Текст книги "Великие мусульманские империи. История исламских государств Ближнего Востока, Центральной Азии и Африки"

Османские турки в Йемене

Османская и мамлюкская интервенция в Йемен, вызванная изначально португальским вызовом, была не первой интервенцией правителей Египта в эту удаленную страну, обладающую коммерчески и стратегически ценными портами на подходе к Красному морю. Связи между этими портами и Египтом являлись существенным фактором в йеменской истории с древнейших времен. Другим значимым фактором была географическая и социальная фрагментация страны. Попытки создать единое правительство срывались конфликтами между сообществами мореплавателей – жителей портовых городов, сельскохозяйственными общинами нагорий и кочевыми племенами. Йеменские мусульманские хроники отмечают одновременное существование в стране в IX–XII веках двух и более государств. Исмаилитский шиизм появился здесь под влиянием Египта Фатимидов, а в северных нагорьях укоренился зейдитский шиизм. Зейдитские имамы обосновались в Сааде в 897 году, и их влияние периодически распространялось до Саны, главного города центральных нагорий. В 1173 году султан Египта Салах адДин аль-Айюби послал своего брата Тураншаха в Йемен с турецкой и курдской армией, которая завоевала большую часть страны. Режим Айюбидов (1173–1228) и последующая тюрко-курдская династия Расулидов (1228–1456) контролировали побережье и южные нагорья и продвигали суннизм шиитской школы. Их оплотами были Забид, что на равнине Тихамы, недалеко от побережья Красного моря, и Таиз на юге. Они также большую часть времени удерживали Сану. В то время йеменское мореплавание и торговля достигли вершины своего развития, и Аден стал их главным портом. Расулидов в 1456 году сменила династия арабского происхождения – Тахириды, – при которой сохранялись все условия для процветания до начала внутренних беспорядков и португальского натиска, который стал наносить ущерб йеменскому мореплаванию и торговле. Сана была занята в 1597 году войсками мамлюкского правителя Джидды Хусейна аль-Курди, но впоследствии перешла к зейдитам.

После того как Албукерке вошел в Красное море, султан Кансух аль-Гаури решил покорить Йемен. Мамлюкские силы, двигавшиеся по суше, вместе с моряками, возвращавшимися из Гуджарата, взяли Забид и Таиз и в 1515 году положили конец династии Тахиридов. Они продвинулись вглубь территории до Саны, но в 1516 году были вытеснены зейдитами. Аден и другие территории воспользовались удачной возможностью, чтобы стать независимыми. В 1517 году мамлюки присягнули на верность османскому завоевателю Египта Селиму I. В 1536 году Йемен получил статус османской провинции, а в 1538 году был завоеван Аден. Внутренние горные территории покорил Оздемир-паша, мамлюкский военачальник, который был послан туда как правитель, имея при себе крупные силы. Сана стала турецкой в 1546 году. Турецкий режим был оскорбительным для зейдитов, которые взбунтовались в 1567 году и в течение года захватили Сану, Аден и большую часть страны, за исключением Забида. Османское правительство отправило экспедиционные силы под командованием наместника Египта Синан-паши, которые подавили восстание и в 1570 году вернули Сану. Зейдиты снова взбунтовались и на время взяли Сану в 1576 году. Позже при лидерстве своих имамов Касима (1597–1620) и Мухаммеда (1620–1646) они вели прерывающуюся, но упорную и в итоге успешную войну против турок. Сана пала в 1628 году, Аден – в 1630-м; еще одни османские экспедиционные силы были разгромлены в 1635 году. Тогда турки отказались от борьбы и по соглашению с имамами в 1636 году оставили Забид и Моху. Режим зейдитов оставался сильным при имаме Исмаиле (1646–1676), но впоследствии был ослаблен внутренними разногласиями, и на разных частях территории возникли маленькие независимые государства. Одним из них было государство Лахедж, в котором правила династия Абадали. Ею в 1735 году был взят Аден.

В XVII веке, когда торговля специями была в основном монополизирована голландцами, потеря Красного моря для Египта была отчасти компенсирована ростом местной торговли слоновой костью и рабами из Африки, но, главное, кофе, который выращивали на йеменских нагорьях. Утверждают, что шейх суфийского ордена дервишей, Шазилии, Али ибн Умар, умерший в 1418 году в Мохе, что на Красном море, недалеко от Баб-эль-Мандебского пролива, впервые обнаружил пользу этого напитка для поддержания бодрствования при религиозных бдениях. Несмотря на запрет теологов и правителей, таких как Кансух аль-Гаури, Сулейман Кануни и султан Мурад IV (1623–1640)[4]4
  Слово qahwah встречается в ранней арабской поэзии в значении «вино», а впоследствии использовалось для обозначения кофе.


[Закрыть], обычай пить кофе постепенно распространился из суфийских кругов на все классы арабского общества и Турции, а потом и на Европу. Моха – центр торговли кофе и османская военно-морская база в Йемене – с середины XVI века стала развиваться и постепенно превратилась в главный порт страны, сместив с этого места Аден, который пришел в упадок и превратился в рыбацкую деревню. С 1636 до 1849 года зейдитские имамы контролировали Моху, процветание которой достигло зенита в XVIII столетии, когда суда многих стран мира стали заходить в порт, чтобы погрузить кофе, и в городе появились голландская и французская «фактории». Процветание быстро пошло на спад в середине XVIII века – под давлением конкуренции со стороны голландских кофейных плантаций на Цейлоне и Яве. Моха окончательно утратила свою значимость, когда британцы в 1839 году заняли Аден и когда османские турки, вернувшись в Йемен, в 1849 году основали Ходейду.

Хадрамаут, область, расположенная к востоку от Йемена и за пределами османского или зейдитского влияния, заслуживает упоминания за роль в распространении ислама в XVIII и XIX веках. Эта узкая внутренняя равнина, орошаемая с помощью древних плотин и очень глубоких колодцев, издавна обеспечивала существование довольно большого населения. Ее история – череда конфликтов с племенами побережья и чередующихся плато. Сеиды (потомки Али)[5]5
  Сеиды Хадрамаута утверждают, что ведут свое происхождение от потомка шестого непогрешимого имама Джафара ас-Садика по имени Ахмад ибн Иса, который прибыл в Хадрамаут из Басры в X веке.


[Закрыть] составили большую часть населения, поскольку освобождались от участия в боях. Они также установили традицию исламского изучения шафиитского мазхаба. Местная династия Касири пришла к власти в XV веке, после чего в столице Хадрамаута, Саюне, и в Тариме появилось много медресе. Шихр – главный порт региона – какое-то время в XVI веке был занят португальцами. Влияние Касири там было сильным. Чтобы подавить прибрежные племена, в XIX веке использовались наемники из племени яфии, жившего за Аденом. Их лидер, процветавший на снабжении наемниками низама Хайдарабада в Индии, в 1867 году захватил города Шихр и Мукалла (позже главный порт) и основал династию Куайти. Куайтиты захватили большую часть территории, но касириты продолжали удерживать Саюн и Тарим. Нехватка земли вынуждала жителей Хадрамаута уезжать. Она же способствовала появлению и развитию уникальной многоэтажной архитектуры. Жители Хадрамаута уезжали по большей части в Индонезию и Восточную Африку, где становились торговцами и женились на местных женщинах. Султанат Понианак на Борнео (датируется с 1772 года) и султанат Перлис в Малайзии были основаны эмигрантами из Хадрамаута. Они также использовали свой религиозный престиж для насаждения более строгих исламских верований и практик. Укоренение шаффитского мазхаба в Индонезии и Восточной Африке в основном объясняется влиянием Хадрамаута.

Борьба за Абиссинию в XVI веке

Появление мусульманских государств в Абиссинии и их отношения с давно образовавшейся христианской эфиопской империей будут рассмотрены далее. Мамлюкское и османское правительства опасались потенциального союза Португалии и Эфиопии, и мамлюкские войска в 1516 году высадились в Сайле, что в западной части Аденского залива – тогда это был главный мусульманский порт в регионе. В следующем году португальцы их вытеснили и сожгли город. Потом Сайла перешла в руки Ахмада Грана, мусульманского военного лидера, войска которого из Сомали и Данкали в 1529–1537 годах завоевали почти всю территорию христианской империи. Успех объяснялся в основном использованием стрелкового оружия, поставляемого турками, которым он платил дань, в Йемен. Сопротивление эфиопского христианства набрало силу только при императоре Гэлаудеуосе (он же Клавдий, правил в 1540–1559 годах), которому здорово помогло присутствие четырех сотен португальцев, высадившихся в Массауа (тогда это был христианский город) в 1541 году. Они двинулись вглубь территории и вместе с эфиопами одержали две победы над Ахмадом Граном. Тот, в свою очередь, обратился за помощью к османскому правителю Йемена Оздемир-паше и получил от него отряд стрелков с мушкетами.

С их помощью Ахмад Гран одержал победу в бою, в котором португальцы потеряли половину своих людей, в том числе они лишились лидера Криштовао да Гама, который был схвачен и казнен. Оставшиеся две сотни португальцев направились к негусу Гэлаудеуосу, который вместе с ними разгромил и убил Ахмада Грана в решающей битве на озере Тана в 1543 году. Мусульманская империя, которую он основал, быстро распалась на части.

Оздемир-паша впоследствии получил разрешение от султана Сулеймана I на попытку ликвидации османского господства в Абиссинии. В 1555 году он, набрав в Египте крупную армию, вступил в Нубию, рассчитывая добраться до своей цели по Нилу, но препятствия были слишком велики, и он отступил (тогда Нубия была мусульманской – см. далее). В 1557 году он отправился со своей армией в Суакин, что на Красном море, который был аннексирован мамлюками в начале XV века и перешел к османам. Оттуда он занял Массауа, Сайлу и другие пункты побережья, после чего начал продвижение вглубь территории. Но в 1559 году он умер, и его преемники отказались от планов покорения Абиссинии. Оккупация портов не позволила португальцам продолжить тесные контакты с христианской Эфиопией – они могли пробираться туда только переодетыми на мусульманских судах. В 1632 году эфиопы в ответ на старания иезуитов обратить их из монофизитства в католицизм изгнали португальцев из страны. Завоевания Оздемира стали османской провинцией Хабаш (то есть Абиссиния), которая управлялась из Джидды. В XVII и XVIII веках османский контроль ослабел, а Сайла перешла в руки зейдитских правителей Мохи. Османские владения в провинции Хабаш (кроме Джидды) в 1830 году перешли к Мухаммеду Али-паше из Египта.

Египет в XVII и XVIII веках

В период с 1586 по 1605 год в армии Египта произошло пять мятежей, причинами которых стали недовольство оплатой и дарами или возмущение попытками наместника прекратить злоупотребления. Египет, как и другие османские территории, в те времена страдал от инфляции, вызванной притоком серебра из испанской Америки. Следовательно, шло обесценивание национальных серебряных монет. Войскам, вероятно, было очень тяжело. В 1605 году взбунтовавшиеся кавалеристы убили наместника. Его преемник, Мухаммед-паша, подавил восстание с помощью местных войск и мамлюков и за четырехлетний срок своего пребывания в должности попытался реформировать администрацию. Его преемники, как правило остававшиеся у власти только год или два, все больше полагались на мамлюкских беев, которые сумели упрочить свое положение. В 1631 году мамлюки свергли наместника, предательски убившего одного из их лидеров, и на его место посадили своего каймакама. Султан в Стамбуле одобрил их решение. В последующие годы должность каймакама довольно часто становилась вакантной и всегда доставалась очередному бею мамлюков, так же как и должность дафтардара, которую раньше занимали только функционеры из Стамбула. Продолжала выплачиваться дань, вносились средства на общеимперские расходы, и периодически выделялись войска для службы за пределами Египта. Но суммы, выплачиваемые в качестве дани, уменьшались, очевидно, из-за уменьшения доходов, выделенных для этой цели.

Четверть века, до самой смерти в 1656 году, самым могущественным человеком в Египте был Ридван-бей, который занимал пост амира аль-хадж и за свою авантюрную карьеру неизменно расстраивал все попытки наместника и своих противников устранить его. Его сторонники среди мамлюков назвались Факария, а его противники – Касимия. В течение следующего века мамлюки оставались разделенными на эти две группировки, и обе активно искали союзников. В 1660 году беи Касимии вместе с наместником разгромили и казнили главных беев Факарии, но в 1662 году следующий наместник предательски убил лидера Касимии Ахмад-бея, который был боснийцем. В последующий период наместники сменяли друг друга, но влиятельные посты продолжали оставаться в руках мамлюкских беев.

В конце XVI века янычары, которые в это время уже являлись в основном местными уроженцами, стали в высшей степени недисциплинированными и одновременно политически активными. Бывший башодабаши, Кючюк Мухаммед, вероятно представлявший местных янычар, вел активную борьбу против старших командиров и в 1692 году организовал государственный переворот. Ему помогали беи Факарии. В 1694 году он был убит. То недолгое время, на протяжении которого он обладал фактической властью, Кючюк Мухаммед старался прекратить злоупотребления и не допустить взлета цен на зерно после неурожайного года. Янычары оставались влиятельными фигурами и после его смерти, но их привилегии и заносчивость вызвали неприязнь к ним других военных, особенно азапов (легкая пехота). В 1711 году имела место 70-дневная гражданская война между янычарами, поддерживаемыми беями Факарии, и их противниками, на стороне которых выступали беи Касимии. Она завершилась поражением янычар и гибелью их лидера, другого башодабаши по имени Афрандж Ахмад. Наместник, фактический пленник янычар, был свергнут и заменен каймакамом.

После этого события беи мамлюков стали единственными хозяевами Египта. Их обычно было двадцать четыре человека, и самого могущественного бея называли раис (лидер). Лидерство иногда делили между собой два или три бея. Османские наместники проводили политику поддержки любого раиса, который демонстрировал способность поддерживать стабильное правительство и готовность выплачивать дань Порте. В таких обстоятельствах вражда между домами ведущих беев стала важнее, чем ссоры между двумя группировками. Группировка Касимии пребывала на подъеме при Исмаил-бее, который был у власти с 1714 до 1724 года, когда пал от рук убийцы. Другая гражданская война в 1730 году привела к победе группировки Факарии, предводители которой соперничали за лидерство до тех пор, пока в 1744 году верх не одержал Ибрагим Кахиа. Он правил до 1754 года и дал Египту крайне необходимую ему передышку от беспорядков. Хотя он в 1748–1754 годах делил власть с главой другого мамлюкского дома, он был эффективным хозяином. Примерно с этого времени или чуть позже главный мамлюкский бей Египта стал называться шейх аль-балад. Ибрагим-бей направлял большую часть египетских доходов на поддержание собственного дома, который довольно скоро превзошел других и монополизировал самые важные посты до самой французской оккупации. Одновременно он оплачивал имперские расходы и отправлял очень полезные, хотя и уменьшенные суммы дани Порте, которая, благодаря этому, относилась к нему весьма благосклонно.

В частой борьбе между властями предержащими в Египте до и после Ибрагима Кахиа участвовали не только мамлюки и регулярные войска, но также арабы-бедуины, вооруженные сеиды и члены гильдий. Племя хаввара захватило контроль над Асьютом и Верхним Египтом при шейхе Хумаме (умер в 1769 году), который имел репутацию благородного человека, но тем не менее не брезговал вымогательством у местного населения. Он давал убежище беглым мамлюкам разгромленных фракций. Военные действия приносили существенный экономический ущерб. Победители, чтобы возместить свои расходы, устанавливали новые налоги и занимались конфискациями у купцов и ремесленников (аванья), в том числе французских. Незащищенность и вымогательства, так же как упадок традиционных отраслей промышленности, таких как производство полотна и сахара, а также упадок торговли в Индийском океане в XVII и XVIII веках привели к обнищанию Египта.

После смерти Ибрагима Кахиа началась борьба за власть между беями его фракции, в которой одержал верх и получил пост шейх аль-балад молодой военный кавказского происхождения Али-бей, которого Ибрагим Кахиа привез с собой, обучил и всячески продвигал. Вскоре Али-бей продемонстрировал деспотические склонности. Он захотел создать свиту личных сторонников с помощью своих мамлюков и своей правой руки – человека по имени Мухаммед-бей Абу аль-Дахаб[6]6
  Он был назван так, поскольку разбрасывал золото (dhahab) вместо традиционного серебра толпе на церемонии своего возведения в ранг бея.


[Закрыть]. Одновременно он пытался устранить других ведущих беев, которые в марте 1766 года восстали против него и заставили бежать в Палестину. Там он вступил в контакт с фактическим правителем Акки шейхом Захиром аль-Умаром и османским правителем Газы. С помощью последнего он вернулся в Египет. И хотя Али-бей был вынужден вскоре снова покинуть Каир, он вместе с Абу аль-Дахабом смог собрать внушительные силы своих сторонников в Верхнем Египте. С этими силами и с военной помощью от шейха Хумама Али-бей снова вошел в Каир в октябре 1766 года.

В следующем году он подавил всю мамлюкскую оппозицию и выступил против шейха Хумама, который был разбит и вскоре умер. С тех пор арабские племена перестали быть важным фактором в египетской политике и постепенно ассимилировались с крестьянами-феллахами.

Али-бей пришел к соглашению с османскими властями, согласно которому они признали его право на владение доходами, ранее предназначенными для разбитых племен мамлюков, а взамен он согласился выплачивать Порте так называемый хулван – нечто вроде благодарственной взятки. Также он не возражал против выполнения Египтом обязательств по оплате части имперских расходов. В действительности он, сместив двух наместников, в 1768 и 1769 году, и назначив себя каймакамом, прекратил платежи Порте и использовал сэкономленные таким образом деньги на создание собственных вооруженных сил на современной основе. Русско-турецкая война 1769–1774 годов, оказавшаяся катастрофой для Османской империи, в это время уже началась, и султан потребовал от Али-бея, как и от глав других провинций, мобилизовать войска. Он использовал их вместо этого для претворения в жизнь собственных амбиций, которые предвосхитили амбиции Мухаммеда Али-паши в следующем столетии. В 1769 году он выпустил монету, на которой были имена его и султана, тем самым показав, что он намерен лишь номинально признавать верховную власть султана. В 1770 году он вторгся в Хиджаз от имени претендента на власть в Мекке, которого также поддерживала Порта. Военно-морские силы под командованием Абу аль-Дахаба доставили претендента в Мекку, и на какое-то время османское влияние в святых местах сменилось египетским. Затем Али-бей, как и многие египетские правители до него, обратил внимание на Сирию. Он также отправил послания европейским странам с предложением увеличения торговли и просьбой о помощи. Еще он принял эмиссаров русского флота, который вошел в Средиземное море через Гибралтар и уничтожил османский флот в Чесменской битве в июле 1770 года. В конце 1770 года Али-бей послал в Сирию войска под командованием Исмаил-бея, который объединил силы с шейхом Захиром, но не решился атаковать Дамаск. Затем он отправил вторую армию численностью 30 000 человек под командованием Абу аль-Дахаба, который захватил весь город, за исключением крепости, летом 1771 года. Порта, ранее обвинившая Али-бея в предательстве, убедила Абу аль-Дахаба в неправильности восстания в военное время и предложила ему будущее господство в Египте. После короткой оккупации Абу аль-Дахаб ушел из Дамаска и отправился обратно в Каир. В апреле 1772 года он сумел-таки устранить Али-бея, который бежал к шейху Захиру в Акку. Годом позже, получив оружие от русского флота, Али-бей поспешно вернулся в Египет, где был ранен в бою и взят в плен. Неделей позже он умер. Абу аль-Дахаб правил Египтом автономно, но сохранил лояльность к османскому правительству и регулярно платил хулван. Когда Порта после окончания Русско-турецкой войны пожелала избавиться от шейха Захира, Абу аль-Дахаб возглавил мамлюкский контингент, вероятно рассчитывая получить в награду Палестину. Но весной 1775 года он неожиданно умер в Акке, а его войска вернулись в Египет.

В последующей борьбе между мамлюкскими беями сторонами были уже упомянутый Исмаил-бей и два бывших протеже Абу аль-Дахаба, Ибрагим-бей и Мурад-бей. Последние двое сначала были противниками, с 1779 года господствовали на исторической сцене, а с 1784 года образовали дуумвират, в котором попеременно исполняли обязанности шейх аль-балад. Приостановив платежи хулвана и прикарманив соответствующие суммы, они вызвали гнев Порты, которая уже начала испытывать опасения относительно правления мамлюков. В 1786 году экспедиционные силы под командованием капудан-паши Хасана вышли в море и взяли курс на Александрию и Розетту. Разгромив мамлюков, Хасан-паша в августе 1786 года вошел в Каир. Он сделал серьезную попытку остановить злоупотребления и начать реформы на основе Канун-наме Сулеймана I. Он предложил амнистию мамлюкским беям, и некоторые из них присоединились к его войску, но Ибрагим и Мурад ушли в Верхний Египет, а когда турецкие войска начали преследование в направлении Асуана, отошли в Нубию. В то время Османская империя находилась в состоянии войны с Россией и Австрией, поэтому Хасан-паша и его войско в следующем году были отозваны в Европу. Следующие османские наместники снова были бессильными. Исмаил-бей, которого Хасан-паша назначил шейхом аль-балад, удерживал Каир до своей смерти во время эпидемии Чумы 1791 года. Тогда Ибрагим и Мурад снова овладели городом и всем Египтом. Они отменили реформы Хасан-паши, но выразили готовность платить хулван, чего было достаточно, чтобы Порта дала согласие, пусть даже неохотное, на их правление, которое продолжалось до французского вторжения 1798 года.

Назначавшие сами себя мамлюкские правители Египта смогли, таким образом, в ходе XVIII века завоевать фактическую независимость. Они присвоили большую часть доходов, которые ранее отправлялись в Стамбул, а также доходы, остававшиеся в Египте для османских имперских целей – к примеру, на военно-морские базы и флот Красного моря, на ирригационные работы и т. д. Однако они не ослабили налоговый гнет. Современные хроники утверждают, что и крестьяне, и горожане были измотаны в беспрецедентной степени грабительскими налогами и дурным обращением. Земли перестали обрабатываться, население стало уменьшаться. Из-за жалоб французских купцов на злоупотребления мамлюков и явного ослабления османской власти глава французской дипломатии Людовика XV герцог де Шуазёль в 1759 году стал обдумывать возможность французского завоевания Египта как компенсацию за утрату Францией индийских и канадских колоний. Но французская монархия оставалась верной своему давнему союзу с Османским султанатом. Другой знак европейского интереса к Египту – соглашение, заключенное в 1775 году, между Абу аль-Дахабом и британским генерал-губернатором Индии Уорреном Гастингсом, по которому британские корабли должны были допускаться в Суэц. Переговоры вел шотландский путешественник и исследователь Абиссинии Джеймс Брюс. Только все равно ничего не вышло. Дело в том, что караванный путь между Каиром и Суэцем часто был небезопасным, и, кроме того, османское правительство, как защитник святых мест, не одобрило вход чужеземных судов в Красное море. В XVIII веке Британская Ост-Индская компания, помимо торговли с Мохой, смогла послать несколько кораблей в Джидду, и ряд британских путешественников проделали путь из Индии в Европу через Красное море и Египет. Очередные безуспешные попытки открыть этот путь для торговли были сделаны во время правления Ибрагима и Мурада Джорджем Болдуином, британским купцом, ставшим консулом в

Каире (1786–1793), и Карло Россетти, итальянским купцом, бывшим консулом Венеции и Австрии. Потенциальная важность Египта была очевидной. Ее вскоре признал очень могущественный мечтатель Наполеон Бонапарт.