Текст книги "Психодрама. Теория и практика. Классическая психодрама Я. Л. Морено"

Как показывает данный пример, триадическая система психодрамы, социометрии и групповой психотерапии понимает человека целостно в его социо– и психогенетических взаимосвязях, в его телесности и аффективности и открывает ему возможности для того, чтобы по-новому строить свою жизнь, а также для самораскрытия. Она дает ему понимание и открывает перспективы.

Хотя в центре внимания в данной книге находится психодрама с ее важнейшими техниками, вариантами и многочисленными возможностями, все же нельзя забывать, что социометрическое мышление всегда должно быть основой lege artis интервенций психодрамотерапевта.

И чтобы это, наконец, высказать раз навсегда: – человек играет только тогда, когда он в полном значении слова человек, и он бывает вполне человеком лишь тогда, когда играет (115).

Фридрих Шиллер22
  Ф. Шиллер. Письма об эстетическом воспитании человека (перевод Э. Радлова). – Собр. соч. в семи томах, т. 6. M., «Художественная литература», 1957, с. 302. – Прим. ред.


[Закрыть]

II. Введение в групповую психотерапию Я.Л. Морено

Подлинно терапевтические мероприятия должны быть направлены на человечество в целом (91).

Я.Л. Морено

Терапевтические устремления Я.Л. Морено со времен Первой мировой войны относятся к человечеству в целом. Уже в своих ранних трудах он отстаивает мнение, что самочувствие индивида, равно как и здоровье всех людей, все больше будет определяться в будущем судьбой человечества, а судьба человечества все больше будет зависеть от креативных и деструктивных интеракций отдельных людей в группах и различных групп между собой. Учитывая посредническую роль групп, занимающих промежуточное положение между индивидом и человечеством, в начале 1930-х годов Морено выдвинул требование о необходимости развития групповой терапии. При этом он понимает под группой конкретную, реальную часть человечества. Морено констатирует:

1. Человечество – это социальное и органическое единство. Наука о человечестве должна начинаться с различения человечества и человеческих сообществ. Человечество включает в себя все когда-либо существовавшие человеческие сообщества; но только в последнее время оно стало осознаваться нами как самостоятельная система, как исторически сложившийся и доступный для понимания факте (91).

2. Человечество в целом развивается по определенным законами (91).

Истинная групповая терапия предполагает поэтому познание этих законов путем социометрического исследования глубинных социоэмоциональных структур групп. Она вскрывает не зависящие от формальных поверхностных структур социального агрегата – например, группы работников предприятия – эмоциональные связи индивидов и отчетливо показывает, что отдельные члены социального агрегата как в своем индивидуальном развитии, так и в актуальном психическом состоянии испытывают на себе влияние этих эмоциональных структур. С другой стороны, социометрические исследования многочисленных групп выявили зависимость сплоченности, креативности и самого существования социального агрегата от входящих в него индивидов, их межчеловеческих отношений и интеракций, которые в свою очередь раскрываются в психодраме. Поэтому терапевтический метод Морено замышлен в виде триадической системы, включающей в себя групповую психотерапию, социометрию и психодраму. Индивид и общество исследуются, рассматриваются и подвергаются терапии под углом зрения этой триадической системы в их двустороннем взаимодействии, причем не только терапевтом, но и сами по себе.

Групповая психотерапия Морено представляет собой метод, основанный на действии, цель которого состоит в активизации и самоактивизации у отдельного члена группы чувства ответственности за себя как индивида и за группу как целое. В рамках этого метода ответственность рассматривается не просто как вопрос знания, а как призыв к действию. По этой причине групповая психотерапия активно вмешивается в закостенелые структуры и пытается пробудить у оказавшихся в их плену людей стремление к спонтанности и новой креативности. Таким образом, целью групповой терапии Морено является креативная революция. Морено пишет:

Завоевания XIX и XX веков должны быть дополнены: если занятие бессознательным в XIX веке привело к появлению психоанализа и глубинной психологии, то задача подходящего к концу XX века состоит в том, чтобы привлечь внимание к вершинам креативных возможностей человека, без развития которых дальнейшее существование человека оказывается под вопросом (91).

Это было сказано в то время, когда из-за распространения психоанализа в его первоначальной форме, с одной стороны, и марксизма, с другой, между индивидом и массами образовалась казавшаяся едва ли преодолимой пропасть. Первым представив на суд общественности предложение о развитии групповой психотерапии – в то время для находящихся в лагере беженцев – и начав с 1932 года целенаправленно заниматься групповой психотерапией с психическими больными, Морено стал таким образом пионером в этой области. По поводу мореновской социометрии французский социолог Ж. Лапассад пишет следующее: «Социометрическая революция – это не просто революция в малых группах и посредством малых групп, это прежде всего социальное преобразование. Это постоянная революция внутри революции социальной. Она выражает стремление людей избавиться от бюрократических обществ. А это значит, что ей присущ социальный размах, приводящий к кардинальным преобразованиям, ниспровергающий старые структуры и способствующий обретению вновь социальными группами своей творческой сущности. Именно поэтому социометрия является техникой социального преобразования» (63).

Любой поступок (действие) является выражением индивида, исполняющего ту или иную роль. Этот факт побудил реалиста Морено к разработке теории ролей и к следующему высказыванию относительно «Я»:

Непосредственно осязаемыми аспектами того, что называется «Я», являются роли, в которых оно действует (96).

В своих ролях человек вступает в отношения с другими людьми и миром, самоактуализируется и меняет мир. Действуя в ролях, он формирует и изменяет условия, отчасти определяющие и оказывающие влияние на его сущность и поступки. Заслуга Морено состоит в том, что уже в начале нашего столетия он сумел понять огромное значение жизненной взаимосвязи между индивидом и группой как для индивидуального развития человека, так и для развития социального агрегата. В том же году на общем годовом собрании Американской психиатрической ассоциации он обнародовал принципы групповой психотерапии, дополненные затем новыми научными фактами, которые были им установлены:

1. Фундаментальный принцип групповой психотерапии состоит в том, что каждый индивид – а не только терапевт – может воздействовать на другого индивида в качестве терапевтического агента, любая группа – в качестве терапевтического агента на другую группу (85).

2. Групповая психотерапия является психотерапевтическим методом, стремящимся к наиболее оптимальной группировке членов. Этот метод содействует, если это необходимо, перегруппировке членов, приводя в соответствие констелляцию группы со спонтанными мотивами и симпатиями ее членов (85).

3. Групповая психотерапия – это терапия не только отдельного индивида, оказавшегося из-за трудностей адаптации и интеграции в центре внимания, но и всей группы и всех индивидов, которые с ним связаны (86).

4. Целью групповой психотерапии является: а) содействие интеграции индивида в противовес неконтролируемым силам, которые его окружают: это достигается благодаря изучению индивидом – например, с помощью социометрического анализа – этого непосредственного окружения; б) содействие интеграции группы. Такое сближение сторон – индивида и группы – способствует их взаимной интеграции, Основополагающим правилом является «спонтанная и свободная интеракция» между пациентами, а также между пациентами и терапевтами (86).

Однако терапевтические представления Морено отнюдь не ограничиваются лишь индивидами малых групп. С момента появления в 1933 году его классического труда по социометрии «Who Shall Survive?» (немецкое издание: «Основы социометрии», 1954 и 1967, Западногерманское издательство Кёльн/Опладен) они относились уже «ко всему человечеству и к путям переустройства общества». Таким образом, его устремления всегда носили общественный характер, что в первой половине и еще в середине нашего века давало повод иным критикам снисходительно посмеиваться над Морено как над запоздалым или плохо интегрированным в современность пророком. Однако насколько точно уже тогда Морено предвосхитил потребности нашего времени, доказывает помимо прочего так называемое «новое самопонимание» клиентов психотерапии, о котором психоаналитик Х.Э. Рихтер (114) в своей книге «Группа» пишет: «Они (пациенты) осознают себя прежде всего членами социальной общности, а потому связывают свой психический недуг непосредственно со структурой и динамикой этой социальной общности. …Естественно, это новое самопонимание существенно меняет и представления о лечебных возможностях». Примечательно то, что упомянутое новое самопонимание и новые ожидания от лечения выражаются молодыми людьми – как правило, не знакомыми со сформулированными Морено принципами социометрически обоснованной групповой психотерапии – спонтанно. Изменившиеся представления о лечебных возможностях характеризуют мореновское мышление и творчество второго десятилетия XX в. Впервые они обнаружились в его рассуждениях о «встрече»33
  Употребляемое Морено слово «Begegnung» переводится как «встреча». Однако в немецком языке оно имеет более широкий смысл, подразумевая собой встречу как таковую, борьбу, соприкосновение и противоборство мнений, обращение, отношение и т. д. – Прим. пер.


[Закрыть], спонтанности и роли человека в созидательном процессе развития космоса. В дальнейшем эти представления стали причиной начавшейся уже тогда полемики Морено с представлениями о терапии, присущими психоанализу. Основная критика Морено касалась «психоаналитической ситуации», которая, по его словам,«такова, что допускает анализ, но исключает действие… Пациент пассивно располагался на кушетке, аналитик садился позади него, чтобы его не видеть и избежать интеракции… Ситуация была герметически закрытой…Вполне логично, что вашей проблемой стало изгнание жизни из врачебного кабинета и “бой с тенью” вместо терапевтического процесса» (96). Поэтому Морено видел задачу в создании «антитезы психоанализу», т. е. в разработке более жизненной, более приближенной к реальности терапевтической теории и практики.

III. Социометрия как эмпирически-теоретическая основа психодрамы

Социометрия – это социологическая наука людей, о людях и для людей (92).

Я.Л. Морено

Психодрама как психо– и социотерапевтический акциональный метод представляет собой максимально приближенную к жизни форму групповой психотерапии. Именно поэтому практики психодрамы дают не всегда правильную, а порой даже поверхностную оценку ее теоретической основы и антропологии (2). Приближенность метода к реальности проявляется, однако, не только в практике психодрамы, но и в том, что она имеет также под собой и теоретическое обоснование. Человек в свете философской антропологии Морено – это человек действующий, которому уже самой структурой его тела предначертано действовать. Как таковой он по своей природе связан с другими людьми и космосом. Другие люди и космос – это стороны его бытия. В основе психодрамы лежит социометрия – эмпирически разработанное Морено учение о межчеловеческих отношениях. В своей комбинации социометрия и психодрама выполняют важное требование, которое философ граф Йорк предъявляет к философии. Они ликвидируют отрыв результатов мышления от жизненных отношений, «чтобы понять взаимосвязи жизненного продукта» (141). Эмпирическое исследование становления межчеловеческих жизненных отношений, т. е. соответствующих взаимосвязей, составляет главное содержание социометрического и психодраматического исследования Морено. Известный немецкий социолог Леопольд фон Визе писал об эмпирически-социометрическом методе Морено: «Мы рассматриваем социометрию как метод, который при последовательном и широком применении поднимает нашу науку из состояния общественно-научной астрологии на высоту астрономии» (139). А его французский коллега Жорж Гурвич, который практически в одно и то же время с Морено, но независимо от него ввел в социологию понятие микросоциологии, или изучения малых групп, комментирует социометрию Морено следующим образом: «Специфика социометрии состоит в том, что само по себе измерение – это весьма ограниченное в техническом отношении средство достижения лучшего понимания количественных связей с социумом; эти связи характеризуются спонтанностью, творческим элементом привязанностью к моменту и включенностью в неповторимые конкретные конфигурации» (43).

Спонтанность, креативность, привязанность к моменту и включенность в неповторимые конкретные конфигурации являются, однако, такими же основными элементами психодрамы, как и социометрии. Уже из этого факта всем интересующимся теорией и практикой психодрамы очевидна необходимость в социометрическом экскурсе. Однако здесь мы можем обрисовать социометрию лишь в самых общих чертах. Подробное обсуждение социометрических исследований Морено и новых разработок в социометрии, приведших к появлению вместо качественного скорее количественного метода исследования и всеобъемлющего теоретического обоснования, вышло бы за рамки поставленных в этой главе задач. Поэтому мы вынуждены довольствоваться здесь ссылкой на труды Морено по социометрии и на богатую литературу международной социометрической школы.

Возникновение социометрии

Социометрический метод, равно как и все творчество Морено, явился результатом осмысления феноменов столь обыденных, что они едва ли обратили бы на себя внимание менее беспристрастного в обращении с фактами исследователя. Подобно остальным разработанным Морено методам, социометрия обязана своим возникновением его умению удивляться и характерному для мореновского мышления высотному полету, породившему у него стремление постичь суть всех непонятных явлений в их всеобъемлющем значении.

Так и жил с этой внутренней установкой молодой врач Якоб Морено Леви, когда в конце Первой мировой войны ему было поручено оказывать медицинскую помощь больным в лагере беженцев Миттерндорфе неподалеку от Вены. Хотя изгнанные со своей родины южнотирольские крестьяне находились там в одинаково неблагоприятных внешних условиях, тем не менее Морено был поражен, насколько по-разному были выражены у них недуги, нередко проявлявшиеся в вегетативных симптомах, которые сегодня мы бы назвали психосоматическими. Он наблюдал, что более благополучные из беженцев делили, как правило, свои бараки с родными, старыми знакомыми или новыми друзьями, тогда как в хибарах его постоянных пациентов в порядке вещей были раздражение, натянутые отношения и склоки. Обладая живым воображением, Морено «увидел», как туда и сюда растекаются потоки симпатии и антипатии между лагерниками, и уже тогда у него сложилось убеждение, что контроль над этими силами позволил бы облегчить участь находящихся в лагере людей. Однако его обращение к компетентным властям с предложением о перегруппировке беженцев в лагере так и не было услышано (86).

Впечатления, которые произвели на Морено человеческие отношения в лагере беженцев, продолжали занимать его и после войны. Работая в лагере, он не только осознал важность социальных отношений, у него сформировалось также представление о «социальной вселенной» (86), которая, как он полагал, должна подчиняться таким же эмпирически исследуемым силам и законам, что и физическая и биологическая вселенные. Исследовать эти силы, поэкспериментировать с ними, постичь глубинную сущность социальной вселенной и описать ее, причем не только снаружи, как это делает классическая социология, – все это стало целью его последующих размышлений. Здесь мы намерены проследить за новаторской работой Морено только в области социометрии. Уже в Миттерндорфе ему стала очевидна действенность симпатии и антипатии как мощных сил в социальной сфере. Однако эти понятия казались ему слишком неопределенными и затасканными для научных целей. Но не соответствовали ли симпатии и антипатии другие, более общие силы, которые равным образом можно было бы обнаружить в биологической и физической вселенных? Морено сумел ответить на свой вопрос положительно: это силы притяжения и отталкивания. Они должны были, по его мнению, иметь для социальной структуры такое же значение, что и для структуры созвездия или молекулы. Каким же образом можно было бы включить их в социальный эксперимент, так чтобы они не потеряли своей содержательности, и каким образом можно было бы организовать этот эксперимент, так чтобы на его результат не повлияли предположения экспериментатора или иные артефакты исследования? Старый социологический метод наблюдения и описания Морено считал непригодным. Кроме того, ему претило низводить людей до объектов исследования и экспериментировать с ними как с подопытными животными. Стало быть, проблема заключалась не в организации эксперимента, а в реорганизации традиционных методов исследования.

Социометрический тест

Социометрический тест является результатом преобразования экспериментальных методов социологии. Неневайса пишет о нем: «Мы согласны с мнением Флориана Знаниецки, что объектами новых методов являются старые социологические проблемы и что заслуга социометрии состоит в том, что она позволяет исследовать феномены, которыми испокон веков занимались ученые-гуманитарии, но которые так и остались, по существу, просто измеренными, но неисследованными» (98).

Этот новый в методическом отношении социометрический тест был получен благодаря переводу понятий притяжения и отталкивания в понятия выбора и отвержения и субъективизации испытуемых – самого важного условия для проведения социального эксперимента. Последнее означает, что испытуемый принимает участие в тестировании не только в качестве измеряемого объекта, но и в качестве лица, субъективно заинтересованного в познании и изменении глубинной социальной структуры группы, с которой он связан в своей жизни. Цель эксперимента – не исследование и измерение жестких поверхностных структур социального агрегата, например семьи, а экспериментальное изучение динамических глубинных социо-эмоциональных структур – «взаимосвязей жизненного продукта», т. е. социоэмоциональной напряженности и ее последствий. Результаты социометрического исследования составляют основу для терапевтического изменения существующих социальных отношений – главной цели социометрического эксперимента. Без точного знания глубинных структур социального агрегата ценность внешних мер по оказанию помощи, какими бы благожелательными они ни были, невелика, так как «социальные конфликты и напряженность возрастают в прямо пропорциональной зависимости от социодинамического расхождения между официальной структурой общества и ее социометрической матрицей» (90). Поэтому Морено возвел участников социометрического тестирования из статуса объекта исследования в статус исследователя действия (action researcher) (86). Все они, мотивированные своей актуальной социальной ситуацией, должны были выполнить тест в собственных интересах. Только таким образом можно было добиться релевантных результатов исследования. При социометрическом тестировании речь, стало быть, идет не о выявлении симпатий путем опроса, как при изучении общественного мнения, а о первом шаге к изменению существующих отношений. Если участники тестирования осознают важность данного задания для своей жизни, то их выборы и отвержения являются показаниями, которым можно доверять. Так как терапия социальных конфликтов и их индивидуальных последствий относится к числу главных задач психодрамы, Морено подчеркивает важность предварительного социометрического исследования как предпосылки для более четкого понимания сложившейся ситуации и для целенаправленной терапевтической работы.

Любой социометрический тест оценивается по определенному критерию, который можно вывести из актуальной ситуации участника тестирования и самой потребности.

ПРИМЕР: На одном небольшом предприятии, несмотря на благоприятные условия труда, существуют такие напряженные отношения между людьми, что из-за них страдают не только работа и процесс производства, но и сами работники. Некоторые из них из-за психогенных недугов, таких как головные и желудочные боли, расстройств, сна и пр., вынуждены обращаться за помощью к врачу. Симптоматическое лечение, тем не менее, редко приводит к цели, если напряженность на предприятии остается скрытой и никто не знает, в чем корень зла. Скрытой, однако, она остается до тех пор, пока измеряется только внешняя, или формальная, поверхностная структура. Эта структура включает двух руководителей подразделений, которые вместе с несколькими сотрудниками и секретаршами работают над различными проектами. Наряду с этим может быть измерено социодинамическое расхождение между формальной и неформальной, или социометрической, структурой и должна быть социометрически исследована глубинная эмоциональная структура группы. Как же применяется социометрический тест к данной группе, где возникли подобные нарушения? В ходе тестирования членам упомянутого предприятия указывается на их проблемы и на важность знания выявляемых с помощью теста выборов и отвержений (по соответствующему критерию) для возможного улучшения ситуации. В данном случае критерием теста является вопрос: «С кем из коллег из обоих подразделений вы хотели бы вместе работать, а с кем нет?» Каждый участник получает две карточки. На одной из них он может указать до пяти коллег, с которыми хотел бы работать, на другой – назвать тех, кого с точки зрения совместной работы отвергает. Выполнив задание, участники тестирования сдают карточки с разным количеством выборов и отвержений социотерапевту. Так как социометрические выборы и отвержения зависят от критерия теста, в рамках обстоятельного социометрического исследования должно быть проведено не менее двух социометрических тестов. В приведенном примере в качестве еще одного критерия теста ставится вопрос об организованном на предприятии отпуске. На этом втором этапе тестирования служащие определяют, с кем из коллег они хотели бы сойтись поближе во время запланированной на предприятии совместной поездки в период отпуска и с кем нет.

Тем самым были бы проведены, но еще не обработаны два относящихся к актуальной производственной ситуации теста, являющиеся основой для возможной психодраматической терапии. Их обработку можно произвести путем арифметического подсчета общего числа выборов и отвержений, которые исходят от каждого участника тестирования или его касаются. Однако непосредственно наглядные данные о динамических социоэмоциональных силах, действующих внутри исследуемого социального агрегата и проявляющихся на его поверхности в общих и частных нарушениях самочувствия, пока еще не были получены.

После работы в лагере беженцев Морено был одержим идеей, что эмоциональные внутренние или глубинные структуры любой группы нужно представлять и исследовать подобно тому, как врач по рентгеновским снимкам может изучать внутренние органы человеческого тела. Осуществление этой задачи стало возможным благодаря графическому изображению результатов социометрического теста.