Текст книги "Твое нежное имя"

Глава 3

На следующее утро Джун поднялась в восемь часов, чего давно не делала. Съев на завтрак только тост, девушка не отрывала глаз от висевших на кухне часов.

– Джон уже все им сказал! – вырвалось у Джун, когда стрелки подошли к девяти.

– Не думаю, что его родители так рано встают. Особенно принимая во внимание здоровье отца, – предположила Мэри. – Подожди еще немного. Уверена, Джон не подведет.

Говоря это, Мэри мысленно скрестила пальцы от сглаза, совсем не уверенная в своей правоте. У Томаса была целая ночь, чтобы убедить в чем угодно брата. Кто знает, какие у него нашлись в запасе доводы?

Даже солнечное летнее утро не радовало Мэри. Чем бы ни кончилась эта история, а жизнь Джун пойдет не по тому пути, на который надеялась сестра. Восемнадцать лет – это слишком мало, чтобы обременять себя ребенком.

– Я хочу подстричь газон, – заявила Мэри не в силах усидеть без дела. – А ты могла бы полоть. Окно останется открытым, так что звонок мы услышим.

– Не могу! – замотала головой Джун.

Мэри вздохнула и отступилась. Джун из дома теперь и на аркане не утащишь. Остается надеяться, что Джон не заставит себя долго ждать.

Одетая в джинсы и ковбойку, Мэри вывела из сарая древнюю газонокосилку. Машина дышала на ладан. К следующему сезону придется покупать новую.

Ближайший сосед созерцал свой цветник и наслаждался теплым летним утром. Когда Мэри вышла на лужайку, он помахал девушке рукой. Обоим Стивенсонам было уже за пятьдесят. Соседи очень помогали девушке эти четыре года, хотя им хватало своих забот. Их дочь Николь уже год как вышла замуж и в октябре ждала первого ребенка. Вот как поступают умные люди….

За шумом косилки Мэри не услышала телефонного звонка. Но когда из дома выбежала сияющая Джун, стало ясно, что Джон все же позвонил.

– Его родители хотят меня видеть, – объявила сестра. – И тебя тоже. Я сказала, что мы приедем во второй половине дня. – Девушка беззаботно рассмеялась. – А Томас так боялся, что это известие убьет его отца!

Стараясь не дать тревожным мыслям овладеть сознанием перед предстоящей встречей с семьей Тэчеров, Мэри осторожно высказала опасения:

– Приглашение совсем не означает, что его родители согласны…

– Джон сказал, что согласны. – Джун замялась, на ее лицо набежала тень. – По крайней мере, они не сказали, что против. – И уже совсем другим, жестким тоном добавила: – Пусть скажут спасибо, что мы не поженились тайком ото всех.

Мэри нахмурилась и стала внимательно рассматривать сестру.

– Вы и в самом деле хотели так поступить?

– Зато не было бы никакого шума. По-французски это называется «свершившийся факт»…

– Я знаю французский не хуже тебя. – Похоже, сестра не шутила… – Рада, что вы так не сделали.

Мэри вдруг с горечью осознала, как пусто будет в доме без Джун. В последние годы сестра наполняла ее жизнь смыслом. Но не надо забегать вперед. Нельзя строить планы на будущее, пока этот брак действительно не станет «свершившимся фактом».

– Ты бы лучше подумала, что наденешь сегодня, если хочешь произвести хорошее впечатление, – сказала Мэри сестре с наигранной непринужденностью. – У тебя есть совершенно новое белое платье.

Джун сморщила нос и сразу стала похожа на капризную девчонку.

– Я не собираюсь расфуфыриваться, чтобы произвести хорошее впечатление, – небрежно сказала она. – Надену то, в чем будет удобно.

Удобно эта маленькая задавака чувствовала себя либо в джинсах, либо в короткой юбке, больше похожей на широкий пояс, что, по мнению Мэри, не понравится Тэчерам. А с другой стороны, почему Джун должна подстраиваться под чужие вкусы? Джону она понравилась именно в своем обычном виде, а его мнение здесь было решающим.

– Хорошо, – согласилась Мэри. – Я тоже оденусь попроще.

После ленча Мэри вымыла посуду и поднялась наверх. Приняв душ, надела платье с короткими рукавами в рыжую и белую полоску, перехваченное в талии узким ремешком. На ноги она наденет рыжие босоножки на ее любимых высоких каблуках.

Джун переросла ее в пятнадцать лет, а сейчас рост этой дылды без всяких каблуков был метр семьдесят. Мэри давно поняла, как трудно завоевать авторитет у человека, который выше тебя на целую голову.

Впрочем, их отец был ростом под два метра, а мать на два сантиметра ниже нынешней Мэри, но слово матери всегда считалось законом. Наверное, все зависит от характера. Когда дело доходило до серьезных стычек, младшая сестра неизменно брала верх.

Так что заявление сестры, что ей выбрали университет, казалось просто насмешкой, думала Мэри, накладывая косметику перед туалетным столиком. Впрочем, теперь уже ничего не поделаешь. Зеленые глаза в зеркале были тревожными. Брак – всегда лотерея, как бы он ни начинался.

К удивлению Мэри, сестра оделась достаточно скромно – в юбку, доходившую до середины бедер, и светло-голубой жакет. Ноги, еще год назад наводившие на мысль о нескладном новорожденном жеребенке, вдруг приобрели изящную форму. Рассыпавшиеся по плечам прямые блестящие волосы придавали девушке трогательный вид. Мэри смотрела на сестру с нежностью и в который раз думала, как она молода и неопытна.

Тэчеры жили за городом. Нагретый солнцем «фиат», казалось, так и рвался в путь. Чего нельзя сказать о ней, неохотно признала Мэри. Предстоявшая встреча пугала. Конечно, обе стороны будут чувствовать себя очень неловко, но ее положение самое невыгодное. Она, опекун и воспитатель сестры, несет ответственность за столь очевидное отсутствие у юной девушки твердых моральных устоев!

Лишь бы Томаса не было. Что ему делать на этой встрече? Все стрелы он выпустил вчера. Меньше всего Мэри хотелось опять столкнуться с этим типом…

Когда у «фиата» спустило переднее колесо, сестры находились в трех милях от города, посреди торфяных болот. Мэри еле справилась с управлением: руль вдруг стал непослушным, и машина как-то затряслась, но удалось остановиться на обочине.

– Проклятье! – с чувством воскликнула Мэри. – Надо же этому случиться именно сегодня!

– Уже половина четвертого, – сообщила Джун, подливая масла в огонь. – Что будем делать?

Мэри воздержалась от комментариев. Девушка выключила мотор и вышла, чтобы вытащить из багажника запаску. Вряд ли ее платье подходило для замены колеса, но что оставалось делать?

Через несколько секунд Мэри не веря своим глазам, уставилась на совершенно плоскую запасную камеру, лежавшую на дне багажника, словно блин на сковородке. Последний раз у нее спустило колесо месяца два назад; с тех пор проверить запаску девушка так и не удосужилась.

На этой машине уже никуда не доберешься, уныло подумала Мэри. Сестры оказались в совершенно дурацком положении.

– Что случилось? – спросила Джун. Она выбралась из машины и с ужасом уставилась на спущенное колесо. – О, только не это!

– Да, – с отвращением сказала Мэри. – Классическая ситуация, какие обычно бывают в кино.

– И что же делать? – снова спросила Джун. – Родственники Джона решат, что мы не приедем.

– Едва ли, – вглядываясь в пролетающие мимо машины, постаралась успокоить взволнованную сестру Мэри. – Джон начнет волноваться, позвонит нам домой, поймет, что мы выехали, подождет еще полчаса, потом догадается, что с нами что-то случилось, и поедет навстречу. А пока, – решительно добавила она, – придется посидеть и подождать.

– Можно проголосовать и попросить подвезти, – с надеждой предложила Джун. – Наверняка кому-нибудь по пути.

– Это может оказаться опасным, – покачала головой Мэри.

– Совсем нет, если едет целая семья.

– Если едет семья, вряд ли в машине будет место.

Лицо Джун стало упрямым.

– И все-таки я попробую. Вреда не будет.

Девушка подошла к обочине и с победной улыбкой подняла руку с таким видом, будто делала кому-то великое одолжение. Из двух машин посигналили, но не остановились; остальные мчались мимо, не обращая внимания на хрупкую фигурку у края шоссе.

Когда девушки потеряли всякую надежду, большой серебристый «БМВ», промелькнувший мимо на большой скорости, вдруг коротко просигналил и резко остановился в двадцати метрах от них. Томас Тэчер выскочил и направился к сестрам.

В темно-синем пиджаке, брюки и рубашка на тон светлее, мужчина выглядел очень впечатляюще. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять ситуацию.

– Прежде всего, надо продвинуть машину немного вперед, – безмятежно сказал Томас, – чтобы не создавать на дороге аварийную ситуацию. Вам, Мэри, лучше сесть за руль, а я буду толкать.

– Я могу помочь, – предложила Джун. – Я гораздо сильнее, чем можно подумать.

Мольба, заключавшаяся в ореховых глазах, могла бы тронуть даже каменное сердце, а сердце Томаса Тэчера, видимо, окаменело еще не до конца. Его улыбка показалась бы не слишком радушной, но все же это была улыбка. Резкие черты лица смягчились.

– Спасибо, я справлюсь, – сказал мужчина. – Не стоит пачкаться.

«Фиат» мыли пару дней назад, но, поскольку почти все это время лил дождь, Томасу должно очень повезти, чтобы не запачкать девственно чистые манжеты.

Мэри села за руль, отпустила ручной тормоз и включила нейтральную передачу; Томас уперся руками в багажник. Девушка видела в зеркальце темноволосую голову и широкие плечи, обтянутые шерстяным пиджаком. Наверное, собрался пообедать с какой-нибудь приятельницей…

Если так, меня это не касается, одернула себя Мэри. Просто обидно, что как раз в это время Тэчер проезжал мимо. Теперь Том будет считать ее не только корыстолюбивой искательницей собственной выгоды, но и полнейшей дурой.

Как Мэри и предполагала, когда Томас отошел от машины, на голубых манжетах остались следы грязи, однако если мужчина и заметил это, то не подал виду.

– Какая дорожная организация вас обслуживает? – спросил Тэчер. – Вы можете позвонить из моей машины.

– Никакая, – промолвила Мэри, постаравшись сделать это без тени смущения.

Внешне Томас остался совершенно равнодушным, только высказал предположение, что в воскресенье без дорожной службы машину отбуксировать в ремонт не удастся.

– Вам придется рискнуть и оставить «фиат» здесь.

– Но завтра мне надо ехать в магазин, – с беспокойством сказала Мэри.

– Тебе надо доставить ее в какой-нибудь гараж для починки, – встрепенулась Джун.

Мэри подумала, что ремонт будет стоить кучу денег, но другого выхода не было. А в магазин она доберется автобусом.

Томас отряхнул руки и кивнул в сторону «БМВ».

– Прошу.

– Мне очень жаль, что вы из-за нас занимались столь неприятными вещами. – Мэри постаралась, чтобы в голосе прозвучало искреннее сожаление. – Ведь вы куда-то ехали…

– Нет, ничего страшного не произошло, – ответил Тэчер. – К счастью, решил поехать этой дорогой. – В серых глазах светилась насмешка. – Я всегда прихожу на помощь девушкам, попавшим в беду.

– Настоящий рыцарь дорог! – парировала Мэри, не скрывая враждебности. – В следующий раз не забудьте платиновый меч!

Заискрившиеся смехом глаза мужчины задержались на вызывающе вздернутом подбородке и легком румянце на высоких скулах маленькой женщины.

– Учту. А пока придется воспользоваться обычным серебряным.

Джун уже стояла у машины и нетерпеливо оглядывалась.

– Уже без четверти четыре! – громко заявила она.

– Как заметила ваша сестра, время не стоит на месте, – вымолвил Томас. – Может, поедем?

Не говоря ни слова, Мэри зашагала к «БМВ». Нервы девушки были напряжены до предела. Томас Тэчер выбил ее из колеи, всю обычную сдержанность, которой Мэри заслуженно гордилась, как ветром сдуло, и появилось желание поколотить эту гору мускулов…

Джун открыла дверцу и скользнула на заднее сиденье, Мэри пришлось сесть рядом с водителем. Томас открыл дверцу и сделал приглашающий жест.

– Экипаж ждет, мэм. Не забудьте пристегнуться.

Неожиданно утонув в мягком кожаном сиденье, Мэри взяла ремень, но не смогла вытянуть его из гнезда. Томас перегнулся со своего сиденья, взял у Мэри из рук пряжку. Девушка почувствовала теплое дыхание на шее, уловила слабый запах лосьона. Когда Тэчер вытянул ремень и закрепил под сиденьем, рукав синего пиджака задел ее грудь.

– Вы слишком сильно дернули, – сказал Томас. – Вытягивать ремень надо потихоньку.

Мэри ощутила, как по телу побежали мурашки. Нельзя отрицать, этот мужчина вызывал у нее неожиданные реакции: например, стоило ему очутиться рядом, как пульс у Мэри учащался. К сожалению, подумала девушка, ее реакция на этого мужчину чисто рефлекторная и контролю разума не поддавалась. Только бы он не догадался об этом…

– Спасибо, – сухо поблагодарила Мэри.

Слегка улыбнувшись, Тэчер включил зажигание. Внезапно у Мэри появилась уверенность, что Томас точно знает, что она чувствует, когда он рядом; возможно, так он воздействует на любую женщину, с которой общается. Вероятно, Тэчер находит такое всего лишь забавным и не придает маленькому дорожному приключению никакого значения. Наверняка этого красивого мужчину привлекают высокие, загадочные блондинки…

Салон машины был достаточно большим, но Мэри все равно казалось, что Томас сидит чересчур близко. Рука Тэчера, лежавшая на рычаге, никак не могла коснуться ее колена; тем не менее, девушка непроизвольно отодвинулась и тут же сделала вид, что просто устраивается поудобнее.

– Похоже, мы сильно опаздываем, – раздался сзади беспокойный голос Джун. – Джон может подумать, что я не приеду.

– Сомневаюсь. – «БМВ» мягко тронулся с места. – Брат беспредельно верит в вас.

– Не больше, чем я в него. – Джун немного помолчала, а потом нерешительно спросила: – Вы были с ним, когда Джон рассказывал все родителям?

– Да, – последовал ответ. – Ему была нужна моральная поддержка.

– А разве вы поддерживаете его? – вмешалась в разговор Мэри. – Вчера вечером вы утверждали обратное.

– Конечно, от радости я не прыгаю, – признался Томас, – но это не значит, что я собираюсь бросить брата на произвол судьбы.

– И как ваши родители восприняли это известие? – осведомилась Джун.

– О, не беспокойтесь, наши родители, воспитанные люди и шума поднимать не будут! – Тон мужчины снова стал резким. – Остается лишь делать хорошую мину при плохой игре.

После этих слов Джун замолчала, но Мэри понимала, что на заднем сиденье сестра кипит от негодования. Томас совсем не стремился облегчить им задачу.

Мэри сама волновалась, готовясь к встрече с родителями Джона. Они могли быть сколько угодно воспитанными людьми, но тем труднее им принять этот брак. Разговор в узком семейном кругу мог заставить Джона образумиться.

Большой, увитый плющом дом Тэтчеров стоял посреди ухоженного парка. Дом казался более впечатляющим, чем Мэри могла себе представить.

Томас остановил машину у входа и слегка пожал плечами, когда Мэри вышла, не дожидаясь его помощи. Зато Джун приняла руку Тома и выпорхнула из машины, словно подобные знаки внимания уже вошли у нее в привычку.

Из дома выбежал взволнованный Джон.

– Что случилось? – воскликнул юноша, обнимая свое сокровище.

– Камера лопнула, – коротко ответил ему брат. – Хорошо, что я как раз проезжал мимо.

– Запаска тоже спустила, – вставила Мэри, прежде чем Том успел что-нибудь добавить. – Я как раз хотела отдать ее в ремонт…

– То же самое случилось со мной пару месяцев назад, – усмехнулся Джон. – Только я просто забыл починить камеру. Проходите в дом.

Джон провел девушек в холл, отделанный дорогими панелями из темного дуба. Очень красивый ковер покрывал почти весь паркетный пол. Между двумя арками стояла огромная ваза с розовыми гладиолусами и создавала уют в огромной комнате. Приветливый дом, подумала Мэри.

Томас открыл одну из дверей, ведущую из холла, и отступил в сторону, пропуская дам. Но Джун отстала, уцепившись за руку Джона, словно пытаясь найти поддержку, и Мэри пришлось первой войти в элегантно обставленную гостиную со старинным мраморным камином.

Знание, что мистер Тэчер болен, не помогло Мэри справиться с потрясением, испытанным при виде человека в инвалидном кресле. Левая сторона измученного лица оставалась парализованной, но глаза смотрели совершенно ясно. Мэри растерялась.

Миссис Тэчер – совершенная леди, облаченная в наряд кремового цвета, – поднялась навстречу. Выражение лица женщина контролировала прекрасно, но в глазах отчетливо читалось беспокойство.

– Вы и есть Джун? – вежливо спросила она.

– Нет, Джун вот, – ответил вошедший младший сын, – а это Мэри.

Мэри лихорадочно думала, как избежать неуместного в данном случае рукопожатия, и с облегчением вздохнула, когда хозяйка дома не выказала намерения протянуть руку.

– Прежде чем начать разговор, предлагаю выпить по чашке чаю, – произнесла миссис Тэчер. – Сейчас все будет готово.

Словно по сигналу, из холла послышалось дребезжание посуды, и дверь снова распахнулась, впустив пожилую женщину в темно-синем платье, толкавшую перед собой столик на колесиках.

– Я накрыла на шестерых, – громко сообщила она, с нескрываемым любопытством оглядывая девушек. – Печенье только что из духовки.

– Прекрасно, – сказала миссис Тэчер. – Спасибо, Марта.

Мэри села на один из маленьких диванов, стоявших у камина, и старалась не выдать своих чувств при виде опускающегося рядом Томаса. Джун и Джон вдвоем уселись на другой.

Оба сына темноволосые, видимо в отца, сейчас совсем седого, потому что мать их была прекрасно сохранившейся блондинкой. Если Мэри считала правильно и Томасу года тридцать три – тридцать четыре, то миссис Тэчер далеко за пятьдесят, хотя ей нельзя дать и сорока пяти.

Мистер Тэчер держал чашку без посторонней помощи, что Мэри отметила с облегчением; правда, до сих пор не произнес ни слова, и девушка подумала, что речь у него нарушена.

С каждой минутой напряжение в комнате возрастало. Мэри охватило уныние. Теперь она хорошо понимала, почему Томаса так заботило здоровье отца, – в его состоянии трудно справиться со стрессом, который навязали Джон и Джун.

– Джон говорил, что несколько лет назад вы потеряли родителей, – сказала миссис Тэчер. – Какое ужасное горе!

– Да, пережить пришлось много, – признала Мэри, стараясь говорить спокойно.

– И все вынесли на своих плечах… – Сочувствие, прозвучавшее в голосе женщины, несомненно, искренне. Миссис Тэчер перевела взгляд на Джун, которая до сих пор не произнесла ни слова. – Я во всем виню Джона, а не вас, дорогая. Вы еще так молоды!

– Нет, это и моя вина, – смиренно признала Джун, что, в общем, было правдой.

– Даже если мы разделим вину на всех, делу не поможем, – едко заметил Томас. – Вопрос в том, что можно сделать.

– Все уже решено, – бросил Джон. – Мы женимся.

– Само собой, разумеется, – согласилась мать. – Нужно решить, где и когда.

– Сент-Оноре, – вдруг не совсем внятно произнес мистер Тэчер, и все глаза обратились к нему.

Его жена не совсем уверенно предложила:

– Не лучше ли все оформить в отделе регистрации?

– Нет. – Внятно говорил отец или нет, но тон был непререкаемый. – Мои сыновья должны венчаться в церкви!

– Свадьбу можно сделать достаточно скромной и в этом случае, – сказала Мэри, слегка порозовев, когда все посмотрели на нее. – Я хочу сказать, – быстро продолжила она, – что совсем не обязательно, чтобы пел хор и тому подобное, правда?

Ответил Томас:

– Если вы беспокоитесь о расходах, то напрасно. Вас это вряд ли коснется.

От оскорбления у Мэри даже закружилась голова. Глаза девушки потемнели от негодования, когда она встретила взгляд Томаса.

– Еще как коснется!

– Даже скромное венчание обойдется недешево, а ваши дела, как я понимаю, в этом году идут неблестяще, – спокойно сказал Том.

Деньги, отложенные на образование Джун, теперь, конечно, не понадобятся. Естественно, эти деньги помогли бы Мэри продержаться с магазином, но, с другой стороны, она не может позволить Тэчерам взять все расходы на себя.

– Все будет в порядке, – решительно сказала Мэри. – Тем более что у нас есть и другой источник дохода.

Джун открыла рот, но, наткнувшись на предостерегающий взгляд сестры, промолчала, хотя на ее лице явно отразились те сомнения, которые Джун хотела выразить вслух. Томас задумчиво посмотрел на нее и снова повернулся к Мэри.

– Бывают случаи, – буднично сказал Том, – когда гордость неуместна.

Забыв обо всех, Мэри вглядывалась в серые глаза Тома и видела, как в их глубине вспыхивают рыжие искорки. Желудок девушки болезненно сжался, а в кожу будто впились сотни муравьев. Потребовалась вся воля, чтобы голос не выдал ее состояния, в которое Мэри неизменно приводила близость этого человека.

– Это не тот случай.

Глава 4

Через десять минут все вопросы были решены: венчание состоится в соборе Сент-Оноре через месяц. К тому времени, по подсчетам Джун, срок беременности будет всего восемь-девять недель. И никто ничего не заметит. Правда, Мэри считала, что это не самое главное в предстоящей церемонии.

Завтра Джон отвезет будущую жену показать гинекологу, с которым уже договорился. Мэри питала слабую надежду, что Джун ошиблась. В таком возрасте у девушек еще бывают отклонения…

Другой вопрос, захочет ли Джон тогда жениться на ней. Для Джун это стало бы катастрофой: первая любовь – чувство сильное…

А как бы повела себя в подобной ситуации она сама, с горечью подумала Мэри. В ее жизни было несколько молодых людей, но никто не стал ни близким, ни дорогим, ни к кому она не испытывала глубоких чувств. Нынешний приятель, с которым Мэри достаточно часто встречалась, уехал в отпуск в Новую Зеландию и должен вернуться в следующий вторник. Бенедикт хотел, чтобы девушка поехала с ним, но Мэри не могла себе позволить нанять продавца, который заменил бы ее в магазине. Даже если бы она могла доверить кому-то свое дело.

Впрочем, хотя Бенедикт время от времени проводил с ней свободный вечер, общего у Мэри с профессиональным спортсменом было очень мало. Мэри находила его безумно скучным. Еще раньше девушка решила, что по возвращении Бенедикта разорвет с ним отношения.

– Вы где-то очень далеко отсюда, – вывел Мэри из задумчивости Томас. Оказывается, он уже давно внимательно наблюдал за ней. В глазах мужчины застыло странное выражение.

– Есть о чем подумать… – Мэри отвернулась и посмотрела на его мать. – Где вы собираетесь устроить прием?

– Можно здесь, – предложила миссис Тэчер и невесело улыбнулась. – Видимо, соберутся только члены семьи и близкие друзья. Если будет хороший день, разместимся на веранде.

Хорошим этот день, наверное, будет только для Джун и Джона, подумала Мэри. Всем остальным придется его просто пережить. Томас назвал это «браком по принуждению».

Сейчас Мэри хотела только одного: как можно скорее отправиться домой. Однако, похоже, Джун уходить не собирается. Они с Джоном о чем-то тихо разговаривали, тесно прижавшись и глядя друг другу в глаза. Мэри пришлось признать, что пара получилась красивая. Если бы только все сложилось по-другому!

– Мы еще не обсудили, где вы будете жить, – начала она, решив, что настало время затронуть этот вопрос.

– Здесь достаточно места, – ответила миссис Тэчер раньше, чем кто-либо успел вставить слово. – Комната рядом со спальней раньше была детской. Понадобится только небольшой ремонт.

– Вот и хорошо, – непринужденно откликнулся Джон. Похоже, вопрос, где жить с молодой женой, не имел для него никакого значения. – Просто замечательно, правда, Джун?

– Замечательно… – эхом повторила Джун, хотя далеко не так уверенно.

Мэри понимала ее. Молодые живут вместе с родителями только в том случае, если у них нет другого выхода. Да и мистера Тэчера лучше не беспокоить плачем новорожденного. Она не имела права вмешиваться, но надо наедине с Джун обсудить вопрос, где они будут жить с Джоном.

Встретившись глазами с Томом, девушка поняла, что тот догадался о ее мыслях. Похоже, в этом они заодно.

– Джон говорил, что вы страстный садовод, – неожиданно сказал Томас. – Может, хотите осмотреть парк?

Томас хочет увести ее, пока она еще чем-нибудь не усугубила и без того напряженную обстановку, догадалась Мэри. К сожалению, предлог для отказа придумать не удалось.

Мужчина легко поднялся на ноги и протянул руку. Мэри медленно встала, отдавая отчет, насколько проигрывает противнику в росте и самообладании. Томас пока вынужден смириться с предполагаемым браком, но это отнюдь не означало, что подобный оборот дела ему по душе и что Тэчер готов встретить новую родню с распростертыми объятиями. Более того, у Мэри появилось предчувствие, что при каждом удобном случае Томас будет показывать свое отношение ко всему происходящему.

Солнце стояло высоко; так приятно ощущать тепло после нескольких не по сезону холодных недель. Дом огибала широкая веранда с балюстрадой из белого камня, откуда открывался вид на превосходно разбитый парк. Клумбы пестрели цветами, к крытой аллее, увитой розами, через изумрудные лужайки сбегались усыпанные гравием дорожки.

Все слишком красиво. Как картинка с конфетной коробки, напряженно подумала Мэри, но тут же упрекнула себя в мелкой зависти. Томас, молча, шел рядом, засунув руки в карманы брюк. В его присутствии Мэри чувствовала себя неловко.

– Наверное, у вас было счастливое детство, – наконец нашлась она. – Здесь чувствуешь себя защищенным, правда?

– Да, вы правы, – ответил Томас. – Хотя нельзя сказать, что я проводил здесь много времени.

– Закрытая школа? – осмелилась спросить Мэри.

– Вы не одобряете, когда детей отправляют в закрытые школы? – пристально посмотрел на нее Томас.

– Не одобряю, – твердо сказала Мэри. – Ребенка должны воспитывать родители.

– Это зависит от ребенка. Мне нравилось в школе.

– Да. Похоже, для вас это был идеальный вариант.

Темные брови удивленно выгнулись.

– Вы полагаете, я в детстве был недостаточно чувствителен? – усмехнулся Томас.

Мэри почувствовала, что ее антипатия к этому человеку возрастает.

– Отчего же брать, только нежный возраст? – ехидно уронила она. – Вы сейчас чувствительны не меньше любого дворового кота.

Мужчина засмеялся, глядя на ее раскрасневшееся лицо и сверкающие глаза, и довольно покрутил головой.

– Готов держать пари: стоит вам разойтись, и вы превращаетесь в настоящую маленькую шалунью!

Слово «маленькая» привело Мэри в ярость. Не успев подумать, девушка размахнулась и с остервенением ударила Томаса по щеке, испытав мстительное удовольствие при виде мгновенно изменившегося лица. С губ Томаса сорвалось короткое ругательство, и Мэри ужаснулась, вдруг осознав, что натворила. Девушка вспыхнула и сделала шаг назад.

Томас смотрел на нее с нескрываемым отвращением.

– Так сколько вам лет, вы сказали?

Мэри уже была готова извиниться, но при этих словах ее вновь охватил приступ гнева.

– Достаточно, чтобы не позволять смеяться над собой! – запальчиво ответила девушка.

В серых глазах вспыхнул опасный огонек.

– Тогда давайте играть во взрослые игры.

Стальные руки обхватили ее плечи, и горячие губы заглушили готовый слететь с губ протест. Захваченная врасплох, Мэри не сопротивлялась.

Замерев, она чувствовала, что поцелуй увлекает в пучину еще не изведанных чувств. Когда Томас, наконец, отпустил ее, девушка, краснея от гнева и возмущения, не могла вымолвить ни слова.

– Попробуйте ударить меня снова, если хотите повторить то же самое, – заявил Томас.

Напрягшись как струна, Мэри смотрела с ненавистью на своего высокого противника. Губы горели от поцелуя.

– Я уже ничему не удивлюсь! – выкрикнула она. – Вы ведете себя как средневековый феодал!

Ответная улыбка Томаса вызвала еще большую досаду.

– Правду говорят, что рыжие очень вспыльчивы. Вы не бросаетесь с кулаками на покупателей?

– В моем магазине я веду себя как считаю нужным, – враждебно ответила Мэри. – Мои покупатели – воспитанные люди. – Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. – К вашему сведению, я тоже не в восторге от перспективы породниться с вами, но в отличие от вас признаю за Джоном право жить, как он хочет. Кажется, ваши родители тоже достаточно спокойно примирились с этим.

Томас помрачнел.

– Только внешне. За последние несколько месяцев им слишком много пришлось пережить. Один Бог знает, чего им стоит это спокойствие.

Мэри закусила губу.

– Простите, – сказала она. – Я не подумала.

– Пожалуй, в конце концов, мы сможем понять друг друга… – примирительно пробормотал Том. Он пожал плечами и равнодушно сказал: – Если хотите, можем вернуться в дом.

Когда Томас и Мэри вошли в гостиную, мистера Тэчера там уже не было. Как объяснила жена, перед обедом ему следовало отдохнуть.

– Мужу нелегко пережить все это, – добавила миссис Тэчер. – Мы всегда думали, что первым женится Том.

– Я надену на себя этот хомут, когда достаточно созрею для него, – недовольно пробурчал Томас, и Мэри поняла, что разговор о его предполагаемой женитьбе заходит не впервые.

Девушка украдкой взглянула на часы и с удивлением обнаружила, что всего лишь четверть шестого. Джун не выражала ни малейшего желания уйти, но вряд ли сестры могли оставаться здесь и дольше.

Как можно тверже Мэри сказала:

– Думаю, нам пора. Кажется, мы все выяснили.

– Я тоже возвращаюсь в город. Могу прихватить и вас, – любезно предложил Томас.

– Я сам отвезу их, – заявил Джон. – А по пути осмотрим колесо. Может, прокол небольшой. Подкачаем, и машина доедет до дома. На всякий случай захвачу электрический насос. Не стоит оставлять «фиат» на шоссе.

Мэри не могла не согласиться. Возможно, Джон прав.

– Спасибо, – с признательностью сказала Мэри. – От моего насоса толку мало.

– Завтра утром первым делом свяжусь с викарием и договорюсь о дне венчания, – пообещала миссис Тэчер. Скорый отъезд гостей нисколько не огорчил ее. – Джон, ты вернешься к обеду?

Мэри почувствовала замешательство будущего зятя и неожиданно предложила:

– Вы можете пообедать у нас.

– Напротив, я сам думал пригласить вас, – возразил Джон. – Если вечер не занят, мы могли бы сходить вчетвером, – предложил он и старшему брату. – Можно будет заказать, столик в «Паласе».

– Почему бы вам не пойти вдвоем с Джун? – поспешно вмешалась Мэри, мало заботясь о мнении Томаса. – У меня дома много дел.

– Уверен, ничего такого, что не могло бы подождать до завтра. – По тону Томаса нельзя догадаться, что тот думает на самом деле. – Вчера обед устраивали вы, сегодня наша очередь. Я позвоню в «Палас». – С этими словами мужчина вышел из комнаты.

Мэри едва удавалось вести себя спокойно. Меньше всего хотелось провести вечер в компании Томаса Тэчера. Более того, Мэри уверена, что тот сам не горит желанием отправляться вместе с ней, куда бы то ни было. Ему стоило лишь сослаться на заранее назначенную встречу…

Зато Джун, казалось, пребывала в восторге. Для нее худшее осталось позади. Мэри сомневалась, что сестра будет возражать против жизни в особняке. Вполне возможно, что Джун уже успела оценить преимущества этого дома, в котором ей не придется и пальцем шевелить. Тем более, когда появится ребенок…

Томас вернулся и сообщил, что заказал на полдевятого столик в ресторане пятизвездочного отеля, считающегося лучшим в графстве. Мэри была там однажды с Бенедиктом, и тот чуть в обморок не упал от проставленной в счете суммы. И хотя спортсмен сам предложил пойти в этот ресторан, но не стал протестовать, когда Мэри настояла, чтобы заплатить свою долю.