Текст книги "Россия в огне. Трагедия 1941-го"

Маленькая победоносная война

Нет ничего хуже, для армии, легкой победы. Особенно это касается периферийных, удаленных от центра событий, когда далеко не все «из запахов, что готовятся на кухне, достигают стола хозяев». Сама по себе победа развращает, а легкая победа развращает вдвойне.

События на озере Хасан, а потом и военные действия, развернувшиеся в Монголии на Халхин-Голе, не дали пищу для выводов и пересмотра боевой готовности Красной Армии.

Как же развивались события? Стоило японским войскам вторгнуться в пределы МНР, как выяснилось, что командование войсками в Монголии, осуществляемое комдивом Н. Ф. Фекленко и его штабом, никуда не годится. Вот несколько строк из разговора по прямому проводу Ворошилова с комдивом. Разговор состоялся 21 мая:

«ФЕКЛЕНКО. Здравствуйте, Товарищ народный комиссар. Докладываю и прошу разрешить действовать решительно и по настоящему. Дальнейшее нахальство допускать нельзя.

ВОРОШИЛОВ. С момента активизации японо-баргут прошло уже больше десяти дней, однако, вы товарищ Фекленко, и ваш начальник штаба Кущев до сих пор не удосужились по-настоящему, как подобает военным людям, разведать район распространения противника, определить его силы и вообще узнать, что собою представляет это японо-баргутское нахальство. Японцы, это вы запомните, любят простофиль и ловят их, что у вас и произошло. Никаких действий пока, к сожалению, разрешить не могу, так как вы, сидя в Улан-Баторе, знаете меньше нашего о противнике, а размахивать кулаками в воздухе разумным и серьезным людям не пристало. Категорически требую использовать весь день 22 мая для точного установления районов распространения японо-баргут и хотя бы приблизительное количество их войск и авиации».

Сталин, присутствовавший при этом, спросил:

– Кто там, на Халхин-Голе командует войсками?

– Комдив Фекленко.

– Ну а кто этот Фекленко? Что он из себя представляет?

– Я сейчас не могу точно ответить, – сказал Ворошилов, – лично с Фекленко не знаком.

– Что же это такое!? Люди воюют, а ты не представляешь себе, кто у тебя там воюет, кто командует войсками!»4040
  Краснов В. Г. «Неизвестный Жуков» М. 2000. С. 96—97.


[Закрыть]

Спустя некоторое время стало понятно, что командный состав руководивший группировкой советских войск в Монголии, мягко говоря не владеет обстановкой и слегка растерялся. Посланный туда в начале июня Жуков обнаружил:

«К утру 5 июня4141
  ^{В воспоминания Жукова, вкралась ошибка, это было раньше, ориентировочно 27—28 мая 1939 года.}


[Закрыть] мы прибыли в Тамцак-Булак….

Докладывая обстановку, А. М. Кущев сразу оговорился, что она недостаточно изучена.

Из доклада было ясно, что командование корпуса истинной обстановки не знает. Я спросил Н. В. Фекленко, как он считает можно ли за 120 километров от поля боя управлять войсками?

– Сидим мы здесь, конечно, далековато, – ответил он, – но у нас район событий не подготовлен в оперативном отношении, Впереди нет, ни одного километра телефонно-телеграфных линий, нет подготовленного командного пункта, посадочных площадок…

Оказалось что никто из командования корпусом, кроме полкового комиссара М. С. Никишева в районе событий не был».4242
  Жуков Г. К. «Воспоминания и размышления» М. 1970 г. С.147—148.


[Закрыть]

Вот так! Телефонно-телеграфных линий нет, подготовленного командного пункта нет, посадочных площадок нет. Несмотря на категорическое внушение наркома обороны от 21 мая, Фекленко даже не удосужился выехать на место вклинения японцев. Сколько таких «Фекленко» сидело и досидело до 1941 года?

Что же произошло, когда приехал Жуков? Об этом мы можем судить по донесению его наркому обороны Ворошилову, от 30 мая 1939 года посланному из Тамцак-Булака.

«В течение 28 мая шел исключительно неорганизованный бой, управляемый только командирами подразделений…

Причины потерь и неорганизованного боя:

Тактически неграмотное решение и легкомысленное отношение командования и штаба 57-го стрелкового корпуса к организации боя, отсутствие учета маневренной возможности и тактики противника.

Передоверие организации и ведения боя полковнику Ивенкову, выброшенному на командный пункт в единственном числе и без средств связи.

Незнания фактической обстановки на поле боя командованием корпуса.

Слабость полковника Ивенкова в решении столь ответственной задачи.

По авиации:

Основные причины плохой работы:

Отсутствие взаимодействия самолетов…

Выпуск в бой самолетов производился малыми группами и с интервалом, в результате чего японская авиация уничтожала нашу авиацию.

Опыт Испании и Китая не использовался.

В результате больших потерь командование ВВС и командир истребительной группы майор Куцевалов растерялись».4343
  Краснов В. Г. «Неизвестный Жуков» М. 2000. С. 100—101.


[Закрыть]

Одновременно с Жуковым, в качестве пожарной команды прилетел в Монголию заместитель начальника авиации Красной Армии комкор Я. В. Смушкевич с группой подготовленных летчиков. Они не без труда, переломили ситуацию в воздухе в нашу пользу, организовав боевую работу авиации в соответствии с опытом, полученным в Испании и Китае.

Мы знаем о военных действиях, развернувшихся в Монголии, далеко не полностью. Как правило, приходит на ум, конечный этап битвы, завершившийся окружением и разгромом японских войск. Но перед этим было много такого, что, несомненно, могло бы послужить пищей для вдумчивого анализа.

Опыт применения танков и бронемашин в открытом бою, в частности на горе Баин-Цаган показал слабость броневой защиты танков, не говоря уж про бронемашины. Тяжелые потери были предметным уроком.

Приведу рассказ Г. К. Жукова:

«Создалась угроза, что они сомнут наши части на этом берегу и принудят нас оставить плацдарм за Халхин-Голом. А на него, на этот плацдарм, у нас была вся надежда. Думая о будущем, нельзя было это допустить. Я принял решение атаковать японцев танковой бригадой. Знал, что без поддержки пехоты она понесет тяжелые потери, но мы сознательно шли на это».4444
  Краснов В. «Неизвестный Жуков». М. 2000 с. 108.


[Закрыть]

Уже в 1939 году, против относительно не лучшей в военном отношении японской армии, применение слабобронированных танков на открытой местности привело к печальным результатам. Противотанковая артиллерия самураев нещадно разила наши машины. Наступающие мехчасти понесли огромные потери. Компетентные органы не дремали. Доносы и политдонесения немедленно отправились в Москву. Над Жуковым стали сгущаться тучи. Бегство японцев на противоположный берег Халхин-Гола, позволило Жукову «остаться в седле и сохранить равновесие». Жуков был внешне невозмутим, отстаивая свое смелое решение противоречащее уставным нормам.

«Распоряжение командирам и комиссарам частей.

От 11 июля 1939 г.

Приведенные в полную негодность танки, бронемашины… и части от них немедленно использовать для устройства защиты огневых точек наблюдателей, наблюдательных пунктов командного состава от огня противника, для устройства снайперских гнезд, защиты противотанковых орудий.

Командиру 11-й танковой бригады оказать содействие в распиловке и разборке негодных машин. Об исполнении донести.

Командир 57-го ОК комдив Жуков.

Военком 57-го ОК Никишин.

В 30-х годах считалось, что Красной Армии не пристало обороняться. Недооценка устройства обороны, сказалась на действиях наших войск. Бойцы рыли индивидуальные ячейки, больше похожие на ямы.

Жуков, вернулся к проверенному опыту первой мировой войны. Он обязал войска в обороне рыть сплошные, глубокие, хорошо оборудованные траншеи и соединять их ходами сообщения и блиндажами. Это резко повысило устойчивость обороны и сократило потери от действий японской артиллерии и стрелкового оружия.

После вытеснения и уничтожения японцев с горы Баин-Цаган, Жуков не проведя разведки, и не определившись с численным составом противостоявших ему японских войск, 9 июля создает ударную группу в составе двух танковых бригад, трех мотобронебригад, стрелковой дивизии и кидает их в бой. Им ставятся решительные цели – выбросить противника за пределы государственной границы.

Настойчивые попытки переломить ситуацию ни к чему не приводили. Потери неумолимо росли. За период боев с 8 по 12 июля они составили около 3 тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.4545
  Краснов В. «Неизвестный Жуков». М. 2000 с. 111.


[Закрыть] Войска, входившие в состав ударной группировки, были далеки от совершенства и действиям на поле боя были слабо обучены.

«Управление в бою штабами батальонов и полков слабое, в ротах еще хуже, – доносил 12 июля наркому обороны его заместитель, командарм первого ранга Г. И. Кулик, инспектировавший в это время ход боевых действий и подготовку частей 57-го особого стрелкового корпуса. – Организовать взаимодействие в масштабе батальона и полка комсостав и штабы не умеют. Части совершенно не подготовлены к ночным действиям.

12 июля являлось критическим днем и могло кончиться для нас потерей техники и артиллерии, а так же части людского состава, если бы противник повторил контратаку, потому, что мы занимали кольцеобразный фронт, уцепившись за западные скаты бугров, и наступление противника на переправу грозило полным пленением и разгромом наших сил, так как никаких резервов для парирования удара не было».4646
  Краснов В. «Неизвестный Жуков». М. 2000 с. 111.


[Закрыть]

Военные действия показали, что войска не могут в полной мере выполнять поставленные задачи.

«В ночь с 11 на 12 июля два батальона 603-го полка 82-й стрелковой дивизии без приказа дважды уходили с позиций. Полк пытался даже бунтовать. Не лучше обстояли дела и в других частях дивизии»4747
  Краснов В. «Неизвестный Жуков». М. 2000 с. 111.


[Закрыть]

Чтобы понять какие настроения присутствовали в армии, хочется привести выдержки из приказа по первой армейской группе за №0041, от 30 июля 1939 года.

«… К сожалению, среди нас нашлись отдельные бойцы, командиры и даже политработники, которые не оценили всей обстановки, пасуют перед отдельными боевыми трудностями и вместо мобилизации всего личного состава на большевистское упорство сами проявили малодушие и подчас явились носителями разной болтовни и неверия в свои могущественные силы.

Куда годится такая болтовня комиссара 8-й мотобронебригады – полкового комиссара Козлова, который среди начсостава говорил: «Командование группы пополнения нам не дает, люди на фронте устали, уже больше десяти дней находятся без сна. Сколько времени продлится такая обстановка, никто из командования группы не говорит. Это не война, а какая-то неразбериха. Хотя бы нас сменили отсюда».

Не лучше настроение у командира 8-й мотобронебригады полковника Мишулина.

Или другой, еще худший пример болтовни комиссара 5-й стрелково-пулеметной бригады Жукова, который в первые дни боев не обеспечил упорной обороны участка, … и вот он сейчас заявляет: «У меня как коммуниста не вмещается в голову, чтобы наша Красная Армия так безобразно вела войну. В нашей артиллерии полная неразбериха, путаница с огнем. Пополнения нам не дают».4848
  Краснов В. «Неизвестный Жуков». М. 2000 с. 129—130.


[Закрыть]

Согласно приказа от 13 июля 1939 года №0012, в частях оказались и самострелы, которые, легко ранив себя, пытались скрыться с места боя, побросав оружие и патроны. Военный трибунал начал наводить порядки, расстреливая военнослужащих.4949
  Краснов В. «Неизвестный Жуков». М. 2000 с. 113.


[Закрыть]

Жуков понимал, что других войск не будет. Придется воевать с тем, что есть. В той же «82-й стрелковой дивизии по его приказу командиры полков, батальонов рот и даже взводов призванные недавно из запаса, были переведены на должности заместителей, а во главе частей и подразделений поставлены командиры из отлично дравшейся кадровой 36-й мотострелковой дивизии. Запасникам он сказал:

– Никаких обид. Учитесь воевать».5050
  Краснов В. «Неизвестный Жуков». М. 2000 с. 111.


[Закрыть]

Здесь возникла ситуация, которая во многом повторилась и позднее во время Великой Отечественной войны. В сложной ситуации вышестоящее командование начало отдавать приказы через голову непосредственных командиров. Указания посыпались с двух, трех сторон. Приказы и распоряжения отдались Жуковым, как командующим 57-м корпусом, Г. М. Штерном командующим фронтовой группой, Куликом, представителем инспектировавшим войска и Москвой в лице наркома обороны Ворошилова и начальника Генштаба Шапошникова.

Неудивительно, что это приводило к неразберихе и путанице среди войск. «У семи нянек дитя без глаза».

Разговор с Москвой состоявшийся 14 июля 1939 года, красноречиво отражает эту ситуацию:

«[…] ВОРОШИЛОВ. Ваш приказ об отводе главных сил с восточного берега Халхин-Гола на западный, как неправильный отменяю. Приказываю немедленно восстановить прежнее положение, то есть снова занять главными силами пункты, которые были ослаблены отводом большей части войск.

КУЛИК. В течение двух дней наблюдал действия наших войск, а так же действия войск противника, изучал местность и все вам изложил в шифротелеграмме, которую сейчас передадут. Решение Жукова [на отвод] было принято согласно моему личному указанию, которое вытекало из общей обстановки….

ВОРОШИЛОВ. Распоряжение Жукова, хотя бы и основанное на вашем прямом указании, безусловно, неправильное и сугубо вредное.

КУЛИК. Положение могло кончиться очень печальными для нас последствиями. В шифротелеграмме все будет изложено. Поправить положение было трудно.

ВОРОШИЛОВ. Почему вы не выполняете мое распоряжение №105?

КУЛИК. Поправить положение было трудно теми силами, которые сейчас имеются, учитывая их состояние. Это – дать возможность противнику разбить нас.

ВОРОШИЛОВ. Вы поменьше болтайте всякой чепухи. Скажите, вы можете выполнить немедленно мою директиву №105? Отвечайте прямо, без болтовни.

КУЛИК. До подхода того, что идет, с теми силами, что имеются на месте, трудно иметь шансы на успех. Требуется несколько дней для того, что бы организовать действия. Выполнить ваш приказ №105 – это равносильно втянуть…

ВОРОШИЛОВ. Я вижу, что вы без болтовни объяснить толком ничего не можете. Передайте немедленно шифротелеграмму. Все. Мой приказ №105 остается в полной силе. Ворошилов…».5151
  Краснов В. «Неизвестный Жуков». М. 2000 с. 119—120.


[Закрыть]

Получив шифротелеграмму Кулика, в которой тот просил «отменить приказ №105», считая его выполнение «равноценным разгрому наших сил», нарком обороны реагировал мгновенно.

«Правительство объявляет вам выговор за самоуправство, телеграфировал Ворошилов Кулику, – выразившееся в отдаче без ведома и санкции наркомата обороны директивы командованию 57-го стрелкового корпуса об отводе главных сил с восточного берега реки Халхин-Гол. Этот недопустимый с вашей стороны акт был совершен в момент, когда противник, измотанный нашими войсками, перестал представлять серьезную силу.

Только ничем не оправданный отход наших войск спровоцировал японцев на новые, хотя и слабые, активные действия. Главный Военный совет обязывает вас впредь не вмешиваться в оперативные дела корпуса, предоставив заниматься этим командованию корпуса и тов. Штерну».5252
  Краснов В. «Неизвестный Жуков». М. 2000 с. 120.


[Закрыть]

Оставленный на восточном берегу деморализованный 603-й полк 82-й стрелковой дивизии, под воздействием только одной роты японцев в панике начал отступать к переправе, не приняв даже боя. Самураи, окрыленные успехом, решили на плечах отступающего полка, ворваться на мост и захватить его с ходу. Несмотря на противодействие охраны моста, бойцы смели их и прорвались на мост, а часть пехотинцев, побросав оружие, переправилась через реку вплавь.

Жуков бросил все, что было у него под рукой – роту охраны штаба для восстановления положения. И это удалось. В результате паники в полку осталось 856 человек, 4 станковых и 3 ручных пулемета. 15 июля на месте бегства было собрано две машины брошенного вооружения.5353
  Краснов В. «Неизвестный Жуков». М. 2000 с. 120.


[Закрыть]

Жуков понял, что людей, которые приехали покомандовать, «поиграть в „войнушку“» много, а в случае неудачи, отвечать придется ему одному. Это был урок на всю жизнь. Когда операция по окружению японской группировки подходила к концу, японцы успели закрепиться на северном фланге, используя высоту Палец (Фуи) и наступление застопорилось. Г. М. Штерн, командующий фронтовой группой, в которую входил и 57-й стрелковый корпус с частями усиления, настойчиво стал предлагать Жукову остановиться, перегруппировать силы и только после этого продолжать наступление. Иначе, увещевал он, не избежать больших потерь, а возможно и провала операции. Жуков, наученный недавним горьким опытом, возразил:

«Это война, и без потерь нам не обойтись, могут быть и крупные потери. Мы имеем дело с серьезным противником. Но если мы сейчас из-за этих потерь, из-за возникших сложностей отложим на два, три дня выполнение первоначального плана операции, то одно из двух: либо мы не выполним этот план вообще, либо выполним его с громадным промедлением и с огромными потерями, которые из за нашей нерешительности, в конечном счете, в десять раз превысят те потери, которые мы несем сейчас, действуя решительным образом.

Затем Жуков, видя что, не смог убедить вышестоящего начальника, спросил Штерна: это приказ или совет? Если приказ, то пусть Штерн отдает его письменно.

– Но я предупреждаю вас, – сказал Жуков, – что опротестую этот письменный приказ в Москве, потому, что не согласен с ним.

– Я не приказываю вам, – бросил раздраженно Штерн, – а рекомендую, письменного приказа не будет.

– Раз так, я отвергаю ваше предложение, – сказал Жуков. – Войска доверены мне, и командую ими здесь я. А вам поручено поддерживать меня и обеспечивать мой тыл. И прошу вас не выходить за рамки того, что вам поручено.

Штерн, обиженный ушел. Пришел часа через два-три, видимо звонил в Москву, с кем-то советовался. Сказал миролюбиво:

– Ну что ж, пожалуй, вы правы. Я снимаю свои рекомендации.5454
  Краснов В. «Неизвестный Жуков». М. 2000 с. 136—137.


[Закрыть]

На следующий день японская группировка была окружена полностью, а спустя неделю к 31 августа полностью ликвидирована.

Как обычно бывает, после блестяще проведенной операции, посыпались награждения. 17,5 тысячи бойцов и командиров были награждены, а 70 человек удостоились звания Героя Советского Союза, в том числе и Штерн.

Серьезной вдумчивой работы, по итогам военных действий, разбора первоначальных неудач никто не проводил. Все вздохнули облегченно. Так и должно быть. Красная Армия всех сильней! Никаких изменений в устав полевой службы, в действия авиации никто не вносил. На крайне слабую подготовку командиров всех уровней, полное отсутствие взаимодействия родов войск, недостаточную устойчивость войск в обороне, путанное многоступенчатое командование, никто не обратил внимания.

Только в начале мая 1940 года, в связи с отбытием на новое место службы в Киевский Особый Военный округ, Жуков был вызван в Москву и члены Политбюро, во главе со Сталиным, поинтересовались, как проходили военные действия. Скорее всего, это было больше похоже на знакомство с новым человеком, впервые представшим перед руководством страны, чем серьезная попытка извлечь уроки из событий на восточной границе Советского Союза.

Выход на «линию Керзона». Диаметральные выводы

В то время как бои в Монголии успешно подошли к концу, в Европе все только начиналось.

Тщательно разработанная немецким генеральным штабом операция «Вайс», ждала своего сигнала. Тщательно прочерченные стрелы были направлены вглубь страны. Из Померании, Силезии, Восточной Пруссии 1 сентября 1939 года, рассекая боевые порядки, устремились немецкие войска к сердцу Польши – Варшаве.

Нападение на Польшу было совершено Гитлером в уверенности, что конфликт не перерастет в мировой. Сущность соглашательской политики Англии и Франции, давали повод усомниться в серьезности их намерений. Ввергнуть свои страны в военную мясорубку, ради выполнения союзнических обязательств представлялось маловероятным сценарием. А в отношении Советского Союза, Гитлер побеспокоился заранее.

Лишь 3 сентября в 11—00 Англия, а в 17—00 Франция, объявили Германии войну. Мир затаил дыхание. Резко упало настроение в войсках вторжения и у немецкого населения. Один Гитлер сохранял спокойствие: «Если они и объявили нам войну, – убеждал он других, – то это для того, чтобы сохранить свое лицо, к тому же это еще не значит, что они будут воевать»5555
  Фомин. В.Т. «Фашистская Германия во второй мировой войне». М. 1978. С. 107.


[Закрыть] Как в воду смотрел диктатор. Французским войскам было запрещено заряжать оружие боевыми патронами. Артиллеристам было отказано в боевых снарядах. Польша, отчаянно сражаясь, ждала облегчения, но его не наступало.

6 сентября она обратилась к Французскому правительству с Нотой. В ней содержалась настойчивая просьба начать активные действия на сухопутном фронте, провести бомбардировку германской территории.

Франция пообещала провести широкомасштабный воздушный удар, но слова разошлись с делом. В правительстве сильно опасались ответных бомбардировок.

Тем временем успех немецких войск был налицо. К седьмому сентября Варшаву покинули, президент Мосцицкий, правительство, и главнокомандующий Рыдз-Смиглы.

В СССР внимательно наблюдали за событиями. На западных рубежах все пришло в движение. 2 сентября, на советско-польской границе был введен усиленный режим охраны. 3 сентября было объявлено о задержке увольнения на 1месяц, красноармейцам, служившим в западных округах. 7 сентября под видом больших учебных сборов (БУС) началась скрытая мобилизация. В БУС приняло участие 93 стрелковых и 12 кавалерийских дивизий, 4 кавалерийских и 3 танковых корпуса. Помимо этого были задействованы 24 танковые и 3 мотострелковые бригады. Общая численность группировки перевалила 2600 тыс. человек.5656
  Мельтюхов М. «Упущенный шанс Сталина». М. 2000 с. 110.


[Закрыть]

8 сентября в Москве получили по линии МИД сообщение из Берлина о взятии Варшавы. Трудно сказать, была ли это провокация со стороны немцев, или они сами стали жертвой доклада поступившего от командира 4-й танковой армии. Молотов послал Германскому правительству поздравительную телеграмму и заверил в скором выступлении войск Красной Армии.

Войска, сосредоточенные на границе получили директиву о начале военных действий с 12 сентября. Планировалось осуществить молниеносные удары с выходом на линию разграничения определенную секретным протоколом между Германией и СССР.

Неожиданно выяснилось, что гарнизон Варшавы и не думал сдаваться так быстро. Напротив, поступили непроверенные сведения о массовом выходе французских войск к линии Зигфрида. В советском руководстве возникло замешательство. Полетели в войска приказы об отмене намеченных сроков выступления.

Молотов, через Шуленбурга, передал в Берлин извинения и послание об отсрочке, так как войска не готовы в полной мере, и были застигнуты врасплох, в связи с быстрыми успехами вермахта.

Тонкая лесть и трусость Сталина, не ускользнули от внимания Гитлера. «Хитрый кавказец», решил сделать паузу.

14 сентября Молотов по поручению вождя, отбросив дипломатические штучки, прямо заявил германскому послу Шуленбургу, что войска готовы, но необходимо падение столицы Польши – Варшавы. Без этого, мотивировка, о распаде польского государства, и защите украинских и белорусских меньшинств выглядит преждевременной.

Но15 сентября был захвачен Брест, отнесенный к советской зоне оккупации по секретным соглашениям, 16 сентября немецкие войска, взяли Белосток и вышли на линию Самбор – Львов – Владимир-Волынский – Замосць. 17 сентября пала Влодава. К 17 сентября польское правительство в спешке покинуло страну и устремилось в Румынию, ведя переговоры с Францией о политическом убежище.

Поздним вечером 16 сентября, практически ночью Шуленбург был срочно вызван в Кремль. Сталин понимал – тянуть дальше опасно. По сообщениям немецкого радио и других источников, часть территории, которая должна была отойти в сферу влияния СССР, уже была занята немцами. Германские войска, опьяненные успехами и легкими победами, жаждали новых триумфальных шествий. Им было трудно удержаться от дальнейшей экспансии. А Варшава держалась.

В советском руководстве пришли к мнению, что на дипломатическом уровне вчистую, эту партию сыграть, уже видимо невозможно. Гитлер, или его генералы при попустительстве высших структур вермахта, не остановятся на линии разграничения и займут всю Польшу. Сталин, поборов, терзавшие его в последние дни сомнения, заявил о том, что советские войска утром в 6—00 17 сентября перейдут границу с Польшей.

После уведомления послов иностранных государств и заявления Молотова по радио о вступлении СССР в Польшу… 17 сентября в мире растерялись от неожиданности. Пожалуй, больше всех поразила эта новость поляков. На границе с Советским Союзом не держались контингенты регулярных войск, и кроме пограничной охраны ничего нельзя было противопоставить хлынувшим на запад войскам.

Так как к тому времени правительство Польши уже покинуло страну, командующий Рыдз-Смыглы отдал приказ, смысл которого заключался в отказе от вооруженной борьбы с «Советами», в случае если последние не будут предпринимать попыток, разоружить польские подразделения. Может быть, у него теплилась слабая надежда, на возможное столкновение Германии и России. Три страны три армии,… что не бывает, а может, просто хотел сберечь своих солдат. Войскам предписывалось без боев с русскими, продвигаться к границам Румынии и Венгрии.

Из группировки, которая была задействована в Больших учебных сборах, участие в польском походе приняли 3, 11, 10, 4 армии и 23-й стрелковый корпус в составе Белорусского фронта; 5, 6, 12 армии в составе Украинского фронта. В составе обоих фронтов насчитывалось 617588 бойцов, 4959 орудий и минометов, 4733 танка.

Несмотря на приказ главнокомандующего Рыдз-Смыгла, часть поляков оказывали сопротивление красноармейцам пытающимся захватить польские города. Бои разгорелись 19 сентября за Вильно [Вильнюс], 21 сентября за Гродно. В этот же день 60-я стрелковая дивизия с трудом, после упорных боев прорвала Сарненский укрепленный район и заняла г. Сарны.

Перейдя Рубикон, вождь не на шутку забеспокоился о «дележе пирога» и уже 18 сентября заявил Шуленбургу: «…у советской стороны есть определенные сомнения относительно того, будет ли германское верховное командование придерживаться московского соглашения и вернется ли на линию, которая была определена в Москве?» Шуленбург заверил в верности принятых на себя Германией обязательств. На что Сталин, подумав, мудро возразил: «…он не сомневается в добрых намерениях германского правительства. Его беспокойство было основано на том хорошо известном факте, что все военные ненавидят возвращать захваченные территории»5757
  Мельтюхов М. «Упущенный шанс Сталина». М. 2000 с. 121.


[Закрыть]

В этом был весь Сталин, человек, расчетливый осторожный и больше всего боящийся быть втянутым помимо его воли в вооруженный конфликт. Боязнь провокаций, несанкционированных действий со стороны немецких генералов у него жила постоянно. Он понимал, как просто может возникнуть конфликт между немцами и русскими и как трудно его будет погасить. Очевидно, что в случае отсутствия положительного ответа из Берлина, или уклончивой позиции, Сталину пришлось бы ограничиться в своих притязаниях тем, что успели захватить. Обостряться с немцами из-за дележа территорий он вряд ли бы рискнул. То, что у немцев были планы, кое-что прихватить лишнего, подтверждается их действиями на уровне войск и высших военных.

Львов относился к советской зоне оккупации. Несмотря на это 12 сентября войска вермахта подошли к городу и к 18 сентября окружили его с трех сторон – с севера, запада и юга.

19 сентября ночью, передовые отряды 24-й танковой бригады Красной Армии, неожиданно выдвинулись к городу с востока, и сделали попытку захвата его сходу. Вступление в город танковых частей с тыла, привело в замешательство обороняющихся. Около 8—00 приняв немецкие части за польские формирования, воины бригады вступили в боевое столкновение с немцами. Пока не разобрались, дошло до жертв. С обеих сторон были убитые и раненые, было потеряно несколько единиц бронетехники, артиллерийских орудий. Спор за то чьи войска войдут во Львов, обострялся. Обе стороны требовали отвести части от города и не мешать штурму. Наконец 20 сентября, немцы ретировались. 22 сентября после двухдневных переговоров и оттяжек, польский гарнизон, сдался без боя русским.

И, тем не менее, начальник оперативного отдела вермахта Варлимонт, в беседе с исполняющим обязанности военного атташе в Германии показал карту раздела территорий, на которой Львов входил в немецкую зону оккупации. Путем дипломатических ходов, предпринятых со стороны Молотова и консультаций, осуществленных через Шуленбурга, удалось свести данный инцидент к недоразумению, и Львов остался в сфере влияния СССР.

О планах по захвату восточных территорий Польши и недовольстве среди военных, когда захваченные земли пришлось отдавать, вспоминает и Гудериан:

«Командующий 4-й армией приказал 19-му армейскому корпусу продвигаться одной дивизией на юг, другой на восток к Кобрину, третьей – на северо-восток к Белостоку. … Появление русских избавило нас от необходимости выполнять этот приказ.

В качестве вестника приближения русских, прибыл молодой русский офицер на бронеавтомобиле, сообщивший нам о подходе танковой бригады. Затем мы получили известие о демаркационной линии, установленной министерством иностранных дел, которая, проходя по Бугу, оставляла за русскими крепость Брест; такое решение министерства мы считали невыгодным. Затем было установлено, что район восточнее демаркационной линии должен был оставлен нами к 22 сентября. Этот срок был настолько коротким, что мы даже не могли эвакуировать наших раненых и подобрать поврежденные танки. По-видимому, к переговорам об установлении демаркационной линии и о прекращении военных действий вообще не был привлечен ни один военный…

Мы смогли забрать все, кроме захваченных у поляков запасов, которые оставались русским, поскольку их было невозможно эвакуировать в столь короткое время».5858
  Гудериан. Г. «Воспоминания солдата» Смоленск 1999.С. 112.


[Закрыть]

Наверно все военные одинаковы. Прав был Сталин. Наши военные, как свидетельствуют документы Российского военного государственного архива, забирая под свой контроль, оставляемые немцами территории, умудрялись оставаться недовольными и проявляли завидную активность:

«2 октября командующий Белорусским фронтом Ковалев отправил в Москву следующую телеграмму: «Установленная граница по р. Буг у г. Брест-Литовска крайне не выгодна для нас по следующим причинам: город Брест границей делится на две части – западный обвод фортов достается немцам. При близости границы, невозможно использовать богатейший казарменный фонд в г. Бресте. Железнодорожный узел и сам город будут находиться в сфере пулеметного огня; переправы на р. Буг не будут прикрыты необходимой территорией. Замечательный аэродром у Малашевичи достанется немцам. Командующий фронтом просит пересмотреть границу в районе Брест-Литовска, оставив за СССР часть территории на западном берегу реки. На следующий день из Москвы пришел ответ, что «Граница у Бреста установлена соглашением, и менять ее невозможно».

Казалось бы, все этим сказано. Но инициатива снизу вдруг нашла нестандартное продолжение. Чтобы сохранить за собой всю Брестскую крепость, советские войска запрудили Буг и взорвали перемычки крепостного рва. В итоге вода пошла по обводному каналу перед Тереспольским укреплением, и этот канал советский представитель выдал немцам за русло р. Буг, по которому и была проведена граница».5959
  Мельтюхов М. «Упущенный шанс Сталина». М. 2000 с. 131—132.


[Закрыть]

К концу сентября, военные действия были прекращены. Польская армия потеряла 66,3 тыс. убитыми, 133,7 ранеными. Около 420 тыс. попали в плен. Потери немцев составили 16343тыс. убитыми, 30,3 тыс. ранеными, 3,4 тыс. пропавшими без вести.6060
  История второй мировой войны» М. 1974. Т.3. С.31.


[Закрыть] Красная Армия потеряла: 795 убитых, 59 пропало без вести, 2019 раненых.6161
  Мельтюхов М. «Упущенный шанс Сталина». М. 2000 с. 132.


[Закрыть] Тем не менее, с советской стороны называть захват польских территорий «Польским походом» было лукавством. Войска участвовали в выдвижении, развертывании, военных действиях. Они получили реальный боевой опыт, в преодолении укрепленных рубежей, отрабатывали взаимодействие родов войск. Были выявлены пробелы в области снабжения и связи, которые пришлось устранять.