Текст книги "Креахоновая крепость. Водовороты времени"

Расул вопросительно вскинул бровь. Гермес, оторвавшись от уборки, подозрительно глянул на подругу:

– Чего ещё?

– Кажется, дальше по коридору выход наружу, – сказала Яналия.

– Ерунда, – Гермес поднял тряпку, с которой текло машинное масло, и брезгливо морщась, выжал её над ведром.

– Нет, не ерунда, – сказал Расул. – Идёмте, покажу.

Яналия смерила Гермеса прохладным взглядом и первая направилась к люку. Остановившись возле своей находки, она подождала остальных.

– Убедился?

– Действительно, люк, – пожал плечами Гермес. – И зачем он тут?

– Это запасной выход, – Расул провёл металлической рукой по зернистой поверхности переборки. Послышался глухой скрежет. – Креахоновый механизм и никакой электроники. Открывается только вручную и только изнутри.

Гермес, минуту назад мрачный и скептически настроенный, бросился изучать люк. Яналия стояла в сторонке, засунув руки в карманы и наблюдая за приятелем.

– Круто! – Гермес трогал креахоновые шестерни, оставляя на них маслянистые отпечатки. – Расул, я думал, на корабле шесть ворот.

– Это седьмые, – сообщил механик. – Остальные ворота управляются компьютерами. Этот выход нужен как страховка, на случай, если подведёт электроника или систему заразит компьютерный вирус.

– Никакой электроники, шикарно! – восхищался Гермес. – Как они открываются?

– Руками, – произнёс Расул. – Есть определённая очерёдность действий, которая открывает ворота.

– Логическая задача?

– Именно.

В механических приборах, например, старинных часах, работавших на пружине, или тех же замка́х, Гермес видел красоту и совершенство, тогда как сложные компьютеры не производили на него ровным счётом никакого впечатления. Люди давно перестали создавать машины, говорил Гермес. Компьютеры воспроизводят сами себя, понемногу совершенствуясь, эволюционируют, как биологические организмы. Человек уже не в состоянии осмыслить формулы, которые при этом используются. То ли дело – собранный вручную механизм!

– Ну что, поглядели? – сказала Яналия, полагавшая дуростью впадать в экстаз при виде каких-то шестерёнок. – Теперь идём?

Воспользовавшись электронным пропуском, Расул сделал пометку в коммуникаторе Гермеса. Директор Мут говорила: нет пометки – нет отработки. Бывало, что рассеянным школьникам, таким как Гай Молестус и Гулфи Ток, приходилось повторно отрабатывать наказания.

Попрощавшись с механиком, Яналия и Гермес молча направились к лифту.

Яналия первой нарушила затянувшуюся паузу:

– Какие планы на вечер?

– Помыться!

– Хорошо. Помойся, а потом приходи в «Клевер». Есть разговор.

– Это срочно? – в голосе Гермеса не слышалось особого энтузиазма.

– Срочно! – твёрдо произнесла Яналия. Она не могла и дальше ждать. Желание рассказать кому-нибудь о вчерашних приключениях буквально распирало её.

* * *

В пабе «Клевер» была особая атмосфера – невысокие потолки, тёмно-зелёные стены, приглушённый свет. С утра до вечера в зале звучал ирландский фолк. Яналии нравилась эта музыка. В бодрых ритмах, звуках аккордеона и скрипки ей чудилось что-то пиратское. Яналия и Гермес бронировали столик возле окна, откуда открывался вид на Центральный парк. Их стол был слегка колченогим, и Гермес обычно подкладывал под ножку свёрнутую в несколько раз салфетку.

Столы и стулья в «Клевере» были деревянные, никакого металла или пластика. Барная стойка тоже была из дерева, и хозяин паба, Патрик О’Брайанс, любовно полировал её воском. Стену за стойкой украшали всякие прикольные штуки: флаг Ирландии, коллекция старинных этикеток от пива, изображения лепреконов в зелёных камзолах, пожелтевшие от времени открытки и чёрно-белые фотографии в рамочках. В центре висела настоящая волынка и круглый бойран – ирландский бубен, обтянутый кожей. Бо́льшую часть этого добра О’Брайанс привёз с родины, а кое-что приобрёл на сайтах, торгующих земным антиквариатом. Он делал всё, чтобы создать атмосферу уютной ирландской забегаловки. Когда-то Патрик О’Брайанс мечтал открыть собственный паб на Земле, но потом женился на Ольге, одной из Крылатых Крейнов, и открыл паб уже здесь, на борту «Юрия Гагарина».

Посетителей было немного. Яналия прошла между столиками и заняла своё привычное место. К ней тут же подошла Кити – робот-официантка. Целиком из металла, она, тем не менее, щеголяла короткой юбкой и зелёным передником с логотипом ресторана.

– Что будешь заказывать? Советую мясное рагу с черносливом. Не знаю как на вкус, но сегодня им ещё никто не отравился.

Кити не только обладала странным чувством юмора, но и обожала сплетни – черта, весьма необычная для робота. Гермес, немного разбиравшийся в компьютерах, утверждал, что у неё программный сбой.

– Я дождусь друга, – сказала Яналия.

Она решила, что не будет начинать без Гермеса, хотя от запаха прожаренной ветчины и острого соуса рот наполнялся слюной. Это, конечно же, были ненастоящие запахи. Кухня, находившаяся этажом ниже, являлась, по сути, небольшим автоматизированным цехом, еда синтезировалась и готовилась в стерильных условиях. Чтобы подогревать у посетителей аппетит, Патрик О’Брайанс использовал синтезатор запахов. Настройки менялись в зависимости от профиля заведения – «Итальянская пиццерия», «Кавказская чебуречная», «Китайский ресторан» и даже «Бабушкина кухня». В «Клевере» синтезатор имитировал запах «Традиционный ирландский паб». Иногда Патрик О’Брайанс выключал компьютеры и начинал готовить сам, на открытом огне. Тогда «Клевер» наполнялся настоящим ароматом стейков и сдобной выпечки.

Кити, ловко лавируя между столиков, разносила заказы. О’Брайанс, выделявшийся из толпы благодаря рыжей клочковатой бороде, работал за стойкой, то есть подавал напитки и трепался с господином Ли – цирковым барабанщиком и старым выпивохой. Тут Яналию посетила блестящая идея. Она поднялась и пересела за стойку, заняв высокий стул рядом с господином Ли.

– Здравствуйте, – произнесла Яналия. – Как ваши дела?

– Дела неплохо, – в узких глазах Ксина Ли читалась бесконечная печаль. – Что родители?

– Прекрасно, спасибо! Кстати… я уже не первый раз слышу, что ваша барабанная дробь очень впечатляет публику. Прям до мурашек! Как вам удаётся так стучать?

– Тут главное, чтобы руки с утра не очень дрожали, – глаза Ксина Ли чуть приоткрылись, – а то, бывает, барабанные палочки так и норовят выскользнуть.

– А ещё… М… Разрешите угостить вас кружечкой эля?

– Не откажусь, – господин Ли слегка оживился.

– Патрик! – Яналия протянула бармену свою электронную карту. – Налей моему другу кружку тёмного эля! А мне молочный коктейль, пожалуйста.

Патрик О’Брайанс с невозмутимым видом принял заказ.

Вообще-то, Ксин Ли был тихим и незаметным человеком. Дни напролёт он проводил в «Клевере», уставившись в телевизор или беседуя с О’Брайансом. Когда ресторан закрывался, господин Ли брёл домой. Учуяв запах пива, его жена Сюин устраивала шумные скандалы и выставляла бедного господина Ли из квартиры. Из-за этого он регулярно ночевал на лавочке в парке или где-нибудь за кулисами, среди реквизита и декораций.

– Господин Ли, – произнесла Яналия, получив свой коктейль. – Мне кажется, вы разбираетесь в людях. Что вы можете сказать о Роджере Моррисоне?

Ксин Ли сделал глоток и аккуратно поставил кружку на стойку.

– Моррисон? Почему он тебя интересует?

– Я видела кое-что подозрительное, – сказала Яналия, понизив голос. – Как вы думаете, мог он, к примеру, провезти на корабль запрещённый груз?

– Запросто, – произнёс Ли, наклонившись к Яналии.

Циркачи привыкли не замечать барабанщика, который всё время околачивался где-нибудь поблизости. При этом сам господин Ли замечал всё, что творилось вокруг, слышал разговоры, которые не предназначались для чужих ушей и был в курсе всего, что происходило в цирке. Яналии Ксин Ли напоминал старого кота, который настолько примелькался, что на него перестали обращать внимание.

– Расскажите мне о Моррисоне, – попросила Яналия. – Пожалуйста.

Если бы дело касалось кого-нибудь из циркачей, господин Ли скорее всего отказался бы говорить. Но Яналия спрашивала о начальнике охраны, которого Ксин Ли терпеть не мог. Время от времени, обнаружив барабанщика в неположенном месте, например, ночующим на лавочке в парке, агент Моррисон конвоировал его домой, к жене. Яналии доводилось видеть, как робот-охранник тащил тщедушного господина Ли по коридору за шиворот, словно мелкого воришку.

– Мне не так уж много известно, – произнёс Ксин Ли и замолчал.

Яналия ждала, потягивая коктейль. Звенела посуда, за дальним столиком циркачи шумно обсуждали перипетии Большого чемпионата планет. Из колонок звучала разухабистая песня на ирландском языке. Наконец, господин Ли произнёс:

– Роджер Моррисон действительно проходил подготовку в секретном тренировочном центре и был специальным агентом.

– А чем он занимался на службе?

– Чем обычно занимаются секретные агенты? – господин Ли пожал плечами. – Я думаю, выслеживал террористов или раскрывал межпланетные за́говоры. Это не так важно. Важно, что однажды у него сдали нервы. Случилось что-то плохое, и Моррисона уволили, предварительно подчистив память, понимаешь?

Яналия кивнула. Манипуляции с памятью – рискованная штука. Из-за такого крыша могла съехать даже у здорового человека.

– После увольнения он долго лечился и вроде бы вылечился. Я точно знаю, что лицензию частного охранника Моррисон получил на Марсе, где законы не такие строгие, как на Земле.

– И всё-таки со своей работой он справляется, – заметила Яналия.

– Справляется, – согласился господин Ли. – Но при этом излишне усердствует. Моррисон постоянно на взводе, а это плохо. Я слышал, у него где-то припрятаны незарегистрированные бластеры.

Яналия присвистнула.

– Да, это вам не шутки, – господин Ли глотнул эля и вытер губы тыльной стороной ладони.

– Тут есть над чем подумать, – Яналия отодвинула пустой бокал и спрыгнула со стула.

– Береги себя, – напутствовал её господин Ли.

– Обязательно.

В этот момент в дверях появился Гермес Гудини. Его волосы выглядели как после посещения парикмахерской, костюм был выглажен, а ботинки сверкали. Он всегда ухитрялся выглядеть словно с обложки журнала. Это был фокус почище распиленной надвое ассистентки!

– Ты так заскучала, что решила поболтать с господином Ли? – поинтересовался Гермес, усаживаясь за стол.

– Я собирала информацию, – ответила Яналия.

– О ком?

– Об агенте Моррисоне.

– Это ещё зачем? – удивился Гермес.

– Подожди, – сказала Яналия. – Сейчас всё объясню.

У столика возникла Кити. Друзья заказали рагу с черносливом, и Яналия в подробностях поведала Гермесу о своих приключениях. В конце она изложила свои подозрения относительно Роджера Моррисона и мистера Валруса.

– На них были сухие костюмы! – сказала Яналия. – Все искупались, а они почему-то нет!

– Мистер Валрус не стал бы срывать представление, – резонно заметил Гермес. – Прикинь, какие это убытки!

Опровергнуть этот аргумент Яналия не сумела.

– Директора ты вообще напрасно приплела, – сказал Гермес. – А вот Моррисон явно в чём-то замешан. Как начальник охраны, он имеет большие возможности. Например, ему ничего не стоит переправить с планеты на планету любой груз. За ним же никто не следит, это его обязанность – за всеми следить!

– Выходит, Моррисон контрабандист! – воскликнула Яналия.

– Не исключено, – Гермес подцепил вилкой кусочек чернослива и отправил его в рот. – Я могу поверить, что агент Моррисон занимается контрабандой, но причём здесь скачок?

– Я не знаю! Но совпадение подозрительное!

– Не вижу никакого совпадения. Мне кажется, эти два события никак не связаны!

Друзья ещё долго спорили, но так и не пришли к единому мнению. Яналия нутром чувствовала, что скачок – это не случайность, и кто-то на корабле несёт за него ответственность.

Глава 4
Служба Космической Безопасности

05.08.2813. Открытый космос.

Яналия нацепила бриджи, футболку с бабочками и, потягиваясь, прошествовала из своей комнаты в ванную. Родители ещё спали, лишь робот-дворецкий бесшумно перемещался по квартире, погружённый в свои непостижимые для людей робомысли. Наскоро умывшись и взлохматив волосы, Яналия глянула в зеркало. Лицо опухло, а из-за того, что за ночь сделалось с глазами, кто-нибудь мог заподозрить в ней незаконнорождённую дочь господина Ли. Накануне Яналии не спалось – она битый час вертелась на смятых простынях, пытаясь понять, что же всё-таки мог привезти в цирк Моррисон и как это связано со скачком во времени. К сожалению, чем дольше она об этом думала, тем бредовее становились теории, рождавшиеся в её возбуждённом уме. Например, что в грузовике мог находиться древний артефакт борирров, повелевающий временем. Ближе к четырём утра эта версия даже казалась заслуживающей внимания. Напоследок плеснув в лицо пригоршню холодной воды, Яналия покинула ванную. Школьный рюкзак валялся там же, где был брошен накануне вечером – у входной двери. Забросив его на плечо, девушка выскользнула в коридор. До занятий оставалось ещё около получаса, и она собиралась потратить это время, потягивая кофе на лавочке в парке.

По пути от лифтов до прогулочной зоны Яналия обдумывала план, родившийся где-то между половиной первого и часом ночи – устроить слежку за начальником охраны и отыскать ту самую таинственную цистерну, в которой якобы находился пищевой планктон. Осуществить первую часть замысла было сложнее – как-никак, Моррисон работал в спецслужбах и мог заметить хвост. А вот найти огромный контейнер было вполне реально, стоило лишь обыскать складские и технические помещения. Погружённая в свои мысли, Яналия подошла к автомату с кофе. Несмотря на ранний час, перед ним уже выстроилась небольшая очередь из двух младшеклассников. Один – высокий смуглый мальчишка в футболке рок-группы «Тринадцать мёртвых пангоидов» – провёл кредиткой по сканеру, потыкал сенсорную панель и произнёс:

– Точно тебе говорю. Мы уже несколько часов дрейфуем.

– Непонятно, – отозвался стоявший за ним парнишка, худой, как Гай Молестус, и рыжеволосый, как Патрик О’Брайанс. – Если б корабль остановился, разве мы бы это не заметили?

– А ты замечаешь, когда мы садимся на планету?

– Нет.

– Конечно, нет! А когда корабль останавливается в открытом космосе, это тем более неощутимо! Это ж тебе не на ракетах летать, как в древности! Кстати, отца вызвали на стыковку аж в пять утра!

– Зачем? Он же у тебя грузами занимается или чем там ещё?

– Папа – заведующий складами. Между прочим, у него в подчинении сотня роботов-грузчиков!

– А причём здесь стыковка?

– Ну, просто стыковочный шлюз был заставлен контейнерами. Им же сто лет никто не пользовался! Вот и пришлось отцу срочно разгребать…

Молодой человек достал из окошка стакан с малиновой space-water и уступил место у автомата приятелю.

– Странно… – сказал тот, прикладывая кредитку к сканеру и заказывая ментоловую шипучку. – Кому мы понадобились так рано?..

– Это для нас рано, потому что мы живём по земному времени. А те, кто к нам пристыковался, имеют полное право жить по времени своей планеты. Слушай, такое ощущение, что ты первый день в космосе!

Обычно младшеклассники болтали о всякой ерунде, но этот разговор заставил Яналию навострить уши. Она подошла чуть ближе, понаблюдала, как рыжий мальчишка забирает из пластикового лотка шипучку, и произнесла:

– Ментоловая? Советую заказывать двойную. Если выпить залпом, такое ощущение, что в голове ледяная бомба взорвалась!

По прикидкам Яналии, мальчишкам было лет по девять-десять, а поскольку они были не из цирковых, их лица были ей лишь смутно знакомы. Отпрыски артистов редко дружили с детьми из семей техперсонала. Гермес осуждающе называл это «снобизмом», хотя и в его ближайшем окружении были одни лишь циркачи. Ребята, явно не ожидавшие, что с ними заговорит старшая девчонка, да к тому же работающая на манеже, замерли от неожиданности. Рыжеволосый даже огляделся по сторонам, убеждаясь, что обращались действительно к ним.

– Привет, – произнёс тот, чей отец заведовал складами.

– О чём болтаете? – как ни в чём не бывало, спросила Яналия, делая заказ – двойной эспрессо по-марсиански, т. е. самой тёмной обжарки.

– Да так, о корабле… – пожал плечами знаток космических путешествий и часовых поясов. Он выглядел увереннее своего приятеля и даже принял позу «а-ля Гермес Гудини», небрежно облокотившись на автомат и поправив рукой спадающую на глаза чёлку.

– А-а-а, наверно, о той утренней стыковке?.. – с видом знающего человека покивала Яналия. Это был чистой воды блеф, потому что о состоявшейся с утра пораньше стыковке она узнала ровно минуту назад.

– Да! Ты тоже об этом слышала?

– Ага, – кивнула Яналия, сквозь прозрачную дверцу наблюдая, как картонный стаканчик наполняется кофе. – Слышала от Расула, главного механика. Мы с ним дружим.

– Ничего себе, – присвистнул мальчишка, уважительно и в то же время недоверчиво глядя на Яналию. – Отец говорит, Расул бывший космический пират.

– Так и есть! – подтвердила девушка. – У него руки по локоть в крови… он, когда в настроении, такие истории рассказывает! Жуть берёт! Но я не могу ни с кем об этом говорить, а то Расул рассердится!.. Так что там со стыковкой-то? Какие новости?

– Да никаких, – развёл руками мальчишка. – Я вообще не понимаю, зачем наш цирк понадобился агентам?

– Агентам?.. – растерянно повторила Яналия и тут же спохватилась: – Я и сама голову ломаю! А что ты об этом знаешь?

– Только то, что рассказал отец. Рано утром нас остановил десант Службы Космической Безопасности. Папа видел только двух агентов – говорит, оргулы.

При упоминании ненавистных оргулов и без того припухшие глаза Яналии ещё больше сузились. Что им могло понадобиться на «Юрии Гагарине»?! Может, явились за Моррисоном?.. Яналия представила, как агенты СКБ арестовывают начальника охраны и в наручниках уводят с корабля. Вот было бы здо́рово!

– Папа сказал, это наверняка связано с происшествием на Корот, – продолжил мальчик. – И теперь спецслужбы от нас не отвяжутся! Может, даже поставят корабль на карантин, до выяснения.

Такое развитие событий Яналии совершенно не понравилось – если парень не шутил и агенты СКБ уже рыщут по кораблю, то это может остановить работу цирка на долгие недели, а то и месяцы. А что если они найдут пресловутую цистерну с чем бы то ни было?! Или коллекцию незарегистрированных бластеров, которой, по мнению господина Ли, владел Моррисон?! Яналия забрала из лотка стакан, сделала большой глоток и окинула взглядом прогулочную зону – казалось, ничего не изменилось: несколько человек завтракали на открытых террасах ресторанчиков, по центральной аллее гуляли школьники.

– Глупости это всё, – не терпящим возражений голосом постановила Яналия. – И вообще не факт…

Речь циркачки была неожиданно прервана голосом Роджера Моррисона, донёсшимся из громкоговорителей:

– Внимание! Просьба явиться на Центральный пост безопасности следующих работников цирка: Ар-Рази Абир, Ар-Рази Зайнаб, Ар-Рази Саид, Белых Алекс, Белых Виктор, Белых Марина, Боффин Теадемис, Витц…

Моррисон принялся зачитывать длинный список из хорошо знакомых Яналии фамилий, только изредка перемежающихся незнакомыми. Однако девушка сразу обратила внимание, что ни одного из Гудини Моррисон не назвал – получается, тех, кто в приснопамятный День Большого Купания работал на ярмарке, на ЦПБ не вызывали.

– …Молестус Гай, Молестус Жанна, Молестус Цезарь, Молодцов Александр, Молодцова Майя, Молодцова Яналия, Морт Расул, Мут… – как заведённый продолжал начальник охраны.

Услышав свою фамилию, Яналия издала протяжный стон разочарования. Впрочем, чего она хотела, если в список угодила даже директор Мут!

Через пару минут Роджер Моррисон закончил перечислять имена и произнёс:

– Предписанное для явки время придёт вам на коммуникаторы. Конец связи.

В ту же секунду коммуникатор Яналии завибрировал. Открыв сообщение, она увидела, что её визит к Моррисону совпал с репетицией на манеже. Мало того, посмотрев на время, девушка поняла, что заболталась и опоздала на урок искусства. Залпом допив кофе, она кивнула мальчикам и помчалась в школу.

* * *

Яналия осторожно заглянула в кабинет. Фанделина имела свойство с головой уходить в творчество, поэтому всегда оставался шанс проскочить мимо неё незамеченной. Взору юной циркачки предстали многочисленные мольберты, расположенные полукругом. Практически за каждым сидел ученик, однако учительницы видно не было.

– Да заходи ты уже! – позвал Гермес, заметивший Яналию. – Фанделины нет.

Порадовавшись такому везению, Яналия пересекла класс и уселась за свободный мольберт, слева от Гермеса. Её приятель выглядел как типичный художник – свободная белая рубашка, небрежно расстёгнутая на пару пуговиц, щека, продуманно испачканная краской. Словно пародируя кого-то из великих живописцев прошлого, Гермес нацепил на голову тёмно-синий берет, а за ухо заткнул длинную кисточку. Окинув приятеля скептическим взглядом, Яналия произнесла:

– Я уж думала, мне неявку поставят – почти на десять минут опоздала.

– Тебе повезло, Фанделина сейчас в учительской. А ты где была?

– Слышал Моррисона? – спросила Яналия. – Я разбиралась, в чём дело!

– Вот как? – снисходительно произнёс Гермес. – И как, разобралась?

– Естественно! А это… – Яналия уткнулась взглядом в холст, над которым трудился Гермес. – Что это за ужас?..

На холсте были изображены вертикальные волнообразные линии разной длины и ширины. В основном Гермес использовал зелёный и жёлтый цвет, а некоторые из полосок сочетали в себе несколько оттенков – чёрный, красный, фиолетовый…

– Это водоросли?.. – предположила Яналия, поворачивая голову набок, в надежде, что так ей откроется новый смысл. И, повысив голос, произнесла: – Гулф, ты в таких делах разбираешься, скажи – это похоже на водоросли?

– Да, похоже! – донёсся с противоположного конца класса бодрый голос Гулфи Тока.

– Нет же! – фыркнул Гермес. – Какие ещё водоросли?! Мы рисуем Радость!

– Радость, – повторила Яналия, вглядываясь в полотно. – Гермес, тебе бы надо обратиться к психологу… ты слышал про тест этого, как там его…

– Роршаха!

– Вот-вот, его самого! Боюсь представить, как бы ты изобразил Печаль или, например, Ужас!

– Так мы, гм… – кашлянул Гермес, – говорили о Моррисоне. Судя по списку, вызывают тех, кто во время скачка был на корабле. Думаешь, Моррисон затеял расследование?

– Ничего он не затеял! – махнула рукой Яналия. – Чтобы ты знал, рано утром к нам пристыковался корабль с агентами Службы Космической Безопасности. И вообще мы сейчас никуда не летим, а дрейфуем в космосе!

– Да ладно?!

– Я тебе больше скажу! Эти агенты – оргулы. Если захотят выяснить, что нам известно, начнут копаться в мозгах!

Гермес выглядел ошарашенно:

– Откуда такая информация?

– У меня свои источники, – важно заявила девушка, вовсе не желая докладывать Гермесу, что её информаторы – парочка молокососов, случайно встреченных у автомата с напитками.

Дверь в класс распахнулась, знаменуя возвращение учительницы.

– Обсудим всё в парке после уроков, – сказал Гермес, доставая из-за уха кисточку и макая её в банку с чёрной краской.

– Принято, – кивнула Яналия.

* * *

Ещё до обеда новость о том, что по кораблю шныряют агенты СКБ, облетела всю школу. Никто из одноклассников Яналии пока что не успел побывать на допросе, но родители некоторых уже общались с агентами. Впрочем, по словам Абир, её мать с отцом просто ответили на три-четыре вопроса, после чего их отпустили.

Сразу после занятий Яналия и Гермес отправились в парк. По пути они успели составить план собственного расследования, ключевую роль в котором играла Кити – официантка «Клевера».

– Кити всегда рада посплетничать, ты же её знаешь! И как любая официантка, она в курсе всего, что происходит на корабле, – рассуждал Гермес, вслед за Яналией покидая кабину лифта. – К тому же она робот и замечает всё, что происходит вокруг. Может, даже записывает на камеру, кто её знает…

– Да согласна я, согласна, – закатила глаза Яналия, немного недовольная тем фактом, что эта идея пришла в голову не ей самой.

Друзья вышли на центральную аллею и не спеша двинулись к ближайшей свободной скамейке. В середине дня здесь было особенно хорошо – компьютер поддерживал комфортную температуру, освещение моделировало яркий солнечный день, а проектор создавал иллюзию плывущих над головой облачков. Миновав целующуюся на лавочке пару, Яналия кинула взгляд в сторону ресторанов и заметила двух незнакомцев. На корабле было много жителей, но оргулов Яналия узнала даже издалека – оба высокие, темноволосые, скупые на жесты и движения. Одеты они были в классические чёрные костюмы, как и полагается работникам СКБ.

– Взгляни туда, – сказала Яналия, пихая Гермеса локтем. – Агенты!

– Действительно. И, похоже, направляются они в «Клевер».

– Круто! – обрадовалась Яналия. – Сядем рядом и подслушаем, о чём они будут говорить! Заодно и Кити попросим рядом с ними покрутиться.

– Нет, – категорично сказал Гермес. – Ты забыла, что они телепаты? Если заметят, что мы возле них околачиваемся, сразу к нам в головы полезут.

– Мало ли кто может зайти на обед в «Клевер»! – возразила Яналия. – Не могут же они всех подряд сканировать!

Даже не взглянув на свободную лавочку, она двинулись прямиком к «Клеверу».

– Можешь обижаться, но я туда не пойду, – заявил Гермес. – В СКБ берут только сильных телепатов. Если они нас заметят – а это случится! – и начнут что-то выяснять, сразу обнаружат массу интересных вещей. Взять, допустим, твою слежку за Моррисоном…

– И какое им дело до моей личной слежки?! – возмутилась циркачка.

– А такое – ты подозреваешь, что именно груз в цистерне мог спровоцировать скачок. Представь, что будет с цирком, если они начнут выяснять подробности?!

– Они схватят Моррисона, и мы его больше никогда не увидим, да?.. Что ж, я как-нибудь это переживу… – пожала плечами Яналия.

– А ещё перевернут корабль сверху донизу. Уж лучше мы сами узнаем судьбу цистерны, чем это сделают оргульские агенты!

Яналия нехотя, но всё же согласилась с Гермесом. Тем временем они уже почти вышли из парка, и со стороны ресторанчиков потянуло привлекательными запахами, заманивающими проголодавшихся жителей корабля.

– И что же, мы их просто так оставим?.. – разочарованно спросила девушка. – Это как-то не по-нашему…

– Нет, мы сядем на лавочку неподалёку от ресторана и будем наблюдать. А когда агенты уйдут, зайдём внутрь и расспросим Кити. У неё как раз будет самая актуальная информация.

Следовало признать, агенты СКБ, могущественной и загадочной организации, внушали Яналии некоторый трепет. А чтобы преодолеть страх, следовало посмотреть ему в лицо, так учил Александр Молодцов. Будь Яналия одна, она бы всё-таки зашла в «Клевер» и попыталась подслушать, о чём говорят агенты во время обеденного перерыва, однако с ней был Гермес, а его мнение тоже что-то да значило. В душе он был авантюристом, но в отличие от Яналии предпочитал действовать осмотрительно.

Оргулы зашли в «Клевер», а Яналия удручённо плюхнулась на лавочку.

– Если уж мы вынуждены здесь торчать, будь другом – принеси кофе. Я пока понаблюдаю.

– Без проблем, – кивнул Гермес.

Через несколько минут он вернулся с двумя стаканчиками свежего эспрессо.

– Что я пропустил?

– Ничего. Кити приняла заказ, агенты о чём-то говорят, – последнюю фразу Яналия особо выделила, давая понять, что при желании они с Гермесом могли бы слышать этот разговор.

Словно не заметив её сарказма, Гермес присел рядом и сказал:

– Ты, кстати, знала, что многие оргулы мечтают устроиться в Службу Космической Безопасности?

Проблемы трудоустройства жителей Тенебрис в данный момент интересовали Яналию меньше всего, но от скуки она решила поддержать разговор:

– Нет. Почему?

С лавочки разглядеть агентов было практически невозможно, кроме того, Яналия понимала, что не стоит всё время пялиться на витрину «Клевера». Поэтому сейчас она от нечего делать пересчитывала посетителей ресторана «24 часа», располагавшегося неподалёку.

– Из-за строгих законов оргулам почти невозможно покинуть свою планету, – сказал Гермес, прихлёбывая кофе. – Но при этом они высоко ценятся в таких организациях, как СКБ, сама понимаешь, единственные телепаты в галактике! Именно поэтому оргулы с радостью становятся агентами. Государственная служба – это их шанс убежать с Тенебрис!

– Тебе надо обсудить это с Ламием, – посоветовала Яналия. – Он, конечно же, оценит твой интерес к проблемам Тенебрис и оргулов! Может, даже наградит самоэкзаменом по истории!

Гермес ухмыльнулся и продолжил:

– Но, понятное дело, в агенты берут только самых сильных телепатов – СКБ есть из кого выбирать, желающих много. Я где-то читал, что…

– Слушай, – перебила приятеля Яналия, – у меня есть тема поинтереснее. Если не ошибаюсь, кружка эля в «Клевере» стоит пятьдесят кредитов. А зарплата циркового барабанщика, я так думаю, приравнивается к зарплате техперсонала…

– Ну нет, господин Ли всё-таки принимает участие в представлении, он не техперсонал! – возразил Гермес. – Барабанщик – это вообще далеко не последнее лицо в цирке!

Ещё минут двадцать друзья обсуждали, сколько месячных жалований за все эти годы оставил в кассовом аппарате О’Брайанса господин Ли, пока Гермес не сказал:

– Смотри, они, похоже, уходят!

Яналия покосилась на витрину «Клевера». Агенты действительно встали из-за стола и направились к выходу. Наконец представилась возможность рассмотреть их подробнее. Оба они выглядели сосредоточенными и мрачными, но, впрочем, так выглядел любой известный Яналии оргул, и не важно, радовался он в этот момент или грустил. С первого взгляда было ясно, что эти двое не друзья, решившие пропустить по стаканчику в приятной атмосфере ирландского паба, а коллеги, которые зашли в ресторан по делу, а именно – поесть.

Один из оргулов был повыше и посимпатичнее. Темноволосый и кареглазый, он имел особую примету – белый шрам, пересекающий бровь. По мнению Яналии, в работе секретного агента такое заметное увечье могло серьёзно помешать. Удивившись, почему он не счёл нужным обратиться к пластическому хирургу, Яналия посмотрела на второго оргула. Его серые глаза на нетипично круглом для выходцев с Тенебрис лице, казалось, цеплялись за всё, что видели вокруг. Складывалось ощущение, что этот агент пребывал в беспрерывных поисках ценной информации или опасного преступника. Когда его взгляд скользнул по Яналии, ей захотелось чудесным образом перенестись куда-нибудь подальше, например, на Марс или Серпо. Похоже, Гермес был прав, и с этими личностями лучше не связываться. На их фоне даже сёстры Ночет казались чуть ли не кандидатками в ближайшие подружки.

Агенты миновали скамейку, на которой расположились Яналия и Гермес, и направились к лифтам.