чашу своих рук примерно до размера осевшего пирога. – Внезапно, почти за одну ночь, старая Джессика с ревом вернулась. Кричала на своих фотографов. Интриговала против всех, кто хоть в малейшей степени не соглашался с ней. Вскоре после этого они с Роджером расстались, и она вернулась к Рокко ДеГризи.

– Она вернулась к нему? Вы хотите сказать, что она уже жила с ним раньше?

– Конечно. Она бросила его, чтобы выйти замуж за Роджера. Учитывая, что Роджер просто увел девушку у Рокко, никто в индустрии так и не сумел понять, почему через несколько недель после свадьбы братья ДеГризи подписали с Роджером долгосрочный контракт. Все решили, что, вероятно, об этом их попросила Джессика. Рокко пошел бы на что угодно, даже на контракт с новым мужем Джессики, если бы посчитал, что этот шаг вернет ее.

Кэрол взяла в руки мою визитку и перечитала напечатанный на ней текст, вероятно обеспокоенная моими способностями к заявленной профессии.

– Странно, что ваш клиент забыл рассказать вам об этом.

– Очевидно, он посчитал, что эти сведения не имеет отношения к делу. – Я подошел к окну. На улице кролик все еще пытался защитить свои кроссовки от пуделя. – Пожалуй, я лучше спрошу у него почему.

– С Джессикой вы тоже будете разговаривать?

– Возможно.

– Тогда позвольте дать вам совет. Будьте осторожны. У нее отвратительная манера ловить на крючок фотогеничных мужчин. – Кэрол улыбнулась, навела на меня камеру и щелкнула затвором.

Мне повезло. Линза не разбилась.

– Спасибо за предупреждение. Когда пойду на встречу с ней, я буду готов – надену в качестве нижнего белья доспехи. Последний вопрос. Вы что-нибудь слышали о том, что кто-то хочет выкупить контракт Роджера и дать ему главную роль в персональном стрип-комиксе?

– Да, слышала. В этом бизнесе подобные слухи возникают с пугающей регулярностью. Чаще всего они оказываются пустышками. Надеюсь, что слухи насчет Роджера окажутся правдой, но я бы не стала ставить на это.

Перед уходом я взял у нее домашний адрес и номер телефона, на случай, если позже решу задать ей несколько более личных вопросов, которые приходили мне в голову каждый раз, когда я видел ее в движении.

6

Я выскользнул из здания через боковую дверь, пересек улицу и подошел к своему преследователю сзади.

– Сюрприз! – прогремел я у кролика над ухом, схватил его за лапу и бесцеремонно потащил по улице.

Я пронесся со своим спутником поневоле мимо нескольких баров «только для людей» и нескольких баров «только для мультяшек», прежде чем мы добрались до грязного салуна – «дыры в стене», шириной около двадцати футов и длиной около тридцати, готовому обслуживать и тех, и других.

Вдоль правой стены тянулась барная стойка, за которой хозяйничал человечек с пухлыми ушами и приплюснутым носом. У одного конца стойки разместилась компания мультяшек бродяжного вида, у другого – группа людей бродяжного вида. Интерьер салуна украшали лишь несколько газет, развешанных в рамочках на стенах. В статьях приветствовалось возвращение Линдберга из Парижа, тонкая игра на популярном мнении о том, что некоторые люди – Малышка Рут, Мэй Уэст, братья Маркс и, конечно же, Линдберг – на самом деле гуманоидные мультяшки, которым удалось перейти черту.

Я протащил Роджера в отдельную кабинку, пихнул его на диван и сел рядом, прижав кролика к стене.

Подошла официантка-мультяшка. В молодости ее, вероятно, принимали за Дикси Дуган. Сегодня же она носила сорок фунтов лишней дряблости, три фунта косметики и больше напоминала Свинку Петунию.

– Что будете заказывать?

– Для меня «бойлермейкер», – сказал я, – а для пушистика – что-нибудь блестящее.

Она вразвалку поковыляла к бару, чтобы выполнить наш заказ.

Кролик поёрзал на диване, отвоевывая себе немного пространства для более свободного дыхания.

– Простите, – сказал он, неверно истолковав причину моего гнева. – Понимаю, вы велели мне держаться на расстоянии, а я не устоял. Всю жизнь я был клоуном – зарабатывал на жизнь, разыгрывая шуточки. А тут увидел шанс заняться для разнообразия чем-то серьезным и воспользовался им. – Пальцы его правой лапы принялись отбивать резвую джигу по столику, и пальцы левой лапы просто не могли не присоединиться к ним. – Вы даже не представляете, как мне интересно, следуя за вами, наблюдать за вашей работой. Согласен, я ослушался приказа. За это прошу прощения. Но, честно говоря, я нисколько не жалею, что ослушался. Я уже сто лет так не веселился.

– Рад, что скрасил твою скучную жизнь, – саркастически заметил я. – Может, и ты повеселишь меня в ответ?

Кролик сложил уши пополам, чтобы они не касались потолка кабинки, и кивнул:

– Всем, чем смогу.

– Расскажи о своей жене! – произнес я таким ледяным голосом, что у моего собеседника посинел нос.

– О моей жене? – Его словесный шарик с треском провалил свой первый полет, рухнув наполовину сдутым на мое плечо.

Схватив шарик, я сжал его так, что он стал похож на песочные часы, затем сунул кролику.

– О Джессике Рэббит. – Я указал на исковерканный шарик. – Твоей жене. Помнишь ее?

– О, конечно. Джессика! – Роджер выхватил ее имя из воздуха над собой и протянул его мне на ладошке, сложенной чашечкой. – Джессика. Да, она моя жена.

Я скатал имя в крошечный шарик и отправил его в полет щелчком большого пальца.

– А также о ее нынешнем романтическом эпизоде с Рокко ДеГризи. Почему ты даже не упомянул о ней?

Кролик пошевелил щетинистыми кончиками ушей.

– Я не думал, что это важно.

Я откинул голову назад и закатил глаза. Театральный жест, понимаю, но, похоже, так на меня действовало общение с мультяшками.

– Твоя жена играет в ладушки с одним из твоих работодателей, которые, как ты утверждаешь, не выполняют свои обязательства по твоему контракту. И ты считаешь это обстоятельство неважным? Друг мой, тебе еще многое предстоит узнать о том, что заставляет этот мир вращаться.

– Ну а почему вы не спросили меня об этом? – защищаясь, задал неожиданно воинственным тоном встречный вопрос кролик. – Ведь у вас тоже есть некоторые обязанности в этом деле.

Официантка принесла наши напитки. Пока я выуживал бумажник, она поймала несколько беспризорных остатков словесных шариков, плававших под низким потолком.

– Возможно, мы оба допустили ошибку, – примирительно сказал я, прикинув, что даже в споре с таким тупицей, как Роджер, есть своя доля правды. – Давай-ка назовем этот промах опытом и попробуем еще раз.

– Не возражаю.

– Вот и отлично. Тогда начнем с того, как вы с Джессикой познакомились.

Продолговатые зрачки кролика собрались в кучку, будто он читал лучшие моменты своей жизни по шпаргалке, приклеенной к его носу.

– Однажды мы встретились на фотосессии.

– У Кэрол Мастерс?

– Да. Джессика только закончила сниматься в рекламе алкоголя, а я пришел, чтобы сняться в качестве помощника в стрип-комиксе Джангла Джима. Это произошло в то время, когда я соглашался на эпизодические роли и еще не подписал контракт с ДеГризи. Мы немного поболтали. Так, о всяких пустяках. В основном – что почем продают и покупают, с кем разорвали контракт, кто получил новый стрип-комикс, кто женился, у кого появились дети, кто развелся. Обычная светская беседа. Мне показалось, мы довольно хорошо поладили, и я пригласил ее на ужин. Я даже и не ожидал, что она согласится: она же выглядит, как человек, а я кролик. Но она согласилась. Мы отправились в уютный итальянский ресторанчик и восхитительно провели время – болтали, смеялись и чуть-чуть касались коленями друг друга под столом. На обратном пути она зашла ко мне домой, чтобы выпить. Я приготовил немного попкорна, развел огонь в камине и сыграл ей на рояле какую-то песенку. Затем, скорее дурачась, чем по какой-то другой причине, я сделал ей предложение. Опустился на одно колено – и сработало! К моему великому удивлению, Джессика согласилась. Мы прилетели в Рино и связали себя узами брака. – С этими словами он сложил уши бантиком и выпучил глаза, изображая два идеально подходящих друг другу сердечка.

– Ты хочешь сказать, что Джессика вышла за тебя замуж после первого свидания?

– Да. Я и сам с трудом верил своему счастью.

Похоже на то.

– И как скоро после вашей свадьбы ДеГризи подписали с тобой контракт?

– Почти сразу.

– Как это произошло?

– Однажды вечером, вскоре после того, как мы с Джессикой поженились, мы сидели в гостиной и слушали патефон. Я сказал, что сильно завидую ей, ведь моим самым заветным желанием всегда было стать звездой. И вдруг на следующий день мне позвонил Рокко ДеГризи и заявил, что видел меня в некоторых ролях второго плана и, по его мнению, у меня достаточно таланта для персонального стрип-комикса, поэтому он предлагает мне контракт.

– А ты знал, что до вашего брака у Джессики были отношения с Рокко? И что она бросила его, чтобы выйти замуж за тебя?

Кролик медленно кивнул:

– Я считаю, она никогда не любила его по-настоящему. Наверное, у него что-то было на нее, что-то ужасное, и он пользовался этим компроматом, чтобы держать ее на привязи рядом с собой. Такая замечательная девушка, как Джессика, никогда не осталась бы с таким ужасным человеком, как Рокко, добровольно.

– Джессика могла воспользоваться своими связями, чтобы получить для тебя контракт?

– Не знаю. – Уши Роджера внезапно обмякли и теперь напоминали стебли старого сельдерея. – Я всегда подозревал, что она обращалась с этим вопросом к Рокко, но никогда не спрашивал ее об этом прямо. Боялся спросить. Мне отчаянно хотелось верить, что я получил контракт именно благодаря своим заслугам, а не потому, что Рокко решил таким способом вернуть Джессику. В любом случае какое-то время я чувствовал себя самым счастливым кроликом на свете. У меня была Джессика, контракт с крупнейшим синдикатом в индустрии комиксов, и они обещали сделать меня звездой.

Вот и все о той части жизни Роджера, где все пели складно и попадали в такт. Теперь перейдем к более поздним периодам, когда ноты испортились и бродячий скрипач с отвращением сбежал.

– Почему ваш брак распался?

Уши кролика сложились пополам и закачались из стороны в сторону, напоминая телевизионную антенну, которая безуспешно пытается настроиться на очень слабый сигнал.

– Для меня это осталось тайной. Мы были женаты уже около года, когда примерно за две недели до ее ухода, в течение буквально одной ночи, Джессика превратилась из доброй, замечательной, заботливой супруги в сварливую и вздорную ведьму. – Роджер поник.

– И что, по-твоему, могло вызвать такую перемену?

– Не знаю. Она наотрез отказывалась обсуждать со мной эту перемену, вернее, даже признавать, что сильно изменилась. Я предложил обратиться к семейному психологу, но она ни в какую не соглашалась. Она съехала от меня и вернулась к Рокко ДеГризи.

– Ты видел ее с тех пор?

– Нет. Пытался поговорить с ней пару раз, но она избегает меня. Насколько мне известно, сейчас она наняла адвоката и оформляет развод. – Он прикрыл глаза, вспоминая покинувшую его возлюбленную, и затем почтил память о ней хорошим глотком коктейля.

Словесные облачка, появившиеся из его ушей, выстроились в изогнутую цепочку, напоминая дым маломощного локомотива, пыхтящего на невероятно отвесном склоне горы, который все никак не заканчивался.

– Ладно. С вашими супружескими ссорами ясно, теперь переходим к твоему нападению на Рокко ДеГризи.

Зрачки кролика запрыгали вверх и вниз, как теннисные мячики в известной аркадной игре.

– Конечно, я должен был рассказать вам об этом. Понятное дело, вы все равно узнали бы. Вы же профессионал. – Появившееся мысленное облачко приняло форму деревянного молотка, вбившего в его голову несколько капель здравого смысла. – Все произошло в нашу первую встречу после ухода Джессики. Я обвинил Рокко в том, что он чем-то шантажирует ее. И знаете, что он сделал? Он рассмеялся. Он даже не ответил – просто смеялся надо мной. Эх, мистер Вэлиант, если бы вы знали, каким жалким чувствуешь себя, когда над тобой смеется человек!

Странное заявление от мультяшки, чья основная работа заключается в том, чтобы вызывать у людей смех, но у меня не было желания углубляться в эту тему.

– Слушай, возможно, это не мое дело, но, может, тебе лучше обсудить этот вопрос с вашим профсоюзом мультяшек? Здесь нужен арбитр, а не частный детектив.

– Я уже предупредил Рокко, что так и сделаю, но он пригрозил мне печальными последствиями.

– Что, по-твоему, он имел в виду?

– Намекал на своего брата Доминика. – Роджер вздрогнул, словно по его шее, сзади, вдруг скользнул ледяной сквознячок. – Я не храбрец, мистер Вэлиант, и не собираюсь в одиночку сопротивляться Рокко и Доминику. Вот и обратился к вам.

Я обхватил голову. Ума не приложу, чем я заслужил такой «подарок судьбы»? Другим детективам достается Мальтийский Сокол, а мне – кролик-параноик.

– Надо было рассказать мне о своих семейных проблемах с самого начала, – заметил я, якобы из лучших побуждений, но втайне надеясь, что спровоцирую кролика отказаться от моих услуг.

Кролик принял мой выговор с поразительным великодушием.

– Ну, я бы так и сделал, если бы вы спросили. Когда мы с вами встретились впервые, вы были так молчаливы и так спешили! Кто я такой, чтобы сомневаться в частном детективе? Может, молчаливость и устремленность – это ваш стиль. Я верил, что вы профессионал и знаете, что делаете. Наверное, ошибся. Я имею в виду, что вы и так обо всем узнали.

– Да, конечно, – с мрачной покорностью согласился я.

Теперь кролик заговорил чуть слышно – его словесный шарик едва достиг верха кабинки.

– Куда вы направитесь дальше, мистер Вэлиант? – Слова внутри шарика вспыхивали и гасли, будто совсем старая неоновая вывеска. – Вы собираетесь увидеться с Джессикой?

– Да, пожалуй, завтра с утра.

Склонив голову, кролик запустил вверх светящийся шарик, словно тот вырвался прямо из молитвенника.

– Когда пойдете к ней, не могли бы вы передать весточку от меня? Скажите ей, что я по-прежнему люблю ее и очень по ней скучаю. Я хотел бы дать нашему браку еще один шанс. И что я сожалею о своем поступке и о том, что обидел ее, и обещаю измениться. Я сделаю все, что она захочет, только бы она вернулась! Вы передадите ей мои слова? Пожалуйста!

Дальше оставаться там я не мог. Было невыносимо видеть, как плачет взрослый кролик.