Текст книги "Украина. Двойка по истории"

Не остался в стороне от австро-германских планов в отношении Галиции и Малороссии также и Ватикан. Католическая церковь давно мечтала об окатоличивании православного населения России. Галиция виделась Ватикану подходящим стратегическим плацдармом для этого. Папа Лев XIII нашёл достойного кандидата на роль папского резидента в Галиции в лице графа Романа Шептицкого из знаменитого аристократами-священниками семейства Шептицких. И молодой офицер-улан, пожертвовав блестящей карьерой военного, неожиданно для окружающих в конце XIX в. становится монахом. Граф Роман-Мария Александр после долгих переговоров с папскими представителями-иезуитами переходит из католичества в униатство, удостаивается аудиенции у папы, принимает монашеское имя Андрей и, быстро продвигаясь по церковной иерархии от простого монаха к магистру ордена василиан и епископу, становится в 1900 г. предстоятелем Украинской греко-католической церкви и Галицким митрополитом.

В дальнейшем митрополит Андрей Шептицкий (1865—1944) «прославился» организацией шпионской сети в России с помощью ранее завербованного Ватиканом студента духовной академии агента Фёдорова, своим покровительством легиона Украинских сечевых стрельцов в Первую мировую войну и украинских националистов ОУН-УПА во Вторую мировую войну, сотрудничеством с немецкими оккупантами, участием в формировании дивизии СС-«Галичина» и неприглядных поступках, присущих поведению дешёвой проститутки, но не духовному пастырю такого высокого ранга. Незадолго до войны он отправлял заверения своей верности русскому императору Николаю II, затем призывал украинских сечевых стрельцов в бой против русской армии «за святую веру», после взятия Львова русской армией в сентябре 1914 г. и высылки Шептицкого в Россию он снова обращается к царю с верноподданическим посланием, на котором Николай II ставит короткую резолюцию «Аспид». А в 1915 г. в тайнике собора Святого Юра (резиденции Шептицкого во Львове) русской контрразведкой был обнаружен составленный митрополитом секретный план превращения российской Малороссии в австрийскую провинцию «Королевство Украины». Найденные секретные документы безусловно подтверждали «связь Шептицкого с Берлином и его деятельность в интересах австрийского гентаба». На докладе об этом двурушничестве Николай II написал, имея ввиду Шептицкого: «Какой мерзавец!»

Шептицкий причастен и к призыву массового уничтожения «схизматиков», как он называл православный русский народ. В газете «Мета» (укр. «Цель»), печатном органе созданной им Украинской католической народной партии, в 1932 г. писалось: «Украинский национализм должен быть готов к любым средствам борьбы с коммунизмом, не исключая массовой физической экстерминации, хотя бы и жертвой миллионов человеческих физических экзистенций». Если туманные латинские термины перевести на обычный язык, то речь идёт о «массовом физическом уничтожении» миллионов «человеческих жизней». Этот «божий пастырь» в ранге митрополита напрочь игнорировал христианский завет о любви к ближнему и заповедь «Не убий!»

Двурушничество присуще этому чудовищному оборотню в митрополичьей мантии, который в 1939 г., не прерывая контактов с ОУН, заверял в своей лойяльности И. Сталина, а в первые дни войны направлял приветственные послания Гитлеру. После вступления германской армии во Львов митрополит Андрей Шептицкий приютил в своей резиденции группу абвера и во дворе собора Святого Юры провёл богослужение в честь «непобедимой немецкой армии и её вождя Адольфа Гитлера». А после освобождения Львова от немецких захватчиков снова слал благодарственные письма «великому вождю советского народа Иосифу Сталину».

В завершение характеристики Андрея Щептицкого можно привести мнение царского генерала А. Брусилова об элементарном отсутствии чести у митрополита Шептицкого: «Униатский митрополит граф Шептицкий, явный враг России, с давних пор неизменно агитировал против нас… Я его потребовал к себе с предложением дать честное слово, что он никаких враждебных действий против нас предпринимать не будет; в таком случае я брал на себя разрешить ему оставаться во Львове для исполнения его духовных обязанностей. Он охотно дал мне это слово, но, к сожалению, вслед за сим начал опять мутить и произносить церковные проповеди, явно нам враждебные. Ввиду этого я его выслал в Киев в распоряжение главнокомандующего».

Вообще надо отметить, что Ватикан приветствовал приход в Германии к власти гитлеровского фашизма. В июле 1933 г. в Риме представитель Гитлера министр фон Папен подписал с кардиналом Эудженио Пачелли (в 1939 г. ставшим папой Пием XII) соответствующий договор. Папский посланец кардинал Инницер при встрече с митрополитом Шептицким накануне начала Первой мирой войны сказал: «Великая Германия приступает к осуществлению взятой на себя святой миссии – уничтожения безбожной России. Фюреру нужна помощь или, может, и жертва со стороны других государств во имя осуществления им большой святой миссии. Такая помощь и жертва была нужна фюреру от Польши… Польша препятствует осуществлению фюрером своих планов по России. И это препятствие фюрер должен смести. Можно считать, что Польша как государство доживает свои последние дни. Для успешного осуществления большой святой миссии фюреру нужно иметь непосредственную границу с Россией. Иначе говоря, мы накануне войны». Это тот кардинал Инницер, чья коллекция поддельных фотоснимков о Голодоморе легла в основу «доказательств Голодомора» на Украине.

О поддержке греко-католической церковью и её Львовским митрополитом Андреем Шептицким украинских националистов, сотрудничестве с немецкими нацистами, роли униатов в преступной деятельности ОУН и создании эсэсовских подразделений германской армии из украинских националистов говорил на допросе взятый в плен советскими войсками, бывший начальник церковного отдела 4-го управления Главного управления имперской безопасности, штурмбаннфюрер СС Карл Нейгауз: «После начала Восточного похода и в течение всей войны германские правительственные органы имели тесный контакт и полную поддержку со стороны униатской церкви в Польше и на Украине. Главой этой церкви был львовский архиепископ граф Шептицкий. Он и его церковь являлись передовым отрядом Ватикана на Востоке для осуществления давнишней цели Рима – подчинения себе всей православной церкви… Шептицкий и его ближайшие сотрудники… играли активную роль в создании из украинских националистов дивизии СС «Галиция».

В 1927—1928 гг. на нескольких конференциях украинских националистов решались вопросы объединения их в единую организацию. В начале 1929 г. на съезде в Вене, названном позже Первым Великим Сбором украинских националистов, была создана единая политическая «Организация украинских националистов» (ОУН) с руководящим органом «Проводом украинских националистов» (ПУН) во главе с Евгеном Коновальцем, ставшим «вождём нации». Т.е. именно члены ОУН считали себя украинской нацией.

Коновалец, постоянно информировавший митрополита Шептицкого о деятельности УВО, так обосновывал необходимость создания политической организации: «УВО надо превратить в такую организацию, которая будет в состоянии пользоваться в борьбе за массы и для своей политики всеми, а не одним террористическим средством. Украинскую проблему следует брать в целом. В решении этой проблемы ни одно государство не заинтересовано так, как заинтересована Германия… Итак, из этого следует второй вывод, а именно: украинская организация, которая борется за решение украинской проблемы в целом, должна действовать в полном согласии с соответствующими политическими факторами Германии и идти в фарватере ее политики…»

Молодые энергичные члены разных до этого националистических организаций влились в УВО, которая сохранила несмотря на общее руководство, формальную самостоятельность от ОУН и стала её боевым отрядом. На пражской конференции в 1932 г. УВО вошла в ОУН как референтура по военным делам Краевой Экзекутивы ОУН на западно-украинских землях.

С самого начала Организация украинских националистов, как созданная в основном на базе Украинской войсковой организации (УВО), сохраняла связи и продолжала оставаться в сфере интересов немецкой военной разведки абвер. Сотрудничество украинских националистов со спецслужбами нацистов продолжалось ещё с тех пор, когда были установлены контакты УВО через её германский отдел, руководимый Рихардом Ярым (полное имя Рихард Франц Марьян Яри, бывший офицер австро-венгерской армии, с 1932 г. представитель ОУН при руководстве нацистской НСДАП), с главой штурмовиков Эрнстом Ремом, другими функционерами Рейха и с самим Адольфом Гитлером.

ОУН претендовала на руководящую роль во всех галицких общественно-политических организациях, не останавливаясь перед физическим устранением своих политических противников. Одновременно привлекала в свои ряды молодёжь. Крупным центром националистической молодёжи стал Львовский университет. Ячейки ОУН вербовали в свои ряды студентов и учеников старших классов школ, увлекая их призывами к революционным действиям, радикальному решению социальных вопросов и воспитанию «суперукраинца», готового фанатично бороться за идеалы национализма и свободного от моральных принципов. Оставаясь на нелегальном положении, при сохранении жёсткой конспирации и суровой дисциплины, ОУН вобрала в себя боевиков от УВО и, продолжая тактику политического террора против польского государства, одновременно работала на германскую разведку на территории Польши, Румынии и Чехословакии. В Чехословакии ОУН имела мощную поддержку со стороны властей, поскольку у президента Бенеша с Коновальцем были личные отношения ещё со времён Первой мировой войны. После прихода к власти Гитлера сотрудничество ОУН с немецкой разведкой ещё более усилилось. В начале 1930-х гг. Коновалец дважды лично встречался с фюрером, который предложил, чтобы несколько сторонников Коновальца прошли курс обучения в нацистской партийной школе в Лейпциге. Один из сотрудников немецкой разведки писал, что «отношения между ОУН и Германией становятся еще теснее. С 1934 года резиденцией ОУН делается Берлин. Под влиянием существовавших в то время в Германии условий идеологически ОУН все больше становится фашистской организацией… Германия экипирует украинских националистов, снабжает их оружием, боеприпасами, взрывчаткой…».

По согласованию с Коновальцем, в предместьях Берлина были построены казармы специально для украинских националистов, обучение которых велось по немецким образцам. Эти отряды имели свою форму и приравнивались к гитлеровским штурмовым отрядам. Руководил ими офицер гестапо по кличке «Карпат», известный среди членов ОУН как Рико Ярый.

В статье английского журнала «Нешнл» о взаимоотношениях нацистского руководства и ОУН в середине 1930-х годов говорилось: «Имеется много доказательств, что Гитлер весьма интересуется украинским вопросом: 1) он подобрал себе ближайших советников, которые очень хорошо знают Украину и издавна выступали за то, чтобы Германия ее аннексировала; 2) в Берлинском университете создан специальный отдел, который изучает украинский вопрос; 3) Германия помогает финансовыми и другими средствами группе украинских авантюристов, которые ей служат и охотно готовы отдать свой край под ее господство, как только им будут гарантированы выгодные посты. Им безразлично, какая власть будет над ними».

С июня 1934 г. ОУН начала получать по 40 000 рейхсмарок в месяц от нацистской партии НСДАП (помимо выплат от германского генштаба и гестапо). С этого же времени при оперативном штабе УВО постоянно находился офицер связи из немецкого генштаба – майор Кнауэр, начальник отдела военной разведки.

О важности привлечения ОУН к разведывательно-диверсионной деятельности против СССР обсуждалось на двух специальных совещаниях высшего германского руководства в конце 1938 г., организованных штандартенфюрером гестапо Г. Мюллером и рейхляйтером Альфредом Розенбергом. На втором присутствовали адмирал Вильгельм Канарис (руководитель абвера с 1935 г.), его заместитель Э. Лахузен, курирующий ОУН майор Штольце и др. Обсуждалась тактика использования украинских националистов. При этом Розенберг, выросший в Прибалтике, владевший русским языком как родным и прекрасно знавший менталитет русского населения, отметил, что не стоит полностью полагаться на эффективность действий ОУН, поскольку она родилась и состоит из специфических галицких украинцев и распространить свои действия на Большую Украину ей весьма затруднительно», так как она не будет там иметь большого влияния.

В 1958 году в США были изданы воспоминания участника одной из «походных групп» бандеровцев Льва Шанковского, который в книге «История походных групп ОУН» пишет: Мировозренчески-политические и философские положения западноукраинского национализма с его аморальностью, макиавеллизмом, исключительностью и жаждой к власти были просто противны народным массам Восточной Украины».

Это подтверждает украинский историк, профессор Ярослав Грицак, что «бандеровцы, которые вели во время оккупации свою пропаганду среди рабочей среды крупных промышленных центров Восточной Украины, испытывали трудности, поскольку жители восточно-украинских городов не воспринимали идеологии украинского национализма с его тоталитарными принципами этнической исключительности, монопартийности и вождизма». [29]

Видный бандеровец Стахив свидетельствует, что «OУH Бaндepы, столкнувшись с украинцами с „Большой Украины“, т. е. той, что на восток от речки Збруч, чepeз „походные группы“, a тaкже чepeз теx, что попали в окружение или убежали из немецкого плена, убедилась, что они не желают присединяться к их националистическому, тоталитарному в своих основах, движению». [44]

По заданию немецкого генерального штаба ОУН организовала разведывательные центры на территории балканских и прибалтийских стран, в Швейцарии и США, где боевики ОУН получали от немцев конкретные разведзадания. В это же время устанавливаются контакты руководства ОУН с итальянским фашистом Муссолини. Посредником в них выступал представитель ОУН при итальянском правительстве, глава украинской националистической украинской диаспоры в Риме, бывший посол УНР в Италии, друг и доверенное лицо митрополита Шептицкого Евгений Онацкий, имевший давние связи с Ватиканом и Муссолини. К организации переговоров привлекался поддерживавший в своё время финансами приход Гитлера к власти мюнхенский политэмигрант «гетман» Полтавец-Остряница (1890—1957), бывший в 1917 г. наказным атаманом украинского казачества, затем адъютантом гетмана Скоропадского. В результате этих контактов Коновалец в 1935 г. получил возможность обратиться к итальянскому правительству за финансовой поддержкой, а четверо высших руководителей ОУН, в том числе Бандера и Бачинский, прошли обучение в военном училище в Болонье. Коновалец также вступил в переговоры о совместных действиях со «специалистом по СССР», высокопоставленным представителем итальянской разведки доктором Майнарди, планировавшим диверсии против СССР с использованием националистов. Сам Муссолини имел интересы в Украине, о которой ещё в 1919 г. в фашистской газете «Иль Попполо д’Италия» писал: «Украина в будущем может стать главным стратегическим союзником Италии в Европе».

Коновалец в поисках союзников и финансовых доноров ОУН вступил в 1935 г. в контакты даже с японскими спецслужбами, о чём в одном из документов, рассекреченных в 2003 г. службой внешней разведки РФ, говорится: «На основе сотрудничества между Германией и Японией, контроль над украинской колонией [в Маньчжурии] был доверен немцам, а они на этой территории используют для своей работы также группу Коновальца».

Неизвестные ранее документальные материалы ОГПУ – НКВД – КГБ и спецслужб некоторых зарубежных государств рассказывают об использовании иностранными разведками националистической «диаспоры» для дестабилизации обстановки на Кавказе, в Средней Азии и других регионах СССР до и во время Великой Отечественной войны. Так советская внешняя разведка внимательно отслеживала враждебные выступления «правительства УНР в изгнании» в Варшаве во главе с преемником убитого в 1926 г. Симона Петлюры Андреем Левицким (1879—1954), который называл себя «Президентом Украины в экзиле». В одном из донесений указывалось: «С разгромом петлюровской армии и интернированием ее на территории Польши „правительство УНР“ во главе с А. Левицким продолжает существовать в Варшаве до настоящего времени на субсидию правительства Польши и является орудием МИД Польши… и 2-го отдела Польского генерального штаба, использующего генералитет и аппарат разведки УНР в повстанческой, диверсионной деятельности на территории УССР».

Украинская политическая эмиграция в Европе не была однородной, состоящей только из радикальных националистов ОУН. Она делилась в зависимости от идеологических программ на три основные группы: республиканцы-демократы образовывали окружение «Президента УНР в изгнании» Андрея Ливицкого в Варшаве, националисты подчинялись преемнику Коновальца Андрею Мельнику (позже – Степану Бандере), монархисты – гетману Павлу Скоропадскому. Эти три основные группы враждовали между собой за право считаться представителями народа Советской Украины и финансовую помощь.

В начале 1930-х годов в Брюсселе появляется «Европейская федерация украинцев за кордоном», которая организует «Украинский Красный крест» и «Комитеты спасения Украины» во многих странах с украинской диаспорой. Средства, собираемые якобы для помощи голодающим на Украине, шли отнюдь не на закупку продовольствия. В одном из документов ОУН об этом говорилось: «Собранные деньги должны в первую очередь идти на пропагандистскую деятельность, на издание соответствующей пропагандистской литературы, а также на пропагандистские поездки соответствующих деятелей за границу». [12]

УВО, став частью ОУН, продолжала свою прежнюю диверсионную и террористическую деятельность против польских властей, совершая налёты на правительственные учреждения и почтовые конторы с целью захвата средств для своей деятельности, осуществляя акты саботажа и политических убийств. В одном из националистических изданий 1930 г. так объяснялась тактика поддержания галицкого общества в состоянии постоянной борьбы: «Средствами индивидуального террора и периодических массовых выступлений мы увлечем широкие слои населения идеей освобождения и привлечем их в ряды революционеров… Только постоянным повторением акций мы сможем поддерживать и воспитывать постоянный дух протеста против оккупационной власти, укреплять ненависть к врагу и стремление к окончательному возмездию. Нельзя позволить людям привыкнуть к оковам, почувствовать себя удобно во враждебном государстве».

В начале 1930-х годов члены ОУН осуществили сотни актов саботажа, диверсий, десятки «экспроприаций» государственного имущества, организовали свыше 60 террористических актов против чиновников польской администрации. Покушения осуществлялись и против украинцев, которые были противниками ОУН. По всей Западной Украине развернулось острое противостояние украинских националистов из ОУН и польских правительственных структур.

В конце 1932 г. после неудачного налёта на одно из почтовых отделений проводник Краевой Экзекутивы ОУН Кордюк, недавно сменивший Ивана Габрусевича, вынужден был скрываться за границей. Его должность унаследовал молодой амбициозный заместитель Степан Бандера, ставший главой Краевого Провода ОУН в Галиции. Под руководством Бандеры террор против Польши стал более продуманным и действенным. В школах абвера были организованы курсы для военных инструкторов ОУН, в Берлине функционировали курсы для разведчиков и телеграфистов, в Кракове работала лаборатория по изготовлению бомб. Степан Бандера, исповедовавший крайне радикальный интегральный национализм, активизировал деятельность военной референтуры ОУН по осуществлению бандитских налётов на польские государственные учреждения для получения денежных средств и организации террористических актов.

Участились террористические нападения на коммунистических и славянофильских членов галицкого общества и советских дипломатов. Неудачное покушение с целью убийства было совершено на советского консула во Львове, вместо него пострадало несколько рядовых сотрудников консульства. Бандера сам участвовал в подготовке нескольких убийств польских полицейских, пытавшихся завербовать агентов в среде ОУН. По его указанию был убит за предполагаемую связь с полицией студент Бачинский. При нападениях на местных коммунистов и им сочувствующих уничтожались и члены их семей. Большой отрицательный резонанс в обществе с осуждением террора ОУН вызвало убийство директора львовской украинской гимназии И. Бабия. А после подготовленного Степаном Бандерой и Мыколой Лебедем убийства боевиком УВО Григорием Мацейко в июне 1934 г. министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого, польская полиция провела широкомасштабную акцию возмездия, в результате которой было схвачено всё краевое руководство ОУН в Галичине, в том числе организаторы покушения Степан Бандера и Мыкола Лебедь. На какое-то время в 1934—1935 гг. низовые организации националистов остались без руководства и свернули свою деятельность. После серии публичных процессов многие лидеры и сотни рядовых членов ОУН оказались в польском концентрационном лагере Берёза Картузска и польских тюрьмах.

Прогрессивный украинский поэт Ярослав Галан, свидетель преступлений бандеровцев на Западной Украине, писал: «1935. Агентура гитлеровской разведки – ОУН… тесно сотрудничает с „двуйкой“ [контрразведка польского генштаба]. Проинструктированная гитлеровцами, польская полиция действует теперь в полном согласии с ОУН, она выискивает революционных деятелей, оуновцы убивают их… Террор набирает чудовищные размеры. Людей извлекают из кроватей и тут же на глазах родственников зверски убивают… Западную Украину придавила пята стопроцентного фашизма».

Перед войной ОУН имела свои резидентуры во многих странах Европы и Америки. Резидентами ОУН были: Бойко в Париже, Сушко в Вене, Онацкий в Риме, Андриевский в Брюсселе, Рогозный в Люксембурге, Мищура в США, Примак в Аргентине. Уполномоченный Бандеры Мыкола Лебедь в начале 1941 г. гарантировал представителю Вермахта, что «бандеровцы дадут необходимые кадры для школ подготовки диверсантов и переводчиков и что бандеровцы согласны на использование немцами всего их подполья в Галиции и Волыни в разведывательных и диверсионных целях против СССР». После этого Бандера получил от немцев 2,5 млн марок на эти цели, а в ряде польских и немецких городов были созданы школы «украинской полиции», возглавляемые офицерами гестапо Мюллером, Ридером, Вальтером и др., подготовившие до 400 украинских полицаев. В специальных тренировочных лагерях из украинских националистов готовили шпионов (Квинцгут) и диверсантов (Химзее, Германия и Винер-Нойштадт, Австрия). Бывший руководитель референтуры связи и СБ центрального провода ОУН Мирон Матвиейко писал: «Уже тогда Бандера, Лебедь, Стецько, Шухевич, Ленкавский продали свои души, а тем самым и всю ОУН гитлеровскому абверу. Все тогдашние „освободительные“ акции, которые проводились под руководством Бандеры, щедро финансированы гитлеровской военной разведкой».

В 1935 г. ОУН по заданию абвера готовило покушение на И. В. Сталина руками завербованного националистами одного из работников Компартии Западной Украины, направлявшегося в июле 1935 г. в Москву на VII конгресс Коминтерна. В последний момент «террорист», который понял, что скрыться после покушения ему не удасться и организаторы послали его на верную смерть, отказался от задуманного и покушение не состоялось.

Весной 1941 г. ОУН планировала покушение на Президента США Франклина Рузвельта, исполнителем которого был намечен убийца польского министра Бронислава Перацкого, подручный Бандеры и Лебедя, проживавший в эмиграции в Аргентине Григорий Мацейко. Американские спецслужбы, получившие информацию об этом, усилили меры безопасности и теракт не состоялся. В документах этого дела ОУН называется как «украинская террористическая организация», которая сотрудничает с нацистской Германией против США. Американские спецслужбы уже тогда располагали информацией о Степане Бандере и его руководящей роли в убийстве Перацкого, а также о связях ОУН в Латинской Америке с представителями немецкой разведки.

После покушения в 1934 г. на советского консула во Львове руководство ОГПУ СССР начало кампанию по нейтрализации террористов и руководства враждебных советской власти заграничных организаций. С этой целью в ближайшее окружение ПУН (Провод – центральное руководство) был внедрён агент Павел Судоплатов (позже ставший руководителем советской внешней разведки), который в мае 1938 г. в Роттердаме ликвидировал вождя ОУН Коновальца. В августе 1939 г. в Риме на Втором Великом Сборе новым главой организации был избран близкий соратник Евгена Коновальца, полковник армии УНР во время гражданской войны Андрей Мельник (1890—1964), лидер умеренного крыла ОУН.

Андрей Мельник был в период 1938—1939 гг. завербован абвером как активный националист, близкий к Коновальцу. Вербовка проводилась в присутствии начальника берлинского отдела абвера майора Эрвина Штольце, в конце войны ставшего полковником, начальником подразделения «абвер-2», ведавшего подготовкой агентуры и её действиями в других странах. Штольце рассказал на допросе в 1945 г., что «Лахузен организовал встречу с Мельником, во время которой последний был завербован и получил кличку „Консул“… Мельник изложил свой план подрывной деятельности. В основу плана он поставил налаживание связей украинских националистов, проживавших на территории тогдашней Польши, с националистическими элементами в Советской Украине, проведение шпионажа и диверсий на территории СССР, подготовку восстания. Тогда же по просьбе Мельника абвер взял на себя все расходы, необходимые для организации подрывной деятельности». Во время следующих встреч Мельник договорился с абвером об организации при ОУН отдела разведки, руководителем которого немцы поставили своего агента полковника петлюровской армии Романа Сушко.

В 1938 году в Берлине было создано Украинское бюро под руководством Романа Сушко, основными задачами которого были вербовка украинских эмигрантов и наблюдение за ними. На озере Химзее под Берлином и в Квенцгуте под Бранденбургом абвером были созданы тренировочные центры по подготовке «пятой колонны» из числа украинских политических эмигрантов для будущих действий на территории Польши и СССР. В 1939 году в учебно-тренировочном лагере под Дахштайном прошли специальную подготовку 250 украинских националистов. Из них было сформировано специальное подразделение «Военные отряды националистов» под руководством всё того же Романа Сушко.

Вербовка украинских «добровольцев» осуществлялась во всех крупных городах Польши через «Украинский центральный комитет». В лагерях украинских беженцев у городов Бяла-Подляска и Холм сотрудники абверштелле проводили их опрос и вербовали в разведывательно-диверсионные школы. Действовавшая с 1940 года при учебном центре абверштелле «Краков» школа подготовки разведчиков и диверсантов, комплектовалась из украинцев – жителей Польши, после раскола ОУН отдельно – из членов ОУН Бандеры и ОУН Мельника. Школа была разбита на четыре лагеря (отделения): село Криница – в 100 км на юго-восток от Кракова, Дукла – 125 км на юго-восток от Кракова, Барвинек – в 15 км от Дукла, Каменица – в 50 км севернее Дукла. Школа была законспирирована под лагеря трудовой повинности и часть её курсантов участвовала в сельскохозяйственных работах. В каждом отделении школы одновременно обучалось 100—300 человек. В местечках Дукла, Каменица и Барвинек обучались члены бандеровской ОУН, в Кринице – мельниковцы. Руководили школой обер-лейтенант Арендт, капитан Вольф и лейтенант Эггерс. Украинские агенты занимались военной подготовкой и изучали специальные предметы: разведку, диверсионное дело и организацию повстанческого движения. После окончания учебного курса часть агентуры направлялась на прежние места работы и использовалась в качестве контрразведчиков. Другие агенты несли охрану заводов на территории Польши в составе «веркшутца» и принимали участие совместно с Тайной полевой полицией (Гехайме фельдполицай) в операциях по разоружению польского подполья. Выходцы из западных областей УССР проходили дополнительный четырёхнедельный курс обучения при соединении «Бранденбург 800» в г. Алленцзее и по его окончании перебрасывались с заданиями в Советский Союз. Переброску таких агентов осуществляла специальная резидентура через переправочные пункты в Венгрии и Словакии.

После нападения 1 сентября 1939 г. Германии на Польшу, ставшего началом Второй мировой войны, из польских тюрем стали освобождаться радикальные националисты и между их лидером Степаном Бандерой, освободившимся из Брестской тюрьмы, и Мельником разгорелась грызня за власть в ОУН, которая в начале 1940 г. в результате раскололась на две фракции: ОУН (м) во главе с Мельником и ОУН (б) во главе с Бандерой и его ближайшими соратниками Мыколой Лебедем и Ярославом Стецько. Причины раскола сводились к расхождению взглядов на тактику действий и к борьбе за монопольное право выступать перед фашистскими властями в качестве единственных представителей украинского движения, которое обеспечивало максимум финансовых вливаний. Несмотря на то, что Мельник доказывал, что он является преемником Коновальца в руководстве националистическим движением, сторонники Бандеры в апреле 1941 г. в Берлине (по другим источникам в Кракове) организовали «свой Второй Великий сбор» и, объявив римский Сбор недействительным, избрали вождём Степана Бандеру. Сторонники Бандеры объявили Мельника предателем дела ОУН, неспособным далее возглавлять «национальную борьбу за независимость Украины». А группа Мельника, в свою очередь, приняла решение об исключении С. Бандеры, М. Лебедя, Я. Стецька, Р. Ярого из ОУН. Мельниковцы даже издали «Белую книгу ОУН», где описывалась «диверсия Бандеры».

В 1951 г. спецгруппой МГБ Украины при заброске с английского военного самолета группы эмиссаров ОУН, был захвачен начальник службы безопасности Бандеры Мирон Матвиейко, который затем участвовал в оперативных играх советской контрразведки с зарубежным центром ОУН и спецслужбами НАТО. На допросах он показал: «Уже давно не было тайной, что главной причиной несогласий, которые привели к расколу националистического лагеря, были не какие-то там идейно-программные или политические разногласия. Камнем раздора была борьба за право стать первым и единственным представителем интересов Украины, в том числе и в отношении к американской разведке». А, значит, и единственным получателем дотаций. То есть во главу угла ставились шкурные интересы. Это подтвердил и сам Бандера, который о моральном разложении ОУН-овской эмиграции после войны говорил, что «они перегрызлись из-за куска хлеба» от западных разведок и «погнались только за собственными амбициями, без серьезных патриотических целей и мотивов». Позже, после публичного раскаяния в своих преступлениях, Матвиейко в 1960 г. был помилован и в 1962 г. выступил с обращением к своим бывшим соратникам с призывом прекратить враждебную деятельность против украинского народа (см. Приложение 6).