Текст книги "Жатва"

Глава 4

Отряд Рерика уже который день пробирался через дюны пустыни. Время шло незаметно. Скавр потерял счет дням, что они пробирались по бесплодным землям. Пару дней назад они угодили в песчаную бурю и потеряли десяток людей. Дела шли худо.

Лейтенант приказал сделать привал, после чего вместе с Сигурдом поднялся на одну из вершин могучих барханов.

– Что черт возьми мы здесь делаем, брат!?

– Ты уже спрашивал.

– В голове не укладывается, что этот Абу-Буин отдал такой глупый приказ командиру. Может наш генерал просто устал платить нам жалование и хочет от нас избавиться?

– Вряд ли. Я ему верю. Он бы не стал разбрасываться людьми вроде нас. Мы найдем этот клятый город!

– А для чего?

– Очередная святыня пустынников, где лежат какие-то реликвии. Какая разница? Главное то, что когда мы ее найдем, нам отвалят кучу золота.

– Если не сдохнем. Напомни, как называется это место?

– Жертвенные пески. Сигурд, ты что боишься?

– Еще чего!? Напротив, я бы принес здесь в жертву сотню другую кочевников, – Сигурд рассмеялся. – Пусть этот мир помнит кто такие скавры!

– Ты прав. Не стоит людям забывать о нас. Ты когда-нибудь думал о том, что возможно мы и наши люди последние из своего рода.

– Даже если так, то мне все равно! Наш народ пьет за нас в лучшем мире! Есть один бог и имя ему Громовержец! Он настоящий и единственный повелитель мира, а не то, что эти клятые демоны, что восстали из своей преисподней. Вот ты, по воле его, собрал в отряд всех этих уцелевших скавров! А значит славная история островитян, непобедимых воинов, кровожадных убийц и налетчиков продолжается! Однажды мы доберемся до той твари, что затопила наш дом и отомстим!

– И мы непременно это сделаем, но сначала…

– Да, да. Найдем этот чертов хлам для Абдул-Абу-Банана или как-то там его.

– Все верно.

Наемники выступили в путь. Жара еще пять дней и ночей изматывала грозных воинов в пути. Однажды отряд угодил в песчаную бурю и едва не сбился с пути, дважды пройдя по одному и тому же маршруту.

Воистину Жертвенные пески были беспощадны к смертным. К тому же, к нещадному солнцу и холодным ночам добавились и другие неприятности. Пустыня таила в себе немало угроз. Красные дюны любят испытывать смельчаков, отважившихся бросить им вызов.

Первым испытанием для наемников стала стая бешеных обезумивших от голода гиен. Поначалу казалось, что битвы можно было избежать, так как долгое время твари держались в стороне, несколько дней к ряду следуя за путниками. Лишь зоркий взгляд разведчика, по кличке Ястреб, не спускал очей с животных, отделяя солдат и зверей от схватки.

Но одним предрассветным утром сон победил наемника. Ястреб задремал, за что поплатился жизнью, и вскоре зверье начало их окружать и скалиться. Завязалась битва. Лишь один из воинов не пережил то злополучное утро. Звери разодрали его в клочья, но взамен жизни одного солдата, наемники обзавелись теплыми шкурами, что согревали их, когда над пустыней восходила серебряная луна. Сигурд даже умудрился сделать себе ожерелье из зубов и когтей обезумивших тварей. Трофеи он любил.

Следующим днем, в пустыне, небольшому отряду явился мираж. Это была красивая обнаженная девушка, которую воочию видели все члены этой экспедиции. Она звала к себе на помощь, умоляла спасти ее, издавая жалобные звуки и рыдания.

Непонятно, что двигало солдатами, чувство благородства или долгий голод по женской плоти. Лишь когда наемники приблизились ближе, то увидели кем была эта дева на самом деле.

Существо представляло из себя помесь песчаной змеи и скорпиона. То, что явилось воинам в их фантазиях, было лишь приманкой на конце жала жуткого чудовища. Существо могло заставить часть своего тела принимать любые формы. В зависимости от желаний жертвы. Вблизи наемникам казалось, будто красивое тело молодой и юной женщины было словно пронзено чудовищем. Изо рта красавицы-обманщицы торчало длинное и острое жало.

Тварь зашипела. По туловищу уродины зашевелились шесть цепких клешней. Обнажив свои змеиные клыки, создание ринулось в атаку. Змей располосовал на куски двоих наемников, а затем жуткая морда, ощерив пасть прыснула ядом. Один из скавров завопил, схватившись за лицо, кожа которого облазила ему на доспехи оголяя череп.

Не теряя времени, храбрые воины ринулись в атаку кромсая и рубя жуткое чудище. Они зажали монстра в кольцо, словно стая обезумивших гиен что встретились им на пути. Клешни жуткого змеиного скорпиона летели в стороны, а к исходу битвы несколько топоров рубили создание по голове.

Исход боя дал отряду немало опыта и когда они брели по злополучным пескам к своей цели, то больше не обращали внимания на кричащие, зовущие и умоляющие их о помощи миражи, что виднелись им в далях.

К наступившей ночи они поднялись к скалистым массивам безжизненных гор, и когда оказались на вершине красного хребта, вдали им показался замок из обелиска, что был черен, как самая долгая из всех темных ночей далекого и загадочного Востока. Мрачные своды древней твердыни напускали на безжизненные пески свои жуткие тени, отливающие в свете луны.

– Это и есть то самое место? Верно, Рерик?

– Сейчас мы это узнаем.

Глава 5

По улицам Шараншадара шли Басим и Гази. Оба пустынника были безоружны и одеты в простую, ничем непримечательную одежду. Прошлой ночью они прибыли в город из столицы небольшим отрядом, прикинувшись торговцами пряностями.

Большинство прибывших наемников неплохо справлялись со своей ролью, так как среди них действительно было несколько торговцев и мошенников. Часть братьев отряда были телохранителями, а Гази и Басим играли роль завороженных взглядами купцов. Они шагали вдоль торговых лавок и прикидывались что их интересует товар.

На самом же деле наемники прибыли в город, чтобы разделаться с властвующим здесь преступным синдикатом. Ведь разбойники купили лояльность местного эмира, что очень сильно повлияло на положение дел в державе. Местные жители не вступали в армию султана, и они знали, что бы не произошло, городские стены их вольного города смогут противостоять и десятитысячной армии, если это будет нужно. У султана не было времени для того, чтобы осаждать Шараншадар, поэтому Клод пообещал ему, что разберется с этим делом иным способом.

Несмотря на свободы, что давал людям Шараншадар, некоторые из верных подданных султана пытались бежать из города, но этого еще никому не удавалось. Беглецов заковывали в цепи, либо убивали на месте. Ведь люди сопротивляются по-разному.

Еще одной из проблем города стал наплыв беженцев с континента, но предприимчивые бандиты, вместо того, чтобы избавляться от лишних ртов превращали их в своих рабов. Пленники выставлялись на торги, а местные жители или приезжие купцы готовы были щедро платить за невольников, добиваясь от них смирения, а позже выставляя их на самой кровавой и самой большой арене Сияющих городов.

Шла война. Возможно самая последняя из войн. Султану было необходимо добиться повиновения Шараншадара, так как это подрывало его авторитет в глазах других вельмож, что днем и ночью вились вокруг него.

Но самым важным в этой войне были люди. Самый ценный ресурс в это время. Ордам тьмы и света было невозможно противостоять без солдат, коим в это непростое время становился каждый человек, способный держать в руках оружие.

Два пустынника, осмотрев очередной прилавок с глиняной посудой, проследовали далее по улице тихо перешептываясь.

Шпионили они уже несколько дней к ряду, но результата так и не добились. Они не раз, намеками и угрозами, расспрашивали местных жителей. Предлагали денег беднякам. Потом сговорчивым стражникам. Все в пустую.

– Ну что скажешь, Гази?

– А чего тут говорить? Мы ничего не добились за эти дни. Разве что местные теперь относятся к нам с подозрением. Нам нужно быть очень внимательными и осмотрительными.

– О чем ты толкуешь, дорогой? Я спрашиваю тебя про город. Ты только глянь какие здесь красавицы. Ой-ей… Может это и есть то самое место, где мы обретем свое счастье? Не зря Шараншадар называют вдовьим городом. Ты ведь знаешь эту историю, Гази?

– Знаю. Еще в самом начале правления Али-Абдуин-Шаха город был настоящим сборищем мятежников.

– Вот-вот, дражайший друг. И закончилось все тем, что множество знатных господ и зажиточных торговцев обезглавили на местной, распрекрасной городской площади, – Басим указал в центр города, где возвышалась гигантская белая башня с золотым куполом на вершине. – А все состояние богатых мужей перешло в нежные вдовьи ручки местных красавиц.

– Ладно. Давай сосредоточимся на работе. Сначала нужно разобраться с поручением генерала.

– Ну ответь же мне, Гази. Не прав ли я, что здесь очень даже выгодно обзавестись той самой, искомой тобой распрекрасной хабиби?

– Прав, Басим. Очень прав. Может теперь нам стоит посетить храмовников? Как считаешь? Они наверняка зашивают раны выжившим бойцам арены. Вдруг удастся с кем-то из них поговорить, выйти на их господ, а потом и на тех, кто продал им бойцов.

– Это очень хорошая идея, мой друг.

– Если и этот разговор ничего не даст, то мы вернемся в столицу сегодня же.

– Говорю тебе сразу, дорогой друг. Пока я не украду себе в этом славном городе невесту, то никуда не уеду, – Басим скромно посмеялся, покачивая головой.

– Безусловно.

Храм города был средоточием мудрости. Опытные хакимы, повидавшие немало на своем веку, ухаживали за больными. Врачеватели делились своими знаниями и опытом со своими учениками. Но для того, чтобы стать одним из учеников храма нужны были немалые деньги, либо влияние.

Впрочем, как и везде.

Басим и Гази под неприветливыми взглядами воинов-храмовников проследовали в глубины древних сводов, чтобы повидаться с главным хакимом-настоятелем.

– Приветствую тебя, мудрец, – сказал Басим.

Старик с поседевшей головой и уставшим взглядом посмотрел на прибывших и почтительно склонил голову.

Наемники ответили ему тем же.

– Нас интересуют торговцы рабами, что приводят к вам своих бойцов арены. Вы знаете, как мы можем их найти, о мудрейший?

Старик вновь кивнул головой и жестом руки позвал наемников следовать за ним.

– Видимо не хочет говорить при посторонних, – шепотом сказал Басим.

– А как же иначе? Интриги и заговоры охватили этот город давным-давно, – ответил Гази.

Пустынники следовали за старцем по коридорам. Потом они поднялись по винтовой лестнице одной из башен и оказались в небольшом помещении, где располагался письменный стол и несколько книжных шкафов.

Старик добродушно улыбнулся своим гостям, приложил палец к губам и указал на окно, откуда открывался вид на торговую улицу. Наемники приблизились к окну и смотрели на торговцев и людей, что сновали среди прилавков. Они также обратили внимание на своих братьев из отряда, что играли на улице порученную им роль.

Гази не понял, чего хотел старик и обернулся, но тот вновь указал пальцем на окно, словно бы приказывая смотреть.

В это же мгновение пронеслись первые женские крики. На скрывавшихся, под личиной торговцев, наемников напали. Толпа людей, вооруженных ятаганами, среди бела дня секла шпионов, заливая улицы кровью.

Басим и Гази в ярости обернулись на хакима, схватившись за оружие, но мудрец был уже не один. Позади него стояли четверо воинов кхандари. Загадочные и безмолвные ассасины обнажили свои клинки.

Глава 6

Над Хашшалафом взошла полная луна. В окнах домов и хижин города зажглись свечи в знак траура над убитым капитаном. В множестве местных храмов распевали трагические панихиды. Почитаемый командир был дальним родственником эмира. Поэтому жители, как минимум должны были почтить память капитана, чтобы не попасть в немилость правителя.

В одном из похожих друг на друга, песчаного домов, сидели шестеро наемников. Никаких траурных свечей они не жгли, обойдясь лишь лампадной лампой на столе. Тусклый свет освещал неприятные молчаливые лица солдат, что ожидали возвращения одного из своих компаньонов.

Когда деревянная дверь со скрипом распахнулась, настороженные взгляды наемников уставились на вход. Через порог переступил Секач.

– Ну что? Есть чем порадовать нашего лейтенанта? – сказал один из наемников сидящий за круглым столом.

– Не то слово. Может теперь он поставит меня командовать чертовой стражей?

Все собравшиеся неприятно засмеялись.

– По крайней мере я раздобыл это, – Секач вытянул руку с кувшином вина.

– Вот это по-нашему. За такую премию я готов вырезать весь город, – гаркнул другой наемник и мерзко усмехнулся.

– Ну тогда не будем терять времени, – сказал Секач и оглянул собравшихся.

Секач скинул с себя черный плащ бросив его в угол дома. Отцепив от пояса свой фальшион, он приставил его к столу и уселся на свободное место. Зазубренный нож наймит оставил болтаться на ремне. Секач цокнул губами, продолжая осматривать братьев по оружию. Затем он поднес к губам кувшин, сделал несколько глотков и поставил его на стол.

– Ну и чего ты выглядываешь, Секач? – спросил юноша по имени Хуго. Нередко солдаты называли его Коротышка. Он, как и прежде, перебирал в руках ожерелье из цветных камушков. – Может уже расскажешь, как порешил поганого уголька?

– Что ты хочешь этим сказать? – проговорил холодно наемник по имени Зураб. Этот человек был высокого роста. Он всегда облачался в багровый восточный кафтан поверх кольчуги. С его головы спадала до пояса черная жесткая коса, оплетенная золотыми кольцами, а на бронзовом лице была угольно-черная борода спадающая ему на грудь. Его карие глаза были словно безжизненны, и трудно было разобраться, когда он зол или испытывает радость.

Коротышка, прочувствовав тон восточного наемника решил, что задел его национальную гордость и быстро протараторил:

– Не в обиду, Зураб. Я имел ввиду не его кожу или что-то там еще. Я ж это… Вот чего сказать хотел…

– Да захлопнись уже, Коротышка. Мы все поняли, – сказал крепкого сложения наемник по кличке Глаз. Он провел ладонью по своей лысине на голове, а потом обвел всех присутствующих за столом своим единственным оком. – Ну а чего нам между собой кусаться?

Из-за стола поднялся дикарь. По слухам он добрался до Карсканы вплавь, убегая от тех бед, что добрались до обреченных дальних пальмовых островов. Каких именно бед было известно лишь ему одному. Его кожа была черна, как ночь. Он не умел говорить на общем языке, ни на языке песков. Однако он внимал эмоциям людей и похоже что-то все же осознавал. Нередко наемник что-то бубнил себе под нос на родном языке, который никто не понимал. Именно это и происходило сейчас, но по тону его голоса можно было понять, что он явно чем-то недоволен.

Дикарь, вплотную, лицом к лицу, приблизился к Хуго и ощерил свои заточенные зубы. Мускулы на черном теле напряглись. Глаза сощурились и вцепились в юнца не моргая.

На лбу Коротышки выступила холодная испарина. Остальные наемники с любопытством наблюдали за происходящим.

– Ну все. Заканчивайте этот спектакль, – проговорил наемник по кличке Бивень и шмыгнул широким поломанным носом.

В ответ на замечание собрата дикарь зашипел в ответ, а Бивень оскалил свои зубы, половина из которых отсутствовала, и усмехнулся.

– Бон-бон, – тихо окликнул дикаря Секач. Это наш друг. Да он немного туповат, но есть его нельзя.

– Чего!? – вскрикнул Хуго.

Внезапно дикарь клацнул своими точеными зубами прямо перед носом Коротышки.

– Ой! – вскрикнул Хуго.

Собравшиеся за столом вновь рассмеялись. Бон-бон легонько похлопал Коротышку по лицу, затем поправил свою набедренную леопардовую повязку на поясе и сел на место.

Хуго схватил со стола кувшин и прильнул к нему губами, принявшись жадно поглощать содержимое, пока Бивень не остановил его, сказав:

– Захлебнешься сейчас. Остальным оставь, – Бивень похлопал Хуго по спине, когда тот зашелся кашлем.

Потом снова наступила тишина и слово взял Секач.

– Да чего тут рассказывать? Особо и нечего. Подождал до раннего утра, пришил охрану капитана, вломился в дом. Тот сидит с каким-то тупицей и глупо пялится на меня улыбаясь. Схватил я свой тесак, пара ударов и все. Плевое дельце. А как ваши успехи?

– В принципе история похожая. Хлопнули младших командиров. Тела за городом в песке припрятали, – ответил Глаз поморщившись. – Постарались все обставить так, будто они дезертировали.

– Даже при самом большом желании не откопаешь, – сказал Зураб.

– Ага. Это Бон-бон постарался. Пару часов яму рыл, – дрожащим голосом проговорил Хуго.

Дикарь оскалился и захохотал, кивая головой.

– Слухай, Секач. А ты не думаешь, что вскоре лейтенант и от нас избавится? – спросил Бивень, налил в чашку вина и отхлебнул.

– Брось! Отчего такие мыслишки? Ты думаешь, что мы много знаем и все такое?

– А что? В этом есть смысл. При дворах такое постоянно происходит. Тот, кто выполняет заказную работу, всегда в списке последний. Слышали же историю о Велдраме. Рабочие настроили королю Юга разных потайных ходов и коридоров в замке. Посчитай, что еще один город в подземельях возвели. И чем же их наградили? Языки всем порезали, глаза повыкалывали и на улицы выдворили.

– Это другое. Что, что, а наш лейтенант разбирается в людях. Ему нужны такие бешеные псы, как мы. Те, кто без зазрения совести возьмется за любую работу. Не зря ведь он держит нас так близко к себе.

– Что ты хочешь этим сказать, Секач? – спросил Зураб.

– То, что пока остальные братья отряда напиваются, трахают местных девок, и просто караулят улицы, мы с вами готовим в городе настоящий переворот. Сначала мы добрались до капитана и его шестерок. Потом наверняка доберемся до приближенных эмира, а затем возле правителя Хашшалафа останется только наш бравый лейтенант, который возьмет всю власть в этом паршивом городе в свои огромные ручища. Братья отряда будут командовать в этом месте и установят здесь свои порядки. Слишком уж много у пустынников своих тонкостей. Не обижайся, Зураб. Во-первых, обычаи и религия, что заставляют их молиться по три раза на дню, когда в это время стоило бы возводить вокруг города рвы и сооружения, готовясь к войне. Во-вторых, местные жители дома и чувствуют себя хозяевами этих мест. Нас же они принимают за проходимцев и простых разбойников черт их задери! Ну и в-третьих, этому месту нужен полный тирании режим, а не расовые распри. Мы готовимся к чертовски жестокой войне и нет времени на пустые разговоры и споры. Нужно добиться от всех людей города полного подчинения. Каждый должен стать солдатом. Потому как времени совсем немного. Ясна мысль?

– Как бы мне не хотелось оспорить твои мысли, в них заключена разумная логика, – ответил Зураб, почесывая бороду.

Секачу показалось, что Зураб сказал это неискренне, но он промолчал. Как ни крути, а пустынник вырос в этих землях.

– Что ж, если все так, то это дьявольски отличный план, – сказал Глаз.

Бон-бон захлопал сначала в ладоши, потом постучал по маленькому барабанчику на ремне и начал энергично трясти головой, как бы соглашаясь.

– Так может стоит и эмира прикончить? – спросил Хуго.

– Вряд ли. Это может закончиться бунтом среди горожан. Пусть лучше лейтенант станет ему хорошим другом и получит более высокие полномочия при его дворе, – сказал Бивень.

– Верно, – ответил Секач. – Грядет конец света и все мы скорее всего подохнем в предстоящих битвах и сражениях… Ну и раз под моей рукой нет продажной девки, а стол не ломится от жратвы, то может стоит хоть поболтать напоследок?

– О чем? – спросил с усмешкой Глаз.

– О пережитом, например. Все мы давно в отряде и последующие пять лет только и омывали руки в крови. Я вас толком не знаю. Хоть ваши рожи вижу каждый день и мне они уже порядком осточертели. – Секач рассмеялся.

– А оно тебе надо, Секач? – спросил Бивень.

– Ну а чего нам попусту нажираться в слюни? – вымолвил Глаз.

– Почему бы и нет? Вина еще хватит, – сказал Хуго.

– Молодой ты еще, Коротышка. Пойла всегда мало, – сказал Секач.

– Ладно. Хватит уже тянуть, – проговорил Зураб и раскурил трубку. – Начинай свой рассказ, Секач.

– Да, давай уже. Мы потом подхватим ежели чего, – сказал Глаз.

Секач сделал несколько глотков из кувшина и заговорил.

Глава 7

Клод лежал в своей постели, а рядом с ним распростерлись две обнаженные девушки. Одна из которых положила свою руку ему на грудь, а вторая прижалась лицом к его плечу. Генералу не спалось. Последние две недели его мучили мысли о том, что все его планы развалятся, когда беспросветная тьма – угроза с континента, поглотит мир живых.

Есть ли смысл в его походе? В том, чтобы биться с ордами тварей тьмы и света? Ведь конца все равно не избежать. Смерть неминуемо доберется до каждого человека. Каков смысл бороться? Да и за что бороться? Человечество рано или поздно само себя уничтожит непрекращающимися войнами, а если нет, то кто будет стоять во главе людей?

Клод еще не встречал на своем веку достойных правителей. Поначалу он верил в дело султана и считал его особенным. Но спустя пару лет службы осознал, что он ничем не отличался от остальных корольков, что нацепили на себя золотые побрякушки и делают что им вздумается. Причем безнаказанно. А вокруг каждого правителя, как и всегда, кружит воронье и стервятники, ждущие, когда же правитель сгинет, чтобы поделить его нажитый скарб на куски. Генерал часто задавался вопросом – «Ради чего?»

Командир отряда, а точнее уже армии наемных солдат, выбрался из постели и подошел к окну. Он налил себе в позолоченную чашу красного вина, пригубил ее и посмотрел на город, что распростерся под сводами башен дворца.

Вид на столицу песчаных земель открывался отменный. Внизу сияли огни гигантского города. Они озаряли улицы блаженным светом. Гигантские своды сторожевых башен, расположенных вдоль древних каменных стен города, отражали свет луны с золотых куполов, на которых расположились каменные статуи мифических чудищ. Великие идолы различных божеств Востока располагались на площадях и улицах, возвышаясь над районами домов, лавок и хибар столицы. Три самых больших площади, где велась основная торговля и различные представления, заняли снующие по своим делам горожане.

Клоду нравился пышущий красками и жизнью Набашнарат, но его огорчало, что жители песков даже не представляют себе грядущее будущее. Которое выглядит мрачно и безнадежно. Генерал считал этих людей слабыми и уязвимыми. В чем был несомненно прав. Лишь сжатый до боли кулак поможет всему миру пережить эти тяжелые времена. Вопрос лишь в том чей кулак? Загнивающему миру нужен сильный вождь. Тот, кто переломит ход истории. Тот, кто сможет править сурово, но справедливо. В отличии от нынешних недостойных господ.

Клод не раз пытался донести султану, что все население песков должно в одночасье стать участниками этой страшной войны. Стать воинами и защитниками мира людей. Но Али-Абдуин-Шах не прислушивался к мнению иноземца так, как этого хотелось генералу наемников.

Султан постоянно твердил о могучих артефактах древности, которые помогут остановить надвигающийся Армагеддон. Слова правителя вызывали у Клода лишь приступы гнева, но он их не выказывал в открытую. Ведь он лишь солдат на службе у своего работодателя. Однако генерал все равно строил в голове планы, ведь он осознавал могущество своего войска. И если предстоит сделать правильное решение в нужный момент… Что ж… До этого пока еще не дошло.

В любом случае, сейчас Клод шел на поводу у правителя песков, поручив одному из своих лейтенантов, а именно Рерику, найти развалины таинственного города. В котором по легенде спрятан некий Жезл Власти, что бы это не значило.

Подобные сказки вызывали у генерала смех, но если развалины древнего города существовали, то они вполне могли стать неплохим аванпостом или убежищем в случае неудачи на поле брани или других непредвиденных обстоятельств.

С другой же стороны командир, уподобляясь мыслями о власти, направил своего более яростного, а иногда и неудержимого лейтенанта устроить в Хашшалафе переворот, чтобы наглядно продемонстрировать какой силой может стать многотысячный город солдат. Доказать султану, что возможно превратить всю Карскану в одно мощное и единое орудие. Это был весьма опасный ход, но генерал решил рискнуть.

По замыслу Клода переворот должен пройти тихо и без лишних жертв. Стоило лишь убрать доверенных и приближенных людей эмира Хашшалафа для того, чтобы приближенным советником стал свой человек из отряда «Кости». А лейтенант уже направит мысли эмира в нужное русло. Конечно с подачи самого генерала, что будет беспрестанно слать новому советнику воронов с приказами. Инициативы Клод не желал.

Еще одной из многочисленных заноз на теле генерала был город Шараншадар. Там развелось слишком много «крыс», которые плевать хотели на военные порядки, трудное положение и амбиции Клода.

Расплодившиеся разбойники и бандиты по слухам добрались уже и до вершин власти, терроризируя местного правителя и его подданных. Воры и оборванцы захотели править и у них до сей поры получалось подчинять господ своей воле. Пришло время положить конец их планам.

По задумке Клода, Гази и Басим, как местные жители и соотечественники людей песков, смогут удержать для генерала этот город. Им предстоит избавиться от внутренней угрозы, а затем растолковать сородичам важность подготовки к грядущим битвам. Естественно не без поддержки тысячи наемников, которых он направит туда, когда к нему прилетит птица с письмом от его людей. Ворон принесет весть о том, что засевшая в городе банда уничтожена, а головы зачинщиков насажены на пики в назидание остальным.

Строя подобные планы за спиной нанимателя, генерал нередко размышлял над тем, чтобы отодвинуть в сторону советников правителя. Они постоянно вились вокруг него и нашептывали ему в уши свои грязные и никчемные мысли. Но устроить похищение и смерть советников в столице было труднее, чем исполнить подобное в городах, находящихся от трона на немалых расстояниях. Стоило отложить подобные дела, но это пока… Клод понимал и султана. Ведь как бы «Кости» себя не проявили, они все равно останутся чужаками на этих землях. А разве может появиться полное доверие к иноземцу? Вряд ли.

Размышления командира двадцатитысячной армии о захвате целой страны в свои руки, порой сводили его с ума. Но он видел в этом выход. Он видел победу. Часто генерал думал, что судьба не просто так окрестила его псом войны, а затем и командиром многотысячной армии.

Однако другая сторона разума Клода неустанно напоминала, что он всего лишь наемник и его работа выполнять приказы за деньги, а не готовить людей к последней войне. Продажному мечу нет места в истории. Войны выигрывают простые солдаты, но вся слава всегда достается правителям.

Но все же генерал не мог и не хотел вверять судьбы живых в лживые и недостойные руки султанского двора. Он словно бы готовил народ к приходу неизвестного героя, коим нередко видел и себя. Герой объединит разрозненные города и народ воспрянет духом, когда Достойный поднимет свое войско против сил тьмы и света. Ну а пока он не явился, Клод подготовит все к его приходу, либо займет это место сам. Пусть и его личные планы по захвату пустынных городов тоже не имеют чести.

Генерал не раз видел, что такое бремя власти. Оно приводит к безумию. Но может именно сейчас и нужен такой правитель, а не сказочный герой? Командир над остатками человечества. Тот, что поведет за собой живых и свергнет власть богов и демонов. Установит новый порядок.

Разве после таких дум и возложенных обязательств можно остаться в рассудке?

Клод заметил, как в его руке задрожала чаша. Он постарался взять себя в руки, положив одну руку на другую. Успокоившись, Клод выпил все содержимое кубка до последней капли, но голоса, собственные голоса разума не давали ему покоя сводя с ума. Ему постоянно казалось, что время до битвы на исходе и каждый час на счету. Каждый меч на счету.

Панические мысли и волнения возникли не сразу, а после долгих философских часов, проведенных в беседах с Ирвингом. Ведь генерал поручил ему выведывать информацию у прибывающих в столицу беженцев. Эти россказни повергали разум Клода в уныние, безысходность, а затем в гнев и ярость. Потому что времени всегда не хватало и вокруг него итак слишком много раздоров, которые мешают подготовиться людям ко встрече с мнимыми богами.

С одной стороны, стоял Агемон в обличии императора Запада, а с другой стороны проклятые армии Севера и Юга под командованием Луморы – богини смерти, и ее уродливого брата Кальдхерна. Оба войска изводят друг друга ужасающими боями в которых гибнут тысячи людей.

К тому же на землях Севера орудует дикий зверь Варгарвал со своей стаей, что держится в стороне и не прислуживает никому из противоборствующих сил.

А в водах морей и океанов поселился прожорливый змей Ормсторм, что держит в ужасе всех капитанов кораблей, ищущих спасение в бегстве с Земель Раздора.

Как же тут не сходить с ума от мыслей о будущем? А ведь Клод считал, что у него железные нервы. Ведь он прошел через бесчисленное множество битв и войн. Что может быть страшнее? Но Ирвинг говорил командиру не раз, что стоит только заглянуть в глаза человека, сбежавшего из ада, творящегося на их родной земле. Тогда все сразу прояснится.

Клод думал над тем, что если человечество переживет это время и победит, то оставшиеся развалины мира будут принадлежать безумцам, попрятавшимся трусам и идиотам, когда все храбрецы падут на поле брани. Впрочем, мир будет таким же, как и прежде. И тут снова его настигают думы о смысле сопротивления.

Для чего? Просто для того, чтобы выжить?

Генерал забил в трубку табак и закурил.

Слишком много дум, Клод. Слишком много… Не думай о будущем. Думай о настоящем. Возьми же наконец себя в руки. Ты обязан это сделать. В мире две стороны баррикад, и ты, и твой отряд посреди них. Пора определиться. Твой план хорош. Ты в силах объединить людей. Ты победишь. Кому, как не тебе суждено править. Вся власть. Все могущество в твоих руках. Нужно лишь…

– Почему ты не спишь, мой капитан? – спросил тонкий женский голос из-за спины.

– Генерал, – серьезно ответил Клод нахмурившись.

– Мой господин… Мой могучий генерал… – протянула девушка. – Прикажи мне ублажить тебя…

Клод продолжал смотреть в окно, когда девушка прильнула к его груди губами. Он продолжал курить пока она опускалась к его животу. Потом Клод схватил кувшин с вином со стола и допил остатки. Он схватил девушку за волосы, когда все его естество было во власти наложницы.

– Кто твой господин!? – вскричал Клод.

– Ты, мой генерал… Ты… – постанывала девушка, изредка прерываясь от своего дела.

– Скажи еще раз, шлюха!

– Ты, мой повелитель! Ты, мой султан!

Клод поднял девушку с колен и прижал грудью к окну, а затем грубо вошел в нее. Девушка вскричала от боли, а потом застонала. Вторая девушка незаметно подкралась к наемнику сзади и прошептала на ухо: