Текст книги "Флетч"

Глава 7

Флетч сидел у стола Красавицы в Широкополой Шляпе, миссис Амелии Шэрклифф, редактора светской хроники. О мистере Шерклиффе в редакции никто никогда не слышал. Миссис Амелия выбивала на пишущей машинке фамилии присутствующих на последнем званом обеде и решивших связать себя узами Гименея.

Наконец, она соблаговолила заметить стошестидесятифунтовый объект, примостившийся у ее стола.

– О, Флетч! Ты просто красавец и всегда выглядишь, как того требует мода. Вылинявшие джинсы и тенниска. Даже без ботинок. Обувному институту не понравятся мои слова, и я, естественно, не собираюсь этого печатать, но общий стиль требует именно босых ног. Да, дорогой. Именно так!

– Вы, конечно, шутите.

– Отнюдь, дорогой.

– Скажите об этом Кларе Сноу.

– Клара Сноу. Да что она понимает! Раньше она занималась кулинарными рецептами и, между нами, дорогой, не слишком в них преуспела. Ты не пытался приготовить одно из ее «Рекомендованных блюд»?

– Как-то не приходилось.

– Ужасно, просто ужасно. Нелепая смесь цветов. Однажды ради забавы мы рискнули, я и мои друзья. Кончилось это тем, что на одной тарелке оказались желтый голландский соус, морковка и фиолетовые баклажаны. Такое вульгарное сочетание, что мы ели с закрытыми глазами. О вкусе я и не вспоминаю. По-моему, ее колонка могла иметь успех лишь у слепых полярных медведей.

– Видите ли, теперь она мой редактор.

– Да, я знаю, бедняжка. Если бы она не спала с Френком, ее давно бы выгнали. К сожалению, у Френка тоже отвратительный вкус. Розовые рубашки и алые помочи. Ты когда-нибудь видел его жену?

– Нет.

– Аляповато одетая старая карга. Напоминает мне эскимоса, объевшегося тушеным горохом.

– Вы когда-нибудь говорили ей об этом?

– О нет, дорогой, у меня и в мыслях не было. Я не могу оказаться в постели Френка из-за небольшого роста и избыточного веса, но это не значит, что я имею право оскорблять его жену. Не мое это дело. Честно говоря, дорогой, Френк для меня столь же привлекателен, что и похмелье. Мне нравятся такие, как ты, стройные, загорелые, модные.

– Меня ужасает сама мысль, что вы находите меня модным.

– Но это так, дорогой, честное слово.

– Ну, я в этом не уверен.

– Тебе надо почаще встречаться с Амелией Шэрклифф. Присмотрись к простоте своей одежды. Какие чистые линии. Джинсы и тенниска. Белое и синее. Трудно представить более благородное сочетание. И ты ходишь босиком даже в редакции. И можешь чувствовать пульс всего города. А одет ты так, словно собрался на сеновал. Очаровательно. Да именно то, что нужно.

– Я потрясен.

– Кто тебя стрижет?

– Никто.

– Как это никто?

– Когда волосы отрастают, я сам отрезаю лишние.

– Бесподобно. Ты просто душка.

Амелия Шэрклифф была в синем костюме и белой блузке. Корсета она не носила. От многочисленных ленчей и коктейлей у нее появился круглый животик. Крашенные хной волосы гармонировали с румянами на щеках.

– Ладно, Флетч, я понимаю, что ты пришел не для того, чтобы я восхищалась тобой. Кто тебя интересует?

– Алан Стэнвик.

– Джоан и Алан Стэнвик. Удивительная пара. Они прекрасны, умны, здоровы и богаты. Но, честно говоря, они не принимают участия в общественной жизни. Впрочeм, он женился на ней ради «Коллинз Авиэйшн».

– Вы так считаете?

– Ну, полагаю, кто-то должен был жениться на ней. А она даже привлекательна, если кому-то нравятся типичные американские блондинки с длинными ногами.

– Лично мне нравятся.

– Я в этом не сомневаюсь. Когда-то я была одной из них. Не очень длинноногой, разумеется, но более женственной. А Джоан Коллинз просто зануда. Да, она увлекается классической музыкой, раз в год устраивает благотворительный банкет в «Рэкетс-клабе», сбор от которого идет на обучение виолончелистов или на что-то еще, но не более. Они словно не умеют наслаждаться жизнью; приходят на обеды и коктейли, но никогда не заговорят первыми, пока ты к ним не обратишься. Будто отбывают ненужную, но необходимую повинность.

– Вы не правы, должны же они развлекаться.

– Нет, я думаю, что они слишком заняты для этого и чересчур серьезно воспринимают свое положение в обществе. Я знаю, Алан обожает летать. Но во всем остальном, теннисе или гонках под парусом, он ведет себя так, будто кто-то его заставляет. Быть может, на него давят деньги?

– Не исключино.

– Джон Коллинз, ее отец, очень интересный человек. Умница, красавец. Мне всегда казалось, что я немного влюблена в него. Разумеется, мы с ним принадлежим к одному поколению. Он один из тех, кому удается находить удовольствие в любом деле. К сожалению, его жена любит выпить. А потом начинает буянить. С каждым годом ее все реже выпускают из дому, поэтому Джону так дорога его дочь. Они появляются вместе на всех торжествах. Джоан и ее отец, а Алан Стэнвик, поглощенный работой, иногда приходит под самый конец. Джоан попала в трудное положение, между отцом и мужем. Возможно, поэтому ей так редко удается повеселиться.

– Она вынуждена исполнять роль хозяйки дома для каждого из них.

– Да. Вместо того, чтобы самой наслаждаться жизнью, Джоан работает и на одного и на другого.

– Амелия, читая ваши вырезки по Стэнвикам, нетрудно заметить, что в последние месяцы Джоан все реже и реже появляется в свете.

– Так оно и есть.

– Во всяком случае, ее имя почти не упоминается в вашей колонке.

– Ты абсолютно прав. Она сходит со сцены.

– Почему?

– Причин тут множество. У нее ребенок, маленькая девочка, требующая все больше времени и внимания. Возможно, Джоан беременна. Или тревожится о своем муже. Может, ей просто стало скучно. Наше общество ей не в диковинку. Она варится в нем с детства.

– Вы сказали, что она может тревожиьтся о муже. Что вы имели в виду?

– Но, дорогой, ее муж, Алан Стэнвик, руководит большой корпорацией и еще молод. Это огромная ответственность, и ему приходится много и долго работать. А тебе известно, что хлоднокровие и спокойствие на людях нередко даются таким, как Алан, только потому, что дома они обрушивают на жен громы и молнии. Если с ним что-то не так, она это знает.

– Вы хотите сказать, что он болен?

– Алан?

– Да.

– Едва ли. Он всегда казался мне олицетворением здоровья.

– Можно ли объяснить ее затворничество тяжелой болезнью мужа?

– Вполне. Он болен?

– Откуда мне знать?

– Ну, разумеется. Тут можно гадать до бесконечности. Возможно, она в ужасе от того, что он постоянно рискует жизнью, летая на этих самолетах.

– Амелия, вы думаете, Стэнвики любят друг друга?

– Я всегда так думаю, пока не узнаю обратное. Почему им не любить друг друга?

– Ну, она очень привязана к отцу, обаятельнейшему Джону Коллинзу. Мне кажется, что именно он подбирал мужа своей дочери. Алан Стэнвик женился на «Коллинз Авиэйшн», а не на девушке, которую звали Джоан Коллинз.

– Флетч, позволь мне сказать тебе что-то очень важное. Возможно, это главная истина, которую я уяснила для себя.

– Я весь внимание.

– Я пишу светскую хронику всю сознательную жизнь и пришла к однозначному выводу, что люди любят друг друга, если у них есть для этого хоть малейшее основание и когда от них этого никак не ожидают. Любовные связи, заключенные на небесах, ничуть не крепче тех, что скрепляются в больших кабинетах. Очевидно Джон Коллинз и Алан Стэнвик обо всем договорились сами, а Джоан поставили перед фактом. Тем не менее вполне возможно, что она очень любит Алана. Ты мне веришь?

– Если вы так говорите…

– Я не утверждаю, что это правда, Флетч. Я лишь говорю, что это возможно.

– У Алана может быть любовница?

– Конечно.

– Поймет ли его Джон Коллинз?

– Несомненно. Я уверена, что ни один из них не считает себя прикованным к супружескому ложу. Не тот сейчас век.

– И вы считаете, что Джон Коллинз не осудит поведение зятя?

– Дорогой, я могла бы рассказать тебе кое-что о Джоне Коллинзе. Он не только гнул пропеллеры в своем гараже.

– Мужчины круто меняются, когда дело касается их дочерей. Одно время у меня тоже был тесть.

– Но не Джон Коллинз.

– Еще один вопрос, Амелия. Почему на свадьбе не было родителей Алана?

– Дорогой, я вижу, ты ничего не упустишь. Понятия не имею. Возможно, они не хотели, чтобы их съели заживо.

– Съели заживо?

– Морально, дорогой. Они же провинциалы и чувствовали бы себя не в своей тарелке.

– Неужели люди все еще обращают на это внимание?

– Пожилые-да, дорогой. Увидишь сам.

– Я бы не пропустил свадьбы единственного сына.

– Возможно, наш молодой герой не пригласил их на свадьбу, полагая, что они будут позорить его. Может, они плохо говорят по-английски. Флетчер, у меня нет готовых ответов на все твои вопросы. Помнится, перед торжественной церемонией, шесть или семь лет назад, появления родителей Стэнвика ожидали не без интереса, но, как нам объяснили, они не смогли приехать. И интерес сразу угас.

– Большое спасибо, Амелия.

– Я с удовольствием слежу за твоими успехами, юный Флетчер, но иногда ты перегибаешь палку.

– Да?

– Я говорю о твоей заметке, опубликованной пару месяцев назад, этаком пустячке со свежим и оригинальным заголовком «Светское общество мертво».

– Вы же знаете, Амелия, что я не отвечаю за заголовки.

– Но ты отвечаешь за вздор, напечатанный ниже.

– Да. Частично.

– Ты написал чушь, Флетчер.

– Неужели?

– Светское общество живехонько. С ним ничего не сталось. И если ты нашел несколько внучатых племянников и племянниц уважаемых всеми людей, курящих марихуану или что-то еще и восклицающих, что им на все наплевать, это еще ничего не значит. Ты не читаешь мою колонку.

– Амелия, я не пропускаю ни одного написанного вами слова.

– Светское общество преображается, Флетчер, но не намного. Оно не умирает.

– Оно движется. Оно перетекает. Изменяется его форма, структура. Появляются новые лидеры и развлечения. Но светское общество будет всегда. До тех пор, пока в груди женщин и мужчин будет пылать жажда власти, останется и труднодоступный оазис, называемый Светским Обществом.

– А вместе с ним и колонка светской хроники, которую напишет нам репортер, называемый Амелией Шэрклифф.

– Дорогой, поскорее найди себе милую девушку и обязательно скажи, как я ей завидую.

Глава 8

– Транс Уорлд Эрлайнс.

– Добрый день. Это Ирвин Флетчер. Я просил заказать мне билет на самолет, вылетающий в Буэнос-Айрес в одиннадцать вечера в следующий четверг. Моя секретарша уехала на уик-энд, и я хотел удостоверится, что все в порядке.

– Пожалуйста, повторите ваши имя и фамилию, сэр.

– Флетчер. Ирвин Флетчер.

– Рейс 629 в Буэнос-Айрес. Вылет в четверг, в одиннадцать вечера. Билет уже оплачен.

– У вас заказано место на этот рейс для Ирвина Флетчера?

– Да, сэр. Сегодня утром. Подтверждения заказа не требуется.

– Справочная служба. Назовите, пожалуйста, город.

– Мне нужен номер телефона Марвина Стэнвика, проживающего в Нонхигене. Пенсильвания.

– Мы все живем в Пенсильвании, сэр.

– В Нонхигене.

– В каком округе находится Нонхиген, сэр?

– Не знаю. Я не из Пенсильвании.

– Произнесите по буквам название города, сэр.

– Н-о-н…

– Я нашла, сэр. Это округ Бакс.

– Благодарю.

– Так чей номер вам нужен?

– Стэнвика. Марвина Стэнвика.

– Один Марвин Стэнвик живет на Бичер-роуд.

– У вас есть и другой Марвин Стэнвик?

– У нас значится магазин Стэнвика «Скобяные товары» на Фернкрофт-роуд.

– Вас не затруднит назвать мне оба номера?

– Хорошо, сэр. Они оба в Нонхигене.

– Мистер Стэнвик? С вами говорят из страховой компании «Кейз-уэлл Иншурерс оф Калифорния». Мы держатели страхового полиса Алана Стэнвика. Это ваш сын?

– Да.

– Рад, что застал вас, сэр.

– Я всегда здесь.

– Хочу задать вам несколько вопросов, сэр. Вы и ваша жена живы?

– Несомненно.

– Вы в добром здравии?

– Если мне что и досаждает, так это звонки разных дураков.

– Благодарю, сэр. И вы – родители Алана Стэнвика, исполнительного вице-президента «Коллинз Авиэйшн»?

– Надеюсь, что моя жена ничего от меня не скрыла.

– Я понимаю, сэр.

– Мне кажется, что таких, как вы, нельзя допускать к междугородным разговорам.

– Очень забавно, сэр.

– Я хочу сказать, что кому-то они обходятся в кругленькую сумму.

– Они оплачиваются из страховых взносов, сэр.

– Этого-то я и боялся. Другие дураки, вроде моего сына, платят эти взносы, чтобы вы могли поболтать в свое удовольствие.

– Совершенно верно, сэр.

– Именно такие идиоты, как вы, заставили меня приобрести акции телефонной компании.

– Вы поступили очень мудро, сэр.

– В этой стране лишь телефонная компания получает прибыль. И все потому, что одни дураки позволяют другим пользоваться телефоном. Чувствуете, как я заговариваю вас?

– Разумеется, сэр. У нас тоже есть акции телефонной компании.

– Еще бы. И, наверное, в большом количестве? Или вы заказали наложенным платежом, чтобы счет оплатил я?

– Нет, сэр. Я этого не делал.

– Вот и хорошо. Теперь вы узнали, что я и моя жена живы. Давайте порадуемся за акции телефонной компании, которые обеспечат хорошие дивиденды.

– Когда вы в последний раз видели своего сына, сэр?

– Несколько недель назад.

– Несколько недель назад?

– Он заглядывает к нам каждые полтора месяца.

– Алан?

– Так его зовут. Моя жена думала, что это шаг вперед по сравнению с Марвином, но я в этом не уверен.

– Ваш сын Алан приезжает к вам в Пенсильванию каждые шесть недель?

– Да. Плюс-минус неделю. У «Коллинз Авиэйшн» собственные самолеты. С реактивными двигателями. С ним летает симпатичный второй пилот, котрый обожает пирожки Элен. Он может слопать за завтраком три тарелки и попросить к ленчу новую порцию.

– Алан Стэнвик пересекает всю страну на самолете, принадлежащем «Коллинз Авиэйшн», чтобы повидать вас?

– Он не любит писать письма. Иногда он летает в Нью-Йорк, Вашингтон или обратно.

– Но не всегда?

– Нет. Не всегда. Бывает, он специально прилетает к нам.

– Тогда почему вы не были у него на свадьбе?

– Откуда вам известно, что мы не были на свадьбе?

– Вы представить себе не можете, что знают страховые компании. мистер Стэнвик.

– Наверно, это им нужно.

– Вообще-то это не ваше дело, хотя вы и служите в страховой компании. Но я вам отвечу: произошла накладка. Мы собрались в отпуск в Антигуа. Платил Алан. Он преуспевал в «Коллинз Авиэйшн». Вице-президент по сбыту – в двадцать с небольшим! Впрочем, меня это не удивляло. Я всегда умел продать свой товар. Мы согласились, так как никогда раньше не летали в отпуск на самолете. Свадьба должна была состояться через неделю после нашего возвращения. А в разгар отпуска мы получаем телеграмму о переносе свадьбы на две недели из-за какогото важного делового совещания ее папаши. Кажется, его зовут Джон. Мы позвонили в аэропорт, но билетов не было. Конечно, я хотел бы посмотреть на новобрачную. Моя жена всплакнула, но, думаю, она пролила бы не меньше слез и на свадьбе.

– Вы так и не познакомились с Коллинзами?

– Не представилось случая. Я уверен, что они хорошие люди. Я даже не видел свою невестку. Алан говорит, что она ненавидит самолеты. Это же надо! Ее отец – владелец авиационной корпорации, муж – первоклассный пилот, а она и близко не подходит к самолету.

– Вы никогда не были в Калифорнии?

– Нет. Но часто видел ее по телевидению. Особенно Сан-Франциско. Там много не находишься. То вверх, то вниз. Холмы и холмы. Ну, сынок, так зачем ты позвонил?

– Это все, сэр.

– Что все?

– Просто хотел узнать, как вы себя чувствуете.

– Мне кажется, мы только начали разговор.

– Если я придумаю, о чем спросить, я позвоню еще.

– Послушай, сынок, если ты вообще о чем-то подумаешь, позвони. Мне будет приятно.

– Сэр, я бы хотел задать еще один вопрос.

– Я жду, затаив дыхание.

– Как вы считаете, у вашего сына хорошее здоровье?

– Когда ему было пятнадцать, он выиграл «Золотые перчатки» штата. И с каждым годом его здоровье становиться все лучше.

– Вы думаете, он смог бы выиграть турнир и сейчас?

– Это даже не смешно, сынок.

– Мистер Стэнвик.

– Я все еще слушаю.

– Меня наградили «Бронзовой звездой».

Флетч вслушивался в молчание.

– Беру свои слова назад, сынок. Всего доброго.

– Благодарю вас, сэр.

– С удовольствием поболтал с вами. Может, как-нибудь заглянете к нам с Аланом?

– Он меня не знает.

– Как же так? Его наградили «Пурпурным сердцем».

– Мистер Стэнвик.

– Да, сынок?

– Если бы вы были моим отцом, я бы получил «Бронзовую звезду» на следующей неделе.

– Вам ее еще не вручили?

– Нет, сэр.

– Но ведь наградили вас давно?

– Да, сэр.

– Надо обязательно получить ее. Поддержать дух страны.

– Я в этом не уверен.

– Между прочим, сынок, как тебя зовут?

– Джеймс, – ответил Флетч, – Сидней Джеймс.

Глава 9

Флетч оставил машину под табличкой «личная стоянка начальника Третьего участка» и вошел в мрачное здание.

– Люпо занят, – сказал сержант, оторвавшись от пишущей машинки. – Учит клиента правилам хорошего тона.

– Мне бы не хотелось вмешиваться, но кто-нибудь мог бы сказать клиенту о его правах.

– О, ему все сказали. Ему прочли решение Верховного суда в интерпретации Люпо.

– И как же звучит эта интерпретация?

– Ты никогда не слышал? Точно я не помню, но смысл таков: «Ты имеешь право кричать, истекать кровью, терять сознание и звать адвоката после того, как мы закончим с тобой. Видимые повреждения, включая выбитые зубы, согласно донесению арестовавшего тебя полицейского, были получены до прибытия в участок». Многие потом подпускают от страха в штаны.

– Еще бы.

Сержант поднял трубку.

– Люпо. Пришел мистер И. М. Флетчер из «Ньюс-Трибюн». – Сержант передвинул каретку пишущей машинки. Отбил одну букву, затем другую. – Хорошо – Положил трубку и лучезарно улыбнулся Флетчу.

– Люпо сказал, что в среду он провел рейд специально для тебя. Гони двадцать долларов.

– Двадцать?

– Товар первоклассный, прямо из Мексики. Тебе повезло. Он поймал сотрудников рекламного агентства.

– Бедняги.

– Чтобы засадить их за решетку, трех пакетов не понадобилось. Открой ящик слева в его столе.

Флетч достал пластиковый пакет из ящика стола.

– Большое спасибо.

– Люпо просил заплатить.

– Ты возьмешь кредитные карточки?

– Давай наличными. Для спортивного фонда полиции. Поверь мне, с его новой девицей занятия спортом просто необходимы.

– Я тебе верю. Зарабатывать на жизнь избиением людей не так-то легко.

– Это тяжелая работа.

– И потная.

Флетч выложил две десятки на стол сержанта.

– Мы как-нибудь займемся тобой, И. М. Флетчер. Чтобы выяснить, что означают эти чертовы И. М.

– О нет, – улыбнулся Флетчер. – Это секрет, который я унесу с собой в могилу.

– Mы вырвем его у тебя.

– Никогда. Об этом знала только моя мать, и я убил ее, чтобы заставить молчать.

Флетч подсел к столу сержанта.

– Раз Люпо занят, не мог бы ты помочь мне с одной фамилией?

– Какой? – Сержант положил руку на телефон.

– Стэнвик. Алан. С одним «л».

– Тебя интересует что-то особенное?

– Нет. Обычная компьютерная проверка.

– Хорошо. – Сержант набрал короткий номер, медленно продиктовал по буквам имя и фамилию, подождал, затем начал что-то записывать. Вся процедура заняла у него не больше трех минут.

– Стэнвик Алан не оплатил штраф, наложенный на него шесть месяцев назад в Лос-Анджелесе за стоянку автомобиля в неположенном месте. Одиннадцать лет назад лейтeнант ВВС Алан Стэнвик в тренировочном полете спикировал на жилой дом в Сан-Антонио, Техас. Из полицейскаго участка жалобу переправили командованию ВВС, которое и наказало указанного Стэнвика Алана.

– Это все?

– Все. Я тоже удивился. Фамилия показалась мне знакомой. Значит, он преступник? Я имею дело только с ними.

– Возможно, ты мог видеть его не спортивных страницах. – Флетч встал. – Когда-то он был хорошим боксером.

Флетч ехал домой. Жил он на седьмом этаже удобного, но некрасивого дома. Его квартира – гостиная, спальня, ванная и маленькая кухонька – сверкала безукоризненной чистотой. В ванной Флетч бросил одежду в ящик для грязного белья и влез под душ. Днем раньше, вернувшись после трехнедельного отсутствия, он стоял под душем три четверти часа. Добавив дневную почту к той стопке, что громоздилась на кофейном столике со вчерашнего вечера, Флетч сел на диван и свернул самокрутку с «табаком» из пакета, полученного от полицейского детектива Герберта Люпо.

Полчаса спустя он распечатал все конверты и вместе с содержимым переправил в корзинку для мусора. В них были одни счета.

Зазвонил телеон.

Перекатившись на кровать, Флетч снял трубку.

– Флетч?

– Мой бог! Неужели я слышу мою дорогую, нежную жену, Линду Хейнс Флетчер?

– Что ты делаешь, Флетч?

– Кейфую помаленьку.

– Я заплатил тебе сегодня.

– Знаю. Мистер Джиллетт позвонил и сказал, что получил от тебя чек на всю сумму.

– Мистер Джиллетт? Из уважаемой юридической конторы «Дерьмо, Задница и Джиллетт»?

– Спасибо, Флетч. Я имею в виду деньги.

– Почему ты называешь этого Джиллетта мистером? В его брюках даже нет карманов.

– Я знаю. Он просто отвратителен, не правда ли?

– Никогда не думал, что ты оставишь меня ради адвоката-гомосексуалиста.

– Мы лишь друзья.

– Еще бы. Так зачем ты звонишь?

Линда помолчала.

– Мне недостает тебя, Флетч.

– О боже!

– Прошла целая вечность с тех пор, как мы были вместе. Тринадцать недель.

– Кот, должно быть, уже сгнил.

– Не следовало тебе выбрасывать его в окно.

– К тому же сравнительно недавно я кормил тебя ленчем. Думаешь я набит деньгами?

– Вместе. Ты меня понимаешь?

– О!

– Я люблю тебя, Флетч. Трудно вот так сразу переступить через это чувство.

– Ты права.

– Иногда нам было хорошо вместе. Очень хорошо.

– Ты знаешь, теперь здесь совсем не пахнет котом.

?????

в нем целую неделю? Мы не взяли с собой ни одежды, ни денег, ничего.

– Кредитные карточки. Мы захватили кредитные карточки.

– У тебя по-прежнему старый «вольво»?

– Нет. «МG».

– О! Какого цвета?

– Зеленого.

– Я пыталась связаться с тобой.

– До того, как я выписал чек?

– Да. Ты уезжал?

– Да. Я работаю над статьей.

– Тебя давно не было дома.

– Это длинная статья.

– О чем?

– О проблемах сезонного наемного труда.

– Звучит не слишком интересно.

– Так оно и есть.

– А как же твой роскошный загар?

– Ничего страшного. Я живу в мотеле с бассейном. Ты работаешь, Линда? Когда мы говорили с тобой в последний раз, ты искала работу.

– Я немного поработала в антикварном магазине.

– Что произошло?

– С работой?

– Да.

– Я уволилась.

– Почему?

– Не знаю. Хозяину магазина понравился кто-то другой.

– О!

– Флетч?

– Я еще здесь. Там, где ты оставила меня.

– Послушай, бракоразводный процесс уже закончен. Мы ничего не испортим, если побудем вместе.

– Не испортим что?

– Развод, естественно. Если бы нас застали вместе в ходе процесса, я бы не получила развода.

– О, это ужасно.

– А теперь нам ничего не грозит.

– Ты хочешь побыть со мной?

– Сейчас уже вечер, пятница, и мне недостает тебя, Флетч. Флетч?

– Я с тобой.

– Мы можем провести вместе эту ночь?

– Конечно.

– Я могу приехать через час.

– Отлично. Ключ все еще у тебя?

– Да.

– Мне надо отлучиться на несколько минут. В доме нет еды. Я схожу за пивом и сэндвичами.

– Хорошо.

– Если меня не будет, заходи и жди. Я скоро вернусь.

– Хорошо.

– Я не задержусь.

– Я подожду.

– Только не приноси с собой кота.

– У меня нет кота. До скорого, Флетч.

Положив трубку, Флетч подошел к шкафу, досал чистые джинсы и тенниску, взял с кофейного столика пакет с марихуаной, бумажник и ключи, убедился, что дверь заперта, спустился на лифте в гараж, сел в машину и через полтора часа вернулся в прибрежный городок.