Текст книги "Оценщик. Защитник феи"

– Ты должен поступить правильно! – взвыл призрак, совсем уж растеряв человеческий облик и превращаясь в какого-то монстра из ужастиков. Причем из тех, которые я видел в прошлом.

Опытом и тем более фантазией даже высокоразвитые энергетические сущности обладать не могут. По большому счету, это некий магический аналог искусственного интеллекта.

Я окончательно повернулся спиной к призраку и лицом к картине, достав из чехла волшебную палочку. Маскирующую защиту Шипа мы с Бисквитом так и не сняли даже после турнира, поэтому сидящая внутри сущность привычно не отсвечивала. Но сейчас я позволил обитателю магического девайса проявить себя во всей красе. Мощи и пресловутой дури у него было куда больше, чем у коллеги из картины.

Что творилось за спиной, мне не было видно, но уверен, что призрак Юрки тут же растаял. По ощущениям, сидящая в картине сущность сжалось в комок, полностью уйдя в глухую защиту. Несмотря на всю свою имитационную суть, энергетическое существо все же способно испытывать страх развоплощения.

Недавний случай показал, что Шип, входя в контакт с другой, более слабой сущностью, способен поглощать чужую энергию, тем самым разрушая сложную структуру. Тогда я его одернул, и не потому, что мы имели дело с чем-то позитивным, просто мне претит уничтожение чего-то столь уникального.

Обезопасить других разумных от влияния данной, явно вредоносной сущности, конечно же, нужно, но этим займутся специалисты-гоблины. Разрушать то, что сотворил кто-то другой, я попросту не имею права. В смысле морального права – законы Женевы по данному поводу ничего не говорят.

Убедившись, что сущность ведет себя спокойно, я быстро обошел комнаты особняка и в ванной возле спальни обнаружил вскрывшую себе вены женщину. На всякий случай проверил пульс, хотя и так было понятно, что при всей живучести магов и способностях местных целителей, спасти ее не удастся.

Когда вышел на улицу, как раз подкатили два фургона жандармерии и патрульная легковушка. Из одного фургона вышли спецы-криминалисты, а вот из второго наружу выбрались гоблины в особых балахонах, делавших их похожими на джавов из «Звездных войн». Один из них сбросил капюшон, под которым обнаружилась вполне себе стандартная, так сказать, альтернативно-симпатичная жабообразная голова. Из открытой пасти полилась внятная речь на в общем:

– Приветствую тебя, проводник высшей.

– И вам мое почтение, фор Иоас.

– Сегодня как обычно? – закончив с реверансами, уточнил гоблин.

– Да, сущность сейчас ведет себя смирно. Шип ее изрядно напугал. Не думаю, что будут эксцессы.

При упоминании обитателя моей волшебной палочки гоблин даже изобразил легкий поклон. Несмотря на всю свою ненависть к ушастым, этот народ все же проявляет уважение и даже почтение к выдающимся творениям бывших хозяев. Я посмотрел вслед троице гоблинов, двинувшейся ко входу в здание, которое уже оцепили жандармы-хуманы. Ребята в балахонах являлись жрецами гоблинской Бездны, при этом уникальными специалистами по работе с опасными разумными и артефактами, способными влиять на чужое сознание. Для усиления своей защиты они пошли не путем развития ментальных блоков или использования защитных артефактов, а предпочли специальные тренинги и использование декоктов, подавляющих эмоциональную активность мозга. Такой подход оказался идеален для работы с энергетическими сущностями с их способностью проникать сквозь практически любую ментальную защиту.

По большому счету мне здесь делать больше нечего. Если Иваныч не появился и не позвонил мне, значит, можно со спокойной совестью отправиться домой. Возвращаться в квартал художников желания не было, поэтому решил сегодня лечь спать пораньше. Лишь на всякий случай подстраховал троицу гоблинов, вскоре вынесших наружу защитный бокс с картиной.

Тик-так сонно встретил меня в гостиной, скорее всего, просто в силу привычки, а не потому, что хотел общения. Он у меня убежденный жаворонок и спать ложился практически сразу после заката. Если, конечно, в доме не происходило что-нибудь, будоражащее любопытство или тревогу этого эмоционального существа. Невнятно пискнув что-то приветственное, мышоур тут же отправился досыпать в свою конурку в нижней секции барной стойки.

Я тоже решил не затягивать. Почитал на сон грядущий кое-что из жизнеописания и анализа творчества Репина и, к своему удивлению, несмотря на все перипетии этого непростого вечера, уснул сном праведника. Имелось, конечно, опасение заполучить ночной кошмар, связанный с воспоминаниями о гибели Юрки, но, похоже, совесть у меня оказалась чище, чем я сам того боялся.

Глава 3

Утром я встал выспавшимся и довольным собой. Точнее, почти довольным, потому что вчерашнее происшествие показало здоровенную прореху в моей боевой подготовке. Ведь можно же было просто вырвать телекинетическими щупами пистолет из руки сбрендившего клиента. Или хотя бы отвести в сторону ствол. Но вместо этого я бросился усиливать защиту, чтобы не заполучить лишних дырок в горячо любимом организме. Грызет ли меня совесть и станет ли этот случай подкормкой для следующей любительницы поковыряться в мозгах, используя чувство вины? Вот уж сомневаюсь. У меня хватает здорового цинизма для признания простого факта, что каждый человек – творец своего счастья, и несчастья тоже. Вот нефиг было воровать у больных детей. Да и вообще, в тот дом я прибыл не как спасатель, а как оценщик.

К тому же телекинетик из меня слабый, особенно на дистанциях больше полутора метров. Сам конструкт, который позволял манипулировать предметами на расстоянии, я, конечно же, изучил, но вот его освоение оставляло желать лучшего. Порыв постоянно тыкал меня в это носом, но его намеки на то, что телекинез позволит уводить в сторону и метательные клинки, и даже пули, разбивались об элементарный довод – мне проще подставить мобильный щит, а не заниматься всякой фигней. Теперь мое мнение изменилось, поэтому сегодня медитацию расширим до часа, а то и полутора, чтобы научиться переносить карандашик со стола на пол перед моим медитационным ковриком. А затем обратно. И так много-много раз.

Измотался изрядно, зато утренний душ оказался как раз в тему, как и завтрак, который сегодня получился усиленным. Тик-так был особенно рад. Не замечал за ним обжорства, но иногда эта мохнатая мелочь жрала как порося. Впрочем, меня он точно не объест, так что усилившийся аппетит парня меня только радовал. Правда, заказные блюда он по-прежнему недолюбливал и канючил, чтобы я все готовил собственноручно.

Сегодня был свободный день, но соваться к Бисквиту все еще не было смысла – он предупредил, что будет заниматься каким-то супер-пупер сложным артефактом как минимум три дня. Заказов тоже не предвиделось, да и после вчерашнего увеличенного гонорара самому искать дополнительный заработок откровенно лень. Совесть тихонько пискнула, что деньги очень нехорошие, и может, даже проклятые. Здравый смысл тут же парировал – франки вышли из местного банка, а благотворительностью я и так по мере возможности занимаюсь. Кое-что отправляю в родной детдом, но без особого фанатизма, потому что знаю, с кем имею дело. Многих из старых учителей я люблю и уважаю, но при этом понимаю, что они точно не преминут отщипнуть чуток себе, особенно если сумма будет большая.

Однажды, проходя мимо открытого окна в кабинете директрисы, слышал, как она заявила заучу, что детишек и так государство неплохо обеспечивает, а у самой ребенку надеть нечего. Впрочем, бог им судья, но подобный опыт сильно тормозил мои благородные порывы.

Интересно, если бы наша директриса оказалась рядом с «Иудой», удавилась бы или же послала призраки несчастных детишек куда подальше? Она баба тертая – старая совковая школа с регулируемой отзывчивостью и настраиваемой совестью. Трудно, живя в детдоме, не вырасти циником. Так что я предпочитаю помогать людям лично, когда в этом есть явная необходимость.

К удивлению, совесть оказалась настырной, так что я все же сбросил половину полученной суммы на счет родного детдома. Затем вернулся к медитациям, коль уж все равно делать нечего. В этот раз особо не напрягался, потому что уже наметил ближе к вечеру поход в тир.

Накормив Тик-така и себя обедом, отправился кататься по городу, чтобы восстановить перед тренировкой запас Живой Силы естественным путем. Даже остановился в парке у реки, чтобы полностью расслабиться и восстановить внутреннее равновесие.

После того как Белый Шип окончательно признал нового хозяина, для меня открылись захватывающие дух перспективы, но в этой бочке меда, как всегда, оказалась изрядная ложка дегтя. Проблема в том, что теперь я с моими обновленными магическими возможностями похож на подростка, подобравшего пароль к компу своего старшего брата-киберспортсмена. В его распоряжении оказывается раскачанный, мощнейший титан штурмового типа. Окажись он на такой машине в бою уровня «эпсилон» или даже «дельта», то порвал бы там всех как Тузик грелку, несмотря на практически полное отсутствие опыта. Но на «бетах» более умелые игроки даже на машинах попроще разберут его «альфу» на винтики и бляшки.

Вот и я получил в руки крутейший девайс, но им еще нужно научиться пользоваться. До уровня даже того ушастого, которого чудом удалось завалить на турнире, еще грести, как на байдарке от женевского озера до Австралии. Много народа в Женеве считают, что, завладев реликвией эльфов, я стал мегаубивашкой, и предпочитают лишний раз со мной не ссориться. Дело, конечно, хорошее, но как только этот мнительный народ узнает, насколько коряво я пользуюсь полученным сокровищем… Блин, даже представлять не хочу, что после этого начнется. Поэтому тренироваться нужно каждую свободную секунду. Нужно, но не всегда получается. К примеру, на занятия к тому же Порыву удается попасть лишь на следующей неделе. Конечно, можно выпросить у завхоза всея Академии Жана-Эрика внеурочный пропуск, но тут главным является слово «выпросить». И от такой перспективы меня откровенно коробит. Так что приходится заниматься самообучением.

Попасть на главную городскую арену тоже непростая задача. К тому же для, так сказать, соло-кача хватит и тира. Один из особо защищенных я и облюбовал для себя. Тем более он находился неподалеку – на границе славянского квартала и сектора Черного города, окружавшего человейник Святогор. Как раз возле опоры монорельса, стройной ниткой тянущегося над хаосом полузаброшенных пространств Черной Женевы к сверкавшей отраженным солнцем башне человейника.

Сегодня в тире почти аншлаг. На стоянке виднелись три легковушки и один вполне себе классический бензиновый байк. Раньше мне было бы стыдно парковать свое электрическое подобие рядом с настоящим Харлеем, но такие рефлексии уже давно выветрились, так что я уверенно вздел на подножку своего металлопластикового друга прямо под бочком у классического монстра.

Ничего, надеюсь, не покусают друг друга. Максимум, что может случиться, так это лихой байкер и, судя по тому, где сейчас стоит его байк, вдобавок являющийся чародеем, плюнет на моего гламурного скакуна. Но какой-то внутренний протест все равно не позволил скромно приткнуть свое транспортное средство где-нибудь в уголке – подальше от глаз истинного ценителя классики.

Для входа в приземистое одноэтажное здание, которое со стороны выглядело как какой-нибудь склад стройматериалов, пришлось воспользоваться карточкой члена клуба. Замок на двери равнодушно щелкнул, впуская меня в святая святых еще одного моего зеленокожего знакомца. Владельцем частного магического тира мог быть только орк-артефактор, да еще и с земляным духом-напарником. Чтобы чародеи, да еще славянского происхождения, с воплем: «Эх, раззудись плечо – размахнись рука!» – не раскатали тир и окрестности в мелкий щебень, нужен особый подход к безопасности. А кто может его обеспечить, как не зеленокожий шаман с набором соответствующих тотемов?

Рабочее место смотрителя тира больше всего напоминало укрепленный блокпост. Большая прихожая, занимавшая все надземное здание, разделялась практически пополам высокой стойкой, которую дополняла достающая до потолка решетка. И металлические плиты стойки, и прутья решетки покрывали чуть светящиеся руны. А еще, если бы я мог видеть духов, то наверняка имел бы сомнительное удовольствие лицезреть парочку самых злобных, засевших где-то под полом в ожидании команды «фас». Понятия не имею, к чему такие предосторожности, но орки – ребята отважные, практически не страдающие паранойей, так что причины наверняка были.

– Раор, Рохур-хатар! – рыкнул орк.

В ответ я широко улыбнулся, впрочем, куда мне до его оскала.

– Раор, Домн-хрорта.

Обычный посетитель должен обращаться к смотрителю не иначе как ор Домн, но мне позволялось присовокуплять к римскому имени оркскую характеристику, особенно когда меня назвали не господином Петровым, а Рохур-хатаром. Конечно, если внимательно посмотреть на фотографию этого самого рохура, то можно интерпретировать прозвище в «хитрую крысу», что, конечно же, было бы обидно. Но я-то знал, как орки относятся к дерзкому, злобному и уже в последнюю очередь очень хитрому, а главное, мстительному зверьку из родных степей, поэтому воспринимал такое обращение как минимум спокойно.

– Опять пришел курочить мои мишени?! – злобно зарычал на меня сквозь решетку орк.

– Ну так иди в ландшафтные дизайнеры. Там твои творения никто не тронет, разве что голуби обгадят. Украсишь их цветочками и будешь любоваться.

– Дерзкий, да?! – вскочив, еще громче зарычал явно скучающий орк, но, судя по всему, даже изображать ярость ему было лень. Так что Домн тут же успокоился и плюхнулся обратно в широчайшее кресло. Затем небрежно махнул когтистой лапой. – Третий уровень свободен. Иди и развлекайся, вандал.

Был в низшем эльфийском аналогичный термин, но орк использовал земной. На самом деле он умный и начитанный, а под дикого варвара лишь маскируется, как, впрочем, и добрая половина его соплеменников.

Магический тир имел особенную конструкцию и под землей распространялся не вширь, а уходил вглубь на шесть уровней. Туда можно было попасть лишь с помощью единственного лифта, к двери которого я и направился.

Конструкция лифтовой кабины была изначально задумана не для красоты и удобства, а для надежности – эдакий вертикальный вездеход, который пусть и не очень быстро, зато уверенно доставит пассажира на необходимую глубину и, что самое важное, поднимет обратно практически при любых раскладах, даже если обрушатся все шесть уровней.

Вот так с деловым кряхтением и солидным скрежетом я и доехал до третьего подземного этажа. Помещение, в которое я перешел из открывшегося лифта, тиром можно назвать лишь с большой натяжкой. Относительно небольшой по сравнению со всей площадью подземного полигона зал был облицован каменными плитами с вырезанными на них рунами. Массивный каменный барьер, одновременно являвшийся столом, на котором можно разместить принесенные с собой вещи, отделял позицию стрелка от двадцатипятиметрового тоннеля. Ширина пять метров, высота чуть больше трех. Заканчивалась эта микроветка метрополитена приемной секцией, на которой в ожидании замерли три массивных человекоподобных манекена, тоже сделанные из камня. Выглядело все монументально и с эдаким средневеково-магическим флером. Освещение обеспечивали артефактные панели в стенах и потолке. Единственной современно выглядевшей вещью был закрепленный на стене у каменного барьера планшет. С его помощью можно было водрузить между манекенами и стрелком различные препятствия. Кирпичные и бетонные стенки, деревянные щиты и другие имитаторы привычных преград, в реальном бою не позволяющих чародею добраться до жертвы, выдвигались из стен тоннеля по рельсам.

Мне выдвигать ничего нужно не было, поэтому я сразу же подошел к каменному столу-барьеру. Сделал несколько вздохов, чтобы сконцентрироваться, а затем, словно ганфайтер, быстро выдернул из чехла волшебную палочку, запустив в средний манекен простую кинетическую печать. Штука примитивная, от нее любой чародей средней руки отмахнется всего лишь изменением угла наклона мобильного щита, но овладел я этим конструктом так, что запускал мгновенно, практически на одних рефлексах. Сейчас использовал его больше для разогрева, чем ради тренировки.

Так, теперь повышаем уровень задачи.

На формирование «Кулака грома» потратил почти пять секунд. Тут же, благодаря своему дару, ощутил недовольство сидящей в палочке энергетической сущности. Ну да, конечно, для великого Белого Шипа какой-то там кулачок за такой срок – чистое позорище. Но для меня и эта скорость – уже рекорд. В прошлый раз плетение конструкта заняло на секунду больше.

Если первый удар лишь смахнул пыль с укрепленного манекена, то «громовой кулак» оставил на нем несколько трещин и заставил основательно вздрогнуть. Как таковой кинетики там было мало, лишь чтобы чуть прогнуть щит, а затем пошел внутренний электроразряд, пробивавший защиту насквозь. На самой цели этот разряд создавал поверхностное напряжение со смещением. Если бы это был живой человек, с него содрало бы всю переднюю часть кожного покрова, приплюсовав несколько переломов. Да и током шибануло бы неслабо, но это всего лишь побочка. Что касается одежды, то там остались бы одни лоскуты, конечно, если она не похожа на мою. В таком случае даже кожа пострадала бы значительно меньше.

Отправляясь в тир, я набросил длиннополую куртку, которую мне пошили те же ребята, что поставляли Академии защитную амуницию для магического фехтования. Даже имелась парочка вшитых артефактов.

Ладно, поразвлекались и хватит. Теперь пора перейти к серьезной работе.

«Поцелуй Саайлы» – древнейшая эльфийская практика работы со стихийной составляющей мироздания, заключенной в конструкт повышенной сложности. Целых три минуты я сплетал рунные цепи в этот кошмарный своей корявостью клубок. Понятно, что за такое время меня восемь раз успеют убить, но без подобных извращений не научиться запускать эту штуку со скоростью простой кинетической печати. Предыдущими конструктами я специально снизил уровень запаса Живой силы, чтобы остатка хватило лишь с натяжкой. Довязывал плетение на крохах внутреннего запаса с серьезной угрозой истощения. Как справедливо любил подмечать мой ушастый наставник: «Постижение магии подобно продвижению в густом, колючем кустарнике. Если боишься боли и напряжения, стой на месте и не шевелись».

Девяносто процентов жителей Женевы так и делают, а я, увы, такой подход позволить себе не могу, особенно когда на моем поясе висит Белый Шип. Сейчас у меня вообще идет гонка с собственной репутацией.

Наконец-то слепив этого уродца, из последних сил добавил к нему простейшую печать кинетического напряжения и запустил в сторону каменных манекенов. Чувствуя высокую концентрацию энергии, защитные руны на стенах тоннеля засветились, сопровождая летящий конструкт. Легкий хлопок – и верхняя часть каменного манекена слабо засветилась, словно раскаленный металл, а затем оплыла вниз, растекаясь по нижней части, как вулканическая лава. Послышался тихий перезвон, а затем из тоннеля на меня дохнуло прохладой – сработала защита от перегрева.

Свечение раскаленного камня тут же опало, затем я почувствовал легкую дрожь под ногами, и остатки манекена рассыпались мелким песком. Вибрация разровняла песчаный бугорок, распределяя по полу и смешивая с другими песчинками. Затем на месте, где стоял разрушенный манекен возник холмик, и словно из воды поднялась замена.

Смотреть на то, как работают бестелесные подопечные смотрителя тира, – одно удовольствие. Как и у всех орков, его римское имя и оркское прозвище были выбраны неслучайно. В двойном переводе получалось – Подземный хозяин. Ор Домн являлся сильным повелителем духов земли. И даже развитые чародеи, пожелай напасть на этого орка в его подземном царстве, мгновенно переходили в разряд тупых суицидников.

На все про все у духов ушло меньше минуты. И вот подземный тир снова готов к дальнейшим испытаниям, но пока мне было не до этого. Подойдя на немного ватных ногах к широкой лавке, являющейся частью задней стены, я присел на нее и попытался расслабиться. Пока что для меня даже уровень повышенной сложности – это форменное издевательство над самим собой. Что уж говорить о высшей магии. Возвращаясь к аналогии Порыва, двигаться вперед приходится, преодолевая боль, страх и, что самое главное в моем случае, лень. В последнее время меня терзают подозрения, что все чародеи где-то глубоко в душе махровые мазохисты. Иначе как объяснить, почему я, чувствуя себя так хреново, испытываю удовлетворение и повышение самооценки? Очень хотелось опереться спиной на стену и расслабиться, но я тут же одернул себя:

– Ты еще приляг тут покемарить.

Так и не позволив себе облокотиться на стену, я постарался сесть прямо и положил ладони на переднюю часть бедер. Вдох, медленный выдох. Более глубокий вдох и спокойный выдох. Тут бы, конечно, неплохо воспользоваться моим любимым медитативным ковриком, но лучше сразу избавляться от подпорок. Научиться бы еще проводить подзарядку почти на бегу, но пока сойдет и так. Я скользнул в поверхностную медитацию и потянулся к энергетическим каналам левой руки, на которой был закреплен браслет с тремя крупными бриллиантами. Все три до краев залиты заемной Живой силой.

Установив контакт, потянул в себя энергию и тут же ощутил прилив сил. Но расслабляться не стоило: заемная бодрость – штука опасная. Примерно такая же, как допинг. Чуть не рассчитаешь, и все может закончиться крайне печально. Тут вообще нужно быть очень осторожным. Лишь неделю назад Порыв разрешил мне подпитку заемной силой, потому что мы наконец-то сумели закончить укрепление моей энергетической сети. Я невольно ухмыльнулся, вспоминая свое прежнее, крайне наивное отношение к алмазным батарейкам. Казалось бы, все очень круто – потратил внутренний запас, тут же зачерпнул из накопителя и снова в бой. Возможно, чародеи высокого уровня примерно так и поступают. Уже набившая оскомину мысль о том, что мне до них очень далеко, заставила поморщиться. Хорошо хоть камер здесь нет, иначе развлекал бы орка своими гримасами.

У меня на восстановление половины расчетного запаса ушло почти двадцать минут. Можно было бы быстрее, но тут нужно: «Осторожненько и не торопясь». Это я вспомнил заботливые поучения Бисквита. Именно он объяснил мне, чем чревата ускоренная перекачка энергии через внутреннюю сеть. Мне вспомнился нарик по прозвищу Клоп, который в первый же день моего появления в Женеве перекачивал собранную в человейнике Живую силу в привезенные нами алмазные аккумуляторы. Этот бедолага поставил на себе крест дважды – когда начал обдалбываться наркотой и когда занялся перекачкой энергии. Сейчас он, если еще не сдох или не переродился в морлока, не способен создать даже примитивную руну. Вся его внутренняя энергосеть превратилась в толстенный жгут, идущий от ладони одной руки к другой. С большой вероятностью он даже не способен самостоятельно перерабатывать Сырую энергию и вынужден зарабатывать на дозу и дешевую жрачку исключительно перекачкой.

Почему-то стало немного противно втягивать в себя непонятно у кого позаимствованную энергию, и я прервал процесс. Это все, конечно, разыгравшаяся мнительность и непонятно откуда взявшаяся жалость к хуману, неспособному пожалеть самого себя. На самом деле причин расстраиваться у меня нет, несмотря на более чем насыщенную треволнениями жизнь. Главное, что я не застрял в человеке как муха в паутине и не превратился в такого же Клопа. А ведь мог. Так что радуемся тому, что у нас есть, и стремимся к большему. Теперь мне, как той акуле, нужно постоянно двигаться вперед, чтобы не сдохнуть.

Неоднозначные мысли почему-то взбодрили меня, и почерпнутую из аккумулятора силу я потратил с пользой. На втором заходе не стал выжимать себя досуха, потому что не хотелось опять подзаряжаться.

Блин, с этой брезгливостью надо что-то делать.

И все же тренировку удалось закончить, так сказать, на позитиве. Чувство легкого перенапряжения энергетических каналов вызывало странно-приятное ощущение, какое дают ноющие мышцы после грамотно организованной тренировки. Возможно, это тоже определенная грань мазохизма, но скорее всего, просто удовлетворение от осознания того, что становишься сильнее.

Выйдя из лифта, я махнул на прощание орку. Можно было бы задержаться и поболтать для вежливости, но увидел, что Домн с увлечением пялится в экран монитора. Судя по долетавшим до меня звукам, это какой-то старый вестерн. Орки большие любители данного жанра. В общем, я решил ограничиться жестом. Домн рыкнул что-то невнятное и тоже махнул своей лапищей.

Вентиляция в подземельях работала хорошо, но все равно свежий воздух после таких вот подземных приключений казался необычайно приятным. Я не удержался и с хрустом потянулся, сделав глубокий вздох.

– Хорошо-то как! – тихо выдавил из себя и тут же почувствовал, как в шикарную бочку с душистым медом плюхнулась ложка пресловутого дегтя.

А все потому, что привычно, почти на автомате попытавшись ощутить связь с феей, я смог лишь уловить какой-то невнятный отзыв. Сконцентрировавшись, почувствовал легкое головокружение и дезориентацию. Словно только что тяпнул грамм сто абсента.

Встряхнув головой, я быстро пришел в норму и понял, что дезориентация пришла откатом через связь с феей. Хуже всего то, что я не мог полностью прочувствовать ее состояние. Все было невнятным – таким, словно Фа закинулась какой-то наркотой.

Наркотой?! От этой мысли меня обдало холодом, потому что так фей и ловят. Трудно поймать существо, которое способно задурить голову кому угодно, было бы хоть что-то в той голове. Вот фееловы и прыскали своим жертвам в лицо особым наркотическим декоктом, дезориентируя и вводя в особый транс.

Хорошее настроение словно ветром сдуло, и я почувствовал, как коротко стриженые волосы на затылке становятся дыбом, словно на холке у почуявшего угрозу волка. Из горла вырвался почти орочий рык.

Ну вот и дождался, называется. Злобный ступор продлился не больше пары секунд, затем я рванул к своему байку. Харлея рядом уже не было, а мое электронное подобие никто даже не оплевал, но это обстоятельство я отметил лишь краем сознания, напяливая шлем и судорожно пытаясь построить план хотя бы на ближайшие несколько минут. Больше всего пугало то, что невнятные ощущения от феи приходили со стороны человейника. Его громада как раз отражала своей зеркальной стеной кровавый закат и от этого выглядела особенно зловещей.

Оседлав байк, я тут же рванул с места, двигаясь к съезду на главное шоссе, ведущее в сторону человейника. Одновременно с этим нажал кнопку с левой стороны шлема, активируя встроенную гарнитуру.

– Набрать Бисквита.

Голосовой помощник в телефоне быстро отреагировал на приказ, и пошли гудки вызова. Зеленомордый сбросил звонок после пятого. Я еще раз потребовал соединить меня с этим слишком занятым абонентом. Мы давно договорились, что в случае чего я могу его набрать даже в дни высокой занятости. Вдруг найдется свободная минутка. Не сможет отвлечься, то просто сбросит вызов. Ну а если я позвоню еще раз, это значит лишь одно – случилось нечто крайне неприятное, так что нужно бросать все и помогать попавшему в беду другу.

Так оно и получилось – хватило одного гудка, и Бисквит тут же ответил.

– Что случилось? – рыкнул в трубку орк.

У меня хватало опыта общения с ним, чтобы понять – раздражением там и не пахло, зато хватало искреннего беспокойства и заботы.

– С Фа происходит что-то странное. Ее словно накачали наркотой и утащили в Святогор. Ну или куда-то в Черный город, – добавил я, хотя о таком варианте даже думать не хотелось. – Сможешь ее найти?

– Может, сразу вызвать шефа? – предложил обеспокоенный орк.

Была и у меня такая мысль, но пока я не чувствовал в состоянии Фа страха и боли. Так что все еще надеялся на простой загул.

– На месте определюсь. Найди ее.

– Дай мне полминуты, – резко гаркнул орк, явно одобряя мое решение, и отключился.

Стало немного легче. Этот точно найдет.

Второй звонок был Заряне. Девушка отреагировала сразу, словно почувствовала тревогу:

– Назар, что-то случилось с Фа?

Ох уж эта женская интуиция!

– Когда ты в последний раз видела ее?

– Сегодня утром, – не раздумывая ответила Заряна.

– Она была с кем-то подозрительным?

– Нет, просто гуляла по парку в окружении целой стаи фуки.

– Можешь узнать, с кем она уехала из квартала? – попросил я, особо ни на что не надеясь.

– Да, конечно, сейчас всех обзвоню. А что случилось?

– Давай подробности потом, сейчас нет времени.

– Хорошо, – покладисто согласилась девушка, – только будь, пожалуйста, осторожен.

Честно говоря, в голосе Заряны я особого беспокойства за фею не почувствовал, а вот за меня она явно переживала.

– Постараюсь, – буркнул я и нажатием кнопки на шлеме прервал соединение.

Сейчас мне действительно не до досужих разговоров и размышлений.

Основная трасса, которая шла параллельно линии монорельса, содержалась в относительном порядке, несмотря на то что ремонтным бригадам приходилось работать по соседству с населенными морлоками развалинами. Днем эти твари наружу не лезли, но инстинкту самосохранения это не объяснишь. И все же нужно быть повнимательнее – и за выбоинами смотреть, и хоть немного подкачать энергией свой почти пустой внутренний запас. Вряд ли меня в Святогоре встретят с караваем, особенно при каких-то раскладах. Вести байк и одновременно подзаряжаться – то еще удовольствие, но как тренировка подобная ситуация даже полезна. Конечно, если не потеряю контроль и не врежусь в столб сетчатой ограды трассы. А тут еще и звонок от Бисквита, который, разумеется, был желанным, но в плане концентрации внес деструктивную лепту.

– Говори, – коротко отреагировал я на вызов.

– Она действительно в Святогоре. Четвертый надземный уровень. Это ведь хорошо, Назар? – с явной надеждой уточнил орк.

– Возможно, ты прав. Это лучше, чем если бы ее утащили на подземные уровни. Сейчас отбой. Мне нужно подзарядиться. Вызову, когда подъеду к человейнику, – тоном, не терпящим возражений, заявил я.

Примерно так же Бисквит разговаривал со своими сокомандниками в особо напряженных катках. Так что он все понял правильно.

– Принял, – деловито рыкнул орк и тут же отключился.

Ну а я в тысячный раз поблагодарил бога за то, что наградил меня таким другом. Ведь это по настоянию Бисквита я нацепил на Фа симпатичный такой кулон в виде порхающей фуки. Артефактный маячок оправдал себя на все сто и позволил даже в такой мешанине всего и вся, как человейник, отыскать затерявшуюся там фею. А это, скажу я вам, задачка сродни поиску иголки в стоге сена.