Текст книги "Кроссворд игральных автоматов"

17. Фуражка и украденный паспорт

«Дэн! Я знал: ты ленивый малый и станешь что-либо делать только за большие деньги. В квартире, на которую я указал и ключ от которой я переслал тебе, ничего, разумеется, нет. Я же не идиот, чтобы отправлять такие сообщения по SMS. С другой стороны, никак по-другому я не мог с тобой связаться. Да и не нужно было. Информацию о месте в котором спрятан миллион долларов ты найдешь в туалете того самого ресторана, в котором мы были в первый день после твоего приезда в Москву. Что это за ресторан, уверен, ты помнишь. Его название знаем только я и ты».

* * *

– Так мне идти платить? – пробормотал иногородний. Все, о чем говорили новые знакомые было ему очень интересно, но расспросить их он не решался.

То, что проговорил Дэн вместо ответа, поразило его в самое сердце.

– Он пишет, что переслал мне ключ!… Выходит, мы зря выламывали дверь при помощи перфоратора!…

Кошелев округлил глаза и пошевелил губами: «Следи, что говоришь! Мы не одни в машине!»

«Дверь… Перфоратор…» – неслось в голове у Зобкина. В том, что это была именно та дверь, за которой его застукала милиция, он не сомневался.

– Давай, иди, заказывай!… Пусть наполнят бак целиком! – распорядился Кошелев.

Зобкин, переваривая услышанное, удалился.

– Что ты при нем болтаешь! – взорвался могильщик.

– Ерунда. По одной фразе догадаться ни о чем не возможно… Надо ехать в ресторан!

Дэн коротко пересказал содержание записки… Через пять минут они катили по шоссе в сторону Москвы.

– Пропал я совсем… – рассказывал Зобкин. – В нашем городе Арапьевске делать нечего… Трудился я в местной фирме по мобильной связи, но месяц назад базовую станцию забодала корова. Разнесла ее в пух и прах… Все мы оказались без работы. Приехал я в Москву, к родственнице. Тетка у меня здесь. Опять незадача. За день до моего приезда ее выселили за неуплату коммунальных платежей из квартиры… Встречаемся с ней на вокзале. Я только сошел с поезда, она продрыхла ночь на лавке… «Здравствуй, говорит, вот приглашала тебя в гости, а теперь сама не знаю, где ночевать!» Я говорю: «Тетя, что же вы не сообщили мне? Я бы выслал денег!» Она рассказывает: за неделю до того, как ее выселили, она подралась с соседом сверху, потому что тот, напившись, имел обыкновение топать ногой и кричать «Вот я, боевой конь, бью копытом!» В отместку сосед пустил в своей квартире воду так, что залил все квартиры до первого этажа. Соседа, разумеется, тут же выселили, поскольку он тоже за квартиру давно не платил. Причем, когда его волокли вниз, он кричал «Я своего добился!» Записная книжка, в которой был мой телефон, размокла напрочь. Одна из цифр моего номера разбухла настолько, что ее невозможно было различить. Тетка принялась набирать все цифры подряд, но пока она добиралась до девятки – именно той, что было нужно – у нее успели выключить телефон. Так она очутилась на улице… На вокзале, едва она успела поговорить со мной, ее тут же забрали на живодерню. Так среди бомжей называется специальная медицинская станция. За пять минут до меня тетка болтала с одной старухой из Томилино и рассказала, что ночью ей снились курицы. Теперь врачи ищут у нее птичий грипп, потому что старуха пошла к милиционеру и заявила – тетка призналась ей в доверительной беседе: накануне она украла чемодан у одного турка. Там было пять полудохлых куриц. Одну моя тетка, якобы, попыталась сожрать. Но не смогла, потому что курица была очень жесткая. Из других она повыдергивала перья и пыталась продать старухе на подушку. Не успел я расстаться с тетей, как ко мне подошел какой-то тип в фуражке и потребовал предъявить паспорт. Я растерялся и предъявил. Этот детина тут же юркнул в толпу и сколько я его не искал, поймать мне его не удалось, поскольку, как я подозреваю, он успел снять фуражку и лишился, тем самым, главной своей приметы. Теперь я без паспорта. А мне нужно устраиваться на работу… Конечно, на мой паспорт, наверное, уже зарегистрировано немало крупных фирм и в каждой из них я числюсь генеральным директором и, будьте уверены, ворочаю миллионами… Но я никак не смогу получить причитающуюся мне зарплату, потому что не знаю, куда за ней явиться. Уж будьте уверены, этот тип без фуражки постарался замести следы… Так что все равно надо искать заработок. Потому что именно для этого я приехал в Москву. Квалификация у меня отличная. Могу не переставая несколько часов долбить по клавишам, таращиться в монитор и названивать подряд по всем телефонам, предлагая каждому, кто возьмет трубку, всякое дерьмо. В общем, крепко я поднаторел в коммерческой работе. Там, в Арапьевске, работодатели за мной гонялись. Жаль только один из них в прошлом году умер, съездив на курорт, от холеры, а нашего положила на обе лопатки эта корова. Он так и говорил: «Угробила меня эта скотина. Раздолбала в пух и прах все мое будущее». Теперь у него только одна дорога: ехать в Москву и собирать деньги с желающих поселиться в каком-нибудь многоквартирном доме класса «люкс». А потом с этими деньгами – в Америку. Если повезет, конечно… Я вот тоже подумываю…

– Послушай, а зарплата тебе нужна какая? – прервал словоизлияние Дэн.

– Мне, главное, не подохнуть с голоду! – во всю разыгрывая простодушие ответил Зобкин. – Думаю, сначала глупо требовать большего. Руководители фирм требуют, чтобы хороший работник сперва проявил себя. А потом фирма либо разоряется, потому что директору в свою очередь проявлять себя не очень нужно, – в гробу он всех видал! – либо…

– Хорошо!… А выполнять любые указания строго начальника ты готов?

– Это само собой. Про это даже и говорить не надо. Любые указания я буду выполнять так, как будто от этого зависит моя жизнь. Я же знаю: здесь, в Москве, такого дерьма, как я, навалом. Выживает только небольшой процент. Так что если не хочешь, чтобы тебя отправили на живодерню, изволь постараться… Услужить, так сказать, начальнику… Тут уж не может быть никаких разговоров. Приказ – и я лечу как пуля!…

– Ладно, – Дэн протянул Зобкину свою визитную карточку. – Приходи завтра. То есть уже сегодня. Адрес здесь указан… Смотри, не опаздывай. Нарушений дисциплины я не люблю. Мне как раз нужен сотрудник… Только чтобы без всяких… Всяких там умничаний и привередничаний мне не нужно. Я люблю, когда сотрудник ценит, что я даю ему работу…

Скотопасских остановил «рено». Зобкин ловко выскочил на тротуар.

– До встречи, Денис Анатольевич!… Я вас не разочарую… Я прямо сейчас пойду к вам… То есть к нам в офис… До утра не долго. Буду идти и как раз к девяти доберусь… Встретимся у входа…

Скотопасских уже мчался дальше.

– Мне кажется, из него будет толк!… – глубокомысленно изрек Дэн. – Человек знает, чего хочет… Вообще, мы, провинциалы, всегда более устремлены к цели, чем вы, москвичи…

В этот момент могильщик захрапел.

– Ну что я говорил! – сказал сам себе Дэн. – Дрыхнет круглые сутки… Естественно, лучшие места достаются другим…

Могильщик, тем временем, видел во сне себя за рулем новенького «рено». Он поворачивал ключ, чтобы уехать из автосалона, но двигатель не заводился. Вместо этого ровный женский голос откуда-то из под капота бесстрастно говорил:

«Абонент выключен или временно недоступен. Попробуйте завести позднее…»

18. В борьбе с ослиной дизентерией

Автомобиль подъехал к ярко освещенному подъезду заведения. В этом факте – ничего необычного. Ведь клуб с баром и рестораном открыт до утра.

Отличались же от заурядных посетителей Дэн и Виталик тем, что закатившись на маленькую стоянку они не хлопнули дверями авто и не пошли торопливой походкой ко входу, – именно так поступают те, кто спешит урвать ночных развлечений в час, когда гости начинают разъезжаться по домам. Нет, приятели застыли у «рено»: только теперь вспомнили, что у них пусто в карманах…

– Уверяю тебя, нас заставят оплатить вход… – твердил Виталик. – Нас не пустят дальше предбанника. Заходить нет смысла.

– Вполне возможно, туалет расположен в бесплатной зоне… – не соглашался Дэн.

– Тогда иди один!…

– А если мне понадобиться помощь?…

…За дверью оказалось пустынно. Из зала доносилась музыка. За своим приполком у вешалок стоял гардеробщик. Скотопасских сделал несколько решительных шагов.

В вестибюль тут же вышел охранник.

– Оплачивайте в кассу…

– Да я в ресторан… Был у вас как-то… Ничего платить не надо было.

– Это в дневные часы. А ночью – входной билет. У нас музыкальная программа.

– А какая? – спросил Вит.

– Значения не имеет. Все равно кончилась. Берите билеты. Таковы порядки…

– Ладно, приятель, брось упрямиться. Мы только на минутку. Нам нужно в туалет… – Дэн старался говорить дружеским тоном.

Охранник неумолим:

– Не пущу! Приобретайте билет и ходите где угодно. Пока билета нет, дальше этого места не двинетесь. Не хотите платить – идите, откуда пришли. На улице темно. Располагайтесь под любым кустом.

– Мы не сказали главного… Думаешь, для чего среди ночи понадобился туалет?…

– Куда вы клоните?

– Пораскинь мозгами… К тебе среди ночи приходят двое и говорят: нужно в туалет. Неужели не догадываешься, что это значит?

Охранник тупо уставился на них.

– Что?! Нажрались всякой дряни и бегают по городу…

– Ночью-то?! С тобой, дружок, плохо дело. Ладно, если ничего не понимаешь, мы пойдем в другое место. Только как бы тебе завтра не пожалеть! Хозяин придет в ярость, когда узнает, что ты нас выставил.

Охранник пошел на попятный:

– Да я не против! Только объясните, в чем дело. Я здесь второй день. Боюсь сделать что-нибудь не то. Например, вчера… Пришел к нам один посетитель… Приносить в клуб спиртные напитки категорически запрещено. А он достает из кармана бутылочку и наливает в стаканчик. Я выхватил у него склянку, да и выбросил в мусорное ведро за стойкой. Он тут же свалился со стула – давай биться затылком об пол. Оказалось, страдает припадками. Чувствуя, что на него накатывает, хотел выпить лекарство… Пришлось мне потом извиняться… А склянку эту вытащили из помойки и отвезли ему в больницу.

– Видишь, в работе охранника важно не переусердствовать… К примеру, ты не знаешь, кто перед тобой. Может мы из мэрии. Проверяем отхожие места на предмет готовности к эпидемии. В Китае, небось слышал, свирепствует ослиная дизентерия…

– Ослиная? Что это значит?! Я ничего не слышал…

– Вот видишь! Он ничего не знает!… Сидит тут и ничего не знает. А сам, быть может, болен. Вслед за курицами, которые страдали гриппом, эстафету заражения людей переняли китайские ослы. Только они страдают не гриппом, а дизентерией. Страшное дело… Если учесть – вирус может мутировать и перейти от ослов к слонам, а потом передаться людям… Мэрия производит тайную проверку отхожих мест на предмет готовности. Запасы дезинфицирующих веществ…

– Ночью?…

– А как еще?!… С вашим поваром, небось, днем в отхожем месте не протолкнуться… Слушай, браток, пусти нас по добру по здорову… Ваш клуб – на сегодня последняя точка. Мы досмерти устали с этой ослиной дизентерией… Всю ночь на ногах. Глянем, поставим галочку и будь здоров. Обещаем: ни тебе, ни шефу проблем не будет. Другое дело, если начнешь…

– Ну ладно!… – согласился охранник. – Откуда ж я знал, что ослы… Про куриц я слышал. Но от ослов я не ожидал такой подлости!… Уж если ослы… – он отошел в сторонку, бормоча себе под нос что-то про ослов, слонов, куриц и прочую живность.

Скотопасских и Виталик пошли в туалет. Дверь располагалась в конце узкого коридорчика. Маленькая комнатка предназначалась для одного. Соседнее помещение – для женщин.

– Не имеет смысла торчать там вдвоем… – прошипел Дэн. – Я поработаю внутри, ты – карауль… Изображай очередь.

Скотопасских закрыл дверь. Несколько минут Виталик стоял без движения. Надеялся: Дэн выскочит, зажав в кулаке бумажку с информацией. Минуты шли, из кабинки не доносилось ни звука. Кошелев тронул дверь. Она – заперта.

Прошло еще минут пять.

Виталик развернулся, облокотился плечом о стену. Из ресторанного зала вышел человек в строгом темном костюме, при галстуке, в очках. Не походил на посетителя. Они к этому часу имели расхристанный и ошалевший вид.

Человек по-хозяйски осмотрел вестибюль, гардероб, двинулся в сторону туалетов. Глаза не отрываясь смотрели на дверь женской комнаты.

Виталик подумал: «Очкастый сейчас ввалится в женский туалет!»

Не доходя нескольких шагов, человек остановился и принялся смотреть на Кошелева.

Могильщик растерялся.

Неожиданно очкастый достал из кармана пиджака маленький блокнот, ручку. Вывел на первой странице запись.

С тупым видом заглянув туда, Кошелев прочел – буквы были крупные:

«Замечание: официант не на рабочем месте!»

– Что это наш хряк сегодня сварганил?… Брюхо урчит не переставая… – сказал Вит.

«Принял меня за халдея!»

– Новенький?… – поинтересовался человек.

– Само собой… – подтвердил могильщик.

– Почему без смокинга? Официантам положена форма.

– Заблевал тот, в синем пиджаке, что у стойки… В самом начале вечера. Пришлось переодеться в свое…

– Тот, мордастый?… – осведомился человек деловито.

– Он самый…

– Ты его не провоцируй… С такой рожей способен наделать нам хлопот.

– Я не провоцирую… Шел мимо в трех метрах… Так он даже выгнулся нарочно…

– Бывает… От такого никто не застрахован… Говоришь, имел неосторожность пожрать на кухне из кастрюли?

– Проголодался что-то…

– Это ты напрасно… Наш повар говорит: поскольку наш клуб ночной, сюда приходят не есть, а блевать. Если кто не придерживается этого правила – сам виноват… Постучи ему, может впустит, – человек показал на дверь. – В тесноте, да не в обиде. Тебе работать надо. Постучи!…

Человек забарабанил в дверь.

Перепуганный Дэн щелкнул задвижкой.

– Если вы не против, этот господин к вам присоединится! – незнакомец указал на Кошелева. – У него смена… Клиенты в зале не станут дожидаться, пока вы обмараете сверху донизу весь унитаз…

Дэн посторонился, пропуская Кошелева.

Дверь закрылась.

Человек, который был директором-распорядителем, с достоинством удалился. В зале он столкнулся с мордастым посетителем, который торопливо, словно спеша на поезд, разбил ему очки и сорвал с шеи галстук.

Позже, для протокола, посетитель объяснил, что под утро должен был улетать на самолете в другой город, а потому торопился закончить свою обычную программу побыстрее.

19. Дядя Мэтью издевается

– Ничего нет! – прошипел Дэн. – Я обыскал весь тубзик. Даже в толчок руку запускал… Никакой записки!… Что же делать?

– Ты уверен, это именно тот ресторан?

– Конечно!… Мы с ним только в одном и были. Здесь!…

– Все ясно!… Дядя перепутал туалеты…

– Что это значит? – спросил Дэн.

– Очень просто… Раз он был в ночном клубе, то конечно же не разыгрывал всяких историй про ослиный понос. Он преспокойненько прошел в зал, уселся за столик, заказал официанту бутылку виски, нажрался и в таком состоянии отправился прятать записку. А поскольку после бутылки виски он уже ничего не соображал, то отправился прямо по коридору никуда не сворачивая. И двигаясь так, уперся ровнехонько в дверь женского туалета. Там никого не было, он заперся, засунул куда-нибудь план и преспокойненько вышел… Для того, чтобы убедиться в моей правоте, достаточно нам выйти за дверь и повернуть налево…

В женском отделении никого не было. Щелкнув замком, приятели начали лихорадочные поиски. Дядя прилепил сложенный вчетверо листик бумажки под смывной бачок.

– Он рисковал! – сказал Виталик. – Из-за его легкомыслия ты мог лишиться миллиона… Старательные уборщицы любят протирать весь агрегат целиком. Они так и начищают его своими щетками со всех сторон. С помощью длинной жесткой щетины сорвать какую-то прилепленную бумажку – плевое дело. Она бы даже разворачивать ее не стала… Спустила бы в унитаз. И прощай твои денежки!… Лучше бы он засунул его сюда, в щелку под держателем рулона… Тогда это выглядело бы так, как будто кто-то засунул маленький кусочек бумажки на потом, про запас… На случай, если…

– Заткнись! – оборвал его Дэн, разглядывая дядино послание. – Опять черти что! – в сердцах произнес он. – Первая буква 20 номера, вторая буква 13 номера, шестая буква 7 номера, 19 буква 3 номера… Я сойду с ума!… Скоро уже рассвет, а я не спал ни минуты!… Кроссворд следует за кроссвордом…

– Это понятно! – резонно заметил Кошелев. – Твой дядя хотел подстраховаться. Будь я на его месте, я бы тоже не хотел, чтобы сумка с миллионом попала в чужие руки!

– Если я не доберусь до нее в ближайшие двенадцать часов, я повешусь! Я должен ее найти!… – воскликнул Дэн, выходя из туалета.

Перед дверью уже скопилась очередь. Был как раз тот час, когда большинство гостей покидают ночные заведения.

– Он разыскивает свою возлюбленную! – по своему истолковала слова Дэна одна из стоявших в коридоре женщин.

Все они, как на подбор, были немолоды.

– Тоже мне, кавалер!… Сначала доконал ее так, что она вынуждена сбежать от него, а теперь собирается вешаться!… – сказала вторая. – Вот увидите, как только доберется до нее, обязательно набьет морду!… Знаю я таких… Иначе не позвал бы с собой дружка…

– Зачем вы так говорите?! – возмутилась первая. – Надо видеть в людях лучшее… Быть может, писал на стене послание фломастером: «Здравствуй милая! Люблю безумно!» Она зайдет и прочитает…

– Как же! Будет ей до того, чтобы читать всякие послания на стене! – сварливым голосом откликнулась другая. – Видите, какая очередь!… Тут не только читать…

Продолжение разговора ни Скотопасских, ни Кошелев не услышали. Во-первых, вышли из коридора в холл, а во-вторых, романтически настроенная дама скрылась за дверью. Видимо в эти минуты разыскивала на стене нанесенные фломастером строки.

* * *

В отличие от Дэна Кошелев в эту ночь хоть чуть-чуть, хоть в машине, но вздремнул. Скотопасских не смыкал глаз и чувствовал себя обессиленным. Заруливая во двор, который был таким же темным, как и когда они выезжали из него, представлял: уляжется в одежде на расстеленный топчан и моментально уснет…

– Ума не приложу, кто бы это в такое время мог быть в моей квартире?

Виталик смотрел на окна. В одном из них, на кухне, горел свет.

«Пошел он в баню! Усну прямо здесь, в машине!… Он не получит никакого «рено». Он бы его и так не получил. Но теперь будет лишен заслужено. Завтра отправлюсь за дядиной сумкой. Буду сонный, измятый и измученный!»

– Вит, падла! Кто еще там может быть?! Ты за все ответишь!… Нам надо работать!… Цифры и буквы в дядиной записке относятся к сборнику кроссвордов. Последняя атака должна увенчаться успехом!…

– Все понятно, Дэн. Действуем быстро, четко, по-современному. Поднимаемся в квартиру, выясняем, какая тварь жжет электроэнергию, спускаем ее с лестницы, приступаем к разгадыванию кроссворда дяди Мэтью!… Старик-чиновник уже заколебал нас, но не можем бросить дело на полдороги… Металлические двери, тараканы в игральных автоматах, унитазы и ослиная дизентерия! Он порядочная свинья, твой дядя!… Перед тем, как оказаться в тюрьме, вознамерился до смерти замучить кое-кого на свободе…

Дверь заперта на ключ…

– Внутри никого нет. Просто впопыхах забыл погасить свет…

В прихожей стояли знакомые туго набитые пакеты и женские сапожки.

– Я никуда не пойду! Я заплатила за месяц и буду еще двадцать восемь дней жить! Ты напрасно…

Чтобы не слушать скандала, Скотопасских вернулся на лестницу, поднялся на пролет вверх, сел на ступеньку. Глаза закрывались.

– А почему двадцать восемь? – поинтересовался Кошелев.

– Потому что в этом месяце тридцать один день! – заявила Даша Дай.

Могильщик прошел в комнату.

– Будем опять вызывать милицию, – деловито сообщил он девушке. – Ты, собака, вымотаешь все жилы. Буду выгонять столько раз, сколько понадобится. Завтра я сменю замок…

Он действительно вызвал милицию, сообщив, что на принадлежащую ему жилую площадь проник «неопознанный объект».

Дашу Дай опять выставили из оплаченной квартиры.

– Ты ведь слышала: не гонись за дешевизной! – наставлял Кошелев, когда она спускалась вниз по лестнице.

Скотопасских не шевелясь сидел на грязной ступени. Рыдания Даши доносились до него. «А ведь мы – земляки!» – думал он, но сердце билось ровно.

Внизу хлопнула дверь. Приезжая из Ростова-на-Дону была на улице. Холодный ночной ветерок обдувал красное, припухшее от слез лицо. В душе горела ненависть к квартировладельцам.

Дэн с трудом поднялся. Пошатываясь от усталости, хватаясь рукой за перила, спустился вниз…

* * *

…Скотопасских раскинув руки лежал на полу на матрасе.

Сон пропал. Он резко вскочил с топчана, направился на кухню. Там, уезжая в подмосковный городок, оставил сборник кроссвордов.

– Вит, козья рожа! Она украла кроссворды!…

Дэн живо представил, как все было: открыв дверь своим ключом, оказавшись в квартире, Даша, конечно же, не смогла как ни в чем не бывало улечься спать. Обнаружила на кухонном столе кроссворды. Коротая время, пытаясь хоть как-то успокоиться, принялась разгадывать. Потом сунула в один из пакетов. Это была катастрофа!… Атака захлебнулась в момент, когда казалось – победа близка.

Дэн подлетел к Кошелеву. Менеджер «Хаум Раум» бос. Голые пальцы давили накиданные на полу белые окурки легких сигарет.

– Ты понимаешь, что случилось?!… Скорее за ней!…

– Она не отдаст, даже если начнем ее резать! Эта баба теперь ненавидит меня!

Дэн задумался. Руки тряслись…

– Да. Чем лучше поймет, что он нам нужен, тем сильнее постарается не вернуть, – согласился он.

Все кончено! Миллион исчез. Единственный шанс: дядя сбросит сообщение на мобильник. Но для этого надо вернуть его.

– Можешь валить за ней… За деньгами приду к тебе в офис!…

– Какие деньги? Я… – начал Дэн.

– Ты забыл, кто платил за тебя утром?

Скотопасских обулся и вышел из квартиры. Стремительно спустившись по лестнице, выскочил из подъезда, прыгнул в изящное «рено». Завел двигатель, съехал со двора…

* * *

Бесцельно он гнал машину по улице.

Дэн собирался остановиться где-нибудь, поспать несколько часов до работы. Сегодня у него появится первый подчиненный!

Ему хотелось хоть немного отъехать от дома ненавистного могильщика.

Вдруг слева на тротуаре он увидел Дашу, – девушка, выбиваясь из сил, волокла пакеты.

Прикинув, что Дай направляется на площадь у станции метро, – там было светло и даже в этот час работала пара магазинов, – Скотопасских прибавил газу. Проскочил площадь на зеленый. Свернул в какую-то улицу. Остановил машину у тротуара…

Щелкнув замками, пошагал навстречу Дай.