Текст книги "Император. Зарождение"

– Вы не ответите нам на один вопрос: почему по приглашению я не мог взять с собой супругу с дочерью? Они искренне не понимали этой несправедливости и, честно говоря, я тоже, – задал наконец главный вопрос мистер Майерс, вызвав во мне еще один приступ негодования. Собираясь ответить, что вся информация была направлена ему заранее по электронной почте вместе с планом мероприятия, вспоминаю, что приглашение направлял по телеграфу. Само собой ничего такого глава округа не получил. Ничего, по прибытии в столицу, в его номере будет доступ, прочтет все присланное там.

– Данное мероприятие считается мужским. Дамы на него не допускаются, – мне сразу представилась блондинка в одном из последних вагонов. Ведь тем из этих девушек, что не будут выбраны, предстоит развлекать гостей на вечере, хватит ли у нее умений для этого или поняв, во что ввязалась, незнакомка все же закатит истерику?

– Но почему? – не унимался мистер Майерс, отрывая меня от мыслей о девушке к беседе и заставляя невольно поморщиться.

– Можете дождаться прибытия в отель, где будет доступ к электронной почте и всей присланной мною информации или задать этот вопрос Его Величеству Императору, – по лицу толстяка пробежала волна страха, но он моментально взял себя в руки. Сама должность правителя страны вызывала в нем ужас, а предположение, что ему придется о чем-то спрашивать – настоящий шок.

– Благодарю за ответы, Лорд Измайловский. Если вы не возражаете, мы бы хотели немного отдохнуть с дороги, – не зная, как вежливо выпроводить меня прочь, глава округа демонстративно зевнул в кулак.

– Доброй ночи, господа, – попрощался я с ними и к собственному облегчению закрыл дверь купе, оказавшись в пустом коридоре. Нет, конечно, разговоры из-за чуть ли не картонной преграды я слышать мог, даже если они велись шепотом, но просто не хотел здесь задерживаться и поспешил вернуться к себе и лечь спать, очень надеясь, что остальная часть пути пройдет без происшествий. Хватит их с меня, одной блондинки достаточно, чтобы всю жизнь мне сломать.

Глава 6. Скарлатина

Глаза широко распахнулись, и воздух стремительно ворвался в легкие. Сердце словно вырывалось из груди, причиняя дикую, режущую боль. Первое, что предстало взору – лицо женщины в медицинской маске и круглых очках, рассматривавшей мои зрачки, светя фонариком. Отстранившись, она кивнула, взяла шприц и уверенным, знающим движением вставила иглу под кожу. Скосив взгляд, наблюдаю, как прозрачная жидкость вводится в руку и буквально через пару секунд сердце замедляется, дыхание успокаивается. Прежде никогда не испытывала ничего подобного, лишь видела со стороны, приходя к матери в больницу и наблюдая за пациентами. Судорожно осмотревшись, не сразу понимаю, где нахожусь. Понимание произошедшего камнем рухнуло на голову, и сердце снова отдалось болью в груди, но теперь из-за осознанного предательства. Брат променял меня на мизерный шанс вытрясти компромат на Императора из девушки, место которой заняла я. Он просто бросил меня, даже не представляя, куда и для каких целей поезд везет столь таинственный груз. Обрек на неизвестную нам обоим судьбу. В голове не укладывалось, как Минингит мог так поступить.

Молча сижу на плоской кровати, пока незнакомая женщина, далеко за пятьдесят проводит обследование. Находясь в оцепенении от собственных мыслей, не слежу за ее действиями, да и не обращаю внимания. Закончив, она пощелкала пальцами перед лицом, привлекая к себе внимание. Переведя на нее взгляд, постепенно начинаю осознавать всю степень возникшей ситуации. Я заняла место девушки, даже не представляя, кто она такая и что следует теперь делать.

– Дезориентация пройдет, это временное явление. Попробуй пошевелить пальцами на руках и ногах, – ей пришлось повторить фразу дважды, прежде, чем я поняла смысл и сделала требуемые движения. Кивнув,она стянула с рук перчатки, нажав на педаль мусорного бака, выбросила их туда, – Оставайся здесь, за тобой придут, – развернувшись, спокойно вышла из помещения через единственную дверь. Только сейчас я позволила себе хорошо осмотреть комнату. Квадратное помещение, без окон с белыми стенами. Из мебели одна койка, пустая стойка примерно по пояс и мусорное ведро у входа. На потолке слишком яркие для глаз лампочки. Стоило поднять взгляд и тут же захотелось прикрыть их рукой. Меня успели переодеть в белое платье примерно по колено.

Что бы со мной не делали на протяжении проведенного без сознания времени, бросало в дрожь от представившихся ужасов. Спустив ноги на пол, ощущаю ступнями прохладу плиток и непроизвольно отдергиваю их. Обхватив предплечья руками, с трудом сдерживаю дрожь. Нельзя показывать страх и собственную неосведомленность. Что бы здесь не происходило, я пока еще жива и от этого следует отталкиваться.

Часов нет, остается гадать, как долго просижу вот так, поджав под себя ноги и сжавшись в комок. Хотелось спрятаться, закрыться от всех и исчезнуть, но чуда не случится. Стоило двери открыться, тело непроизвольно вздрогнуло, а глаза поднялись на застывшего на пороге человека. Им оказался парень, на первый взгляд, примерно моего возраста, в строгом деловом костюме. Его короткие светлые волосы едва выбивались из-под сдвинутой на затылок широкополой шляпы. По ней я и узнала человека со станции, где останавливался поезд. Когда наши взгляды встретились, он поспешил закрыть дверь и уверенно сделал несколько шагов вперед.

– Наконец я добрался и до тебя. Ты хоть представляешь, во что влезла? – опустив руку с черным прямоугольным предметом, парень поставил вторую на пояс и склонил голову. Суть услышанного дошла до меня не сразу, а когда поняла, непроизвольно приоткрыла рот. В последние минуты, наверное, каждое движение происходило само по себе, без моей воли, – Да, я в курсе. Я знаю каждую из девушек в лицо, и именно я раскладывал их по койкам и на том отрезке пути никого не пристегнул ремнями, а уж о кляпе им в рот и помыслить страшно. Ты понимаешь, что тебе и твоим сообщникам за это грозит? Позвать охрану? – догадавшись обо всем по реакции, парень не стал церемониться, вот только исполнять угрозу пока не собирался. Рассматривая меня с нескрываемым любопытством, он ждал ответа. Сильнее сжав собственные предплечья, проглатываю ком в горле и прокручиваю варианты в голове. Ничего дельного придумать не получается, но и сказать правду – предать брата. Собственно, а почему нет, ведь он так же поступил со мной?

– Нет, пожалуйста, не надо охраны. Я здесь не по своей воле. Иначе думаете стали бы меня приковывать ремнями и затыкать рот кляпом? Пожалуйста, отпустите меня, я просто хочу домой, – голос дрожал, как бы ни старалась придать ему уверенности. Может это даже и к лучшему, не знаю. Язык так и не повернулся рассказать правду про брата, несмотря на желание и бушующую в груди злость, предать родного человека я не в состоянии, – Я ни в чем не виновата, – последняя фраза вырвалась шепотом, едва различимо, но собеседник ее услышал. Отрицательно покачав головой, он тяжело вздохнул и провел ладонью по лбу, утирая пот. Уткнув пальцы в уголки глаз, парень снова поднял взгляд на меня.

– Я не могу тебя отпустить. Ты хоть знаешь, сколько стоит девушка, которую ты заменила? Нам обоим пустят по пуле в голову, когда узнают. Совсем с ума сошла? – лицо стало суровым и напряженным. Морщины проступили на лбу, губы сжались в тонкую линию и шевелились время от времени, словно он двигал челюстями и водил по зубам языком, – Я должен был заявить о ее пропаже еще в тот момент, когда заметил, но ты можешь себе представить, что бы тогда началось? Не смотря ни на что, меня бы наказали в любом случае, и самое меньшее – уволили бы. Лучше я сделаю вид, что ничего не было и, если что, буду все отрицать. А тебе советую вжиться в новую роль и подстраиваться под ситуацию, – подняв руку с черным предметом, он принялся бегать по ней пальцами.

– Вы меня не выдадите? Но почему? – осторожно спустив ноги на пол, пытаюсь быстро привыкнуть к холоду плитки и встать с койки. Мышцы отвыкли от нагрузок за проведенное в пути время, но выпрямиться и не шататься в результате получилось неплохо. К собственному удивлению я заметила, что они не болели, хотя должны были после несвойственного им физического труда по погрузке чемоданов.

– Не знаю, как ты, но я хочу жить. И если ты тоже хочешь, то последуешь совету. Я сделаю заметку, что у тебя проявился побочный эффект от препарата в виде частичной потери памяти, это объяснит некоторые моменты. В случае чего, повторюсь, буду все отрицать, и из нас двоих поверят мне, – развернувшись, парень собирался выйти из комнаты или, по крайней мере, открыть дверь, а значит, закончить наш доверительный разговор.

– Нет, подождите, ведь есть еще кто-то, кто знал ту девушку и сможет распознать во мне самозванку. Я же даже не знаю ее имени и целей всего этого, – разведя руки в сторону, делаю шаг вперед, но замираю, ощущая слабость в ногах и легкое головокружение. Приподняв брови, собеседник тяжело вздыхает и качает головой. Только теперь, когда он стоит спиной, могу наблюдать степень его напряжения. Ситуация негативно отразится и на нем, если все раскроют, и парень рискует не меньше. Минингит своим поступком подставил не меня одну, и даже не подозревал об этом.

– Нет. Вы жили в разных корпусах и занимались в разных группах в соответствии с вашими внешними и расовыми характеристиками. Из каждой группы была выбрана лучшая и привезена сюда, так что другие девушки увидят тебя впервые, как и ты их. Если у нее и было имя, оно не имеет значения, теперь тебя зовут одиннадцать сорок семь. Фотографию в личном деле я заменю, и никто ничего не узнает. Остальные вопросы лучше задавать не мне, – взявшись за ручку, он дернул ее на себя. Я сорвалась с места, собираясь помешать парню выйти, но тот быстро покидает комнату. Налетев грудью на закрывшуюся прямо перед носом дверь, со всей силы ударяю по ней ладонью и упираюсь лбом. Слезы наворачиваются на глаза, но не могу себе позволить плакать именно сейчас. В какую переделку я вляпалась благодаря брату? О чем только что говорил парень? Чему и где обучались эти девушки и, самое главное, для чего их привезли сюда? Куча вопросов, ответов на которые никто так и не дал. Нужно любыми способами найти возможность сбежать отсюда и вернуться домой.

Развернувшись, прижимаю затылок к двери и набираю в грудь воздуха, пытаясь успокоить колотящееся с бешеной скоростью сердце. Надо просто взять себя в руки и найти выход. Нет проблемы, которая не имеет решения. Безвыходных ситуаций нет, бывают лишь те, в которых ты пока еще не видишь выхода, так всегда любил говорить отец, когда у меня что-то не получалось. Сейчас его слова очень помогли бы мне, а еще лучше, был бы он здесь. Он никогда не сдавался и не унывал, продолжая крутиться в обыденности жизни. Мир за этой дверью испытывает меня на прочность, и если я хочу выжить, придется играть по его правилам, по крайней мере, первое время. Вернувшись на койку и устроившись там, я стала ждать дальнейшего развития событий.

Из-за отсутствия часов каждая минута длилась словно десять. Не знаю, как долго вот так просидела в тишине и одиночестве, но когда дверь неожиданно открылась, вздрогнула всем телом. В комнату никто не вошел, и я поспешила воспользоваться ситуацией. Стоило оказаться снаружи, энтузиазма сразу поубавилось. Моему взору открылось круглое помещение и около десятка таких же распахнутых дверей. Стены из грубого серого камня, плохо обработанного и сложенного наспех, как и пол. Единственное, пахло довольно приятно, моющим средством и освежителем воздуха. Я оказалась самой смелой и вышла первой, другие девушки мялись в проходе, неуверенно выглядывая и переступая с ноги на ногу. Звук того, как их босые ноги шаркают по плиткам, раздавался со всех сторон. Стоило обвести зал взглядом, и выход сам бросился в глаза.

Коридор примерно полтора метра в ширину прятался между двух дверей в нескольких шагах сбоку. Если поспешить и не привлекать внимания этих застенчивых дам, смогу выскользнуть отсюда, а дальше придется думать на ходу. Стоило сорваться с места, как откуда-то из-под потолка на всю комнату разнесся властный женский голос:

– Выстроиться в линию в центре, – вздрогнув и чуть ли не подпрыгнув на месте, невольно начинаю искать источник звука и вскоре натыкаюсь взглядом на колонки. Другие девушки тоже перепугались до смерти, их не предупредили о подобном, хоть в этом мы равны. Высунувшись из комнат, они направились к центру, каждая в своем темпе. Кто-то бегом, кто-то медленными и неуверенными шагами, парочка наоборот плавной и грациозной походкой. Образовав шеренгу, дамы переглядывались, но никто не решался открыть рта и что-нибудь спросить у соседки. Осматривая их, я кое-как заняла крайнее место и постаралась не привлекать внимания, что вышло идеально легко. Парень оказался точно прав в одном, среди нас всех почти невозможно найти двух похожих, все чем-то отличались друг от друга, начиная от цвета волос и глаз, и заканчивая расовой принадлежностью. Мне удалось насчитать двенадцать, но подсчет велся в спешке, могла кого-то и пропустить. Пока пыталась разглядеть краем глаза соседок, упустила из внимания момент появления в коридоре женщины. Она шла совершенно бесшумно, и лишь когда заговорила, привлекла к себе внимание. На вид старше сорока, русые волосы собраны в пучок на затылке и аккуратно приколоты по бокам. Серьезные карие глаза оценивающе осматривали каждую из нас. Строгий черный пиджак застегнут на все пуговицы вплоть до горла, длинная юбка в пол слегка обтягивает бедра, но свободно спускается вниз, скрывая обувь.

– Ваши наставницы считают вас лучшими из лучших, из-за этого вы здесь. Я отвечаю за вас на протяжении всего мероприятия и отвечу на все вопросы и развею сомнения. Меня зовут Капитолина Юрьевна…– тут уж сдержаться я не смогла и издала едва различимый смешок, но суровый взгляд женщины моментально стал обращен именно в мою сторону, – я сказала что-то смешное? – поинтересовалась она, поставив руки на пояс и остановившись в паре метров от линии. Встретившись глазами с ее, непроизвольно проглатываю ком в горле и отрицательно мотаю головой, – Тогда в чем причина вашего смеха? – прикусив губу под пронзающим взглядом, судорожно ищу подходящий ответ.

– Вроде как, такие имена вышли из обихода в соответствии с последним законом об именах в Российской Империи, – честно говоря, я мало знала про это. Отец всегда говорил, что если б мы с братьями и сестрой родились чуть раньше, то он не позволил бы матери нас так назвать.

– Данный закон вступает в действие со дня своего опубликования и обратной силы не имеет. А это означает, что все те, кто получил имя до вступления в силу закона, вполне могут с ним остаться, и не обязаны менять, не смотря на заявления большинства необразованных представителей власти в отдаленных городах. Еще вопросы по поводу имени? – как только моя голова отрицательно замоталась, женщина кивнула, – прекрасно. Итак. Моя задача подготовить вас к празднованию дня рождения Его Высочества, принца Леотхелаза, которое состоится послезавтра. Расписание для каждой составляется. Надеюсь понимаете, что от результатов будет зависеть ваша судьба.

– Прошу прощения, но не совсем понимаю, – где-то глубоко в груди назревало плохое предчувствие, и с каждым словом женщины становилось все тяжелее. Сжав руки в кулаки, дабы не выдать их дрожи, стараюсь придать взгляду уверенность, но Капитолина сразу замечает страх и её лоб покрывается морщинками.

– Кто ты? – интересуется она, и стоит назвать номер, одиннадцать сорок семь, как понимающе кивает. Парень сдержал слово и предупредил всех о побочном эффекте. Теперь любые глупые вопросы с моей стороны будут восприниматься адекватно. Это дает шанс найти способ пройти через все и выбраться живой, – тогда понятно. Специально для тебя, одиннадцать сорок семь. Я надеюсь, ты не забыла все то, чему тебя обучали в академии, и докажешь, что твоя наставница не ошиблась, выбрав тебя представительницей своего цвета волос. Уверена, любая из оставшихся там блондинок, готова убить за шанс оказаться здесь на твоем месте. Каждая из этих леди вывернется наизнанку, лишь бы обойти тебя и занять вакантные места, ведь они не готовы к жизни, которая ожидает проигравших, – она замолчала на минуту, набирая в грудь воздуха и продолжила, – вас выбрали и доставили сюда в качестве подарка Его Величества Императора сыновьям. Тех из вас, кого выберут принцы в качестве фавориток, оставят жить здесь на определенных условиях, думаю не стоит их оглашать, это и так понятно. Остальных продадут с аукциона или распределят в зависимости от ваших навыков и надобности Империи. Отныне вы собственность Его Величества Императора, ни одна живая душа не имеет права к вам прикасаться без разрешения до тех пор, пока на праздновании дня рождения Его Высочества принца Леотхелаза, он не объявит о передаче прав тому, кто изберет вас, – с каждым словом тяжелый камень опускался на грудь и давил все сильнее. Казалось, словно он вот-вот проделает дыру, и я умру прямо здесь. Сглотнув вставший поперек горла ком, заломила руки за спину, обхватив одну чуть ниже локтя, – моя задача – выстроить ваше расписание так, чтобы вы не пересекались у обслуживающего персонала. А также, получение для них разрешения для работы с вами. К сожалению, у нас нет подходящих покоев и на эти две ночи вас распределят в комнатах прислуги. Каждой сообщу подробности отдельно, – суровый взгляд карих глаз просто приклеился непосредственно ко мне.

– Прошу прощения, миледи, но почему нас не могут расположить здесь? Тут достаточно комнат для каждой, просто лучше оборудовать их, – раздался тоненький голос откуда-то сбоку и я облегченно вздохнула. Хоть не я одна задаю глупые вопросы. Явно с неохотой Капитолина перевела взгляд на ту девушку.

– Это место – камеры для политических заключенных, расположенные на территории дворца Его Величества Императора. Их очистили прямо к вашему прибытию, но занимать два дня нам никто не даст. Сейчас принесут стандартную одежду, и как только вы оденьтесь, я отведу вас в комнату, где вы проведете две ночи перед празднованием дня рождения Его Высочества принца Леотхелаза, – пока она говорила эту фразу, я прислушалась и поняла, о чем говорит женщина. Стук каблуков раздавался где-то вдали, и эхом разносился по пустому коридору, приближаясь с каждым сказанным словом. Стоило Капитолине замолчать, в зал вышло двое солдат в черно-желтой форме с опознавательными знаками гвардии Императора. Прежде я видела такие одежды только на картинках в книгах и газетах. Остановившись, они поставили перед собой деревянные ящики, которые до этого несли в руках, и сделали несколько шагов назад. Обернувшись, женщина улыбнулась и снова обратила внимание на нас, – Разбирайте одежду и обувь, одеться можете в камерах, откуда вы вышли.

Команда была отдана, но ни одна из девушек не сдвинулась с места. Покосившись на соседку, замечаю, как та неуверенно переминается с ноги на ногу. Это оказалась одна из тех, кто ехал со мной в купе. Пытаясь вспомнить на какой койке она лежала, в очередной раз вздрогнула, когда Капитолина хлопнула в ладоши и указала ладонью на ящики, поторапливая нас. Встряхнув головой так, что волосы рассыпались по плечам, срываюсь с места и иду вперед. Остановившись, сажусь на корточки и заглядываю внутрь. Первое, что попалось в руки, оказалось серое приталенное платье примерно по колено.

– Самая смелая видать, – усмехнулся солдат, что стоял в паре шагов от меня, слова он произнес шепотом и судя по никак не прореагировавшей Капитолине, никто его не услышал. Подняв взгляд, встречаюсь с серыми глазами и сразу встаю на ноги. Следующий ящик с обувью, обыкновенными ботинками, без шнуровки. С трудом отыскав нужный размер по цифрам на подошве, разворачиваюсь и иду обратно в комнату. Наблюдая за мной, пара девушек решились и последовали примеру, а когда я вошла к себе и развернулась, чтобы закрыть дверь, все копались в ящиках и разбирали вещи.

Оказавшись в одиночестве, прислоняюсь спиной к двери? и с трудом подавила крик ужаса. Вопросы отпали сами собой, получив ответы, но вместо них возник другой. Как черт возьми пройти через такое? Брат естественно оказался прав, предполагая, что у Императора есть скелеты в шкафу и если найти один из них, можно обвинить его в преступлениях. Вот только Минингит, вероятно, не предполагал в каком масштабе развернуто все это. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, для чего принцам нужны фаворитки, а значит, я не должна стать одной из них. Мысленно пытаясь найти выход, надеваю платье и засовываю ноги в ботинки. Кожа твердая и больно впивается в ступню, нужно было взять размер побольше. Пригладив юбку, окинула себя взглядом сверху вниз и сжала руки в кулаки. Раз уж я здесь, то может удастся добыть брату нужную информацию из первых уст прежде, чем смогу сбежать. А надежда на удачный побег еще не покинула голову. Взявшись за ручку двери, постаралась натянуть на лицо улыбку прежде, чем выйти в зал к остальным и встретиться снова лицом к лицу с девушками, готовыми убить за место в постели принца.

Мы шли по сырому, темному коридору, освещенному тусклыми лампами под потолком, растянувшись в линию. Звук шагов эхом отражался от каменных стен и распространялся на много метров вокруг. Пахло плесенью, где-то капала вода. Поежившись, обхватываю себя руками за плечи и вжимаю голову. И кто только додумался принести претенденток в фаворитки в настолько ужасное место? Осматривая лица других девушек, понимаю, они в еще большем шоке. Не знаю, в каких условиях они жили прежде, но мест, подобных этому, явно не видели. Рядом шла бывшая соседка по купе, ее ярко рыжие волосы растрепались, а в зеленых глазах просматривалась паника. Захотелось спросить: а их хотя бы предупредили о том, куда и для чего везут или просто вытащили ночью из постели и запихнули в вагон? Стоит открыть рот и задать вопрос, мой голос разнесется по коридору и достигнет ушей Капитолины. Снова привлекать к себе ее внимание хочется еще меньше.

Завершают процессию два охранника с опустевшими ящиками из-под одежды. Их шаги отличаются от наших тем, что металлические набойки на каблуках со звоном ударяются о камни. Затылком ощущаю на себе взгляд одного из них, даже оборачиваться не надо, чтобы в этом убедиться. Прибавить шагу не получится, итак почти наступаю на пятки впереди идущей девушке. У нее короткие темные волосы, а обувь явно выбрала не по размеру и время от времени ботинки так и норовят соскочить. Представляя, как глупо мы выглядим со стороны, стараюсь запомнить любую мелочь.

Путь из подземелья один, но стоило нам подняться на этаж выше, развернулась целая сеть коридоров. По маленьким окошкам почти у потолка можно легко понять, что теперь мы не так глубоко под землей, как были. Пытаться запомнить, когда и куда мы свернули совершенно бесполезно. Не представляю, сколько раз нужно здесь пройти, прежде чем изучить маршрут. Когда Капитолина, наконец, вывела нас из лабиринта и остановилась в начале длинного коридора с дверями по обе стороны, я невольно чуть не врезалась в спину впереди идущей девушки.

– На каждой двери написаны ваши номера, внутри на кровати вы должны найти папку с расписанием и подробными инструкциями. Завтра с утра вас разбудят, принесут завтрак, после чего за каждой зайдет помощник того мастера, к которому вы записаны. Советую вам как следует выспаться, даже если не очень хочется. Любые вопросы можете задать мне, я буду здесь, – указав ладонью на дверь, Капитолина улыбнулась и сцепила руки в кулак. Девушки неуверенно переглядывались и продвигались вперед, растерянно озираясь по сторонам в поисках нужной цифры. Одиннадцать сорок семь и одиннадцать сорок шесть красовалось на третьей двери, осмотренной мною. Остановившись перед ней, тянусь к ручке и замираю, когда девушка с рыжими волосами первой хватает и дергает на себя.

Комната выглядела маленькой, даже наша с сестрой спальня казалась куда больше. Две кровати стоят у противоположных стен, напротив них по стулу. Само собой, мебель старая, обшарпанная, местами потертая, даже дома куда лучше. Вспомнив, для кого предназначались комнаты прежде, перестаю удивляться. На одеяле лежит папка с аккуратно выведенным номером, обозначающим теперь мое имя. Закрыв за нами дверь, девушка с рыжими волосами опускается на кровать и открывает свою. Оказавшись с ней наедине, больше не могу бороться с желанием задавать как можно больше вопросов. Ознакомившись с расписанием, она подняла ослепительные зеленые глаза и посмотрела прямо на меня, словно ожидая любых расспросов.

– Ты правда ничего не помнишь? – неожиданно поинтересовалась она, опередив ход моих мыслей и заставив поразиться еще больше. Пожав плечами, положительно киваю, представляя, как глупо должно быть выгляжу в ее глазах сейчас. Одной конкуренткой меньше, – Это нечестно, ведь тогда у тебя не будет никаких шансов, – однако в ее голосе слышалось искреннее сочувствие, и это поразило больше всего. Моргнув несколько раз подряд, набираюсь смелости и задаю самый главный вопрос.

– Никаких шансов на что? Расскажи мне все, что я должна знать, может это всколыхнет мои воспоминания и они вернутся, – удивительно, меня поселили, наверное, с единственной из девушек, кто может хоть что-то сказать, а не будет ехидно смеяться и издеваться. Помедлив какое-то время, одиннадцать сорок шесть бросила взгляд на свою папку и посмотрела на меня.

– Нас выбрали по одной из каждой группы учениц в качестве подарка Императора своим сыновьям. В первую очередь, естественно, принцу Леотхелазу, чье совершеннолетие и будет праздноваться. Тех из нас, кого не выберут принцы, продадут или подарят приближенным Императора, все на его усмотрение. В академии, откуда нас забрали сюда, с самого детства обучали всему, что должна знать фаворитка при дворе. Всему, что от нас может потребоваться выбравшему господину. Звание фаворитки слишком разностороннее, из-за чего они все должны быть идеальны. Говорить на двух, а то и трех языках, чем больше, тем лучше. Уметь танцевать и знать правила придворного этикета в случае, если потребуется сопровождать господина. И это только начало списка, но если ты ничего не помнишь, то боюсь даже здесь проиграешь всем остальным, – кровь невольно отхлынула от кожи и она заметно похолодела. Сжав пальцами папку, пытаюсь не выдать того, как на самом деле они дрожат. Стоит кому-нибудь заговорить со мной не по-русски и мой обман тут же раскроется.

– А как мы все оказались в этой академии и где конкретно она находится? Да и кто, собственно, выбирал нас и знали ли мы, куда едем и для чего? – слишком много глупых вопросов, вероятно именно из-за этого одиннадцать сорок шесть смотрит на меня так, словно перед ней безрассудный ребенок. Я часто злилась на учеников, особенно, когда они не могли понять элементарных, на мой взгляд, вещей, теперь же, кажется, заняла их место в глазах собеседницы.

– К каждой группе девушек в академии приставлена наставница, она-то и производила отбор лучшей, на ее взгляд. Само собой, она сообщила нам о своем выборе. Само собой, мы знали на что идем, ведь для этого родители и отдали нас в академию. Каждая из нас еще в детстве прошла строгий отбор для поступления, и лишь самые из самых попали в список будущих фавориток. Как должно быть тебе сейчас страшно, ведь ты ничего не помнишь и не понимаешь, – рыжая девушка прекрасно понимала меня, даже удивительно.

– У нас были имена до посадки в поезд? Как тебя зовут? – называть ее по номеру казалось жутким кощунством, особенно после столь доброжелательного отношения к вопросам. Натянуто улыбнувшись, она покачала головой, но затем ответила.

– Конечно у нас были имена, просто теперь про них придется забыть, господин сам придумает новое, угодное ему. Не важно, как меня звали, – ощущение неприязни прокатилось внутри и спряталось где-то в пятках. Девушкам сильно промыли мозги, ну не могли они желать подобного обращения и жизни. Неужели на самом деле бывают люди с подобным мировоззрением, кто добровольно идет на самопожертвование и отдаются полностью воле Императора? Неожиданно стало интересно, что расскажет брату настоящая одиннадцать сорок семь и расскажет ли. Он вытащил ее из поезда, везущего девушку в мечту, и теперь она никогда не займет место рядом с каким-нибудь придворным богачом или принцем. Представляю ее гнев, ведь своим поступком брат полностью изменил нам жизнь, выдернув из привычной обстановки. Эгоизм Минингита когда-нибудь сыграет с ним злую шутку, и я бы с радостью посмотрела на это. Если доживу, если пройду через это или если смогу сбежать до начала праздника. Скольких из двенадцати Его Высочество принц Леотхелаз и братья выберут себе, и кого из оставшихся определят, как негодных? Тяжесть не переставая давила на грудь все это время, но я старалась держать себя в руках и не поддаваться панике. Стоит перестать, и битва будет заранее проиграна. Размышляя над всем услышанным, ход мыслей дошел до неприятной темы и лицо непроизвольно перекосилось.

– И я так понимаю, среди обязанностей фавориток есть вещи интимного свойства, чему нас, само собой, тоже обучили? – запнувшись на определенном слове, замечаю, как собеседница заметно покраснела и чуть склонила голову, пряча взгляд. Положительно кивнув вместо ответа, отложила папку в сторону, а сама принялась раскладывать кровать и взбивать подушку.

– Вступив в академию, мы становимся собственностью Его Величества Императора и обязаны подчиняться ему беспрекословно, а впоследствии тому, кому он передаст права на нас. В том числе и в этой области. Наверно это единственный минус нашей работы и будущей жизни, но разве роскошь того не стоит? – говоря это, она одним плавным и грациозным движением стянула с себя платье и забралась под одеяло. Мне хотелось вскочить и громко прокричать «нет», заорать на все здание и вдолбить в головы глупым курицам, что никакое богатство того не стоит, но вовремя прикусила язык и сдержалась. Они имеют право на личное мнение, и если им так хочется, то это не мое дело. Вот только, как теперь избежать смерти и пройти через все это живой? Надо срочно продумывать план побега и чем скорее, тем лучше. Стоит оказаться перед принцами и Императором, они очень скоро поймут, что я не умею ничего из необходимого для роли фаворитки, и тогда для меня будет открыта одна дорога. Причем явно не домой.

– Просто замечательно, – пробормотала я, последовав примеру собеседницы и забравшись под одеяло, но в отличие от нее не стала раздеваться и сделала это в одежде. Вытянув руку и щелкнув выключателем, одиннадцать сорок шесть погасила свет, и комната погрузилась в кромешную тьму.