Текст книги "Не упускайте своих детей"

Возможно, мы не в состоянии остановить социальные, культурные и экономические предпосылки ориентации на ровесников, но мы можем сделать очень многое в наших семьях и в наших школах для того, чтобы нас не устранили раньше времени. Поскольку культура больше не ведет детей в правильном направлении – к подлинной независимости и зрелости – родители и другие взрослые, занимающиеся воспитанием детей, значат сегодня гораздо больше, чем когда-либо.

Нам ничего не остается, кроме как вернуть отношениям «родитель – ребенок» (и «взрослый – ребенок») их естественную базу. Отношения являются не только причиной наших трудностей как родителей и учителей, они также могут стать ключом к их преодолению. Взрослые, которые строят воспитание на прочном фундаменте отношений со своими детьми, руководствуются интуицией. Им не нужны ни техники, ни руководства, они опираются на понимание и эмпатию. Если мы знаем, как вести себя с нашими детьми и кем мы должны быть для них, нам требуется гораздо меньше советов и указаний. Если наши отношения с детьми восстановлены, практические решения приходят сами собой, на основе личного опыта.

Хорошая новость состоит в том, что природа на нашей стороне. Наши дети хотят принадлежать нам, даже если они этого не ощущают и даже если своими словами или действиями демонстрируют нам обратное. Мы в состоянии вернуть себе роль наставников и воспитателей. В четвертой части этой книги представлена подробная программа, которая поможет нам удержать детей рядом с нами, пока они не вырастут, и восстановить наши с ними отношения, если они ослаблены или полностью разрушены. Всегда есть что-то, что можно сделать. Конечно, не существует универсальных подходов, одинаково хорошо работающих во всех ситуациях, но, по моему опыту, те родители, которым удавалось понять, на чем именно следует сосредоточить свои усилия, гораздо чаще достигали успехов, чем терпели неудачи. Но, как всегда бывает, лечение зависит от диагноза. Сначала нужно понять, чего не хватает и почему все пошло не так, как хотелось.

1. Judith Harris, The Nuture Assumption (New York: Simon & Schuster, 1999).

2. Michael Rutter and David J. Smith, eds., Psychosocial Disorders in Young People: Time Trends and Their Causes (New York: John Wiley and Sons, Inc., 1995).

3. К такому мнению пришел профессор Дэвид Шэффер, ведущий исследователь и автор книг по психологии развития, проанализировав литературу, посвященную темам влияния ровесников. В комментариях к этому исследованию он заключает: «…можно утверждать, что ровесники стали первичной референтной группой для подростков, источником их самоидентификации» (David R. Shaffer, Developmental Psychology: Childhood and Adolescence, 2nd ed. [Pacific Grove, Calif.: Brooks/Cole Publishers, 1989], p. 65).

4. Статистика по суицидам предоставлена Национальным центром по профилактике травматизма США и Общественным центром Маккрири в Канаде. Статистика по попыткам суицида – еще более тревожная. Ури Бронфенбреннер приводит данные, согласно которым число попыток суицидов в среде подростков почти утроилось за период с 1955 по 1975 год. (Urie Bronfenbrenner, “The Challenges of Social Change to Public Policy and Development Research”. Научный доклад, представленный на конференции Центра изучения детского развития, Денвер, Колорадо, апрель 1975 года.)

5. Harper's, December 2003.

6. Профессор Джеймс Коулман опубликовал свои открытия в книге под названием «Общество вечных подростков» (The Adolescent Society, New York: Free Press, 1961).

2
Смещенные привязанности, искаженные инстинкты

Родители четырнадцатилетней Синтии озадачены и расстроены. Непонятно почему поведение их дочери за последний год очень изменилось. Она стала грубой, замкнутой, даже враждебной. Мрачная в их присутствии, она выглядит счастливой и довольной, общаясь с друзьями. Она зациклена на своей независимости и требует, чтобы родители не вмешивались в ее жизнь. Ни мать, ни отец не могут заговорить с ней, не почувствовав, что навязываются. Кажется, их дочь, которая раньше была такой любящей, теперь избегает контакта с ними. Синтии больше не нравятся семейные трапезы, она стремится уйти из-за стола при первой возможности. Общаться с ней стало крайне сложно. Проводить время с матерью дочь готова лишь для похода по магазинам за одеждой. Раньше родителям казалось, что они знают свою дочь, но теперь она превратилась для них в загадку.

По мнению отца, новая манера общения Синтии имеет исключительно поведенческий характер. Поскольку стандартные методы поддержания дисциплины – наказания, домашние аресты, тайм-ауты[2]2
  Спортивный термин, в контексте воспитания детей означающий «марш в свою комнату!»


[Закрыть] – не сработали, он ищет другие способы призвать дочь к порядку. Но все это только усложняет ситуацию. Со своей стороны, мать считает, что дочь эксплуатирует ее, злоупотребляет ее добротой. Она не в состоянии объяснить поведение Синтии. Может, это нормальное проявление подросткового бунтарства? Может, дело в гормонах? Нужно ли беспокоиться? Как им следует реагировать на происходящее?

Причины загадочного поведения Синтии становятся очевидными, если попробовать перенести их в мир взрослых. Представьте, что ваш супруг (супруга) или возлюбленный (возлюбленная) вдруг начинает странно себя вести: не смотрит вам в глаза, избегает физического контакта, говорит с вами раздраженно и односложно, игнорирует ваши попытки начать диалог, избегает вашего общества. Затем представьте, что вы идете к своему другу за советом. Скажет ли он вам: «Ты пробовал(а) устроить тайм-аут? Ты установил(а) границы и четко дал(а) понять, каковы твои ожидания?» Всем будет ясно, что в контексте взаимоотношений взрослых это проблема не поведения, а отношений. И вероятно, в первую очередь вы заподозрите, что у вашего партнера появилась любовная связь на стороне.

То, что кажется таким очевидным в мире взрослых, сбивает нас с толку, когда происходит между ребенком и взрослым. Синтия полностью поглощена общением со своими ровесниками. Ее безудержное стремление к общению с ними конкурирует с ее привязанностью к семье, как если бы у нее была любовная связь на стороне.

Аналогия с любовной связью подходит по многим критериям, не последними из них являются чувства подавленности и обиды, ощущение, что тебя отвергают и предают, которое испытывают родители Синтии. У человека может быть много привязанностей: к работе, к семье, к друзьям, к спортивной команде, к кумирам, к вере – но мы не выносим, когда они вступают в противоречие. В браке, когда какая-либо привязанность угрожает близости супругов, эмоционально она воспринимается как роман на стороне. Если муж игнорирует свою жену, погружаясь с головой в интернет, жена чувствует себя брошенной и испытывает чувство ревности. В нашей культуре отношения с ровесниками начали конкурировать с привязанностью детей к взрослым. С виду достаточно невинное, увлечение детей привязанностью друг к другу ведет к разрушительным последствиям.

Что такое привязанность? Говоря простым языком, это сила притяжения, соединяющая два тела друг с другом. Выражена ли она в физической, электрической или химической форме, это самая мощная сила во Вселенной. Мы принимаем ее как должное каждый день на протяжении всей жизни. Она притягивает нас к земле и собирает наши тела в единое целое. Она соединяет частицы атома вместе и удерживает планеты вокруг Солнца. Она придает Вселенной форму.

В психологии привязанность лежит в основе человеческих отношений и функционирования общества. В мире людей привязанность – это стремление к поддержанию контакта, близости, единения: физическое, поведенческое, эмоциональное и психологическое. Как и сила притяжения в материальном мире, она невидима, но незаменима для нашего существования. Семья без нее не может быть семьей. Игнорируя ее непреложные законы, мы навлекаем на себя неприятности.

Задумываемся мы об этом или нет, привязанности создают нашу жизнь. В идеале мы не должны осознавать существование привязанности. Нам следует воспринимать ее как должное, как силу притяжения, удерживающую наши ноги на земле, заставляющую планеты двигаться по орбитам, направляющую стрелку компаса к Северному полюсу. Чтобы пользоваться преимуществами и энергией привязанности, совсем не обязательно понимать механизмы ее действия или даже отдавать себе отчет в ее существовании, точно так же, как нет необходимости понимать, как работает компьютер, чтобы использовать его, или знать, как работает двигатель, чтобы водить автомобиль. Только в случае поломки появляется необходимость в таких знаниях. Именно привязанность в первую очередь управляет инстинктами ребенка и родителя. Пока привязанность работает, мы можем позволить себе просто следовать нашим инстинктам, автоматически и не задумываясь об этом. Если привязанность «выходит из строя», наши инстинкты следуют за ней. К счастью, когда инстинкты подводят, люди способны компенсировать это, осознав, что пошло не так.

Почему сегодня нам необходимо сознательно относиться к привязанности? Потому что в современном мире ее действие уже нельзя воспринимать как должное. Экономика и культура больше не создают контекста для естественной привязанности детей к заботящимся о них взрослым. С точки зрения отношений мы можем сказать, что наше общество существует в эпоху, отличную от всей предыдущей истории человечества, и в следующей главе мы выясним, как разрушаются социальные, экономические и культурные основы здоровой привязанности детей к родителям. Чтобы найти дорогу обратно к естественному родительству, которое наилучшим образом помогает развитию личности ребенка, нам необходимо понять движущие силы привязанности. В мире все возрастающего культурного хаоса понимание привязанности – это, вероятно, самое важное знание, которым родители должны обладать. Но недостаточно просто понимать, как работает привязанность. Мы должны узнать ее изнутри. Есть два вида знаний – знание о предмете и знание предмета на личном опыте, и в данном случае необходимы они оба. Нам нужно интуитивно чувствовать привязанность.

Привязанность – основа нашего существования. Основа, абсолютно не связанная с сознанием. В этом смысле она похожа на сам человеческий мозг: чем глубже его изучаешь, тем меньше работы сознания в нем видишь. Нам нравится говорить, что мы наделены интеллектом, мы даже называем наш вид Homo Sapiens, человек разумный. И тем не менее думающая область мозга – это всего лишь тонкий слой, тогда как наиболее значительная его часть отведена под психологические процессы, обслуживающие привязанность. Эта система, получившая название «мозг привязанности», хранит наши неосознанные эмоции и инстинкты. Эта часть мозга у нас, людей, такая же, как у многих других живых существ, но только у нас есть возможность сознательно наблюдать процесс работы привязанности.

В психике развивающегося молодого человека – и, если быть до конца честными, в психике многих взрослых тоже – привязанность играет ведущую роль. Дети без нее просто не способны существовать. Поскольку они пока не способны к самостоятельной жизни, им нужно быть привязанными к взрослым. Пока наши отпрыски не становятся достаточно жизнеспособными для появления на свет, они физически привязаны к матери в утробе. Таким же образом наши дети должны быть привязаны к нам эмоционально до того момента, как они смогут встать на ноги, научатся думать самостоятельно и выбирать направление своей жизни.

Отношения привязанности, тесно связанные с ориентационным инстинктом, о котором мы говорили выше, критически важны для воспитания, обучения и передачи культурного наследия. Как и привязанность, ориентационный инстинкт является базовым инстинктом для нас, несмотря на то что мы редко осознаем его существование. В самом конкретном, физическом смысле ориентация подразумевает расположение тела в пространстве и времени. Если по каким-то причинам у нас возникают сложности с пространственной ориентацией, мы начинаем волноваться. Если, просыпаясь, мы не можем точно сказать, где мы, или не понимаем, спим мы или нет, поиск нашего места во времени и пространстве становится приоритетной задачей. Представьте, что, отправившись с друзьями в поход, вы заблудились в лесу. Вы тут же перестанете интересоваться растениями и животными вокруг, размышлять о смысле жизни и даже думать об ужине. Все ваше внимание и энергия будут направлены на то, чтобы вернуться к своей группе.

Наша потребность в ориентации проявляется не только на физическом уровне. Психологическая ориентация не менее важна для развития личности. Взрослея, дети испытывают все возрастающую потребность в ориентации: им нужно понять, кто они, какова реальность вокруг, что происходит, что правильно, что значат те или иные вещи. Если ребенок не смог сориентироваться, он чувствует себя потерянным, страдает от психологической дезориентации. Наш мозг запрограммирован на то, чтобы всеми возможными способами этого избежать. Дети абсолютно не способны ориентироваться самостоятельно. Им необходима помощь.

Такую помощь дает привязанность. Первая задача привязанности – выбрать ориентир: им становится человек, к которому ребенок привязан. Пока ребенок может определить свое местоположение по отношению к этому ориентиру, он не боится потеряться. Инстинкт заставляет малыша держаться к нему максимально близко. Привязанность позволяет ребенку воспользоваться помощью более способных (по мнению ребенка, по крайней мере) к самостоятельному ориентированию и поиску пути взрослых.

Больше всего на свете, даже больше, чем физического вреда, дети боятся потеряться. Потеряться для них – значит утратить контакт со своим ориентиром. Ориентационная пустота, состояние, когда у нас нет ничего или никого, кто помог бы нам сориентироваться, абсолютно невыносима для человеческого мозга. Даже взрослые, в достаточной мере способные ориентироваться самостоятельно, могут чувствовать себя потерянными, не имея в своей жизни никого, кто выполнял бы для них функцию ориентира.

Если даже мы, взрослые, бываем дезориентированы, находясь в разлуке с теми, к кому мы привязаны, насколько же сильно это ощущают дети! Я все еще помню то сильнейшее чувство утраты, которое испытывал в отсутствие миссис Экерберг, учительницы первого класса, к которой я был сильно привязан: я был потерян, брошен на произвол судьбы, плыл по волнам без цели.

Вне всяких сомнений, наилучшим ориентиром для ребенка может стать родитель или замещающий его взрослый, например учитель. Кто именно это будет – зависит от того, к кому ребенок привязан. А привязанности, как мы знаем, могут меняться. И столь важная функция ориентирования может быть присвоена кем-то, совершенно не подходящим для нее, например ровесником ребенка. Когда ребенок настолько привязывается к своим ровесникам, что он скорее предпочтет проводить время с ними и быть таким, как они, эти ровесники, по отдельности или целой группой, становятся ориентиром для ребенка. В этом случае ребенок ищет близости именно с ровесниками. Он получает от ровесников информацию о том, как себя вести, во что одеваться, как выглядеть, что говорить и что делать. Ровесники становятся мерилом того, что хорошо, что происходит, что важно, и даже самоопределения ребенка. Именно так случилось у Синтии: в ее эмоциональной вселенной ровесники заменили родителей в роли центра притяжения. Она «вращается» вокруг них – естественный порядок вещей встает с ног на голову.

Психологические модели детских привязанностей только недавно были подробно изучены. Абсолютно очевидно, что природой задумано, чтобы дети «вращались» вокруг своих родителей и других взрослых, ответственных за них, точно так же, как планеты вращаются вокруг солнца. И тем не менее сейчас все больше детей «вращается» друг вокруг друга.

Дети совершенно не способны помогать другим людям в процессе ориентирования, ведь они не в состоянии сориентировать даже самих себя. И нам совершенно не хочется, чтобы наши дети впадали в зависимость от своих ровесников. Они не способны помочь детям понимать себя, определять, где добро, а где зло, отличать факты от фантазий, выяснять, что правильно, а что – нет, находить свой путь в жизни и двигаться по нему.

Что получают дети, ориентируясь друг на друга? Давайте еще раз представим самих себя на темной и запутанной тропинке в абсолютно незнакомом нам лесу. Окажись мы там в одиночестве, мы испытаем страх или даже панику. Если нас ведет по ней проводник, который как будто бы знает, куда он идет, или мы думаем, что он знает, мы доверимся ему и пойдем следом. Ничто не возбудит в нас подозрения, если только наш проводник сам не выдаст собственного волнения.

Таким же образом, используя друг друга в качестве ориентиров, дети защищают себя от леденящего душу ужаса ориентационной пустоты. На сознательном уровне они таким образом избавляются от чувства растерянности, путаницы и замешательства. Удивительно, что дети, ориентированные на ровесников, полностью лишены подобных чувств. В этом и состоит ирония: это как если бы слепой вел слепого, или стаи рыб плавали друг вокруг друга, но при этом они чувствуют себя просто отлично. Кажется, не имеет значения, что ориентиры, по которым они определяют направление, ненадежны, дают неверную информацию и даже противоречат друг другу. Несмотря на то что такие дети на самом деле потеряны и дезориентированы, они совершенно не осознают этого.

Детям, заменившим взрослых на ровесников, достаточно быть рядом друг с другом, даже если они понятия не имеют о том, где находятся. Они не позволяют взрослым указывать им путь и не спрашивают у них советов. Они раздражают нас своей непоколебимой уверенностью в том, что с ними все в порядке, даже если мы отчетливо видим, что они идут в ошибочном направлении или вообще в никуда. Многие родители имеют печальный опыт попыток возвращения к реальности подростка, чей мир терпит крах, но который при этом с пеной у рта доказывает, что все в порядке.

На первый взгляд может показаться, что привязанность к ровесникам идет детям на пользу, раз она помогает им не потеряться и не утратить ориентиры. На самом же деле она не является гарантией того, что подросток не потеряется, она лишь избавляет его от чувства потерянности.

Если вы хотите успешно вырастить своих детей или вернуть их себе, потому что культура ровесников сбила их с пути, вы должны наладить отношения с привязанностью. В данной главе мы хотели в общих чертах рассказать родителям о том, как же именно работает эта важнейшая система. «Если вы не понимаете своего ребенка, – сказала одна мать, история которой приведена в этой книге, – вы просто не сможете его выносить». Понимание привязанности – это единственный и самый важный фактор, который поможет вам изучить своего ребенка вдоль и поперек, а также идентифицировать тревожные знаки переключения ориентации ребенка на ровесников.

Мы можем выделить шесть способов чувствовать привязанность, каждый из которых дает нам ключ к пониманию поведения нашего ребенка, а зачастую – и к нашему поведению тоже. Эти шесть способов перечислены по порядку, от самого простого к наиболее сложному. Следует учитывать, что ориентированные на ровесников дети, как правило, задействуют только самые примитивные виды привязанности друг к другу.

Ощущения

Физическая близость является целью первого вида привязанности. Ребенку необходимо физически чувствовать человека, к которому он привязан, вдыхая его запах, глядя ему в глаза, слыша его голос или ощущая прикосновения. Он сделает все возможное, чтобы сохранить контакт с таким человеком. Когда что-то мешает или угрожает этой близости, ребенок испытывает страх и отчаянно плачет.

Начав проявляться еще в младенчестве, жажда физической близости никогда не покидает человека. Чем менее зрелой является личность, тем в большей зависимости от этого базового вида привязанности она находится. Ориентированные на ровесников дети, такие как Синтия, озабочены тем, чтобы быть рядом со сверстниками, делить с ними пространство, «тусоваться» вместе, оставаться на связи. Когда привязанность настолько примитивна, разговор может быть невнятным и глупым. «Мы с друзьями часами разговариваем ни о чем, – говорит пятнадцатилетний Питер. – Типа «Как дела?», «Превед, чувак» и «Есть че покурить?», «Куда пойдем?» или «Где че есть». Целью разговора выступает не коммуникация, это ритуал привязанности, смысл которого – в поддержании слухового контакта. Ориентированные на ровесников дети не понимают, что именно так сильно их тянет, для них абсолютно естественным и неотложным является желание всегда быть вместе друг с другом. Они следуют за своими искаженными инстинктами.

Похожесть

Второй вид привязанности, как правило, проявляется к тому моменту, как ребенок начинает ходить. Ребенок старается быть похожим на тех, кого считает самыми близкими. Он старается подражать им, копируя их образ жизни или выражение лица. Этот вид привязанности также важен при изучении языка и при передаче культуры. Замечено, что со времен Второй мировой войны словарный запас среднестатистического ребенка значительно уменьшился. Почему? Потому что дети теперь учатся языку друг у друга. Ориентированные на ровесников дети копируют речь и поведение друг друга, предпочтения, жесты, внешность и манеру держаться.

Другим средством формирования привязанности через сходство является идентификация. Чтобы быть одним целым с кем-то или чем-то, нужно идентифицировать себя с этим человеком или вещью. Самоощущение человека сливается с объектом идентификации. В качестве такого объекта может выступать родитель, герой, группа, роль, страна, спортивная команда, рок-звезда, идея или даже работа. Крайний национализм и расизм базируются на идентификации самоощущения человека с его страной или этнической группой.

Чем более зависим ребенок или взрослый человек, тем более интенсивной будет эта идентификация. В нашем обществе ровесники – или поп-звезды мира ровесников – стали выступать центрами идентификации, заняв место родителей и выдающихся личностей из истории или культуры.

Принадлежность и преданность

Третий вид привязанности также появляется в раннем детстве, если все идет правильно. Близость с кем-то подразумевает отношение к этому человеку как к своей собственности. Для маленького ребенка быть привязанным к кому-то или чему-то означает предъявлять свои права на объект привязанности, будь это мамочка, папочка, плюшевый мишка или младшая сестренка. В то же время ориентированные на ровесников дети ревностно стремятся к обладанию друг другом и стараются защитить себя от потери. Конфликты, спровоцированные собственническими инстинктами, могут быть яростными и интенсивными. Для многих подростков вопрос о том, кто чей лучший друг, может стать вопросом жизни и смерти. Этот незрелый вид привязанности часто является основным в общении ориентированных на ровесников детей, особенно девочек.

За принадлежностью следует преданность – потребность быть верным и послушным по отношению к выбранным фигурам. Ориентированные на ровесников дети следуют своим естественным инстинктам привязанности, храня секреты друг друга, принимая сторону друг друга в спорах и повинуясь требованиям друг друга. Сила преданности может быть очень велика, но она – всего лишь следствие привязанности. Если привязанности ребенка меняются, меняется и чувство принадлежности и преданности.

Дети с сильной ориентацией на ровесников бывают слепо преданны друг другу и своей группе. О смерти подростка из города Виктории (Британская Колумбия) Рины Вирк, убитой ровесниками, знали многие подростки, но они не говорили об этом взрослым несколько дней. Впоследствии трагедия получила мировую огласку.

Значимость

Четвертый вид стремления к близости и к связи с объектом своей привязанности – это желание значимости, необходимость ощущать, что ты нужен кому-то. В человеческой природе заложено держаться за то, что мы ценим. Если мы дороги человеку, это обеспечивает близость и связь между нами. Дошкольник, привязанный к нам, отчаянно стремится порадовать нас и заслужить наше одобрение. Он крайне чувствителен к нашему недовольству и критике. Такие дети буквально живут ради того, чтобы видеть радость в глазах людей, к которым они привязаны. Ориентированные на ровесников дети делают то же самое, но лицами, на которых они хотят увидеть улыбку, становятся лица их сверстников. Они называют хорошими тех, кому они нравятся, кто их одобряет, даже если эти «хорошие» люди грубы с остальными.

Проблема этого вида привязанности в том, что она делает ребенка крайне уязвимым. Стремление много значить для какого-то человека заставляет нас страдать, когда мы не чувствуем, что важны именно для него. Если мы стремимся к одобрению, проявления неодобрения ранят нас. Чувствительный ребенок приходит в отчаяние, когда глаза, в которых он ищет знаки тепла и расположения, не загораются в его присутствии, будь то глаза родителей или ровесников. Большинство родителей, даже далеких от совершенства, гораздо меньше, чем ровесники, склонны ранить своего ребенка таким образом.

Чувства

Пятый вид стремления к близости связан с чувствами: чувствами тепла, любви, нежности. Эмоции всегда являются частью привязанности, но у ранимого дошкольника, способного на глубокие чувства, стремление к эмоциональной близости усиливается. Дети, которые стремятся к такому виду связи, часто влюбляются в тех, к кому они привязаны. Ребенок, находящийся в состоянии эмоциональной близости с родителями, может пережить длительное физическое расставание, сохраняя при этом близость к родителю. Если привязанность через ощущения – первый и наиболее примитивный ее вид – можно назвать коротким корнем привязанности, то любовь будет самым длинным. Ребенок носит образ любящего и любимого родителя в своем сердце и находит в нем поддержку и успокоение.

Но здесь мы вступаем на опасную тропу. Когда отдаешь кому-то свое сердце, есть риск, что его разобьют. Некоторые люди не способны быть эмоционально открытыми и уязвимыми, если в раннем возрасте почувствовали себя отвергнутыми или брошенными. Человек, который любил и был ранен любимым, может впоследствии предпочитать другие, менее уязвимые виды привязанности. Как будет показано ниже, уязвимость – это то, чего некоторые ориентированные на ровесников дети стараются избежать. Когда более глубокие формы привязанности кажутся слишком опасными, начинают преобладать ее менее уязвимые разновидности. Ориентированные на ровесников дети гораздо реже способны к эмоциональной близости, чем дети, ориентиром для которых остаются родители.

Быть познанным

Шестой вид привязанности формируется через познанность. Первые признаки этого последнего вида привязанности, как правило, становятся заметны к моменту, когда ребенок идет в школу. Чувствовать близость с кем-либо значит ощущать, что этот человек тебя знает. В некотором смысле этот вид привязанности повторяет привязанность через ощущения, но здесь человек уже не физически, а психологически испытывает потребность быть увиденным и услышанным. В стремлении к такой близости ребенок будет делиться своими секретами. Фактически знаком такой близости часто являются общие секреты. Дети, ориентированные на родителей, не любят хранить от них секреты, потому что для них это означает потерю близости. Для детей, ориентированных на ровесников, друзья будут теми людьми, от которых у них нет секретов. Ничто не делает человека таким уязвимым, как психологическая нагота. Для многих риск поделиться с другим человеком самым сокровенным и быть непонятым или отвергнутым просто неприемлем. В результате этот вид близости является самым редким, и в этом заключается причина того, что большинство из нас неохотно делится даже с любимыми людьми опасениями и страхами, касающимися нас самих. Тем не менее никакой другой вид близости не дарит такого сильного ощущения, что тебя знают и все равно любят, принимают, одобряют и радуются тому, что ты есть.

Наблюдая, как наши дети украдкой рассказывают друг другу секреты, мы можем предположить, что они со всей искренностью делятся самым сокровенным друг с другом. Но чаще всего секреты, которые они поверяют друг другу, – это просто сплетни о других людях. Поскольку риски слишком высоки, настоящая психологическая близость среди ориентированных на ровесников детей встречается крайне редко. Дети, которые делятся своими секретами с родителями, часто удивляют этим своих более ориентированных на ровесников друзей. «Мои друзья не могут поверить, что я рассказываю тебе так много, – сказала четырнадцатилетняя девочка своему отцу во время одной из совместных прогулок. – Они говорят, я ненормальная».

В основе всех шести способов привязанности лежит единое стремление к близости. В процессе здорового развития отношений шесть нитей сплетаются в один толстый канат, помогающий сохранить контакт даже в самых неблагоприятных обстоятельствах. Если ребенок крепко привязан к вам, есть много способов беречь вашу близость и оставаться вместе, даже если физически вы далеко друг от друга. Чем менее зрел ребенок, тем более примитивным будет стиль его привязанности (он будет больше похож на те, что присущи младенцам или дошкольникам). Дети далеко не всегда могут реализовать потенциал своих привязанностей, особенно если они ориентированы на ровесников. По причинам, о которых мы расскажем позже, ориентированные на ровесников дети часто остаются незрелыми, а их эмоциональная сфера развивается таким образом, чтобы избегать любого сознательного ощущения уязвимости (подробнее об этом в главах 8 и 9). Ориентированные на ровесников дети живут в мире крайне ущербных и поверхностных привязанностей. Дети, вынужденные стремиться к контакту со своими ровесниками, выбирают сходство как наименее уязвимый вид привязанности. Отсюда их желание быть как можно более похожими друг на друга: во внешности, манере держаться, образе мыслей, вкусах и ценностях.

По сравнению с детьми, чья привязанность к родителям носит здоровый характер, ориентированные на ровесников дети часто ограничиваются только двумя или тремя видами установления и поддержания связей. Дети, ограниченные в выборе видов привязанности, попадают в серьезную зависимость от них, точно так же, как люди, лишенные зрения, становятся более зависимыми от остальных доступных им органов чувств. Если есть только один способ держать связь, хватка будет напряженной и отчаянной. Именно так ориентированные на ровесников дети привязываются друг к другу: напряженно и отчаянно.