Текст книги "От буквы"

Описания имелись на всем, но можно и не читать. Если что-то было великолепное, сделанное руками великого мастера, это видно сразу, как и в нашем мире. Хорошую вещь можно было отличить от плохой и без всякой там писанины. Шрам этим озадачил научников с первых дней, как здесь появился, но внятного объяснения этим названиям до сих пор так и не нашли. Хотя чем только сейчас их не озадачили. Новый мир для них открывал массу возможностей, и они с визгом новорожденных поросят бегали и совали свои носы во все дырки, изучая всё, до чего смогли дотянуться своими пятачками.

Шрам с удовольствием читал пухлую книгу, состоящую практически из одних цифр. Он ещё никогда раньше с таким интересом не читал скучные таблицы. По долгу службы ему приходилось не раз разбираться с цифрами, графиками, сложными зависимостями, но это была книга особенная. Яйцеголовые, пасшиеся в новом мире и изучавшие тамошнюю реальность, нашли для себя целое перспективное направление. Такого понятия, как «прочность», в нашем мире не было. Алмаз, сколько бы его ни царапали металлом, не царапается, он не разрушается, но это была не прочность, это было разрушение или нет. Кристалл либо сохранял форму, либо ломался, а тут всё по-другому. Ни одна молекула не покинет своего места, пока есть прочность, а потом алмаз рассыплется весь. Снаряд пробивает броню или не пробивает, но вступает в взаимодействие, оставляя след и вырванные куски металла.

Каждый предмет, каждое живое существо имели прочность. После исчерпания её ресурса происходило разрушение. Можно было взять хрустальный шар с невероятным запасом прочности и долбить его кувалдой; если запас прочности позволял, то можно было полдня стучать железным молотом, пока шар не разрушился, и наблюдать, как из хрустального шарика уходит та самая составляющая. После того как она заканчивалась, предмет разрушался, причем если разрушить грозный бастион тех же гномов, оставив ему кроху прочности, то достаточно было плевка или тычка ногтя, чтобы могучие стены завалились.

Здесь это было фактором смешанным, похожим на наш мир, неким гибридом. Если разрушать крепость, то обрушивались башни, осыпались стены, но в целом бастион стоял, пока у него есть прочность, а стоило ей закончиться, как весь комплекс зданий обрушивался, становясь руинами, уже со своей прочностью. Живые существа похожим образом частично перестали функционировать. Если бить дубинкой животное, то можно было перебить лапы, выбить зубы, разодрать шкуру, животное могло истечь кровью, но можно было иметь почти полностью функционирующего дикого зверя, а вот чтобы его уничтожить, достаточно было щелчка по ноге, когда прочность на исходе.

В этом мире создатель почему-то не сделал обычных для игр уровней, а сделал развитие, маленькое, среднее, большое, высокое, очень высокое, невероятно высокое: каких только не было вариантов. Для определения этой прочности нужно было приложить какую-то энергию, вот эти цифры и смотрел Шрам.

Вепрь среднего развития, семнадцать с половиной килоджоулей, латник из личной гвардии короля 72000—120000 джоулей, ого, это больше четырёх попаданий из крупнокалиберной снайперской винтовки или шесть пуль из КПВТ, а были ещё и коэффициенты. Пули обычные, пули с вольфрамовым сердечником, целая сложная математика.

Интересно, где яйцеголовые нашли охранника королевской гвардии, который дался померить, сколько нужно энергии, чтобы его разрушить, или это примерные цифры? С вепрем понятно, наверняка деды наловили, и со всякой окружающей братией тоже понятно, они постоянно брали в плен пытавшихся их ограбить орков, кентавров, огров, гоблинов и прочих бандитов, так что потренироваться было на ком. А вот откуда цифры по охранникам королевской гвардии, или как-то уговорили в себя пострелять? Интересно, в обмен на что они с королём махнулись? Подогнали ящик гранат или подарили противотанковое ружьё? Шрам хмыкнул и продолжил читать. Это был уже третий том пухленькой книжки «Отношение затрачиваемой энергии к прочности». Здесь были тысячи вариантов и сложные графики зависимостей, но разведчик никогда ещё не читал таблицы так легко и с таким интересом, даже, пожалуй, легче хорошего романа, подумал он.

Подготовка к походу дела шла невероятно медленно. Если с финансовыми вопросами решалось легко, а гномам было плевать, где принимать деньги, можно просто разгрузить золото в ближайшем гномьем банке, то с учителями было осложнение. Пока этих деятелей науки всех в кучу соберёшь, договоришься, у каждого свои вопросы, проблемы, а ещё эта геройская училка, которая прикрыла своей грудью аж самого ребенка подгорного короля. Он учился в её классе, и теперь гномы ни о ком другом, кроме неё, слышать не хотели, а им была нужна именно геройская математичка. К сожалению, выздоравливала она долго, а там, в его мире, всё чаще появлялись корабли чужаков. С большим трудом Шраму удалось уговорить гномов уже приступить к изготовлению деталей, поэтому по графику пока всё вроде было нормально, но гномы категорически отказались что-либо отдавать заранее, пока не получат своих учителей и особенно свою обожаемую Марию Ивановну.

Глава десятая. Артур. Злые гуси, милые киски

– Ну, с Богом, – сказал я.

Лилит утвердительно кивнула, и мы вышли из дома на улицу. Прошли через двор к машине под ехидные взгляды окружающих. В первом приближении прошло всё нормально. Солидный дядька в костюме и женщина с поролоновыми крыльями ничего кроме сальных улыбок не вызывали. Совершенно спокойно прошли через весь двор к стоянке и разместились в машине. Наш путь лежал за пару тысяч километров к первому артефакту. Лила подняла голову и посмотрела в небо:

– Самолет, а за ним инверсионный след.

– Вот ты любишь поумничать.

– Хорошо. Ой, самолётик, а за ним беленькая полосочка, красивенько!

– Лила, это две крайности поведения, выбери что-нибудь посередине.

– Фу! Зануда.

Поехать мы решили на машине. Не такое и большое расстояние, зато не надо ходить по вокзалам под тысячами камер. Вопрос с паспортом решился практически сам собой. У меня были ключи от квартиры двоюродной сестры жены. Она уехала на несколько месяцев за Урал по поручению института геологии. Мы регулярно приходили к ней в квартиру поливать цветы. Загранпаспорт и права были оставлены за ненадобностью, а фото и видео с родственницей в семейном архиве было предостаточно. Лилит не составило труда накинуть её личину. Радовало ещё и то, что срок действия паспорта был почти на исходе, а к приезду родственницы и вовсе закончится. Возможно, его поменяют, и не заметив прибавки виз. С чего я решил, что он нам понадобится? Просто следующий артефакт Лила видела аж в Азии.

В первый день я проехал больше тысячи километров. На тихих дорогах учил демонессу управлять машиной. Внедорожник с коробкой автоматом проблем не вызвал, а божественное создание училось на ходу и знало правила дорожного движения лучше любого гаишника. Ночевали в придорожном отеле. Недорого, чисто, а рано утром выехали. В отличие от южного направления постов почти не было, и нас в первый день не остановили ни разу.

Это был большой стационарный пост. Обычно номера иногородних машин привлекают внимание. Наш внедорожник не стал исключением. В общем-то, обычная проверка. К нам направился сотрудник ДПС, гордо выпятив пузо, и запросил документы. Машины с южными номерами не каждый день встречаются в этой глухомани. У нас степи, и можно ехать несколько часов по дороге, если это не федеральная трасса, и встречать изредка две-три машины на огромных просторах, засеянных пшеницей и подсолнечником. Здесь масштабы были в разы больше. Огромная страна, и можно было проехать сотню километров, не увидев ни одного поселения.

Я вышел из машины, оставив дверь открытой и не глуша мотор. Сотрудник внимательно осмотрел документы и не найдя, к чему придраться, обошел машину по кругу. Сунулся заглянуть в салон и сморщился. Лила протянула ему скомканное полотенце, обычно валявшееся на заднем сидении, и противным старушечьим голосом заявила:

– Вишь, касатик. Меня внучок с Мурочкой в деревню вязёть. Васька свою любимую ужо заждалси, котиков народят. Хош, тебе на обратном пути котёночка привезём?

Пузан отпрыгнул от машины метра на полтора, швырнул мне права и показал, чтобы я ехал отсюда побыстрее. Ситуацию я не понял, но дважды просить не надо, и отрулил от поста.

– Лилит, это что было? – поинтересовался я, проехав пост.

– Я ему Мурочку показала, – и она перекинулась в облик древней старушенции с крючковатым носом, усеянным волосатыми бородавками, платочком и халате с цветами.

Вместо полотенца у неё в руках была кошка. Животное было облезлое, худое, с надломленным хвостом и вытекшим глазом. Половина тела животного покрывал лишай с крупными язвами. Лилит, нахально лыбясь, пояснила:

– Это я на одном сайте про болезни животных видела. Правда, хорошо получилось? Они у вас какие-то брезгливые очень.

– Ага, он сейчас форму с хлоркой стирает, ещё и на следующие посты передал, чтобы нас гнали, нафиг, если мы около них попытаемся остановиться. Ещё и предупредил, чтобы ничего от нас в руки не брали и ближе десяти шагов не подходили.

Лила посадила лишайную кошку-полотенце на колени и почесала под шеей, на что морок скрипуче замурчал, а затем начал чесать задней ногой за ухом, образовав облако струпьев.

Я часто бываю в отъездах, поэтому вопрос завести кошку стоял под сомнением. Куда её девать, когда никого нет дома? После Мурочки заводить домашнюю кисю я как-то расхотел совсем.

Взаправду ли передали о нас по рации или просто так действовала энергетика мира, но на всех последующих редких постах нас просто игнорировали. Никто даже не попытался нас остановить.

По прибытии всё оказалось гораздо сложнее. Артефактом оказался гусь. Мне нужен был именно тот самый гусь. Если бы это была пара мирно гуляющих лапчатых, было бы всё проще, но у меня просто не бывает. На этой ферме гусей выращивали практически в промышленных масштабах. Заброшенное в глуши фермерское хозяйство и огромная стая голов в триста. Я видел нужный мне экземпляр, и он, конечно, оказалась в самой середине.

Мы стояли и ждали, как положено настоящим разведчикам. Хотелось немного понаблюдать, прежде чем грабить безобидного фермера. Наверное, диверсант из меня не очень, так как только я направился к стаду птиц, меня заметила охрана в виде здоровенного кобеля. У меня так часто бывает. Он был не на цепи, и вокруг фермы забора тоже не было. Псина бежала молча, не гавкая, а только зло порыкивая и совсем не виляя по-дружески хвостом. Впереди меня вышла Лила и, расправив крылья, выставив вперёд руки с недобрыми когтями, перекинулась в боевую форму с большими копытами и рогами. Оскалила клыки, зло зарычала.

Псина, набравшая приличную скорость, начала тормозить всеми четырьмя лапами. Зад собаки по инерции ушёл вперёд, и она завалилась набок почти у ног демонессы. Лихо выгребая всеми конечностями, с большим проскальзыванием и раскидывая куски земли, травинки и птичий помёт, побежала к дому, стартовав из положения лёжа.

– Что стоим? Артефакт лови! Я за машиной.

Я побежал и, прыгнув, как заправский футболист, схватил животное, подмял под себя и получил десятка два щипков от его собратьев. Кто бывал в деревне, тот помнит, как кусают гуси. Я бы не сказал щипают, а именно кусают. Маленькие зубчики, напоминающие множество клыков и сильный удар клюва, оставляли синяк и большой, крупный защип. Пока я бежал и пытался поймать, на меня шипели со всех сторон и больно щипали. Поймать убегающую от тебя птицу: гуся, курицу или даже неуклюжую индоутку – не такое простое дело. Встал и побежал с добычей. Бежать пришлось через загон и двор дома. Хозяин фермы сидел на стуле, вытянув шею, прислушивался к шуму, устроенному его домашними питомцами. Я выскочил, держа подмышкой гуся. Если бы я был волком или бомжом, а так, вполне интеллигентного вида человек, в костюме и при галстуке, держащий подмышкой гуся.

Замешательство хозяина вылилось в оцепенение, которое совершенно не мешало ему ругаться. Я заложил небольшой крюк в сторону стола, за которым он собственно и сидел под открытым небом:

– А ну, сидеть! Администрация президента! Служба снабжения! Контрольная закупка! – грозно произнёс, глядя в глаза хозяина.

Мужик на несколько секунд завис, а я демонстративно достал несколько тысячных купюр, взял его стакан и прихлопнул им деньги. Птица нещадно драла спину и область поясницы, злобно шипя. Собака, на которую шикнула Лилит, по-прежнему боялась высунуть нос из своей будки. Выскочил в калитку, где за пару секунд до этого припарковался мой внедорожник с предварительно снятыми номерами, который вела Лилу. Запрыгнул на пассажирское сиденье и захлопнул дверь. Мы поехали, подняв клубы пыли.

За нами в калитку выбежал хозяин, размахивая кулаком правой руки с зажатыми купюрами и страшно ругаясь, потом опустил правую руку и поднял кулак левой руки с высоко оттопыренным большим пальцем. Наверное, только сейчас он осознал то, что я бросил на стол гораздо больше денег, чем стоимость одного гуся даже в самый удачный базарный день.

Так не хотелось красть, но, если бы я сейчас предложил и захотел бы забрать именно эту птицу, а там бродили сотни три таких же, было бы больше вопросов. Времени тоже не было, и куда проще просто забрать, чем объяснять.

Машина унеслась, оставляя клубы пыли. Демонесса посмотрела, смерила взглядом меня и отчаянно щиплющую за спину и шею птицу взглядом:

– Уничтожь артефакт.

Я свернул шею злобной птице со словами:

– Давненько я никого не убивал.

– Хотела бы сказать, что у вас скучно, но зато у вас масса других развлечений, – прокомментировала мою фразу Лила.

– Теперь надо найти где-нибудь кафешку, где нам животное приготовят. Не зря же я за него заплатил в десять раз дороже.

– Можно было просто украсть, – фыркнули мне в ответ.

– Не так всё просто. А если истерить начнёт и в полицию побежит? Одно дело искать похитителя гуся, а совсем другое сотрудника администрации президента, который денег отвалил. Если он в ментовку придёт и всё честно расскажет, его в обезьянник сунут, чтобы проспался. Ещё надо одежду сменить, а то слишком много особых примет. Достаточно найти человека, разъезжающего на внедорожнике, в костюме, перемазанном гусиными какашками.

Глава одиннадцатая. Шрам. Караван. Всё будет хорошо, наверное

Его шрамы перенеслись в этот мир. Они давно стали его сущностью. В том мире его также погоняли Шрамом. Это было напоминание об очень удачной и невероятно успешной операции для конторы и не совсем удавшейся операции лично для него. Хотя как посмотреть. Для тех, кто тогда остался в живых, можно считать, что прошло всё идеально. Руки, ноги, голова были на месте, а борозды на лице – это ничто по сравнению стой ценой, которую заплатили другие его парни.

Разведчику не нравилось всё. Вот бывает такое чувство, что всё хорошо, но не нравится абсолютно всё. В огромном торговом караване их место было в самой середине. Большие массивные повозки и сильные возницы, могучие охранники на верблюдах сидели парами, и у каждого из них было копьё, и один из них сидел сзади, вполоборота. Он обязательно имел лук или мощный арбалет. В сопровождении было несколько магов-лекарей, несколько боевых и даже погодник, на случай развеять заклинание врагов или организовать пару облачков, чтобы не переться через сушу по палящему солнцу. Было несколько телег, которые везли запасные части, а окованные железом колёса и стальные оси повозок внушали надежность. Телеги были больше похожи на бревенчатые, окованные металлом дома на колёсах. Массивные двери и верхние люки должны были уберечь от незваных гостей, а толстые стены защищали от стрел, возможно, даже от средних стреломётов.

Семерых лучших учителей и несколько сопровождающих разместили с комфортом в трёх больших повозках. Нехитрый скарб, книги и все необходимое было либо в сундуках, либо в пространственных карманах. Если у обычных жителей пространственный карман был редкостью и представлял собой обычно чулан для всякого хлама, то учителя, не сговариваясь, держали там книги, письменные принадлежности, и будучи людьми совсем не военными и сугубо интеллигентными, забывали туда засунуть еду, воду, оружие. Шрам сам собрал несколько свертков, пригодных для походной жизни, с едой, водой и кое-каким оружием.

Он с каждым проговорил, чем они занимались и что они держали в руках в прошлой жизни из оружия. Провёл инструктаж, как держать нож и пистолет. Кое-каким умникам даже выделил несколько гранат. Спасибо старикам, они тут уже развернулись на полную катушку и наладили настоящее производство. Обычная железяка с несколькими цилиндрами из металла, посеченного на квадратики и треугольники, десяток простеньких свитков магического заклинания и кольцо с чекой из обычной пружины, которая выдергивала и разбивала печать. Они ухитрились создать буквально из ничего, на коленках, очередной шедевр, надёжный, мощный и почти ничего не стоящий. У немецкого профессора Ганса был самозарядный карабин, который он таскал гордо на плече, точь-в-точь карабин Маузера. Как и его прототип, он был надёжный, дальнобойный и точный, даже имелся оптический прицел и несколько обойм с заговорёнными на разное пробитие пулями. Осколочные, молнии, свет и проклятия, и ещё чего-то; немцы, как обычно, рулили по высоким технологиям. Шрам ещё раз проверил, чтобы все спрятали в свои пространственные карманы свёртки с едой, оружием, сменной одеждой, проверил всё по сундукам. Прошёлся и практически ощупал снаряжение и одежду каждого. Некоторые из умников ухитрились надеть чуть ли не смокинг, и это в переход почти в тысячу километров через лес, неделю по болотам и часть пустыни, вдоль горного хребта.

Вроде всё готово, а все равно на душе у Шрама было плохо. Последний раз ему так было плохо перед той операцией, в которой он получил свои украшения. Да, тогда все удалось, и Родина сделала, что хотела, а вот с ним и с его ребятами получилось гораздо хуже. Так бывает, и стараются этого не допускать, но абсолютно исключить это нельзя. Такая у него работа и служба, чтобы рисковать за тех, кто может спокойно жить.

С собой, помимо учителей, Шрам взял шестерых бойцов из числа стариков и трёх человек из своего мира. Все они были превосходными бойцами. Деды имели опыт боёв в осназе НКВД, и его ребята тоже были превосходными бойцами, но несколько иными. Учителя в этом мире совершенно спокойно отнеслись к необходимости пострелять в нападавших, а некоторые из них восприняли идею вооружения даже с восторгом.

– Товарищ Шрам, всё готово, – доложился один из парней охраны.

– Хорошо. Смотрим. Одни – ближе, другие – дальше.

На самом деле разведчику ничего не надо было говорить, все и так знали, что должны делать. Это просто помогало ему отвлечься от навязчивых мыслей. Сотни повозок пришли в движение. Такие караваны были тут не редкостью и двигались не из одного места в другое, а скорее, были потоком, который по пути втягивал и отдавал часть своей массы. На каждой остановке могло как прибыть, так и уменьшиться число транспортных средств. У каждого был свой пункт назначения, а многочисленная охрана, общее управление и количество вооружённых разумных превращали караван в недоступную добычу для любителей поживиться за чужой счёт.

Учителей Шрам разместил в нескольких телегах, а охрану распределил на расстоянии. Кроме пары парней, которые были внутри транспорта преподавателей, остальные перемещались по каравану, приглядывая со стороны. Этот мир полон сюрпризов, магии и не пойми ещё чего, поэтому собирать всех компактной группой опасней, чем следить за разбредающимися деятелями науки поодиночке.

Караван шёл весь день. Начав движение незадолго после восхода, останавливался только почти на закате. По совету опытных людей здесь можно было заказать путешествие с полупансионом. В этом мире это называлось по-другому, но суть та же. В караване были и те, кто неплохо готовил на стоянках, если ночевали за пределами поселений, а когда останавливались в населенных пунктах, то нас ждали уже накрытые столы в тавернах. Это был популярный сервис у небедных путешественников, а те, кто победнее, о еде заботились сами. Охраняли всех одинаково. Впереди и по бокам каравана двигались разведчики, постоянно появляясь в разных местах на своих быстрых лошадях.

Караван шёл по плоской, как тарелка, степи. Вокруг она просматривалась на десятки километров, а небольшие холмы почти не мешали обзору. Неожиданно вернулся взмыленный разведчик и орал, что сюда идёт орда. Кто, сколько и как далеко, понять было невозможно. Что-то внятное раненый и перепуганный дозорный, утыканный стрелами и приглушённый проклятиями, сказать не мог, но очевидно, что мимо проскочить не удастся. Основу орды всегда составляли орки и кентавры, а вот на вопрос, сколько и как далеко, ответа не было. Просто орки, и просто много. Бежать было бессмысленно. Волчьи всадники намного быстрее любых лошадей, да и куда девать волов и верблюдов? Сила каравана было в охране. Тяжелые повозки становились кругами, наверх подымались арбалеты, доставались магические жезлы. Маги носились бешеными зайцами и расставляли ловушки, пили магические зелья десятками, восполняя запасы манны. Маленькая крепость возникала посреди степи. Повозки опускали упоры, животных сгоняли внутрь, боевые всадники на верблюдах рассредоточились вокруг. Их задача – наносить удары с флангов, а задача внутренней охраны – удержать удар. Все, кто мог держать оружие, становились на защиту каравана. У кого вооружения было недостаточно, тому вручали луки и арбалеты из запасов, перевозимых в караване.

Около Шрама, можно сказать из ниоткуда, материализовался парень. Он был крепкий, высокий, со смелым взглядом, раса – человек, только немного странный. От человека его отличали клыки, хвост, аккуратные рожки и копыта на ногах.

– Шрам? – спросил парень больше утвердительно, чем сомневаясь.

К таким неожиданным ситуациям Шрам был всегда готов, поэтому в любую секунду мог вытащить из пространственного кармана автомат. Пара парней из охраны уже взяла незнакомца на контроль, но пока действий не предпринимали. У разведчика специально для таких случаев был ствол с заговорёнными пулями, над которыми индивидуально трудился сам архимаг короля, и он мог в любую секунду распылить незнакомца на тысячи кусочков. В этот раз чутье разведчика говорило о том, что к нему подкрались не для того, чтобы навредить. Хотели бы убить, то так близко подходить совсем не надо.

– Да. А есть сомнения? У меня над головой имя постоянно висит.

– Вообще-то нет. Просто так положено спрашивать, вдруг вы скрываете. Орда идёт специально убить всех. Её послали, чтобы убить учителей. Вам надо уходить прямо сейчас.

Ровная степь на десятки километров, и куда уходить, было неясно. Шрам поверил этому странному субъекту. Парень был получеловек-полудемон. Это был, несомненно, тифлинг. Ему много рассказывали об этой расе, но раньше видеть ее не приходилось. При создании аватара она не выбиралась, и среди стариков её тоже не было.

– Мы готовим проход, надо будет немного подождать, быстрее никак. Вот тут провалим землю, будет похоже на крысиную нору, и лаз выведет к подножию гор, но нас там уже будет ждать орда, – сообщил незнакомец.

– Почему? И почему проход раньше не сделали?

– Потому что у них поисковые амулеты, а всадники двигаются быстрее, чем мы ползём на четвереньках, а где остановится караван, мы не знали. Нужно уходить, – настойчиво повторил парень. – Они специально идут убить всех. В горах мы сможем попытаться оторваться.

– Принято, – утвердительно кивнул Шрам.

«По местам!» – заорал караванщик. Все знали свои роли, и эта команда подразумевала хватать за шкирку и расфасовывать за амбразуры и узкие щели между телегами тех, кто был в составе каравана как пассажир, предварительно выдав им чего-нибудь стреляющее. В основном давали арбалеты и связку недорогих, но сердитых свитков дальней магии. Тем, кто умел пользоваться, вручали лук. Всё разумно. Лишняя глупая стрела может случайно убить или ранить того самого воина, который первым ворвётся внутрь ограждений или будет последним и добьёт оставшихся в живых защитников каравана. Каждая единица было на счету. Верблюжьи всадники и конники с гиканьем ускакали за холмы.

Шрам достал автомат. У него их было больше десятка в пространственном кармане и изрядный запас заряженных дисков, которые лежали в несколько стопок. Там же были и ручные гранаты, магические жезлы и связки пергаментов с сильными заклинаниями. Старики от души постарались снарядить своего любимого куратора и сделали всё, что могли. Они почему-то сразу взялись за изготовление ППШ с барабанным диском. Больше 70 патронов без перезарядки – это всегда аргумент, и имея два-три диска, можно было смело драться с развитым вепрем или прибить среднеразвитого орка-шамана, а это бойцы очень сильные. Даже можно прибить и развитого, но вот потом перезарядка была делом муторным и долгим, не зря сейчас используют только обоймы, а барабанные системы применяют только на стационарных системах. Шрам уже передал чертежи коробчатого магазина, но пока деды их производство ещё не освоили.

Из закромов гигантских телег появились три метательных портативных установки, по-другому не сказать. Маленькие уродцы сделаны из очень прочного дерева и металла, явно гномьей работы, выглядели карликово, имели большие ковши. В них положили кувшин с маслом. Маг дотронулся руками до ёмкости и нашептал заклинание, затем поднял руки, и машина грохнула, вернее, стукнула. Кувшин полетел через телеги над головами обороняющихся, ударив в первые ряды всадников. Жидкость разлилась, обрызгав волков и орков. В первую секунду ничего не происходило, потом вспыхнула ледяная буря. Масло действовало как жидкий азот. Жуткий холод, никаких ледяных корок, никаких замёрзших, как статуи, воинов и покрытых инеем доспехов. Действие холода было сродни кипятку или даже раскаленному свинцу.

Через головы волков летели всадники, волки бились в агонии, многие сразу же превратились в сгустки посмертного тумана. Бойцы выли и орали, хватаясь за глаза и тела. Прикрытые глухой бронёй плечи, колени, локти и массивные наручи защищали бойцов от ударов мечей и топоров, а нагрудники защищали от стрел, а вот разбрызгивающееся облаком масло попадало под защиту, в глаза, в нос, рот и уши. Воины горели в ледяном огне, а через каждые десять секунд бумкал метательный аппарат, и в нападавших летело масло, и появлялось ещё одно пятно, и десятка два посмертных сгустков, и ещё столько же бьющихся в агонии вопящих, не знающих, что делать, воинов.

Нападавшие не церемонились, проносясь мимо своих товарищей, отправляли их на перерождение. В этом мире особо никто лечить не пытался. Порезал палец – можно потерпеть, а если у тебя достаточно добрых дел перед твоим божеством, чтобы ты не застрял между мирами и не попал в лапы некромантов, то обожжённую руку или поломанную ногу лечили ударом топора по голове. Те, кто мог воевать и держать оружие, показывали знаком, что они не нуждаются в медицинской помощи, и злобно ковыляли к каравану, зыркая оставшимся глазом, стирая с лица остатки вытекающего или поудобнее перехватывая топор в оставшуюся, а не рассыпавшуюся стеклом руку. Кое-кто, потеряв нижние конечности, полз рыча, не желая отправляться на перерождение, пока он кого-нибудь не убьёт.

У немцев всё орднунг, по-другому и не скажешь. Рядом со Шрамом примостил копию карабина Маузера профессор Ганс. Он уселся на раскладной табурет, взявшийся невесть откуда. Такое ощущение, что он носил его специально в пространственном кармане на случай длительной перестрелки. Не желая царапать цевьё о грубую доску борта телеги, положил тряпку и уместил на неё карабин с оптическим прицелом. Немец сделал выстрел, ещё и ещё один, как в тире, а потом методично перезарядил ещё одну патронную планку и продолжил стрелять. Что-то говорить под руку смысла не было. Шрам дал размашистую очередь. Когда стреляешь по такой толпе, ещё надо ухитриться, чтобы хотя бы одна пуля прошла мимо. Разведчик швырнул пустой диск в пространственный карман и вытащил новый, зарядил, после этого нужно будет поменять автомат, четыре диска подряд, ствол уже горел.

Конная лава – это красиво, а когда эти конные варвары на волках, все покрытые буграми мышц, как заядлые культуристы, с блестящим оружием, воплями, под стройный бой барабанов, то красивее вдвойне. Впереди шли плотные вихри. Шаманы орков старались, как могли, уберечь своих всадников от дальнобойного оружия. У парней был заказ на этот караван. Это было совершенно очевидно. Степняки плохо объединяются, а здесь было никак не меньше десятка кланов, и количество нападавших в десятки раз превосходило тех, кто был в караване, включая как самих караванщиков, так и тех, кто двигался вместе с караваном, даже если сложить всех животных и собак, бегающих вокруг верблюдов.

Обычно бой не на равных у орков считается позором, а напасть на какие-то телеги силами, в десять раз превосходящими, – для этого нужна серьёзная мотивация. Они тут были не случайно. К сёдлам многих бойцов были закреплены крючья и верёвки. К штурму подготовились основательно, и шансов у торговцев не было никаких, вопрос только в потерях штурмующих.

Караванщики были ребятами непростыми, а ушедшие верблюды и лошади, выйдя из засады, пронеслись перед строем нападающих, осыпая градом стрел, шарами с огненной магией и росчерками ледяных стрел. Конница заложила круг и, достав тяжелые копья, ударила во фланг нападавшим. Обмен был явно не в пользу степняков, но смельчаков просто растёрли и растоптали, утоптали количеством. Засада дала обороняющимся только ещё немного времени, но как бы ни были прочны повозки – это не гранитные стены, и долго их защищать не получится.

Земля под ногами нападающих горела, бешеный огонь, стрелы, арбалетные болты, а ещё и добавились автоматы, пистолеты и ружья, которые Шрам раздал учителям. Ни один из них не остался в стороне, и все стреляли, добросовестно обороняя караван. Глянул в сторону училки – всё тоже нормально. Она стреляла, перезаряжая обоймы в пистолете. Он ей вручил несколько десятков заряженных обойм, цинк патронов и коробку с восемью заряженными и взведёнными пистолетами ТТ, тоже стариковского производства. Их деды делали под тот же патрон, что и автоматы. У неё было и несколько гранат, но она ими пока не пользовалась, хотя кое-кто из преподавателей уже швырял подарки в нападавших. Попадание пули по мощности не превосходило выстрела из хорошего лука, выпущенного из рук опытного лучника, и на самом деле появление оружия вроде автоматов и пистолетов этот мир не перевернуло. Арбалеты с магическим самовзводом были не редкостью, просто это было дорого.