Текст книги "Попрыгунчики на Рублевке"

19

– Значит, у нашего президента не две дочери, а три! Притом одна из них – незаконнорожденная и он ничего о ней не знает! – воскликнула Анна. – Это сенсация!

– Я скажу тебе еще бо́льшую сенсацию! Знаешь, где живет?!.. – Глаза Алисы сузились. – В обычной бревенчатой избушке в деревне, из тех, что чудом еще сохранились в районе Рублево-Успенского шоссе!..

– Боже мой! Откуда ты все это знаешь?!

– Как откуда?.. К кому в гости ты пришла сегодня вечером? Открытие чьего бара мы празднуем?

– От Тавурина?!

– Именно!

– Все это выдумки. Макс – такой конспиратор, что если бы у него была такая информация, ни за что бы не рассказал ее тебе. – Губы Марьяны Бонда капризно надулись. Она ревновала модельера к Алисе.

– Хочешь, пойдем спросим у него? Заодно выразим респект. Надо, а то он вышел в зал лишь на минутку. Я даже не успела перемолвиться с ним парой слов, – нарочно проговорила та.

– Идем!.. – Марьяна решительно вскочила со стула и, схватив подругу за руку, потащила к черной двери, которая вела из зала куда-то туда в подсобки бара.

Анна фыркнула:

– Я остаюсь здесь… – Тавурин был ей несимпатичен. На открытии бара она появилась лишь за компанию…

…Стены, пол и потолок были такими белыми, лампы светили так ярко – потянув за ручку и сделав несколько шагов, Бонда едва не зажмурилась.

– Не понимаю… У меня что-то с глазами!

– Не обращай внимания. – Алиса сзади подтолкнула Бонда. – Это креативный ход. Макс не был бы собой, если бы даже со служебным коридором не сделал чего-нибудь эдакого… Александр!.. Вот уж не думала вас здесь встретить!.. А что, никто из ваших репортеров сюда не пришел? Что-то никто нас сегодня не фотографирует…

Молодой мужчина с безвольным стесанным подбородком и впалыми щеками выглядел подавленным и явно испытывал досаду от неожиданной встречи. Выскочив из-за угла, он нос к носу столкнулся с двумя барышнями, одну из которых знал лично, другую – по фотографиям.

Александр Лисин работал пиар-менеджером крупного интернет-портала, освещавшего жизнь высшего российского общества. Алиса знала его, так как время от времени появлялась в офисе этого интернет-издания, где работала одна ее давняя подруга.

– Да… Да… Извините… Мне некогда… – пробормотал Лисин и, бросив на девушек косой и странный взгляд, торопливо прошел мимо них, исчез за черной дверью.

– Странно… Чтобы пиар-менеджер светского портала… Такого я еще не встречала, – пробормотала Марьяна.

В некотором недоумении обе девушки двинулись дальше по коридору.

Завернув за угол, они едва не столкнулись с высокой блондинкой в платье то ли из преколлекции Живанши, то ли Валентино. Это была Лика. Поговаривали о ее связи с итальянским модельером меховых изделий Франко Паяро, наезжавшим время от времени в Москву, чтобы распродать по аховым ценам свои изделия столичным богачкам.

– Вы не видели Максима? – пробормотала девушка, испуганно глядя на Марьяну и Алису. – Черт знает что! Обещал, что сегодня вечером обязательно доставит мне платье. А теперь я не могу его найти!.. Вы не видели Тавурина?..

Подруги замотали головами. Больше не говоря ни слова, Лика пошла дальше, скрылась за поворотом.

– Интересно, где он может быть? – тихо сказала Бонда.

Вот открытая дверь большого зала, в котором трудились повара: огромные плиты, длинные столы, множество кастрюль и сковородок… Тавурина здесь не было – все помещение кухни отлично просматривалось. Повар отвлекся от зеленого побега, который резал на доске широким и массивным поварским ножом, посмотрел на девушек. Взгляд продержался на них всего несколько секунд. Потом опустился вниз, к разделочной доске.

Марьяна потянула Алису дальше. Следующая дверь на той же стороне коридора оказалась закрытой. Постучав, Бонда взялась за ручку, приотворила дверь, просунула хорошенькую головку в узкую щель – никого: маленькая комнатка с черным кожаным диваном на двух человек, рогатая вешалка – на ней ничего не висело, стол с включенным компьютером. По его экрану ползла стандартная заставка «опасные твари». Бонда закрыла дверь. Тем временем Алиса уже приоткрывала другую – на противоположной стороне коридора.

– Черт возьми, здесь какие-то тряпки! – удивилась она. Узкое помещение выглядело гардеробной.

Марьяна подошла сзади. В коридоре стояла удивительная тишина. Ниоткуда не доносилось ни звука. На длинной перекладине, тянувшейся от стены с дверью до противоположной глухой, – несколько платьев, пиджаки разных цветов. На полу стояло несколько больших серых коробок с металлическими углами.

– Наверное, он собирается наряжать официанток и диджеев.

– Или по нескольку раз за вечер переодеваться сам… В женские платья!

Дверь была с шумом захлопнута, девушки двинулись дальше.

Следующая дверь на другой стороне коридора приотворена не больше чем на пять сантиметров. Первой к ней подошла Алиса. В узкую щель ничего видно. Нужно потянуть ручку на себя. Алиса прислушалась. В комнате явно кто-то был.

Какой-то странный скрежещущий звук доносился до ушей девушки. Секунд десять она пыталась понять, что может его порождать, но так и не смогла этого сделать и осторожно просунула голову…

Вскрикнула, резко подалась назад… Марьяне стоявшей сзади, не было ничего видно.

– Там… Там… – забормотала Алиса показывая пальцем внутрь комнаты. Губы ее дрожали.

Бонда обладавшая решительным характером, оттолкнула подругу…

20

Посреди большого зала возвышался принесенный откуда-то из внутренних комнат стол, покрытый толстой белой скатертью. Складки ее спадали вниз, не доставая до пола нескольких десятков сантиметров.

Поверх скатерти расставлены бутылки множества сортов виски, коньяков, водок. Напитки крепостью менее сорока градусов отсутствовали: распоряжение хозяина дома. В особняке имелся большой запас шампанского дорогих сортов, но бокалы с ним официанты вынесли на подносах всего пару раз. Азино явно желал, чтобы гости налегали на более крепкие «варианты».

Специальный человек – в обычные дни помогал повару, а сегодня вечером превратился в стюарда – охотно разбавлял виски и коньяк содовой. Одной модели – шатенке с длинными ногами, обтянутыми розовым трико – приготовил коктейль «Кровавая Мэри»: толстый слой водки на не менее толстом слое томатного сока. Краешек стакана стюард – его звали Аслан – украсил веточкой сельдерея.

– Начнем очередной раунд. – Рустам выглядел возбужденным.

Шаварский, Слепян и Миша Раизин, пять минут назад один за другим вошедшие в залу, теперь разбрелись по разным углам. Слепян – один из всех троих – подошел к столу, попросил стюарда налить порцию виски.

Насыпав в широкий стакан изрядное количество льда, Аслан свинтил с бутылки пробочку, плеснул на неровные полупрозрачные кубики «Бэлентайн».

Вынул из пачки белую бугристую бумажную салфетку, обернул ею донце и нижнюю часть стакана, протянул гостю.

Приняв из рук стюарда порцию, Слепян с жадностью прильнул губами к кромке стекла.

Алкоголь подействовал через каких-нибудь полминуты. Девушки, на которых должна начаться охота, бродили тут же, между мужчин.

«Которая из них?» – Вадик не стесняясь всматривался в лица моделей. – А вдруг Шаварский прав: и все это лишь фокус, игра, призванная раздразнить чувства участников?! В таком случае – прочь нервозность, за дело!»

У одного из окон стоял суперсовременный музыкальный центр. Вернее, только одна его часть: пульт управления и механизм, в который вставлялись диски, был подобен растущему из земли широкому стеблю тропического растения. Никаких торчащих проводов… Кубики акустической системы стояли в разных углах просторной залы.

Улыбаясь, Рустам подошел к пульту, активизировал сенсорную панель. После очередного прикосновения указательного пальца к прозрачному пластику из динамиков зазвучала мелодия, под которую крутился волчок в популярной некогда телевизионной игре «Что, где, когда». Все начали улыбаться.

Несколько находившихся в зале девиц рассмеялись в голос.

– Здорово придумано, Рустам!.. – Шаварский шатался, даже держась рукой за перила лестницы – покрытые ковром ступени шириной в один метр вели из залы на второй этаж.

Хозяин особняка картинно потупился:

– Я забыл завести эту музыку перед первым раундом. – Он поднял голову, глаза его блеснули. – Пусть каждый из вас даст слово честного человека: выполнит все условия игры! Иначе… – Рустам задумался – какие кары обрушить на голову отступника. – Каждый из тех, кто здесь присутствует, потом не подаст этому человеку руки. Итак… Вы даете слово?

Хозяин особняка неожиданно повернулся к Шаварскому.

Тот в очередной раз пошатнулся, но тут же бодро ответил:

– Даю! Честное благородное слово… Рустам, ты меня знаешь… Зачем такие вопросы?

21

Макс Тавурин сидел во вращавшемся кресле лицом ко входу. Руки его безжизненно свесились вниз. Кисти с тонкими длинными пальцами – белые и бескровные. Голова запрокинута назад. Через все горло проходил огромный кровавый разрез. Экстравагантный розовый пиджак модельера и такая же розовая маечка побагровели на груди от крови.

Нож валялся на полу.

Тавурин был мертв.

22

– Достань телефон!..

– Что такое?!.. – Николай схватился за карман пиджака.

– Мой мобильный не работает. Нет связи!..

Килин отметил: у Барона сейчас такие же странные глаза, как у исчезнувшего в черноте за порогом официанта.

Плоская «Моторола» Килина тоже не работала.

– Смотри!.. – чуть ли не во весь голос выкрикнул он. Настолько поразила его увиденная картина.

23

Выпив еще три порции виски «Бэлентайн», Слепян ощутил: от прежнего страха нет и следа.

Он не стремился опьянеть. Наоборот, просил стюарда наливать в стакан больше содовой. Виски получалось разбавленным гораздо сильнее положенного. Четвертую порцию виски Слепян выпил, размешав ее в огромном стакане кока-колы…

Мысль работала четко. Хотелось совершить какой-нибудь «подвиг», удивить всех.

Но роль Вадика свелась к пассивному наблюдению. Игра пошла очень напряженно. Раз за разом очередная пара гостей с завязанными глазами выходила на охоту. Медленно, осторожно, стараясь расслышать каждый шорох, шли, как по тонкому льду, между кресел и диванов. Тут же, рядом был стол, загроможденный бутылками. Время от времени, когда охотнику представлялось: возле него стоит пытающаяся задержать дыхание модель, – гость неожиданно делал рывок в сторону… Опрокидывались стулья. Либо сам человек, наткнувшись на диван, с криком летел через него кувырком. Модели визжали, кидались кто куда. Второй охотник тут же пытался воспользоваться моментом: бросался, вытянув руки, на голоса.

Визгу – все больше, но ни разу никому не удавалось осалить девушку. Один из игроков употребил другую тактику: не выжидал, не прислушивался. С первой секунды принялся метаться по залу, надеясь на удачу… Лишь свалил со стола пару бокалов, опрокинул водочные бутылки. Отпущенные на раунд сто двадцать секунд истекли.

Вадик, прихлебывая кока-колу, в которую добавлен солодовый напиток, впивался взглядом в красивые лица моделей, пытался уловить хоть какое-то различие в поведении девушек. Тщетно. Если и была среди них та, в задачи которой входило быть осаленной, – до сих пор она вела себя так же, как остальные. Либо – вариант теперь казался наиболее вероятным – прав Антон Шаварский: никакой девушки-смерть в доме нет. Все это выдумка, призванная забросить в кровь пресыщенных гостей изрядную порцию адреналина.

Слепян решился. Когда очередной раунд истек, стремительно подошел к Рустаму:

– Тогда, в первый раз… Против правил, но можно попробовать еще? – Глаза его горели.

Устроитель вечеринки углядел в них что-то, понятное только ему.

Среди гостей, сгрудившихся за натянутой ленточкой у двери в буфетную, стоял Махмут. Во взгляде – возбуждение. Он должен был играть следующим.

Рустам кивнул и посмотрел на миллиардера. Вадик понял: будут играть в салочки на пару.

24

Килин во все глаза смотрел на официанта. Тот появился из-за угла темного здания. Одной рукой держал поднос с бутылкой, другой катил перед собой кресло на колесиках. В нем сидела женщина, одетая в темно-красное платье. Вокруг шеи повязан шарфик того же цвета.

Прокатив кресло-коляску мимо белых заборчиков, окаймлявших другие беседки, официант подкатил ее к столу Килина и Барона.

Гости замерли.

Молодой человек – руки его дрожали – поставил бутылку на скатерть, откупорил вино, разлил по бокалам.

Ужас шевелил у людей, сидевших за столиком, волосы. Официант, похоже, владел собой из последних сил, – страх перед кем заставлял его проделывать все это?! Бросил на стол перед Бароном белый незапечатанный конверт. Быстро пошел прочь.

25

Повязки, которыми закрывали глаза участникам игры, сшиты по специальному заказу в одном из московских домов моды.

– Рустам специально заказывал эти тряпочки Максу Тавурину! – расслышал Слепян, когда одну из них перед раундом завязывали у него на затылке.

Теперь Вадик смог еще раз оценить плотность ткани – широкая полоса не пропускала ни лучика света. Он сделал шаг, второй… Казалось: слышит, как тикают секунды. На самом деле звук часов ниоткуда не доносился. Последнее, что успел увидеть Вадик перед тем, как ему завязали глаза: огромные напольные часы, словно маленькая башня возвышавшиеся у одного из окон, вдруг встали. Их маятник перестал качаться. В голове крутилось только одно: он должен на удивление всем поймать кого-нибудь из моделей… Он обязательно сделает это!.. Но стратегии не было. И времени – только секунды. Просто так, хаотично двигаясь по первому этажу, успеха не добиться… Справа он услышал резкий металлический звук. Где-то там должен быть миллиардер Махмут. Они стартовали одновременно.

26

Огромная фигура в белом саване – росту в ней было не меньше трех метров – приземлилась на дорогу позади мчавшегося автомобиля… С неба!

Мгновение назад «Ауди» Боккум миновало это место: ксеноновые фары на секунды осветили правую и левую обочины. Теодора могла поклясться – тогда кюветы и узкие полоски земли возле заборов были пусты. Значит, привидение не выпрыгнуло на дорогу сбоку, а настигало «Ауди», двигаясь вслед за ним по шоссе…

В последний момент она вцепилась в руль и повернула его на нужный градус. Правые колеса успели сантиметров на двадцать съехать с асфальта, тут же вернулись на него. Не снижая скорости, Боккум вывернула руль в обратную сторону. Дорога делала зигзаг. Следующий поворот был не в пример тому, который миновала, более крутым, – градусов сто двадцать, а то и сто пятьдесят. Писательница затормозила. Колеса завизжали по сухому асфальту.

Она и сама не знала, зачем это сделала, – странное любопытство! Не успела «Ауди» остановиться, – Теодора мельком глянула в зеркало, чтобы в следующую секунду уставиться в него во все глаза: рослое чудище в саване уже было позади нее на асфальте! Оно гналось за ней!..

Причем с той же скоростью, с которой неслось по пригородной дороге суперсовременное мощное авто. Боккум завизжала от ужаса и изо всех сил вдавила в пол педаль газа.

Если бы навстречу двигалась какая-нибудь случайная машина – страшная авария неизбежна. Но за поворотом – пусто. Едва не влетев в левый кювет, опять дико заскрипев шинами, «Ауди» чудом миновала крутой вираж. Теодора крутила руль, едва понимая, что делает. Больше всего хотелось посмотреть в зеркало, но при таких маневрах, когда машину болтало из стороны в сторону, это опасно…

К счастью, дальше «Ауди» рванула по прямой. Уставившись в зеркало, Боккум сперва судорожно дернула головой. Потом ей показалось, что от собственного визга у нее лопнули барабанные перепонки. Светящийся, словно неоновая реклама, саван был позади нее. Чудовищными прыжками он настигал… Машина неслась, как на отчаянном ралли, но ей не удавалось оторваться от преследования. Вот узкое шоссе делает еще один зигзаг – самый опасный здесь. Если Теодора не увеличит скорость – попрыгунчик настигнет ее. Если писательница помчится еще быстрее – она разобьется. Никакие подушки безопасности не спасут! О боже!

27

– Она мертва… – прошептал Барон.

К другим беседкам другие официанты катили кресла-каталки.

– Раскрой конверт, в нем записка…

Мертвая женщина, – она была молода, сильно накрашена: особая косметика, которой гримируют трупы, чтобы не выглядела слишком отталкивающе. Обмалеваны даже кисти рук. Держала их перед собой странно согнутыми.

Ее можно было принять за живую. Но лишь издалека. Выдавали раскрытые остекленевшие глаза.

Дрожащими руками Александр взял с розовой скатерти белый квадратик. Отогнул оттопыривавшийся клапан, вынул из конверта записку. Развернул сложенный вдвое листок почтовой бумаги с водяными знаками.

Глаза несколько мгновений бегали по строчкам.

Не выдержавший Килин вырвал лист у него из рук. Буквы прыгали, хотя текст аккуратно распечатан на принтере:

«Господа!.. Я очень несчастна. Два дня назад меня убили ударом ножа в шею. Чтобы вид ужасного разреза не смущал вас, теперь приходится носить этот красный шарфик…»

Николай посмотрел на труп.

«Сегодняшний вечер – последний на грешной земле. Завтра меня похоронят. Мне очень не хочется покидать вас, но что поделаешь. Жутко холодно!.. Налейте бокал красного вина для меня, посидите со мной немного. Дай бог, чтобы вас не постигла та же участь. Если у вас появится желание изобразить героев, остерегайтесь, чтобы с вами не поступили, как с этим господином».

Музыка неожиданно стихла. Со стороны ресторанной постройки раздался сдавленный вскрик. Через мгновение в распахнутое окно выпало человеческое тело. Заболталось на крепко перехватившей шею веревке.

Повешенный был в отлично начищенных ботинках, которые тускло поблескивали.

Молочно-белые шары погасли. Из темных дверей ресторана выскочили одна за другой несколько огромного роста белых фигур – ниспадавшие до самой земли саваны светились призрачным светом. Сияние, окружавшее «духов ада» со всех сторон, исходило словно бы ниоткуда.

Скок – и самый первый из них у крайней беседки. Скок – и следующий оказался у другой компании ужинавших. Следом замелькали остальные.

– Деньги, часы, золото, камни! – Огромная фигура в призрачно мерцавшем саване склонилась над Александром.

Барон отстегнул браслет швейцарского хронографа, положил на стол. Вынул бумажник… Драгоценностей у него не было.

Килин не шевелился. Из савана высунулась затянутая в белое светившаяся рука. Быстро обшарила карманы Николая, вынула толстую пачку рублей. Потянулась к килинскому уху.

– Я сам!.. – Николай принялся вынимать из уха крупный бриллиант. Пальцы тряслись. Поранился. Капелька крови упала на воротник рубашки.

Попрыгунчик раскрыл бароновский бумажник.

Света, исходившего от савана, было достаточно, чтобы внимательно все рассмотреть: грабитель вытащил золотую карту «Виза».

– Скажи код!..

– Два, восемь, шесть, пять…

– Если наврал – быть тебе нашим должником… Барон!.. – Имя владельца нанесено на пластике выпуклыми буквами.

Несколько прыжков, и таинственный грабитель скрылся за стенами здания. Еще тридцать секунд – туда же исчезли остальные прыгавшие саваны.

28

– Кофе… – еле слышно прошептала Бонда, по-прежнему глядя на мертвого кутюрье.

– Что? – так же шепотом спросила Алиса, не понимая, что имеет в виду подруга. Плечо Марьяны мешало ей рассмотреть комнату с убитым.

– Смотри, как оно дымится… Еще горячее.

Только теперь Алиса разглядела на маленьком столике возле мертвого Тавурина белую кофейную чашечку. Густой парок шел от нее вверх.

– Это Лисин или Лика… – проговорила она.

– А может быть, оба… Нам надо спешить. – Бонда потянула подругу за руку. – Нас не должны увидеть здесь. Иначе…

29

Лучи фар били прямо в глаза. На мгновение писательница ослепла. «Конец!» – пронеслось в голове.

Выскочившая из-за поворота встречная машина неслась лоб в лоб с «Ауди» Боккум. Ничего не видя, лишь по памяти представляя крутой изгиб сворачивавшей влево дороги, Теодора попыталась уйти от удара. Крутанула руль…

Инстинктивно изо всех сил утопила в пол педаль тормоза. Дикий визг колес… Грохот… Она зажмурилась. «Подушки безопасности не сработали!» Боккум еще крепче вцепилась в руль и в следующее мгновение осознала – жива! Лучи фар ее машины по-прежнему разрывали ночную черноту. «Ауди» стояла под наклоном. Одно или оба правых колеса оказались в кювете: снопы света били мимо шоссейного полотна. Пока еще писательница не видела нигде той встречной машины.

«Попрыгунчик!» – Теодора вздрогнула всем телом, мгновенно вспомнив о том, кто был причиной: она чуть не погибла. Резко обернулась…

Красные габаритные огни второго автомобиля тревожно горели у самого края асфальта. Судя по хищным очертаниям, это было спортивное купе – очень низкое, будто приплюснутое к дороге.

Ужасной светившейся фигуры нигде не было. Дверца купе резко откинулась вверх. Оттуда, как из чрева космического аппарата, высунулась нога в черном ботинке.