Текст книги "Дерзкий незнакомец"

Глава 2

Кристина остановилась поговорить с сэром Джоном Крукшэнком, приземистым, коренастым джентльменом, всегда дружелюбным и веселым. Он исполнял обязанности местного магистрата.

– Вижу, дорогая, вы уже познакомились с лордом Рокли, – заметил сэр Джон. Ему было жарко в изящно завитом черном парике, лицо раскраснелось.

– Да, – ровно ответила она, подумав о мужчине с пронзительным взглядом, инстинктами чародея, интеллектом гения и настойчивостью чистокровной гончей, и растянула губы в улыбке, чтобы не выдать перед сэром Джоном, что прославленный джентльмен произвел на нее впечатление. – Он погостит у нас эту ночь, его дом слишком далеко, и незачем возвращаться туда по темноте. Насколько я понимаю, он отставной военный?

Сэр Джон утвердительно кивнул.

– Служил у Мальборо в Голландии. Наделен большим талантом в своей области и обладает тонким политическим чутьем.

Кристина с трудом сдерживала эмоции, испытываемые к незваному гостю.

– Вы хорошо его знаете, сэр Джон?

– Мы знакомы. Как его дед и дяди, лорд Рокли выбрал карьеру военного, но, в отличие от рядового служаки, у него за плечами солидное состояние. К тридцати одному году он приобрел прекрасную репутацию. Сам Мальборо высокого мнения о нем и выражает сожаление из-за его отставки.

– Я слышала, его считают человеком весьма устрашающим, иные даже сравнивают с самим дьяволом.

– Это верно. Но в битве свирепость не такое уж плохое качество, враги будут сильнее бояться. Этот человек – настоящая легенда.

– Почему?

– По множеству причин. Благодаря его мужеству и подвигам, а некоторые из них так и остались неизвестными, поскольку связаны с разведкой и умением выявлять врагов.

– Очень содержательно.

– Нужно самому быть военным, чтобы это понять. Все ожидали, что со временем он станет полковником, но этого не случилось.

– Вот как? Что произошло?

– Ничего. Полгода назад он решил выйти в отставку и зажить необременительной светской жизнью.

– Едва ли можно назвать необременительной светской жизнью выслеживание банды разбойников, сэр Джон.

– Вы, разумеется, правы. Будем надеяться, ему в скором времени удастся разобраться с этими мерзавцами, и мы снова сможем свободно путешествовать, не опасаясь за свою жизнь. Рокли известен свирепостью и лучше всех подходит для выполнения этой миссии.

Кристина с любопытством посмотрела на коротышку магистрата:

– А как бы вы оценили человеческие качества лорда Рокли, сэр Джон?

– Ну, я бы сказал, он серьезный противник с высокоразвитым интеллектом. Если сочтет человека виновным, будет повсюду следовать за ним, ускользнуть не удастся. Рокли до него доберется и призовет к ответу. Именно поэтому, – со смешком завершил свою тираду сэр Джон, – ему поручили это задание. Хотя у него имеются и личные причины выслеживать разбойников.

– Вот как?

– Около года назад на карету, в которой ехал брат лорда Рокли с женой, напал Баклоу. Чета навещала друзей в Ньюбери и припозднилась. С ними была их крошка дочь. Пожалуй, это стало одним из самых ужасающих преступлений, совершенных бандитами. В брата и племянницу лорда Рокли стреляли. Девочка скончалась на месте, брат получил тяжелые ранения. – Сэр Джон покачал головой. – Чудовищное преступление.

Кристина смотрела на него с недоверием. Какая печальная история!

– Жаль слышать. Должно быть, лорд Рокли сильно переживал.

Можно себе представить горе и гнев из-за дерзкого нападения на его семью. Неудивительно, что он жаждет выследить убийцу своей племянницы.

– Неописуемо, моя дорогая. – Сэр Джон посмотрел на людей, выходящих через открытые двери на лужайку перед домом. – Кажется, фейерверк вот-вот начнется. Прошу меня извинить, я должен найти супругу, так как пообещал подыскать местечко, с которого все будет отлично видно.

С этими словами сэр Джон поспешно удалился, а к Кристине подошел Уильям. Вид у него был затравленный. Его чрезвычайно пугало присутствие лорда Рокли, хоть он и храбрился, изо всех сил стараясь не выдать себя.

– Иди же, Кристина, предупреди Марка. Скажи, чтобы поостерегся нашего незваного гостя. И не задерживайся. Уши у Рокли велики. Сильно сомневаюсь, что его удастся надолго отвлечь фейерверком.

У Кристины упало сердце. Глядя в раскрасневшееся лицо брата и ярко сверкающие глаза, она поняла, что тот успел напиться. Будто стремится утопить страхи и подавленное состояние на дне бокала.

– Как, по-твоему, он что-то подозревает?

– Не знаю, так что будь осторожна и сохраняй спокойствие. Если станем вести себя будто виновны, нас тут же разоблачат. Я видел, ты с ним разговаривала. Прошу, не теряй головы и не говори ничего, что могло бы нас выдать. Рокли – умный и коварный тип. Если что-то заподозрит, вцепится в нас, как собака в кость, и не отпустит, пока не добьется, чтобы нас всех арестовали. А теперь иди и скорее возвращайся.

– Постараюсь. И вот еще что, Уильям. Не пей много. Ненавижу, когда ты напиваешься.

Кристина отвернулась, чтобы поприветствовать соседа – молодого человека, подошедшего поговорить с ними, и не заметила адресованного ей сердитого взгляда брата. Улыбнувшись и извинившись, ускользнула прочь, не желая терять ни минуты. Одолеваемая мрачными предчувствиями, она не заметила притаившегося в тени человека, не спускавшего с нее глаз.

Саймон озадаченно наблюдал за перебранкой мисс Эфертон с братом. Кристина выглядела взволнованной и странно испуганной. Когда к ним подошел засвидетельствовать свое почтение молодой человек, направляющийся смотреть фейерверк, она тут же замолчала и одарила его безукоризненной улыбкой, скрывавшей истинное состояние. А она, оказывается, очень искусная актриса! Или отчаянно напугана.

Инстинкт подсказал Саймону, что мисс Эфертон что-то известно, но она отчаянно старается это скрыть. Была в ней некая наивность, не вяжущаяся с игрой в конспирацию. Прекрасно разбираясь в человеческих характерах, он полагал, что и на этот раз чутье его не подводит.

Будучи наслышанным о величии Оукбридж-Холла и прилегающих земельных угодий, Саймон по прибытии поразился налету запустения, лежащему буквально на всем. Либо Уильям Эфертон не одарен управленческими навыками и проницательностью отца и деда, либо что-то стряслось.

Он нахмурился, не в силах отделаться от ощущения, что в стенах особняка творится нечто опасно-зловещее, столь явственное, что хоть руками трогай. Он не понимал, что именно его беспокоит, но даже воцарившаяся в доме тишина после того, как все высыпали на улицу смотреть фейерверк, рождала чувство неясной тревоги.

Саймон поймал взгляд Генри, своего камердинера, слоняющегося у подножия лестницы, указал глазами на мисс Эфертон, спешно удаляющуюся в сторону жилой части дома, и снова посмотрел на камердинера. Без слов поняв, что от него требуется, тот чуть заметно кивнул и тенью последовал за ней.

Кристина быстро шла к входу в подвал. Снующие слуги не усмотрели ничего необычного в том, что хозяйка спустилась в кухню, хотя, возможно, им и было любопытно, что ей понадобилось в погребе. В укрепленных на стенах светильниках мерцало пламя свечей, на полках и в клетях хранилось вино, которое следовало нести наверх, если бы гостям потребовалась добавка. Накинув шаль, Кристина приподняла подол платья и стала поспешно спускаться, всем сердцем желая вообще не видеть Марка.

Мало кто забредал в дальний угол винного погреба, где в грубо вытесанной стене имелась маленькая, узкая дверца, незаметная непосвященному глазу. Чувствуя, как от нервного напряжения вибрирует тело, Кристина сдвинула железную щеколду и открыла дверь, бесшумно ходящую в хорошо смазанных петлях. В древних, много лет не использующихся тоннелях, узких, сырых и мрачных, царили могильная затхлость и холод, будто сам невидимый дух зимы облюбовал их своим местом жительства. Открутив фитиль, Кристина подняла фонарь выше над головой, освещая себе путь. Крошечный огонек пламени за стеклянными стенками трепетал на сквозняке. Плотнее запахнув на груди шаль, она всматривалась в темноту, царящую за пределами светового пятна, отбрасываемого фонарем.

Нервы были натянуты до предела, когда она поспешно шагала по извилистому тоннелю, то и дело спотыкаясь на неровном полу. Ей не нравилось находиться в замкнутом пространстве, где, казалось, стены норовят сомкнуться, расплющить ее. Она испытала облегчение, когда на расстоянии нескольких футов впереди увидела тусклый свет и услышала приглушенные мужские голоса. Холод забирался под одежду, бесстыдно касаясь ног под юбками, но Кристина не обращала внимания. Брезжащий впереди свет становился ярче и больше.

Тоннель вывел ее в большое помещение со сводчатым потолком, располагавшееся под холмистой, поросшей лесом местностью далеко от особняка, надежно скрытое от посторонних глаз. Дрожа от леденящих душу мрачных предчувствий, Кристина вышла на освещенное пространство и замерла. От увиденного перехватило дыхание. Подземелье оказалось заваленным всевозможными сундуками и ящиками, полными монет, драгоценностей и домашней утвари. Марк грабил не только беззащитных путников, но и в дома забираться не гнушался.

Он создал эффективную шпионскую сеть. Верные ему люди подсматривали и подслушивали в светских гостиных и придорожных трактирах, собирая сведения о том, на каких путешественников можно нападать, а каких лучше не трогать. Все награбленное переправлялось в Лондон и там продавалось.

Будучи сыном адвоката, Марк, сидя однажды в отцовском кабинете в Рединге, вычитал в каких-то древних бумагах о существовании в Оукбридже системы тоннелей. Сообразив, что это идеальная возможность расширить незаконную деятельность и прятать награбленное добро, он взял в оборот легковерного и уязвимого молодого владельца поместья, поспособствовав его падению, а потом выступив с предложением, от которого невозможно отказаться.

Всецело сосредоточившись на открывшейся взору сцене, Кристина не замечала ни трепещущего пламени светильника, ни всепроникающего холода тоннеля. В воздухе висела плотная пелена табачного дыма, пахло давно не мытыми телами. Здесь собралось около дюжины верных сподвижников Марка, все как один воры и мерзавцы. Все, за исключением главаря, были с ног до головы одеты в черное и вооружены несколькими пистолетами. Кто-то сидел на перевернутых бочках и ящиках, кто-то лежал на полу, коротая время за игрой в кости.

Ее неожиданное появление застало их врасплох. Мужчины вскочили, машинально хватаясь за оружие. Марк обернулся и, посмотрев на нее в упор, с издевкой скомандовал грубым, низким голосом:

– Полегче, парни. Расслабьтесь. Это ж мисс Эфертон собственной персоной пожаловала. Что же до причины ее прихода, не иначе очарована мной!

Кристина послала Марку Баклоу исполненный ненависти взгляд, но он не обратил внимания. Было в нем что-то, вызывавшее в ней физическое отвращение. Ей ненавистно было говорить с ним, видеть притаившуюся во взгляде похоть, слышать распутную насмешку всякий раз, когда он обращался к ней. Отбросив сюртук, он зашагал к ней развязной походкой. У Кристины задрожали колени, но она постаралась взять себя в руки, справедливо рассудив, что незачем выказывать страх. Лучше проявить твердость, какими бы неприятными ни оказались следующие несколько минут. Марк, по-видимому, обладал способностью проникать прямо в душу, и она ненавидела себя за то, что позволяет ему это.

Этот мужчина любит грубые, приземленные радости жизни и не чужд бахвальству, что проявляется, в частности, в его необычайно вычурной одежде. Сегодня он облачился в ярко-пурпурный бархатный камзол с кружевной отделкой по вороту и на манжетах. Два пистолета были заткнуты за золотой кушак, охватывающий раздавшуюся талию, а из голенища сапога торчала рукоятка кинжала. Он был высок и коренаст, с длинными вьющимися волосами песчаного цвета. Некоторые сочли бы его довольно привлекательным, правда, не красотой джентльмена, наделенного тонкими, будто высеченными резцом скульптора чертами лица. Скулы Марка были широкими и крепкими, а рот слишком велик. Усмехаясь, точно волк, он воплощал собой тот самый тип мужчины, которого матушка Кристины наказывала остерегаться.

Взяв у нее фонарь и поставив его на землю, Марк ухватил ее под локоток и отвел в сторону, подальше от подельников, которые снова расселись по местам и возобновили игру в кости.

– Весьма польщен, что ко мне явилась сама хозяйка дома, – насмешливо протянул он. – И выглядит как картинка. Неужто ради меня расстаралась?

– Мы принимаем гостей, чтобы потом и вы получили свою долю. Не пытайтесь меня уверить, что забыли об этом, – с холодным сарказмом парировала Кристина, раздраженно сверкая глазами.

Подавшись вперед, Марк провел унизанным кольцами пальцем по ее щеке и негромко рассмеялся, когда она поморщилась и отпрянула.

– Ох, а теперь мы выпускаем коготки! – промурлыкал он. – Это мне нравится. Ты такая красивая, когда сердишься. Но довольно нежностей, – резко оборвал он себя, понимая, что Кристина отважилась бы спуститься только по делу чрезвычайной важности. – Вечер идет своим чередом, я надеюсь?

– Да, все прекрасно, только…

Он вопросительно изогнул бровь, пронзив девушку острым оценивающим взглядом:

– Что такое? Неприятности? Что-то стряслось, Кристина?

– Уильям прислал меня предупредить вас, скорее предостеречь, что у нас в доме нежданный и незваный гость лорд Рокли. Лорд-наместник поручил ему расследовать грабежи в наших землях.

Марк лишился дара речи, что весьма нетипично для отъявленного негодяя, который за словом в карман не полезет. Приложив невероятные усилия, он сохранил на лице непроницаемое выражение, наслышанный о Рокли, хотя никогда его не встречал. Слава о подвигах этого могущественного и безжалостного человека гремела по всей Европе. Марк не боялся, нет, он вообще никого не боялся, но и не списывал со счетов его силы. Согласившись на это задание, Рокли открыто выступил его врагом. Марк был готов принять вызов. Он раздавит Рокли, как мелкое насекомое.

– Знаменитый лорд Рокли. Какое мне до него дело? Он не первый, кто пришел по нашу душу, и далеко не последний. Если станет вмешиваться в мои дела, быстро отправится кормить своим трупом стервятников. Он получит то же обращение, что и те, кто пытался добраться до меня раньше, будь они друзья или враги.

– Даже те, кто на вас работает?

– Особенно те, кто, служа мне, пытается перехитрить или увильнуть от участия в налете. Я четко дал это понять твоему брату. Их слабость – обуза, от которой положено избавляться. – Усмехнувшись, Марк обвел взглядом своих людей. – Тебе ведь известна поговорка: среди воров честных нет. Это относится и к тем, кто нас ловит.

С полнейшим презрением к власти и ее представителям, игнорируя законы, Марк не станет волноваться из-за появления Рокли. Однако Кристина надеялась, что, столкнувшись с ним, он изменит свое мнение.

– Что ж, сообщение доставлено, я могу возвращаться. Как там Тоби, кстати? Надеюсь, его вам вернули, и он поправляется от полученных вчера повреждений?

Марк кивнул в угол, где на груде тряпья крепко спал песик.

– Тоби – вылитый я. Потребуется сила куда более мощная, чем ежевичный куст, чтобы свалить его.

– Да, полагаю, что так. Мне нужно идти. Досмотрев фейерверк, гости вернутся в дом, и я должна быть там.

– Что? Уже уходишь? Так скоро?

– Да, пора.

Он неодобрительно зарычал:

– Какая несправедливость, Кристина. Я мечтаю заботиться о тебе, выделил тебя из всех женщин мира. Неужели для тебя это ничего не значит?

– Нет, Марк, не значит.

– Согласись стать моей, и у тебя будет столько денег, сколько пожелаешь.

– Мне не нужны ни вы сами, ни ваши деньги. Я хочу лишь, чтобы вы убрались, наконец, из Оукбриджа и оставили нас в покое.

– И жить в бедности, считая пенни на ладошке? – презрительно фыркнул Марк. – Ну уж нет, Кристина. Не стоит твой дражайший Уильям подобной жертвы. Я с самого начала заметил, как сильно он любит роскошь. Мы с ним заключили соглашение, по которому я могу использовать Оукбридж по собственному усмотрению.

– Но лишь до тех пор, пока власти вас не схватят, а однажды это непременно случится.

– Тогда я потяну за собой твоего братца, Кристина, не забывай. Да и ты сухой из воды не выйдешь, обещаю.

– Что вас, полагаю, ни в коей мере не заботит, – язвительно заметила она.

– Ни в малейшей степени. Я никуда отсюда не уйду. Уж больно местечко здесь для моих целей подходящее.

– А если нам зачем-нибудь понадобится связаться с вами, где вас искать? – Уильям говорил, что шайка Баклоу часто собирается в трактире «Черный лебедь» в Уэйкеме, но где живет главарь, всегда оставалось для нее загадкой.

Подавшись вперед, Марк произнес очень тихо, чтобы услышала только Кристина:

– Если бы ты хотела навестить меня в моей берлоге, чтобы чем-то помочь, я бы тебе сказал. Но ты так недружелюбно настроена, еще надумаешь выдать меня. Уж лучше тебе оставаться в неведении. Скажем так, живу я в уединенном местечке, куда можно приходить и уходить, когда вздумается, и никто не станет задавать никаких вопросов. Полагаешь, тебе когда-нибудь захочется найти меня, Кристина?

– Никогда. Мне отлично известно, что вы собой представляете, не хочу иметь с вами ничего общего.

В глазах Марка сверкнуло пламя ярости.

– Слишком поздно делать подобные заявления. Ты соучастница, хочешь того или нет. Если вдруг решишь выдать меня властям, я и тебя за собой потяну. Но я не дьявол, поэтому не будь со мной так враждебна, Кристина. Отчего бы тебе по примеру брата не объединиться с нами?

– Уильям тоже не желает участвовать в ваших грязных делах, и вам это отлично известно.

– Да, гордая ты штучка, – с натянутой усмешкой бросил Марк. – Что ж, хорошо, Кристина, бегай от меня, раз тебе так хочется. В конце концов, придется покориться. Не сегодня и не завтра, но ты это сделаешь и тогда больше не будешь говорить со мной с таким высокомерным презрением.

– Угрожайте, сколько душе угодно, Марк. Вы меня никогда не получите.

Он рассмеялся ужасным ломким смехом, осколки которого рикошетом отскакивали от каменных стен так, что все обернулись в его сторону.

– Милая глупышка Кристина Эфертон. – Губы его растянулись в самоуверенной улыбке, взгляд заскользил по ее телу. Какая же она соблазнительная штучка. Грех не отведать на вкус! – Уверяешь, что знаешь мою натуру, но не понимаешь: чем отчаяннее от меня убегаешь, тем больший пробуждается аппетит.

Подняв с пола фонарь, Кристина попятилась, другой рукой крепче сжимая шаль на груди.

– Прекратите! Не желаю слушать. Я сказала все, что следовало, теперь нужно возвращаться, пока меня не хватились. Мы же не хотим, чтобы лорд Рокли счел мое поведение подозрительным.

– Ах да, человек, слава о подвигах которого гремит аж до Китая. У него репутация прекрасного разведчика, если не ошибаюсь. Как удобно, что он еще и приятель лорда-наместника, и работка ему подвернулась как раз по способностям. Он, вероятно, единственный человек в Англии, кому по силам меня выследить.

– И он вполне может преуспеть.

– Ничего у него не выйдет. Опиши его, чтобы я его узнал, когда увижу. Не устроить ли засаду на его экипаж, когда он станет возвращаться? Где он живет? Я должен знать, по какой дороге он поедет, чтобы подготовить подобающий прием.

Кристина побледнела. Неужели Марк отважится грабить человека, посланного поймать и арестовать его?

– Дом лорда Рокли слишком далеко, поэтому он не намерен возвращаться сегодня. Он останется на ночь в Оукбридже.

Марк удивился и разозлился.

– Вот, значит, как? Что ж, если он проявит любопытство и заявится сюда, ничего не найдет, уж я об этом позабочусь! Иди же развлекай его, чтобы мы могли спокойно заниматься своими делами. – Его взгляд скользнул по ее лицу. – С твоей внешностью это будет нетрудно. Скажи-ка, он молод, этот лорд Рокли? – Она кивнула. – Насколько молод?

– Ему около тридцати или чуть больше, как мне кажется.

Марк прищурился, мгновенно позабыв насмешки, поняв, что лорд Рокли опасен не только расследованиями его криминальных делишек.

– Он красив?

Вспомнив привлекательные черты Рокли, Кристина густо покраснела, не в силах совладать с собой.

– Я бы назвала его внешность сносной.

В лихорадочном взгляде Марка сверкало подозрение.

– Сносный, говоришь. Мои инстинкты и румянец на твоих щеках подсказывают, что его светлость не просто сносный. – Он схватил ее за запястье, с силой сжав пальцы. – Следи за тем, что делаешь, Кристина, и что говоришь. У меня с любителями распускать язык разговор короткий. – Он отпустил ее руку так же быстро, как схватил. – Не забывай, на карту поставлены твои интересы.

Вскинув голову, она посмотрела на него с вызовом:

– Будь моя воля, я бы выпроводила вас отсюда раз и навсегда, чтобы никогда больше не видеть.

Марк снова выбросил вперед руку, взяв ее за подбородок, грубо сжал нежную кожу и приблизил свое лицо к ее.

– Не нужно со мной бороться, Кристина, не то пожалеешь. Твое хорошенькое личико не вынесет встречи с моим кулаком, уж слишком оно нежное и хрупкое.

– Ваши угрозы меня не пугают.

– Нет? А следовало бы. Но у меня найдутся другие способы убеждения. – Он убрал руку, отталкивая Кристину прочь. – Иди же скажи своему драгоценному Уильяму, что я принял его предостережение к сведению и благодарю за заботу. Однако это ничего не меняет. Нам по-прежнему предстоит горячая ночка. И не забудь утром избавиться от Рокли.

Кристина было собралась уйти, но замешкалась.

– Позвольте задать вам один вопрос. Можете пообещать, что обойдется без кровопролития? Некоторые гости в летах, надеюсь, вы оставите их в покое.

– Этого обещать не могу. В моем деле жертвы выбирать не приходится. Если что-то пойдет не так, не грех и припугнуть немного. Зачастую это единственный способ заставить их расстаться со своим добром.

– Умоляю вас не делать этого.

Пристальный взгляд Марка прожигал ей спину. Опасаясь, как бы негодяй не последовал за ней и не напал, Кристина неслась вперед, точно животное, преследуемое охотниками, не останавливаясь до тех пор, пока треклятый тоннель не остался позади. Наконец она оказалась в винном погребе, откуда слышались голоса слуг, занимающихся привычными делами.

Осторожно пробираясь между полками с бутылками, она едва не столкнулась с вышедшим из тени крупным смуглым человеком. Он был ей незнаком, и она решительно шагнула вперед, намереваясь выяснить, кто это.

– Я вас здесь раньше не видела. Вы заблудились? Я мисс Эфертон, сестра лорда Эфертона.

– А я Генри, камердинер лорда Рокли, мисс Эфертон, к вашим услугам. Я возвращался с ужина на кухне.

– Понятно. – Она отметила его опрятный внешний вид. Этот человек далеко не так прост, как хочет казаться! – Надеюсь, о вас хорошо позаботились?

– Очень хорошо, благодарю вас.

– Но это, как видите, винный погреб, находящийся далеко от кухни.

– Знаю. Не смог с собой совладать. У вас такой красивый дом, вот я и решил осмотреться. Простите. Я сам найду выход.

Кристина наблюдала за тем, как он уходит, гадая, что ему в действительности понадобилось в винном погребе. Сколь много удалось увидеть? Он нисколько не похож на камердинера. Хотя и слуга, а в лице такая же решимость, как у его хозяина. А еще он такой же надменный, даже не потрудился потупиться, когда говорил с ней.

Вернувшись в большой зал, Кристина с облегчением обнаружила, что гости еще любуются фейерверком, расцвечивающим ночное небо причудливым буйством красок. Испытывая потребность побыть в одиночестве несколько минут, она удалилась в свою уютную личную гостиную. Единственный источник света – пламя в камине, который, по ее настоянию, топили даже теплой летней ночью. Наслаждаясь мгновениями спокойствия и уединения, она опустилась в любимое кресло у камина.

Встреча с Марком наполняла душу ужасом. Стоило смежить веки, как перед внутренним взором отчетливо возникло его лицо. Кристина содрогнулась, прогоняя ужасное видение, открыла глаза, но зрение сделалось нечетким из-за слез, и образ Марка теперь чудился в неровном пламени камина. Более того, даже слышался его зловещий смех.

Почувствовав, что уже не одна, она обернулась и посмотрела на дверь. На пороге стоял высокий мужчина, едва различимый в темноте, лишь посверкивали пуговицы на сюртуке, да белела сорочка. Кристина вцепилась в подлокотники кресла.

– Почему вы плачете? Вы ранены?

Кристина сообразила, что лицо, которое она приняла за лицо Марка, вполне реально. Встревоженная, она смахнула слезы, чтобы четче видеть обладателя голоса.

– Кто вы такой? Со мной все в порядке. Чего вы хотите?

Он вступил в круг света. Она узнала лорда Рокли и поднялась, решив, что, оставшись сидеть, окажется в невыгодном положении. Из соображений безопасности следовало немедленно покинуть комнату, но некое чувство, совсем ей незнакомое, словно приковало к месту. Будто тоннельная сырость просочилась в мозг, заставив позабыть обо всем на свете за исключением этого мужчины, снова разглядывающего ее с откровенным интересом.

– Лорд Рокли! Вы застали меня в минуту слабости.

– Отлично понимаю.

– Неужели?

– Вы молодая женщина, которой нужно управлять большим домом и постоянно принимать множество решений. На вас возложено слишком много обязанностей.

– Честно говоря, лорд Рокли, – саркастически заметила она, раздраженная тем, что он нарушил ее уединение, – в настоящий момент лишь один человек представляет для меня угрозу. – Она говорила так, чтобы не осталось сомнений, кого имеет в виду.

– Я ни разу в жизни не угрожал женщине. Полагаю, вы говорите о собственном душевном равновесии.

– Возможно, мне следовало употребить слово «запугивание». Вы стараетесь запугать меня, лорд Рокли?

– А вы, значит, таковой себя ощущаете, мисс Эфертон?

– Нет, ни в малейшей степени, – солгала она.

Он обезоруживающе улыбнулся:

– Если вы когда-либо почувствуете, что я вас запугиваю или угрожаю вам, знайте: вы просто неверно поняли мое беспокойство о вашем благополучии.

– Ах, лорд Рокли, вы же меня совсем не знаете! С чего вам беспокоиться о моем благополучии?

– Отчего вы сидите в комнате, освещаемой лишь пламенем камина?

– Мне нравится находиться в темноте. А вы что здесь делаете? Заблудились?

– Простите мое вмешательство. Вдоволь налюбовавшись фейерверком, я искал укромное местечко, чтобы несколько минут побыть в тишине. Я видел, как вы вошли в эту комнату, и последовал за вами. Вы фейерверк не смотрели, и мне стало интересно, почему вы покинули своих гостей.

Его высокомерная манера возымела неожиданный эффект. Вместо того чтобы испугаться, Кристина разозлилась. Что он о себе возомнил? Указывает, что ей делать в собственном доме! Стремление уединиться с ней свидетельствовало о том, что ему нужно сказать ей что-то малоприятное.

– Я лишь воспользовалась возможностью проверить, все ли идет согласно плану.

– В таком случае, надеюсь, вы остались довольны.

Это было сказано нейтральным тоном, но именно обыденность наполнила душу Кристины ужасом. Она усмотрела самые мрачные угрозы.

– Да, вполне. А теперь прошу извинить, меня ждут дела. Негоже хозяйке надолго оставлять гостей.

– Какая же вы суетливая натура, мисс Эфертон! У вас вошло в привычку ускользать неожиданно.

– Вообще-то нет. Как я уже объяснила, на меня возложены обязанности хозяйки дома. – Она отвернулась, но Рокли не отставал. Она ощущала на шее его теплое дыхание.

– Я успел отметить одну вашу черту – уверенность в том, что делаете.

– В большинстве случаев так и есть.

– И еще вашу обходительность. Повернувшись, она встретилась с ним взглядом.

– Надеюсь, я никогда ни с кем не обошлась неучтиво.

– Нет. Полагаю, вы вообще не знаете, как это делается, хотя мой приезд стал для вас неожиданностью, и подозреваю, нежелательной, в силу того, кто я и зачем явился. Если бы кто-то из ваших гостей был каким-либо образом связан с теми, кого я разыскиваю, мое присутствие было бы им весьма неприятно.

– Я могу поручиться, большинство присутствующих не замешано в криминальной деятельности.

Он чуть заметно кивнул, не сводя с нее ничего не выражающих глаз.

– Поскольку вы уважаемая в обществе дама, я вам верю. Едва ли вы стали бы сознательно приглашать к себе отъявленных негодяев. Но некоторые гости вызывают у меня опасения. Воры – люди подозрительные. Неужели нет никого, кто подпадает под это описание?

– Нет. Однако ходят слухи о нападениях на путников и конокрадстве. Хотя это неизбежно, согласитесь, и случается повсеместно, а не только в нашем краю.

– И вы, конечно, согласитесь с тем, что злодеев необходимо поймать. Вообразите ваши чувства, если бы они вломились в ваш дом и похитили дорогие вашему сердцу вещи – бесценные семейные реликвии, которые невосполнимы. Украденные вещицы будут проданы, и чем они замысловатее, тем проще отследить их происхождение. Будучи изъятыми, они станут красноречивым подтверждением вины грабителей, которых в противном случае было бы затруднительно привлечь к ответу. Воры могут даже оказаться местными жителями, а возбудить против них дело не так-то просто. Мне нужно неопровержимое доказательство. – Рокли придвинулся к Кристине, так что теперь их разделяли всего несколько дюймов. – Марк Баклоу, мисс Эфертон, – вот кого мне очень хочется найти. Уверен, вы знаете, о ком я говорю.

У нее екнуло сердце, в глазах вспыхнула тревога. Горло сдавило, так что она испугалась удушья. Рокли отвернулся и чуть отступил в сторону, давая ей время осмыслить информацию. Не в силах придумать никакого ответа, она попыталась притвориться несведущей.

– Марк Баклоу? Не понимаю.

Его низкий голос был спокоен, но слова исключали любое притворство с ее стороны.

– Думаю, понимаете.

Кристина уставилась на него. Он поднял брови, ожидая ответа.

– Нет, я не уверена.

Ему не нравилось ее стремление увильнуть от темы, и он прямо дал это понять.

– Вы ведь знаете его, правда? Или слышали. Не стоит отпираться, уверяя меня в обратном.

– Я это не утверждала.

В ответ на ее неловкие попытки увернуться он медленно, загадочно улыбнулся, сверкнув глазами под тяжелыми веками. Сообразительная и наблюдательная Кристина заметила опасность, притаившуюся в этой улыбке. То был оскал безжалостного хищника, желающего продемонстрировать свою мощь. Бравируя, она расправила плечи и вздернула подбородок. Марку Баклоу и его людям она никогда не выказывала страха. Возможно, поэтому ее и уважают, в отличие от брата. И теперь она не выдаст незнакомцу своих слабостей.

– Едва ли в округе найдется хоть один человек, ничего о нем не слышавший. Преступная деятельность снискала ему дурную славу. Если вам вздумается уверять меня, что он добропорядочный джентльмен, не поверю.

Вспомнив о преступлениях, совершенных Баклоу против его собственной семьи, Саймон снова повернулся к Кристине. Когда ему сообщили о случившемся, у него внутри что-то оборвалось, все его существо затопило яростное желание найти и убить негодяя, отправившего на тот свет милую маленькую племянницу и выстрелом в грудь превратившего брата в жалкую тень некогда полного жизни человека. Саймон в то время находился в Бельгии, у него имелись обязательства перед своими войсками. Жажда мести столкнулась с ответственностью и неохотно отступила. Службу продолжать не хотелось, но от него зависели жизни слишком многих людей, которых он не мог бросить ради того, чтобы немедленно пуститься на поиски. Баклоу придется подождать, но со временем ненависть многократно возросла.