Текст книги "Станционный смотритель. Долг платежом красен"

Глава 3

Сила привычки у людей очень велика, и каждый раз на новом месте мы пытаемся воссоздавать традиции, повторяющие уклад старого места. Вот и сейчас, просыпаясь, я услышал приглушенные звуки тренировки во дворе. Мое нежелание присоединяться к этим неугомонным спортсменам тоже стало даже не традицией, а принципом.

Изменения в привычные расклады внес Вадик, решив не затягивать дело, и провел переговоры с матерью в сжатые сроки.

Светлана Степашина выглядела лет на тридцать пять по земным меркам. Здесь они мало что значили, но только для тех, кто имел деньги на услуги лекарей-косметологов. Темноволосая, как и сын, с резкими, но довольно миловидными чертами лица. И все же такой типаж меня никогда не привлекал. Что в данной ситуации даже хорошо.

– Доброе утро, – поздоровался я со всеми и уселся за стол.

Светлана и Вадик вскочили со своих мест и замерли.

– Присаживайтесь, – махнул я рукой. – Собеседование проведем вечером, а сейчас можете считать себя гостями в этом доме.

Семейство Степашиных в полном составе приуныло, но все же вернулось на места. Из-за неразрешенных проблем и отсутствия Златки завтрак прошел немного скованно.

Допив кофе, я принялся раздавать указания:

– Пан, броневик в порядке?

– Да, шеф, – тут же откликнулся старый поляк.

– Хорошо, выезжаем через пять минут. Гена, ты с нами?

Шушукавшийся с Гретой Баламут рассеянно кивнул, но затем подобрался:

– Как снаряжаемся?

– Как в гости к хорошим людям.

– Но автомат в багажник я все же заброшу, – в своем стиле заявил мой напарник.

Сборы действительно заняли пять минут, впрочем, нам и собирать-то особо нечего, потому что действительно ехали к хорошему человеку. На ответное радушие я не рассчитывал, потому что понимал, сколько людей проходит через руки главного инструктора Полигона Захара Мстиславовича Лебедева по прозвищу Коршун. Но это ничего, думаю, мой подарок изменит ситуацию… по крайней мере, надеюсь на это.

Наш броневик катил по той же дороге, по которой я ехал на Полигон в прошлый раз.

Теперь мой взгляд начал подмечать нюансы, пропущенные весной. То, что Бесшабашка застроена и ухоженна получше соседних кварталов, было замечено еще при заселении, но вот разруху окраинных кварталов я как-то упустил.

Вот где опасное местечко, на его фоне зимовье повольников выглядело почти как Диснейленд с милыми сказочными персонажами. Впрочем, все познается в сравнении. И все же интересно, это что – признаки упадка Китежа или закономерное для любого города расслоение?

Пояс трущоб оказался не таким уж широким, и в складские районы он перешел практически незаметно. Там царила деловая суета, но, как утверждал Анджей, в этих местах тоже хватало бардака и бандитизма – это вам не портовые склады, где рядом и база дальнобойщиков и Горхран, защищенный покруче любого Форт Нокса.

Выезд на простор городских полей прошел внезапно, да так, что дух захватывало. Чернеющие вспашкой пространства казались бескрайними, но я все равно вычленил почти на горизонте тонкую спицу башни магопреобразователя Полигона. Туда и направлялся наш броневик.

Понимая, что в таких местах охрана нервная по определению, броневик мы остановили метров за пятьдесят до пропускного пункта на внешнем кольце валов. С обоих ДОТов на нас уставились крупнокалиберные пулеметы.

Дальше я пошел один. Проверка моего инди-чипа, где я значился как служащий города, успокоила охрану, но вопросов у них меньше не стало.

– По какому делу? – Дружинник с петлицами сержанта хоть и хмурился, но говорил вполне вежливо.

– Мне хотелось бы поговорить с даром Лебедевым.

– Он вас ждет? – спросил дружинник, окинув меня настороженным взглядом.

– Нет, но то, что я хочу сообщить уважаемому дару, наверняка его заинтересует.

В ответ дружинник скептически хмыкнул, но все же взялся за трубку проводного телефона:

– Сеня, где сейчас Коршун? Ага, скажи ему что пришел…

– …Смотритель Туманного перевала, – поняв причину заминки, подсказал я.

– Смотритель с Туманного, – повторил охранник и тут же возмущенно повысил голос: – Сам ему звони. Ты же дежурный. А если что-то важное пролетит мимо Захара? Если пустышка, он тебя просто пошлет, а так точно пришибет. Поэтому звони.

В трубке что-то возмущенно прокричали, а затем звонок прервался.

– Ждите.

К счастью, долго ждать не пришлось. Через пару минут вновь зазвонил телефон, и меня пропустили на территорию. Сейчас у меня направления не было, и по режимному объекту я мог передвигаться только в сопровождении рядового дружинника. Он и привел меня к уже знакомому ангару, в бункере под которым свил свое гнездо старший инструктор Полигона.

Вниз мне пришлось спускаться самому, потому что дружинник лишь надулся и сказал, что подождет меня у ворот ангара.

Инструктор обнаружился в центральной комнате бункера, от которой отходили коридоры в специальные залы тренировок. Здесь же Захар оборудовал себе кабинет с раритетным дубовым столом и массивным креслом. Если учесть настольную лампу с абажуром, то получился почти кабинет чекиста. Хотя сравнение некорректное, потому что чекистов и вообще коммунистов этот человек ненавидел люто и истово.

Он ничуть не изменился – такой же широкоплечий, почти квадратный мужик с черной бородой и длинными волосами, стянутыми обручем удаленного доступа. И тот же наряд из длинной рубахи с вышивкой под коричневым кожаным жилетом.

Даже когда Захар сидел, все равно было видно, что с ним не все в порядке. Какими бы искусными ни были лекари Китежа, но пришитые к телу чужие руки и ноги не могли работать как родные. И все же лезть в драку с этим калекой я бы не посоветовал никому.

– Че надо?! – оторвав взгляд от бумаг, угрюмо спросил инструктор.

Я, конечно, не рассчитывал на то, что меня примут с распростертыми объятьями, но это уже слишком. Впрочем, отвечать на подобное хамство я не собирался.

Полгода назад этот человек в ответ на вопрос, не боится ли он обучать совершенно чужого человека способам противостоять истинным магам, ответил: «Я боюсь только одного – не дожить до того момента, когда вот такой, как ты, однажды сядет за мой стол и молча положит на столешницу перстень убитого им истинного мага».

Так что я, не говоря ни слова, подошел к столу и бросил на него бронзовый, с серебряной окантовкой перстень Коломбины.

Он долго смотрел на перстень, затем заскрежетал зубами и поднял на меня налитые кровью глаза:

– Это что? Это где? – Чуть успокоившись, он задал более внятный вопрос: – Чье это?

– Ее называли Коломбина. Хотела сделать из меня тупую марионетку. Не получилось. Благодаря вашим советам не получилось. Так что спасибо, учитель.

Мой легкий поклон и уважительный тон были совершенно искренними и шли от сердца.

– Да! – заорал инструктор, так грохнув кулаком по столу, что я чуть не подскочил вместе со здоровенным предметом мебели.

Ох и тяжело мне без моего обруча. С ним я улавливал перепады настроения собеседника до того, как они получали выход в виде действий.

– Да уж, порадовал ты старика. – Захар вскочил со своего кресла и заковылял к большому металлическому шкафу, который ну никак не гармонировал с дубовым резным столом. – Ты садись, чего стоишь? Вон стул у стены возьми. Сейчас мы это дело обмоем, и ты расскажешь все в подробностях.

– И в интимных тоже? – сам не знаю зачем ляпнул я.

– Чувствую, байка будет очень интересной, – хмыкнул старый маг, застыв у раскрытой дверцы шкафа.

Через минуту на стол встали две граненые рюмки и бухнулось дно бутылки.

Я сразу заметил, что там плавает очень знакомая личинка. Неужели это местный тигровый мескаль? В смысле дистиллят из красного кактуса, настоянный на личинке тигровой пчелы. Говорят, он имеет некие психотропные свойства.

Впрочем, удивляться нечему, я и сам выдел, как плющило Чучу после поедания такой личинки.

– Захар Мстиславович, утро на дворе…

– Можешь называть меня дядькой Захаром. А утром бухать нельзя, обмыть же важное событие очень даже можно. Мы по чуть-чуть. Ты же небось и не пил никогда такой экзотики.

– Не, мескаль мы пока делать не пробовали. Рецепта не знаем. Медовуху сварили, а вот куда определить личинки, еще не решили.

– Да ладно? – Опять замер старый инструктор. – Ты прямо ларец с сюрпризами. Но сначала давай рассказывай о Коломбине. Слышал я кое-что о ней, но мельком. Да и поговаривали, что эта тварь давно подохла.

– Не, – мотнул я головой. – Когда заявилась ко мне в гости, то была до омерзения жива и здорова. В смысле телесно, с головой у нее все плохо было.

Ну а дальше пошел мой рассказ о том, как на станцию прибыла истинная магиня. Намекнул на наши интимные отношения, но не стал рассказывать о компьютере запредельцев. Подал все так, будто Коломбина могла закабалить меня и без помощи магического искусственного интеллекта.

От второй рюмки беловодского мескаля я отказался – и без того в голове начало шуметь, а настроение стало подозрительно пофигистическим.

Коршун пару минут переваривал рассказ, а затем задал неожиданный вопрос:

– Сколько хочешь за перстень? Он мне душу согреет, когда опять хандра навалится.

Действительно, а сколько такой может стоить? Скорее всего, даже если не найдется покупатель, то с деньгами ко мне прилетит куча проблем.

– Это – подарок.

Спорить он не стал, но понятливо заявил:

– Судя по тому, как ты лихо обжился на внешке, уверен, уже знаешь, что хочешь получить в ответ.

– Да, дядька Захар. Мне нужен совет и помощь, – не стал я ходить вокруг да около.

Не та ситуация и не тот человек.

– Говори.

– Я хочу пройти с другом ритуал опричного побратимства.

– Еще раз удивил. – Инструктор опять поднял кустистые брови. – Тебе нужны наручи и тот, кто проведет ритуал.

– В основном наручи, – поправил я Захара, – наводка на ведьм, способных провести ритуал, у меня уже есть.

– От кого?

– Головоруб поделился, – не стал я скрытничать.

– Ну да, – проворчал инструктор. – Он же у тебя теперь в соседях. И как ладите?

– Неплохо, сначала поцапались, а затем помирились.

– Твою ж дивизию, – крякнул Захар, – с Головорубом он поцапался и живой до сих пор. Веселая у тебя там жизнь была.

– Да уж, – помрачнел я, – обхохочешься.

– Ладно, не дуйся, – примирительно улыбнулся Коршун. – Я чего допытываюсь. Если наводка от Головоруба, то у тебя наверняка адресок ведьмы из ковена Черной Лозы. И это не самый лучший вариант.

– А какой самый лучший? – осторожно спросил я.

– Конечно же жрицы Великой Паучихи. Кто еще, как они, сможет связать вместе две нити судьбы. Только это дорого. За спрос там не бьют, но полсотни граммов чистого истинного серебра вынь да положь. А там уж как их жуткая мамаша повелит – могут затребовать в пять раз больше, а могут сделать и за так. Поэтому думай. Ты явно не дурак.

– А наручи у них купить можно?

– Нет, – непонятно почему оскалился Коршун. – Это только через меня. Конечно, можешь сунуться к Хомяку сам, но не факт, что у него найдутся женские наручи.

Понятно, история с диадемой здесь известна если не всем, то многим.

– Да мне пофиг, лишь бы работали, – испортил я веселье инструктору.

В ответ он озадаченно хмыкнул и косо глянул на меня, явно заподозрив неладное.

– Попрошу без грязных инсинуаций! – поспешил я с пояснениями. – Просто есть на примете грамотный артефактор. Так что даже дамские наручи можно привести в нормальный вид.

– Нет у Хомяка ничего такого, – отмахнулся Коршун. – За всю историю Китежа я помню только три пары валькирий. Давай так, – чуть подумав, предложил он. Сегодня я не могу, а завтра с утреца прихвати с собой бутылку медовухи и подъезжай сюда. Решим мы твою проблему, причем не очень дорого.

На этом мы попрощались, и я вернулся к скучающим мужикам. Конечно, можно было бы и не таскать их в такую даль, но выезжать за пределы Бесшабашки в одиночку было как-то боязно. Пока меня никто не трогал, но где-то на просторах великого города бродит Мурза по прозвищу Волк и от этого я почему-то чувствовал себя Красной Шапочкой. К тому же вполне могли объявиться те, кого опечалила смерть Коломбины. Так что тут не до щепетильности.

Я рассчитывал, что день будет занят поисками наручей, поэтому сейчас не знал, чем себя занять. В памяти тут же всплыли слова Барабаша.

Порывшись в памяти телефона, нашел необходимый номер и нажал на вызов. После трех гудков послышался красивый, но ехидно-вкрадчивый голос:

– Какие люди. Сам дар Зимин. И во что же вы, батенька, влипли на этот раз?

– И вам здравствовать, уважаемая Анна Борисовна, – в тон ответил я. – Вашими молитвами ничего у меня не случилось. Наоборот, не хватает праздника в жизни. К примеру, страсть как хочется поужинать с красивой женщиной.

– Кажется, мы уже это обсуждали, – подпустила холодку в голос главный юрист городской управы.

– Ну что вы, – отказался от шутейного тона и я. – Никаких фривольностей, только деловой ужин?

– Деловой? – с намеком переспросила она.

– Исключительно, и дело должно вас заинтересовать.

С минуту она молчала, а затем все же спросила:

– Я так понимаю, это не телефонный разговор.

– Так оно и есть.

– Хорошо, уговорили. Закажу столик в Глобусе на семь вечера. Не опаздывайте. Сидящая в ресторане одинокая женщина – это жалкое зрелище.

– Буду там в шесть тридцать.

Когда разговор закончился, сидящий сзади Гена подал голос:

– Это была Шаталина?

– Она самая, – ответил я.

– Уверен, что стоит связываться с этим делом?

Вопрос был не праздным, так что пришлось обдумать все еще раз, но выводы остались прежними:

– Я уверен в том, что у нас тут есть враги. Поэтому нужно обзавестись как можно большим количеством друзей. И то, что появился шанс помочь столь шустрой даме, это просто дар с небес.

– Так себе помощь, – сморщился Гена.

– Тут уж не до жиру. К тому же я уверен – там все не так уж грязно.

Вернувшись домой, я понадеялся, что смогу просидеть в Сети до вечера, но, как обычно, ошибся. К трем часам, намного раньше срока, в наш дом заявился Барабаш.

– Почему так рано? – удивился я, глядя на артефактора.

– Решил угодить самому любимому заказчику и проработал всю ночь! – радостно заявил Саня и хитро улыбнулся.

– Знаешь, трудяга ты наш, когда ко мне вот так нагло подлизываются, сразу появляется подозрение, что есть шанс быть ободранным как липка. Колись, что тебе от меня надо, но сначала отдай… как там теперь это называется?

– Гарнитур, – торжественно провозгласил артефактор, доставая из внутреннего кармана куртки продолговатый пенал. – Гривна, обруч и серьга.

Тот факт, что предметов будет три, меня немного взволновал:

– Какая, на фиг, серьга, ты что, издеваешься?!

За спиной обидно заржал Баламут.

– Гена, заткнись, – бросил я через плечо и начал сверлить взглядом Саню. – А ты, фантазер, лучше попытайся объяснить свой странный поступок, пока тебя не начали бить.

– Да ладно, шеф, – явно набравшись дурного от моих стариков и повольников, совершенно не по статусу возвеличил меня Барабаш. – Просто, отделив верхушку от обруча, понял: когда обруч не на голове, с защитой могут быть проблемы. Мало ли что может случиться. На Подоле порой такие замесы происходят, не то что за шляпой, до ствола за пазухой дотянуться не успевают. Да и сережка маленькая, совсем не бабская.

Открыв пенал, он продемонстрировал действительно небольшой гвоздик с маленьким камнем, явно из набора бывшей диадемы.

– Давай я тебе ухо проколю, – тут же предложил Саня.

– Я тебе сейчас голову насквозь проколю, рыжий обжора! – послышался голос тетушки Пин, вышедшей на шум из кухни. – Убери свои грязные руки от господина. Бог знает кого ты лапал этими пальцами. Присаживайтесь, господин, сейчас я принесу иглы и мазь.

Гена, уткнувшись лбом в стену, уже тихо подвывал от распирающего его смеха.

– За что мне это все?! – горестно поднял я взгляд к потолку.

Ну а что, не признаваться же им в моей юношеской мечте, вставить себе серьгу в ухо. Увы, общество, в котором воспитывались мы с Генкой, не просто отторгло бы столь экстравагантный поступок, а, скорее всего, отреагировало бы крайне агрессивно.

Тетушка Пи действительно сделала все очень ловко и безболезненно.

Чтобы побыстрее закончить с этим цирком, я надел на шею то, что артефактор обозвал гривной, – неширокую, казавшуюся литой пластину на витом металлическом шнуре. Шляпа привычно легла на голову. Небольшая порция силы пробудила разделенный артефакт. Ощущения были непривычными, но все работало неплохо. Эмоции окружающих меня людей читались легко, причем настолько, что хотелось подойти и побольнее пнуть Баламута.

Я подошел к большому зеркалу у входа в столовую и всмотрелся в свое отражение.

А что, неплохо. Такую штуку я видел у Уилла Смита. Со шляпой смотрелось очень стильно.

– Красота, – с улыбкой поддакнула моим мыслям кореянка. – У меня две дочери, шесть внучек и восемь правнучек. Всем уши прокалывала, а одной даже пупок.

– Рыжий, у тебя есть что-нибудь в пупок? – просипел Баламут и опять уткнулся лбом в стену.

– А надо? – то ли в шутку, то ли всерьез вскинулся артефактор.

– Хватит! – вспылил я.

Мелькнула мысль насильно погасить веселье, фонтаном прущее из Баламута, но затем я понял, что в нем нет ни грамма насмешки или издевки. Да и вообще мой дар, среди прочего, позволял радоваться положительным эмоциям близких людей. Они окутывали меня как теплое и мягкое одеяло. Так что безудержный смех друга в конце концов вызвал у меня улыбку.

– Ладно, проехали. – Я опять повернулся к Барабашу. – Колись, что тебе от меня надо? По роже вижу – явно что-то задумал.

– Хочу переехать к вам.

– Да ты точно издеваешься?! – Невозможность читать эмоции артефактора нервировала.

– Чего это? – даже с какой-то обидой спросил Саня.

– Так мы же тут всего на два месяца.

– Нормально, – не унимался артефактор. – Как раз за это время постараюсь стать хоть немного своим для местных. Знаешь, как они тут к чужакам относятся? Даже к полезным. А так обтешусь немного, а весной попробую снять квартиру. Это в любом случае лучше, чем пару раз в месяц отписываться за трупы воров да на защитный контур с ловушками тратить кучу серебра. Соглашайся, шеф, тебе же прямая выгода.

– И куда я тебя поселю? – Нотка беспокойства, которую вплели замершие у входа в столовую Степашины, напомнила, что им я обещал оставшееся свободным крыло здания.

– А подвал? – беззаботно отмахнулся артефактор. – Его даже экранировать не надо. Поставлю пару уловителей – и все дела.

В чем-то он был прав. Иметь под рукой опытного артефактора будет неплохо. Увы, Барабаш тут же сунул ложку дегтя:

– А может, вообще купишь этот дом. У тебя же теперь…

– Сашенька, – подал голос Баламут, и смеха в нем уже не было совсем, лишь звенела сталь, – ты бы хоть немного думал, перед тем как открывать рот.

– Простите, каюсь, исправлюсь, – истово стукнул себя в грудь Барабаш.

Да уж, вот и второй повод держать его поближе к себе.

– Хорошо, оставайся. Теперь вы, – повернулся я к Степашиным. – Хотел оставить разговор на завтра, но раз уж все собрались, поговорим сейчас.

Когда сын и мать уселись за стол напротив меня, я пристально посмотрел в глаза женщины:

– Светлана Викторовна, в принципе, я не против вашего проживания здесь. С той же оговоркой насчет необходимости съезжать весной. Но хочу спросить. Есть ли у вас намерения как-то навредить мне и моим людям или же использовать нас в своих интересах, кроме оговоренного временного проживания и защиты?

В последнее время я наловчился ставить вопросы так, чтобы извернуться и спрятать ложь за правдой было трудновато.

– Конечно же нет! – с пылом ответила женщина и тут же покраснела.

Да, она немножко соврала, но я не стану акцентировать на этом внимание. Коломбина была права, и прочитать мысли другого человека не дано даже великим менталистам, но по эмоциям и реакциям можно многое понять и без чтения мыслей. Она действительно не намерена вредить нам, но явно задумывалась над тем, чтобы охмурить меня, особенно услышав заявление о покупке дома.

– Хорошо, тогда можете обустраиваться. Помните, что правила общежития в этом месте устанавливает тетушка Пин, и они обязательны к исполнению для всех, включая меня. – Не став реагировать на слова благодарности, я повернулся к артефактору. – Саня, мне нужны еще два защитных амулета.

– Без проблем, – кивнул Барабаш, отрываясь от пожирания чего-то украденного на кухне.

Действительно проглот.

Извлеченные из кармашка жилетки часы показали пять пополудни, и вроде мне спешить пока не нужно. Но это я так думал до звонка Сосо.

– «Глобус»? – удивился таксист, услышав мой вопрос. – А что вы там забыли?

– Сосо, ты же вроде грузин, а не еврей. Что за привычка отвечать вопросом на вопрос?

– Так там же очень дорого, батоно Никита, – тут же пояснил свое любопытство таксист. – Да вообще, зачем вам навороченный ресторан для снобов, если такие повара под боком.

– Чувак, ты меня сейчас выбесишь.

– Простите, «Глобус» так «Глобус». Буду у вас через десять минут. Туда езды чуть меньше получаса.

И все же слова парня меня напрягли. Дело не в дороговизне, а в том, что абы в чем туда явно не пойдешь. Мой новый гардероб был куда лучше предыдущего, но для таких мест недостаточно хорош.

– Жду, – проворчал я в трубку.

– Уже лечу, шеф!

– А ты ничего не забыл? – спросил Гена, когда я спрятал телефон в карман. – Точнее, кого.

– Я еду на ужин с красивой женщиной, и помощники мне там не нужны.

– Ой ли, – не унимался мой друг. – Давай мы с Паном проводим тебя на броневике до проходной. А потом встретим там, когда поедете обратно. Подол это не Город, могут вытащить прямо из машины.

– Как знаешь, – отмахнулся я, погрузившись в мысли о собственном внешнем виде.

Когда подъехал Сосо, я забрался на заднее сиденье и озвучил назревшую мысль:

– Мне еще нужно попасть в парикмахерскую.

Тетушка Пин стригла всю нашу братию, включая Златку, причем очень прилично, но это для внешки, Купферштадта, да и Бесшабашки тоже, но тут другой случай.

– Есть один знакомый.

– Сосо, мне нужно приличное заведение, а не шарашка очередного твоего родственника, – приземлил я шустрого делягу.

– Обижаете, батоно Никита. Вазген открыл свое дело в Городе. Барбершоп называется.

Заведение действительно оказалось приличным. Почти как на Земле. Все в строгих темных тонах. Мастера в обтягивающих одеждах впечатляли подтянутостью своих тел. Хозяин заведения, обладающий настолько ухоженной бородой, что в голову лезли странные мысли, встретил нас настороженно. Ну а как еще – и у меня, и у Сосо на щеках лишь неряшливая щетина. Но, судя по всему, парикмахер был одним из гостей на празднике и, как только узнал меня, тут же расплылся в приветственной улыбке:

– Батоно Никита! Как я рад, что вы посетили меня. – Когда взгляд скользнул на Сосо, улыбка тут же увяла. – А ты, безбородый, иди и жди уважаемого дара в своей таратайке. Не мозоль мне глаза.

Меня усадили в удобное кресло и принялись обрабатывать не только с помощью ножниц, бритвы и машинки, но и словесно. Пришлось сразу отдавать решение по прическе на откуп профессионала, и, должен сказать, я об этом не пожалел. Правда, сначала напряг его энтузиазм, когда бритва прошлась по моим вискам и затылку. Кроме бритья и стрижки мне сумели всучить довольно грамотно подобранный одеколон, ну а когда попытались затащить в секту любителей бород, я быстро рассчитался и сбежал к скучающему Сосо.

Следующей точкой нашего маршрута была все та же «Каравелла». К счастью, костюм, на который я положил глаз при недавнем шопинге, никто не купил, на что втайне надеялась моя жадность.

В приобретенный комплект кроме вездесущего жилета с энергосборником входил и пояс, правда матерчатый и не очень функциональный – даже малюсенький нож удалось спрятать там с большим трудом. Помня советы барона, я переложил в новый пояс все свои артефакты. Чуть подумав, «молниевик» поместил в единственный экранирующий кармашек. Привычка, не задумываясь, пускать в дело россыпь молний близкого радиуса поражения могла вылезти мне боком, особенно там, где применение боевых артефактов является подсудным деянием. За «паука» можно не бояться – он сертифицирован как бытовой артефакт. Своим новоизмененным ментальным гарнитуром я тоже мог воспользоваться инстинктивно, но тут уж ничего не поделаешь – без него у меня появляется какое-то раздражающее и беспомощное чувство.

Подгонка костюма прошла почти молниеносно, но, несмотря на скорость и профессионализм мастеров, я понимал, что есть вероятность позорного опоздания. Поэтому в центр города Сосо гнал на пределе дозволенного.

И все же я успевал глазеть по сторонам. Из торгово-деловых кварталов мы выкатили на местный Бродвей, именуемый проспектом Чудес. И в чем-то это название оказалось вполне оправданным. Дело даже не в том, что все было залито огнями, повсюду сверкали и искрились огромные экраны с рекламой и ходили люди в диковинных нарядах. Больше взгляд притягивали магические голограммы.

Вон огромный огненный дракон китайского типа прополз по спирали от основания похожей на огромную стелу многоэтажки до ее пика и там, задрав голову, пустил в небо фейерверк. Дракон выглядел очень реалистично, но разница с настоящей пиротехникой все же заметна.

С другой стороны улицы над широким, в стиле чаши, строением плескалась русалка в компании двух дельфинов. Насколько мне было известно, за каждой такой иллюзией пыхтит маг-пустышка с набором артефактов. А подобных голограмм только на обозримом пространстве было десятка три. И старались мои коллеги не напрасно – по всему пространству проспекта Чудес царило настроение карнавала и вечного праздника. А ведь вечер еще только начинается.

Заинтриговавший меня своим названием ресторан, как оказалось, размещался в переделанной вышке магопреобразователя. Только здесь не было шара-уловителя в небесах. А некое его подобие словно насадили на шпиль башни. «Глобус» действительно оказался глобусом. На зеркальной поверхности огромной сферы были отображены незнакомые мне материки. Скорее всего, это макет Беловодья.

Сосо остановил машину на большой площади, раскинувшейся вокруг башни метров на сто. Поэтому пришлось остановиться в отдалении, чтобы не заезжать на обширную пешеходную зону.

– Можешь ехать по своим делам, – сказал я водителю, выбираясь из машины. – Минут за двадцать я позвоню.

– Хорошо, шеф, – блеснул привычной улыбкой Сосо.

Пройдя через шикарно отделанный холл, я поднялся наверх в зеркальном лифте, одновременно еще раз осмотрев свое отражение. Все действительно очень прилично, и вряд ли мне придется краснеть даже в заведении такого высокого уровня.

Возле выхода из лифта у меня приняли легкое пальто и шляпу. Оставлять спрятанный там обруч я не опасался. Это уж не такой ценный артефакт, после переделки почти все, что было полезного в диадеме, я носил на шее и в ухе.

Заявив у стойки распорядителя, что мне нужно пройти к столику, заказанному госпожой Шаталиной, я проследовал за привлеченным официантом. Немного задержался у чуть изогнутой прозрачной стены. Пусть «Глобус» и близко не был самым высоким зданием в Центральном районе, но отсюда открывался великолепный вид.

Больше всего притягивали взгляд княжьи башни. Сейчас я мог видеть только две. Они казались замершими перед стартом инопланетными космическими кораблями и выглядели пугающе инородными телами на просторах города. Но город давно привык и не обращал на надменных исполинов никакого внимания.

Начали сгущаться сумерки, и городские огни разгорались все ярче. Отсюда было видно, что находящаяся километрах в пяти от ресторана Стена являлась не только границей насыщенности магического поля, поддерживаемого специальными конденсаторами, но и неким светоразделом. Далекий Подол был освещен немного скромнее.

Оторвавшись от завораживающего зрелища, я поспешил за ожидающим меня официантом. Тем более что на город можно было посмотреть и сидя за столиком, который находился почти у прозрачной стены.

Но расслабиться не получилось – едва я присел, как пришлось вставать, чтобы поприветствовать свою спутницу на сегодняшний вечер. Ее тоже привел вежливый официант.

Выглядела Шаталина великолепно. Пускай мне не очень нравится так обожаемый американцами тип блондинок, но в этой даме привлекала не внешняя красота, а внутренний стержень и немного жестковатое обаяние.

В меру открытое красное платье довершало эффектную картину, позволяя оценить все достоинства ее тела, но при этом не давая ни намека на вульгарность.

– Анна Борисовна, – легким наклоном головы обозначил я приветствие.

– Никита Олегович, – приподняв бровь, позволила себе проявить удивление Шаталина. – Да вы прямо преобразились. Подтянулись, откуда-то набрались вкуса. У вас там, в долине, что, дают уроки этикета?

Словно подтверждая ее догадку, я жестом отпустил официанта и сам помог даме усесться на стул.

– Можно и так сказать. Особо убедительной была одна кикимора. Правда, умерла раньше, чем передала мне все свои знания правил хорошего тона.

– Надеюсь, вы шутите и упоминание кикиморы лишь иносказание?

Я только пожал плечами, присаживаясь за стол.

Что-то в моем взгляде насторожило ее.

– Вы действительно видели беловодскую кикимору? У старых естествоиспытателей была даже такая поговорка: того, кто сталкивался с кикиморой, ни одна теща не удивит.

– В чем-то они правы, – подпустил я загадочности, делая приглашающий жест, который намекал Шаталиной, что она сама может сделать выбор за нас двоих.

В глазах женщины заиграли бесенята, так что меня ждал либо какой-то кулинарный экстрим, либо шокирующий ценник в конце.

Ну-ну, посмотрим, кому удастся удивить собеседника больше.

– После вашего эффектного появления и загадочных намеков даже мне стало интересно, – отослав официанта, все же не утерпела Шаталина.

– Ну что же, не стану ходить вокруг да около, – сказал я и спросил, чуть понизив голос: – Анна Борисовна, вам ведь нужен приворотный амулет?

На секунду меня кольнуло беспокойство – Барабаш ведь мог что-то напутать, и я сейчас тупо сяду в лужу. К счастью, вспышка эмоций подтвердила мое смелое предположение.

В глазах Шаталиной заискрилась злость. Защиту рвало протуберанцами сложного коктейля эмоций. Мало того, похоже, Шаталина решила, что это тупой шантаж с непонятными ей целями.

Нужно срочно исправлять ситуацию.

– Так, стоп! Анна Борисовна, вы же помните, что мы друзья? И останемся ими до тех пор, пока вы не причините мне или моим близким существенный вред. Просто мне совершенно случайно стало известно, что один мой друг ищет некий амулет. Честно говоря, я был крайне удивлен. Именно поэтому пригласил вас на ужин. Исключительно чтобы помочь.

– Это была ошибка, сделанная в не совсем адекватном состоянии. – Она наконец-то вернула себе прежнее спокойствие.

– Значит, амулет вам уже не нужен? – спросил я, даже не зная, радоваться такому повороту или нет.