Текст книги "Миллиардеры. История крупнейших финансовых династий"

«Контролируя продажу [нефти] до самых дверей покупателя [Рокфеллер], направил [усилия] и в другую сторону – в область добычи нефти. В 1887 году “Стандард ойл” приступил к бурению и добыче нефти в огромных масштабах. И с того времени фирма все больше и больше расширяла свою власть над нефтяными месторождениями, пока – через десять лет – не стала практически властителем всего нефтяного бизнеса, начиная с вышек и кончая керосиновой лампой…

На поле битвы уже не оставалось ни одного достойного внимания конкурента, который мог бы снизить цены. Потребители же, не умевшие организоваться [для отпора], были отданы на милость и немилость сатрапов из “Стандард ойл”».

В 1896 году Джон Д. Рокфеллер неожиданно «уходит из бизнеса». Кавычки тут просто необходимы, поскольку на самом деле он еще долгие годы оставался во главе своей нефтяной империи. «Уход» был только предлогом, который должен был облегчить ему защиту от продолжавших атаки конкурентов. Джон Д. приобретает крупное поместье в Территауне (штат Нью-Йорк) и перебирается туда. Лишь изредка и ненадолго он приезжает в город.

Последние годы XIX века и начало XX столетия – это период наибольшего блеска и одновременно крупнейших неприятностей в жизни Рокфеллера. Поэтому начнем с блеска. Изобретение двигателя, работающего на бензине, и создание первых автомобилей открыли совершенно новые перспективы перед нефтяной промышленностью. Джон Д. вполне отдавал себе в этом отчет, то есть в новых отличных возможностях наживы, и соответственно перестроил свои предприятия.

Если миллионером он стал благодаря керосину, то миллиардером – именно благодаря бензину. В 1896 году, когда он формально передавал дело сыну, Джону Д. Рокфеллеру-младшему, капитал его оценивался в 200 миллионов долларов. Спустя четырнадцать лет состояние Рокфеллеров превысило уже 800 миллионов, а вскоре достигло магической суммы – миллиарда долларов.

В 1890 году Конгресс в Вашингтоне утвердил так называемый антитрестовский «закон Шермана». На основе этого закона Верховный суд штата Огайо постановил распустить концерн «Стандард ойл». Рокфеллер долго и тщетно вел процесс, но в конце концов вынужден был подчиниться решению суда. Однако он все-таки нашел выгодный для себя выход из трудного положения: его юрисконсульты отыскали в законах штата Нью-Джерси лазейку – возможность создания новой фирмы, так называемого холдинга, то есть концерна, владеющего акциями других предприятий. Таким-то образом возникла новая, существующая и по сей день фирма «Стандард ойл оф Нью-Джерси», фактически действующая не только по всей Америке, но и на других континентах.

В 1901 году на Рокфеллера обрушился новый удар. Анархист польского происхождения Леон Чолгош убил президента Уильяма Маккинли, которого Джон Д. по справедливости мог считать своим покровителем.

Новый президент Теодор Рузвельт отнюдь не был врагом капиталистов. Однако это не помешало тому, что Джон Д. снова стал объектом многочисленных расследований, его опять начали вызывать прокуроры.

В 1911 году закончился долгий процесс «Стандард ойл оф Нью-Джерси», проходивший в Верховном суде в Вашингтоне. Суд принял решение ликвидировать концерн, признав, что его существование нарушает закон о трестах и монополиях. После этого судебного решения всего за несколько недель родилось тридцать восемь новых фирм – частично сохранивших название «Стандард ойл», частично под другими вывесками. Требования закона были формально выполнены. Но вскоре выяснилось, что контрольные пакеты акций всех тридцати восьми фирм находятся в руках все той же небольшой группы людей – Джона Д. и его старых компаньонов. Стоимость акций после всех этих «мероприятий» возросла более чем на 200 миллионов долларов.

Начиная примерно с 1900 года Джон Д. стал изыскивать новые возможности инвестирования своих огромных капиталов. Теперь американская нефтяная промышленность принадлежала исключительно Джону Д. и приносила ему все новые и новые миллионы. Он начал приобретать самые различные предприятия – угольные шахты, металлургические заводы, железные дороги, банки, страховые общества. Самый перечень этих разнородных фирм занял бы много страниц. Мы упомянем лишь о двух.

В лице Джеймса Стилмена, которого потом не раз называли «банкиром Рокфеллеров», Джон Д. нашел очень ценного и находчивого сотрудника. По поручению Уильяма Рокфеллера Стилмен стал во главе «Нейшнл сити бэнк» в Нью-Йорке – поначалу небольшого банка, а затем, благодаря фондам Рокфеллеров, одного из крупнейших в мире. Объединение промышленного капитала с финансовым оказалось чрезвычайно выгодным и принесло династии Рокфеллеров новые миллионные прибыли.

Зато возникли немалые хлопоты и неприятности с приобретением фирмы «Колорадо фьюэл энд айрон компани», которая владела двадцатью четырьмя угольными шахтами и железными рудниками. В 1913-1914 годах на шахтах произошли бурные события, вызванные забастовкой рабочих: их «усмирили» самым беспощадным способом. В результате этих событий в истории Америки появилась новая страница, известная под названием «резни в Лудлоу». При этом Джон Д. смог еще раз убедиться, как сильно ненавидят его в Америке. Об этом деле мы расскажем позже.

К старости миллионер решил подправить свою репутацию. С этой целью он нанял специальных сотрудников, в том числе будущего премьер-министра Канады Уильяма Лайона Маккензи Кинга. Перед ними была поставлена задача затушевать многочисленные аферы и нелегальные деяния Джона Д., накопившиеся за прошлые годы, и одновременно убедить общественное мнение в том, что в действительности Рокфеллер является добрым, хорошим, пабожным и отзывчивым человеком. Надо признать, что длительные усилия этих сотрудников, поддержанные миллионами долларов, ассигнованных на филантропические цели, не пропали даром. Сам Джон Д. жил достаточно долго, чтобы иметь возможность убедиться, как с течением времени мнение многих американцев о Рокфеллерах изменилось.

Престарелый Джон Д. все реже покидал свое поместье в штате Нью-Йорк. В 1937 году, за несколько месяцев до смерти, его вывезли специальным поездом в теплую Флориду, где он и умер. Согласно завещанию, его похоронили в Кливленде. Годы, проведенные в Кливленде, были наиболее громким периодом в бурной жизни Джона Д.

Похороны его прошли спокойно. Об этом стоит вспомнить, поскольку за несколько десятилетий до того, в 1915 году, когда умерла его жена, оказалось невозможным похоронить ее в Кливленде: местный прокурор разыскивал Джона Д., требуя уплатить несколько миллионов долларов задолженности по налогам.

Джон Д. умер в период становления рузвельтовского Нового курса. К тому же давно (или не очень давно) умерли его антагонисты и конкуренты, ушли из жизни угнетавшиеся и разоренные им предприниматели, не было в живых подкупленных им законодателей и судей. В момент смерти Джон Д. был для американцев фигурой почти призрачной, скорее символом и легендой, нежели реальным человеком. Да, он был символом «свободного предпринимательства», столь широко разрекламированного буржуазной пропагандой и приукрашенного легендой о человеке, который начал карьеру бедняком и нажил миллионы.

В многочисленных некрологах превозносили его достоинства: он был образцовым мужем, отцом и дедом, жил скромно, не окружал себя роскошью, регулярно посещал церковь, давал деньги на благотворительные цели. Однако в буржуазной прессе всячески избегали упоминать о его интеллектуальном убожестве, не вспоминали о том, что он никогда не читал книг, не интересовался ни искусством, ни литературой, что у него была только одна страсть – стяжательство.

Джон Т. Флинн, автор его биографии, вышедшей под названием «Божье золото» (“God’s Gold”), утверждает, что Джон Д. разбогател честнее других американских миллионеров. Так или иначе, но мнение Флинна говорит не в пользу других миллионеров, если Рокфеллер был для них образцом честности.

Коррупция и эксплуатация

Многочисленные американские авторы, начиная с Айды Тарбелл, Чарлза и Мэри Бирд, Мэтью Джозефсона и кончая современными – Стюартом Холбруком и Харвеем О’Коннором, приводят множество примеров мошеннических махинаций и различных афер Джона Д. Некоторые из этих афер довольно сложны: требовалась незаурядная ловкость, чтобы одолеть конкурентов, а затем уйти от уголовной ответственности. Несколько операций Джона Д. следует описать подробнее, чтобы можно было представить себе методы, использовавшиеся этим американским нефтяным королем.

«Имелось достаточно доказательств, – пишут Чарлз и Мэри Бирд, – подкреплявших многие пункты обвинения против “Стандард ойл” в целом и против отдельных его представителей. Правда состоит в том, что время от времени компания получала премии за перевозку нефти – как собственной, так и нефти своих конкурентов. Правда состоит и в том, что, не будучи слишком щепетильными, агенты «Стандард ойл» разоряли своих противников и конкурентов. Правда, что в борьбе с конкурентами агенты “Стандард ойл” прибегали к шпионажу и шантажу. Видные представители фирмы либо сознательно пускали в ход ложь, либо проявляли в различных делах поразительно слабую память. Правда, наконец, состоит в том, что в платежных ведомостях «Стандард ойл» в роли советников оказалось много видных политических деятелей, и что фирма предназначала большие суммы для избирательного фонда партии. С другой стороны, однако, «Стандард ойл» подвергалась атакам и шантажировалась людьми, чьи мотивы и принципы отнюдь не были ни лучшими, ни более благородными».

С помощью Бирдов приведем также характеристику созданной Рокфеллером «таинственной» фирмы «Саут импрувмент компани»:

«Фирме удалось довести дело до объединения многих нефтеперерабатывающих заводов в Кливленде, Питтсбурге, Филадельфии и Нью-Йорке. Следующим шагом было заключение тайного соглашения с директорами железнодорожных компаний «Эри», «Пенсильвания» и «Нью-Йорк сентрал». На основе этого соглашения железные дороги обязывались возвращать фирме 1,08 доллара от 2,56 доллара, выплачиваемых всякий раз за транспортировку в Нью-Йорк одной цистерны нефти, а также 1,06 доллара от каждой цистерны нефти конкурентных фирм. Такая же премия была установлена при перевозке нефти в другие местности.

Несомненно, это была наполеоновская концепция, и если бы она имела успех, то одни только премии за перевозки приносили бы фирме 6 миллионов долларов ежегодно. Но к несчастью для тех, кто находился на капитанском мостике, корабль не выдержал такого груза: как только железнодорожные компании объявили о повышении товарных тарифов, охваченные гневом производители нефти объявили войну «Саут импрувмент компани». Комиссия Конгресса назвала деятельность фирмы «огромным и наглым заговором», а Законодательное собрание штата Пенсильвания под натиском всеобщего возмущения вынуждено было аннулировать подозрительный статут фирмы.

После провала этой попытки своеобразного объединения нефтяной промышленности Рокфеллер двинулся к своей цели кружным путем, использовав «Стандард ойл», где он был движущей силой, в качестве орудия своих махинаций. Спустя несколько месяцев после краха «Саут импрувмент» Рокфеллер сумел добиться соглашения с железнодорожной компанией «Нью-Йорк сентрал», а затем с другими железнодорожными компаниями по вопросу о структуре перевозочного тарифа и о тайных премиях».

Разоряемые Рокфеллером конкуренты пытались бороться и апеллировали к законодателям и судьям. Но тогда на арене появлялись юристы Джона Д. и специалисты по обработке судей и членов законодательных органов, располагавшие немалыми суммами и умевшие энергично действовать в пользу своего шефа. Вот несколько примеров.

В 1878 году в повестке дня палаты представителей Конгресса оказался проект закона, который был направлен на упорядочение отношений между железнодорожными компаниями и их клиентами. Инициатором этого закона был депутат от Питтсбурга (штат Пенсильвания), а целью проекта было «укрощение» нелегальной деятельности Рокфеллера. Его представители немедленно приступили к контрдействиям. Во-первых, с их помощью во главе парламентской комиссии, которой надлежало исследовать целесообразность нового закона, стал некий Фрэнк Хэрефорд, депутат от Западной Виргинии, главным советником которого был Дж. Н. Кемден, владелец фирмы «Кемден ойл компани». Лишь потом выяснилось, что подлинным собственником фирмы был… сам Рокфеллер. Во-вторых, проект закона так и не вышел из здания палаты представителей и не был направлен в сенат, а по конституции каждый новый закон требовал согласия обеих палат Конгресса.

Год спустя с проектом закона о нефтепроводах выступил другой депутат. Этот закон также не понравился Рокфеллеру, ибо ограничивал свободу его действий. На сей раз проект был утвержден палатой представителей, но агентам Рокфеллера удалось добиться того, что сенат отверг его. Произошло это благодаря стараниям упомянутого выше Джона Арчболда. Позднее Арчболд действовал все более нагло и за деньги Джона Д. подкупал даже самых высокопоставленных лиц.

«Джон Арчболд, – пишет Стюарт Холбрук, – продолжал обрабатывать судей, юристов, законодательные собрания штатов и Конгресс, стремясь, чтобы никто и ничто не препятствовало росту и развитию “Стандард ойл”. Он пользовался помощью своей креатуры в Конгрессе – депутата палаты представителей Джозефа Сибли от штата Пенсильвания, который выдавал себя за реформатора, но выступал преимущественно в защиту трестов. Добрыми приятелями Арчболда были также сенаторы Кэй, Пенроуз и Форейкер.

Как потом выяснилось, единственным слабым пунктом [в махинациях] Арчболда был один из его курьеров, Вилли Уинкфилд. Нуждаясь в деньгах, Вилли с помощью некоего чиновника выкрал пачку писем Арчболда, которые могли заинтересовать какую-либо газету. Принадлежавшая Херсту газета “Нью-Йорк америкэн” охотно заплатила Вилли и его приятелю 20 500 долларов за добычу, но писем не опубликовала. Херст держал их в тайне несколько лет, а затем предал гласности, чтобы свалить Форейкера с поста сенатора».

Письма доказывали, что Джон Арчболд по поручению «Стандард ойл» подкупал членов палаты представителей и сенаторов, платя им умеренные суммы.

«Дорогой сенатор Кэй! – писал он в одном случае. – Я полагаю, что нам не следовало бы делать этого, но, принимая во внимание Ваш соблазнительный образ жизни, прилагаю чек на 10 тысяч долларов».

«В девяностых годах [XIX века] и в начале XX столетия, – продолжает Холбрук, – у Арчболда было полно работы, поскольку война [конкурентов] против “Стандард ойл” становилась все более ожесточенной. “Стандард ойл” обычно выигрывала баталии даже тогда, когда в техническом отношении проигрывала их».

Даже апологет Рокфеллеров Уильям Манчестер не может обойти молчанием деятельность Джона Д. по широкому подкупу и называет имена трех сенаторов, которые брали взятки от «Стандард ойл». Член палаты представителей Сибли «не только сам брал взятки, но и выступал как официальный “коррупционист” в обеих палатах Конгресса». Однако Манчестер решается на своеобразную защиту Рокфеллера, оправдывает его:

«Джон Д. никому не давал взяток. Он щедро жертвовал деньги на избирательные кампании Республиканской партии и сам голосовал за республиканцев, но грязную работу за него всегда выполняли другие. Коррупция в различных формах окружала его со всех сторон, но лично его не касалась».

Джон Арчболд – директор, а затем президент компании Standard Oil Company

Надо признать, что такая защита столь же оригинальна, сколь и изворотлива!

Если Рокфеллер так легко мог коррумпировать членов Конгресса в Вашингтоне, если при посредничестве Маркуса А. Ханны он финансировал избирательные кампании президентов, например Гарфилда или Маккинли, тем легче он мог добиваться поддержки более мелких политиков, членов законодательных собраний штатов, провинциальных судей и т. д. Деньги «Стандард ойл» открывали ему все пути.

* * *

Джон Д. Рокфеллер сам не давал взяток – это делали за него другие. Тем более он непосредственно не сталкивался с занятыми на его предприятиях рабочими, хотя по мере расширения империи «Стандард ойл» все больше людей оказывалось в его платежных ведомостях. Как и любой другой капиталист, Джон Д. нещадно эксплуатировал своих рабочих и служащих и, как любой другой предприниматель, старался избегать непосредственного контакта с ними. Для этого у него были многочисленные директора, и руководители отделов по найму.

В 1913 году, когда старый Рокфеллер формально уже отошел от дел, вся Америка была потрясена событиями, которые показали, каковы условия труда на рокфеллеровских предприятиях и как он эксплуатирует своих рабочих.

Выше уже упоминалось о том, что Рокфеллерам принадлежали тогда угольные шахты в штате Колорадо, числившиеся за фирмой «Колорадо фьюэл энд айрон компани». Летом 1913 года горняки направили в дирекцию фирмы делегацию, которая выдвинула ряд требований об улучшении условий труда. Дирекция пренебрежительно отнеслась к этой петиции и не удостоила рабочих никакого ответа. В сентябре рабочие решили объявить забастовку, так как не видели иного пути к улучшению своей жизни. Владельцы шахт ответили на это наймом трехсот детективов из частного агентства, специализировавшегося на подавлении забастовок. Под командованием местного шерифа детективы ворвались на территорию шахт якобы «в целях защиты собственности фирмы». Бастовавшие рабочие ответили тем, что укрепились в лагере Лудлоу, за пределами территории шахт.

В течение нескольких недель то и дело возникали стычки между горняками и детективами. Затем губернатор штата Колорадо по просьбе шахтовладельцев вызвал полицию штата и «навел порядок». Тюрьмы оказались до отказа забиты бастующими рабочими, но конфликт улажен не был: всю зиму продолжались стычки между полицией и горняками. Весной 1914 года дело дошло до решительной схватки.

Двадцатого апреля полиция напала на лагерь в Лудлоу, подожгла палатки и кое-как слепленные хибарки горняков. Один из руководителей забастовки был убит. Когда удалось потушить бушующий пожар, на пепелище были обнаружены обуглившиеся трупы двух женщин и одиннадцати детей. Эта трагедия довела горняков до бешенства, и в последующие несколько дней происходили кровавые схватки между горняками и стоявшими на страже интересов Рокфеллера полицейскими и детективами.

Горняки подожгли здания крупной шахты «Эмпайр» и убили трех стражников. На следующий день запылала шахта «Форбес» и погибло еще девять «стражей порядка». По требованию дирекции фирмы и властей штата в кампанию «усмирения» включились федеральные войска, с трудом восстановившие «порядок и спокойствие». Общее число убитых составило двадцать семь человек. Затем начались аресты и процессы бастующих рабочих и их руководителей.

Сообщения о «резне в Лудлоу» появились на первых полосах всех американских газет. Наряду с подробным описанием трагических событий газеты обрисовали читателям и тяжелые условия труда на шахтах «Колорадо фьюэл», не жалея острой критики по адресу Джона Д. Рокфеллера-младшего, который формально стоял во главе концерна.

Благотворительность и фонды

Усилия двух человек были направлены на то, чтобы «повернуть» Рокфеллера на путь благотворительной деятельности. Первым из них был пастор Фредерик Т. Гейтс, апеллировавший к религиозным чувствам Джона Д., вторым – сын этого пастора Айви Ли, считавшийся одним из самых ранних в Америке специалистов в области «паблик рилейшнз». Это трудное для перевода выражение обозначает связь между предприятием или учреждением и общественным мнением в целях завоевания симпатий публики [12]12
  «Паблик рилейшнз» (Public relations – англ.) – реклама.


[Закрыть].

Пастор Гейтс встретился с Джоном Д. в конце XIX века, когда тот был уже мультимиллионером. Как пишет Мэтью Джозефсон, Рокфеллер «испытывал трудности в отношении расходования заработанных денег или надлежащего помещения капиталов, а в это самое время его прибыли навлекали на него всеобщие упреки и позор длинного ряда публичных процессов, расследований и обвинений. Гейтс оказался советником, который мог руководить Рокфеллером равно как на этом, так и на том свете».

Ум пастора был нацелен на бизнес. Пастор помог Джону Д. при заключении нескольких очень выгодных сделок, например при покупке месторождений железной руды в штате Миннесота. Во время экономического кризиса 1893 года Рокфеллер использовал трудное положение владельцев этих месторождений (известных как месторождение «семи братьев Меррит») и приобрел их имущество буквально за бесценок. Вскоре выяснилось, что железная руда из Месаби Рэндж приносит огромные прибыли.

Завоевав доверие Джона Д., пастор Гейтс сумел уговорить его пожертвовать деньги на баптистскую церковь, а затем на университет в Чикаго. Деньги эти не играли никакой роли в бюджете Рокфеллера, но зато вызвали энтузиазм в баптистских кругах. Мэтью Джозефсон приводит красноречивое, хотя, быть может, не слишком логичное высказывание баптистского пастора в Кливленде:

«Люди обвиняют Рокфеллера в том, что он украл деньги, которые передал церкви, но ведь он полошил их на алтарь и, следовательно, освятил».

В более значительных масштабах филантропическая деятельность Рокфеллеров началась в 1914 году после упомянутой «резни в Лудлоу». Желая обелить свое имя перед общественным мнением, сын Джона Д. нанял Айви Ли в качестве советника по вопросам «паблик рилейшнз». До этого Ли успешно работал на аналогичной должности в железнодорожной компании «Пенсильвания рейлроуд», в концерне «Бетлихем стил» и в нескольких других фирмах.

Ознакомившись с положением семейства Рокфеллеров, с их богатством и окружавшей их всеобщей ненавистью, Ли выступил с проектом ряда реформ. Они касались отношений в шахтах фирмы «Колорадо фьюэл» (эту часть проекта разработал будущий премьер-министр Канады Маккензи Кинг) и выделения более значительных сумм на благотворительные цели. Предложенный Кингом план был немедленно утвержден Джоном Д.-младшим, но не получил одобрения его отца. Однако он все же был осуществлен.

Затем Ли приступил к составлению долгосрочных планов, целью которых было стремление обелить имя Рокфеллеров в глазах общественного мнения и снять с них кличку аферистов и эксплуататоров. Одной из выдумок Ли, которая неожиданно имела успех, было превращение старого Джона Д. в добродушного старичка, щедро раздающего десятицентовые монеты. Стюарт Холбрук довольно сатирически изображает это мероприятие:

«Старика постоянно снабжали новенькими блестящими десятицентовыми монетами. В надлежащее время Джон Д. должен был подарить такую монету хитро подобранному лицу. Тот, кого одарили, мог быть бедным сельским парнем с загорелым лицом (если в этом случае делали снимки для газет, с парня снимали обувь), магнатом из мира бизнеса, редактором известной газеты, актером или иной видной личностью. Блестящие монетки Джона Д. стали популярны как сувениры самого богатого человека Америки. Так или иначе, они имели успех, хотя никаким разумным соображением нельзя объяснить этого».

В обязанности Ли входило, кроме того, редактирование и публикация в различных изданиях статей, представляющих в розовом свете действия старого Рокфеллера, а также организация его филантропической деятельности. Именно в это время и возникли многочисленные фонды, связанные с именем Рокфеллеров, призванные поддержать науку, просвещение, искусства и т. д. Самый крупный из них и располагающий наиболее значительными средствами – это так называемый фонд Рокфеллера.

Однако никто, кроме самих Рокфеллеров, не знает, какая часть их миллиардного состояния в той или иной форме ассигнована на филантропические цели. Возможно даже, что точной суммы не знает и само семейство. Уильям Манчестер, который, по-видимому, имел доступ к различным семейным документам Рокфеллеров, не убежден, что от этой филантропической деятельности состояние Рокфеллеров заметно уменьшилось, ибо внуки Джона Д. принадлежат к богатейшим людям современной Америки.

По поводу благотворительных фондов известный американский социолог профессор Райт С. Миллс в своем уже цитированном труде «Властвующая элита» пишет коротко и ясно: «В действительности создание фондов часто бывает удобным способом уклониться от налогов». Профессор Миллс ссылается, в частности, на журнал «Бизнес уик», который утверждает, что фонды «выполняют для их основателей роль частных банков, а «человечество», которому они призваны служить, – это нередко просто горстка бедных родственников». По мнению профессора Миллса, «семьи крупных богачей могут сохранять в своих руках контроль над предприятиями после смерти кого-либо из своих членов, передавая значительную часть принадлежащих им акций фонду».

Другой американский социолог, Фердинанд Ландберг, является не менее решительным критиком этих фондов. В широко известной книге «60 семейств Америки» (“America’s 60 Familiers”)[13]13
  Есть русский перевод (Издательство иностранной литературы, Москва, 1948 г.).


[Закрыть], опубликованной в 1937 году, он собрал огромную информацию о богатейших семействах США (в его перечне шестидесяти семейств первое место занимали Рокфеллеры, чье состояние он оценивал тогда в 2,5 миллиарда долларов). Уже в то время Ландберг обратил внимание на тот факт, что главной целью основателей фондов было стремление уклониться от уплаты налогов.

В 1968 году появилась новая работа Ландберга «Богачи и сверхбогачи» (“The Rich and the Super-Rich”)[14]14
  В русском переводе (издательство «Прогресс», Москва, 1971 г.) книга издана с сокращениями.


[Закрыть], которая несколько месяцев фигурировала в списке американских бестселлеров. Фундаментальный труд Ландберга (свыше 800 страниц) – это подлинный кладезь сведений об американских миллионерах. Чтобы избежать недоразумений, следует, пожалуй, заметить, что автор этой книги не марксист и не коммунист, о чем он прямо говорит в своем труде.

На этот раз Ландберг уделил большое внимание вопросу о благотворительных фондах, ссылаясь прежде всего на результаты исследований, проведенных в 1962 году одной из комиссий палаты представителей, которую возглавлял депутат Райт Патмэн. Как результаты исследований Патмэна, так и анализ Ландберга не оставляют сомнений в том, что благотворительные фонды созданы для того, чтобы сохранить состояние в семье и уклониться от уплаты налогов. Ландберг следующим образом описывает механику действий богачей.

Если бы владелец крупного состояния захотел превратить свое имущество в наличные деньги, ему пришлось бы уплатить огромный налог. Но он может избежать этого, если передаст состояние специально созданному фонду, который не подлежит обложению налогами. В свою очередь фонд может продать это имущество (эта операция тоже освобождается от уплаты налогов) и вырученную сумму «одолжить» создателю фонда за минимальные проценты. Таким образом, государственная казна теряет большие суммы.

По сообщению Ландберга, ныне в США существует около 15 тысяч самых различных фондов, общий капптал которых превышает 15 миллиардов долларов. Среди многих сравнительно незначительных фондов выделяется несколько крупнейших, например Фонд Форда, чей капптал составляет более 3 миллиардов долларов, а также Фонд Рокфеллера, располагающий 600 миллионами. Семейство Рокфеллеров осуществляет контроль над четырнадцатью фондами, общий капитал которых достигает 1 миллиарда долларов.

Финансовые и организационные связи между семейством Рокфеллеров, их фондами и всеми фирмами концерна «Стандард ойл» весьма сложны и не слишком охотно оглашаются. Однако Ландберг сумел найти достаточно данных, чтобы показать эти связи. Так, например, семь из всех рокфеллеровских фондов располагают в общей сложности почти 8 миллионами акций «Стандард ойл оф Нью-Джерси», рыночная стоимость которых превышает 300 миллионов долларов. Кроме того, фонды Рокфеллеров являются собственниками крупных пакетов акций таких компаний, как «Сокони мобил ойл», «Континентал ойл», «Стандард ойл оф Индиана» и т. д. Вот вывод Ландберга:

«Контроль семейства Рокфеллеров над огромной собственностью «Стандард ойл» не оспаривается и не может быть оспорен. Акции, которыми владеют их фонды, обеспечивают этот контроль на вечные времена. При существующем законодательстве никакая комбинация финансовых групп не могла бы ликвидировать этот контроль».

В 1929 году энергичный полковник Роберт У. Стюарт, тогдашний председатель правления концерна «Стандард ойл оф Индиана», обратился к акционерам фирмы с призывом освободиться от контроля Рокфеллеров. Когда дело дошло до голосования, выяснилось, что представители семейства Рокфеллеров, его фондов и компаньонов без труда получили большинство. Как пишет Ландберг, Стюарт «позорно проиграл». В последующие годы никто уже не пытался сопротивляться Рокфеллерам.