Текст книги "Банк Santander"

Хайме Веласко Кинделан
Банк Santander: История сбывшейся мечты Эмилио Ботина – возмутителя спокойствия

Переводчик Дмитрий Козодой

Научный редактор Микаэл Горский

Редактор Екатерина Закомурная

Руководитель проекта М. Пикалова

Дизайнер М. Грошева

Корректоры Ю. Николаева, Н. Витько

Компьютерная верстка Б. Руссо

© 2014, Jaime Velasco Kindelán

© 2014, Penguine Random House Grupo Editorial, S. A. U. Travessera de Gràcia, 47-49. 08021 Barcelona

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Интеллектуальная Литература», 2020.

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Введение
Тернистый путь к вершине

24 апреля 2002 г. в муниципалитете Боадилья-дель-Монте (сообщество Мадрид) президент банка Santander Эмилио Ботин-Санс де Саутуола-и-Гарсия де лос Риос раccказывал о создании финансового центра Santander, склонившись над эффектным макетом застройки земельного участка в 160 га. Рядом с ним стояли почетные гости: президент сообщества Мадрид Альберто Руис-Гальярдон, мэр муниципалитета Боадилья-дель-Монте Артуро Гонсалес Панеро (позднее обвиняемый по делу «Гюртель») и североамериканский архитектор ирландского происхождения Кевин Роч, победивший в организованном банком международном конкурсе и одержавший верх над такими корифеями, как Рафаэль Монео и Норман Фостер.

Разумеется, не обошлось и без множества журналистов, приглашенных освещать первый этап проекта, которым Эмилио Ботин хотел возвестить о своем триумфе. Практическая часть этого начинания состояла в следующем: Santander, ведущий банк Испании и еврозоны, собирался продать или сдать в аренду 25 больших офисных зданий в Мадриде и сконцентрировать свою деятельность в новой внушительной корпоративной штаб-квартире. Комплекс, расположенный в 17 км от площади Пуэрта-дель-Соль, включал в себя девять трех– и четырехэтажных офисных зданий, окруженных скверами и садами, полем для гольфа и другими сооружениями. Для Ботина «Финансовый центр SCH» – так назывался в то время проект банка – значил намного больше, чем просто переезд офисов из центра Мадрида на окраину. Это был невероятно амбициозный проект, первый в своем роде в Испании, способный произвести переворот в работе крупных компаний. Оригинальный проект олицетворял образ банка XXI в., прилагающего все усилия для роста и движения вперед, выбирающего в качестве приоритета инновации и эффективность, использующего самые передовые технологии и вместе с тем осознающего важность корпоративной социальной ответственности. Наконец, по определению Ботина, этот проект был «отражением того, чем мы являемся, чем хотим быть и во что превратимся».

Проект был воплощен в жизнь два года спустя. Сейчас «Финансовый центр Santander» – самый большой в мире корпоративный город одной финансовой компании. Там растут оливковые деревья, привезенные из разных уголков Испании и других стран Средиземноморья, и работают и проводят бо́льшую часть дня почти 7000 банковских сотрудников. Для них организованы корпоративный транспорт, места для отдыха, восстановления сил и занятий спортом, а также магазины и детский сад. Все здания получили названия, так или иначе связанные либо с Кантабрией – «Альтамира» (пещера в Кантабрии), «Ель Сардинеро» (район в кантабрийском городке Сантандер), – либо с Латинской Америкой. В центре комплекса находится круглая постройка – здание «Переда», которое сотрудники банка прозвали «НЛО» за венчающий его 32-метровый купол, под которым хранится коллекция произведений искусства, принадлежащая банку, а на верхнем этаже располагается застекленный кабинет Эмилио Ботина.

Именно оттуда в редкие минуты отдыха президент банка Santander мог наслаждаться роскошным видом на комплекс, символизирующий непоколебимую мощь его мультинациональной компании. Быть может, иногда, глядя сквозь огромное окно своего кабинета, Ботин задавал себе вопрос: как мелкому, сугубо национальному банку, начинавшему со 152-го места в мировом рейтинге по капитализации, удалось за какие-то 30 лет войти в элитную десятку мировых банков, утвердиться в лондонском Сити и завоевать лидерство в еврозоне и Латинской Америке? Ничто этого не предвещало в тот день, 20 ноября 1986 г., когда совет банка Santander назначил Ботина президентом с нелегкой миссией следовать по стопам своего отца.

Чтобы достичь положения, которое банк занимает сегодня, – 187 000 сотрудников, 3,3 млн акционеров, 102 млн клиентов, 14 400 офисов, присутствие в 10 странах, €1,3 трлн под управлением, – потребовалось уникальное сочетание идей, смелости и удачи. Эти качества президента-банкира Эмилио Ботина сыграли решающую роль в его успехе, превратив его в одну из самых уважаемых фигур и самый внушительный голос в среде испанских предпринимателей. Его уверенность была основана на наивысшей степени осведомленности (наверное, не меньшей, чем у самого главы правительства Испании), а также природной смелости говорить чистую правду, когда того требуют обстоятельства.

Эта книга написана в знак восхищения личностью Эмилио Ботина. Это не биография и не официальная история, сам Ботин никоим образом не повлиял на ее содержание, а банк не несет ответственности за все здесь изложенное. Она также не претендует на то, чтобы стать всеобъемлющей хроникой взлетов и падений банка Santander. Создатель настоящей книги выражает признательность авторам работ, указанных в списке литературы. Они также могут быть полезны всем заинтересованным читателям. Эти произведения рассматривают с разных ракурсов траекторию успеха банка Santander, династии Ботинов и испанской банковской системы. Настоящая книга стремится найти ключи к пониманию того, как одна мечта – совершенно невероятная и в то же время вполне понятная – стала реальностью и по каким ступеням Эмилио Ботину и его предшественникам пришлось взбираться к вершине лидерства, которое банк удерживает и по сей день.

Несмотря на бесспорные успехи банка в сфере слияний и поглощений (возможно, именно эти операции вызывали приливы адреналина у его президента), Santander всегда придерживался традиционного способа развития банковского дела. В отличие от компаний, делающих ставку на инвестиционные услуги или разработку новых финансовых продуктов, его рост основан на приобретениях по удачной цене хорошо позиционированных банков с рыночной долей не менее 10 %, но с плохим менеджментом. К ним всем Ботин и его блестящая команда применяли «шоковую терапию», позволяющую снижать цены благодаря интенсивному использованию новых технологий (в банковском секторе широко известна его платформа Partenon), а также максимальному повышению производительности труда персонала. Ботин неоднократно заявлял: «Мы не любим риск. Банки терпят крах, потому что выдают плохие кредиты. Мы гораздо консервативнее банковского сектора в целом».

Деловой мир сложен и жесток, особенно когда поднимаешься по завораживающей лестнице власти и денег. Взбираясь наверх, порой приходится забывать об уступках, останавливать важные кредитные линии, портить чужие блестящие карьеры и даже балансировать на грани законности, в чем пришлось убедиться и самому Ботину, когда он столкнулся с правосудием. Со всем этим Ботин встретился на своем пути, но результат того стоил: он почти всегда побеждал, потому что собирал информацию лучше всех своих конкурентов, предугадывал их действия и занимал позицию на поле еще до начала сражения. По словам Ботина, «в банке Santander все очень просто: для того чтобы выиграть, нужно иметь волю к победе. А она у нас была».

На этой восходящей траектории можно выделить три ключевых момента. Первый произошел через несколько лет после вступления Ботина ІІІ в должность президента, когда банк Santander занял позиции уверенного и сильного игрока в банковском секторе. А так как сейчас очень модно пренебрежительно отзываться о личностях и организациях, инициативы которых приводят к переменам, следует отметить, что именно Santander Эмилио Ботина сумел извлечь выгоду из банковской либерализации и нарушить многолетнее спокойствие банковского сектора, запустив программу Supercuenta Santander (дословно – «Суперсчет Сантандера»).

Для многих своих коллег Ботин стал предателем семьи банкиров, подвергнувшим опасности саму финансовую стабильность системы – этот деликатный искусственный механизм, основанный на хрупком доверии инвесторов. Тем не менее благодаря своей стратегии и решительной поддержке правительства и Банка Испании Ботин выиграл для своего банка значимую долю рынка под недоверчивыми взглядами конкурентов. Но прежде всего вышеупомянутая стратегия оказалась решающей для укрепления банковского сектора Испании, который на тот момент уже подвергался влиянию конкуренции со стороны европейских и международных банков. Соперничество за более редкие и ценные ресурсы парадоксальным образом укрепило возможности испанских банков в противостоянии жесткой конкуренции, пришедшей с введением в Испании евро десять лет спустя. Кроме того, испанские банки открыли для себя мощь современного маркетинга и крупномасштабной рекламы.

Второй ключевой момент наступил, когда возможности Ботина провоцировать бизнес своими агрессивными предложениями начали истощаться. Президент банка Santander, державшийся в стороне от первых попыток сплочения семи крупнейших банков, в результате одержал верх над своими основными конкурентами в торгах за Banesto, следуя собственному, не лишенному драматизма плану. Из своего уединенного кабинета Ботин сделал предложение, логика которого была непонятна конкурирующим банкам. За почти обанкротившуюся банковскую группу он был готов заплатить цену, которая казалась неоправданно завышенной, но, как показало время, интуиция его не подвела. Кардинально «оздоровив» Banesto, переложив определенные обязанности на государство и располагая сплоченным коллективом, Santander достиг размеров, обеспечивших ему немыслимую динамику.

Третьим большим прорывом Ботина стало слияние с относительно равным Santander банком Central Hispano. Начало сделки было трудным: мешали закулисные игры и непримиримость характеров. Вероятно, это были самые тяжелые моменты в жизни Ботина и его первое большое поражение, из которого тем не менее он вышел исполненным решимости заставить всех считаться с его амбициями и взглядами на ведение бизнеса. В результате, когда «улеглась пыль», на свет появилась крупная корпорация, вобравшая в себя три ключевых испанских банка XX в.: Banco Español de Crédito (Испанский кредитный банк), Banco Central (Центральный банк) и Banco Hispano Americano (Испано-американский банк). По решению Ботина все они должны были использовать логотип с факелом на красном фоне и неизменное название – Santander.

Есть и четвертый решающий момент, стратегически важный для понимания сущности банка Santander как глобального финансового учреждения, – покупка банка Abbey National в Великобритании, позволившая ему по праву разместиться в самом сердце лондонского Сити. На сегодняшний день Santander – второй банк в Соединенном Королевстве по объему депозитов и ипотечных кредитов и, как любил отмечать Ботин, «единственный иностранный коммерческий банк, имеющий успех в Англии».

«Двадцать лет назад, – заявил Ботин в 2005 г. в интервью журналу Euromoney, – мы даже мечтать не могли, что станем девятым по размеру банком в мире с прогнозируемой прибылью €5 млрд. В середине восьмидесятых мы зарабатывали всего €200 млн». Такой взлет выглядит особенно невероятным, если вспомнить, что речь идет о маленьком провинциальном банке, основанном горсткой коммерсантов в середине ХІХ в. с целью финансирования торговли на пристани городка Сантандер.

Это история о стремительном прорыве семьи Ботинов в период с начала ХХ в. и до сегодняшнего дня, когда три представителя династии (все с семейным именем Эмилио) почти последовательно занимали кресло президента. Вопрос только в том, может ли глобальный банк второй декады ХХІ в. с солидными инвесторами и акционерами по всему миру оставаться семейным бизнесом.

Эмилио Ботин ІІІ – один из тех бизнес-лидеров, которые внушают уважение и страх не только в Испании или Европе, но и во всем мире. Он самостоятельно добился своего положения и влияния, был частым гостем как на главных международных экономических форумах, так и в любимых университетских кампусах (одно из его увлечений). Но его способности определять и принимать правильные решения уже не зависели ни от происхождения, ни от семьи, ни от того факта, что он являлся наследником провинциального рода банкиров-бунтарей. Теперь они зависели от весьма прозаических факторов: результатов, обеспечивающих годовое распределение дивидендов в соответствии с ожиданиями, непогрешимой стратегии и устройчивого образа состоятельности и надежности. И если бы хотя бы один из этих факторов перестал работать, семья Ботин отошла бы на задний план и не смогла бы удержать руль правления в своих руках.

А теперь мы расскажем о том, как воплощалась в жизнь эта невероятная и неповторимая история успеха.

Серседилья, июль 2014 г.

1. Второе основание банка Santander

6 февраля 1874 г., едва сев за стол в своем кабинете генерального директора в офисе банка Santander на первом этаже дворца Помбо в столице Кантабрии, Антонио дель Диестро обратил внимание на телеграмму, голубой цвет которой выделялся в привычной стопке деловых писем и газет. Адрес отправителя вызвал у него беспокойство: «Главное управление казначейства, Министерство финансов, Мадрид».

Это могли быть только плохие новости. Вся страна пребывала в состоянии неопределенности с 3 января прошлого года, когда наместник Мадрида капитан-генерал Мануэль Павиа положил конец первому республиканскому восстанию в Испании. Он ворвался в Конгресс депутатов во главе отряда, к которому присоединились бойцы гражданской гвардии, охраняющие здание, и выстрелами разогнал депутатов, неколькими часами ранее свергнувших правительство Эмилио Кастеляра.

По правде говоря, через пару дней ситуация стабилизировалась благодаря назначению председателем правительства другого генерала – Франсиско Серрано, герцога де ла Торре, который поспешил сформировать правительство с министрами-конституционалистами, республиканцами и радикалами. Среди последних был и министр финансов Хосе Эчегарай, приверженец системы свободной торговли между странами, либерал, которому поручили упорядочить хаос в государственном бюджете. Были известны идеи Эчегарая о том, чтобы в интересах банков сосредоточить выпуск бумажных денег в руках государства, а также его планы глубокой реформы государственных финансов. Но до того момента это были всего лишь слухи.

Антонио дель Диэстро открыл телеграмму и прочитал: «Настоящим уведомляю вас о решении правительства, которое будет обнародовано в ближайшее время, о скором создании эмиссионного банка на базе Банка Испании. Соответственно, все провинциальные банки должны последовать процедуре объединения с Банком Испании или в противном случае немедленно прекратить выпуск бумажных денег. Подробности в письме. С уважением, Хосе Мансо-и-Гонсалес, генеральный директор Казначейства».

Генеральному директору банка Santander понадобилось несколько минут размышлений в уединении и тишине своего кабинета, чтобы собраться с мыслями. И осознать, что, возможно, он единственный в городе и один из немногих в стране, кто узнал эту новость, на практике означающую смертный приговор для организации, которой он руководил.

Какой печальный конец для банка – просуществовав всего 17 лет, погибнуть, насильно поглощенным другим банком, и не каким-нибудь, а Банком Испании!

Дель Диэстро, уважаемый севильский адвокат из семьи кантабрийцев и важная фигура в деловых кругах города Сантандер, пошел на немалый риск, присоединившись утром 25 января 1856 г. к небольшой группе. Она состояла из 32 кантабрийских предпринимателей и общественных деятелей, организованной Херонимо Роис де ла Парра, вице-президентом торговой палаты Сантандера. Дель Диэстро вошел в первый совет директоров в качестве секретаря, а с 1861 г. занял пост генерального директора.

28 января 1856 г. представители парламента Испании – председатель прогрессистской партии генерал Бальдомеро Эспартеро и министр финансов Хуан Бруил – утвердили закон об эмиссионном банке, предназначенный для стимулирования коммерческой деятельности Банка Испании как одного из рычагов экономического и индустриального развития, в котором нуждалась страна. Новый закон предполагал полную денежную реформу и постепенное прекращение фактической монополии на выпуск бумажных денег, принадлежащей банку «Сан-Фернандо», основанному королем Фернандо VІІ в 1829 г., а в 1847 г. объединившимся с другим эмиссионным учреждением – банком Изабеллы ІІ. Банк «Сан-Фернандо» был переименован в Банк Испании, и в дальнейшем, к неудовольствию управляющего Рамона Сантильяна, ему пришлось столкнуться с конкуренцией других эмиссионных банков – частных или зависимых от Банка Испании, которые появлялись по всей стране как грибы после дождя.

Эмиссия бумажных денег стала важным бизнесом для банков. Новый закон позволял им выпускать банкноты, но при следующем ограничении: банки должны были иметь в своем наличном капитале не менее трети выпущенных банкнот, «третину», как тогда говорили. Таким образом, для того чтобы вести кредитный бизнес, банку не нужно было добиваться привлечения депозитов со стороны населения с последующими процентными выплатами – ему было достаточно печатать банкноты, не выходя за границы, обозначенные законом. Именно подобными пассивами объясняется факт появления по всей стране не менее двух десятков местных эмиссионных банков, бо́льшая часть которых спустя некоторое время прекратили свое существование, поглощенные Банком Испании.

В тот день, 25 января 1856 г., в одном салоне на аллее вдоль набережной Сантандера группа представителей общественности, созванная Роисом де ла Парра, заявила о своем намерении обозначить город на новой финансовой карте. И, по сведениям из достоверного источника, решение об этом с минуты на минуту должно было быть принято в Мадриде. Помимо Роиса де ла Парра – банкира скромного происхождения, ворвавшегося в местную и национальную политику, в зале присутствовали такие видные лица, как астуриец Хуан де Абарка, торговец мукой; баск Антонио Лабат, занимающийся транспортировкой грузов; судовладелец и морской перевозчик Бонифаций Феррер де ла Вега, а также Алонсо Лопес Дорига, промышленник, судовладелец и представитель одной из самых влиятельных семей в Сантандере. Спустя некоторое время к ним присоединился не участвовавший в той первой встрече Хуан Помбо, торговец, судовладелец и производитель муки, который приехал в Сантандер из родной провинции Паленсия для того, чтобы сбыть зерно, произведенное его семьей в Тьерре-де-Кампос. Все они с интересом следили за парламентскими дебатами, длившимися практически весь январь, и полемикой, развернувшейся между банкирами и коммерсантами Мадрида, защитниками монополии банка «Сан-Фернандо» и провинциалами, которые доказывали, что нехватка бумажных денег пагубно сказывается на развитии местной экономики.

Торговый банк

Сантандер с его 42 500 жителями был в то время процветающим торговым городом в провинции Кантабрия на севере Испании, обладавшим особыми связями с латиноамериканскими и тихоокеанскими колониями благодаря кантабрийским предпринимателям-переселенцам. Эти связи обеспечили небольшому городку привилегированное положение. На его пристани теснились парусники и пароходы, нагруженные товарами с пяти континентов, которые ненадолго оказывались в портовых складах, а после развозились по всей Кантабрии и за ее пределы. Это вело к значительному количеству торговых сделок и операций, подкрепленных деньгами – тяжелыми монетами из золота или серебра, проба которых обязательно проверялась. Нередко они умышленно продавались за меньшую стоимость, попадались и грязные стертые медяки, которые все равно приходилось хранить.

Процесс создания банка Santander начался с того, что группа во главе с Роисом де ла Парра договорилась об изготовлении собственных бумаг на базе Банка Барселоны, который на тот момент вместе с банком города Кадис были единственными авторизованными банками по выпуску монет вне монополии «Сан-Фернандо». В торговой палате была открыта подписка на акции будущего банка.

В конечном итоге новый банк был учрежден в присутствии нотариуса, а заявление о начале его работы было отправлено в Мадрид, в Министерство финансов Испании. Политика и связанная с ней бюрократия охладили энтузиазм кантабрийцев: Эспартеро был заменен своим единомышленником и конкурентом Леопольдо О’Доннелем, а затем Рамоном Марией Нарваэсом; Бруиля на посту министра финансов за короткий срок сменило четверо.

15 мая 1857 г. был обнародован указ, подписанный королевой Изабеллой ІІ по настоянию министра Мануэля Гарсия Барсанальяна. Указ разрешал создание эмиссионного банка под названием Banco de Santander с капиталом в размере 5 млн реалов, разделенных на 2500 акций по 2000 реалов каждая. Для того времени капитал был не таким уж большим, и обсуждалось увеличение его размера до 10 млн реалов. Проводники этой идеи считали, что им будет разрешено выпускать бумажные деньги на сумму до 15 млн реалов и в дальнейшем можно будет разрастись в зависимости от потребностей бизнеса. Руководить банком должен был совет директоров, состоящий из 12 членов и трех заместителей, избиравшихся на общем собрании акционеров с мандатом на три года и возможностью продления.

В тот же день был определен королевский комиссар – представитель государства в банке. Им стал Ихинио Поланко, и учреждение должно было выплачивать ему «жалованье в размере не более 30 000 реалов в год». Поланко, происходящий из семьи коммерсантов, поселившихся в Сантандере много лет назад, был хорошо знаком основателям банка. Королевский комиссар обладал очень широкими полномочиями, полным правом доступа к финансовой отчетности и надзором за состоянием кассы. Обо всем этом он аккуратно информировал правительство. Назначение Поланко было обязательным требованием Королевского совета, определенным еще до основания банка. Назначение было принято учредителями, несмотря на то что предполагало вдобавок к большим расходам вмешательство в дела новой организации.

Деятельность по выпуску в обращение бумажных денег также была четко урегулирована указаниями Мадрида. Банкноты должны были иметь номера, выпускаться сериями в ограниченном количестве и быть подписаны генеральным директором, президентом совета директоров, комиссаром и секретарем. В обязанности последнего входило собирать другие три подписи и сдавать банкноты на хранение в сейф с тремя ключами, которые находились у генерального директора, комиссара и самого секретаря. Каждая денежная эмиссия регистрировалась в специальном реестре. Вся техника и материалы, использованные в ходе изготовления банкнот, также должны были храниться под тройным замком.

Антонио дель Диэстро хорошо запомнил все процедуры, которые ему приходилось исполнять в качестве первого секретаря банка Santander. Первые выпуски банкнот были заказаны английским печатникам по цене, превышающей допустимую законом почти в два раза, – сослались на амортизацию и необходимость замены изношенных частей оборудования, а также будущее увеличение капитала. Работа закипела, как только было получено разрешение с указанным ничтожным сроком в три месяца для «запуска банка» под угрозой лишения права выпуска бумажных денег. 30 мая на первом общем собрании акционеров были избраны 12 членов совета директоров и Хуан Помбо Конехо в качестве первого президента банка Santander.

О наивности тех «отцов-основателей» можно судить по тому, как сразу после первых назначений совет директоров поручил генеральному директору Хосе Антонио Седрун де ла Педрахе и бухгалтеру Энрике Короне Мартинесу изучить практическое функционирование эмиссионных банков с целью определения методов работы. Вторым большим заданием стало найти подходящее место для центрального офиса. Им стал первый этаж и мезонин здания, принадлежащего Хуану Помбо, на улице Мартийо, непосредственно за тем местом, где впоследствии было построено здание штаб-квартиры банка Santander, – на аллее Переда. Ранее здесь находились склады для хранения муки, но все было отлично переоборудовано и оснащено новой функциональной мебелью для удобства директора и 15 сотрудников, составивших первоначальный штат.