Текст книги "Дочь для трона"

– Нет, – не произнес, а почти выдохнул ей на ухо Солмир.

– Значит, ты можешь ее забрать?

Он медленно покачал головой.

– Ее уже забрали.

В груди Нив разлился, стекая в живот, липкий холод. Парализующий страх.

Непроглядная завеса тьмы не шевелилась, плотно окружив их. Потом в чернильном сумраке блеснуло что-то белое.

Зубы.

Зубы среди теней, острые и вытянутые – сотни пастей, заполненных клыками. Сперва они просто висели вокруг, и вдруг все разом распахнулись и заговорили.

– Блудный сын.

Хор голосов прозвучал отовсюду и ниоткуда, многогранный и нестройный. У Нив ушли все силы на то, чтобы не зажать руками уши. Она крепче стиснула рукоять кости бога в ладони, гадая, поможет ли оружие против бестелесного врага.

Все зубы разом клацнули, одновременно складываясь в клыкастую улыбку, и пасти снова заговорили:

– Солмир, мальчик, мы тебя ждали. Добро пожаловать домой.

– Кальрес, – выдохнул Солмир. Страх горел в синих глазах на побледневшем лице; охваченный ужасом падший бог был самым жутким из всего, что доводилось видеть Нив.

Но он справился с собой. Обуздал выражение лица, снова становясь холодным, надменным и безразличным. Повернулся почти небрежно, ничем не выдавая себя, кроме отчаянной хватки на запястье Нив.

И одарил темноту острой ухмылкой.

– Здравствуй, отец.

Глава одиннадцатая
Нив

Мгновение тишины. Потом грянул смех, еще громче и ужаснее, чем слитная речь сотен ртов; он прокатился искаженным эхом во тьме.

Страх и неверие столкнулись в сознании Нив, заставляя ее крепче стиснуть рукоять кости бога в пальцах, едва не ломая себе суставы. Кальрес? Отец? Легенды ни о чем подобном не говорили, нигде не упоминалось о том, что Солмир был сыном одного из Королей, и, хотя она не понимала, почему это откровение кажется настолько значимым, от ошеломления у нее сводило живот.

Вальхиор был главой Пяти Королей, а Кальрес – его правой рукой.

И это означало, что они с Солмиром серьезно влипли.

– Сын. – Кальрес еще говорил сотнями клыкастых теневых ртов, но прямо перед Солмиром уже повис пустой участок плотного мрака, на глазах меняясь и превращаясь в нечто новое. – Ты вернулся не один, как я вижу. Очень интересно.

Солмир осторожно сместился вперед, становясь между стремительно густеющими тенями и Нив. Не то чтобы защищая – скорее, желая скрыть ее от чужого взора, не дать Королю, быстро обретающему черты, увидеть ее целиком.

В любых иных обстоятельствах Нив не стала бы прятаться. Но сейчас, за спиной Солмира, она сжалась и пригнула голову, позволяя себе укрыться за ним. Какой-то потаенный инстинкт шептал ей, что теперь не время для королевского высокомерия.

Мрак перед Солмиром постепенно застывал в новой форме. Однако теневая дымка сохранялась вокруг него, даже когда он обернулся худой фигурой в увенчанной шипами короне. И сама эта фигура продолжала текуче меняться, лишь намекая на сходство с человеческой.

Короли не могли покинуть Святилище, так сказала Швея – они застряли там, как в ловушке, прикованные к нему всей накопленной магией, ставшие неотделимой частью Тенеземья. Но они способны были высылать наружу проекции. Перед ними стоял не Кальрес, а его смутное подобие.

Это должно было хоть немного обнадеживать, но увы.

– Маленькая королева с поверхности, – продолжил Король. Тени сочились из него, словно болотный туман. Он не назвал ее Королевой Теней, как Швея, и почему-то от этого безотчетное облегчение мазнуло по спине Нив прохладным пальцем. – И чего же ради, Солмир?

– Мне стало одиноко, – отозвался тот.

Нив уставилась на его затылок.

– Хочется верить, что на сей раз все сложится благополучнее. – В словах Кальреса не было ни крохи искренности. Тени кружили и извивались вокруг его расплывчатой фигуры, будто змеи в колодце. – По крайней мере, она прошла сюда, не погибнув. Это определенно лучше, чем раньше.

Солмир крепко, почти до дрожи стиснул опущенную руку в кулак.

Стоя за ним, Нив пыталась быстро просчитать все в уме, сплетая и тут же отвергая план за планом. Кальрес знал, что они придут в логово Змия, соответственно, должен был знать и зачем: чтобы забрать силу погибающего бога, присвоить ее раньше Королей. Мог он явиться, чтобы попытаться заполучить ее первым?

Нет… нет, это не имело смысла. Короли пытались тянуть всех умирающих богов к Святилищу, в котором были заключены их тела, то есть вбирать магию они были способны, только находясь рядом с носителем силы во плоти. Значит, Кальрес пришел сюда не для того, чтобы присвоить магию Змия, – он явился, чтобы помешать в этом Нив и Солмиру.

И, хотя Король и не способен был к ним прикоснуться, от осознания его целей у Нив зазвенели нервы.

Что же. В таком случае, необходимо его отвлечь.

Нив сделала шаг и обогнула Солмира, будто предмет мебели. Он по-прежнему стоял в оцепенении, не шевелясь; присутствие Короля – отца – лишило его тело способности двигаться, целиком заместив ее страхом.

– Ты знаешь, почему я здесь, – сообщила Нив мраку.

Повисла тишина. И снова все зубастые рты взревели коротким нестройным смехом.

– Действительно? – По туманной фигуре Кальреса пробежала рябь, и шипастая корона – самая плотная часть морока – откинулась назад. – Я могу предположить ряд причин, маленькая королева. И ни одна из них не несет добра.

– Как и я сама.

– Да, – задумчиво проговорил Кальрес. – Да, я в этом не сомневаюсь.

Тонкие струйки тьмы обвили руки Нив, будто что-то выискивая. Она стиснула зубы, не издала ни звука и не двинулась с места, сохраняя ледяную выдержку, хотя каждая частичка ее хотела съежиться и отпрянуть.

Однако прикосновение теней к Нив неожиданно вырвало Солмира из его испуганного ступора. Он схватил ее за запястье и попытался оттащить назад. Нив не поддалась и резко мотнула головой в сторону, яростно глядя ему в глаза.

Одними губами прошептала: Уходи.

Солмир отпустил ее руку, но приказу не последовал, воззрившись на Нив так, словно впервые увидел.

Свернувшиеся вокруг ее предплечий тени отползли, как ночные насекомые, которых спугнул свет.

– Кхм-м. – Кальрес оставался слишком бесформенным для того, чтобы можно было угадать его движения, но Нив показалось, будто он задумчиво постукивает себя по подбородку. – Никакой магии. Во всяком случае, той, что возможно использовать. Но она была у тебя, и совсем недавно. Шрамы еще свежие.

В тот же миг тени ринулись к Солмиру.

Если вокруг Нив их движения были вязкими и скользкими, то к нему они метнулись неотвратимо и настойчиво, скорее беспощадно нападая, чем любопытно исследуя. Тьма обхватила его за горло, сковала ему руки. Щупальцами пролезла в рот, в ноздри и глаза, углубляясь, вынюхивая.

Солмир закричал, пронзительно и хрипло, страшнее, чем в поле, когда мир рассыпался на части и вся выброшенная магия пропитывала его, как ливень – сухую почву. Вопль эхом заметался по пещере, и это наконец разбило ледяную выдержку Нив.

Одна ее часть хотела сбежать на поверхность. Другая – оторвать тени от Солмира и утащить его за собой. Но она не могла заставить себя сделать ни то, ни другое, и потому просто зажала уши руками, пытаясь заглушить эти кошмарные крики.

– Так, значит, он стал сосудом, – задумчиво и небрежно бросил Кальрес, ничуть не тронутый мучениями сына. – И хранит за тебя всю твою магию. Может показаться благородным, но не давай себя обманывать, маленькая королева. Тяжело сохранять одновременно и магию, и душу. И если он бережет тебя от одной, то лишь потому, что ты нужна ему ради другой. – Король глухо усмехнулся. – Он все еще пытается убежать от судьбы.

Сплетенные из мрака веревки дернули Солмира вверх и оторвали его содрогающееся тело от земли. Он наконец перестал кричать, но горло, глаза и нос у него были по-прежнему забиты жгутами тьмы, на шее вздувались вены, а в глазах полопались сосуды. Он смотрел на Нив, стараясь что-то ей сказать, стараясь вложить во взгляд слова, которые не мог произнести губами. Приказывая ей то, что она пыталась приказать ему.

Уходи.

И, словно повинуясь этому беззвучному приказу, нечто внутри Нив повлекло ее прочь.

Потянуло, потащило. Будто где-то у нее под ребрами возник крючок, за который теперь дергали, мягко, но настойчиво. Она сделала шаг прежде, чем подумала об этом, и наконец покорилась инстинкту и отчаянно бросилась в открывавшийся прямо перед ней тоннель.

Она думала, что Кальрес пошлет следом тени, пытаясь остановить ее и пленить. Но хохот, раскатившийся по пещере у нее за спиной, оказался мучительнее любых пыток, что могла принести тьма.

– Беги быстрее, маленькая королева! – выкрикнул Кальрес.

И Нив бежала.

Вскоре скудная способность видеть почти покинула ее, растворившись в нескончаемой черноте подземелья. Но Нив все же кое-как различала окружающую обстановку во всем ее однообразии. Изогнутые каменные стены и изогнутый каменный пол уводили все ниже и глубже. Она миновала еще несколько трупов малых чудищ с висящей клоками кожей и рядами зубов на концах трубчатых туш. Одно из них скончалось посреди тоннеля, а не у стены, так что его пасть разверзлась прямо у нее на пути. Нив продолжало трясти, даже когда она уже миновала чудовище, широко его обогнув.

В конце концов она перешла на шаг, нарушая тишину только хрипом дыхания. Сделав несколько вдохов, она с трудом задержала его, чтобы прислушаться, не доносятся ли откуда-нибудь звуки, спереди или сзади.

Ничего. Нив подумала о Солмире, терзаемом тенями – собственным отцом – и крепко зажмурилась. Она бросила его там.

Чувствовать вину за что-то, связанное с Солмиром, оказалось непривычным. Он был Королем и убийцей, он украл личину Арика, чтобы воспользоваться Нив, и несомненно заслуживал любых ужасов, что могли выпасть на его долю.

Тем не менее вина змеей свернулась внутри Нив, узловатая и неудобная.

Она вскинула кость бога, перехватив ее как меч. С ним все будет в порядке. Он и не через такое проходил.

А ей предстояло заколоть божество.

Глубоко, до боли втянув воздух, Нив снова побежала.

Зов в ее венах становился тем сильнее, чем дальше она спускалась; он увлекал ее вниз, настойчиво и неумолимо. Нив никогда не нравились пещеры – глубоко в толще земли она напрягалась и нервничала; люди были созданы для солнца и простора – но сейчас стук ее сердца и тянущий за ребра крючок не оставляли времени думать об обстановке.

У нее в любом случае не было времени на страх. Нив давно научилась делать то, что необходимо, даже когда это пугало ее или причиняло боль.

Вскоре она почувствовала, что почти пришла. До сих пор тоннель был довольно узким, а здесь он расширялся в бескрайнее темное пространство. Воздух как-то иначе стелился по ее коже, вызывая ощущение глухой пустоты и одиночества. Темнота впереди тоже была гуще – хотя и иначе, нежели прикованные к Кальресу тени; она совсем не казалась мыслящей, просто очень… темной. Непроглядной темнотой места, которого никогда не тревожил свет.

Нив нерешительно шагнула вперед, вытянув одну руку перед собой и сжимая во второй костяной кинжал.

И пустота поглотила ее. Глазам было не к чему привыкать; ничто здесь не могло хоть немного рассеять сумрак, как не могло никогда прежде. Ее окружали только тьма и тени, льнущие к рукам, словно темный бархат. Дыхание Нив казалось слишком громким, пещера – слишком тихой.

А потому стон она услышала четко и ясно.

Нив застыла, вскинув руки перед собой. Ничего не сказала – чем слова могли помочь? Но своему дыханию позволила оставаться шумным – такое приветствие должно было понять любое чудовище.

Да и скрываться не имело смысла. Змий знал, что она пришла.

Что-то затрепетало у нее в висках, чужой разум заскребся в ее сознание, объявляя о своем присутствии. Это ощущалось совсем иначе, нежели безмолвное обращение Швеи, намного тяжеловеснее – словно мыслям, пытавшимся влиться в ее собственные, необходимо было преобразиться, чтобы она могла их понять. Швея раньше была человеком. Змий – нет.

Когда он наконец заговорил, его слова раздались во всем ее теле, будто вплетенные прямо в костный мозг.

Королева Теней.

– Да.

Ее дыхание наверняка обращалось паром в холоде пещеры, но Нив не могла этого видеть. Отозваться на титул казалось естественным, и в обращении Древнего он не вызывал страха.

Где-то вздохнул громадный рот, перемешивая воздух. Нив ощутила, как колыхнулись ее волосы.

Ты пахнешь звездами и серой. Я отличил бы тебя от любого, даже за многие мили. Именно тебя я желал.

Нив опустила руки, вспоминая, как Солмир не мог решить, в который из тоннелей им пойти. Вместо него Змий призвал ее. Он хотел, чтобы Нив стала орудием его гибели и сосудом для освобожденной магии.

– Почему? – тихо спросила она.

Темнота шевельнулась тяжеловесным, разрушительным движением, которого она не увидела, но которое ясно ощутила.

Должно быть два сосуда. Сосуд для магии и сосуд для душ. Их нельзя хранить одновременно, не тогда, когда их больше одной. Змий помолчал, и Нив снова почувствовала, как скребутся о ее череп нечеловеческие мысли, перекладывая себя на понятный для нее язык. Вероятно, не мне должно решать, чем ты станешь, Королева Теней. Но я нахожу тебя более достойной моего расположения, чем иные.

Она не понимала его, все равно не понимала, но привычки признаваться в подобном не имела. Поэтому Нив выпрямилась, сжимая кость в кулаке, и произнесла то же самое, что сказала Кальресу.

– Ты знаешь, почему я здесь.

Да. Порыв воздуха облепил ее ноги подолом сорочки. Я живу этой полужизнью намного дольше желаемого, сопротивляясь самозванцам, что силятся затащить меня в свои сети и сплести мою магию со своей. Короткое молчание. Но умирать – непростое дело для нашего вида. Нам почти всегда требуется помощь. Я рад, что это будешь ты.

Грандиозность того, что ей предстояло сделать, тяжелым грузом легла на плечи Нив. А от воспоминаний о боли, что охватила ее, когда она впервые использовала здешнюю магию – вытянув ее не из Солмира, а из самого Тенеземья, – ей захотелось развернуться и бежать обратно сквозь бесконечную тьму, покуда на пути не встретится хоть какой-то свет.

– Это больно? – выдохнула она. – Вбирать твою магию.

Делать важные вещи часто бывает больно, Королева Теней. Ты это знаешь.

Она знала.

Но больно будет не всегда. Еще один вздох колыхнул воздух. Магия во мне не привязана к основам этого мира. Она свободна. Она не отяготит твою душу подобно тому, как делает магия, забираемая напрямую из Тенеземья.

– То есть это безопасно.

В голове у нее разнесся смех.

Ничто здесь не безопасно. Но это необходимо.

Нив кивнула, хотя и не была уверена, что божество это увидит. И все же в горле у нее как будто застрял камень, а пальцы еще сильнее сжали осколок кости.

– Сомневаешься? Не ожидал от тебя такого, Нивира.

Темноту прорезал новый голос.

Тьма перед Нив начала сгущаться, как прежде по воле Кальреса, и среди теней стал проступать образ. Более цельный образ человека, чем вышел у Кальреса, словно бы создававший его намного увереннее управлял магией. Прямо из головы у него росли на манер короны шипы, сильные плечи укрывала богатая пурпурная мантия, каштановые волосы блестели; под его красотой мельком проступал и скрывался облик истлевшего скелета.

Нив никогда не видела его прежде. И все же точно знала, кто он.

Вальхиор.

Король улыбнулся.

– Я полагал, что ты заколешь нашего божественного приятеля при первой же возможности. Тебе нравится магия. Тебе нравится контроль. И ты все это получишь, когда вберешь его силу.

Она ничего не ответила и не шелохнулась. Оказавшись лицом к лицу с сильнейшим из богов, которых ее учили почитать, Нив исполнилась трепетом, предельно далеким от священного. В сознании у нее скреблось недовольство Змия, пронизанное искрами нечеловеческого страха, хотя страх этот бесконечно уступал ее собственному. Она подумала о том, чувствует ли его Король. И по душе ли ему это.

Морок Вальхиора был более плотным и ясным, чем у Кальреса, и все же по краям он расплывался и непрерывно менялся. Лицо мужчины, череп, бесплотная пелена. Только резкая улыбка ни в одной из личин не покидала его губ, непозволительно сочных и чувственных для гниющего божества.

– Ну разве ты не прелесть, – проворковал он, делая шаг сквозь бурлящие у его ступней тени. – Неудивительно, что ты вскружила нашему Солмиру голову.

Вопреки ужасу, скручивавшему ей внутренности, Нив умудрилась изогнуть рот в ухмылке.

– Мы нужны друг другу. Не более того.

Вальхиор склонил голову набок и усмехнулся, на миг обращаясь скелетом.

– Возможно, это правда. Ты ведь бросила его на милость Кальреса, а их встреча была далека от счастливого воссоединения.

Вина снова запустила когти в ее грудь. Нив стиснула зубы, отгоняя чувства прочь.

– Ты поняла, чем он занимался, и узнала обо всех его планах на твой счет? – спросил Вальхиор. – Он сделал тебя такой безжалостной? Там, на поверхности.

– Он ничем меня не делал. – Нив крепче сжала кость бога в руке.

Выдала ли она нечто важное, сказав это? Губы Короля растянулись в холодной улыбке, подтверждая, что выдала.

– Интересно, – промурлыкал он. – Значит, вся безжалостность – твоя собственная.

Его голос скользнул по Нив, взывая к глубинному страху, который она не давала себе вдумчиво изучать. Страху перед тем, чем она стала. И на что еще была способна. Она сминала свое естество так, что оно необратимо исказилось, и Нив пока не горела желанием выкраивать себя по-новому.

– Осознание этого дарит свободу, Нивира. – Вальхиор был недостаточно телесным, чтобы вышагивать вокруг нее. Вместо этого он проявлялся среди теней в разных точках, то с одной, то с другой стороны, и тьма расступалась, давая ему место. – Все это стремление к добродетели только изматывает. Никто даже не в силах понять, что являет собой добродетель. И из такой неопределенной вещи мы делаем для себя оковы.

– В сравнении с тобой все покажется добродетельным, – отозвалась Нив, но прозвучало это жалко.

– Да ну? – Теперь он оказался перед ней, и очень близко. Нив напрягла все мышцы, чтобы не отпрянуть. – А я вижу добродетель в том, чтобы пытаться спасти тех, кого любишь. Чего бы это ни стоило.

Она хотела возразить, но что она могла сказать? Нив была согласна, тени ее раздери. Согласна.

Улыбка Вальхиора стала шире.

– Мы выбрали схожие пути, Нив. Я пытался спасти свою дочь от Диколесья и от Волка. Пытался вернуть силу, что уберегла бы нас всех от богов, которых эта тюрьма рано или поздно не удержала бы. Разве можно меня за такое осуждать? – Король прекратил перемещаться и замер напротив нее. В его облике перестали проступать кости, оставляя в нем лишь красоту и царственность. – Это место было создано не для нас. Ты видела, как оно способно искажать. Разве можно осуждать нас за то, чем мы стали?

– Это было необязательно. – Костяной кинжал в ладони Нив стал скользким от пота, так что она с трудом его держала. Холодный воздух касался ее липкой от страха кожи, вызывая дрожь. – Вам необязательно было вытягивать силы из Тенеземья и привязывать свои души к его магии до тех пор, пока вы не потеряли даже возможность покинуть ваше Святилище. Солмир же не стал.

– Солмир, – прошипел Вальхиор, – поведал тебе не всю свою скорбную историю.

Она это знала. Разумеется, знала. Но он не рассказывал, а она не спрашивала, потому что было слишком много дел и слишком много тревог и без того, чтобы подставлять плечо для излияния слезной повести падшего Короля, оказавшегося и ее похитителем, и единственным проводником домой.

А еще ей не нужно было слышать обо всех его утратах.

– Этот мир не создан существовать вечно. – Воздух вокруг Нив колыхнулся оттого, что Вальхиор склонился вперед. – И твой мир наверху тоже не в лучшем состоянии, не так ли? Убийства, алчность, воровство и жестокость. Заставляет сомневаться в пользе души как таковой. Но все было иначе раньше, когда у всех нас были общие страхи. Монстры вынуждают людей держаться вместе. А когда монстры оказываются богами, правителями, это еще лучше – пред лицом такого ужаса люди способны сплотиться даже крепче.

– Ты пытаешься доказать, что стоит выпустить тебя и остальных в настоящий мир, потому что так будет лучше?

– Я всего лишь рассуждаю, но да, полагаю, вышло бы недурно. – Вальхиор пожал плечами. – Столь многое можно решить за счет страха. Это превосходное орудие. Превосходный источник контроля.

– Нельзя править силой страха, – выдавила Нив сквозь стиснутые зубы.

– Благородное мнение, – признал Вальхиор, – но ничем не подкрепленное. Ты ничего не добивалась без помощи страха, покуда была королевой на поверхности, Нивира. И ты это понимаешь. Все твои действия и предпринятые шаги были возможны лишь потому, что каждый при твоем крошечном дворе тебя боялся. Все боялись того, на что ты способна в расстроенных чувствах и в горе. – В темноте разнесся полный неуместной теплоты смешок. – И тебе это нравилось.

Разве злодеям не положено лгать? Насколько проще было бы, если бы он лгал.

Мысли Змия по-прежнему свивались вокруг ее собственных, все еще напряженные, но уже без следов страха. Вальхиор едва обратил на Древнего внимание. Он ничего не мог сделать Змию в нынешнем облике, не мог убить его и вобрать его силу.

Как не мог сделать ничего и ей самой – только говорить. Только проливать истину, будто кровь, оставляя Нив отчаянно зажимать раны.

– Можешь говорить, пока воздух не кончится, – сказала Нив, вскинув подбородок и сжимая в кулаке осколок кости. – Я все равно сделаю то, ради чего сюда спустилась.

Король отступил, широко раскидывая руки.

– Я и помыслить не мог о том, чтобы мешать тебе, Королева Теней. – Титул он произнес медленно и нарочито. Оценил, как она вздрогнула. – Мы знаем, кто ты, – прошептал Вальхиор. – Знаем, зачем ты здесь. – Он склонился вперед, приблизился ртом к ее уху, и хотя эта слепленная из теней проекция не способна была ее тронуть, Нив все-таки съежилась. – И мы это приветствуем.

– Нивира?

Это был голос Солмира, заметно испуганный. Он донесся из тоннеля, ведущего к пещере, вместе с шорохом сапог по гладкому камню пола.

Голова Вальхиора под мрачным венцом из шипов дернулась на звук. Нив решила, что он сейчас испарится, но его улыбка стала только благодушнее.

– Наш заблудший Король, прямиком из отцовских объятий. Знаешь, Кальрес так ухватился за возможность повидаться с сыном. За право отвлечь его, чтобы мы смогли поговорить. Это было почти трогательно.

Отвлекающий маневр. Она понимала, что их просто отвлекают, но, услышав прямое подтверждение этого – узнав, каким неожиданным способом это проделали, – она ощутила, как внутри все сводит от беспокойства.

– Нив, ответь мне! – Казалось, что он уже бежит, мчится сквозь полую темноту.

Короткая форма ее имени. Было по-прежнему странно слышать ее от Солмира.

– Как мило и занятно, что он спешит к тебе, – прошелестел Вальхиор. – Этот мальчишка полон противоречий. – Он усмехнулся. – Осторожнее с ним, маленькая королева. Может, в холодную пору он тебя и согреет, но в конце концов сожжет.

– Нивира Валедрен! – Исполненное мучительной тревоги, ее полное имя звучало как призыв. Тот, кто был предельно далек от образа рыцаря в сияющих доспехах, спешил ей на выручку. Хотя она бросила его в кандалах из теней, наедине с отцом-садистом.

Проекция Вальхиора перед ней колыхнулась.

– Засим я с тобой и прощаюсь, Нивира. – Края морока начали сжиматься, видимость красоты истаяла, обратившись гниющими костями, прежде чем и они поплыли туманом. – До новой встречи.

И Нив осталась в пещере, громаднее любой, что можно было вообразить, совсем одна, за исключением бегущего к ней падшего Короля и древнего божества, желавшего умереть.

Королева Теней. Голос Змия в ее голове прозвучал сдавленно. Прошу.

Нив встряхнула головой и подавила дрожь в руках. Вес кости, гладкой и прохладной, придавал ей стойкости. Она повернулась, пошла сквозь темноту к Змию, и божество вздохнуло.

Солмир все еще пробирался тоннелями; Нив слышала, как он ругается, скользит по камням и огибает раздутые трупы чудищ, встречавшиеся и ей.

Она вытянула перед собой свободную от кинжала руку и шла так, пока ее ладонь не коснулась теплой чешуи, сухой и грубой. Присутствие огромной массы перед ней явно чувствовалось, размеры создания должны были потрясать рассудок, и Нив ощутила благодарность за то, что темнота скрывала божество от взора.

Змий снова вздохнул, и тяжелый звук разлетелся во мраке и в ее сознании. Во мне не было доброты, сказало божество, не пытаясь исповедоваться или каяться. Просто отмечая факт. Я выполз из моря на сушу, стремясь уничтожать миры. И порой уничтожал. Для кого-то город – целый мир. Или деревня. Разум божества испустил нечто вроде горького смеха. Я делал воду ядовитой, поля – бесплодными, уничтожал огромные участки земли.

– Как тебя называли? – Нив решила, что задать такой вопрос будет правильно. Ей казалось странным забирать чью-то жизнь, не спросив этого.

Множеством имен. Змий шевельнулся, и в темноте разнесся рокот. Вероятно, наиболее подходящим твоему языку будет Мировой Змей.

– Мировой Змей, – повторила Нив. Увереннее взялась за костяной кинжал. – Я надеюсь, ты… я надеюсь, ты обретешь покой.

Что угодно будет лучше, чем теперь, отозвался бог. Потом добавил, словно невзначай: Ни одно из твоих решений не будет легким, Королева Теней, но я скажу тебе кое-что: Короли стократ хуже, чем когда-либо были мы. Люди порождают жестокость, непостижимую для нашего вида.

– Мы их остановим, – пробормотала Нив, и только когда слова уже слетели с ее губ, поняла, что сказала мы.

Так или иначе. Божество вздохнуло в последний раз, прогоняя по пещере ветер. А теперь сделай все быстро.

Стук его громадного сердца гудел сквозь чешую. Ладони Нив по сравнению с ней казались прохладными. Она закрыла глаза.

Занесла заточенную кость и вонзила ее острым концом в тело Змия.

Не так уж много времени занимала смерть бога. Огромная, скрытая в темноте масса дернулась, колыхнув холодный воздух; Нив попятилась, чтобы ее не отбросило в сторону. Еще одна судорога швырнула к ее сапогам мелкие камешки и сотрясла пустоту.

И когда из тела бога потекла магия, сначала тонкими струйками, а затем потоком – Нив раскинула руки.