Текст книги "Бесоборец"

Глава 6
Прием

Всю обратную дорогу сестра не произнесла ни слова. Я же не хотел начинать разговор. Уж больно злым было лицо Анастасии.

– Домой, – приказала она водителю, и тот не вздумал ничего уточнять.

Девушка даже не стала дожидаться, когда Матвей, который встречал нас у машины, откроет дверь. И едва авто остановилось у крыльца, девушка сама выскочила наружу. И почти бегом бросилась ко входу.

Дворецкий только провожал ее удивленным взглядом.

– Что случилось с княгиней? – осмелился уточнить он.

– Небольшая накладка во время покупки одежды.

Матвей оценивающе посмотрел на меня:

– Костюм, к слову, вам очень идет. Мануфактура братьев Рукавишниковых?

Я кивнул:

– В магазине нам довелось встретиться с Добрыниными. И, как оказалось, они не очень жалуют бастардов.

– Как и их отец, – дворецкий потемнел лицом. – Старые семьи всегда ратовали за чистоту крови.

Я только пожал плечами. Никогда не видел разницы между аристократами, бастардами и простолюдинами. Кровь во всех одинакового цвета. В этом мне довелось убедиться еще в приюте.

Дворецкий тем временем забрал из моих рук пакет с логотипом мануфактуры, в который я сложил свои вещи.

– Могу я полюбопытствовать…

– Мой старый костюм, – ответил я.

Дворецкий кивнул и махнул рукой парню, который стоял на крыльце.

– Митя, будь добр, отдай эту ветошь в фонд нуждающихся, – попросил он, передавая пакет. – Уж простите, князь, но от этого костюма за версту разит приютской робой. Негоже представителю старой семьи…

Я только рукой махнул: мол, делайте что хотите. И Митя тут же забрал пакет и исчез.

– Как оказалось, эти самые семьи не торопятся принимать меня в свои ряды, – протянул я.

– Со временем все встанет на места, – успокоил меня дворецкий и философски добавил: – Не зря в народе говорят, что кровь не водица. И ваша себя еще покажет.

Он вынул карманные часы и посмотрел на циферблат:

– Официальную часть приема Муромцевой вы пропустите. Анастасия Павловна наверняка не захочет выйти в свет в наряде, который уже видели другие гости.

Мы оба понимали, что причина вовсе не в этом. Сводная сестра была в ярости, ей нужно прийти в себя и выгнать из зрачков светлый оттенок моей Силы.

– Осталось еще много времени. Мы успеем провести его с пользой. Как насчет урока этикета?

Это был не вопрос, и мне оставалось лишь кивнуть и направиться в гостиную.

* * *

Занятия пролетели, как всегда, незаметно.

– Ну, все, – Матвей посмотрел на часы и убрал их в карман. – Занятие окончено. Желаю вам хорошо провести время на приеме. Вы уже привыкли к костюму?

– Да, – рассеянно ответил я. – Сегодня еще ехать в гости к Муромцевым.

Дворецкий вышел за дверь. Я же встал из кресла. Посмотрел на себя в узкое зеркало, висящее на стене напротив входа. По старой привычке подмигнул отражению на удачу и вышел за дверь.

Анастасия уже ждала меня в холле. Заметив меня, недовольно поджала губы и нехотя кивнула.

Невольно залюбовался ее новым нарядом. Это платье было красным, словно она намеревалась обратить на себя внимание всех, кто обладал зрением. Покрой был весьма скромным, пока девушка не поворачивалась к зрителю спиной. Та была открыта почти до самой поясницы, и полотна ткани были стянуты тонкими цепочками, покрытыми переливающимися камнями.

Я подошел к ней, подал руку.

– Выглядишь великолепно.

Сестра удивленно на меня покосилась, но помощь приняла.

– Едем. Только постарайся меня не опозорить, – не поворачиваясь, процедила она.

– Едем? – переспросил я. – Особняк Муромцевых в двух кварталах.

Анастасия остановилась у двери. Обернулась, удивленно посмотрела на меня:

– Истинные аристократы не ходят в гости пешком. Даже если нужно пройти два дома. Это считается признаком дурного тона и плебейской натуры.

Дворецкий услужливо открыл дверь, выпуская нас из дома.

Машина уже стояла у крыльца. Черная «Победа 1967», с которой мезоамериканцы скопировали свою «Шевроле-Импала». Реплика так и не нашла любви у американцев.

Я бы предпочел ехать на «Консуле», но на нем мы сегодня уже ездили в магазин. А появляться два раза за день на одной и той же машине наверняка также считалось признаком дурного тона. Уточнять это у сестры я не стал. Не хватало еще сильнее разозлить фурию.

Водитель уже ожидал нас у автомобиля. Открыл дверь, помогая сесть. А затем машина тронулась, выезжая с территории особняка.

– Урожденная Федорова и княжна Святогорова едет на прием к бастарду… с бастардом, – пробормотала сестра, глядя в окно. – Хорошо, что маменька этого не видит. За такое меня бы точно лишили наследства.

– Не понимаю, в чем разница, бастард ты или аристократ, – пожал плечами я. – Сила у всех одинаковая.

Анастасия повернулась ко мне:

– Ты серьезно? – скривившись, уточнила она.

Я кивнул:

– Ну да.

Девушка какое-то время помолчала. Затем ответила:

– Бастарды всегда несут плебейские корни. Истинные аристократы никогда не будут считать наполовину простолюдинов равными себе. У любой семьи, даже самой молодой, есть история. Я молчу про нас, где в каждом поколении рождалась легенда, которая прославила свое имя и имя семьи в веках. А у бастардов какая история?

– Ну, мой отец был урожденным Святогоровым, – не согласился я. – Значит, я тоже часть семьи.

– Ага, – холодно усмехнулась Анастасия. – Нежеланный ребенок, которого оставили в приюте. У каждого аристократа по два десятка потомков. Но только те, кто был рожден в браке, получают фамилию. Остальным ничего не светит.

– Некоторые бастарды становятся купцами или покупают титул.

Сестра фыркнула:

– Таким дворянам никто не подаст руки в приличном обществе. «Заводные» – это… недоразумение. Бастарды ненавидят их за то, что они называют себя дворянами, а аристократы презирают за происхождение.

– Но дела с такими дворяне иметь все же будут.

– Если у них нет покровителя, чтобы защитить титул и капитал. Деньги, братец, это деньги. Они вне сословий.

Я только головой покачал. Когда дело касалось денег, снобизм аристократии бесследно испарялся. Вот тебе и нравы.

На территории особняка Муромцевых уже стояли десяток машин. Дворецкий семьи спустился с крыльца, открыл дверь, помогая нам выйти. Сестра первым делом осмотрела номера припаркованных авто. Удивленно подняла бровь. Но ничего не сказала.

– Прошу за мной, – поклонился слуга и пошел к крыльцу. Мы последовали за ним.

Дом мало чем отличался от особняка моего отца. Такой же высокий, светлый, с добротной мебелью и витражными окнами.

Гости, в количестве пары десятков человек, уже собрались в холле. И я не знал никого из присутствующих здесь. Кроме княгини Алешиной. Гости разбились на группы, общались, пили вино, играли в «Мотыгу». Одеты девушки были под стать моей спутнице – роскошно и ярко. Мужчины выглядели проще, но некоторые хвастались эполетами и яркими нашивками на погонах кадетских курток.

– Наша задача обойти всех этих до конца вечера, – шепнула мне на ухо Анастасия. – Пообщаться, завести знакомых…

– Уж ты-то точно знаешь всех собравшихся тут, – улыбнулся я.

– Знаю, – не стала отрицать сестра. – Но многих я давно не видела. Да и обстановка в Союзе не стоит на месте. Можно узнать, кого отстранили от государева двора. Как, например, отца вон той милой девочки.

Она посмотрела в сторону группы из четырех человек. Двух девушек и мужчину лет двадцати пяти. Лицо одного из парней показалось мне смутно знакомым.

– Видишь? Темноволосая – это хозяйка особняка. Мадам Виктория. А вторая – младшая княжна Юсупова. Кристина. Ее отца недавно посадили в крепость Святых Петра и Павла. Вот с ней я общаться не советую. Во всяком случае, до того, как разрешится дело с ее папенькой.

– О как, – протянул я, оценивая девушку. Симпатичная. Очаровательная, со светлой кожей и выразительными чертами лица. Большие голубые глаза подчеркивали длинные пушистые ресницы, а темные брови придавали особое выражение, делая ее… запоминающейся.

– Да не пялься на нее так! – тут же дернула меня за рукав сестра. – Ты как будто из деревни!

Но девушка уже заметила мой взгляд. Смущенно улыбнулась. А вслед за ней обернулась и хозяйка дома. Помахала рукой и направилась в нашу сторону, чтобы поприветствовать.

– Ох уж эти плебейские манеры, – вздохнула Анастасия, оценив жест Муромцевой. – Не понимаю, за что она получила титул?

Впрочем, говорила она тихо. И быстро. Потому что Виктория уже подошла к нам. Высокая, красивая, с отличной осанкой, которая выдавала в ней тренированного бойца. Ее черные волосы были подстрижены короче, чем принято у аристократок, а синяя удлиненная прядь придавала облику хищный вид.

– Приветствую вас в скромном родовом гнезде, – произнесла она и сделала глоток из бокала. – Мастер Никита Павлович, Анастасия Павловна.

Анастасия изобразила некое подобие реверанса. Я кивнул, как учил меня Матвей. Не слишком низко, как это делают слуги, но и не едва заметно, чтобы не выказать пренебрежение к собеседнику.

– Как жизнь, княгиня? – с улыбкой поинтересовалась сестра.

– Стабильно, – ответила Муромцева. – По сравнению с казармами «Висельников» даже отлично.

– О, вы служили в «Легионе»? – живо уточнил я, чтобы поддержать разговор.

– Путь к княжескому перстню был долог и тернист, – невесело усмехнулась Виктория. – Так что довелось. После выхода из приюта у девушки-бастарда три дороги: в служение семье, публичный дом или «Легион». Для первой профессии у меня тяжелый характер. Для второй я слишком разборчива. Так что я выбрала наемничество.

– Красносельский приют? – уточнил я, прекрасно зная ответ.

Девушка мигом напряглась, словно сжатая пружина. А взгляд стал цепким, колючим.

– Да, – осторожно произнесла она.

– Выходит, мы с вами закончили одно учебное заведение, – ответил я. – Я выпустился из приюта в этом году.

Девушка оценивающе посмотрела на меня:

– А ведь и правда бастард, – пробормотала она с одобрением. – Как я сразу не заметила?

– Мы пытаемся привить ему правила хорошего тона, – вклинилась в разговор Анастасия. – Надеюсь, скоро это будет не так бросаться в глаза.

Муромцева обернулась к сестре и смерила девушку тяжелым взглядом.

– Считаете бастардов людьми второго сорта? – усмехнувшись, прямо спросила она. И улыбка у Виктории вышла явно недоброй.

– Нет, что вы, – мигом ответила девушка, понимая, что сморозила глупость. – Я просто хотела пошутить. Приношу извинения, если вас задела.

Муромцева сделала глоток и кивнула:

– Извинения приняты. Идемте, я познакомлю вас с гостями.

Она направилась к парням, с которыми болтала пару минут назад.

– Нет, что вы, – передразнивая сестру, прошептал я на ухо пристыженной девушки. – А говорила, что от меня были бы проблемы.

Щеки Анастасии покрылись румянцем.

– Я сильно нервничаю, когда ты рядом, – прошипела она в ответ. – Вот и ляпнула.

– Чуть до дуэли не дошло, – протянул я. – Я бы посмотрел на бой мастера и легенды. Какой там у Муромцевой цвет Силы? Синий? Эх, вот вышло бы зрелище.

– Ничего интересного, – отмахнулась сестра.

– Конечно. Виктория раскатала бы тебя в блин за три секунды, – добавил я.

– Хватит меня нервировать!

Щеки сестры были пунцовыми, а глаза метали молнии. Впрочем, через секунду девушка быстро взяла себя в руки. И ссору пришлось отложить. Потому что мы уже подошли к троице.

– Хочу представить вам князя и княжну Святогоровых, – произнесла Муромцева. – Никита, кстати, учился вместе со мной.

На удивление эта фраза не вызвала искривления лиц. Мужчина протянул мне руку для приветствия:

– Очень приятно…

– Никита Павлович, – подсказал я, пожимая протянутую ладонь.

– Никита Павлович, – повторил парень. – Меня зовут Алексей Юрьевич Карамазов. А это моя спутница, Кристина Михайловна Юсупова.

Девушка робко улыбнулась и сделала реверанс.

– Алексей Юрьевич мой… деловой партнер, – пояснила Виктория.

– Вот как? И чем же вы занимаетесь, мастер Карамазов? – поинтересовалась Анастасия.

Она вышла чуть вперед, поближе к Алексею. И заметив это, Кристина недовольно нахмурилась. Но пока не сказала ни слова.

– Ищу клады, – усмехнувшись, ответил Карамазов. – Профессионально.

И только сейчас я вспомнил, где видел парня.

– Вы же принимали участие в шоу. Ну, квест на мануфактуре, – произнес я. – Должны были спасти друзей. И убили этого психа в красной маске. Рипера.

Карамазов кивнул:

– Было дело.

Анастасия хотела было вмешаться в разговор, но Кристина оттерла ее:

– Идемте, мадам Святогорова, – с милой улыбкой произнесла она. – Не будем мешать мужчинам общаться.

Юсупова взяла девушку под локоть и почти силком потащила ее в сторону, где сидела Алешина. Муромцева куда-то ушла. Наверное, она тоже решила пообщаться с гостями.

– А ты, как я понимаю, охотник? – начал разговор Алексей, когда мы остались одни.

– Охотник? – глупо переспросил я.

– Ну да. Охотник – бесоборец, – довольно уточнил Карамазов.

– Наверное… нет. Я только зачислен на первый курс корпуса Синода, – растерянно ответил я.

Карамазов улыбнулся и по-дружески хлопнул меня по плечу:

– Что-то мне подсказывает, что мы будем работать… в смежных ведомствах.

Он подвел меня к столу, взял бутылку с мезоамериканским виски. Разлил по стаканам и протянул один мне:

– Да ты пей, не тушуйся.

Что я послушно и сделал.

– Что за корпус?

– Об этом лучше поговори с Ксенией Викторовной. Ее отец работал на Синод.

Я покосился в сторону, куда смотрел собеседник. Алешина о чем-то общалась с Кристиной и Анастасией.

– Я подозревал, что не все так гладко…

– Меня они тоже использовали втемную, – усмехнулся Карамазов. – А когда согласился – заднюю давать было уже поздно. Прижали меня нехило.

Он резко перешел на просторечное наречие, популярное у выходцев окраин.

– А откуда ты знаешь про охотников? – поинтересовался я.

– Когда Виктора Алексеевича убили, ко мне пришел один из его дружинников. Он и рассказал… кое-что. Думаю, его дочь должна продолжить дело отца.

– А с чего ты решил рассказать все это мне? – усмехнулся я.

Карамазов лишь пожал плечами:

– Завожу новых друзей. Мало ли когда нам снова доведется столкнуться?

Я взглянул на собеседника. Не кривится при виде бастардов. Поприветствовал меня как равного. Да еще и предупредил о каком-то корпусе. Я с первого дня понимал, что в этом наследстве что-то неладно. Но какую-то конкретику удалось узнать только теперь. От постороннего человека.

– Ну, спасибо за помощь, – я протянул ладонь, и Карамазов ответил на рукопожатие, крепко сжав мою руку.

– Будет время – заходите в мой особняк на острове. Буду рад.

Я вдруг понял – не лукавит, и в его доме я и впрямь могу оказаться желанным гостем.

– Обязательно, – пообещал я. – Простите, князь, я вынужден забрать свою сестру. Пока она не утомила вашу спутницу пустой болтовней.

– Можно на «ты», – ответил Карамазов, и я согласился. И направился к девушкам.

– Пообщались? – участливо спросила Кристина, едва я подошел к ним.

– Да. Ваш спутник был очень любезен. И приятен в общении.

Кристина ненадолго замолчала. Алешина же молча взглянула на меня.

– Я надеюсь, ты не успел нагрубить… – начала было сестра, но Кристина тут же перебила ее, указав взглядом на двери:

– Ой, смотрите, княжна. Кажется, это сам Александр Милорадович.

Анастасия удивленно подняла бровь:

– Вы с ним знакомы?

– Конечно, – улыбнулась Юсупова. – Хотите, я представлю вас князю? Уверяю, он очень хороший и достойный человек.

Отказаться от такого предложения Анастасия не смогла. И послушно пошла за Юсуповой, которая увлекала ее в сторону. Я же сел в кресло рядом с Алешиной. Та улыбнулась мне и отодвинула подол платья, который я едва не задел ботинком.

– Ваши козни, княжна? – осторожно начал я.

Ксения сделала глоток вина и удивленно посмотрела на меня:

– О чем вы? – переспросила она, словно не понимала, о чем я говорю.

– Все очень удачно совпало. Мадам Юсупова утащила мою сестренку к вам, чтобы Анастасия не мешала нашему разговору с Карамазовым. А потом повела знакомить сестру с Милорадовичем.

Я едва заметно кивнул в сторону Анастасии, которая стояла и мило беседовала с худым парнем в дорогом костюме. Кристины рядом с ними не было. Обернулся и не удержался от усмешки: мадам Юсупова уже вернулась к Алексею и что-то рассказывала князю.

– То есть вы хотите сказать, девочка сама все это провернула?

– Кристина Михайловна далеко не глупая. Просто изображает натуральную блондинку. Казаться глупенькой всегда удобнее, – ответила Алешина и отпила вина. И только сейчас я заметил, что руки княжны едва заметно подрагивают.

– Вам плохо? – участливо спросил я.

– Что? Нет, все хорошо, – отмахнулась девушка. – Легкое недомогание после тяжелой тренировки.

– Я мог бы вам помочь…

– Как помогли сестре? – ехидно уточнила девушка. – Хм…

Она словно задумалась, лукаво глядя на меня.

– Я всего лишь убрал с лица Анастасии синяки, – пробормотал я, сбитый с толку.

– Жесткое доминирование, – понимающе протянула Ксения и пожала плечами. – Ну, дело каждого. Я не осуждаю ваших семейных игр.

– Она просто оступилась и упала. Но каждый думает в меру своей распущенности, – в тон ей ответил я.

– Дерзите, юноша, – строго произнесла Ксения и внезапно рассмеялась.

– Да знаю я. Видела, как ты подлечил ее. Кстати, красивая работа. Аккуратная. Просто мне понравилось твое выражение лица. И попытки оправдываться. Это было забавно.

– Я оценил шутку, – криво ухмыльнулся я.

Алешина поставила опустевший бокал на столик, посмотрела на меня. И в ее глазах начали загораться огоньки интереса.

– Ты хотел пообщаться?

– Да, – начал я разговор и решил не юлить. – Твой отец же был охотником? Так сказал мастер Алексей.

Алешина хищно улыбнулась и неожиданно подобралась:

– Если хочешь это обсудить – давай поговорим в более тихом месте. На втором этаже особняка много пустых комнат…

Она недоговорила, быстро облизнув губы, но намек я понял:

– А как же… – я посмотрел на гостей.

– Они даже не заметят нашего отсутствия, – махнула рукой Алешина. – Да и вечеринка, где собираются дети аристократов, всегда заканчивается делением по парам. Или группам. В зависимости от предпочтений. Алкоголь и запах чужой Силы быстро заставляют потерять голову. А потом все делают вид, что ничего не заметили. Ну?

Она склонила голову и лукаво посмотрела на меня.

– Не боишься недомолвок с моей сестрой?

– О чем ты? – она удивленно посмотрела на меня. – Ты что, несовершеннолетний? Или Настенька все-таки имеет на тебя виды?

Я покосился на сестру. Но Анастасия была полностью поглощена общением с парнем, с которым ее познакомила Юсупова. И поднялся с кресла.

* * *

Они приехали сюда на электричке, которые курсировали между заброшенными районами. Бесплатный и быстрый транспорт, если, конечно, уцелеешь от тварей, что обитают в вагонах.

Мужчина в темно-серой Броне спрыгнул на разбитую платформу. Поправил висевшую за плечом винтовку и проверил пистолеты на поясе. И пошел за проводником, который повел его по закоулкам, между разбитых домов. В бетонных стенах зияли крупные дыры, из-под которых виднелись остатки мозаики. Кое-где были видны уцелевшие буквы или даже слова. Труд, партия, единство. Впрочем, лозунги везде были одинаковы. Все районы были похожи друг на друга как братья-близнецы. Так они и вышли на разрушенную площадь. Когда-то здесь проводили праздничные митинги и демонстрации. Теперь же площадь была засыпана обломками бетонных плит. Памятник Вождю был разрушен. А это означало только одно: Первомайский район был нежилым. Партия его уже не контролировала. Впрочем, это стало понятно еще после того, как мужчина и проводник прошли мимо остановленного завода. Районообразующего предприятия и сердца любого района гигаполиса. Уцелело только одно здание. Высокая башня, крыша которой скрывалась в небесах.

Проводник поднялся на крыльцо и остановился у двери:

– Восьмой этаж, – коротко обронил он. – Правое крыло. Шестая дверь. Удачи, цареубийца.

Мужчина в Броне кивнул и потянул на себя дверь…

Глава 7
Неприятности

Алешина не ошиблась, и часть комнат на втором этаже действительно были заняты. Из-за запертых дверей слышались приглушенные разговоры и искристый смех. В воздухе покачивались отголоски чужой Силы.

– Сюда, – прошептала моя спутница и толкнула одну из приоткрытых дверей. Поманила меня за собой. И я шагнул в полумрак комнаты.

Темнота скрадывала предметы, оставив лишь силуэты. Я сделал шаг и остановился, привыкая к полумраку.

Алешина уселась на застеленной кровати. Закинула ногу на ногу, улыбнулась и поманила меня к себе наманикюренным пальчиком.

– Иди сюда, – она похлопала ладонью по матрасу. – Ты же хотел поговорить?

Я выполнил ее просьбу. И девушка положила голову мне на плечо.

– Что ты хотел узнать? – жарко зашептала она. И от этого по коже пробежали мурашки.

– Не боишься, что тебя заподозрят в связи с бастардом? – глупо уточнил я. От голоса девушки мысли в голове путались.

Ответом мне было лишь презрительное фырканье:

– Ты думаешь, кто-то всерьез осмелится распускать про меня слухи? Или тем более сказать мне что-то в лицо?

В этом есть смысл.

– Почему ты так…

– Потому что мы Светлые, – усмехнулась Алешина. – Оба уникумы. С возможностью стать легендой. Поэтому нас подсознательно будет тянуть друг к другу.

Она провела ладонью по моей руке. И мне стоило немалых усилий, чтобы собрать обрывки разбегающихся мыслей и сосредоточиться.

– А еще я никогда не пробовала Светлую Силу, – мечтательно протянула девушка. – Говорят, если Сила совпадает – ощущения бывают незабываемыми.

Ее руки коснулись моих плеч, снимая пиджак. А я и не сопротивлялся. Ткань полетела на пол, и Алешина уже расстегивала пуговицы моей рубашки.

Щеки девушки покрылись румянцем, а дыхание стало тяжелым. Я собственной грудью ощущал частое сердцебиение княгини.

Она повернулась ко мне спиной, указав на замок платья. И я потянул язычок молнии вниз:

– Сначала… хочу кое-что узнать, – пробормотал я.

Алешина резко обернулась:

– Слушаю, – лукаво произнесла она.

– Кто такие охотники? Алексей Юрьевич сказал, ты кое-что об этом знаешь.

Игривость княгини мигом испарилась.

– Ну вот. Испортил весь настрой, – прошипела она и отстранилась.

– Просто…

– Я не могу тебе ничего рассказать. Но ты все скоро узнаешь, – девушка хитро прищурилась. И я заметил, что ее прямо распирает от желания поведать мне эту тайну. Даже губу закусила от нетерпения.

– Я буду нем как могила, – пообещал я и провел пальцем по ее обнаженному предплечью. Искра прокатилась по ее коже и заставила девушку выгнуться навстречу моей руке.

Княгиня посмотрела на дверь и выдохнула:

– Ладно. Только никому.

Я с готовностью кивнул.

– Мой отец охотился на всяких чудищ, – заговорщицки начала она.

Я недоверчиво уставился на нее, не спеша перебивать.

– И…

Но что именно «и», я так и не узнал. Потому что где-то внизу послышался истошный крик. И голос был очень знакомым.

Алешина встрепенулась. Обернулась и уставилась в окно, словно увидела что-то в темноте. А затем вскочила с кровати и поспешила к двери, на ходу пытаясь застегнуть платье. Вид у девушки был очень уж встревоженный. И мне это не понравилось.

* * *

Гости собрались на крыльце. И нам с трудом удалось протиснуться сквозь плотную толпу.

Во дворе рыскали дружинники семьи Муромцевой. Они кого-то искали, методично осматривая все и всех. Слуги стояли у гаража. На их лицах проступал страх и недоверие.

А на ступенях был князь Милорадович. Он лежал, нелепо раскинув руки, словно сломанная кукла. Под телом уже расплылась красная лужа. Над Александром, склонившись, сидела княжна Юсупова. В паре шагов в стороне стояла Анастасия. Ее вечернее платье, лицо и волосы были перепачканы темной кровью, которая на красной ткани смотрелась зловеще. Сестра замерла, словно статуя, и смотрела в одну точку.

Тело парня окутал кокон света. Но… ничего не произошло.

– Я… не могу. Не могу его вернуть.

В голосе Юсуповой читалось удивление. Она тяжело поднялась на ноги и уставилась на тело:

– Его… уже нет.

И только сейчас я заметил, что на обескровленном лице мертвеца застыло выражение удивления.

Где-то недалеко завыли сирены. А через пару минут во двор въехали черные машины, из которых выскочили люди в форме. Видимо, кто-то догадался вызвать охранку.

Старик в форме охранки поднялся по ступеням, подошел к телу. Посмотрел на мертвеца. И вопросительно взглянул на Юсупову. Но та только покачала головой. И лицо старика скривилось.

– Пройдемте в дом, господа, – отрывисто произнес он. – Мне нужно поговорить с каждым из вас. Прошу никого не удаляться до особого распоряжения.

Затем он повернулся к своим помощникам и приказал:

– Вызывайте подкрепление. У нас убийство, – а потом задумчиво добавил: – ночь будет долгой.

* * *

Прошло несколько часов, и меня выпустили наружу. Гости торопливо уезжали из особняка, как только оказывались свободны, и я заметил лишь Ксению Алешину, что сиротливо стояла на крыльце, с которого уже успели смыть кровь. В подрагивающей руке была зажата тонкая сигарета. Только вот аромат от дыма был каким-то необычным. Он казался горьковатым и навевал воспоминания о пыльной полыни.

Прищурив глаза, княгиня всматривалась куда-то вдаль. Словно заметила вдалеке что-то видимое только ей одной. От девушки веяло Силой.

– Что там? – спросил я, встав у нее за плечом.

От моего голоса девушка вздрогнула и едва не подпрыгнула от неожиданности. Посмотрела на меня, и я отшатнулся. Мне показалось, что глаза княгини были затянуты поволокой. Я зажмурился и тряхнул головой, отгоняя морок. Нет, все нормально. Обычные глаза.

– Ты застал меня врасплох, – выдохнула княгиня с видимым облегчением. – Нельзя так подкрадываться.

– Что ты там увидела? – повторил я вопрос.

– Да так. Показалось, – ответила девушка и выбросила в урну недокуренную сигарету, на белом фильтре которой остался красный отпечаток помады.

– У тебя были какие-то странные глаза.

Девушка недоверчиво посмотрела на меня и устало улыбнулась:

– Тебе просто показалось. Проводи сестру домой, – мягко попросила она. – И…

Ксения замялась, словно подбирала слова:

– Я знаю, что между вами идет тихая война, но сегодня она очень уязвима. Не используй этот козырь. Она чудом осталась в живых.

– Не буду, – с деланой грустью в голосе произнес я.

– Обещаешь? – строго спросила Алешина.

– Ты всерьез думаешь, что я настолько черствый?

– Прости.

Я приложил ладонь к груди напротив сердца и сказал:

– Обещаю.

Разговор прервала Анастасия. Девушка неуверенной походкой вышла из дверей особняка в сопровождении одного из лекарей. Взгляд у сестры был каким-то стеклянным. А лицо на удивление спокойным.

– Что это с ней? – настороженно уточнил я.

– Способность успокоения, – ответила Ксения. – Причем не первого ранга. Чувствуешь Силу?

Я кивнул. Алешина улыбнулась, а затем привстала на носочки и поцеловала меня в щеку, не боясь того, что это кто-то увидит.

– Ну все. Тебе пора. До скорой встречи, Святогоров.

Заслышав фамилию, лекарь остановился. Обернулся:

– Это ваша сестра?

– Да, – я поспешно спустился с лестницы и подхватил Анастасию под локоть. – Я отвезу ее домой.

– Если понадобится целитель…

– Справлюсь с этим сам.

* * *

В просторной приемной Павловского дворца, сжимая в сухой ладони красную папку, сидел старик в форме охранного отделения.

Дверь открылась, и старик вздохнул. Встал с кресла. И осенил себя знаком Спасителя. Потому что только Бог-Творец смог бы сейчас спасти его от праведного гнева.

Из кабинета вышел молодой секретарь с цепким взглядом:

– Проходите, – парень склонил голову. – Государь уже ждет вас.

Посетитель молча кивнул и шагнул в кабинет.

Внутри было темно. Горела лишь лампа на столе, за которым устроился крепкий мужчина с залысинами, тянущимися от висков. Морщины на его лице смотрелись глубже, а почти домашний гардероб делал его похожим на усталого барина, застигнутого за поздним ужином. Свет падал на хозяина и на портрет позади него, с которого на вошедшего сурово смотрел статный человек в мундире, покрытом орденами.

Под ногами не скрипнул паркет, а шаги заглушал коротковорсный ковер.

– Здравия желаю, государь император Василий Петрович… – по-уставному начал старик, но сидевший за столом мужчина только махнул рукой.

– Оставьте, князь, – сухо произнес он. – Докладывайте.

Начальник охранки прошел к столу и открыл папку.

– Да вы садитесь, – произнес император и указал на кресло. – В ногах, как известно, правды нет.

Князь едва ли не скривился, поняв, что разговор предполагался долгим.

– Сегодня ночью был убит Александр Милорадович. Тело было обнаружено на пороге особняка, со странными рваными ранами. Князь был на ступенях в сопровождении девушки, урожденной княгини Федоровой. Сейчас она состоит в семье Святогоровых. Она была единственной, кто находился поблизости от князя в момент совершения преступления, – начал он издалека.

Щека императора дернулась:

– Вы намеренно рассказываете мне то, что я и так знаю? – раздраженно бросил он, уставившись в глаза старика.

– Прошу меня простить. Княжна не смогла рассказать ничего внятного. Девушка была в сильном шоке. С ее слов, князь почувствовал опасность. Обернулся, активировал Броню. А потом в его груди появились дыры. Большие.

– Душегуб задержан? – нетерпеливо перебил Василий.

Начальник охранки покачал головой:

– Никак нет. Дружинники, которые были на месте, уверяют, что во двор никто не входил. И не выходил. Сотрудники охранного отделения и слуги семьи Муромцевых обыскали всю территорию. Проверили записи с камер.

– Дайте угадаю. И никого не обнаружили?

Старик кивнул:

– Так точно.

По лицу Василия Александровича поползли красные пятна. Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. При этом стал удивительно походить на мужчину с портрета, что висел за его спиной.

– Вам не кажется, князь, что за последнее время погибло очень уж много людей из влиятельных семей? – вкрадчиво начал Император. – Муромцевы, Добрынины, Алешины. Резня на празднике в честь Дня города. Теперь еще сын моего двоюродного брата. И это уже не шутки. В нем течет кровь моей семьи. Императорская, – последнее слово он произнес буквально по слогам и поднял палец вверх. – Это преступление, которому нет прощения ни на земле, ни на небесах. Мне кажется, охранное отделение не отрабатывает государевы деньги. А вы, Алексей Викторович, как считаете? Согласны со мной?

Он склонил голову и пристально посмотрел на князя в ожидании ответа. И так было ясно, что должен был произнести посетитель.

Старик открыл было рот, но император его перебил с презрительной кривой усмешкой:

– И еще эти… объекты.

Василий толкнул ладонью лежавшую перед ним папку в сторону сидевшего в кресле князя. Тот немедленно ее открыл и пробежал глазами по строкам.

– Семья Карамазовых получает большое содержание. А за что, позвольте поинтересоваться?

– Алексей Юрьевич Карамазов и его команда относятся к инквизиторам Священного Синода. Ваш батюшка Александр подписал указ…