Текст книги "На качелях времени"

Глава восьмая. Терпение – венец всех ожиданий

Махваш мечтала прижать Кайхона к груди и замереть так хотя бы на минуту. Она понимала, он и на расстоянии всё знал. Но не видеть сына столько времени было для неё мукой. Вспоминала его красивую осанку хорошие манеры, огромные глаза с синевой, кудри. Кайхон был учтив и сочетал в себе чувство такта и чувство юмора, никогда не повышал голоса, внимательно слушал. Когда сын был рядом, Махваш привычно воспринимала всё как должное. Теперь же тоска по сыну стала наваждением.

В переживаниях Махваш не сразу заметила изменения в себе. А оказалось, она вновь забеременела. Через столько лет Бог подарил ей возможность стать матерью!

Ризо от радости места себе не находил. Он как будто помолодел, несмотря на густую седую прядь на голове. Вновь стал тем прежним весёлым, внимательным и беспечным парнем, которого Махваш знала двадцать с лишним лет назад. Он оберегал жену, не позволял ничего делать. Все заботы по дому взял на себя. Дочка Райхон тоже была счастлива. После школы она готовила разные вкусности и ждала с работы тётю Махваш. Верные друзья Тернопольские стали чаще наведываться, хотя это им уже было нелегко – годы брали своё.

Махваш хотела поделиться своей радостью с Кайхоном и Ариной. Но даже муж подруги не отвечал на звонки. Она сдерживала слёзы от переживаний, но Ризо всё замечал. Обнимал нежно за плечи и уговаривал:

– Милая, мы уже не молодые, нам больше сорока. Рожать в эти годы тебе будет нелегко. Поэтому ты должна быть спокойна. Если б что-нибудь случилось – весть об этом не заставила себя ждать.

– Ты прав, мой любимый. Я ходила сегодня к врачу на обследование. Делала УЗИ, хотела узнать, кто будет – девочка или мальчик? Если бы мои друзья из Синего облака были рядом, я бы знала точно.

– Какая разница, дорогая? Главное, чтобы вы с ребёночком были здоровы. У нас есть и сын, и дочь.

– Просто интересно, кто там внутри меня? Очень хочу мальчика. Даже имя ему уже ищу.

– У нас говорят: «Бача дар сафар – номаш Музаффар!» – «Ребёнок собрался в путь, а уже назвали Победитель!». Давай подождём с именем, дорогая.

– Конечно, подожду. Я как будто впервые беременна. Сама врач, а боюсь даже вздохнуть. Дай Бог, чтобы всё было благополучно.

Ночью Махваш часто подходила к окну. Ждала Синее облако. На пятом месяце беременности она заметила, что на подаренной Синими друзьями картине появились какие-то изменения. Посмотрела на небо, а там уплывало вдаль облако. Махваш заплакала, сняла картину и стала её рассматривать. Поменяв несколько пейзажей, картина остановилась на белом пространстве вечной мерзлоты. Через несколько минут на ней появился текст, он шёл, как титры, но чуть медленнее.

Мамочка моя родная, здравствуй!

Я знаю обо всём. Ты у меня сильная. За меня не переживай. Бабушка Мутриба со мной попрощалась и я ей обещал, что всегда буду помнить её и оберегать вас. Ты не одна – рядом папа и сестричка Райхон. Знаю, что скоро у меня будет мой брат. Береги себя и его, моя любимая. Наши Синие друзья говорят, что брат мой будет особенным и Самым Избранным среди землян.

Мы редко появляемся, потому что наше Синее облако засекли с земли на европейской территории. Так что Синие друзья наблюдают за планетой, оставаясь у обрыва ближе к Памирским горам. Как же мне там понравилось!

Я в Америке. Мне нельзя пока общаться с вами даже по тел ефону. Прохожу много тестов. Проверяли даже на каком-то детекторе. Арину Александровну оставили работать в закрытой лаборатории Гарвардского университета, и дядя Лукас скоро приедет. Мы будем жить здесь. Я поступил учиться в университет и скоро получу степень бакалавра.

Как только наши друзья-инопланетяне найдут новый способ оставаться невидимыми, мы обязательно встретимся с вами. А пока нам невозможно даже поговорить по телефону. Меня ищут, не хочу вас подводить. Особенно сейчас, мамочка, ты должна думать о здоровье.

Большой привет от моей крёстной Арины. Она очень скучает. Хотела отправить поздравление на 90-летний юбилей профессора Бахтиной и спрашивает, когда будет чествование?

Со мной в университете учится девушка. Она таджичка. Её родители 15 лет назад по грин-карте переехали в Америку. Зовут её Амина. Мне она очень нравится. Мы подружились. Я пришлю фотографию. Может быть, это моя судьба? Посмотрим.

Мамочка, всем передавай привет. Думай только о моём братике.

Люблю и жду встречи, твой Кайхон.

И всё, титры прошли! Как не поворачивала Махваш картину, появлялись только красивые пейзажи. Она стала целовать картину, гладить её, поворачивать в разные стороны, но нет – письмо больше не появлялось.

Все в доме заметили, что у Махваш изменилось настроение: она перестала грустить и плакать. Нежно гладила свой живот и загадочно улыбалась.

– Тётушка Махваш, вы такая счастливая! Скажите, встретились с моим братом? – спросила Райхон.

– Я получила от него послание, – ответила Махваш.

– Где же оно? Можно мне почитать?

– Нет, дорогая, даже мне не удалось его прочесть дважды…

– Ну почему?

– Письмо пришло на картину, что над моим диваном. Причём в виде медленно движущихся титров. Я едва успевала за строчками.

– Тогда перескажите, пожалуйста. Я так скучаю по брату! Неужели та встреча была единственной в моей жизни?

– Ну что ты, моя девочка, мы обязательно все увидимся, и, дай Бог, скоро. Вот папа придёт с работы, и я перескажу письмо. Ты уж потерпи, моя хорошая.

Райхон села ближе и заплакала.

– Что с тобой, дорогая? Ты обиделась? Почему плачешь? – спросила с беспокойством Махваш.

– Видела сон: бабушка Мутриба сказала, что напротив сидит ворон и никого не подпускает ко мне. Надо бояться его и прогнать, иначе он погубит всех, – со всхлипами ответила Райхон.

– И давно это было? Наивная моя, неужели ты веришь снам? У нас говорят «хобатро ба об гуй» – «сон рассказывай воде». Если бы все сны сбывались, была б не жизнь, а полный кавардак.

– Но я за всех переживаю! Утром проснулась и увидела на крыше соседней многоэтажки что-то вроде прожектора. Может, он мешает нам общаться с Кайхоном? – предположила Райхон.

– Давай посмотрим. Может быть, это камера наблюдения? Сейчас все дома под особой охраной. Не зря же такая высокая у нас квартплата.

Обе встали и глянули на крышу дома напротив. Прямо на них шёл направленный свет. Вдруг он потух. Махваш и Райхон переглянулись.

– Да, здесь что-то не то, – сказала Махваш и погладила Райхон. – Прошу, родная, ты больше туда не гляди. Мы ничего не видели, ничего не знаем. Ну и пусть наблюдают.

– А бабушка во сне о чёрном вороне говорила, – продолжала плакать Райхон.

– Что у тебя случилось? Ты так расстроена? Чувствую, что-то ты не договариваешь.

– Я не могу вас в таком положении заставлять переживать, но если не расскажу, то лопну, – всхлипывая, промолвила Райхон.

Махваш в мыслях упрекнула себя за то, что совсем не думала о ней. Дочка уже девушка, выпускница, а рядом нет бабушки Мутрибы, которая всё знала и помогала решать девичьи проблемы.

– Расскажи мне, что у тебя накопилось на сердце? Я тебя внимательно слушаю.

– Не знаю, с чего начать. У меня проблемы в школе.

– Не успеваешь по каким-либо предметам? Это можно решить. Возьмём репетиторов.

– Нет, тётушка Махваш. Дело не в уроках. По всем предметам я одна из лучших. Но вот не со всеми одноклассниками у меня складывается нормальное общение.

– Отец ходил на собрания, всегда радовался твоим успехам. Никогда ничего не говорил о проблемах в отношениях.

– Если бы мой брат Кайхон был рядом, никто не посмел бы меня обидеть!

– Кто ж тебя обидел, моя ласточка? – с тревогой спросила Махваш.

– У нас в классе учится бритоголовый Егор. Таких, как он, в школе человек двадцать. Егор какой-то озлобленный. Ходит как хозяин школы, все его боятся. Но есть и те, кто любит. Наташа – моя соседка по парте – так Егора любит, что готова быть его рабыней. Однажды этот Егор незаметно туго завязал мои косы за спинку парты. Меня вызвали к доске, я встала и своими косами подняла тяжёлую парту. Наталья чуть не упала. Я так громко вскрикнула от боли, а весь класс смеялся. Егор подошёл и сказал: «Придётся побрить тебя налысо, чтобы школьный инвентарь не ломала». А вчера заставил Наташу после урока плавания забрать моё нижнее бельё и отдать ему. У нас же с ней один шкафчик. Хорошо, что у меня с собой была спортивная форма, – рассказала Райхон, и Махваш увидела в глазах своей девочки ужас и боль обиды.

– Это что за фокусы? Он идиот? Ему к нам в лабораторию дорога, к обезьянам! Завтра же с утра пойдём вместе в школу, – взволнованно произнесла Махваш. – Иди, ложись спать, родная. Мы приведём в чувство бессовестного недоросля!

Сон долго не шёл к Махваш. Она переживала за Райхон и мысленно корила себя, что после ухода мамы была занята лишь работой и своей беременностью. Понимала теперь, как Райхон стало одиноко. Без бабушки Мутрибы и вечно занятой Махваш девочка осталась один на один со всеми проблемами.

Утром Махваш рассказала всё мужу. Ризо в ярости готов был сразу побежать в школу. Но Махваш пошла с Райхон сама. По дороге договорились, что бы не случилось в классе, Райхон тотчас идёт к директору. Девочка грустно кивнула и направилась на урок. А Махваш – в кабинет директора школы. Березова Лидия Петровна, красивая, статная и ухоженная женщина, сразу узнала известного учёного-нейробиолога. Приветливо поздоровалась и пригласила сесть. Не успели они и слова сказать друг другу, как в кабинет со слезами вбежала Райхон.

– Что случилось, моя дорогая? – испуганно спросила Махваш.

– Егор мой лифчик и трусики надел на скелет, который был в шкафу. Начался урок, учитель открыл шкаф, и весь класс засмеялся. Скелет был перевязан красной лентой, а на ней написано: «Мисс красоты – Райхон».

Директор встала и гневно заходила по кабинету:

– Егор – это наша головная боль. Учится хорошо, вредных привычек нет. Из приличной и интеллигентной семьи. В спортивных соревнованиях участвует. Но с этого года у него какой-то разлом в мозгах.

– Это по моей части. Мне надо с ним поговорить. Ты, Райхон, успокойся, мы пойдём сейчас в класс. Вы нам разрешите? – обратилась она к Лидии Петровне.

– Махваш Каримовна, в вашем положении нервничать недопустимо. Успокойтесь. Я пойду с вами, урок срывать не будем, просто вызовем Егора, – решила директор.

– Мне стыдно, – тихо сказала Райхон.

– Тебе? Почему стыдно? Это Егору пусть будет стыдно, – на ходу закончила разговор Лидия Петровна.

Поднялись на второй этаж. Лидия Петровна постучала в дверь кабинета анатомии и биологии и вызвала Егора.

– Добрый день делегации нравов! – по-солдатски отчеканил Егор.

– Ты уже сделал недобрым день для нас, – сказала Лидия Петровна. – Пойдёмте во двор. Уроки только начались. Не будем мешать.

– Ну что, Рая? Плохо терять нижнее бельё? – спросил с ухмылкой Егор.

– Кто Рая? Это ты Егожик, а она Райхон! – спокойно ответила Махваш.

– А-а-а, у тебя беременные защитники появились? – съязвил Егор.

– Ты и меня имеешь в виду? – насмешливо спросила Лидия Петровна.

– Ну вы-то беременны целой школой! – не унимался парень.

– А вот и проверим тебя на адекватность. Врач по мозговой части рядом, уж она-то поставит верный диагноз по твоим действиям и словам.

Во дворе Махваш и Лидия Петровна сели на скамейку, а Егор и Райхон встали напротив.

– Если ты такой смелый, честно ответь, зачем ты это сделал? Почему издеваешься над Райхон? – строго спросила директор.

– У меня свои идеи и принципы, по которым Райхон мне не ровня. Она вообще должна быть благодарна, что здесь её прекрасно принимают. Почему бы ей не жить у себя там – в Чуркистане? И беременная профессорша пусть там лечит головы своих чурков. А Рае надо в наши ряды вступать. Обреем голову, и будет своя, – ухмыляясь, грубо ответил Егор.

– Да-а-а, мозги тебе точно обработали! Ты кто такой, чтобы решать, кому жить здесь, а кому в Чуркистане? Не слышала о такой стране! – спокойно ответила ему Махваш. – Да, я профессор, мне предлагают работать в лучших университетах мира, но, глядя на тебя, думаю, что и здесь работы хватит.

Секретарша у входной двери школы показала жестами директору, что ей звонят по телефону.

– Завтра без родителей в школу не приходи, понял?! – сказала Лидия Петровна. – Не забывай, у тебя выпускной класс, комиссия по поведению может и не допустить тебя до экзаменов. – Извините, Махваш Каримовна, пусть завтра придёт отец Райхон. Мы всё обсудим.

– Мне можно вернуться в класс? – ехидно спросил Егор.

– Если попросишь прощения у Райхон, – ответила Лидия Петровна.

– Может мы сначала поговорим? – спросил Егор.

Кивнув, Лидия Петровна торопливо пошла к зданию школы.

– Сядьте рядом со мной и выслушайте меня оба, – начала разговор Махваш. – У тебя, Райхон, никогда не должно быть комплексов по поводу несуразного поведения людей неразумных. Всё ты должна рассказывать близким и не доводить до крайности. А ты, Егор, будь осторожен, твои мысли до добра не доведут. С Райхон тебе лучше не связываться, у неё очень сильные защитники. Но и с другими веди себя адекватно. Никогда такие бредовые идеи расизма и шовинизма не имели успеха, даже в политике. А уж в жизни с ними можно много дров наломать.

– Начались лекции по изменению мозговой деятельности и идейной направленности. Вы о себе лучше подумайте. Дадут ли вам родить ещё одного желтопузика? – со злостью выпалил Егор, наклонившись так близко, что обдал своим дыханием её лицо.

– Значит, ты по-хорошему не хочешь? – спокойно спросила Махваш, прямо глядя в его покрасневшие от злости глаза. – У тебя явная шизофрения и мания величия.

Егор с мерзкой ухмылкой вдруг стал давить рукой на живот Махваш. И она тихо произнесла: «Защити меня».

Вмиг они оказались на заднем дворе школы, где был въезд для машин. Егор испуганно смотрел на Махваш. Прибыла машина скорой помощи. Врач и санитары подхватили Егора, который даже не сопротивлялся, под руки. И только гудок был слышен за воротами.

Махваш держалась за поясницу, но вдруг почувствовала руки сына Кайхона и прилив сил. Райхон ничего не поняла: вокруг всё было укутано синим туманом. Они вновь оказались на скамейке, но Егора не было. Махваш пояснила, что Егора, не без помощи Кайхона, увезли в лабораторную клинику Института мозга Академии медицинских наук. Там он пройдёт обследование и лечение под её наблюдением.

Прозвенел звонок. Лидия Петровна, узнав о приезде скорой, подбежала к скамейке, узнать в чём дело.

– У Егора был острый приступ шизофрении и его увезли в нашу клинику. Надо сообщить родителям, пусть приедут ко мне на работу. Парня будем лечить, – сказала с чувством досады Махваш и добавила: – Можно нам пройти в класс и забрать бельё Райхон? Мне бы хотелось задать несколько вопросов Наталье.

– Хорошо, Махваш Каримовна. Поверьте, мне очень жаль, что такое произошло в нашей школе, – сказала директор, прощаясь.

– Никто не застрахован от болезней, дорогая Лидия Петровна. До встречи! – ответила Махваш.

В классе ребята бурно обсуждали ситуацию. Увидев Махваш и Райхон, все враз затихли. На скелете ничего не было.

– Наталья, здравствуй! Где бельё Райхон? – спросила Махваш.

– Здравствуйте! Нестор Петрович – учитель биологии, передал его мне, ведь мы сидим за одной партой, – опустив глаза, ответила Наталья.

– Можно с тобой поговорить не перед всем классом? У меня лишь несколько вопросов. Давай выйдем в коридор? – попросила Махваш.

– Да, конечно, – виновато согласилась Наталья.

В коридоре было очень шумно – большая перемена. Они встали у окна.

– Наталья, ты же мне подруга, зачем ты отдала ему моё бельё? – начала разговор Райхон.

– Егора все боятся. И ты тоже. Он обещал меня изнасиловать, если я этого не сделаю. Он мне сегодня дал ещё пузырёк с какой-то жидкостью, чтобы я в столовой подлила в твой стакан с компотом, – испуганным голосом произнесла Наталья.

– Отдай мне этот пузырёк, – попросила Махваш. – Он что хотел убить Райхон? – В голосе Махваш чувствовалась тревога.

– Егор мне сказал, что она просто долго будет мучаться поносом.

– И ты поверила? А если это яд? Ты бы стала убийцей! Не побоялась? – строго спросила Махваш.

– Я боюсь только Егора. Он два раза меня увозил куда-то на чердак. Я на коленях голая умоляла его меня не трогать. Он издевался надо мной, приказывал привести Райхон с собой, – чуть не плакала Наталья. – Завтра я должна была прийти с ней.

– Так! Я теперь начинаю понимать, что в этом флаконе. Наталья, спасибо, что всё рассказала. Больше такого не будет! Я тебе это обещаю. Запомни: впредь, что бы ни случилось, сразу рассказывай дома, обращайся в правоохранительные органы. Страх – плохой советчик. Можешь и ко мне прийти на приём. Я врач, могу помочь, ведь у Егора мания величия, а это серьёзная психическая болезнь.

Прозвенел звонок. Махваш попрощалась с девочками и пошла на работу. Переживания за Райхон не утихали – нельзя было оставлять её одну с проблемами. И как хорошо, что не Ризо, а она пришла сегодня в школу. Представляла, чем могла бы закончиться встреча отца с обидчиком дочери. На Востоке отношение отца к дочери особенное. Махваш знала, что её спокойный и уравновешенный Ризо мог не сдержаться, и случилось бы что-то страшное.

На работе Махваш ждали родители Егора – Борис Ильич и Татьяна Родионовна. Они не могли понять, что же такое случилось с их сыном, и как он попал в неврологическое отделение Института мозга.

Разговор был долгим. Родителей удивило грубое поведение Егора, хотя признали, что он стал меняться в последнее время в худшую сторону: наполовину побрил голову, сделал наколки на теле, но ведь это не карается законом.

– Мы сейчас все вместе пройдём в палату Егора и поговорим, – предложила Махваш. – Учитывая, что он заканчивает школу, здесь его долго держать не будем.

– Здравствуйте! – встав из-за стола, поприветствовал всех Егор. Он виновато посмотрел на доктора и опустил глаза.

Родители обняли сына. Егор стал их успокаивать:

– Мама, папа, садитесь, не переживайте. Со мной всё хорошо. Мне необходимо, в первую очередь, поговорить с доктором, – очень вежливо начал разговор Егор.

– Конечно, родной, мы для этого и встретились здесь. Махваш Каримовна говорит, что всё зависит от тебя, и проблемы со здоровьем можно решить, – сказал отец.

– Бога буду молить о твоём выздоровлении, Егорушка, – сказала, потрясённая внезапной болезнью сына, Татьяна Родионовна.

– Махваш Каримовна, извините меня за сегодняшний инцидент. Я сам не пойму, откуда у меня столько мерзости и ненависти появилось в последнее время. Голова забита какими-то страшными идеями. Думаю, поменьше надо общаться в Интернете со всеми подряд. А всему виной деньги. За вступление в неформальные организации сулят большие средства. Да ещё прибавка за каждого новенького, кого я приведу с собой. Я выбирал тех лидеров, кто больше всех обещал денег. Меня будто зомбировали.

– Смогу ли я тебя извинить, не знаю. Но буду лечить. Мне много лет и мой ребёнок настолько желанный, что я боюсь его потерять. Мозг человека – это очень мощный и многофункциональный орган. Ты его сделал больным. Чувствуешь, что сейчас легче и нет того напряга, что был утром? Здоровый мозг никогда не направляет человека делать плохое. А ты мог убить моего ребёнка, который ещё не успел родиться. У меня есть защита, и ты это почувствовал. Ну ладно, давай конкретно: ты перед родителями ответишь на несколько вопросов? – предложила Махваш.

– Я готов, – тихо ответил Егор.

– Сколько часов в сутки ты спишь?

– Два-три часа. В выходные чуть побольше.

– Чем ты занимаешься ночью, когда не спишь?

– У нас конференции по ячейкам организации и показы нацистских фильмов.

– Ты чувствуешь, что не высыпаешься?

– Да, теперь я понимаю, это специально делалось, чтобы вызвать раздражение и нервозность.

– Почему ты выбрал жертвами девушек – Наталью и Райхон?

– Наталья не захотела вступать в наши ряды борцов с неславянами, а я уже получил за неё деньги. Она любит меня, и я хотел этим воспользоваться. А Райхон понятно почему. Извините, я ведь был в каком-то дурмане.

– А с парнями бороться слабо? Так только трусы поступают. А тебе ещё за это деньги платили. Как в поговорке «Пусти душу в ад – вот и будешь богат». Ещё вопрос: если бы тебя заставили убить просто ради идеи или забавы, ты бы убил?

Егор заплакал. Родители были напряжены. Махваш поняла, что надо заканчивать и всех успокоить.

– Борис Ильич, Татьяна Родионовна, болезнь Егора излечима. Это лишь начальная стадия, слава Богу! Но в первую очередь излечиться должен захотеть сам Егор. Сегодня вам лучше вернуться домой. А мы с Егором пойдём в лабораторию и проверим его нервную систему.

Родители попрощались, а Махваш передала Егора своим ассистентам и пошла домой. Она решила быть ближе с Райхон, чаще с нею разговаривать, да и приласкать лишний раз. Всю дорогу она думала о защитниках, которые помогают не только ей, но и направляют заблудших на правильный путь. Где вы, мои дорогие? Как же мне вас поблагодарить?

Дома Ризо и Райхон ждали её с нетерпением. Они хотели услышать, что же написал Кайхон. Махваш пересказала письмо и добавила:

– Ах, как верно сказал Хайям: «Терпение – венец всех ожиданий»!