Текст книги "Быстрая смерть. Тайна Камня друидов (сборник)"

– Главным образом, – сказал инспектор, – что происходило в этом доме вчера вечером. Расскажите своими словами все, что помните, а мы зададим вопросы, на которые хотим получить ответы. Ну, приступайте!

Дороти положила руку на стол, уставилась в пространство между двумя полицейскими и начала:

– Миссис Брэдли знала, как я взволнована гибелью бедной мисс Маунтджой, и пригласила меня переночевать у нее в комнате. Но перед этим я должна была кое-что сделать…

– Что именно? – поинтересовался начальник полиции. Инспектор записывал каждое слово Дороти.

– Я должна была изготовить муляж – вы видели его в спальне – и положить его на свою кровать, причем по возможности в том положении, в каком обычно сплю я сама. Для большего сходства мы даже приладили маску, чтобы получилось… лицо.

Начальник полиции кивнул, повернулся к инспектору и еле слышно произнес:

– Значит, не молодые люди!

– И я… я даже надела на голову чучелу чепчик для сходства. Какая гадость! – вспоминая, Дороти вздрогнула.

– Что за чепчик? – спросил начальник полиции.

– Такая шелковая сетка для волос, сохраняет форму прически ночью, иначе встаешь всклокоченная. Сначала она раздражает, а потом привыкаешь, – простодушно ответила она.

– Спасибо, вы все очень ясно изложили, – важно проговорил начальник полиции. Инспектор не смог скрыть улыбки.

– Итак, вы надели эту… сетку для волос на голову муляжа. Что потом?

– Оставила на привычных местах свой халат и ночные туфли, чтобы не было сомнения, что в постели я сама, и ушла в комнату миссис Брэдли. Там две кровати, на одной спала я.

– Миссис Брэдли уже лежала?

– Сидела в постели. Читала. Сказала мне пару слов, легла и, кажется, уснула. Нас обеих разбудил жуткий вопль.

– Ясно. А теперь, мисс Кларк, я хочу, чтобы вы хорошенько поразмыслили, прежде чем ответить на мой следующий вопрос.

Дороти насторожилась: фраза была произнесена со спокойной учтивостью, но звучала угрожающе. По спине у нее пробежал холодок: она вспомнила, что добродушный седовласый человек напротив нее представляет закон, и тяжело вздохнула.

– Я вас слушаю. – Она облизнула губы.

– Вы знаете, оставалась ли миссис Брэдли в комнате постоянно, с тех пор, как вы обе улеглись, до того, как дом всполошил этот крик?

Дороти наморщила лобик.

– Я уверена, – кивнула она. – Говорю вам, нервы у меня натянуты, как струны, после аварии: меня будит малейший шум. А в ту ночь я не просыпалась. Никакого снотворного я на сон грядущий не пила, вообще ничего. Дверь миссис Брэдли поскрипывает, когда ее открываешь, а моя кровать находилась ближе к двери. А ее кровать скрипит, когда на нее садишься, тем более когда ворочаешься или вообще как-то двигаешься. А еще…

Начальник полиции со смехом перебил ее:

– Полагаю, вы доказали свои слова, мисс Кларк. Я готов поверить, что миссис Брэдли не покидала спальню между упомянутыми мною моментами времени. А теперь про вопль. Говорите, он вас напугал?

Дороти выпрямилась в кресле.

– Напугал?! – крикнула она. – Это был такой кошмар! Я чуть не умерла. Если опять услышала бы такое – точно умерла бы. У меня сердце ушло в пятки!

– Миссис Брэдли тоже испугалась?

– Она проснулась, но не подала виду, что напугана. Просто встала с кровати и пошла посмотреть, что произошло.

– А вы?

– Я пошла с ней. Мне, конечно, не хотелось, но остаться одной было еще страшнее. Знаете это чувство?

– Могу представить, – ответил начальник полиции, пряча улыбку. – Что же вы обе увидели?

– Столпотворение: все, в том числе слуги, собрались вокруг Элеонор и голосили, перекрикивая друг друга.

– Вот оно что! Вы к ним присоединились?

– Я держалась за миссис Брэдли. Отец отослал слуг. После этого мы смогли расслышать голос бедной Элеонор.

– Что же она говорила?

– Элеонор зашла ко мне за аспирином от невралгии, не застала меня, увидела что-то пугающее и с криком выбежала.

– Так и сказала? Вы записали, инспектор?

– Да, сэр. – Инспектор протянул блокнот своему начальнику.

– Вижу. Теперь я зачитаю вам это, мисс Кларк, и вы ответите, правильно ли мы зафиксировали ваши показания.

Он громко, без всякого выражения зачитал записанное инспектором.

– Все верно? – осведомился он.

– Да, – кивнула Дороти.

– Готовы ли вы повторить свои слова под присягой в суде?

– Неужели в этом будет необходимость?

Не получив ответа, она добавила:

– Так все и было, насколько я помню.

– Будем полагаться на вашу память, – произнес инспектор и улыбнулся своему начальнику.

– Конечно, – сказала Дороти, – я ничего не забыла.

– Прекрасно. А теперь, мисс Кларк, перейдем к главному. Кто в доме имел основания желать вам смерти?

Шокированная его прямотой, Дороти привстала, потом снова села, прикусила губу, сглотнула, покраснела, побледнела и выпалила:

– Что за вопрос? Понятия не имею! Это была просто моя причуда, я могла бы вообще об этом не упоминать!

– Бросьте, мисс Кларк! Отвечайте! Только правду!

Она вскочила, резко отодвинула свое кресло от стола и с вызовом проговорила:

– Теперь это не важно, но я вам отвечу: меня ненавидит Элеонор. Всегда ненавидела. Однако попытку убить меня ночью она не предпринимала. Уверена, Элеонор этого не делала!

– Откуда такая уверенность? – спросил начальник полиции.

– Нет, она не могла! Это было бы слишком ужасно.

– Согласен, мисс Кларк, – сказал инспектор и обратился к начальнику: – Ответом могут послужить отпечатки пальцев, сэр.

– На кочерге? Вероятно. Но это опасная улика, очень опасная. Посмотрим…

Сэр Джозеф подошел к двери и открыл ее, выпуская из комнаты Дороти, потом позвонил в колокольчик и попросил Мендера пригласить Гарда Бинга.

– Присядьте, мистер Бинг, – предложил он вошедшему Гарду. Тот подчинился. – Вы сильно привязаны к сестре?

Гард резко выпрямился, посмотрел начальнику полиции в лицо и ответил:

– Нет!

– Нет? Вы стали относиться к ней так после того, как узнали об ее враждебности к вашей невесте, или раньше? Насколько я понимаю, мисс Кларк – ваша невеста?

– О, Дороти… Да. Я не знал, что Элеонор враждебна к ней. Уверяю вас, для меня это новость. Она вообще-то скрытная.

Начальник полиции покосился на инспектора.

– Нет, благодарю вас, сэр, – сказал тот в ответ на немой вопрос, после чего Гарда вежливо отпустили.

– Кстати, мистер Бинг! – окликнул его инспектор уже в коридоре. Гард вернулся к двери. –  Никому не давайте трогать эту кочергу, хорошо? Вы знаете, о какой кочерге речь. Полагаю, нам придется забрать ее с собой.

– Я прослежу, чтобы к ней никто не прикасался, – пообещал Гард. – Вряд ли ее кто-то трогал.

Вскоре позвали Карстерса.

– Вот и вы, мистер Карстерс! – Начальник полиции с улыбкой пожал ему руку. – Извините, что приходится задавать вам вопросы об этом деле, но долг есть долг.

– Я в вашем распоряжении. – Карстерс сел в кресло.

– Итак, кто убил Маунтджой?

– Насколько я понимаю, – ответил тот в присущей ему четкой, бесстрастной манере, – с Маунтджой произошел несчастный случай.

– Вы действительно так считаете? – поинтересовался инспектор.

– Теперь – да.

Полицейские впились в него взглядами, но он лишь вежливо улыбался, не изъявляя желания что-либо объяснять.

– Что ж, спасибо, мистер Карстерс, – сказал начальник полиции, скрывая разочарование.

Тот встал, чтобы уйти.

– И все же, мистер Карстерс, – не выдержал инспектор, – я готов поклясться, что вчера вы считали по-другому.

– Ученый, – произнес Карстерс, берясь за дверную ручку, – редко придерживается одного мнения два дня подряд. – И он с учтивым кивком ушел.

– На свидетельской трибуне он не сможет так хитрить, – заметил начальник полиции.

– Полагаете, до этого дойдет, сэр? Я того же мнения, – сказал инспектор. – Как, впрочем, и он сам. Как он ни храбрится, эта мысль его не радует.

– Думаю, следующей надо послушать миссис Брэдли. Возможно, она соблаговолит объяснить, зачем прошлой ночью забрала эту девушку ночевать к себе.

Миссис Брэдли не возражала раскрыть им глаза на эту тему, и не только.

– Для начала я хочу дать показания, – заявила она. – Потом вы зададите мне вопросы.

Начальник полиции, почувствовавший себя вдруг первоклашкой перед грозной учительницей, кивнул.

– Запишите, инспектор, – распорядился он.

– Я даю показания совершенно добровольно, – начала миссис Брэдли, – поскольку считаю, что меня принуждает к этому долг. Я гражданин своей страны, – прочувственно добавила она.

– Воистину так, – пробормотал начальник полиции графства, приучая глаза к радужным разводам на блузке миссис Брэдли и готовя себя к смиренному выслушиванию ее показаний.

– Меня пригласил в дом мистер Фрэнсис Гард Бинг в благодарность за мою помощь ему в спасении от препровождения в полицию во время оксфордско-кембриджских лодочных гонок. Подробности инцидента, как они ни интересны и ни поучительны с психологической точки зрения – я включила их в свое «Малое руководство по психоанализу», которое выйдет из печати через месяц, – здесь не важны, и я их опускаю. Молодой человек любезно пригласил меня провести в его доме каникулы, и после того, как приглашение было подтверждено его сестрой Элеонор Бинг, я приняла его и прибыла сюда в конце июля. Меня сразу заинтересовала Элеонор.

Эта женщина, сказала я себе, хороша собой, пышет здоровьем, однако остается невольницей в отцовском доме, обслуживая отца. Какие подавленные желания, неудовлетворенное стремление к удовольствиям и свободе кроются за этим близоруким взглядом? Элеонор Бинг вызвала у меня сильнейшее любопытство, и я стала составлять ее психологический портрет.

Она помолчала. Оба ее слушателя кивнули.

– Одновременно со мной, – продолжила миссис Брэдли, – в доме находилась эта дама, Маунтджой. Мы все считали ее мужчиной. Очевидно, Элеонор Бинг была того же мнения, поскольку вскоре после моего приезда они объявили о помолвке. Но не прошло и двух недель, как Маунтджой прибрала смерть.

После новой паузы она повернулась к начальнику полиции.

– Полагаю, вчера у вас возникли подозрения в связи с ее гибелью, – добавила миссис Брэдли, пристально глядя на него своими маленькими глазками.

– Откровенно говоря, я считаю, что Маунтджой убили, – спокойно проговорил сэр Джозеф. – Собственные расследования и весьма существенная помощь, оказанная мистером Карстерсом, только утвердили меня в этом мнении.

– Благодарю вас, сэр Джозеф. В таком случае если я скажу, что имела основания думать, будто убийца Маунтджой замыслил отнять жизнь также и у Дороти Кларк, то вы не удивитесь тому, что я втайне от всех остальных в доме забрала ее ночевать в свою комнату?

– Нам хотелось бы услышать, на чем вы основывали свой вывод, что жизнь девушки находится под угрозой. Интересно было бы также услышать имя преступника.

Миссис Брэдли улыбнулась:

– У меня нет доказательств, которые убедили бы присяжных. Но я поделюсь с вами своими мыслями. Меня нелегко шокировать или запугать, джентльмены, и я сразу признаюсь, что, услышав о смерти Маунтджой, почувствовала смутное раздражение. Смерть всегда вызывает приступ болезненного благочестия, ты начинаешь слышать какие-то голоса, смерть связана с похоронными принадлежностями, смерть не позволяет веселиться, вести легкую беседу, ссориться, спорить… Но мне интересно было наблюдать за реакцией обитателей дома на это известие. Мистер Карстерс испытал искреннюю скорбь, остальным же было безразлично. Любопытно, джентльмены, не правда ли?

Она посмотрела сначала на одного, потом на другого, по-птичьи резко вертя головой и весьма смущая этим собеседников.

– Чрезвычайно любопытно, – выдавил начальник полиции. – Пожалуйста, продолжайте.

– Потом возник Карстерс, убежденный, что Маунтджой убили. Он провел небольшое собственное расследование. Мы обратились к полиции, и результаты, достигнутые ею, вам известны лучше, чем мне. Мы с Карстерсом обсуждали дело, и, по-моему, я успешно подсказала ему, кто убил Маунтджой.

– Вот как? – Начальник полиции подался вперед. – Кто же, миссис Брэдли?

– До сегодняшнего утра я бы ответила, что это была Элеонор Бинг. Но теперь я далеко не уверена, что Маунтджой убили. Скорее всего с ней произошел несчастный случай.

Глава XIII
Откровения

Начальник полиции графства задумчиво постучал кончиками пальцев по столу.

– Любопытно узнать, как вы заподозрили Элеонор и как доказывали бы свою правоту, – произнес он.

– Я говорила, что ничего не могла доказать, – напомнила миссис Брэдли. – Но даже в отсутствие доказательств я могла бы предположить мотив.

– Мотив? – Теперь вперед подался инспектор. – Меня со вчерашнего дня озадачивает именно кажущееся отсутствие мотива.

– Предлагаю на ваше рассмотрение следующую картину, – начала миссис Брэдли. – Женщина лет двадцати восьми – тридцати, умная, здоровая, но на голодном эмоциональном пайке. Однажды в ее жизни появляется мужчина. Правда, он не рослый могучий полубог из ее детских грез, но, как-никак, мужчина, ученый, где только не побывавший, бросавший вызов стихиям, эпидемиям, диким зверям и еще более диким людям. Она и он находят общество друг друга привлекательным. Однажды вечером женщина признается себе, что ее сердце принадлежит этому мужчине. Элеонор и Маунтджой обручаются.

– Одного обстоятельства данного дела я еще не постиг, – медленно проговорил начальник полиции. – С какой стати было Маунтджой, женщине, идти на помолвку с бедной Элеонор Бинг? Это же жестоко – так обманывать женщину. Уж она-то должна была знать, что брак невозможен!

– Я представляла два возможных объяснения, – сказала миссис Брэдли, – и оба согласуются с известными теперь фактами. Предположим, Маунтджой срочно понадобились деньги. Элеонор Бинг обладала хоть и небольшим, но все же приличным состоянием. Маунтджой могла задумать трагикомедию венчания с Элеонор, полагаясь на то, что страх оказаться посмешищем позволит ей сохранить в тайне свой истинный пол.

Начальник полиции кивал, инспектор быстро писал в блокноте.

– Второе объяснение может вас поразить, но как раз оно скорее соответствует истине. Слышали о половых извращениях?

Начальник полиции важно кивнул:

– Неприятная тема.

– Я не предлагаю ее обсуждать, – успокоила миссис Брэдли. – Просто представьте, что у Маунтджой могла возникнуть подлинная и сильная привязанность к Элеонор Бинг.

– Это, конечно, не исключается, – произнес начальник полиции тоном, свидетельствовавшим, что он категорически не намерен рассматривать подобную версию.

– Так или иначе, – продолжила миссис Брэдли, – одно не вызывает сомнения: Элеонор Бинг вскоре узнала правду о своем возлюбленном.

Инспектор хлопнул себя по колену.

– Мотив! – воскликнул он. – Мотив для убийства! Месть обманщице!

– Совершенно верно, – безмятежно промолвила она. – То же самое и я говорила себе – до сегодняшнего утра.

Воцарилось тяжелое молчание. Наконец начальник полиции графства нарушил его:

– Спору нет, искусная версия. Она со всей очевидностью предлагает мотив – и какой! – для совершения преступления.

Миссис Брэдли одарила его своей улыбкой рептилии.

– Вам рассказывали о часах? – осведомилась она.

– О часах?

– На дне кувшина у умывальника я обнаружила наручные часы, принадлежавшие Маунтджой.

– При чем тут часы, миссис Брэдли? – удивился начальник полиции.

– Утопленные часы и утопленница, – загадочно произнесла миссис Брэдли. – Еще одно маленькое доказательство того, что Маунтджой была убита, а не погибла в результате несчастного случая. – Она презрительно усмехнулась и добавила: – Полагаю, джентльмены, на этом мои добровольные показания завершены.

– Иными словами, если мы хотим еще, то должны попросить, – сказал, тоже усмехаясь, начальник полиции. – Что ж, благодарю за ваши любопытнейшие соображения, миссис Брэдли. Позвольте задать всего один вопрос: зачем, собственно, вы пригласили мисс Кларк переночевать в вашей комнате? Без сомнения, вы подумали, что кто-то покусится на ее жизнь, но откуда у вас взялось подобное опасение? Полагаю, это была не просто догадка и не желание припугнуть ее?

– О, на то у меня имелись свои причины, – ответила миссис Брэдли. Некоторое время она рассеянно смотрела в окно, потом уставилась своими глазами василиска на полицейских. – Я знала, что при возможности Элеонор убьет эту девушку.

– Как вы могли знать? – вскричал начальник полиции. – Именно это нас интересует! Откуда у вас взялась такая мысль?

– Начнем с того, что Элеонор совершенно безумна, – заявила миссис Брэдли. – А безумцы, знаете ли, совершают странные поступки.

Начальник полиции графства заерзал в кресле.

– Полагаю, вы заблуждаетесь. Я беседовал с мисс Бинг сегодня утром и должен заметить, что никогда не видел человека, настолько уверенно владеющего своими умственными способностями, – холодно проговорил он.

– В таком случае мне больше нечего сказать. Я думала, вы хотели узнать, зачем я увела Дороти ночевать к себе в комнату. Я вам ответила.

– Вы говорите, что знали о намерении Элеонор Бинг совершить покушение на ее жизнь?

– Совершенно верно. – Миссис Брэдли поощрительно улыбнулась полицейскому, как любимому ученику. Инспектор тайком ухмыльнулся. – Полагаю, обнаружение муляжа с разбитой головой и тяжелой кочерги рядом с ним подтверждает мои предположения.

Инспектор раздраженно передернул плечами.

– На мой взгляд, можно с тем же успехом предположить, что вы проникли туда и все это натворили! – выпалил он. – Это тоже не исключается, не так ли?

Миссис Брэдли радостно хихикнула.

– Вот это да! – весело воскликнула она. – Умная мысль! Разумеется, я могла бы это сделать! Как я сама об этом не подумала? Но, учтите, существуют также комнатные часы. О них вы еще не слышали.

Инспектор невольно выругался, попытался заглушить ругательство кашлем и смущенно опустил голову под осуждающим взглядом начальника. Однако миссис Брэдли хранила серьезность.

– Я не рассказала вам, как она разбила часы, – сказала она. – Хотите послушать про часы?

– Очередные часы? – уточнил начальник полиции, снова ерзая.

– Фрейдистские часы. Часы Дороти. – И миссис Брэдли сделала жест, который должен был бы все объяснить, но только добавил туману.

– Боюсь, я не понимаю… – признался начальник полиции.

– Нет? – Миссис Брэдли, напоминавшая птицу, склонила набок голову и клювообразно вытянула губы. – Где вам! Предлагаю поверить мне на слово. Уничтожить часы – значит мысленно уничтожить женщину. Дорогой мой, она швырнула их на пол, увидев, как они целуются! Ничего интереснее этого я в жизни не видела. Непременно включу данный случай в свое «Руководство по психоанализу». Какая красота! Я о самом происшествии, а не о своей книге, хотя сотрудники полиции смогут приобрести ее за полцены, да еще без уплаты почтового сбора. За автограф автора – дополнительная гинея. Внести вас в список получателей?

Ее слова заставили начальника полиции вскочить.

– Полагаю, мадам, мы зря тратим время. – Он шагнул к двери и распахнул ее. – Знаете, Боринг, – обратился он к инспектору, тоже поднявшемуся и тщетно изображавшему хладнокровие, – настало время запросить ордер на обыск дома. Я предпочитаю доверять тому, что вижу собственными глазами.

– Красота, красота! – восторженно прошелестела миссис Брэдли, покидая комнату. Трудно было определить, что она имеет в виду: глаза начальника полиции графства или что-то еще.

Когда за ней закрылась дверь, сэр Джозеф минуту постоял, хмуро глядя в окно, а потом резко повернулся к инспектору.

– Пойдемте перекусим? – предложил он. – Эта женщина действует мне на нервы.

– Вы же не думаете, что она оставила на кровати кочергу, разбив на муляже маску? – спросил инспектор.

– Ничего не могу сказать, пока с кочерги не снимут отпечатки пальцев. Они что-нибудь подскажут, хотя они все равно что цифры: умный преступник может обернуть их себе на пользу. Мы, конечно, взглянем на них, прежде чем делать выводы. Если они принадлежат миссис Брэдли, то я ей не завидую. Да, еще одно. Нам понадобится еще раз поговорить с мисс Элеонор. Это утопление не было, конечно, случайностью, потому что, даже если забыть о выразительных кровоподтеках на шее жертвы, человеку, которому становится дурно, хватит ума отвернуться от ванны, полной воды, прежде чем хлопнуться в обморок. Если же это было самоубийство, то, согласитесь, для него избран странный способ. Нужна, знаете ли, немалая смелость, чтобы свеситься внутрь ванны и не вынимать голову из воды, пока не захлебнешься… Ну и сами следы на шее: надеюсь, они позволят сделать выводы.

– Да и вообще, с чего ей было кончать с собой? – подхватил инспектор.

– Правильно. Это тоже надо учитывать. Поэтому я хочу обыскать дом. Бумаги, письма, дневники – все, что могло бы навести нас на след. Видите ли, на таких людей не надавишь, это вам не деревенщина. Они слишком образованны и уравновешенны, знают, что полиции приходится отчитываться за каждый свой шаг. Мы окружены красными флажками, и диву даешься, что нам вообще удается иногда изобличить преступника. Как глупо! Я ведь знаю, что им все известно, но они ничего не скажут, пока мы не арестуем подозреваемого. Взять, к примеру, миссис Брэдли. Наверное, она надеется остаться безнаказанной после двух покушений и обдумывает новые. – Он добродушно засмеялся, но инспектор нахмурился.

– Мне не нравится ни сама миссис Брэдли, ни ее речи, – признался он. – Конечно, я могу ошибаться, но она та еще штучка, за ней нужен глаз да глаз. Ее показания – ложь от начала до конца. Зачем еще было все это на нас вываливать, если не с целью запутать?

– Нет, – возразил начальник полиции с улыбкой, – мы не можем обвинять ее в лживости. Во всяком случае, пока.

– В наши дни все только и делают, что врут, – угрюмо пробормотал инспектор.

– Как насчет того, чтобы пообедать в «Синем борове»? – предложил начальник полиции, желая его подбодрить.

Миссис Брэдли застала Карстерса в саду: он курил трубку.

– Допрос окончен? – спросил он, когда она подошла.

– Бедняги, они не знают, чему верить, а что решительно отвергать. Они в неведении, что имеет отношение к делу, а что надо отмести. Сейчас спорят, Элеонор ли совершила убийство и не пыталась ли она покончить с собой из страха разоблачения или от угрызений совести. Не благое ли Провидение едва не сокрушило ее в момент наивысшего триумфа? Не я ли попыталась ее убить, тщательно подстроив улики против нее: муляж в маске, кочерга, колдовство в неверном лунном свете…

Карстерс, смеясь, перебил ее:

– Полагаю, наши стражи закона вас не слишком впечатлили!

– Они не так уж плохи, – произнесла миссис Брэдли, пожимая плечами. – Но как они меня возненавидели! Вот что поразительно. А ведь я поведала им правду. – И она хрипло хихикнула.

– Боюсь, сегодня у вас не лучший день, – посочувствовал Карстерс. – Кто станет их следующей жертвой?

– Скорее всего вы. Хотя вы для начальника полиции persona grata.

– Я его единственное сокровище, – скромно признал Карстерс. – Собственно, я мог бы перебить вас всех, и даже если бы в живых остался один, сэр Джозеф счел бы недружественным арестовывать меня, и я скрылся бы безнаказанным. При том что считаю его умнейшим человеком.

– Вот как? – пробормотала миссис Брэдли. – Этого я и опасаюсь.

– Час от часу не легче, – проворчал он. – К нам приближается Алистер.

– С него как с гуся вода! – бросила миссис Брэдли. – Эти родители – такие лицемеры!

Алистер заговорил, когда ему оставалось до них еще несколько шагов.

– Полиция продолжает расследование! – провозгласил он. – Насколько я понимаю, они намерены взять у нас всех отпечатки пальцев.

– Что они собираются с ними делать? – спросил Карстерс.

– Не имею ни малейшего понятия, зачем им отпечатки и вообще что-либо, – ответил Алистер, – но обязательно попрошу разрешения пощупать шишки у них на головах.

Это заявление вызвало у миссис Брэдли приступ такого неудержимого хихиканья, что ей пришлось ретироваться в дом за водой, оставив мужчин одних.

Как только она удалилась на расстояние, не позволявшее ей подслушивать, Алистер Бинг приблизился к Карстерсу вплотную и понизил голос до еле слышного заговорщического шепота:

– Не выношу эту женщину. Знаете, что я думаю? Это она пыталась убить бедную Элеонор. Да, именно она. С виду она – настоящая тигрица, вы так не считаете?

Требуя подтверждения, он больно ткнул Карстерса под ребра костлявым пальцем, заставив вздрогнуть.

– Дружище Бинг, – простонал тот, отодвигаясь. – Не надо говорить мне таких вещей. Согласен, миссис Брэдли – не красавица и не слишком располагает к себе, но вряд ли справедливо называть ее убийцей на столь недостаточном основании, как ее внешность. Лучше не позволяйте себе подобных рискованных заявлений. Я, конечно, ни за что их не воспроизведу, но есть люди, которые сделали бы это и тем самым сильно навредили бы вашей репутации.

– Но кто-то ведь пытался убить Элеонор! – не унимался Алистер Бинг, хватая Карстерса за руку. – Уж я-то знаю! Она была совершенно нормальной, здоровой девушкой. Как могло получиться, что Элеонор едва не захлебнулась? Зачем ей было кончать с собой? То и другое – отъявленная глупость. А моя книга «Римские древности Дорсета»? Кто еще искал бы для нее материал? Кто печатал бы на машинке, кто вычитывал бы гранки и переписывался с издательствами? Сколько ни болтают об обмороках и о попытках самоубийства, я видел синяки у Элеонор на шее. И хочу, чтобы убийцу нашли. Слышите? Я хочу, чтобы его нашли! – И он разрыдался, залился старческими слезами. Карстерс утешил его, как мог, и, когда старик успокоился, предложил отвести его в дом.

Там они застали интересную церемонию. Инспектор и сержант уголовной полиции – начальник полиции не стал возвращаться в поместье после обеда – снимали отпечатки пальцев.

– Не трогайте слуг, если без них можно обойтись, – просила Дороти полицейских, когда вошли Алистер Бинг и Карстерс. – Иначе бедный мистер Бинг на следующей неделе останется без них.

За происходящим с мрачным любопытством наблюдали двое – Берти Филиппсон и миссис Брэдли.

– Остались только вы, отец, и мистер Карстерс, – сказал Гард, внимательно рассматривая пальцы своих смуглых рук. – Подходите! Это бесплатно. А сколько удовольствия!

Сержант посмотрел на руки Карстерса и покачал головой:

– Ваши ни к чему, сэр. Самый отчетливый отпечаток на кочерге оставлен большим пальцем, а ваши, с завитком посередине, с ним не совпадают. Насколько я понимаю, сэр, – продолжил он, обращаясь к инспектору, – мы еще не взяли отпечатков у молодой леди, лежащей в постели наверху. Есть шанс, что она прикасалась к кочерге последней, поэтому…

Алистер Бинг повел полицейских к Элеонор. Постучавшись, он просунул голову в дверь и объяснил дочери, что от нее требуется.

– Зажмите эту пластинку большим и указательным пальцами, мисс Бинг. Нет, другой рукой. Вот так, благодарю.

Забрав пластинку, инспектор аккуратно прикрыл за собой дверь.

– Что ж, Тодди, сравнения, полагаю, излишни?

Сержант осклабился:

– Вы правы, сэр. Мисс Элеонор Бинг действительно прикасалась к кочерге последней.

– Почему-то я ожидал именно этого. Хотя пока не могу сказать, как это повлияет на расследование, – позднее объяснял инспектор сержанту. – Понимаете, мы ищем убийцу Эверарда Маунтджоя, а не выясняем, зачем мисс Бинг бродит ночью по дому и лупит Гая Фокса кочергой. Кстати, это напомнило мне об одной небольшой обязанности. Попросите кого-нибудь из дам снова проводить меня в комнату мисс Элеонор. Мне надо заглянуть в ее шкафчик с медикаментами. Какой предлог придумать? Скажу, порезал палец и мне нужен бинт! – Инспектор извлек перочинный нож. – Придется устроить себе маленькое кровопускание! Лучше не врать, когда так же просто сказать правду.