Текст книги "Книга про Короля Артура и рыцарей Круглого Стола"

Король Артур повергает сэра Эвейна.

Итак, каждый рыцарь вновь занял отведенное ему место и приготовился для поединка. Затем они закричали и помчались одновременно, бросаясь один на другого, как два барана на склоне холма. Копье сэра Эвейна тоже разлетелось на куски, а копье короля Артура выдержало, так что подпруги седла сэра Эвейна лопнули, и в результате и седло, и сам рыцарь были сброшены со спины лошади с такой силой, что падающая башня не могла бы произвести большего шума, чем сэр Эвейн, когда он ударился о пыль той дамбы.

Затем сэр Эвейн поднялся на ноги и уставился на него, полный крайнего изумления. К нему подошел король Артур и обратился к нему так:

– Ха, сэр рыцарь, мне кажется, сегодня ты был справедливо побежден. И поэтому, согласно твоим обещаниям, и ты, и вон тот другой рыцарь должны выполнять все мои приказы в течение полных семи дней. Итак, вот приказ, который я даю вам обоим: вы должны немедленно отправиться к леди Джиневре в Камелиард и передать ей приветствие от ее рыцаря. И вы должны сказать ей, что ее рыцарь, которому она отдала свое ожерелье, послал вас, королевских сыновей, чтобы вы повиновались ей. И все, что она прикажет вам сделать в течение этих семи грядущих дней, вы должны будете выполнить неукоснительно.

– Сэр рыцарь, – сказал сэр Гавейн, – мы поступим так, как ты велишь, клянёмся в этом. Но когда эти семь дней пройдут, я даю свою клятву, что я найду тебя и доведу эту битву до конца. Ибо с любым рыцарем может случиться так, что он будет выбит из седла, как я, но я верю, что у меня будет больше успеха в поединке с тобой, если я буду сражаться до предела своих усилий.

– Сэр рыцарь, – сказал король Артур, – все будет так, как ты пожелаешь. И все же я искренне верю, что по истечении этих семи дней у тебя не будет такого сильного желания сражаться со мной, как сейчас.

Сказав это, король Артур отсалютовал этим двум рыцарям, а они отсалютовали ему. А потом он развернул коня и поехал своей дорогой. И всякий раз, когда он вспоминал, как эти два добрых рыцаря пали перед его натиском, и когда он думал о том, как они были поражены и смущены своим поражением, он громко смеялся от чистого удовольствия и поклялся себе, что никогда в жизни не участвовал в таком веселом приключении, как это.

В свою очередь после того, как сэр Эвейн поправил подпруги своего седла, они с сэром Гавейном сели на коней и отправились в Камелиард в весьма подавленном настроении.

А мельник снова вышел с мельницы, весьма обрадованный тем, что увидел такую чудесную рыцарскую схватку из такого безопасного места, как то, откуда он ее наблюдал.

И так король Артур ехал вперед с великим довольством, пока не наступил полдень, и к тому времени он как раз приблизился к тому месту лесной земли, которое он посчитал подходящим, где он мог оставить своего коня и свои доспехи.

Теперь, приблизившись к этой части лесной опушки, он заметил перед собой на обочине дороги корявый и чахлый дуб. И на дубе висел щит, а на щите красивыми крупными буквами было написано:

«Тот, кто ударит по этому щиту,

сделает это с риском для своего тела».

Тогда король Артур преисполнился великого духа и, подняв свое копье, ударил по щиту так, что тот загремел, словно гром.

Король Артур разбивает щит Белого Рыцаря.

И тут же король Артур услышал голос, доносившийся из леса, кричавший:

– Кто осмелился ударить в мой щит?!

И тотчас из лесной чащи вышел рыцарь крупного телосложения, верхом на белом коне, подобном тому, на котором ездил сам король Артур. И вся сбруя коня и рыцаря была белой, как сбруя коня самого короля Артура. И рыцарь носил на своем шлеме в качестве герба лебедя с распростертыми крыльями, а на своем щите он носил эмблему из трех лебедей на серебряном поле. По этому гербу и эмблеме на щите король Артур понял, что перед ним был сэр Пеллеас, который тоже пришел с ним из Камелота в Тинтагель.

Когда же сэр Пеллеас приблизился к тому месту, где его ждал король Артур, он натянул поводья и сурово сказал ему:

– Эй! Хо! Сэр рыцарь, почему ты посмел ударить по моему щиту? Воистину, этот удар принесет тебе великую опасность и беду. А теперь приготовься немедленно ответить за то, что ты сделал.

– Постой, сэр рыцарь, – сказал король Артур, – всё будет так, как ты пожелаешь, и я буду сражаться с тобой. Но все же я не возьмусь за это приключение, пока ты не согласишься, что рыцарь, побежденный в нашем поединке, будет служить другому так, как тот пожелает, в течение одной недели с этого времени.

– Сэр рыцарь, – сказал сэр Пеллеас, – я принимаю этот вызов, а потому я прошу тебя сейчас же приготовиться к поединку.

После этого каждый рыцарь занял свое место и приготовил копье и щит. Затем они немедленно бросились на встречу друг другу с яростью, подобной двум камням, брошенным из катапульты. Они встретились в середине пути, и снова король Артур добился полного успеха в том сражении, ибо копье сэра Пеллеаса разлетелось на куски, а копье короля Артура устояло и сэр Пеллеас был выброшен из седла на расстояние более половины длины копья позади его лошади. Он долго не мог полностью оправиться от этого падения, так что королю Артуру пришлось довольно долго ждать, прежде чем тот смог подняться с земли, на которой лежал.

Король Артур посылает сэра Пеллеаса к леди Джиневре.

– Сэр рыцарь, – сказал король Артур, – несомненно, тебе сегодня не повезло, ибо ты был полностью повержен, и теперь тебе придётся немедленно выполнить свое обещание служить мне в течение ближайших семи дней. А потому я поручаю тебе немедленно отправиться в Камелиард и приветствовать от меня леди Джиневру, сказав ей, что ее рыцарь, которому она подарила свое ожерелье, одержал победу в битве с тобой. Точно так же я поручаю тебе, что ты должен повиноваться ей в течение семи дней во всем, что она пожелает приказать тебе.

– Сэр рыцарь, – сказал сэр Пеллеас, – все будет так, как ты повелишь. И все же я хотел бы знать, кто ты, ибо я заявляю, что никогда еще за всю мою жизнь я не был повергнут так, как сверг меня ты. И действительно, я думаю, что в мире очень мало людей, которые могли бы сразиться со мной так, как ты сразился.

– Сэр рыцарь, – сказал король Артур, – когда-нибудь ты узнаешь, кто я такой. Но пока что я обязан сохранить свою тайну.

После этого он отсалютовал сэру Пеллеасу, развернулся, вошел в лес и исчез.

А побеждённый сел на своего коня и направил его в Камелиард, сильно подавленный и расстроенный духом, но все же недоумевающий, кем мог быть его соперник.

Леди Джиневра довольна своим защитником.

Итак, в тот день в Камелиард прибыли сначала сэр Герейнт, а затем Гавейн и Эвейн, и последним из всех прибыл Пеллеас. И когда эти четверо увидели друг друга, все они были так смущены, что едва осмеливались смотреть друг другу в лицо. А когда они предстали перед леди Джиневрой, доложили ей о своем положении, и рассказали ей, как тот рыцарь, который носил ее ожерелье, победил их всех и отправил их сюда, чтобы они служили ей в течение одной недели, и когда она поняла, насколько велики и знамениты в рыцарских подвигах были эти четыре воина, она была чрезвычайно взволнована тем, что ее поклонник так проявил себя в ратных подвигах.

Но она все еще не понимала, кем мог быть ее защитник, и часто рассуждала над этим сама с собой. Ибо было совершенно неслыханно, чтобы один рыцарь за один день и с одним копьем поверг пятерых таких хорошо зарекомендовавших себя и прославленных рыцарей, как герцог Нортумберлендский, а после этого сэры Герейнт, Гавейн, Эвейн и Пеллеас. Поэтому она чрезвычайно обрадовалась тому, что подарила свое ожерелье столь достойному рыцарю, и была чрезвычайно воодушевлена при мысли о том, какую честь он ей оказал.

Король Артур снова маскируется.

А король Артур после того, как вошел в лес, вскоре оказался на том месте, где дровосеки, о которых говорилось выше, занимались своим ремеслом. И он остался с ними на ночь, а когда наступило следующее утро, он доверил им своего коня и доспехи, приказав им охранять эти вещи со всей тщательностью, и пообещав, что они будут щедро вознаграждены за это. Затем он вновь отправился в путь с намерением вернуться в Камелиард. И снова он был одет в то самое фризовое одеяние, которое носил с тех пор, как покинул Тинтагель.

Когда же он достиг окраины леса, то вновь надел на голову свою маскировочную шапку и таким образом снова принял вид простого крестьянского работяги. Итак, полностью скрыв свое рыцарство, он вернулся в Камелиард, чтобы вновь стать помощником садовника, как и прежде.

Садовник отчитывает своего помощника.

Однако, когда король Артур снова вернулся в Камелиард (это случилось во второй половине второго дня), он обнаружил, что садовник ждет его, чрезвычайно разгневанный. У садовника в руках был длинный березовый прут, которым он намеревался наказать своего помощника, если тот снова вернется в сад. Поэтому, увидев короля Артура, он прокричал:

– Ах ты, негодяй! Почему ты бросил свою работу?

Король Артур засмеялся и сказал:

– Не прикасайся ко мне.

Услышав это, садовник пришел в такую ярость, что схватил короля за воротник с намерением высечь его, говоря:

– Так ты не только смеешься надо мной, негодяй, но ещё и издеваешься? Теперь я хорошенько отлуплю тебя за этот проступок.

И лишь когда король Артур почувствовал, что на него легла рука этого человека, и когда он услышал слова, которые садовник произнес в гневе, королевский дух восстал в нем, и он воскликнул:

– Эй, негодяй, как ты осмелился возложить свои руки на мою священную особу?

С этими словами он схватил садовника за запястья, сразу же отобрал у него прут, и ударил его им по плечам. И когда этот несчастный оказался таким образом в могучей хватке разгневанного короля, и как только почувствовал розгу на своих плечах, он сразу же поднял громкий крик, хотя удар нисколько не повредил ему.

– А теперь убирайся отсюда! – сказал ему Артур, – И не тревожь меня больше, иначе я буду служить тебе так, что тебе это совсем не понравится.

С этими словами он выпустил беднягу, а садовник был так ошеломлен от ужаса, что и земля, и небо поплыли у него перед глазами. Ибо глаза короля Артура сверкали словно молния, а его две руки держали запястья садовника с удивительной силой. А потому, когда король отпустил его, тот сбежал так быстро, как только мог, весь дрожа и потея от великого страха.

Потом садовник, естественно, отправился прямо к леди Джиневре и пожаловался ей на то, как с ним обошлись.

– Госпожа, – сказал он, плача при воспоминании о пережитом ужасе, – мой помощник ушел на день или больше, я не знаю куда, а когда я хотел выпороть его за то, что он бросил работу, он тут же вырвал у меня розгу и избил ею меня. А потому, прошу вас, поступите с ним так, как подобает, и пусть несколько сильных мужчин прогонят его отсюда розгами.

На это леди Джиневра рассмеялась.

– Оставь его в покое! – сказала она, – И не вмешивайся больше в его дела, потому что он действительно выглядит очень дерзким парнем. Что касается тебя, не обращай внимания на его приход или уход, и, может быть, я поступлю с ним так, как подобает.

После этого садовник пошел своей дорогой, очень удивляясь, что леди Джиневра проявила такую мягкость в отношении этого негодяя. А принцесса ушла очень веселая, ибо она начала думать, что есть какая-то веская причина тому, что когда Белый рыцарь, совершивший такие чудесные подвиги, появляется, тогда этот увалень, помощник садовника пропадает. И что, когда тот же самый рыцарь уходит, тогда помощник садовника появляется снова. А потому она начала кое-что подозревать и была удивительно весела из-за этого.

Леди Джиневра насмехается над помощником садовника.

В тот день, после полудня, леди Джиневра как обычно прогуливалась по саду со своими девицами, и с ними шли четыре благородных рыцаря, которых послал туда ее Белый защитник, а именно сэры Гавейн, Эвейн, Герейнт и Пеллеас. Помощник же садовника копался в саду, и когда они проходили мимо того места, где он был, леди Джиневра громко рассмеялась и воскликнула:

– Смотрите! Смотрите, господа и дамы! Мне кажется, что вон тот парень очень дерзок для помощника садовника, потому что он постоянно не снимает свою шапку, даже когда стоит в присутствии лордов и леди.

Тогда сэр Гавейн остановился и заговорил:

– Неужели это на самом деле так? Тогда я немедленно пойду к этому негодяю и сниму с него шапку так, что, уверяю вас, это ему настолько не понравится, что я не верю, что он когда-либо снова посмеет надеть ее в нашем присутствии.

Услышав это, леди Джиневра рассмеялась.

– Оставь его! – сказала она, – Оставь! Сэр Гавейн, такому мягкому человеку, как ты, не пристало иметь дело с этим дерзким типом. Более того, он уверяет всех нас, что у него уродливая голова, а потому пусть он носит свою шапку по милости Божьей.

Герцог Нортумберлендский бросает второй вызов.

Таким образом, леди Джиневра, хотя и понимал уже очень многое, все же была рада поиздеваться над тем, кого она подозревала.

В тот день, герцог Нортумберлендский полностью оправился от тяжелых ран, которые он получил от рук Белого рыцаря. А потому, когда наступило утро, он снова предстал перед замком, как и прежде, полностью облаченный в свои доспехи. На этот раз перед ним ехали два герольда, и когда герцог и два герольда подъехали к той части равнины, которая лежала непосредственно перед замком Камелиард, герольды громко затрубили в свои трубы. При звуке труб много людей собралось на стенах, пришел и король Леодегранс, заняв позицию на меньшей башне, откуда открывался вид на равнину, на которой стояли герцог Нортумберлендский и два его герольда. Тогда герцог Нортумберлендский поднял глаза, увидел короля Леодегранса, который стоял над ним на вершине той башни, и закричал громким голосом:

– Король Леодегранс! Ты не должен думать, что из-за того, что я упал с лошади из-за случайности во время сражения, ты теперь ушел от меня. Сейчас я делаю тебе это справедливое предложение. Завтра я предстану перед этим замком с шестью рыцарями-спутниками. Теперь, если у тебя есть семь рыцарей, которые способны противостоять мне и моим товарищам в схватке – с копьями или мечами, на коне или пешими, – тогда я возьму на себя обязательство отказаться от всякого притязания на руку леди Джиневры. Но если ты не можешь предоставить таких воинов, чтобы успешно противостоять мне и моим друзьям, то я не только предъявлю права на леди Джиневру, но также захвачу и буду удерживать три твоих замка, которые стоят на границах с моими землями. И точно так же я захвачу и буду владеть всеми территориями и владениями, принадлежащими тем же самым замкам. Более того, этот мой вызов продлится только до завтрашнего захода солнца, после этого времени он будет недействительным. А потому, король Леодегранс, тебе лучше всего сразу же позаботиться о том, чтобы найти таких воинов, которые смогут защитить тебя от моих справедливых требований.

После этого два герольда затрубили в свои трубы еще раз, а герцог Нортумберлендский развернул своего коня и уехал прочь.

Король Леодегранс тоже отправился своей дорогой, очень опечаленный и подавленный. Ибо он сказал себе:

– Возможно ли, чтобы ко мне явился еще один защитник, подобный тому чудесному Белому рыцарю, который явился два дня назад не знаю откуда, чтобы защитить меня от моих врагов? И, касательно того же самого Белого защитника: если я не знаю, откуда он пришел, я также не знаю, куда он ушел, то как тогда я узнаю, где искать его, чтобы просить о дальнейшей помощи в это время моей крайней нужды?

А потому он пошел своим путем, очень опечаленный, и, не понимая, что ему делать, чтобы защитить себя. И будучи чрезвычайно обеспокоенным, он прошел прямо в свою комнату и там заперся. Он не хотел никого видеть и ни с кем говорить, и полностью предался печали и отчаянию.

Леди Джиневра просит помощи у четырех рыцарей.

И вот в этой крайности леди Джиневра вспомнила о тех четырех рыцарях, которые поклялись служить ей в течение семи дней. Поэтому она пошла к ним, и обратилась с такими словами:

– Мессиры, вы были посланы сюда с обещанием служить мне в течение семи дней. Теперь я поручаю вам, чтобы вы приняли вызов герцога Нортумберлендского по моему приказу, и я очень хочу, чтобы завтра вы встретились с этим герцогом и его рыцарями-товарищами в битве. Ибо вы – чрезвычайно могущественные рыцари, и я верю, что вы легко сможете защитить нас от наших врагов.

Но сэр Гавейн сказал:

– Нет, леди, мы не можем! Ибо, хотя мы и поклялись служить тебе, все же мы не посвящены служению твоему отцу, королю Леодегрансу. И мы не ссорились ни с этим герцогом Нортумберлендским, ни с его шестью рыцарями-спутниками. Ибо мы – рыцари короля Артура, его придворные, и потому не можем, кроме как по его приказу, ввязываться в какую-либо чужую ссору на службе у другого короля.

Тогда леди Джиневра чрезвычайно разгневалась, и воскликнула с большой горячностью:

– Либо ты удивительно верен своему королю, сэр Гавейн, либо ты просто боишься встретиться с этим герцогом Нортумберлендским и его спутниками-рыцарями.

После этих слов леди Джиневры сэр Гавейн тоже был предельно возмущен, а потому ответил:

– Если бы ты была рыцарем, а не леди, леди Джиневра, то ты бы три или четыре раза подумала, прежде чем набраться смелости сказать мне эти слова.

После чего он встал и вышел от туда с пылающим от гнева лицом. И леди Джиневра тоже ушла в свои покои, где она очень много плакала, одновременно и от горя, и от гнева.

Король Артур отправляет садовника с заданием.

Все это время король Артур был очень хорошо осведомлен обо всем, что происходило, а потому он вскоре отправился на поиски садовника. И когда он его нашел, он крепко схватил его за воротник и, удерживая его на месте, сказал ему:

– У меня есть повеление, которое я должен возложить на тебя, и ты должен исполнить этот приказ, иначе, если ты не выполнишь его, тебе очень не поздоровится.

С этими словами он сунул руку за пазуху своей куртки и вытащил оттуда ожерелье из жемчуга, которое леди Джиневра подарила ему. А далее он сказал садовнику следующее:

– Ты отнесешь это ожерелье леди Джиневре и скажешь ей так: чтобы она немедленно прислала мне хлеб, мясо, вино и закуски со своего стола. И ещё ты должен сказать ей, что я хочу, чтобы она призвала этих четырех рыцарей, а именно сэров Гавейна, Эвейна, Герейнта и Пеллеаса, и что она должна приказать этим четверым прийти и подать мне все это для моего угощения. Еще ты должен сказать ей, чтобы она отдала приказ этим рыцарям, чтобы они и дальше продолжали служить мне, и что отныне они должны быть моими слугами, а не ее. Вот что ты должен сказать леди Джиневре.

Когда садовник услышал эти слова, он был так поражен, что не знал, что и думать, ибо решил, что его помощник совсем сошел с ума. А потому он воскликнул:

– Как! Что это ты говоришь?! Воистину, если я сделаю то, что ты велишь мне сделать, либо это будет стоить мне жизни, либо это будет стоить жизни тебе. Ибо кто осмелится сказать такие слова леди Джиневре?

Но король Артур ответил:

– Тем не менее ты непременно сделаешь так, как я приказываю тебе. Ибо, если ты ослушаешься хоть в одном-единственном пункте, тогда, уверяю тебя, тебе придётся очень и очень плохо. Ибо в моей власти заставить тебя страдать так, как ты никогда прежде не страдал.

И на это садовник сказал:

– Хорошо, я пойду.

Ибо он подумал про себя: «Если я сделаю так, как мне велит этот парень, тогда леди Джиневра сурово накажет его, и так я отомщу ему за то, что он сделал со мной вчера. Более того, меня чрезвычайно раздражает, что у меня должен быть помощник для работы в саду, который ведет себя так, как этот парень. А потому, лучше я пойду».

Он взял жемчужное ожерелье, которое дал ему король Артур, вышел, и через некоторое время нашел леди Джиневру. Он тотчас же обратился к ней с такими словами:

– Леди, мой помощник, несомненно, совершенно сошел с ума. Ибо, под угрозой определенного большого вреда, который он собирается причинить мне, он послал меня с этой ниткой бус, чтобы передать их тебе. Так же он велел мне сказать тебе, что ты должна послать ему хлеб, мясо, сладости и вино, такие, какие ты употребляешь за своим собственным столом и еще, что эти вещи должны быть поданы ему четырьмя благородными рыцарями, которые прибыли сюда позавчера. Он говорит, что ты должна приказать тем же рыцарям, чтобы они повиновались ему во всем, что он может приказать, ибо отныне они должны быть его слугами, а не твоими. И, действительно, моя принцесса, он не стал бы слушать ничего, что я мог бы сказать ему против, а ещё он пригрозил мне страшным увечьем, если бы я не пришел сюда и не передал тебе это послание.

И вот, когда леди Джиневра услышала, что сказал садовник, и когда она увидела ожерелье, которое она подарила тому Белому воину, она поняла, что Белый рыцарь и помощник садовника действительно были одним человеком, ее охватила великая радость, а потому она не знала, смеяться ей или плакать от этой чрезвычайной радости. Она встала, взяла жемчужное ожерелье, и попросила садовника пойти с ней. Она шла вперед, пока не нашла своих четырех рыцарей, и когда она нашла их, она сказала им так:

Леди Джиневра приказывает четырем рыцарям прислуживать помощнику садовника.

– Милорды, когда я приказывала вам принять на себя мою ссору с герцогом Нортумберлендским ради меня, вы этого не сделали. И ты, мой дорогой лорд Гавейн, произнес такие гневные слова, которые не подобает слуге говорить своей госпоже, а уж тем более рыцарю говорить дочери короля. Соответственно, вы должны сделать кое-что в качестве наказания, и если вы откажетесь его принять, я буду знать, что вы не намерены сдержать то слово, которое вы дали моему рыцарю, когда он поверг вас всех четверых в честном бою. Теперь мой приказ таков: возьмите пищу, приготовленную для моего стола, – мясо, хлеб, сладости и вино, – и отнесите эту еду помощнику моего садовника, шапку которого, сэр Гавейн, ты так храбро угрожал отобрать у него сегодня утром. И вы четверо должны подавать ему еду, как если бы он был королевским рыцарем. И когда вы так услужите ему, вы дальше должны повиноваться ему во всем, что он может вам приказать. И это я налагаю на вас как наказание за то, что вы не приняли мою ссору с герцогом на себя, как подобает истинным рыцарям, поэтому отныне вы должны быть слугами этого помощника садовника, а не моими. А потому сейчас вы должны отправиться в кладовую замка и попросить, чтобы вам дали такое же мясо, хлеб и вино, какое подается на мой собственный стол. И еду эту ему вы должны подавать на серебряных тарелках, а вино – в серебряных кубках. И вы должны служить этому помощнику садовника так, как если бы он был великим лордом с огромной славой и почётным происхождением.

Такими были слова леди Джиневры, и когда она закончила, она развернулась и оставила тех четырех рыцарей, забрав с собой садовника, который был так поражен тем, что он услышал, что он не знал, сошел ли он с ума или сошла с ума сама леди Джиневра. А Джиневра тем временем велела ему пойти к своему помощнику и сказать, что все будет исполнено в соответствии с его повелениями. И садовник, хоть и был чрезвычайно изумлен всем происходящим, сделал всё в точности так, как ему было сказано.

Четыре рыцаря в гневе.

Теперь обратимся к тем четырем рыцарям, которых оставила леди Джиневра. Ибо они были ошеломлены и смущены странными приказами, которые она им отдала. Оправившись от своего изумления, они воспламенились крайним негодованием из-за того, что до конца не понимали, было ли то, что они видели своими глазами, дневным светом или же это была полная тьма. И при этом ни один из них не мог смотреть другому в лицо, настолько они были охвачены стыдом за нанесенное им оскорбление. Тогда встал и заговорил сэр Гавейн, и голос его так дрожал от безмерного гнева, что он едва мог сдержать его, чтобы произнести свои слова.

– Мессиры, – сказал он, – разве вы не видите, как эта дама беспричинно нанесла нам великое оскорбление, потому что мы не сделали того, что она приказала нам сделать сегодня утром, и потому что мы не стали принимать ее ссору против герцога Нортумберлендского? И что же? Теперь мы действительно будем служить этому помощнику садовника, как она и предписала нам? Ибо мы будем подавать ему пищу и питье, как она повелела; и будем служить ему так, как она повелела нам делать. Но заметьте: мы больше не ее слуги, но мы его слуги; а потому мы можем служить ему так, как мы этого хотим. Итак, когда мы выполним ее повеления и накормим его мясом и питьем, и когда мы выполним все повеления, которые он возложит на нас, тогда я даю свою клятву, что я собственной рукой убью этого помощника садовника. А когда убью, я положу его голову в мешок и отправлю этот мешок леди Джиневре с самым жалким гонцом, которого я смогу найти для этой цели. И тогда эта гордая дама получит оскорбление столь же великое, как то, которое она нанесла нам.

И все его друзья согласились, что задумка сэра Гавейна должна быть исполнена в точности так, как он сказал.

Четыре рыцаря служат помощнику садовника.

Итак, эти четыре лорда отправились в кладовую замка и попросили лучшей еды, которую должны были подавать леди Джиневре, – мяса, хлеба, сладостей и вина. Затем они взяли серебряные тарелки и блюда и положили на них еду, взяли серебряные кубки, налили в них вина и вышли из замка. Почти около самых конюшен они нашли мальчика помощника садовника, и предложили ему сесть, поесть и выпить. Они прислуживали ему так, как будто он был каким-то великим лордом. И ни один из этих четырех рыцарей не догадывался, кем он был, и что он был великим королем, слугами которого они, по правде говоря, и были. Ибо он носил на голове свою маскировочную шапку, а потому они считали его всего лишь бедным крестьянином.

Затем, когда сэр Эвейн увидел, что он все еще носит свою шапку перед ними, он обратился к нему с большим негодованием, сказав:

– Ха, злодей! Неужели ты будешь носить свою шапку даже в присутствии таких великих князей и лордов, как мы?

На это сэр Гавейн сказал:

– Пусть будет так, это не имеет значения.

И он с великой горько сказал помощнику садовника:

– Ешь как следует! Ибо скоро ты вряд ли съешь еще хоть одну порцию пищи на этой земле.

На это помощник садовника ответил:

– Сэр рыцарь, это, возможно, будет зависеть от другой воли, но не от твоей. Ибо, может быть, я буду есть много других блюд, кроме этих. И вы, может быть, ещё будете служить мне так же верно, как служите сейчас.

Четыре лорда, в свою очередь, были безмерно удивлены тем, что он обратился к ним так спокойно и без малейшего намека на страх.

Затем, после того, как он поел, помощник садовника сказал окружавшим его рыцарям:

– Господа, с меня довольно, и теперь у меня есть другие приказания, которые вы должны выполнить. И мое следующее повеление состоит в том, чтобы вы немедленно приготовились отправиться со мной за границу, и с этой целью вы должны облачиться в полное вооружение. А ты, сэр Гавейн, пойди к главному конюху этого замка и потребуй от него, чтобы он приготовил лошадь леди Джиневры, чтобы я мог немедленно выехать на ней. А когда вы все облачитесь в свои доспехи, и когда всё будет должным образом устроено в соответствии с моим приказом, вы должны привести эту лошадь к задним воротам замка, где я встречу вас, чтобы отправиться в путь.

Сэр Гавейн сказал:

– Всё будет сделано, как ты прикажешь. Но когда мы выедем из этого замка, для тебя начнётся самое печальное путешествие.

Но помощник садовника возразил:

– Я так не думаю, сэр Гавейн.

Тогда эти четверо ушли и поступили так, как им приказали. Когда они были готовы и в полном вооружении, получили лошадь леди Джиневры, они пошли к задним воротам, где их встретил помощник садовника. Когда же он увидел, что они сели на своих лошадей и что не двинулись с места при его приближении, он сказал:

– Ха, мессиры, как вы встречаете того, кому вы были предназначены служить? Теперь я прошу вас, сэр Гавейн и сэр Эвейн, спуститься и подержать для меня мое стремя, а вас, сэр Герейнт и сэр Пеллеас, спуститься и подержать мою лошадь для меня, пока я сажусь верхом.

Тогда эти четыре благородных рыцаря сделали так, как им было приказано. И сэр Гавейн сказал:

– Ты можешь приказывать, как пожелаешь, а я советую тебе использовать это по максимуму, пока ты можешь это сделать, ибо у тебя осталось совсем немного времени, чтобы насладиться великой честью, которая выпала на твою долю. Честь, которая пала на тебя, вскоре раздавит тебя насмерть.

А помощник садовника ответил на это:

– Нет, я верю, что умру еще не скоро.

И снова эти четыре лорда были очень удивлены его спокойствием.

Они отправились в путь, и помощник садовника не позволил им ехать ни перед ним, ни рядом с ним, но он приказал им ехать позади него, поскольку они еще были его слугами.

Так они проехали, как он им велел, немалый путь. Затем, пройдя большое расстояние, они приблизились к мрачному лесу, прилегающему к Камелиарду. Когда они приблизились к этому лесу, сэр Гавейн выехал немного вперед и сказал:

– Видишь ли ты вон тот лес? Как только мы войдем в него, ты немедленно умрешь, и это произойдёт от меча, которого еще никогда не касалась никакая, кроме благородной или рыцарской крови.

И тогда король Артур развернулся в седле, и сказал:

– Сэр Гавейн! Неужели ты поскачешь вперед, когда я приказал тебе ехать позади меня?

Король Артур предстает перед четырьмя рыцарями.

И произнося это, он снял шапку со своей головы, и, – о чудо! – все они увидели, что с ними едет сам король Артур.

Затем великое молчание непередаваемого изумления обрушилось на них всех, и каждый из рыцарей застыл в седле так, будто он превратился в каменное изваяние. Первым заговорил король Артур. И он сказал:

– Как же вы поступите теперь, сэр рыцарь? У вас нет слов приветствия, чтобы воздать мне должное? Несомненно, сегодня вы сослужили мне очень плохую службу. Более того, вы угрожали убить меня, а теперь, когда я говорю с вами, вы ничего не говорите в ответ.

Тогда эти четыре рыцаря немедленно громко закричали, и все они соскочили со своих коней и преклонили свои колени в дорожную пыль. Когда же король Артур увидел их перед собой на коленях, он рассмеялся и велел им снова сесть на коней, ибо время шло, а дел впереди было много.

А по дороге король рассказал им обо всем, что с ним случилось, так что они были очень удивлены и высоко оценили рыцарство, с которым он вел себя в тех замечательных приключениях, через которые он прошел. Они порадовались, что их король обладает таким высоким рыцарским духом.