Текст книги "Альфред Йодль. Солдат без страха и упрека. Боевой путь начальника ОКВ Германии. 1933-1945"

Братоубийственная война минует Германию

Как может человек, бывший фронтовик, относиться к поступку заговорщиков 20 июля 1944 года, считать ли их героями или предателями? Ведь если бы им удалось покушение на Гитлера и его военный штаб, то за спинами сражающихся на фронте неминуемо началась бы кровавая братоубийственная война и, вероятно, тогда Советский Союз стоял бы на Рейне, а не на Эльбе.

Чего не учли заговорщики при их дилетантских попытках переворота, так этого того, что своей целью союзники провозгласили не ликвидацию «нацистского режима», а подавление и уничтожение Германии.

Эта военная цель была известна государственным изменникам 20 июля благодаря английскому сообщению, переданному во время войны одному из посланников Сопротивления: «Вы должны знать о том, что эта война идет не против Гитлера или национал-социализма. Она идет против силы немецкого народа, которую многие хотят уничтожить навсегда. И все равно, в чьих руках она находится: в руках Гитлера или отца-иезуита».[11]11
  Kleist Peter. Auch Du Warst dabei. Heidelberg, 1952. С. 370. Aufbruch und Sturz des 3. Reiches. Göttingen,1968. (Кляйст Питер. И ты был при этом. Взлет и падение Третьего рейха).


[Закрыть]

О кровавой гражданской войне, которая неизбежно началась бы в дополнение ко всем несчастьям после успешного покушения и путча, большинство офицеров думало уже тогда. Вот что пишет известный во всем мире, выдающийся и вызывающий всеобщее восхищение военачальник и стратег генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн в своей работе «Из жизни солдата»:

«…При таком положении вещей государственный переворот, проведенный с военной стороны мирно, означал падение вермахта и гражданскую войну, исход которой никто не мог предвидеть. Переворот в те годы, когда государство боролось за свое существование, означал, что военные руководители собственной рукой приближают крах фронтов и поражение после того, как они в течение многих лет требовали от своих солдат выдержки в борьбе и готовности пойти на величайшую жертву. Осудить то, на что они сами не решились, так же несправедливо, как не признать мотивы и жертвы людей, которые 20 июля 1944 года попытались совершить переворот. Как бы там ни было, речь идет о решении совести, для которой оценка человеческого правосудия кажется недостаточной».

Такую же точку зрения высказывает и гросс-адмирал Карл Дениц в своей книге «Моя замечательная жизнь»:

«Фронт стоял в кольце внешних врагов, прежде всего на востоке, и поэтому не мог помешать превосходящим силам русских занять Восточную Европу и Германию. Помочь могла лишь выдержка солдата на фронте, который ничего не желал так сильно, как очутиться дома в мире, но, несмотря на это, был всегда готов самоотверженно рисковать своей жизнью, отбивая удары внешнего врага.

И главнокомандующий, который всегда обязан был требовать от своих подчиненных этого риска, не мог собственной рукой сделать то, что должно было по меньшей мере ослабить фронт и подвергнуть жизнь солдат еще большему риску.

Без сомнения, в случае успешного покушения обострились бы и внутренние противоречия. А в требовании о безоговорочной капитуляции, выдвинутом союзниками, ничего бы не изменилось. Это условие не могло принять ни одно немецкое правительство, так как оно повлекло бы за собой, например, выдачу Сталину 3,5 миллиона солдат Восточного фронта и населения восточных немецких провинций».

* * *

Потом многие годы во многих речах будут вспоминать осужденных заговорщиков. А убийство нескольких человек в ставке фюрера всегда будет замалчиваться. Это называется – в смерти все люди равны. Убитые заговорщики кажутся еще более «равными», чем равные… Четырех жертв, погибших во время взрыва бомбы Штауффенберга, нет в списках памяти погибших «победителей прошлого». В Бонне на телевидении, радио и в прессе, благодаря манипуляторам общественного мнения, их обходят молчанием. «Это, мол, была их личная неудача, – кажется, думают люди, – почему они были столь близко от Гитлера, когда бомба взорвалась? Сами виноваты…»

К сожалению, и сегодня еще нет мостов между «героями государственной измены» и преданными бойцами фронта…

Заверения в верности после покушения

После взрыва бомбы офицеры в ставке фюрера принесли заверения в своей верности фюреру и Верховному главнокомандующему. Новый начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гудериан объяснил в своей речи:

«Я ручаюсь фюреру и немецкому народу за единство генералитета, офицерского корпуса и военнослужащих в их стремлении добиться победы под девизом, который нам столь часто внушал генерал-фельдмаршал фон Гинденбург: «Преданность является признаком чести! Пусть живет Германия и наш фюрер Адольф Гитлер!» И еще: «Народ к оружию!».[12]12
  Kleist Peter. Aufbruch und Sturz des 3. Reiches. S. 321.


[Закрыть]

Как и все преданные клятве и исполняющие свой долг солдаты, которых потрясает офицерская попытка убить Гитлера и совершить переворот за спиной у фронта, генерал-полковник Йодль не признает коварное покушение 20 июля 1944 года. В вечер взрыва он обращается к офицерам штаба оперативного руководства с речью, которая заканчивается выражением верности Верховному главнокомандующему вермахта.

Гитлер, который был легко, но с некоторыми последствиями ранен, лишь 24 июля во время обсуждения положения на фронте впервые говорит о событиях 20 июля:

«Я вернул немецкому народу военную мощь, и поэтому после недостойного версальского договора его снова стали уважать во всем мире.

Я принял офицерский корпус таким, каким он был. Я оставил ему его традиции и уважал их. Я, где и как мог, профессионально и экономически содействовал офицерам. Я признавал их заслуги и отмечал их. Я повышал их в должности и награждал. Я товарищески пожимал руку каждому, кто мне представлялся. А теперь каждого, от офицера до генерала, кто ко мне заходит, нужно обыскивать, чтобы узнать, не несут ли они с собой в портфеле какой-нибудь инструмент для убийства, чтобы уничтожить меня. И все из-за этого графа Штауффенберга, который не придумал ничего лучшего, чем поставить под мой рабочий стол адскую машину, чтобы коварно устранить меня и моих товарищей» (Эрих Керн. Жертвенный путь народа).

Неудачное покушение помогает Гитлеру осознать его призвание и способствует тому, что фронт и Отчизна прилагают еще большие усилия, чтобы полностью привести ведомую врагом войну к благоприятному для Германии окончанию.

Вопреки бомбежкам, устраиваемым американцами и англичанами, которые главным образом направляются против жилых кварталов, учреждений культуры и медицинских учреждений и которые превращают города в горящую преисподнюю, а десятки тысяч людей в живые факелы, воля к сопротивлению немецкого народа остается несломленной.

Еще никогда раньше военное производство не было столь огромным. Только в июле 1944 года выпускается 4000 истребителей, в том числе новые турбинные истребители, которые наконец-таки положили конец безжалостной вражеской бомбежке, систематическим убийствам гражданского населения.

Однако невиданное в истории самопожертвование немецкого народа и самоотверженное мужество солдат на фронте даже в отчаянных ситуациях не вознаграждаются судьбой.

Начавшееся 16 декабря 1944 года на западе Арденнское наступление против американцев, несмотря на большие успехи вначале, уже ничего не может изменить. 12 января начинается большое советское наступление с прорывом на участке фронта в районе Баранова и крахом немецкого фронта на Висле. А на западе 7 марта мост через Рейн в районе Ремагена неразрушенным достается американцам.

16 апреля на Одере, несмотря на отчаянное сопротивление, не удается остановить крупную русскую наступательную операцию. 20 апреля, в день рождения Гитлера, столица рейха уже находится под обстрелом русской артиллерии. Гитлер отказывается покинуть Берлин.

Верховный главнокомандующий соглашается на перевод ОКВ вместе с фельдмаршалом Кейтелем и генерал-полковником Йодлем в Рейнсберг. Кейтель и Йодль пытаются оказать благоприятное влияние на борьбу за Берлин, часто посещая фронт и перегруппировывая силы, и ускорить освобождение окруженной 24 апреля столицы государства. Когда терпит неудачу попытка 11-й армии генерала Венка деблокировать город, а кольцо вокруг отчаянно сопротивляющегося Берлина сужается, 30 апреля в 15.30 Гитлер кончает жизнь самоубийством.

Гросс-адмирал Дениц получает несколько радиограмм из Берлина, в которых он согласно завещанию Гитлера провозглашается президентом государства и Верховным главнокомандующим вермахтом. В радиограмме Бормана говорится: «Вчера в 15.30 фюрер умер».

Президент Дениц обращается к немецкому народу

1 мая 1945 года гросс-адмирал Дениц обращается по радио к немецкому народу со следующей речью:

«Немецкие мужчины и женщины!

Солдаты вермахта!

Наш фюрер, Адольф Гитлер, погиб. Немецкий народ в глубокой скорби и уважении склоняется перед героической личностью фюрера. Его жизнь была образцом служения нашему народу. Он своевременно разглядел страшную опасность большевизма и посвятил себя борьбе с ней не на жизнь, а на смерть. В конце борьбы и своего непоколебимого прямого жизненного пути он геройски погиб в столице немецкого рейха. Придет день, когда Европа и весь мир узнают, что Адольф Гитлер пытался спасти Европу и весь мир от большевистского нашествия. Фюрер назначил меня своим преемником. Я беру на себя ответственность за судьбу немецкого народа в тяжелейшие часы его истории. Моей первейшей целью является спасение немцев от уничтожения их большевиками, рвущимися вперед. В соответствии с этой целью война продолжается. До тех пор пока англичане и американцы мешают достижению этой цели, мы должны также защищаться от них и продолжать работу против них. Таким образом, англосаксы ведут войну не в интересах своих народов, а способствуют распространению большевизма в Европе.

То, что немецкий народ совершил в упорных боях на фронтах этой войны, и то, что перенес в тылу, с исторической точки зрения – неповторимо. В это тяжелое время для нашего народа я буду стремиться к тому, чтобы создать для наших храбрых женщин, мужчин и детей необходимые условия жизни. Я сделаю все, что зависит от меня. Но для этого мне нужна прежде всего ваша помощь. Доверьтесь мне, так как ваш путь – это мой путь. Сохраняйте полный порядок и дисциплину в городе и деревне. Каждый выполняй свой долг на своем месте. Только так мы сможем облегчить страдания, которые принесет каждому из нас это время, и сможем предотвратить катастрофу. Когда мы сделаем все, что в наших силах, Бог после стольких страданий и жертв не покинет нас».

В приказе по части от 1 мая 1945 года новый Верховный главнокомандующий вермахтом гросс-адмирал Дениц с такими же словами обращается к немецким солдатам. Он говорит следующее:

«Фюрер назначил меня своим преемником, главой государства и Верховным главнокомандующим вооруженными силами. Я принимаю на себя Верховное командование всеми вооруженными силами Германии в стремлении продолжать борьбу с большевиками до тех пор, пока действующие части и сотни тысяч семей из восточных районов страны не будут спасены от порабощения или уничтожения. Против Англии и Америки я должен буду продолжать борьбу до тех пор, пока они будут мне мешать в борьбе против большевиков…

Присяга, данная вами фюреру, в дальнейшем безоговорочно относится ко мне как к преемнику, назначенному фюрером. Немецкие солдаты, выполните ваш долг! Речь идет о самой жизни нашего народа».

Следующим документом, касающимся тех роковых майских дней, который проливает свет на тогдашнее положение Германии и прозорливо оценивает дальнейшие перспективы развития Европы, является текст радиообращения государственного министра – графа Шверина фон Крозига, председателя правительства, от 2 мая 1945 года к немецкому народу. Оно гласит:

«Немецкие мужчины и женщины!

Гросс-адмирал Дениц, которого фюрер назначил своим преемником, поручил мне руководство делами министерства иностранных дел. В тяжелейшие часы для Германии я обращаюсь к общественности. Мир еще сотрясается от грохота орудий, еще умирают немецкие мужчины в последнем бою, защищая Родину. По улицам еще не оккупированной части Германии поток отчаявшихся и голодных людей, преследуемых истребителями-бомбардировщиками, стремится на запад, спасаясь от жуткого террора, убийств и оскорблений. Они бегут от неописуемого ужаса. С востока надвигается железный занавес, за которым творится невидимое миру разорение…

Мы, немцы, из всех народов земли лучше, чем кто бы то ни было, узнали, что означает война, уничтожающая все на своем пути. Наши города разрушены, наши памятники в Дрездене и Нюрнберге, в Кельне и Байройте и других всемирно известных городах немецкой интеллигенции лежат в руинах, наши соборы стали жертвами бомбежек. Сотни тысяч женщин и детей пали жертвами ярости войны, в то время как миллионы мужчин и юношей погибли на фронте.

И поэтому если из сердец терзаемых горем жен и матерей в небо поднимается короткая молитва о том, чтобы мир был избавлен от ужасов новой войны, то сильнее всего этого жаждет немецкий народ.

С нами все европейские, страдающие от голода и большевистского террора страны ждут порядок, который должен принести этому взбудораженному войной континенту настоящий и длительный мир и возможность свободной и обеспеченной жизни. Но чем большее пространство немецкого востока, который должен быть основным поставщиком питания для голодающих людей запада, попадет в руки большевиков, тем ужаснее будет голод, идущий на Европу.

На всеобщей нужде растет большевизм. Большевизация Европы является первым этапом на пути к поставленной Советами свыше 25 лет назад цели – мировой революции. Неизбежным результатом станет либо достижение этой цели, либо третья мировая война…

Мир сможет освободиться, лишь если большевистская волна не накроет Европу. Четыре долгих года Германия в героической битве с напряжением последних сил была оплотом Европы и всего мира против красного потока. Она бы защитила Европу от большевизма, если бы имела свободу действий.

Человечество стремится не только к внешнему, но и к внутреннему миру, к решению социальных вопросов, остро стоящих во всех странах. Этого решения нельзя найти в большевизме, оно находится в том общественном строе, в котором уважают и справедливо относятся к свободе и достоинству человека. Мы искренне верим, что внесли свой вклад в решение этого вопроса, показав, что даже при тяжелейшей экономической обстановке безработица и кризисы могут исчезнуть, благодаря тому что мы на нашей территории создали справедливые и достойные человека условия жизни и труда для рабочих и тем самым лишили большевизм его питательной среды…»

Частичная капитуляция вермахта

Радиообращения и приказы по частям вермахта от 1 мая ясно показывают, в чем гросс-адмирал Дениц видел свою главную задачу. Он хотел спасти как можно больше того, что еще можно было спасти для немецкого народа при таком положении вещей. В первую очередь это относилось к миллионам людей в Восточной Германии и к солдатам Восточного фронта, но также и к важным транспортным сооружениям и предприятиям торговли и общественного питания в незанятых районах Германии.

Чтобы усложнить, а лучше сделать невозможным для врага использование немецких производственных мощностей, Гитлер отдал приказ оставлять все военные объекты противнику только в разрушенном виде. Осенью 1944 года по военным соображениям это была прискорбная, но необходимая мера, применение которой, по мнению Деница и Йодля, следовало прекратить лишь весной 1945 года.

После того как Кейтель и Йодль в начале апреля смягчили закон об уничтожении, Дениц и ОКВ стараются по возможности полностью отменить меры по уничтожению. В этом направлении его активно поддерживает Йодль. После принятия Деницем решения о капитуляции запрещаются полностью все разрушения. (Людде-Нейрат. Правительство Деница). Благодаря этому Гамбургский порт и Западный порт на Балтийском море остались целыми. Также и имперский министр Шпеер, который в Плёне и Фленсбурге входит в ближайшее окружение Деница, часто ратовал за сохранение экономически ценных сооружений.

Плён, 2 мая 1945 года, 16 часов.

В кабинете гросс-адмирала идет обсуждение сложившегося положения. Генерал-полковник Йодль вначале объясняет последствия самовольно проведенной капитуляции немецкой итальянской армии и затем переходит к положению в северных районах: «…англичане рано утром взяли плацдарм у Лауенбурга и проследовали дальше. Фельдмаршал Буш надеется, что ему удастся еще несколько дней удерживать собственный фронт…» В этот момент адъютант гросс-адмирала капитан 3-го ранга Людде-Нейрат, ведущий переговоры по телефону, собственными ушами слышит, что надежды фельдмаршала Буша не сбылись. Адъютант удивляется, почему его собеседник в Любеке вдруг начал орать в аппарат. На вопрос, что случилось, человек из Любека отвечает: «Я не могу ничего понять, на улице такой шум, здесь едут танки, один за другим – так точно, английские. Хотите послушать?» И затем Людде-Нейрат – как он позже напишет в своей книге «Правительство Деница» – слышит грохот английских танков.

Также и американцы, пройдя через Эльбу, подошли к Балтийскому морю и добрались до Висмара.

Как пишет Людде-Нейрат, тем самым «последние ворота между востоком и западом закрылись на двойной засов. Тем самым потеряла всякий смысл борьба на западе, где еще обеспечивали свободный доступ через эти ворота. Дениц тотчас сделал выводы и сразу после сообщения принял решения, которые на этот случай были заранее обдуманы и подробно рассмотрены:

1. Немедленное начало переговоров о капитуляции по заранее разработанному плану.

2. Перевод ставки в Фленсбург. Последняя мера необходима, чтобы как можно дольше сохранить свободу действия для правительства и ОКВ во время будущих переговоров. Сам по себе Плён является для этого неподходящим местом, так как находится всего лишь в часе езды на танке от Любека и здесь мы всегда должны считаться с прибытием англичан».

Во время перевода ставки в Фленсбург около 21 часа на виадуке Левензау (канал кайзера Вильгельма) проходит встреча гросс-адмирала и только что назначенного главнокомандующего военно-морским флотом фон Фридебурга. Генерал-адмирал фон Фридебург получает указание провести частичную военную капитуляцию перед англичанами общего северонемецкого пространства, по возможности не препятствуя отходу с востока по воде и по земле. Между тем военный комендант Гамбурга получает по телефону от генерал-фельдмаршала Кейтеля приказ не защищать ганзейский город, вместе с войсками без борьбы перебраться через Эльбу и сообщить о прибытии делегации для переговоров фон Фридебурга с 21-й английской группой войск.

Фленсбург, 3 мая, полночь.

Возвращается генерал-адмирал фон Фридебург и докладывает гросс-адмиралу о встрече с Монтгомери и о переговорах.

Фленсбург, 4 мая, 9 часов утра.

Обсуждение положения на фронте и требуемых Монтгомери переговоров о капитуляции. Присутствуют: гросс-адмирал, его адъютант Людде-Нейрат, Шверин фон Крозиг, Кейтель, Йодль, фон Фридебург и Брудермюллер, адъютант Йодля.

Людде-Нейрат: «Особые споры вызвало требование не уничтожать военные объекты. Это означало передачу противнику всех имеющихся в наличии орудий на этой территории. Особенно тяжело это ударило по гросс-адмиралу, так как основной частью обороноспособности страны был единый военно-морской флот. Кейтель и Йодль посчитали этот пункт несовместимым с честью немецкой армии и предложили тотчас же самостоятельно провести уничтожение. Шверин запротестовал, что тогда весь договор стал бы иллюзорным… Я возразил: договор должен вступить в силу лишь 5-го в 8 утра, до этого момента можно сражаться, до этого срока еще можно уничтожить оружие. Это опроверг фон Фридебург: буквальное рассмотрение договора оставляет открытой возможность для таких толкований, но они ясно противоречат смыслу соглашения, который составлен на основе устных переговоров. С тяжелым сердцем Дениц согласился на это требование… Фон Фридебург получил доверенность на подписание договора о достойном способе сдачи и честном поведении военнопленных и уехал».

Немецкая капитуляция на северном пространстве (Голландия, северо-запад Германии, включая все острова, Дания) подписывается 4 мая, в 18.30 в ставке британского фельдмаршала Монтгомери около Солтау (Люнебургская пустошь). Тем же вечером в Фленсбург приходит радиограмма от фон Фридебурга об успешном подписании.

Вопреки приказу в ночь на 5 мая моряки топят огромное количество подводных лодок. Часто члены экипажа взлетают на воздух вместе со своими лодками. По старой морской традиции они предпочли гибель вместе со своими судами капитуляции и передаче кораблей противнику. Им не придется пережить крах Германии и его последствия…